Ринат выждал красноречивую паузу. По тому, какой ужас «нарисовался» на лице собеседницы, он понял, что девушка готова броситься на помощь другу, чего бы ей это ни стоило.
– В общем, у меня есть план. Если ты мне поможешь, мы вернём Лёхин долг, и проблема решится.
Арина молчала. Ужас на её лице сменился растерянностью.
Она машинально полезла в карман за телефоном, чтобы позвонить Алешке и от него самого всё услышать. Но УЕФА понял её жест:
– А вот общему другу ни о чем говорить не стоит, Лёха ни в коем случае не станет перекладывать свои проблемы на других, ему легче нарваться на неприятности с бандитом, чем выкручиваться таким способом.
– Он прав, – подумала Арина и приготовилась выслушать то, что скажет ей новый знакомый.
УЕФА
План, который родился у Рината, был настоящей аферой. Он решил использовать юную провинциалку в качестве соблазнительной приманки для VIP-клиента, а всю основную работу поручить одной из своих профессионалок. Детали операции требовали тщательной проработки, но сейчас нужно было уговорить эту милую девушку, принять его предложение.
И снова Арина сидела в уютном кафе, только теперь в кресле напротив, был УЕФА. И снова в её душе был полный хаос. С одной стороны, это она создала проблему Алешке, и выкручиваться надо ей. А с другой стороны то, что предлагал ей Ринат, было невозможно даже представить, а уж участвовать в этом – полный абсурд.
Ринат видел реакцию девушки на его предложение и прекрасно понимал, что сейчас творится у неё в душе, но игра стоила свеч. Будучи в душе великим аферистом, он на ходу придумывал такие повороты сюжета, что самому становилось безумно интересно. Этот план в духе Фигаро уже увлек его настолько, что отказаться от его воплощения он уже не мог.
– Слушай, поехали сейчас к моим девчонкам, – эта мысль пришла к нему спонтанно, и только позже Ринат понял, что она была гениальной.
На протестующий жест Арины он добавил: – Только на экскурсию, решать всё будешь сама. Я тебя ни к чему принуждать не стану.
Девушка молчала, а УЕФА, решительно поднявшись с места, уже подхватил её под руку, приглашая последовать за ним.
Уже в машине он объяснил ей, что об их плане не должен знать никто. Пусть, все в «Меркурии» думают, что она просто его знакомая.
Само собой разумеется, весь персонал «Меркурия» подумал то, о чем подумал бы каждый, увидев очаровательную персону, под руку с хозяином борделя: «Новенькая».
Девчонки сидели пестрой стайкой в вестибюле, непринужденно о чем-то болтая, Ринат и Арина подсели к ним.
– Девочки, представляю вам мою знакомую, её зовут Арина, и предлагаю конкурс, на самую смешную историю, приключившуюся с вами в нашем интересном заведении, – того, кто победит в конкурсе, ждет денежный приз,– провозгласил УЕФА
Компания развеселилась, девчонки по очереди стали вспоминать, как ловили огромную крысу, неожиданно появившуюся в одной из комнат, выгоняли пьяного «в хлам» иностранного туриста, прятавшегося три дня от разъяренной жены и прочие забавные происшествия.
Аришка хохотала вместе со всеми, забыв о недавних тревогах.
Ринат непринужденно поддерживал веселую болтовню девчонок, ни на секунду не забывая, зачем он всё это затеял. Он видел, что его новая знакомая немного расслабилась, убедившись, что окружена обычными людьми, но дальше нужно было действовать очень осторожно, чтобы не спугнуть её. Попросив одну из девчонок принести шампанского в честь состоявшегося знакомства, он незаметно ускользнул вслед за ней.
– Слушай, Дашуля, – обратился УЕФА к ней за дверью, – выступи перед девчонками со своим монологом о «театре», мне очень нужно, чтобы та девочка, с которой я пришел, согласилась сыграть в моем сегодняшнем спектакле.
– Без проблем, Ринат, – улыбнулась она в ответ. Они давно работали вместе и понимали друг друга с полуслова.
УЕФА помнил, какой пришла к нему Даша, как долго не могла она вписаться в профессию, понимая её слишком упрощенной. Какие долгие беседы вел с ней Ринат, пытаясь убедить в том, что это не «трасса» и имидж заведения для него значит гораздо больше, чем их «трудовой стаж». Но потом вдруг эта провинциалка, стала самой востребованной в его заведении. И когда обстановка в коллективе накалилась до предела, УЕФА вызвал её на беседу. Вот тогда в первый раз и прозвучал её «театральный монолог». Суть его заключалась в том, что при встрече с очередным клиентом, Даша представляла себя на сцене театра, и все дальнейшее действо наблюдала как бы со стороны (из зрительного зала). Результатом этого был такой всплеск фантазии, что у клиентов просто «сносило мозг». УЕФА тогда убедил Дашу, поделиться своим «ноу хау» с компаньонками. Самой популярной шуткой тогда были слова Рината о том, что пора заказывать огромную позолоченную вывеску, изображающую Геркулеса с земным шаром на плечах, и надписью на латинском языке: "Totus mundus agit histrionem" – "Весь мир лицедействует", какая была на знаменитом шекспировском «Глобусе».
Уже кончилось шампанское в бокалах разомлевших девчонок, уже были сказаны все подобающие тосты и комплименты, уже состоялся «фирменный» монолог Даши про театр, который она исполнила по просьбе УЕФА.
День клонился к вечеру, и августовская жара затекала в двери «Меркурия», тягучим липовым медом.
Едва заметным жестом Ринат отправил из вестибюля девчонок, оставшись наедине с Ариной.
– Ну, как тебе у нас?– обратился он к девушке, уже наверняка зная, её ответ.
– А ты знаешь, я согласна!– решительно ответила она, думаю, у меня всё получится. Только с одним условием, никакой массажной униформы, останусь в своих джинсах и футболке.
– Согласен, – улыбнулся УЕФА.
Эту ночь Арине предстояло первый раз в жизни провести вне дома. Она позвонила маме и соврала, что уже получила ключи от комнаты в общежитии, и весь вечер с соседкой они будут убираться в их новом жилище. А поскольку эта процедура долгая, то и ночевать она останется здесь. Татьяна Александровна всячески пыталась отговорить её, но Аришка настаивала на своём.
– Приедем в сентябре уже в чистую комнату, – этот аргумент был решающим, и мама сдалась.
– Удивительно, – подумала Арина, – чем больше ты врешь, тем убедительнее становится твоя ложь. Тебе кажется, что твой обман прямо-таки лежит на поверхности, но другие его просто не замечают.
Вадим
Похмельный кураж улетучился, вместе с ним у Вадима пропало желание продажной любви. Не то, чтобы совсем, но именно сегодняшним вечером. Он вообще любил экспромты, а запланированный на сегодняшний вечер «отдых в массажном салоне» был каким-то уж слишком запланированным. И хотя Сашка обещал нечто потрясающее, как-то не представлялось, какие же чудеса могут таиться в заведении подобного рода. Но отказать Директору он не мог, тем более, что бурная деятельность друга по организации вечернего приключения шла полным ходом. Он несколько раз звонил по телефону, договариваясь о чем-то вполголоса, кивал собеседнику и делал Вадиму знаки, означающие, что их вечером ждет нечто неповторимое.
В «Меркурий» они решили ехать ближе к ночи, а весь день договорились провести в роскошном отеле, расположенном вдали от городской суеты, в окружении соснового леса. Друзья были частыми посетителями этого рая. Каждый находил в нем что-то особенное для себя. Сашка основным его достоинством считал планировку: находясь там, они практически не встречались с другими гостями отеля. Вадим плохо переносил высокую температуру в сауне или русской парной, но очень любил турецкую баню (хаммам), которая была в каждом номере.
Собственно директоров устраивало всё: и высокий профессиональный уровень обслуживающего персонала, и качество спа-услуг, и лобби-бар с его живой музыкой и настоящим огнем в камине.
Ни у одного из друзей не было уютного домашнего гнезда, которое служило бы альтернативой окружающему миру. Они оба были неприкаянными странниками, привыкшими устраиваться в любой обстановке. Наличие определенных доходов позволяло им жить с комфортом в различных местах, хоть как-то компенсируя их «неодомашненность» (не путать с бездомностью).
Время в отеле пролетело быстро и уже поздним вечером, сидя в лобби и смакуя дорогой коньяк, Вадим снова почувствовал кураж, предвещающий ночь, полную чудес.
Арина
Арина нерешительно стояла в центре комнаты. Дверь за её спиной хлопнула, она обернулась и увидела симпатичного мужчину. Они, молча, смотрели друг на друга. На лице Арины была растерянность.
– Меня зовут Вадим, а как ваше имя? – Он улыбался широкой мальчишеской улыбкой, какой могут улыбаться только очень хорошие и добрые люди.
Арина молчала. В уме она перебирала всевозможные экзотические имена, которыми обычно называются дамы в таких заведениях, но в голову ничего не лезло. Неожиданно в сознании нарисовался портрет соседской собаки Марго. Тут же стремительный поток логических умозаключений выдал:
– Рита
Голос, неожиданно пискнувший это вымышленное имя, был совершенно чужим и мерзким.
Улыбка Вадима стала еще шире, он подошел к Арине и бережно обняв, увлек её в сторону журнального столика. Она нерешительно села на краешек мягкого кресла, а мужчина подал ей большую грушу из вазы. Аришка почувствовала гладкую прохладную кожуру фрукта, и ей на мгновение показалось, что она просто пришла в гости к хорошему другу. Но это было лишь мгновение. Уже в следующую минуту её снова охватила паника.
Вадим присел на корточки рядом с креслом девушки и стал внимательно разглядывать её лицо. Арина не могла так открыто смотреть на него, она только изредка поднимала глаза и тут же опускала их.
– Вот дура, – думала она, – разве я должна так себя вести, я же в публичном доме! – вот сейчас нагло посмотрю на него и всё…
Их взгляды встретились, и по лицу девушки полыхнул предательский румянец. А он всё смотрел и смотрел на неё, не говоря ни слова.
Внезапно в её голове родилась конструктивная мысль – Если я не могу смотреть на него, то хотя бы заговорю.
Она судорожно сглотнула:
– Мы так и будем молча смотреть друг на друга?
– Уточним, смотрю на вас только я, вы же никак не решитесь поднять на меня глаза. Хотите, я скажу, о чем вы сейчас думаете? – повисла неловкая пауза, – Вы думаете о том, чтобы всё это поскорее закончилось.
Арина улыбнулась.
– А вот я готов сидеть у ваших ног всю оставшуюся жизнь, смотреть на вас молча и ждать, когда же вы, наконец, … начнете есть эту грушу.
Девушка рассмеялась и решительно откусила от гладкого фруктового бока. По её подбородку потёк сладкий сок, и она машинально вскинула руку, чтобы вытереть его, но Вадим перехватил эту руку и, приблизившись к лицу, слизал сладкие капли с её подбородка. Всё произошло так быстро, что Арина не успела отпрянуть от него. Реакция девушки была запоздалой, она попыталась отстраниться от него, но его настойчивые губы уже целовали её лицо, шею…
В голове всё закружилось, а по телу разлилась приятная истома. Это был самый сладкий и долгий поцелуй в её жизни. Когда он закончился, Вадим просто подхватил её на руки и понёс в кровать. Туман в её голове моментально рассеялся. Арина начала судорожно соображать:
– Вот я вляпалась!!! Черт, надо срочно представить, что всё происходит не со мной, а на сцене театра.
Она переместилась на кровати, уступая ему место, и жестом пригласила его лечь рядом. Вадим подчинился. Теперь Арина смотрела на него, не пряча взгляда.
– Это будет моя лучшая роль, – думала она, – только больше никаких поцелуев!
Она решительно начала расстегивать пуговицы на его рубашке.
– По-моему, мы слишком торопим события, – попробовал возразить Вадим, но девушка в ответ только улыбалась, – может ты привыкла всё делать, молча, но я так не могу.
Слух Арины резануло его обращение на «ты». – Ну что же, это даже к лучшему, если я «фея из бара, черная моль и летучая мышь» пусть называет меня, как хочет – думала она, продолжая раздевать его.
Вадим
Когда Вадим целовал эту девушку, он совершенно забыл о месте действия и ситуации, в которой всё это происходит. В его восприятии исчезла эта пошлая «комната свиданий» с её навязчивым постельным антуражем. Остались только Он и Она в огромном мире. И этот долгий поцелуй был словно слияние двух родных душ, давно и тщетно ищущих друг друга. Но всё закончилось неожиданно, когда он в порыве нежности взял её на руки.
Вадим почувствовал, как она, словно опомнившись, вся напряглась и будто сжалась. Реальность происходящего быстро вернулась в его сознание. Он бережно положил её на кровать. Следующая перемена произошла после того, как девушка пригласила его лечь рядом.
Она уже не казалась той милой незнакомкой, с которой он только что целовался. Метаморфоза, произошедшая с ней, удивила коммерческого директора.
Придя в «Меркурий» Городецкий был настроен на сексуальные отношения. Потом, когда увидел эту девушку, что-то сломалось в нем. И сейчас ему совершенно не хотелось заниматься сексом ни с ней, ни с кем- либо другим. Он внимательно разглядывал её лицо, когда она раздевала его. Её прикосновения были робкими и неумелыми, но такими желанными.
– Она может быть кем угодно, – думал он, – только не проституткой! Тут что-то не так. Может Директор решил разыграть меня каким-нибудь изощренным способом, и эта девушка всего лишь часть его коварного плана? – мысли роились в его голове, переплетаясь и наскакивая одна на другую. Как вдруг произошло непредвиденное.
Взгляд девушки остановился на его ремне, к которому был пристегнут брелок в виде синего коня с ключами от автомобиля.
– Синий Конь Надежды – грустно шепнула она, – Жить ты должен в синей дали6… – на её глаза вдруг навернулись слезы.
Вадим был готов к чему угодно, только не к этому.
Вот чудо из чудес женские слезы! Сколько дверей открывали вы, сколько жертв было принесено вам, сколько денег брошено в ваши потоки, сколько невыполнимых обещаний дано!
Женские слёзы действовали на Вадима Сергеевича магически, призывая совершить самый отчаянный поступок, на какой он только был способен.
Забыв обо всем, он начал утешать плачущую незнакомку, целуя её мокрые щеки, солёные от слез губы и глаза.
– Это сказка, детская сказка, – шептала девушка.
Ему было так хорошо с ней, как никогда не было ни с одной женщиной.
Он забыл о том, где он и зачем сюда пришел, на него нахлынуло какое – то далекое ощущение покоя и радости, словно он вернулся в далекое счастливое детство. И эта девушка словно была его первой и единственной любовью, встречу с которой судьба долго и тщательно готовила, а теперь просто телепатически сигналила ему: « Это и есть та, которую ты так долго ждал».
Вадим совершенно утратил способность воспринимать время и пространство.
Когда она встала с кровати и направилась к двери, он уже совсем ничего не понимал. Вадим видел, как она выключила свет. Он приподнялся, вглядываясь в темноту, и в этот момент почувствовал в какое – то движение, едва уловимое перемещение воздуха.
– Иди ко мне, – тихо позвал он, – и почти сразу же ощутил прикосновение нежных рук к своему телу.
Только эти ласки не были теми робкими прикосновениями, которые он ощущал ранее при раздевании. Сейчас его ласкали руки, знающие мужское тело и умеющие управлять им. Очередная перемена озадачила его, послав в сознание тревожный сигнал, но эта вспышка тревоги была кратковременной.
То, что было с ним потом, невозможно описать словами. Его тело с такой готовностью отдавалось ласкам этой юной женщины, что мозг перестал работать. Сознание не откликалось на чувства и эмоции, оно просто отключилось. Вадим был субстанцией получающей полное животное Удовлетворение. Именно Удовлетворение с большой буквы. И тот глубокий сон, в который он потом провалился, был просто необходим организму для дальнейшего существования.
Когда Вадим проснулся, в комнате горел свет, но рядом с ним никого не было. Окна были плотно закрыты тяжелыми портьерами, поэтому определить время суток было невозможно.
Перед его мысленным взором тут же возникло лицо девушки, с которой он провёл ночь. Это было необыкновенно красивое лицо, юное и одухотворенное.
– Ну не может такое лицо быть у проститутки, – думал он, закуривая в кровати, – хотя, почему бы и нет, я ведь в приличном борделе, может тут все такие.
Он погрузился в воспоминания этой ночи. «Послевкусие» было просто сказочным.
– Ай да, Сашка, ай да сукин сын, – подумалось о Директоре.
Докурив сигарету, Вадим стал одеваться. Взгляд скользнул по прикроватной тумбочке, на которой лежали ключи от машины.
– Синий Конь Надежды, – вспомнил он, забрал ключи, и убедившись, что за окном уже утро, неторопливо направился к двери.
Арина
Ночная авантюра, начавшаяся как веселое приключение, закончилась, как и все ночные приключения. То ли автор сказки о Золушке перепутал время, то ли ошибся тот, кто рассказал ему эту сказку. Но только кареты превращаются в тыквы, а принцессы в простушек совсем не в полночь. Потому что это – самое волшебное время, квинтэссенция ночи, самый её пик. Дальше постепенно все блекнет и разбавляется наступлением утра, словно терпкое вино, в которое плеснули воды. Окончание волшебства наступает с приходом утра. Именно тогда рассеивается наваждение, всю ночь висевшее в воздухе. С таинственных незнакомок и прекрасных принцев осыпается волшебная пыльца, делающая их божественными созданиями. И они превращаются в обычную публику, прокуренную и обалдевшую от чрезмерных возлияний.
Арина проснулась ранним утром на небольшом диванчике в служебке. Этот уютный предмет мебели был совершенно не приспособлен для сна. Тело болело от лежания в неудобной позе. Кроме того, на боку остался четкий отпечаток футболки, скрутившейся в толстый жгут во время сна.
– Как же я поеду домой в такой мятой майке? – всполошилась она, еще не совсем проснувшись. И тут её накрыли воспоминания о прошедшей ночи.
– Что я натворила, как я могла, кто я теперь в его глазах, – все эти вопросы возникли одновременно и замельтешили в её сознании, заслоняя друг друга.
– Вот так одна маленькая ложь рождает целую паутину лжи, постепенно поглощая всё хорошее, что было в человеке. Как мне теперь выбраться из этой паутины?
Арина закрыла глаза, и мысленно представила лицо Вадима. И тут же она начала стирать воображаемым ластиком черты этого лица.
– Но ведь глупо думать о нём, когда он совсем никто, в моей жизни. У него свой мир, наверное, с женой, детьми, и прочим. Он просто посетитель заведения, который пришел отвлечься от обыденной жизни всего на одну ночь. И теперь уже, вернувшись в свою привычную обстановку, он совершенно забыл о том, что с ним приключилось. Мне тоже надо всё забыть. Нет, забыть не получится, но вот убрать подальше, на пыльный чердак памяти, далеко – далеко. Хлопнуть дверью, чтобы крепкий замок защелкнулся, а единственный ключ от этого замка потерять… нет, – улыбнулась она, – спрятать в надежном месте.
Она знала, что еще не раз будет возвращаться к воспоминаниям об этой ночи.
Арина быстро поднялась с дивана и, проверив содержимое своих джинсовых карманов, заспешила к выходу.
По дороге на вокзал она мысленно восстанавливала события прошедшей ночи.
На роль дублерши УЕФА выбрал Ольгу-Стрекозу, прозванную так за огромные, чуть выпуклые глаза необычного фиолетового оттенка. Рост, фигура и длинные волосы делали её больше всех остальных похожей на Арину.
Эпизоды всплывали в памяти, как кадры из кинофильма. Вот они с Ольгой заходят в номер, открывают в прихожей встроенный шкаф и хохочут над тем, как Стрекоза пытается в нем устроиться. Теперь Арина, выключив свет, стоит, прижавшись к стене, и смотрит на светящуюся точку. Это брелок на прикроватной тумбочке, который УЕФА оставил как ориентир для Стрекозы. Вот она чувствует легкое касание Ольги, проходящей мимо неё. Потом она выходит в прихожую, плотно закрыв комнатную дверь и стараясь не прислушиваться к звукам, доносящимся из комнаты. Наконец, немного подождав, она выходит в общий коридор.
– Если бы месяц назад мне рассказали, что я стану участницей всех этих событий, я бы ни за что не поверила, – усмехнулась она, садясь в подошедшую электричку.
Воскресное утро тихо заползало под сонную листву деревьев, обещая жаркий день с духотой и августовским зноем. В августе природа щедро даёт надышаться последними летними ветрами, пахнущими сухой травой, яблоками и мёдом.
Вадим
Выходя из заведения, Вадим был счастлив, по его лицу блуждала улыбка, в теле «образовалась необыкновенная легкость». Он помнил прошедшую ночь, до мелочей. Она полностью зачеркнула всю его прошлую жизнь. Оказалось, что жил до этого момента совсем мелко, без цели, без ориентиров. Теперь же всё стало ясно и понятно. И сейчас он просто не мыслил своего существования без этой девушки.
– Как я жил до этой ночи, зачем? Теперь я понял, что смысл моей жизни – быть рядом с ней и сделать её счастливой.
Вадим Сергеевич был ошеломлен такой внезапной переменой в своей жизни. И теперь он совсем не знал, что ему делать: с одной стороны ему хотелось кричать на весь мир о своём счастье, но с другой стороны хотелось спрятать подальше это сокровище в самый дальний уголок души. Владеть им безраздельно, никому не открывая и не показывая, как Иванушка – дурачок владел пером жар-птицы. Доставать его только ночью, только зашторив все окна и заперев все двери.
Посвящать в свою тайну не хотелось даже Сашку. Конечно, они были настоящими друзьями, но что-то подсказывало Вадиму, что Директору не следует рассказывать о своём теперешнем состоянии. Он будет смеяться, говорить о том, что это физиологический всплеск, удачное сочетание дозировки алкоголя со степенью полового возбуждения, наличие благоприятного гормонального фона и прочее. Не хотелось слушать всю эту пошлость по отношению к этой девушке. Наоборот, хотелось выдернуть её из этой обстановки, отмыть, завернуть в белоснежное кружево, посадить на высокий трон и упасть у её ног, свернувшись клубком, как животное, ожидая милости. В своих мыслях Вадим бросался из одной крайности в другую: то представлял себя кудесником, способным изменить судьбу незнакомки, то вдруг спрашивал себя: «Зачем я ей, когда один её взгляд способен превратить всю мужскую половину человечества в камень?»
Вадим медленно шел, углубляясь в московские дворы, погруженный в свои мысли.
В одном из дворов на лавочке сидела женщина, по виду принадлежащая к той категории населения, что в народе именуется «алкашня». Лицо её было опухшим и по цвету напоминало заветренную курицу-гриль. Сальные волосы были собраны на затылке в пучок, напоминающий войлок, из которого торчали какие – то усохшие травы. Она пристально посмотрела на Вадима Сергеевича, и, произведя моментальную психологическую оценку, предложила:
– Молодой человек, угостите бабушку сигаретой.
Коммерческий директор не был снобом и ничего не имел против общения с представителями «социального дна».
– В конце – концов,– думал он, доставая сигареты, – все мы ищем эффективное лекарство от болезни, под названием «жизнь», а наркоманы и алкоголики пользуются старыми испытанными средствами.
Низкий голос женщины вывел его из раздумий:
– Вижу, мужик ты хороший, понимающий. А про себя скажу так: «Не верь глазам. То, что ты видишь, всего лишь обстоятельства, в которых человек оказался. Смотри сердцем, оно не обманет»…
Слова прозвучали как- то по-книжному, словно цитата из романа, но сколько раз потом они будут всплывать в его памяти.
– Спасибо, – задумчиво произнес он, – протягивая женщине пачку сигарет и зажигалку, – словно это она откликнулась на его просьбу.
Она улыбнулась ему, как улыбаются убогим и буднично начала прикуривать, тут же забыв о его существовании.
Вадим медленно побрел прочь, снова и снова прокручивая в памяти прошедшую ночь, вспоминая каждую мельчайшую деталь, фразу, взгляд, всё то, что так ошеломило его при знакомстве с девушкой.
Он шел без цели, просто шел. Был выходной день, но домой идти не хотелось, встречаться с Директором тоже не хотелось. Надо было как-то жить дальше, но как…Вадим не знал. Он словно стоял на перекрестке двух миров: один – привычный с устоявшимся бытом, предсказуемый, по-своему уютный, словно кучка прелых прошлогодних листьев, а другой – продуваемый всеми ветрами, пахнущий всеми запахами, звучащий всеми звуками и переливающийся всеми красками. Шагнуть в новый мир страшно, а оставаться в старом уже невозможно. В голове всё смешалось, единственное благоразумное решение, которое пришло ему в голову, сесть в такси и добраться до офиса. Сев в машину, он словно вернулся из небытия. Машинально достал мобильник, он был выключен. Когда Вадим его выключил, и по какой причине, он уже не помнил, но включать его не стал. Совсем не хотелось ни с кем общаться.
Расплатившись с таксистом у своего офиса, он уже знал, что будет делать дальше, поэтому направился к своему автомобилю, припаркованному тут же. Сев за руль и почувствовав привычную обстановку, успокоился, и уже в пути наметил план действий на сегодняшний день.
Через два часа Вадим уже бродил по лесу, вдыхая полной грудью его запахи. Вечером предстоял трудный разговор с женой. После всего, что случилось этой ночью, он не мог продолжать своё семейное существование ни морально, ни физически. Именно в лесу в его мозгах наступило просветление. Стало вдруг всё понятно. Открылась вся суть его жизни.
– Если даже эта девушка, ночная незнакомка не станет частью моей судьбы, я всё равно изменю своё существование, – думал он, – Нельзя жить с человеком просто по инерции, не получая от совместного проживания никаких эмоций, приходить, никого не радуя, уходить, никого не огорчая. Жить без всплесков, как в гнилом болоте.
Ему вдруг захотелось путешествовать, удивляться миру, восхищаться людьми, что-то делать для других, и видеть радость в их глазах.
Он уже почти шагнул в новую жизнь… нет, он только приоткрыл дверь в эту новую реальность, а оттуда уже плеснуло ему в лицо свежим ветром, уже успела закружиться голова от сладкого предчувствия.
Арина
Несмотря на то, что Арина пыталась затолкать в глубины памяти воспоминания о прошлой ночи, они как каша из волшебного горшка всё лезли и лезли наружу. Всю дорогу в утренней электричке, девушка думала о Вадиме. По её лицу блуждала растерянная улыбка, она снова и снова окуналась в ту сказку, которую придумал безумец, а провинциальная дурочка сыграла в ней одну из главных ролей. Сейчас она уже менее трагично воспринимала это событие. Пройдет время, прежде чем она поймёт весь абсурд произошедшего с ней, а пока она улыбалась и вспоминала нежные руки Вадима, его смешливые глаза, мягкие губы.
– Может ли мужчина так нежно смотреть на женщину, когда просто хочет близости, что называется «сейчас и больше никогда»?
Арина была еще совсем юной девушкой и не знала всех нюансов в отношениях между мужчиной и женщиной. Но сердцем она чувствовала, что Вадим не фальшивил. Сначала его нежность и забота о ней, вызвали в ней ощущение надежности и защищенности. Но потом каким-то животным чувством она поняла, что тепло исходившее от него стало другим, оно заманивало её, обещая блаженство. В тот момент Арина почувствовала, что обладает огромной властью над этим мужчиной. Поняла, что эта власть очень недолгая и сиюминутная и оттого еще сильнее пьянящая. И осознание этой власти кружило голову. Впервые в жизни она – маленькая девочка была госпожой над сильным, умным взрослым мужчиной. Это было так упоительно.
А теперь она снова потерялась в этой жизни, и совсем не владеет текущей ситуацией. Словно несется с горки на юрких санках и нельзя ни остановиться, ни в сторону свернуть.
– Что же дальше? – снова и снова задавала она себе этот вопрос и тут же сама отвечала – Ничего… вот и сказочке конец,– но верить ей в это как-то не хотелось.
Где-то глубоко в подсознании жила надежда на то, что эта мелодрама еще не закончена, и по всем правилам жанра должно быть продолжение.
– Я уже открыла шкатулочку под названием «Взрослая жизнь» и теперь будет всё, что в ней припасено. Но я обязательно со всем этим справлюсь, – решила она.
Мама всегда говорила ей, что человек способен на многое, если не включает свои страхи и сомнения.
– Беда в том, что эти страхи и сомнения включаются автоматически, а их выключатель в тайном месте, – с грустью думала Арина.
Вадим
Домой Вадиму Сергеевичу нужно было успеть вовремя. Разговор с женой должен был состояться в строго определенное время: после того, как она проснулась и до того, как она начнет собираться на очередную вечеринку.
Наталья его не ждала. Они привыкли, что выходные в их семье каждый проживает по-своему. Городецкий всегда проживал их вне дома. Поэтому выходя из ванной, жена очень удивилась, увидев его в коридоре. Подозрительно смерив его взглядом, она ехидно прищурилась:
– А вот и любимый муж, взгляд дикий, волосы взъерошены, словно личность чужую на себя одел. На брюках паутина и зеленые иголки. Решили в офисе организовать новогоднюю елку, или прошлогоднюю выкинули?
– Нам нужно освободиться друг от друга, – без всякого вступления выдохнул Вадим
– Да мы и так друг друга не обременяем, – спокойно возразила жена
– Я имею в виду развестись, – сказал Вадим, и решительно посмотрел ей в лицо.
В это время в комнате резко зазвонил домашний телефон.
– Это Директор,– сказала жена, – он разыскивает тебя всё утро.
Вадим подошел к аппарату, немного подумав, всё же снял трубку. Он знал, что Сашка просто так не отстанет, потребует самых подробных объяснений на тему утреннего отсутствия на связи. Но объяснения с Директором сейчас не входили в план Вадима, поэтому, поприветствовав друга, он коротко бросил:
– Сашка, я занят, перезвоню, как освобожусь, – этого было пока достаточно, и он снова вернулся в коридор.
Он совершенно не предполагал, какой будет реакция жены на его слова. Точно знал, что скандала не будет, но вот что будет, не знал.
Она посмотрела на него с интересом, как смотрят на человека, внезапно перекрасившего волосы.
– Знаешь, я часто представляла себе этот момент. Проигрывала его, как театральную сценку. Диалог двух дураков, растерявших свою любовь. Словно мы положили её в дырявый мешок, и несли этот мешок по жизни, а любовь незаметно сыпалась тонкой струйкой, как песок. И заметили мы это, когда мешок уже был пуст наполовину, но признаться в этом друг другу побоялись. Каждый подумал, ведь наполовину он полон. А когда он опустел совсем, было уже поздно, что-либо менять в наших отношениях. Скажи, у тебя был кто-то, кто шел за нами и подметал просыпавшуюся любовь?
Вопрос Наташки повис в воздухе. Вадим знал, что его накроет чувство жалости к жене, и теперь готов был провалиться сквозь землю, только бы не видеть её лица, не слышать её голоса. Умом он понимал, что вернуться назад нельзя, прошлое в прошлом, но как пережить этот момент. Антураж никак не соответствовал происходящему объяснению. Они глупо стояли в коридоре, она в халате и с полотенцем на голове, а он весь взъерошенный, как лесовик, в пыльных ботинках и с растерянным лицом.