Игра в идеалы. Том I

– Да, это правда, – подтвердил Карл. – Ты тоже красива… Но красота у тебя – не матери.

– От нее я не унаследовала из внешности ничего. Возможно, немного характера. Я папина дочка.

– Знаешь, на самом деле твой отец тоже очень красив, так что ты ничего не потеряла. Хорошо, что вы похожи. Ты ведь действительно очень привлекательная, и даже больше…

– Спасибо, но я себя не считаю первой красавицей.

– Зря, очень зря. Твои родители очень хорошо смотрелись вместе. Бесподобная графиня Брустер-старшая…

– А кто младшая? – перебила я его.

– Как – кто? Ты!

Звание графини Брустер-младшей мне невероятно понравилось. Стало так хорошо на душе. Но не долго. Ведь сменяющая мысль была о том, что «старших» не осталось.

– Извини, я тебя перебила, продолжай.

– Так вот. Бесподобная графиня Брустер-старшая и красавец граф, когда появлялись вместе, будь то королевский бал или выезд, выглядели, как небесная пара. Помнишь, их так называли?

– Нет. Но прозвище они заслужили по праву.

– А как они познакомились?

– О! Это было прекрасно…

– Карл!

Карл, видимо, хорошо знал эту миловидную девушку, перебившую меня. Встал и поцеловал ее в щеку. На вид ей было лет шестнадцать, и на меня она внимания не обратила. Я тоже не показала вежливости: даже не встала, а сидела, как сидела, и ждала, пока меня представят.

– Познакомьтесь: Дженни Рекс, – сказал Карл, указывая на девушку. – А это Да…

Я вскочила и протянула Дженни руку:

– Элизабет. Я Элизабет Тейчер, – повторила я специально для Карла. —Приятно познакомиться.

– Да, – ответила Дженни, пожимая мне руку, – мне тоже приятно. Я тебя раньше здесь не видела?

«Видела, и не раз…» – подумала я.

– Элизабет приехала в Лондон три дня назад, – ответил за меня Карл, – и поселилась у нас в доме.

– Достойный выбор, – сказала Дженни, широко улыбаясь. – Как тебе Лондон?

– Потрясающе.

– А где ты раньше жила?

– В Оксфорде.

– Тоже большой город! Сколько тебе лет?

– Пятнадцать.

Меня удивили эти расспросы, впрочем, как и сама девушка: такой быстрой речи я еще не слышала. Я вопросительно посмотрела на Карла. Он, чтобы отвести внимание Дженни от меня, спросил:

– Что ты тут делаешь?

Дженни запнулась, но ответила:

– Я… Я гуляла с Пэт, и мы решили найти вас и тоже пригласить, но чтобы быстрее собраться, мы разъединились, было это примерно в… примерно… не помню, минут десять назад, не так уж и долго, но достаточно, Пэт пошла за тобой на постоялый двор, к тебе, а я должна была идти за Томом и за Дэвидом, но встретила тебя и теперь не знаю, как поступит Пэт, хотя твоя мама, я думаю, должна передать ей, что ты ушел гулять, и она одна придет туда, где мы обычно собираемся, представляешь, как удивится, когда я приду с тобой, с Томом, с Дэвидом и с Элизабет, как она будет смеяться над таким недоразумением…

– Не сказал бы… – проговорил Карл.

Сколько времени вам потребуется, чтобы пересказать речь Дженни? Мне бы понадобилось больше чем полминуты, а она протараторила все секунд за пятнадцать. И что самое интересное – ее слова воспринимались очень легко.

– Может, пойдем за Томом и Дэвидом? – предложила Дженни.

– Вы договорились встретиться там же, где обычно? – спросил Карл.

– Естественно!

– Ну что, пойдем? – обратился ко мне Карл.

– Тебе виднее. Я не знаю, как лучше.

– Дженни, давай сделаем так, – предложил Карл. – Ты сходи за ними, а я покажу Да… дорогу к нашему месту Элизабет.

– Конечно, я бы предпочла, чтобы ты пошел со мной, но раз ты так считаешь – наверное, будет лучше, наверное, даже быстрее, ведь Элизабет не знает дороги и может заблудиться, я пойду?

– Да, – ответил Карл. – Конечно, иди.

– Я постараюсь как можно быстрее!

– Умоляю, ни с кем не разговаривай!

– Почему?

Карл запнулся. Сказать, что она невозможная болтушка, у него язык не поворачивался. И поэтому он придумал другую причину:

– Я за тебя переживаю. Нельзя разговаривать с незнакомцами.

– Как это мило, Карл! – воскликнула Дженни, а Карл тихо чертыхнулся. – Не волнуйся, я с ними и так не разговариваю, вот, допустим, столкнувшись с тобой на улице, я бы поздоровалась, но встретившись с Элизабет, я бы с ней не заговорила, хотя сейчас – уже заговорила бы, раз ты нас познакомил, конечно, она милая девушка, но была бы незнакомкой – я бы молчала, а теперь я ее знаю и могу разговаривать с ней, но если посмотреть на это с другой стороны, ты можешь познакомить меня со всеми на свете, хотя такого не может быть, но это не значит, что все не могут быть преступниками…

– Дженни! – не выдержал Карл. – Иди за Дэвидом и Томом.

– Ах, да! Совсем забылась! Ты меня заболтал! Вот чем ты мне всегда нравился, так тем, что с тобой есть о чем поговорить, все, ухожу, но скоро встретимся!

Она ушла. Я посмотрела на Карла: он улыбался Дженни вслед. Потом перевел взгляд на меня и спросил:

– Ну разве она не прелесть?

Конечно, многим покажется, что такой человек, как Дженни, должен всех раздражать, но это не так. В ней есть что-то очень привлекательное. Может, сыграла роль моя любовь к детям: Дженни, несмотря на возраст, была совсем как ребенок.

– Да, она милая. Но если вся твоя компания…

– Нет-нет, ты не представляешь, насколько мы разные.

Карл махнул рукой, предлагая выйти на тропинку.

– Теперь ты меня пугаешь. Это что, секта или тайный кружок?

Карл ухмыльнулся и подал мне руку, помогая переступить лужу. Его забота так мила. За мной никто раньше не ухаживал. Помочь девушке переступить лужу – так просто, но Карл делал это особо нежно и в свое удовольствие. Ему нравилось быть деликатным и внимательным. Не могу скрыть, что Карл со многими девушками был заботлив: миссис Норрис прекрасная мать и правильно воспитала сына. Но возможно, мне просто хотелось, чтобы ко мне Карл относился с особым вниманием. А может, так оно и было.

– Нет, – ответил он. – Просто как братья. Мы невероятно разные, может, именно поэтому сдружились.

– Тогда расскажи мне вкратце о характере каждого. Какие они, твои друзья?

– Ну, про Тома, нашего поэта, ты уже слышала. Есть Дэвид – гений, мудрец и бунтарь. Есть Пэт – веселая девчонка. Есть Дженни… тут все понятно. Есть Карл – безумно красивый и неподражаемый джентльмен!

– Никогда не думала, что «безумно красивый» – это характер.

Карл притворился, что смеется:

– Молодец, все же задела! А если серьезно, то он наглый нахал, к тому же урод.

– Нет, – отрезала я. – Это преувеличение!

Беседуя, мы перешли на другую сторону парка, более безлюдную. Спустились к красивому озеру. На горизонте виднелись небольшие холмы, над которыми клубились облака. По берегам росли плакучие ивы и дубы. Они создавали предлесок, который незаметно переходил в густой лес.

Вскоре мы подошли к дереву. В него, видимо, попадала молния: ствол надломился и наклонился к озеру, на месте надлома древесина обуглилась.

Карл уселся на дерево, как на собственный диван. А я не могла найти слов. С восхищением смотрела вокруг. Наверное, именно в таких местах писатели и черпают вдохновение, но сказать ничего не могут и поэтому излагают свои чувства на бумаге.

Ничто не нарушало гладь озера. Трудно поверить, что это вода. Я подошла поближе потрогать ее. Вода оказалась холодной, обожгла руки. Я сидела на корточках, вглядываясь в прозрачную воду и смотря на свое отражение. Подняв глаза, я увидела одну из самых прекрасных, пусть низких, но все же гор. Зелень, осыпавшая ее, была синеватой, видимо, из-за солнца.

– Да, – сказал Карл. – Прекрасный вид. Хотя бывает и лучше. Здесь совершенно потрясающие закаты и восходы, хотя я до сих пор не могу уловить разницу.

Карл продолжал говорить, я его слушала и понимала, но куда больше была захвачена прекрасным видом. Именно тогда мне захотелось взяться за чернила и что-нибудь написать. И я даже знаю, что: «Автобиография Даманы Брустер – младшей, или просто Элизабет Тейчер». Именно так и будет называться эта книга. Хотя… Кто знает!

– Странно, их до сих пор нет, – продолжал Карл. – Хотя и неудивительно. Дженни только за смертью посылать…

И все же интересно, почему газетчики оставили нас в покое, когда мы переехали? И когда пошел слух, что меня и маму похоронили? Мучительные вопросы, наверное, еще долго не покинут меня…

– Только я надеюсь, это останется между нами? – спросил Карл. – Да… Элизабет! Ау!

– А? – откликнулась я.

– Ты меня слышала?

– Что именно?

– Неважно, – вздохнув, он махнул рукой. – О чем ты вообще думаешь?

– Все о том же, – ответила я, присаживаясь рядом с Карлом.

– О семье.

– Да.

Тут я почувствовала, что дерево, на котором я сижу, отлично подходит для этого. Провела по нему рукой. Оно оказалось идеально гладким

– Ты что, с друзьями с этого дерева не слезаешь?

На лице Карла засияла необычайно приятная улыбка. Он ответил:

– Да, на нем очень удобно сидеть. Конечно, мы с него слезаем. Просто обычно заранее договариваемся о встрече тут, а когда все соберутся, идем гулять, но поздним вечером, часов с десяти, мы сидим тут и разводим костер. Травим байки, Дэвид играет на гитаре, а Том с Пэт хорошо поют. Порой так даже встречаем рассвет.

– Здорово!

– Романтично.

На это я ничего не ответила.

С пяти до семи лет меня обучали игре на фортепиано и на скрипке. Я хотела заняться и виуэлой например, но отец сказал, не женское это дело. Обидно, как обидно! Восемь лет жизни просто насмарку!

– Сколько сейчас времени? – спросила я. – Что-то есть хочется.

– Полчетвертого, – ответил Карл, вытаскивая из-за пазухи часы. – От отца достались, – пояснил он, протягивая их мне. – Перед смертью отдал.

Я была тронута, что он доверил это мне:

– Хорошо сохранились.

Щелкнул замочек, и часы раскрылись. Под крышечкой на одной стороне я увидела циферблат, а на другой – портрет мужчины, видимо, мистера Норриса.

– Ты больше похож на миссис Норрис, но что-то есть и от отца.

– Все так говорят, – сказал Карл, забирая часы. – А сестра так на него походила! Почему Бог ее забрал, она же была такой маленькой…

– В мире вообще очень мало справедливого. – Я склонила голову и прикусила губу. – Меня он тоже убил, правда, наполовину, зато как следует поиздевался.

Я всмотрелась в глаза Карла. Карл глядел на меня. Наступило молчание. Печальное, неприятное молчание. Но если бы не Карл, то эта пауза была бы куда более печальной и неприятной. Нет, я не влюбилась! Просто впервые встретила человека, которому приятно посмотреть в глаза, которому могу раскрыть душу. Говорят: женской дружбы не бывает, но что делать, если в моей жизни не было ни одного друга, ни парня, ни девушки? В прошлом у меня был только один лучший друг – названный сын моего крестного. А остальных сложно назвать этим гордым словом.

Послышались чьи-то голоса. Со склона к озеру спускались четыре человека: два парня и две девушки. Я узнала среди них Дженни. Они смеялись, веселились, парни дурачились. Когда они вышли на тропинку, Карл сказал: «Вот они». Эти слова были наполнены теплом и любовью. Карл улыбнулся и слез с дерева, чтобы поприветствовать друзей. Я сделала то же самое. Начались разговоры, Карл пожал руки парням и поцеловал в щеку другую девушку, как и Дженни.

– Привет, – поздоровался с Карлом парень-блондин.

– Привет.

– Как дела? – спросил второй парень.

– Отлично, ты как?

– Так же, а может, даже лучше! Ну, представишь нас?

– С необычайной радостью, – ответил Карл. – Познакомьтесь, – сказал он всем пятерым. – Дэвид Профт, – указал на высокого и мощного парня. – Том Холл, – это оказался блондин. – Дженни Рекс – вы уже знакомы. И конечно, Пэт Уэйс, – кивнул в сторону девчонки с каштановыми волосами. – А эта девушка недавно поселилась у нас в общежитии, ее зовут… зовут…

Похоже, Карл забыл мой псевдоним и сделал вид, будто хочет, чтобы они сами угадали.

– Хватит, Карл, не тяни, – попросил Том.

– Ее зовут…

– Элизабет! – не выдержала Дженни.

– Точно! – вспомнил Карл.

– Приятно познакомиться, – сказал Дэвид.

– Привет, – шепотом проговорила Пэт, усаживаясь на дереве.

– Для меня честь, – сказал Том, странно на меня смотря.

– Том, ты что, уже влюбился? – спросил Дэвид шутливо, на что-то намекая.

– Брат, – сказал Карл, обняв его за плечи, – что-то ты быстро…

– А, он может, – добавила Пэт.

– Все вы одинаковы, – недовольно проговорил Том. – Я просто наслаждаюсь женской красотой.

– Да ладно, – сказала Пэт, – мы понимаем. Мы же друзья.

Эта фраза явно была с подоплекой. Но тайный смысл ее я узнала позже.

– И ты за них?! Куда идти, где спасаться?

К этому моменту все уже сидели на дереве, судя по всему, каждый на своем месте. Я не особо переживала, что мне негде сесть: поваленное дерево образовало полукруг, а в продолжение этого круга стояли скамейки. Земля в центре была черной; по всей видимости, здесь постоянно разводили костер.

– Расскажи нам о себе, – предложил Дэвид.

– Опять?! – с отчаянием вырвалось у меня. – Сколько я уже о себе рассказывала…

– Но не нам? – вкрадчиво спросила Пэт.

– Это правда, такого вы бы не забыли.

Честно сказать поведение, голос и сарказм Пэт меня немного возмутили, но я быстро успокоилась.

– Тем более, – сказал Том нежным голосом, – чувствуется, у тебя есть интересная история. Расскажи о себе, а мы расскажем о себе. Я чувствую, что нам надо познакомиться ближе…

– Я кстати, немного о ней знаю! – вспомнила Дженни. – Могу рассказать!

Выражения лиц у друзей поменялось, будто они услышали свой смертный приговор. Они сразу смекнули, что срочно надо что-то делать.

– Когда мы с Пэт пошли за вами, – начала Дженни…

– Нет! – крикнули все хором.

Дженни не смогла продолжить. Она немного обиделась, и Карл решил выкрутиться:

– Понимаешь, гораздо интереснее будет, если Да… Элизабет сама расскажет свою историю. Понимаешь?

– Хорошо.

Я поняла, что мне не отвертеться. Тем более что все молча умоляли меня спасти их от трещотки Дженни.

– Меня зовут Элизабет Тейчер. И я рада с вами познакомиться, много о вас слышала.

Я начала привычно врать. Все друзья внимательно и серьезно меня слушали, конечно, не считая Карла: один он сидел и втайне усмехался. Я закончила рассказ. В мою сторону посыпались похвалы. Любопытно, что бы случилось, расскажи я правду? Что я случайно убила охранника? Что сбежала из приюта? Вдобавок ко всему – что я графиня? Вот это действительно история, достойная рассказа! Какой сюжет!

Компания оказалась чудесная. Они любили, ценили и хорошо знали друг друга. Они смеялись, болтали, делились переживаниями и могли хорошо поддержать в тяжелом положении. Благодаря их дружелюбию или моей разговорчивости, которая прорезалась впервые с момента смерти отца, я быстро нашла с ними общий язык.

Расскажу немного о каждом.

Главным в компании был Дэвид. Карл – словно его заместитель. А Том не мог, да и не хотел быть лидером. Дженни – веселый клоун, который всех умилял. А Пэт – безудержная девчонка, которая меня частенько раздражала. Однако по многим причинам она была в этой компании.

Дэвиду двадцать один год. Он высокий парень, добрый, веселый и верный, а еще – очень красивый и сильный. У него прямые русые волосы, серые глаза, родинка над правой бровью. Девушки на Дэвиде так и висли. Частенько дрался: даже остались шрамы над левой бровью и верхней губой. Но шрамы украшают мужчину. Со временем мы очень сблизились, стали лучшими друзьями. Из всех моих знакомых Дэвида я уважала больше всех остальных. У нас ни разу не возникало романтической тяги, и это помогло нам стать настолько близкими. Дэвид из тех, кто никогда не оставит друга в беде. Всегда защитит, поможет, подскажет.

Дженни семнадцать лет, она среднего роста, немного худенькая, невероятно привлекательная брюнетка с каре-зелеными глазами. Очень милая и дружелюбная, похожа на взрослого ребенка. Невероятная болтушка – но никогда не выдавала тайн. Привлекала многих парней, но те постоянно сбегали от нее. Дженни, влюбленная в Дэвида, пыталась скрывать это, но неумело. Тот не мог ответить взаимностью, потому что относился к ней, как к младшей сестре.

Пэт тогда было восемнадцать. Она полная противоположность Дженни. Красивое тело, каштановые волосы, зеленые глаза – красавица. Парни вокруг нее так и вились. Но на серьезные отношения непостоянная и беспринципная Пэт неспособна. Обманула даже Карла. Нехороший человек. Меня она сразу невзлюбила, потому что увидела во мне соперницу. Но Пэт была верна своим друзьям, и без нее эта компания стала бы другой. Она словно оппозиция – мнение с другой стороны. Строптивая Пэт очень часто блистала мудрыми мыслями, к которым прислушивались. Ну или хотя бы отталкивались.

Тому двадцать лет. Он блондин с синими глазами и правильными чертами лица. О таком мечтает почти каждая девушка. Том, настоящий ловелас, любил поиграть чужими чувствами. Перед его обаянием немногие могли устоять. Но сам влюбиться боялся, а когда это происходило, совершенно терял покой и страдал. Том – отличный поэт, писатель, рассказчик, часто посвящал стихи любимым девушкам, писал песни и исполнял их.

Карл – мой лучший друг, а может, даже что-то большее. У него есть все качества, необходимые другу, любовнику, приятелю, врагу, идеальному человеку, и парочка недостатков.

Подружиться с компанией Карла было очень приятно и лестно.

Весь день мы сидели и просто болтали. Когда начало вечереть, Карл вспомнил, что ему завтра на работу:

– Ладно, я пойду. Элизабет, ты со мной или посидишь еще?

– Дороги до постоялого двора я сама не найду, так что – с тобой.

Дэвид оскорбился:

– Думаешь, мы тебя не проводим?

– Я бы с радостью осталась, но сегодня был такой тяжелый день, что я просто валюсь с ног.

Я кое-как поднялась и посмотрела Карлу в глаза. Он усмехнулся. Почему? До сих пор не знаю.

– Мы пошли, – сказал Карл, – спокойной ночи. Счастливо оставаться.

– До свидания.

– До свидания, – сказала я, – рада познакомиться.

– Да, мы тоже!

– Ты мне начала нравиться, – добавил Том, как будто это в порядке вещей.

– Спасибо, – ответила я, – ты тоже очень мил.

Я, как всегда, пошутила, и все улыбнулись. Надеюсь, не из вежливости.

Весенняя ночь была на удивление теплой и тихой. Все жители Лондона давно легли спать, только немногие, как мы с Карлом, продолжали прогуливаться под чистым звездным небом. Мы шли дворами, шли молча, почти не разговаривая, но весь путь, я чувствовала, что Норриса разрывает от вопросов и мыслей. Какое-то время я молчала, но когда мы вышли на главную улицу, я легко улыбнулась и сказала:

– О чем ты хочешь у меня спросить?

Карл посмотрел на меня. Его взгляд меня окутал теплом. Как же волшебен был тот момент, мгновение взгляда! Он тоже улыбнулся и не стал прикидываться, что я ошибаюсь:

– Из-за работы, я иногда проезжаю в краях твоего графства. Оно почти безлюдно… Почему?

Мне был приятен этот вопрос, поэтому я с удовольствием и ностальгией отвечала на него:

– Мой титул достаточно древний. Семейное древо ведется века с 13… Но достопочтенными предками мы долго не обладали. Когда папа умер, я была совсем маленькой, а мое глубокое погружение в историю фамилии планировалось на момент когда я стану постарше. Поэтому не могу рассказать тебе всего, как и почему оно сложилось. В памяти остались осколки, которые я собирала в единую картину в приюте… Но этого мало. Я даже не знаю было ли графство больше или меньше. Но кое-что знаю точно. Мой прадед сделал мой титул уважаемым. Наше графство достаточно большое, но нам очень не повезло, что земли практически не плодоносят. И поэтому там проживают так мало семей. Основная их деятельность: мед, да эль… Прадед с малых лет мечтал о драгоценностях, хотел быть богатым и уважаемым пэром!

Я смущенно улыбнулась Карлу, он ответил взаимностью. Норрис слушал меня очень внимательно.

– В нем была жилка и именно он сделал из титула Брустеров, то что мы сегодня знаем о нем. Прадед понял, что на этой земле не заработать и даже не прокормиться. Но осознал очевидное преимущество – близость к Лондону. Познакомился со влиятельными лордами и начал сдавать им в аренду землю под их нужды. Заработал денег, немного авторитета. И как-то он добился того, что само королевство стало арендовать земли нашего графства под военные полигоны, стрельбища и другие базы. Так как населения мало, а мы жили в самом начале границы, никто никому не мешал.

– А у вас была просто земля? Без болот…? Рек?

– Река есть. Болота, наверное, тоже. Но в основном равнины и лес. Таким образом прадед завел влиятельных друзей и деньги в семью пошли потоком. Даже делать ничего не приходилось. Папа передавал мне слова деда, что именно это – безделье, и повлияло на решение прадеда заняться ювелирным делом. Так все и произошло. По крайней мере, то, что я знаю.

– Это потрясающе, – сдержанно восхищался Карл.

– Да, – согласилась я. – Но хочется узнать больше.

– Узнаешь! И продолжишь семейное древо.

Я благодарно посмотрел на Карла. Нам было что сказать друг другу еще, но мы довольно сильно устали, нас клонило в сон. И не хотели нарушать ночную тишину. Я радовалась, что иду с Карлом, и готова была идти и идти, пока не умру от упадка сил, но лишь бы с ним.

Мы подошли к общежитию. Я и радовалась (наконец посплю!), и огорчалась (придется прощаться с Карлом).

– Ну вот, мы пришли, – сказал он.

– Почему столько скорби?

– Да так, ничего.

Мы прошли мимо стойки, и Карл направился дальше, к лестнице.

– Ты проводишь меня до третьего этажа?

– Я провожу тебя до твоей комнаты.

Приятно услышать. Но зачем ему это?

– Так ты идешь? – спросил Карл, указывая на лестницу.

Я ничего не ответила. Проходя мимо Карла, я стрельнула в него глазками. Никогда не флиртовала, разве что в детстве. Но тогда это была игра, а теперь она стала удовольствием.

Комнату, видимо, заперла миссис Норрис. Я открыла замок и вошла.

– Я бы тебя пригласила, но понимаю, что это глупо. Ничего не могу предложить.

– Если бы ты меня пригласила, ничего не предлагая, я бы все равно зашел.

– Тогда милости прошу!

– Я бы с радостью, но не могу. Мне вставать через шесть часов. Работа.

– И сколько работать?

– До одиннадцати вечера.

– Кошмар! Как мне тебя жаль!

– Да ладно. Привык.

Я понимающе кивнула.

– Пойду я спать, – сказал Карл, нежно смотря на меня. – Сегодня был отличный день. Спасибо тебе.

– Тебе смешно, а я уже думала о самоубийстве!

– Ты что, с ума сошла? – Карл повысил голос. – Даже не смей шутить так! Подумай о тех, кто тебя любит.

– Не надо кричать! Таких людей нет.

– Я бы так не сказал.

Я посмотрела на него с обидой.

– Прости, Дамана, – извинился он ласково, – не знаю, что на меня нашло. Но целая Англия, не зная о тебе, тебя любит. Я уж не говорю о тех, кто тебя знает.

– Спасибо. Спасибо за все. За помощь и поддержку. Тебе и миссис Норрис я безгранично признательна. И с радостью отплачу вам добром!

– Для нас это честь. Ты потрясающий человек.

Карл поклонился.

– Позвольте, – взял мою руку и поцеловал ее. – Спокойной ночи, миледи Брустер, прекраснейших Вам снов.

– Спокойной ночи, Карл Норрис. Но сон будет прекрасным, если в нем я увижу Вас.

– Безгранично лестно слышать подобные слова от Вас, достопочтенная графиня…

Мы улыбнулись. Карл отошел чуть назад и помахал мне рукой, я ответила тем же и медленно закрыла дверь. Да! Таких людей, как Карл, я еще не встречала и вряд ли встречу. Эта инсценировка разговора людей из высшего света меня очень умилила.

У зеркала я несколько раз провела рукой по обновленным волосам и улыбнулась. Все-таки волосы у меня отцовские. Сняла с полки портрет семьи, пару минут рассматривала отца и мать. К усталости прибавилась еще и грусть. Ноги стали тяжелыми, будто каменными. Легла на кровать – и моментально забылась. Никогда так быстро не засыпала. Слава богу, что я заранее задула свечи.

Считаю нужным подробнее описать постоялый двор. На первом этаже находилась прихожая со стойкой, прачечная, гостиная, совмещенная со столовой, кухня и спальни Норрисов, библиотека. На втором и третьем этажах квартирки, рассчитанные на одного, двоих или троих постояльцев, располагались одинаково. На каждом этаже была общая кухня.

Моя комната оказалась больше, чем спальни в квартирах, потому что она предназначалась и для обедов. Она мне нравилась больше всего.

Миссис Норрис сдавала номера не только для постоянного жительства, но и тем, кто останавливался на время. Каждый номер был обозначен счастливым или знаковым числом. Мой, например, 33 – возраст Христа. Вот только мне это не льстило.