Выживут профи

Ее речь прервало появление Щавельского, тот сменил бабочку на вечерний вариант – черную с крупной жемчужиной посередине. Вслед за ним в гостиную бесшумно вошел худощавый молодой человек в очках и с клиновидной бородкой:

– Приятного аппетита, Нинэль. У вас будут для меня на сегодня поручения или я свободен?

– Гуляй, Володя, – махнула вилкой щедрая хозяйка. – Завтра раньше двенадцати не носи мне бумажки свои, дайте поспать на свежем воздухе. И распорядись, чтобы на лужайке не гремели косилкой с утра пораньше. Пускай косой вручную подрезают траву, чтобы запах был как в детстве в деревне.

Женщина подмигнула мне:

– Давай тоже на «ты», я не люблю церемонии, хоть и шестой десяток, и заводы все эти, а привыкла, что я Нинэль. В деревне родилась и выросла, у нас там по имени-отчеству только глубоких старух кличут. А так Нинки да Гришки.

Нинэль расхохоталась раскатисто и звонко:

– Вон, Гришка меня учит премудростям и манерам. Да суждено, видимо, доживать деревенской простой бабой свой век.

– Ну что вы, Нинэль, такое говорите, – пробормотал Щавельский. – Доживать свой век. Наши слова имеют силу, и вы делаете вселенной запрос на близкую опасность, когда произносите такие фразы. Наши мысли, слова и намерения моделируют вселенную, о чем вы говорите, то и ждет в будущем. У вас прекрасное здоровье, отменный аппетит, о каком конце может идти речь?

– Сколько отмерено, столько и проживу, – философски махнула куском французского тоста хозяйка вечера. – Давай уже расскажу Женьке, чего я ее по лесу мотала. Не влезай ты в разговор без приглашения.

Она вдруг стала серьезной, широкие брови нахмурились, а на гладком широком лбу образовалась складка.

– Нужен мне телохранитель. Был целый отряд у меня охранников, да не справились. Разогнала их поганой метлой. Третий месяц кто-то строит мне подлянки. Поэтому ищу лучшего из лучших, чтобы не только прикрыл меня в случае чего, но и голова чтобы варила, как поймать это хулиганье. – В глазах у потенциальной клиентки мелькнули озорные искорки. – Я с бабами не работаю принципиально, от садовника до повара у меня все парнишки. С тех пор как третьего мужа секретарша Альбинка увела, не связываюсь я со змеями этими. Никаких девок рядом со мной на пушечный выстрел. Но для тебя готова сделать исключение, уж сильно ты крутая. Я и справки навела по своим каналам, ты то, что надо – можешь и вырубить одним ударом, и шмальнуть при необходимости, и головой поработать. Три месяца даю на расследование и сопровождение меня каждый день на выезды и мероприятия, если нужны помощники – сама набираешь. Цена вопроса – пятьсот тысяч, находишь хулиганов – еще пятьсот. Не рублей. Все чисто, подписываем договор, и получаешь десять процентов предоплаты, как только работу закончила – остальную сумму. Все расходы – машина, проживание, питание и прочее за мой счет. Согласна?

Деньги, конечно, неплохие. Это какой вояж тетушке можно устроить! Да и самой забыть на полгодика про работу, расслабиться, попутешествовать! Но… пока я не узнаю, с чем предстоит работать, согласия не дам. О чем и сообщила потенциальной клиентке.

Нинэль довольно кивнула:

– Уважаю, я тоже до денег не дотронусь, пока в вопросе до самых косточек не разберусь. Жадность к хорошему не приводит. Пойдем на балконе поболтаем, там сейчас такой воздух свежий, хоть ложкой зачерпывай и ешь.

Мы оставили Щавельского доедать ужин, а сами переместились на открытую террасу, с которой открывался вид на небольшую, искрящуюся бликами реку и белый песок частного пляжа вдоль забора поместья. Воздух с реки тянул холодком, по пути собирая ароматы диких трав, обрастая сладкими нотками полевых цветов. Нинэль втянула его глубоким вдохом:

– Хорошо как тут, спокойно. Сейчас бы в баню и потом в реке окунуться. У нас дом был рядом с рекою, так батя меня маленькую сразу после жара в ледяную воду окунал. Как сейчас помню, я визжу, как поросенок, от восторга, а папка хохочет на всю реку надо мной. – Женщина улыбнулась своим воспоминаниям, но сразу нахмурилась. – Только здесь спать могу спокойно, в Москве и двор охраняется, камеры натыканы, и все равно чудят гады какие-то. Повадились мне постоянно всякую дрянь творить. Машину облепили листами с надписью «сдохни», «убийца». С неделю назад так же забор исписали возле дома, где я живу. Ни менты, ни частная охрана поймать не могут – лица прячут, камеры все находят и закрывают. Моя охрана тоже руками развела, засады устраивали, и все без толку. Поэтому ты тут и оказалась. Мне нужен телохранитель с головой, который раскопает, кому это я так дорогу перешла. А у тебя репутация… нужная, одним словом, репутация, – добавила раздумчиво Нинэль. И назвала несколько имен моих бывших клиентов. Глубоко дама копает…

– Что за листовки? Они сохранились? На них на всех только два слова фигурирует – «сдохни» и «убийца»? Отпечатки пальцев пытались с них снять? Надписи на заборе – отпечатки, анализ краски, хоть что-нибудь? – забросала я собеседницу вопросами. Та только руками всплеснула:

– Ничего! В том-то все и дело – ничегошеньки! Я уже говорила, на камерах практически ничего не видно, так, смутные силуэты порой попадаются. Уж и спеца привлекала, самого лучшего, кого смогла найти. Тот объяснил: есть какой-то приборчик, который на камеры помехи выдает. Им могли воспользоваться… Отпечатков нет, листовки только с этими словами, ну и всякое другое – выведены на обычном лазерном принтере, бумага тоже стандартная, такую в каждый офис коробками заказывают. С забором то же самое – краска водно-эмульсионная, ее где угодно купишь. Листовки остались, забор отмыли, только фотографии есть.

– Вы кого-нибудь подозреваете? – Я привыкла прояснять все риски клиента до конца.

– Да уже всех в голове перебрала, бизнес такая штука, что недоброжелателей всегда много. Большие деньги – большие проблемы. Но ткнуть в кого-то конкретно пальцем не могу. Может, конкуренты чудят, может, экологи разбушевались. Раньше они часто с плакатами и транспарантами возле моих заводов заседали, но они людишки мирные, покричат и разойдутся. А здесь кто-то на мою частную территорию проникает и толпу охранников умудряется провести. Только кто меня знает, такими способами бы не действовал. Такие фокусы меня разозлят, а не остановят. Неприятно, конечно, смотреть на это все. Такое ощущение, что кому-то моя колбаса покоя не дает, будто других проблем нет. Сейчас же модно, чтобы без мяса все, веганы, защитники животных. Только у меня все производство по закону и с соблюдением стандартов, не прикопаться.

– «Зеленые», веганы или кто-то в этом духе тоже проявлялись? – зацепилась за ее слова я.

– Жень, и эти петиции всякие пишут, мол, выращивание скота – это издевательство над животными. Кто-то из этой братии утверждает, что, убивая и поедая коров, свиней и прочую живность, мы уничтожаем воплотившиеся в них души таких же людей, прикинь? Ну они вроде мирная братия, прямыми оскорблениями не кидаются, только к милосердию взывают.

– То есть экологи, «зеленые» и им подобные – мирные по сути своей, – подытожила я. – Ваши конкуренты слишком хорошо вас знают, чтобы действовать такими примитивными методами. Ничего, кроме оскорбительных листовок, не было.

– Не было, – покачала головой Нинэль и добавила: – Щавельский мне и на картах, и на руке гадал, духов вызывал, гипнотизировал. Ничего конкретного не разузнал, но обещает смертельную опасность. Так что нужна ты мне, Женька, как воздух. Не привыкла я бояться и оглядываться, хочу разобраться и наказать этих хулиганов.

Денег мне на такое дело не жалко, тем более что нравишься ты мне как человек. У меня интуиция работает как часы, что внутри, сразу вижу. Ты сможешь разобраться, это точно!

– Нинэль, они же не причиняют физического вреда, я правильно поняла? Не портят имущество – исписать забор можно и более цепкой краской, да и проще это, из баллончика побрызгал – и готово. Не покушаются на вас. Верно?

Моя собеседница сокрушенно вздохнула:

– Нет, ничего такого я не замечала. Но, Жень, пойми ты, мне страшно! Такая жуть берет, когда выясняется, что очередные бумажки на охраняемой территории появились! Их будто призраки какие наклеивают! И кажется мне, что все это неспроста. А чуйке своей я верю, не просто же так до сих пор на плаву держусь и на хлебушек с икоркой зарабатываю!

Какая-то мысль кружилась в моей голове, пытаясь оформиться в очередной вопрос.

– А с чем для вас связаны эти два слова – «сдохни» и «убийца»?

– Ну как с чем? – изумилась она. – Убиваю животных – убиваю. Пусть не своими руками, но работники же на моих бойнях вкалывают… И для моего производства. Или… Ты хочешь сказать, что я кого-то убила?

Я только плечами пожала. Вообще-то такое возможно, хотя не факт, что мне об этом расскажут. Крупные бизнес-леди – они все-таки не институтки безобидные. А Нинэль задумалась. И думала долго. Я ждала.

– Знаешь, Жень… вот ты сказала… хочешь верь – хочешь нет, а на руках моих крови нет. Увольнять – увольняла. Мелких фермеров – под себя подтягивала. С конкурентами не церемонилась. А иначе большого дела не сделаешь. А так чтобы кто умер… не слышала. Если и было – то тихое дело.

Я кивнула и предложила:

– Давайте так, я сейчас хочу передохнуть после сложного дня. Утром встретимся и все обговорим.

Глаза у меня и правда слипались от обильного ужина и свежего воздуха, при этом много сил было потрачено на приключение в лесу.

Нинэль качнула пышной гривой:

– Конечно, отдыхай. Учти только, у меня подъем в пять утра, всю жизнь так встаю, с рассветом.

– Так вы же только что своего… Володю просили не будить вас раньше полудня! – фыркнула я. Нинэль довольно усмехнулась:

– И все-таки я в тебе не ошиблась! Ты не только крепкая девка, но и мозгами цепкая, глядишь, и распутаешь эту паутину, которая вокруг меня плетется!

Я пожала плечами, а она спросила:

– Жень. А если бы рысь напала, ты ее палкой бы своей струганой смогла прикончить?

– Да, и без палки тоже смогла бы, – спокойно ответила я. – Есть опыт.

– Ну ты суровая дивчина, – с восторгом шлепнула ладошкой по перилам Нинэль. – Соглашайся, не пожалеешь.

Я улыбнулась, пожелала ей хорошего вечера и медленно пошагала к себе в комнату, каменная усталость наваливалась на меня все сильнее с каждым шагом. И как только я легла на кровать, крепкий сон накрыл меня на несколько часов.

Утром меня разбудили громкие стоны, которые доносились через приоткрытое окно:

– Эх, ух! Давай еще, хорошо идет!

Я обмоталась простыней и высунулась наружу. На строгом английском газоне Нинэль Федоровна в пикантном купальнике розового цвета крутилась под струями ледяной воды, которая била из шланга в руках вчерашнего накачанного парнишки в обтягивающих шортах. Женщина подставляла то одну сторону, то другую под упругие струи и постанывала от удовольствия. Заметив в окне мое сонное лицо, она махнула приветственно рукой:

– Давай, Женька, иди сюда. Тебя Максимка тоже окатит, сразу проснешься, и для иммунитета полезно. Вода ледяная, будто крапивой хлещет. Душ Шарко отдыхает!

Максимка блеснул идеальными зубами и направил шланг в мою сторону так резво, что я еле успела отскочить, чтобы не получить утреннюю порцию бодрости.

Нинэль хохотала на весь двор, да что там, на весь лес. Она запрокидывала голову и сотрясалась от смеха, пока Максимка растирал ее суровым полотенцем до красноты. Я не выдержала и сама рассмеялась от такого неожиданного пробуждения.

С Нинэль мы встретились уже за чашкой крепкого кофе, после того как я привела себя в порядок. В той же гостиной на огромном столе прислуга расставила фарфоровые тарелки с хрустящими тарталетками, наполненными нежным суфле из козьего сыра, миниатюрными колбасками чорризо с посыпкой из вяленых овощей и старыми добрыми сырниками, щедро залитыми малиновым соусом. Хозяйка поместья с аппетитом поедала все блюда, прихлебывая из огромной чашки кофе с шапкой сливок. Психолог с утренней хмуростью в лице вяло ковырял вилкой сырник. Нинэль неодобрительно покачала короной из толстых каштановых кос вокруг головы:

– Эх, Гришка, тебя самого надо в лес забросить на вертолете, чтобы аппетит нагулял. Завтрак силы дает на весь день, а ты сидишь кислишься.

– У меня подушка без эффекта памяти, а от этого потом весь день головные боли. Просил же купить такую, и чтобы валик был с набивкой из гречневой лузги, – капризно заявил предсказатель. А я задумалась: зачем Колбасной королеве такой чудак? Она производит впечатление дамы адекватной, цепкой и хваткой.

Женщина кивнула на мою тарелку, откуда уже исчезли тарталетки, а сейчас таяла горка сырников:

– Женька, сразу видно, работала как следует, ложкой только успевает махать. Набегалась по лесу вчера. – Взглянула на меня и пояснила: – Это его задумка, Гришкина, устроить такой отбор. Чтобы эффект неожиданности был, человек глаза открыл и обалдел: куда бежать и что делать? А кто в такой беде выстоял, тот и везде выкрутится. Я с этой идеей согласна, но уж больно круто мы сделали, что похитили тебя. Веришь, вот до сих пор неловко. Да и расходы большие пошли, за такие фокусы платить приходится дорого.

– Чем меня укололи? – неожиданно вспомнила я. Нинэль назвала лекарство, довольно-таки редкое и дорогое, вызывающее моментальную отключку. Причем время отключки в зависимости от дозы на килограмм веса могло варьироваться. – А если бы аллергия? Или превышение дозы?

– Да ты что! – отмахнулась она. – Там побочки очень редки. Медкарты всех участников мы изучили со всем тщанием, с докторами посоветовались. И за вами всеми присматривали с дронов, если вдруг какое зверье или еще что – вертолет был наготове.

Она помолчала и взмахнула рукой:

– Ладно, что печалиться по прошлому, было и сплыло. Ты что решила, пойдешь на меня работать?

Я кивнула. Пожалуй, дело вырисовывается довольно-таки интересное. Потому как Нинэль и впрямь не производит впечатления истерички. И похоже, прессовать ее только начали, дальше хуже будет. Мои услуги не лишние. А мне гонорар не помешает.

Не успела я сказать даже слова, как Нинэль Федоровна хлопнула от радости в ладоши:

– Ну вот и по рукам! Собирайте чемоданы, в Москву пора лететь. Там с картой прокатишься по магазинам, прикупишь, что необходимо. Володя здесь остается за старшего, со мной Женька и Щавельский. И да, – обратилась она к понурому психологу. – Забеги ко мне на полчасика, расклад на одно дело сделаешь. Женя, все бумаги и договора в Москве с моим юристом подпишешь. Все, два часа на сборы, и садимся в самолет.

– В самолет? – удивилась я. Вроде бы раньше речь шла о вертолете.

– Маленький, – заулыбалась Нинэль. – Наняла, чтобы с комфортом добраться вместе с чемоданами. В вертолете все не поместились бы. Вот посмотрю, как летается, и как куплю себе такой!

Манера Быковой отдавать приказы напомнила мне армейское прошлое, где любое распоряжение обсуждается только после его исполнения. Жесткая дисциплина и иерархия всегда присутствуют в военной сфере, именно поэтому мне однажды захотелось закончить свою карьеру в элитной спецгруппе, стать обычным человеком, а не боевой машиной.

В Нинэль Быковой мне импонировало это сочетание деловой хватки и теплого отношения к окружающим людям. Да, телохранитель не должен испытывать эмоций в отношении своих клиентов – такова профессиональная этика. Но обаяние Быковой было невероятным, она, как мощный поток, включала в свое движение каждого, кто попадался на пути. Щавельский весь наш полет сидел с зеленым оттенком лица, напряженным комочком сжавшись на сиденье. Вид, открывающийся с высоты в несколько десятков километров, его явно пугал. Моя новая клиентка, наоборот, проявляла детское любопытство к устройству кабины пилота, а летчик с охотой показывал ей, какие кнопки для чего служат.

– Вы никогда не летали? – удивилась я.

– Почему не летала? Летала, на обыкновенных, больших самолетах, как пассажир. Там в кабину к пилоту не зайдешь, и, как им управлять, тебе никто не расскажет. А здесь – просто здорово! – пояснила Нинэль.

Я попыталась разговорить психолога-хироманта, что он стоически игнорировал. Ему, судя по всему, нездоровилось от тряски по воздушным ямам, мужчина то бледнел, то зеленел и покрывался испариной.

Глава 2

В Москве нас встретил бравый шофер, практически близнец Максимки – такой же русый чуб и лукавые голубые глаза на славянском широком лице. Пока мы мчались в роскошном «Мерседесе» по широким улицам столицы, я прикидывала, что же из гардероба мне надо прикупить, из лесного поместья я возвращалась в единственном костюме, а единственный мой багаж был верный «глок» и телефон, которые уместились на дне сумки.

Мы проехали по аллее, украшенной плотным строем старых деревьев, и свернули в большие раздвижные ворота, за которыми находился элитный дом для состоятельных бизнесменов.

В частном подземном боксе гаража я вышла из машины первой. Хоть договор и не подписан, это не помешает мне позаботиться о безопасности клиентки. После меня вылезла Нинэль, сладко потянулась и вдруг закричала. От ее крика близнец Максимки перестал улыбаться, Щавельский как-то тонко взвизгнул и ринулся обратно в машину, а я потянулась за пистолетом. Нинэль после протяжного крика выдала крепкое ругательство, потом еще одно и так далее, словесные конструкции были замысловатыми, и от сказанного у меня свернулись уши, а Лже-Максимка пошел багровыми пятнами. Нинэль, продолжая орать, ткнула пальцем в сторону, я проследила взглядом, на что она так среагировала.

В просторном помещении под землей стояло несколько автомобилей разных марок, от солидного «Мерседеса» до экзотического спорткара. Все машины были залиты чем-то красным от крыши до порогов, стекла исписаны проклятиями, а шины проколоты.

Нинэль перешла на хрип, но вскоре запал у нее кончился, и в гараже воцарилась гнетущая тишина. Дубль Максимки почесал затылок, психолог робко высунул ножку из автомобиля, а я предложила:

– Нинэль Федоровна, вы поднимайтесь наверх в апартаменты. А я займусь этим вопросом, договор потом с юристом оформим.

– Ладно, – кивнула она. И добавила: – Видишь, Жень, как оно? Вот и вред имуществу! И еще какой вред!

– Где тут офис местной охраны? – уточнила я.

– На въезде будка и в первом подъезде у них кабинет, – процедила женщина. Прекрасное настроение у Нинэль испарилось, и она выглядела хмурой грозовой тучей, а пышные косы на голове, казалось, извиваются как ядовитые змеи. – Нагадал ведь Гришка, что опасность рядом.

А я насторожилась: все-таки этого чудака надо проверить. Нагадал он там… или нагадил? Ну и что, что с нами всю дорогу был? Сообщников никто не отменял.

Видимо, взгляд мой в сторону психолога был настолько характерным, что он попятился в автомобильный салон, а Нинэль фыркнула:

– Что, на Гришку думаешь? Да нет, не он это. Его со всех сторон уже проверяли!

И она занялась телефоном. Раздраженно набрала номер и рявкнула в трубку:

– Санька? Отменяй встречу! Никаких сделок! Нет, не переносим, а отменяем! Я еще причину тебе должна придумать?! Ты мой личный помощник, вот и помогай, а не сопли жуй! Что хочешь, то и говори. Встречи не будет, сделки не будет! Я все сказала! И в гараж клининг закажи! Ты вообще видел, что тут устроили?! В кровище все машины! – Нинэль подошла поближе и принюхалась. – Изгадили, сволочи! В управление дома звякни, к ним сейчас Охотникова Евгения подойдет по происшествию этому, начальник охраны новая. Элитный дом называется! За что только деньги берут, посреди белого дня в гараже только что трупы не валяются.

Я осторожно, стараясь не наследить, осматривала место происшествия. Машины и впрямь были залиты кровью. Чьей – не скажу без экспертизы. Но она уже начала сворачиваться. А значит, прошло уже некоторое время.

– Нинэль, у вас эксперты есть на примете? Прежде чем отмывать тут все, надо взять анализы. С каждой машины. И посмотрели бы специалисты, не оставили ли здесь следов. С кровью работать не так просто.

Нинэль кивнула, набрала номер:

– Санька! Найди мне экспертов! Ну помнишь, с кем работали по запискам и по забору. И быстро давай! Пусть в гараж дуют, пробы берут, заснимают все, и только потом клининг вызывай. Я их всех тут засужу!

Нинэль фыркнула и, чеканя каблуками по бетонному полу, направилась к выходу, Щавельский вывалился поспешно из машины и бросился следом.

Лже-Максимка снова почесал затылок:

– И что теперь? Вот гады, тут же на миллионы миллионов тачки!

Водитель ринулся было осматривать машины, причитая, но я его тормознула. Не стоит лишних следов оставлять. Сама еще разок все осмотрела, зафотографировала машины на телефон. Пять недешевых авто облиты кровью, стекла исписаны ругательствами и проклятиями, на каждом колесе зияет ровный длинный надрез.

А надписи, между прочим, могут нам что-нибудь прояснить. Надо бы почерковеда… На случай, если подозреваемые появятся. И я засняла все надписи.

В гараже преступник провел явно не менее часа, чтобы устроить все это бесчинство. Или злопыхателей было несколько. Хотя на первый взгляд почерк один. А самое интересное, как они смогли пройти мимо охраны, камер и электронного замка на въезде в подземный гараж.

Пока я крутилась вокруг машин, а шофер подпирал стену, не мешая мне, в гараже появился еще один человек. Невысокий мужичок лет пятидесяти на вид, в очках, с усиками и чемоданчиком. При виде картины разрушения он присвистнул. Глянул на меня вопросительно. Я представилась:

– Евгения Охотникова, телохранитель Нинэль Федоровны.

– Сергей Исаакович Варенин, судмедэксперт, – суховато кивнул мужичок. – Если позволите, я примусь за работу. Все результаты я, как обычно, сброшу для Нинэль Федоровны.

Я кивнула, Лже-Максим буркнул, что побудет тут, и я оставила одного работать, второго – вздыхать над испорченным богатством, а сама направилась во двор, а потом по широкой, намытой до блеска асфальтовой дорожке к первому подъезду престижной постройки.

Дом был высотой в пять этажей, вытянутый вдоль ухоженного двора со множеством спортивных построек и отделенный от внешнего мира двухметровым ажурным забором. Всего в здании было два подъезда и с каждой стороны два въезда на подземную парковку, возле ворот стоял небольшой павильончик для охранника, который открывал и закрывал раздвижные ворота с помощью пульта.

В первом подъезде консьерж указал мне, где располагается офис круглосуточной охраны. В просторном кабинете с табличкой «Служба безопасности» меня встретил настоящий великан, который выглядел вполне современно в пиджачном костюме, увешанный проводами от различных гаджетов – наушники, микрофон, рация и два телефона. Он взволнованно протащил меня к мониторам на столе, чтобы показать записи с камер видеонаблюдения. На экранах отображались помещения гаражных боксов, въезд в подземную парковку, двор, сами подъезды, лифты и еще каждый уголок эксклюзивного дома для бизнес-элиты, кроме пространства квартир.

– Вот, – огромный палец указал мне в черный квадрат на мониторе, – три дня как сломана камера. Сразу после отъезда поломалась. А охрану Нинэль Федоровна разогнала, мы, кому звонить или писать, и не знаем. Значит, вы теперь главная?

Охранник не смог спрятать скепсис во взгляде, конечно, хрупкая девушка мало подходит на роль начальника охраны известной предпринимательницы.

Я подняла бровь:

– А вам нужно особое указание для ремонта камеры видеонаблюдения? Сейчас там порча имущества на несколько миллионов рублей, и страховая будет решать, по чьей вине ваша служба не остановила преступников. Работа по замене неисправных камер кем должна по договору осуществляться?

Богатырь побагровел и сипло предложил:

– Может, договоримся? Вы оставьте телефончик, через полчаса поменяют камеру, нам бы только внутрь попасть, все на дистанционном управлении, электронный ключ и код у клиента.

– А как тогда преступники попали внутрь? Там весь гаражный бокс залит кровью, колеса проколоты!

– Кровью? – удивился богатырь.

Я кивнула:

– Я зайду к вам скоро, подготовьте все видеозаписи за последние три дня, мне необходимо их просмотреть.

Я выдала начальнику охраны свой номер для связи и направилась в жилище своей клиентки. Апартаменты располагались на самом верхнем ярусе и занимали весь этаж, объединив две квартиры.

Интересные дела здесь творятся! С одной стороны, электронный ключ и код – это аргумент. С другой – мало ли умельцев? Не думаю, что доступ в гараж только у Нинэль. У нее обслуги хватает, тот же шофер… психолог – ну не дает мне покоя его личность – очевидно, тоже в гараж может заходить. А может, и еще кто.

Нинэль к тому моменту перестала хмуриться, она сидела в небольшой комнате, служившей будуаром. Вокруг головы у нее была натянута эластичная повязка, косметолог в белой форме хлопотал с целебной грязью над лицом женщины. Нинэль указала мне на стол, где уже ждали два экземпляра обычного договора на услуги телохранителя и банковская карточка.

– Машину не дам, сама видела, что там устроили. Сегодня клининг все уберет, потом в страховую на осмотр. Грииишка, Сааанька, – протяжно выкрикнула женщина.

На зов прибежали Щавельский и высокий худощавый парень в элегантном костюме, с пышными бакенбардами, в модных очках.

– Знакомься, Санька, помощник мой. Все вопросы он организует. Саня, сделай там, чего надо.

Александр сдержанно качнул в мою сторону подбородком, к резким решениям своей хозяйки он, видимо, привык. Парень протянул мне визитку с номером телефона и уточнил:

– Я покажу вам сейчас вашу комнату. Потом заказать такси в торговый центр?

– Чуть позже, – отмахнулась я. – Нинэль Федоровна, у кого есть доступ в гараж? Охрана сказала, там нужен электронный ключ и код.

– Да у кого хочешь, – отмахнулась она.

– В смысле?

– Живу я здесь давно, шоферы меняются, личные помощники иногда тоже. У всех, кто непосредственно со мной работает – секретарей, разумеется, водителей, личных помощников, массажиста, вон у психолога, – есть код и ключ. Еще не хватало, чтобы я за ними бегала и двери им открывала! А машины и мне могут понадобиться, и им – по делам куда поехать. Не менялся код… да никогда не менялся. Я и не думала, что надо, – все-таки стоянка подземная, охрана кругом. А тут вон как оно вышло…

Нинэль фыркнула так, что кусочек грязи отлетел и шлепнулся на плешь тарологу. Он от неожиданности замахал руками, уронил емкость с грязью на белоснежный халат косметолога.

Из ниши с креслом, где сидела Нинэль, раздался жуткий звук, это хозяйка скрипела зубами, перед тем как начать методично швырять в неловких сотрудников все, что попадалось под руку, от повязки со лба до массажных камней.

Я решила, что более ничего полезного от нее не узнаю – по крайней мере пока, – подмахнула договор, забрала обещанную карту и поинтересовалась у беснующейся клиентки:

– Нинэль Федоровна, могу я быть уверена, что вы не покинете апартаментов без меня?

– А куда это ты собралась? – мгновенно остывая, озадачилась она.

– Так за одеждой же! А с комнатой потом разберемся.

– Иди, тут я буду! Эти недоумки придут в себя и закончат свои дела: грязевую маску, массаж стоп и расклад на грядущее.

Я откланялась. Отсутствие сменной одежды вызывало у меня дискомфорт. Самостоятельно вызвав такси, я направилась в центр столицы, где можно будет выбрать себе пару нарядов на первое время.

Может показаться, что выбор одежды для работы телохранителя не самый важный момент, но, на самом деле, очень трудно подобрать гардероб, который будет удобен при физической активности (в узкой юбке трудно вступать в рукопашный бой), будет представительным (состоятельные люди как никто оценивают других по внешнему виду) и устроит меня по расцветке (приходится носить темные цвета, чтобы не привлекать ненужное внимание). К тому же необходимо подбирать разные варианты одежды: для торжественных мероприятий или обычного делового визита, так как иногда официальный дресс-код требователен даже к костюму телохранителя.

Однажды мне пришлось в едущей машине стараться сидеть неподвижно, чтобы портной мог прямо на мне ушить старый смокинг клиента, так как оказалось, что по требованию хозяев приема каждый гость, вне зависимости от статуса, должен был быть или в вечернем платье, или в смокинге. Платье предательски выдавало пистолет, его никак не удавалось пристроить в миниатюрную коктейльную сумочку, да это и неудобно – выхватить оружие из сумки не так-то просто. Вот и пришлось импровизировать и надевать один из смокингов моего тогдашнего клиента. С тех пор для таких случаев я приобрела миниатюрный «глок» и специальную кобуру, которая незаметно крепится на бедре под подолом платья.

Ближайшие пару часов я с пользой провела в торговом центре. Я выбрала себе несколько вариантов, стильных и удобных: бежевый брючный костюм из утяжеленного шелка и к нему комплект из классических босоножек и ремешка оттенка топленых сливок; серебристое вечернее платье со свободной юбкой чуть ниже колена и гарнитур из прочного пояса в виде металлической цепочки; пара классических белых рубашек и черных брюк в сочетании с гибким кожаным ремешком; несколько комплектов трикотажных костюмов, в которых можно ходить в домашней обстановке или выйти на пробежку. К каждому наряду я подобрала пояс или ремень, предварительно пробуя его на прочность, так как это не просто аксессуар, а в руках профессионала и оружие для обороны. Обычным ремнем или цепочкой из прочного металла можно обездвижить противника, нанести жесткий удар в бою или достать любой предмет с большой высоты. Каждый предмет в моем гардеробе имеет несколько предназначений, например, каблуком я могу открыть замок, вырубить соперника или выкопать яму для засады.

Когда я рассчитывалась на кассе, обвешанная пакетами, сзади налетел ураган из кудрей и ресниц:

– Охотникова! Сколько лет, сколько зим! Вот это ты закупилась, на тебя не похоже, раньше ты обходилась футболкой и джинсами. – Меня крутила и рассматривала Оксанка Каменецкая, бывшая одноклассница по «Ворошиловке». Из спецшколы избалованная девушка отчислилась в первом же семестре, но запомнилась преподавателям безостановочным потоком дерзких выкриков во время занятий, а нам своими рассуждениями о возможностях красивых девушек без образования. А красива была Каменецкая просто невероятно – правильные черты лица, розовый бутон пухлых губ, огромные миндалевидные глаза, точеная фигурка, но к этому богатству прилагался ужасный характер, потому что избалованная вниманием с детства, Оксанка выдавала любую мысль в мир, совершенно не тревожась о последствиях. Первые пять минут это умиляло, но потом начинало раздражать, так как не каждому приятно слушать о своих недостатках прямо в лоб. Вот и сейчас одноклассница доказала, что годы в ней ничего не изменили: