Я понял, что меня занесло и я стал говорить с солдатами вслух. Махнув головой в знак принятия голосовой информации, я продолжал опрос моих солдат. Но никто не мог мне ответить, когда же прийдёт мама. Мизинец притворился больным и на все мои вопросы принципиально не отвечал. Филипп закончил делать уроки, тяжело вздохнул и прилёг ко мне на диван. Стася села на коврик возле нас, и мы стали ждать. Хорошо, что я не один сейчас. А то было бы совсем уж грустно. Скорей бы мама пришла. Может уроки сделать? А то ещё вызовут маму в школу и будет она грустная, как я сейчас. Да, пожалуй, сделаю. А про то, что промахнулся, я не скажу. А то будут все думать, что я маленький. Я ведь уже и так повзрослел за сегодняшний день. Не плакал, когда не долетел до дивана. Да и Стася с Филей сейчас у меня на главном месте. Не я же к ним пришёл, а они. Вот прилегли тут и ждут моих распоряжений. Но я ещё не решил, что мы будем делать. Всё-таки как никак я лежу здесь и болею. Не каждый день можно промахнуться. Теперь всё болит и никто не пожалеет. Ну, где же мама?

В этот момент скрипнула входная дверь и я услышал голос мамы.

– И где же мои любимые зайчики? Где мои замечательные мусеньки?

Я вскочил так быстро, как только мог и наперегонки с Филиппом и Стасей помчался встречать маму. Я прыгал от радости, скакал вокруг мамы и мне было так хорошо, что она здесь, рядом, обнимает меня, смотрит на меня, мне улыбается, счастлива вместе со мной. От радости я подпрыгивал всё выше и выше. Стася и Филя скакали рядом, и всем было просто хорошо.