– А чё ты… вот это, а? Тему поднял?
Внутри что-то неприятно шевелилось – как те червяки в ведре, когда копаешь их на наживку. Подозрения какие-то. Сомнения. А потом ещё вдруг вспомнилось, как Наташка каждый раз костерит его рыбалку, кричит, что Владленыч ему дороже семьи и «будто мёдом намазан». Отчего-то стало неприятно.
– Да просто, – Владленыч продолжал смотреть на водную гладь.
И вновь Сан Саныч не нашёлся с ответом. Что-то в этом всём было неправильное. Оно скребло и беспокоило. Словно земля под ногами зашаталась, превратившись в зыбучий песок. Или туман – такой же, как клубился вокруг. Это хотелось прекратить. Однако и просто смолчать, закрыв тему, не помогло бы, он это чувствовал. Не закрылась бы она. Скреблась противно, затягивала, требуя идти дальше. Узнать, что же там, в глубине, притаилось.
– Или ты чё, про Кольку что? Ты это… скажи. Я – никому.
– Да… чё, – Владленыч смутился. – Нормально всё с Колькой. Девчонка там у него. Другая уже. Нинка пихает – мол, поговори с ним. По-отцовски. Чтоб это… предохранялись там. А я чё? Он взрослый парень, сам всё знает.
– Ну да, – Сан Саныч кивнул успокоенно. Под ногами вновь ощутилась надёжная твёрдая почва.
В повисшей тишине с того берега донёсся приглушённый туманом птичий крик.
Неожиданно Владленыч сказал:
– У нас уволили одного.
Сан Саныч мыкнул равнодушно, разливая по стаканам очередную порцию «для сугреву». Подняли. Вздрогнули. Закусили.