Время было позднее, все работники магазина, забрав из вестибюля высушенные за день зонты, разбрелись по домам. Ливень зарядивший с утра, сделал значительный перерыв, и снова к вечеру вышел на улицы города. Влажный осенний воздух проникал в открытые «на проветривание» окна и вытягивал директора на улицу, чтобы промочить ему ноги или немного простудить. Директор сопротивлялся.
Сегодня был необычный день. Все продавцы шли домой, неся своим близким рассказ об одном прохожем. Он решил переждать дождь в магазине пуговиц. Ему стало плохо. Он потерял ориентацию в пространстве и не мог найти выход. С ужасающим криком и стонами, пятясь, врезался в стекло и разбил его. Кровоточащие ранки. Потом скорая, приезд стекольщиков и даже полицейских, которых вызвал кто-то из покупателей. Вся эта кутерьма развеяла скуку сегодняшнего буднего дня. Последнее время работа угнетала однообразием и повисшим в воздухе всеобщим безразличием к общему делу. Ожидать чего-то другого, когда один учредитель магазина просто повесился, а второй опаздывал каждый день на час, а то и два, не приходилось. Происшествие в магазине взбодрило и немного развеселило каждого работника. Появилось, что обсудить и о чем поговорить.
Суматоха с кровяными пятнами на полу все же не отвлекла продавца пуговиц от затеи найти отгадку тошнотворному ребусу. Алексей как будто решил, что лишь от его упорства и результата всех рассуждений зависит вся дальнейшая жизнь. Он тогда в парке за несколько минут попытался упростить себе задачу достичь важной цели в жизни, незаметно упростив саму цель. Трудностей на этом пути он никак не ждал.
Алексей, ломая голову над рисунками, отметил про себя, что в две тысячи сто тридцать (пол десятого) и ему пора покинуть кабинет и подчиниться упрямому дождю.
«А что если отрицание солнца, его закат, тьма, отсутствие означает выключение? – подумал он, оставляя дежурный свет в отделах магазина. – Выключение в ребусе? ОFF! Сложно, но что-то в этом есть!»
Дождь обрадовался Алексею и припустил чуть сильнее.
Обычная погода для середины ноября.
«Возможно, этот ребус, как чернильное пятно, для каждого будет означать что-то свое, – думал Алексей. – Ну, есть же общие правила разгадывания ребусов. Например, запятая после картинки убирает последнюю букву. Волнистая линия – может это «тильда»? Может быть именно от тильды нужно убрать первую букву, а не отрезать ее от человечка? Ильда? Или да? Вот и гадай!»
Всю дорогу Алексей придумывал новые и новые варианты трактования отдельных символов, но связать все в одну реплику не получалось. Он был так увлечен, что даже не заметил у подъезда машину бывшей жены. Хотя это все равно ничего бы не изменило. Алексей также поднялся бы по лестнице и открыл дверь ключом.
– Привет, дорогой! Не пугайся! Прости, что не предупредила. Я пиджак принесла. Ключи ты в кармане оставил. Вот я и воспользовалась, – Анна стояла перед Алексеем в атласной рубашке цвета напитка крем-брюле с множеством прекрасно сочетающихся друг с другом разных пуговиц по всей длине и улыбалась. – Заходи у меня для тебя сюрприз.
– Вижу, – тихо сказал Алексей. Ребус начал медленно выходить из головы. «Ты» превратилось в «она». Контур человечка заполнился самим продавцом пуговиц, запятая развалилась на многоточие, а собака обрела пол и убежала ни то сукой, ни то кобелем. Остался только большой восклицательный знак, который сейчас означал – «Да!». И чуть дальше, в перспективе маячило довольное солнышко.
Алексей снял верхнюю одежду, разложил сушиться зонт. Он поглядывал на Анну и представлял, как расстегнет все пуговицы по очереди, почувствует кончиками пальцев их фактуру и размер и доберется до тела бывшей жены. Он любил пуговицы, они возбуждали его. Он знал за собой эту слабость и давно учился контролировать себя. Делать это было неприятно, поэтому ничего и не получалось. Он мог начать читать стихи или отвлечься разговорами, подумать о чем-то противном или, наоборот, переключиться на другие удовольствия – полистать книги с картинами великих художников, например. Срабатывали эти приемы только тогда, когда не было никаких перспектив завершить начатое, и то в редких случаях. Конечно, он не бросался на каждую женщину, которая надела рубашку или блузу с пуговицами. До маньяка ему было не то, чтобы далеко, но и не близко. Тут немного другое. Все сложнее. Алексей знал, как были застегнуты пуговицы, сразу определял, собиралась ли хозяйка спасти каждую из душной петли сама или ожидала помощника. Его интересовал только второй вариант.
Анна по-прежнему ревновала к пуговицам. Ей хотелось, чтоб Алексей был без ума исключительно от ее тела. Но женщина знала, что теперь это единственный способ соблазнить бывшего мужа.
Грудь Нюры приподнималась от частого дыхания, пуговицы переливались, играя блестками на свету. Анна схватила пальцами верхнюю из них и сильно сжала, как бы желая избавиться, но не сразу. Алексей застыл в нерешительности. Он хотел эту женщину, даже часто ждал ночного звонка, но боялся возобновить старые разрушающие его планы отношения. Сегодня же, как впрочем, и вчера и позавчера, особые планы растворялись в кислотах самоуничижения и жалости. Терять время было даже выгодно. Оно все равно ни для чего не было нужно. Просто тянулось, как длинные ленты из шляпы фокусника – не понятно откуда взявшиеся и куда исчезающие.
Анна расстегнула первую пуговицу. Допустить дальнейших действий Алексей не мог. Он уже был готов наброситься на жену. Ее движения приравнивались Алексеем к пытке: перед человеком, который не ел две недели, начинают медленно откусывать сочный, обжаренный до золотистой корочки жирненький кусок стейка.
Сейчас обезболивающий ребус был не нужен, и мысль о нем выветрилась, как неприятный запах из комнаты с открытой форточкой. Обезболивающего и без него хватало. Анестезия. Вот она. Перед тобой!
Коренастый блондин с вьющимися волосами взял Анну за руку и повел в комнату. Тут под картиной неизвестного художника, уже была приготовлена кровать, застеленная новым постельным бельем, накрыт шампанским и конфетами столик. Горели свечи. В углу комнаты на стуле лежал пиджак Алексея, без каких либо следов масляных пятен. Все пуговицы на нем были целы и невредимы, тщательно пришиты и даже завернуты в тонкую бумагу, кальку. Это позволяло самому пиджаку оставаться невидимым и не замеченным, словно белому медведю, прикрывшему черный нос лапой, в снегу.
Анна гладила себя рукой, проводя изящными пальчиками по каждому упругому бугорку на тонкой ножке. Пуговицы были дорогие, не только как трусики выпускницы для влюбленного юноши, но и так изысканные вещицы ручной работы. Пуговицы впитали все томящиеся желание молодой женщины, которое накопилось за несколько месяцев ночных мечтаний и фантазий. Каждая была выбрана с учетом гармонии с другими и куплена за довольно высокую цену.
На скользкой простыне цвета блестящего горячего молочного шоколада Алексей ласкал отвергнутую им женщину. Ласкал больше пуговицы, чем ее. При этом чувствовал себя самым счастливым человеком. Ему было не до пиджака. Только утром, он сначала обрадуется ему, потом заметит, что пуговицы, спрятанные в душные мешки, отличаются от родных. Будет кричать и требовать поклясться, что Анна не перешивала их. И она поклянется, что не делала этого, чем окончательно сведет Алексея с ума. Он выгонит ее из дома и следом выбросит в мусорный бак на улице любимый «Brioni».
Третью пуговицу Волков расстегивал зубами, угадывая ее вкус и впитывая запах. Она расположилась на уровне плотных сосков Нюры, и Алексей, освободив от атласной рубашки упругую грудь молодой женщины, поцелуями прокладывал дорожки к ним от мокрой пуговицы.
Соскам досталось немного внимания. Анна застонала от нетерпения и жажды продолжения ласки. И снова пуговица.
Небольшая, с горошину, такая гладкая, что шершавый язык становится отполированным при соприкосновении с ней. Пуговица, словно бусинка, обсыпанная как-то изнутри блестками. Следом такая же, но с небольшим соленым привкусом и запахом новой клеенки, которую стелят на кухонный стол хозяйки, заботящиеся об уюте и чистоте дома.
Было бы здорово, если бы одна из пуговиц была пришита к петельной стороне рубашки и не отдавалась рукам Алексея сразу, не разрешала ему с легкостью высвободить ее из плена. Пусть бы она сопротивлялась, вредничала и была наказана за это – вырвана резким движением руки с куском ткани.
Алексей не торопился. Каждая пуговица – начало новых ласк, новой страсти. С каждой пуговицей и ласк и страсти становилось все больше. Будто передвигая фишки на поле настольной игры, Алексей и Анна не спеша подходили к финишу. Последняя пуговица. Алексей не выпускал ее из напряженной руки. Пуговица как живая – теплая и дрожит. Проворные, но сильно скованные движения, судороги …. Ничья. Обе фишки дошли до финиша с криками победы и свалились от усталости.
Посредине ночи Алексей встал и позвонил Ван Гогу. Тот ответил почти мгновенно, но сразу предупредил, что оплачивать междугородние переговоры не будет. Алексей кивнул. Ван Гог раздраженно попросил представится. Алексей назвал фамилию и попытался объяснить причину своего звонка: «Я в восторге от ваших картин! Возьмите меня в ученики. Я хочу создавать шедевры, как вы!» Ван Гог усмехнулся и ответил с пренебрежением: «Волков? Ты не художник! Я ненавижу надоедливых фанатов!» и положил трубку. Алексей покрылся потом, он снова и снова набирал тот же номер. Дозвониться второй раз не получалось. Цифры путались, телефон выскальзывал из рук, а когда вдруг каким-то необычайным образом получилось снова нажать все кнопки в нужном порядке – к телефону подошла девочка и сказала, что Ван Гог здесь не живет и вероятно произошла ошибка. Сон как реальность. Пока спишь, не отличишь одно от другого.
Алексей знал, что должен объяснить Ван Гогу, что он не фанат, что он коллега, что тоже художник и что тоже при жизни вряд ли удостоится славы и признания. Алексей не фанат, который сторожит мастера у его дома с листком для автографа. Он не тот, кто готов выкрасть у Ван Гога кисть или тюбик краски на память. Хотя было бы неплохо получить от него подобный невероятно дорогой подарок, но речь не об этом. Алексей так рассчитывал на поддержку. Он был уверен, что услышит вместо «Ты не художник!» разумный совет, который мог дать только этот великой человек:
«Когда что-то в тебе говорит: «Ты не художник», тотчас же начинай писать, мой мальчик, – только таким путем ты принудишь к молчанию этот внутренний голос!»
Глава 14. Ульяна
Охранник, присланный Ульяне подругой, оказался привлекательным и довольно умным. Вот уже недели три они встречались утром у нее дома и ехали вместе на работу. Андрей, убедившись, что Ульяна находится в безопасности, оставлял ее одну и снова приезжал к двум часам дня, чтобы сопроводить ее в кафе и заодно пообщаться за обедом. Третий раз он часто появлялся ближе к вечеру. И если первую неделю около двери квартиры Ульяны Андрей заканчивал свою работу и, прощаясь, удалялся, то две последние – оставался. Иногда они ходили погонять разноцветные шары на бильярде, и Ульяна всегда особенно внимательно наблюдала за синим шаром – не воплотился ли он из ночных ведений? И не окажется ли другим, настоящим мячиком, взамен того, который остался у нее после посещения футбола с Эдиком? Иногда они шли в какой-нибудь тихий ресторанчик или играли в боулинг, но чаще дышали свежим воздухом, прогуливаясь по вечерней набережной. Ульяна брала к морю Непомусена, и выходило, что дополнительная охрана не требуется, но Андрей не спешил домой. У них с Ульяной быстро завязались непрофессиональные отношения.
Ульяне между тем стало казаться, что снился ей именно Андрей, а не тот незнакомый мужчина, которого она однажды увидела на улице. Та мимолетная встреча, сильно поразившая молодую женщину, начала стираться из памяти и представлялась вымыслом, или скорее домыслом. Тогда она, возвращалась с работы и, зайдя за угол дома, наткнулась на мужчину средних лет. Тот не обратил особого внимания на нее, и видно был очень увлечен своими размышлениями или какими-то переживаниями. Ульяна же не смогла проронить и слова – этот человек был родным и близким до боли в сердце. Ульяна прекрасно представляла себе, как он смеется, как разговаривает, как обнимается и как приподнимает кончики бровей, когда смотрит ей в глаза. Наверное, похожее чувство будет испытывать домохозяйка, которая случайно встретит по дороге в продуктовый магазин главного героя любимого сериала. Она сочтет, что они знакомы целую вечность, а ему и в голову не придет даже поздороваться. Ульяна писала письма этому «мужчине с угла дома» и часто планировала отправить их, написав адрес, где произошла встреча, не указывая номер квартиры, который она естественно не знала. Судьба ведь и есть судьба – все должно было произойти само собой. Не только планировала, но и оправляла пару раз в строжайшем секрете даже от любимой подруги и в какой-то мере даже от себя. Если бы ей задали на детекторе лжи вопрос: «Отправляла ли ты письма адресованные мужчине из сна?», она ответила бы не задумываясь «нет!» и умный аппарат подтвердил бы, что это правда.
Сейчас же Ульяна как будто прозрела и все детские, сказочные идеи и ожидания сосредоточились на реальности. Нет, она не оставила сон в покое, как ей советовала мама, она просто находила черты его «сбываемости» в том, что ее окружало, закрывая глаза на расхождения и несоответствия.
Ульяну тянуло к Андрею и это было взаимно. Их прогулки возле моря с собакой даже пахли так, как со сне. Он был холост и мог стать для нее верным мужем и отцом ее детей.
Ульяна брала с собой синий мячик и даже бутерброды с колбасой и сыром, но сон не сбывался до конца, как она не старалась.
Бывали дни, когда она тверда убеждалась, что Андрей не тот человек, что она не сможет прожить с ним бок о бок и месяц. Тогда Ульяна звонила Эдику и они ходили на концерты или в театр и она вдруг видела в Эдике своего ночного принца. Все это метание между двух, а может и между трех, мужчин вызывало у нее не то чтобы депрессию, но соматические болезни точно. Все недомогания не были вызваны простудой и переохлаждением, они с минимальной вероятностью могли быть следствием путаницы с приметами. Хотя такое бывает: свистит один, а денег нет у второго или кто-то решил не застилать свою постель, а слег с болезнью третий.
Уля то кашляла, то жаловалась на больное горло, то еле успевала поднести платок к носу, сильно и громко чихая. У нее болел живот, сердце и то место, где как теперь утверждают врачи, находится душа – в грудной клетке, справа, между пятым и шестым ребром.
«Аддрей – это тот человек из сда. Да. Это од! – говорила сегодня Ульяна Юнею – Осталось только подождать и все произойдет так, как бде сдится. Од так заботится обо бде! Подогрел воду, добавил эвкалиптового басла и посадил бедя парить доги. Да, у бедя опять дасборк. Ясдо, что слышдо, у бедя дос забит. Я у дего доба. Да, загородоб. Я потоб перезводю!»
Ульяна сидела на табуретке, обитой мягкой тканью и парила в тазике ноги. Вернулся Андрея с глинтвейном. Комнату наполнил аромат корицы с шоколадной ноткой и почти заглушил запах эвкалипта, придав ему молочный оттенок. Послевкусие красного вина осталось во рту, удивляя напоминанием о кунжутных зернах и тмине. Ульяна же не чувствовала толком ни запах, ни вкус приготовленного с любовью напитка.
Андрей сел рядом на пол и попробовал не остыла ли вода в тазу. Полуобнаженное тело молодого мужчины: его широкие плечи и крепкие руки, небольшой животик и слегка волосатая грудь, нравилось Ульяне, и она с удовольствием разглядывала его. Лицо же Андрей выглядело недовольным и он плохо это скрывал:
– Кому ты звонила, любимая? Меня смущают твои частые разговоры по телефону. Как только я захожу, ты прекращаешь разговор. Почему? С кем ты общаешься? У тебя есть кто-то еще?
Ульяна почувствовала что внутри нее собрался большой темный комок, который приподнял грудь, набрав теплого воздуха, но спокойно ответила:
– Я зводила подруге. Ты же здаешь… Бы подруги с детства. Бде часто дужед ее совет.
– И по какому поводу он тебе так часто нужен? У меня такое ощущение, что Юна, знает о каждом нашем совместном проведенном часе во всех подробностях. Мне бы не хотелось, что бы ты рассказывала ей о …
– Аддрей, давай я саба буду решать, что рассказывать, а что дет и сколько и когда, я буду разговаривать с подругами.
Нос постепенно начинал нормально дышать, а речь Ульяны становилась все более грубой и немного дерзкой.
– Но, ты же не только о себе рассказываешь. Мне было бы неприятно узнать, что Юна получает отчет о каждой нашей встрече…
– Я не говорю ей ничего такого… Мы просто общаемся. Что ты от меня хочешь?
– Ты сказала, что нуждаешься в ее советах.
– Я помню, что я сказала. Давай не будем об этом. Глинтвейн – замечательный. Вода с эвкалиптом прекрасная. Ты полчаса назад был превосходным….
– Хорошо, но пообещай мне…
Еще пятнадцать минут спора не дало результата, и Андрей решил поменять тему на еще более неудачную:
– Твоя собака, Ульяна. Она успела погрызть ручку зонта в прихожей. Она готова накинутся на любого, кто приближается к тебе. Она меня готова сожрать, но боится просто. Ее надо как-то воспитывать, дрессировать. Как ты, вообще, решила взять такого взрослого пса с улицы домой? Может он покусал кого-то, вот ему пасть и перевязали. Может загрыз даже. Я слышал, что из-за ревности собаки грудного ребенка могут…
– Да, что ты такое говоришь! Непомусен? Загрызть?
Ульяна почувствовала, что уже не вода согревает ее ноги, а она закипая от злости, отдает тепло воде. Вода в тазике не заметно забулькала.
Ульяна резко вскочила и перешагнула стенки глубокого таза. Вода брызнула и небольшой волной выплеснулась прямо на Андрея. Тот от неожиданности выругался и рукой стукнул по краю тазика, который тут же остался почти пустым.
Чтобы окончательно перечеркнуть приятно проведенные до телефонного звонка часы, недоставало еще одного небольшого хода конем. Но Андрей был не глуп и умел, когда это жизненно необходимо, сдерживать эмоции и быстро менять тему разговора. На этот раз выбор был правильным.
– Тебе нельзя ходить босиком, давай я надену тебе носочки и отнесу в кровать. Не злись на меня. Я просто очень тебя люблю. Непомусен – хорошая собака, но я стараюсь защитить тебя не только от маньяков, но и от всех опасностей, которые окружают тебя. Видимо я перебдил.
Ульяна мысленно выключила телефон, по которому пересказывала Юне все происходящие за последние полчаса события. Она успела назвать в голове все причины, по которым Андрей оказывался не тем человеком, которого она видела во сне. Но слова ее верного охранника перебили ход размышлений, и ей ничего не оставалась, как отказаться от самого звонка.
Ульяна позволила поухаживать за собой. В спальне, где они провели весь вечер и ночь, еще играла музыка и пахло близостью. Дебютный альбом Хью Лори «Let Them Talk» снова зазвучал с первой песни. Андрей прижал Юну к себе и, словно маленькой девочке, начал рассказывал сказку. Блюз плохо сочетался с ее содержанием, точно так же как плохо сочетается Новый Орлеан с Новой Гвинеей.
– Тебе нездоровится. Закрой глаза и слушай! В Папуа, есть такая сказка про Нарато, который захотел жениться.
– Ну, ну!
– Да. Он услышал разговор друзей, которые решили поменяться сестрами, и захотел, чтобы и у него была женщина. Сестер у Нарато не было, поэтому его маме пришлось искать ему жену самой. Согласись, неплохой вариант – просто обменяться сестрами?
– Андрей?!
– Ну, да. Сами сестры плакали и не хотели, чтобы ими менялись. Они говорили, что не хотят тех мужчин, а хотят Нарато. Но их особо никто не спрашивал, видимо. Ладно, слушай дальше. Мать Нарато, Биби, сняла с руки сына два браслета, которые тот носил выше локтя, и перевязав их красной нитью, повесила себе на шею. Она села в лодку и оправилась в путь по реке Ориому. Биби приплыла в Старую Мавару, потом в Гурахи, еще куда-то и еще куда-то, на Мибу и в Изу, вроде. Каждый раз мать Нарато привязывала лодку к веслу, вставленному в дно, и шла примерять браслеты всем девушкам, которых встречала на берегу. Но и в Старой Мавару и в Гурахи, везде у всех красоток руки были слишком худые. Биби возмущалась и говорила: «Надо есть больше, что ж это такое? Кости и кожа». А вот в Дибири, она нашла девушку, которой браслет был впору….
– Андрей, а у тебе есть брат? – Ульяна вспомнила рассказ Эдика о том, как Осириус примерял саркофаг.
– Есть, но он сводный. Ты можешь молча слушать? На чем я остановился? Да. Биби нашла самую красивую девушку, которая подходила Нарато идеально и сказала ей об этом. Ее родители собрали в лодку приданое, положили туда овощи и фрукты и два больших корня аухи.
– Что это еще за ауха? – Ульяна приподнялась и вопросительно посмотрела на Андрея.
– Видимо растение такое. А что?
– Вообще то, это рыба. Окунь. Китайский. Непонятно, что за корень....
– Итак, родственники девушки все положили в лодку, – Андрей приложил палец к губам, – и призвали восточный ветер, дали наставление не ночевать нигде до самого Певе. Дальше долгий путь домой. В каждом селении по очереди жители спрашивали мать Нарато, нашла ли она ему жену или нет. Та отвечала, что нашла. Ну, ты поняла, я подсократил прилично. Потому что в Папуа принято рассказывать подробно весь путь туда и все остановки и примерки каждой девушке браслетов и путь обратно с ответами всем жителям о найденной невесте.
– Спасибо, Андрей! – Ульяна улыбнулась. – Откуда ты вообще эту сказку знаешь?
– Книжки читаю. Короче, уже около села Певе, девушка уговорила Биби переночевать на берегу. Они устали и легли спать. Причем разделились. Мать легла на песок, а девушка в лодку.
– Ну и книжки ты читаешь. Начинается фильм ужасов! Андрей, а брата твоего случайно не Эдик зовут?
– Нет. Руслан. Я его давно не видел. Мы общались только в детстве. Что это ты так моим братом интересуешься? У нас отец один, матери разные.
– Да так. Значит Руслан. Ну и после паузы: – И что же случилось ночью? Пришел маньяк и?
– Нет, ночью к девушке…. Не могу вспомнить, как ее звали. Ну, пусть будет Виовио. Ночью к Виовио подошла хивае-абере…Тсссс! Никаких вопросов! Я расскажу. Хивае-абере – такая страшная тетенька, с большой головой и кривыми ногами, короткого роста. Очень толстая и с круглым животом. Хивае-абере подошла к Виовио, надела на себя украшения Виовио и браслет Нарато, засунула девушку в корень аухи, срезав край и убрав серцевину.
– Только не говори, что этот «сакрофаг» с невестой этого Нарато страшная тетенька бросила в реку.
– Да, она закрыла край срезанной крышкой и бросила корень в реку….. Хм. А ты откуда знаешь?
– Догадалась, Андрей. И что же? Корень аухи поплыл по течению и приплыл к берегу села Певе?
– Ну, не сразу. Сама хивае-абере легка в лодку и прикрылась накидкой. А утром сказала, что заболела и ей холодно. Причем, во время всего разговора, как говорят киваи, она испускала громко дурной воздух. Так делают эти хивае-абере. Биби, возмущаясь невоспитанностью девушки, села в лодку, и они поплыли дальше.
– А ведь она на себя надела браслеты! Они ей тоже, в принципе, ведь подошли!
Из коридора раздался громкий лай Непомусена, крики мужчины и какая-то возня. Андрей вскочил узнать, в чем дело. Он выпрыгнул из спальни в коридор.
Ульяна села на кровать.
Глава 15. Марк
Марк восхищал Юлю своим романтизмом и проникновенными разговорами. Ей понравился он в постели, но создавать семью молодая модель не собиралась, тем более заводить детей, о которых уже начал заикаться медведь. Юля сообщила, что собирается переезжать жить в столицу и предложила Марку поехать с ней. Девушка рассчитывала, что на такие серьезные перемены ее новый знакомый не решится, и ей не придется рассказывать о том, что они разные люди и в их отношениях не может быть продолжения. Марк был готов жить с беззащитной принцессой, со своей Золушкой, где угодно и начал обдумывать план переезда. Мысль о полной смене декораций в жизни занимала его, и он придавался мечтаниям в любом месте и в любое время.
Сейчас доктор сидел на семинаре по сказкотерапии и радовался тому, что быстро продал рыбок через объявление в газете «Вести района». Эту газету раздавали на улицах, а те экземпляры, что не удалось никому вручить, бросали в ящики соседних подъездов. Слушая краем уха очередного докладчика, который увлеченно рассказывал о влиянии сказок разных народов на сознание людей при заключении брака и методах коррекции семейных отношений через чтение и работы со сказками, Марк вспоминал последние минуты общения со своими питомцами и ни капли не жалел, что продал их.
– Новаре не понравилась еда, которую приготовила его невеста, – продолжал человек, имя которого Марк не запомнил. – Она оказалась полусырая. И это уже третья характеристика «плохой жены» в этой сказке. Она не умеет готовить. Будет и четвертая. Когда мать Новаре услышала ночью причитания настоящей невесты, которые доносились с моря, она позвала сына, но хивае-абере нагрубила ей, сказав, что это теперь ее муж, и что он должен быть с ней и забыть о матери. Итак, четвертая характеристика – не уважение к матери мужа, то есть к свекрови. И прошу обратить ваше внимание на то, что эти негативные черты описываются у той женщины, которая подошла по определению конкретному мужчине, составила вторую его половину – браслеты подошли.
В зале было достаточно много людей, свободных мест оставалось всего два-три. Скорее всего, эти места тоже были заняты, но их временные владельцы отлучились справить нужду, покурить или ответить на телефонные звонки. Все собравшиеся делились на три группы. Одни внимательно слушали и конспектировали доклады. Это были новички. Другие – слушали, интересовались, но ничего не записывали. Эти относились к опытным профессионалам. Они не столько узнавали что-то новое, сколько вспоминали знакомые темы и оценивали говорящих. Третьи от скуки занимались своими делами и наблюдали за другими. Зачем они оплачивали семинар доподлинно неизвестно. Использовать в своей работе новые знания последние явно не собирались.
Марк поочередно переходил из одной группы в другую, бродя по кругам Эйлера, условно изображавших эти множества.
– Сказка заканчивается тем, что Новаре освобождает настоящую невесту из корня аухи и они вместе уничтожают все четыре проблемы «плохой жены» в лице мифологической женщины, которая и олицетворяет для нас сегодня эти важные аспекты семейной жизни. Я повторюсь, их четыре. Жена должна быть воспитанна, ухожена, являться хорошей хозяйкой и уважать мать мужа. Вы понимаете, что в каждое из этих понятий можно вложить гораздо больше, чем я указал. Конечно, ухоженность подразумевает внешнюю приятность для мужа выбранной женщины, ее сексуальность, притягательность, а также данные, показывающие возможность приносить потомство, рожать детей.
Марк невольно отметил, что все четыре проблемы есть в его новых отношениях. Известная модель Юлия не блистала воспитанием, не умела готовить и успела грубо отозваться о его матери. Истинный внешний вид этой девушки, как и в сказке, скрывался за циновкой, которую Марк постепенно приоткрывал – силиконовые груди, ботокс и филлер, пластика носа… Настроение испортилось. Пуговица, которая идеально подошла к пальто, перестала выглядеть таким веским аргументом «за». Марк начинал скучать по своим рыбкам. Мир и Мора плавали в его голове, переворачиваясь вверх брюхом.
– Смею отметить, – говорил человек был имени, – что во всех трех сказках, о которых я сегодня поведал вам, жених с невестой начинают жить долго и счастливо именно после того, как расправляются с олицетворением семейных проблем. Причем каждый раз инициатором жестокости убийства выступает женщина, и она добивает жертву. Расправой заканчивается и эта сказка. Девушка просит Новаре не убивать хиваи-абере сразу, а дать ей возможность размозжить ей голову палкой-копалкой. Вы можете возразить, что семья – это работа двух человек, и что проблемы могут исходить и со стороны супруга. Резонное замечание, и мы поговорим об этом на примере других трех сказок, а точнее мифов. Думаю, никто не будет спорить, что со стороны мужчин основная проблема, разрушающая семьи – это полигамность, олицетворением которой, конечно, является фалос. До решения этой проблемы, во многих сказаниях в семье не рождались дети или невеста-жена похищалась, исчезала, подвергалась серьезным опасностям. Начнем с Египта. Усир – древнее имя, которое было преобразовано в греческое Осирис, принадлежало герою, символизирующему плодородие, культ активной производящей энергии. Усир воплощает в себе либидо, как таковое. Что же происходит с ним, до беременности его жены Исиды?
Марк хорошо знал этот миф и опять погрузился в размышления. Он думал о своей жизни, о множестве женщин, которых он не «по ошибке» имел, и понимал, что добром это не закончится. Соня с большим носом – Юля с аккуратным носиком, вылепленным пластическим хирургом. Алина с маленькой, весьма скромной грудью – Юля с шикарным силиконом. Таисия постарела, не успев стать красивой женщиной в самом соку – Юля регулярно делающая уколы красоты лет с двадцати … А все те, что были с Марком раньше и что приходили реже?
Человек без имени откашлялся, чем опять привлек внимание задумавшегося психотерапевта, и продолжал:
– Исида вылепила фалос из глины. Теперь это был только ее фалос в обобщенном понимании. Не тот фалос, который Осирис уже использовал, как пишет Плутарх ,«по ошибке переспав» с женой Сета и сделав ей ребенка. Проблема устранена, опять таки очень жестоким образом. И что мы видим дальше? Исида обращается в птицу Хат и, расправив крылья, совершает с новым телом Осириса половой акт. Только после всего этого происходит зачатие Гора. Обратимся к другому сказанию…
Вечером у Марка была назначена одна новая встреча. Пациент просил провести несколько сеансов до отъезда доктора в столицу, но толком не объяснил, что его беспокоит. Марк обычно еще по телефону расспрашивает человека, в чем он видит свою проблему и хотя бы частично имеет представление, о чем пойдет речь. Но нередко бывает, что пациент отмалчивается до личной встречи. Марк узнал, что речь пойдет о пуговицах и что надежда разрешить ситуацию у пациента очень небольшая. Но даже этих двух вещей было достаточно, чтобы заинтересовать психотерапевта. Одно упоминание о пуговицах приподняло брови, заставило сжать губы и покачать головой: «Чудеса в решете. Дыр много, а вылезти некуда».
– Я сразу скажу, в чем моя проблема. Я не хотел по телефону…. Мне было важно увидеть вашу реакцию на мои слова. Я боюсь пуговиц!