– Наш папочка видный военный. Все его любят и уважают, потому, что на людях он всегда был образцовый муж, и многодетный отец. Я же все свое детство ходила в синяках, потому, что он постоянно бил меня, но бил по тем местам, где никто не увидит. Я, все детство, старалась быть самой лучшей, но этого никогда не было достаточно для него. Он бил меня за все: сижу неровно, получила четверку в школе, получаю недостаточно пятерок, одежда не достаточно выглажена, или помялась за день. Трудно вспомнить, за что я не получала. Когда наша мать не выдержала и сбежала, оставив нас с этим извергом, он стал бить меня еще больше, так как я похожа на нее, а еще, я всегда заступалась за малышей. Когда мне исполнилось восемнадцать, я уже училась на втором курсе универа, так как закончила школу, экстерном. Кроме учебы, я уже вовсю работала. Делала всем курсовые, писала дипломы заочникам, решала задачи. И все это время, я копила деньги. Я мечтала сбежать, как и мать, но не могла бросить ребят, так как знала, что будет с ними без меня. Даже когда я выросла, он не останавливался, и продолжал распускать руки, хотя теперь он не мог просто избивать меня, я стала давать сдачу, и мы уже просто дрались. Я не оставляла ребят с ним наедине ни на минуту, запрещая Лиде и Вадику приходить домой, если меня там не было. Как только я смогла, я сразу подала в суд на папашу, и отсудила ребят у него. Его лишили родительских прав, а я сняла нам квартиру, и мы стали жить одни. Было конечно нелегко, но зато спокойно, и мы справились. Я закончила универ с красным дипломом, поработала психологом год, но поняла, что не могу. Не хочу решать проблемы людей, когда у самой их столько, и еще я не могла жить в квартире. У меня начались панические атаки. Заходя в ванную, меня сразу настигали эти воспоминания, так как бил меня отец всегда в этой долбанной ванной.
Мы переехали в пригород, я взяла кредит, и купила старый домишко. В это время, я уже училась на зоотехника, так как с животными мне всегда нравилось возиться. Я устроилась на ферму к местному фермеру, и понемногу начала осваивать профессию, продолжая параллельно учиться. Михаил Сергеевич, мужик на которого я работала, был не очень успешным фермером, так как забивал на бухгалтерию, и на много чего еще, поэтому предприятие его продержалось недолго. Он решил продать его, но никто не хотел покупать, – на этом моменте Мара грустно усмехнулась, – Я набралась смелости или наглости, не знаю, и подошла к нему, попросив отдать ферму мне, и пообещала отдать за нее деньги в течение трех лет. Так как выбора у него особо не было, он согласился. Мы заключили договор, и я приступила к работе. Я рассчиталась с ним за год, а на следующий год, вышла в прибыль. Я пахала на этой ферме, как сумасшедшая. То, что ты видел, результат семи лет тяжелого труда. Я, наконец, добилась всего, чего хотела. Ребята выросли, я состоялась, много путешествовала, но ночами…
– Кошмары? – спросил я.
– Да, я все в той же ванной, и он вымещает на мне всю свою злобу. Причем он не пил, он все это творил на абсолютно трезвую голову.
Я сжал руку Мары, а вторую руку поднял к ее лицу, аккуратно погладил по щеке и сказал:
– Больше тебя никто не тронет, я этого не допущу. Спасибо, что рассказала. Я знаю, это тяжело для тебя.
– Руслан, ты просто должен знать, во что ты впутываешься. Я не просто сломана физически, я еще и сломана морально. Подумай, зачем тебе это, перед тобой открыт весь мир. Я буду постоянно тебя задерживать,– Мара говорила совершенно спокойно, но решительно.
Конечно, рациональное зерно в ее рассуждениях было, но мне было не до рациональности, когда я был с ней рядом. Даже в таком плачевном виде, она меня притягивала, и я не хотел расставаться с ней. У меня просто не было выбора, я уже увяз, и не хотел ничего, только быть с ней.
– Ты же знаешь, я не люблю экстрим, и никуда не спешу,– улыбнулся я ей, – Я хочу быть с тобой, и буду. Можешь не сомневаться, нам судьба быть вместе.
Мара грустно улыбнулась, и слабо пожала мою руку.
– Хорошо, но как только будет невмоготу, ты волен уйти, я все пойму.
Я даже не стал отвечать на это.
Глава 38. Мара.
Когда я все ему рассказала, груз, который давил меня на протяжении всей моей жизни уменьшился настолько, что я смогла вздохнуть свободно. Оказывается, что разделив его с кем-нибудь, тебе становится намного лучше. Руслан ни разу не перебил меня, ни разу ни укорил, он просто был рядом, и держал меня за руку, пока я говорила. Слова сами слетали с моих уст, как будто ожидая этого момента многие годы. Я не утаила от него ничего, ни одной детали. Он должен был знать про меня все, и должен был иметь выбор. Я хотела, чтобы он был готов к тому, что его ждет, но он, как я и ожидала, не стал обращать внимание на мои слова. Я чувствовала его любовь, она сквозила во всем. В его движениях, в его словах в его глазах. Я все больше погружалась в чувства. Я поняла, что для нас, эта авария будет большой проверкой и не столько с его стороны, сколько с моей. Я должна была примериться с ситуацией. Возможно, я никогда не смогу ходить, и как мне жить дальше? Зачем Руслану такая обуза? Как мне наладить свой быт в связи с новыми условиями? Поможет ли операция? Эти вопросы не давали мне спокойно жить, когда я оставалась одна в тишине. Неизвестность убивала меня сильнее, чем знание, что я так и останусь, прикована к инвалидному креслу.
Руслан каждый день приходил ко мне, и проводил, практически, все разрешенное время у меня в палате. Он спокойно сидел и работал на своем ноуте, пока я спала, или развлекал меня в те часы, когда я бодрствовала. Каждый день я просила его принести мне ноут, чтобы и я могла работать, но пока доктор мне не разрешал. Я понимала, что я уже полмесяца не была на работе, и кто знает, что там вообще творилось.
– Руслан, – позвала я его.
Он посмотрел на меня, дав понять, что внимательно меня слушает.
– Можешь привезти ко мне моего управляющего? Его зовут Михаил. Пришла пора узнать, как дела на ферме.
– Я знаю, как его зовут, познакомился, пока ты была в реанимации. Завтра утром привезу, – кивнув согласился Руслан, – Но можешь не переживать, я просил его звонить по всем проблемам. У тебя там все в порядке. Может, еще что-нибудь хочешь?
– Ноут? – попытала счастья я.
– Поговорю с доктором, но не обещаю. Ты еще сидеть то толком не можешь, без боли.
– Это меня как раз и отвлечет немного, – надеялась я, хотя он был абсолютно прав. Даже дышать было еще больно.
– Ага, – усмехнулся Руслан, – Тебе только сегодня обезболивающие лекарства перестали колоть.
– Я же не целый день работать собираюсь.
– Об этом даже и не мечтай пока, – подтвердил Руслан, уверенно, кивая.
На этом я поняла, что он с доктором одного мнения, и уговаривать его бесполезно. Я откинулась на подушку, включила телек и начала смотреть фильм.
Глава 39. Руслан.
Так потянулись наши дни в больнице. Я принес Маре ноут через четыре дня, когда она уже могла сидеть, не испытывая адской боли. Я посоветовался с доктором, и он разрешил ей работать, но не более пары часов в день. Ее заместителя, я привез в больницу сам. Он рассказал, как обстоят дела на ферме, успокоил ее, сказав, что без нее происшествий не было. Все работает, как часы. Единственное, это то, что накопились счета, которые нужно оплатить, а это может сделать только она. Он сказал, что отчеты будут дублироваться в ее компьютер, чтобы она сама могла все отсмотреть. Мара поблагодарила его и он ушел.
– Благо, что сейчас есть электронная подпись, иначе ни один банк не принял бы мои документы,– улыбнувшись, сказала Мара.
Я оторвался от работы и посмотрел, как Мара, говоря мне все это, набирает текст одним пальцем левой руки.
– Хочешь, помогу? – предложил я.
– Ну, уж нет,– сказала она,– С этим я справлюсь сама, просто это будет немного дольше, чем обычно.
Я же смотря на нее, тоже подумал, что все будет хорошо, просто на это потребуется время, но я готов ждать. Хорошо, что Мара такая упорная.
– Если что, я рядом, – сказал я, и повернулся к своему ноуту.
– Руслан,– позвала меня Мара.
Я обратил на нее взгляд, и она сказала:
– Мне вот интересно, ты, когда решил быть со мной, пока я в таком состоянии, ты, точно, все хорошо обдумал?
– Ты меня сейчас реально спрашиваешь про секс? Серьезно? – поднял я брови.
– А что? Это важно, – не стала юлить она,– Особенно для мужчины.
– Не волнуйся милая, я умею с этим справляться, – усмехнулся я,– Но знаешь что, – я сделал паузу, – Даже в таком состоянии, ты меня один хрен привлекаешь.
Мара хмыкнула и вернулась к работе, я тоже хмыкнул и продолжил работу.
Все дни до понедельника, я проводил в больнице с Марой. Она проверяла ферму, я тоже работал. Когда два часа разрешенные доктором проходили, я немедленно забирал у нее ноут, и мы либо болтали, либо я читал ей книгу, либо мы смотрели какой-нибудь фильм на огромном телеке, который висел в ее палате. Дэнчик давно приехал, и звонил мне каждый день. Как это ни странно, но то, что я работал не в цеху, на работе вообще никак не отражалось. Единственное, мы с Дэном не могли видеть друг друга ежедневно, но, Слава Богу, видеосвязь существует, и мы прекрасно решали наши дела. Вечера и ночи я проводил у Мары в доме, мы с котярой, по-прежнему, прекрасно ладили. Он целый день проводил на улице, а ночью спал у меня в ногах.
В понедельник, в день операции, я приехал в больницу рано утром. Когда я поднялся на этаж, Мару уже вывозили из палаты в операционную. Я подошел к каталке, на которой она лежала, и впервые увидел страх в ее глазах. Санитары отошли на пару шагов, давая возможность нам побыть наедине. Мара взяла меня за руку и сжала ее, не говоря ни слова.
– Я буду ждать тебя здесь, ты поняла меня? – сказал я ей, пожимая руку в ответ.
– Можешь поцеловать меня, пожалуйста? – прошептала она.
Я был рад этой просьбе, поэтому наклонился, и легко прижал свои губы к ее губам, провел ладонью по ее лицу и улыбнулся, ободряя ее.
– Мара, я жду тебя здесь и никуда не уйду, – повторил я, и отошел в сторону.
Она кивнула мне, и ее увезли от меня в операционную.
Когда Мару начали оперировать, я первые полчаса честно старался вести себя адекватно, и не переживать. Убеждал себя в том, что она в надёжных руках и все будет в порядке, а как же иначе, но чем дольше она там была, тем сильнее меня одевал страх. Я написал родителям сообщение, что Мару оперируют, и получил от них в ответ, что все будет хорошо, и чтобы я набрался терпения. Это было самое сложное, с моим-то характером. Дэн приехал в больницу, через два часа, после меня. Когда я его увидел, то облегчение нахлынуло на меня гигантской волной. Его поддержка, очень много значила для меня сейчас. Я почувствовал, что теперь я здесь не один, и мне есть на кого опереться, каким бы сильным я ни был.
– Как она?– спросил он, коротко обняв меня.
Мы с ним не виделись со дня рождения его жены, и я ужасно скучал по своему другу.
– Она в операционной, – ответил я.
– Насколько все херово?
– Пиздец, как херово, – честно ответил я, – Она вся переломана, лицо – сплошной синяк, зуб выбит, селезенку удалили. Сейчас операция на позвоночнике, осколок кости надо удалить из позвоночника.
– Что говорят врачи? Шанс, что ходить будет, есть?– спросил Дэн.
– Они пока не знают, но надеются,– вздохнув, ответил я.
– Что будешь делать, если она больше не сможет ходить? – без сантиментов, напрямик, спросил друг.
– А что я могу? Буду с ней, да и все, – для меня это вообще не был вопрос.
– Рус, – сказал он и вздохнул, – Это будет сложно, ты же понимаешь это? А вы знакомы то всего ничего.
Я понимал, о чем он говорит, но он не понимал, что у меня не было выбора.
Я сам себе не мог бы объяснить, почему даже в таком положении, меня тянуло к ней. Все проблемы, связанные с её физическим состоянием не отпугивали меня, от слова совсем. Единственное, чего я желал, это чтобы она поправилась и была рядом со мной, и не важно, будет она ходить или нет.
– Блядь, я не могу. Она мне нужна, понимаешь? Я с ней чувствую себя целым. Я даже не знаю почему, и это не поддается рациональности. И это вообще не про секс, нас как будто что-то связывает.
– Ты реально влюбился? – оторопел Дэн.
– Нет, это не просто любовь, это что-то сильнее. Я сам не знаю что это. Она пока неделю ждала операции, работала, прикинь? Она себя ни разу не пожалела, помощь не приняла, даже незначительную.
– Мать твою,– выругался Дэн,– Вот это характер.
– Не то слово, чем больше я с ней, тем больше я влюбляюсь. Знаешь, что она сделала первым делом, когда увидела меня?– я усмехнулся.
Дэн спокойно ждал продолжения.
– Вернула мне кольцо и сказала, что все кончено. Меня просто чуть не разорвало от гнева. Еле себя в руки взял от ее слов.
– Ну, хоть кто-то из вас понимает, как это будет нелегко.
– Черт, да я все прекрасно понимаю, поверь, но ты, же знаешь, я трудностей не боюсь.
– Хорошо,– кивнул друг,– Потому, что это только цветочки, ягодки начнутся позже, на реабилитации. Работать будешь из дома Мары?
– Да,– утвердительно ответил я,– Работа не пострадает.
– А если командировка?
– Я уже ищу медсестру, приходящую в помощь. Не переживай, я свою работу знаю и не подкачаю. Наоборот, думаю надо готовиться к расширению, так как мне нужны будут деньги, и думаю не маленькие, буду сейчас искать сбыт активнее.
– Ты серьёзно? – удивился Дэн.
– А, похоже, что я шучу?
– У нас сейчас мощности и так на пределе работают.
– Ну, значит пришла пора расширяться.
– Хорошо, я подумаю,– согласился Дэн, – Я кофе хочу, тебе принести?
– Да, – кивнул я.
Дэн ушёл, а на меня снова обрушилась паника.
Наш разговор слегка отвлек меня, но сейчас я снова ощутил страх за Мару. Дэн принёс кофе, и мы молча его пили. Друг прекрасно понимал меня и не влезал в мои размышления с разговорами. Когда прошло шесть часов, я уже ходил по коридору больницы, как ненормальный. Я никак не мог успокоиться. Почему так долго. Каждая минута ожидания длилась, как час. Сколько Дэн не просил меня успокоиться, это вообще не помогало. Вдруг дверь распахнулась, и я увидел лечащего врача Мары. Я замер, а он, подойдя к нам, остановился и сказал:
– Операция закончилась. Мара сейчас в реанимации. Там она пробудет сутки. Осколок удалили, кровоток восстановили. Надежда, что она будет ходить появилась. Все узнаем позже. Операцию она перенесла хорошо. Так что идите домой. Приходите послезавтра.
От этой новости, у меня подкосились ноги, Дэн не дал мне упасть и усадил на стул. Голова шла кругом, но я все же спросил:
– А позвонить завтра я могу?
– Конечно, утром, как и обычно,– сказал доктор.
– Спасибо вам огромное,– от души поблагодарил я его.
– Не переживайте, мы за ней присмотрим.
– Спасибо ещё раз, – поблагодарил доктора уже Дэн.
Доктор кивнул, развернулся и ушел. Дэн опустился на стул рядом со мной и сказал:
– Поехали нажремся.
– Да, – тихо сказал я, – Это мне сейчас и нужно.
Глава 40. Мара.
Утром перед операцией я была абсолютно спокойна. Медсестра и врач пришли, рассказали, что они будут делать, и как вообще будет проходить операция. Рассказала риски, но что мне от этой информации? Самое худшее уже случилось, сейчас же будет решаться вопрос: буду я ходить, или нет. Так как сейчас, я этого делать не могу, остается слабая надежда, на благоприятный исход. Я подписала, как смогла документы, разрешающие докторам оперировать меня и меня начали готовить к операции. Когда меня уже переложили на каталку, страх понемногу начал опутывать меня своими щупальцами. А когда я увидела в фойе больницы Руслана, то рядом с ним позволила себе отпустить мужество и показать себя такой, какая я сейчас есть. Я боюсь, да я просто в ужасе, холод пробирал меня до самых костей. Больше всего я боюсь, что больше не проснусь и не смогу никогда прикоснуться к мужчине, которого люблю, не смогу увидеть моих ребят, не смогу жить в принципе. Я попросила Руслана поцеловать меня, и он со всей осторожностью, прикоснулся к моим губам своими губами. Мое горло перехватило от страха, и я не смогла ему сказать, что люблю его, хотя хотела это сделать, и уже давно. Поэтому меня увозили от него, а он так и не узнал, насколько он мне нужен, и как сильно я его люблю.
Оказавшись в операционной, меня перенесли на стол, яркие огни хирургических ламп ослепляли меня. Я зажмурилась, и хирург, склонившись надо мной, немного приглушил яркость.
– Мара, не волнуйтесь, мы постараемся вам помочь, – спокойно сказал он.
– Сейчас вы должны начать считать от десяти до единицы, – сказал анестезиолог, и с этими словами накрыл мой нос и рот маской.
Я начала считать:
– Десять, девять, восемь, семь… – дальше я поплыла в водовороте.
Я плыла и плыла, огромные мотки ваты, в которых я плыла, постоянно касались меня. Меня кружило в белом свете, иногда я слышала какие-то слова, но не понимала их значения. Меня постоянно кружило в ярком свете и тепле.
– Мара, Мара, открывайте глаза, – кто-то будил меня, но я не хотела просыпаться. Мне было тепло и уютно.
– Ммм – пробурчала я.
– Мара как вы себя чувствуете? – спросил этот же спокойный голос.
– Как дурра, – почему-то ответила я.
– Ну, иногда всем надо так себя почувствовать, – без тени усмешки ответил голос.
Я приоткрыла глаза, рядом на стуле сидел доктор, который вводил меня в наркоз. Я поняла, что я лежу на животе и уже не в операционной, а в реанимации.
– Все прошло хорошо, – сказал доктор, – Теперь отдыхайте и не пытайтесь переворачиваться.
Я кивнула и снова закрыла глаза, слабость была просто дикая. Проснулась я только на следующий день, когда ко мне пришел мой хирург.
– Мара, как вы себя чувствуете? – он в это время осматривал меня.
– Мне тяжело лежать на животе, – призналась я.
– Знаю, но выбора пока нет, я не могу вас пока положить на спину, мы только убрали осколок.
– Как прошла операция? – вдруг спохватилась я.
– Хорошо, мы все восстановили, сегодня придет невролог и проведет тест на чувствительность.
– А когда меня переведут из реанимации в палату?
– Думаю, еще пару дней мы вас понаблюдаем, потом можно будет о чем-то говорить.
– Руслан уже знает? – я была уверена, что он звонил и ни раз.
– Да, я ему все рассказал. Он был здесь все время, пока шла операция и только после того, как я сказал, что все прошло успешно, он и его друг ушли домой.
– Спасибо вам большое, – искренне сказала я.
– Надеюсь, что вы будете ходить, – сказал врач и ушел.
Вечером пришел невролог и провел тест на чувствительность. Не знаю, что он увидел, но спустя пару минут он удовлетворенно сказал:
– Ну, вам теперь предстоит трудный путь к восстановлению. Не думаю, что сможете бегать, и скорее всего, будет небольшая хромота, но ходить будете, если возьметесь за себя.
Эти его слова сломали плотину моей терпимости, и она взорвалась.
Я разревелась и не могла успокоиться. Я смогу восстановить свою жизнь и мне не придется отказываться от многих вещей, которые я люблю. Трудности, связанные с тем, что мне придется учиться ходить заново, меня совсем не пугали, наоборот, я хотела этих трудностей. Я хотела как можно скорее приступить к реабилитации. Рядом со мной будет мужчина, которого я люблю, мне все по плечу. Я не собиралась сдаваться и жалеть себя. Облегчение и радость поглотили меня, и я, немного успокоившись, поблагодарила доктора. Он улыбнулся мне и ушел. Долгие два дня тянулись медленно, но на третий день меня, наконец, спустили, обратно, в мою палату, но пока не разрешали перевернуться на спину.
Глава 41. Руслан.
Мы приехали к дому Мары запарковали машины и вызвали такси. Пока такси ехало, я зашёл в дом, накормил котяру, убрал его лоток и со спокойным сердцем поехал бухать. По пути написал сообщение отцу: « Операция прошла успешно, о результатах будет известно позже». Он тут же ответил: « Мы с матерью не сомневались ни минуты. Теперь напейся». « Уже едем», ответил я ему, и выключил телефон. Мы заехали, в какой-то ресторан, не особо заморачиваясь рейтингами и отзывами клиентов. Главное, что там были места, готовили еду, и там была водка. Большего нам и не было нужно. Официант принес меню, и мы заказали море еды и две бутылки водки. Когда нам все принесли, мы просто молча чекались, пили и ели. Долгие годы дружбы не позволяли нам чувствовать неловкость из-за этого. Каждый сидел и думал о своем. Только после первой бутылки меня хоть немного, но отпустило. Мозг, Слава Богу, расслабился, и мы начали разговаривать.
– Ты реально про расширение говорил?– спросил Ден, понимая, что про Мару я сейчас говорить не могу.
– А почему нет? – вопросом на вопрос ответил я, – Мы давно в этом деле, обороты у нас нормальные, либо мы растём, либо топчемся на месте. Я хочу расти. У Мары огромная ферма, ты заключил договор ещё с одним поставщиком. По сути, нам надо немного расстроить наши цеха и склад.
– Блядь, я даже не мечтал об этом,– признался Ден, – Думал у нас всего достаточно. Теперь из-за тебя, я только об этом и думаю и уже вижу другие горизонты.
– Ну так надо делать. Я сейчас буду рыть рынки сбыта.
– А я все обдумаю по смете, и мы решим. Твою ж мать, нас ждут грандиозные перемены.
Я поднял свою рюмку и сказал тост:
– Давай за перемены, к лучшему.
– Давай – поддержал меня Ден.
После этого мы начали обсуждать, что нам надо изменить, сколько времени на это понадобится, и как мы все это сделаем. Мы засиделись за полночь. Выпили три бутылки, но из-за хорошей закуски были и не особо пьяные. Оплатив счёт и оставив щедрые чаевые официантке, мы вызвали такси и поехали ночевать к Маре. Я постелил Дену на диване, а сам завалился на кровать Мары и тут же заснул. Проснулся я рано утром от того, что шерстяной комок, бурчал мне в самое ухо, да еще так громко, что я чуть не оглох. Ещё чуть повалявшись, больше назло коту, что разбудил меня, я все же погладил его мягкую шерстку и встал. Надо было приготовить завтрак для Дена и звонить в больницу. Ден вскоре проснулся от звуков, которые доносились с кухни, и потягиваясь, пришёл на звук.
– Ты чего не спишь? – зевая, спросил он.
– Кот разбудил,– ответил я, указав вниз на него, а Мурзик в это время ел из своей миски и даже не обернулся.
– Как его зовут?– Ден посмотрел на котяру.
– Мурзик.
– Чего? Что за имя то?
Кот услышав свое имя, повел ухом, но не оторвался от еды.
– Мара говорит, что оно смешное,– улыбнувшись, сказал я.
– Ну, если так на это смотреть, то да,– согласился Ден.
Я в это время положил нам в тарелки яичницу с беконом, которую только приготовил.
– Кофе или чай?
– Давай кофе, надо проснуться, мне ж ещё домой сегодня ехать.
Я сварил ему кофе, а себе заварил чаю и мы сели завтракать.
– У неё классный дом,– заметил друг, жуя и указывая вилкой в непонятном направлении,– Почти, как мужской, мало безделушек и прочей хрени, которую так любят женщины.
– Это да, – согласился я, и усмехнувшись добавил, – А еще у нее знаешь что в гараже есть?
– Что?– поднял брови Денчик.
– Мотоцикл.
– Серьёзно?
Я кивнул.
Я знал, что Ден всегда мечтал иметь собственный мотоцикл, но Катька ему бы за эту покупку голову оторвала. Поэтому, он просто, вожделенно смотрел на этих стальных коней и в своей голове представлял, как он несётся на нем на огромной скорости по хайвею .
– Хочешь посмотреть? – хотя я знал, что конечно хочет.
– Спрашиваешь,– подтвердил тут же он.
Я снял ключ от гаража с крючка, и мы пошли смотреть мотоцикл Мары.
Кот тоже пошёл за нами, как будто следил за тем, чтобы все оставалось на своих местах, пока его хозяйка не дома. Мотоцикл привёл Дена в полный восторг. Он осмотрел его самым тщательным образом, потратив на разглядывание добрых полчаса.
– Он идеален, – заключил он, в конце концов, – И она хорошо о нем заботится. Она что, реально гоняет на нем?
– А сам то, как думаешь? Я когда это узнал, чуть со страха не наорал на неё. Хотя, наверное, все таки, наорал, – вспомнив этот момент, сказал я.
– Да вы с Катюхой прям парочка, гусь да гагарочка.
– Это же реально опасно,– серьёзно возразил я,– Но Мара сказала, что она гоняет только на специальных треках, и что это вполне безопасно. В отличие от тебя, она хоть и любит экстрим, но думает о своем здоровье.
– А это идея,– оживился Ден.
Я прямо видел, в каком направлении заработали его мозги, и я тут же услышал подтверждение своих мыслей. Катька меня точно убьет после этого.
– Я же тоже могу на треках гонять, тогда Катюшка согласится. Черт, мне эта идея даже в голову не приходила. Поговорю с ней, теперь ей придётся согласиться.
– Балбес,– подвел я итог нашей беседы.
– Да пошёл ты,– беззлобно сказал друг.
Пришло время звонить в больницу. Мы вернулись в дом, и я набрал номер больницы. Доктор снял трубку через два гудка, и сразу узнав меня, сказал:
– Она все ещё в реанимации, но в себя пришла. Тест на чувствительность будем делать, сегодня позже вечером. Пока же все без изменений.
– Переводить будете завтра?
– Нет, дня через два-три, – кратко ответил доктор.
– Мне можно тогда будет приехать?
– Думаю да, но предварительно позвоните, если ухудшения не будет, то приедете.
– Хорошо, спасибо доктор.
– До свидания,– сказал он, и сразу отключился.
Я повесил трубку, а Ден не стал ничего спрашивать, так как прекрасно все слышал сам.
Пока мы находились дома, кот постоянно ходил за нами по пятам. К Дену он вообще не подходил и игнорировал его, и я понял о чем мне говорила Мара, что он мало кого терпит. Как это ни странно, но я видимо входил в круг его доверенных двуногих рабов. Вечером Ден уехал на своей машине и в свете последних событий, я себе места не находил, пока он не отзвонился, что доехал. Осталась пара ночей, и я ее увижу. Вечер я полностью посвятил работе, надо было максимально закончить все дела, что бы мне не сильно отвлекаться от моей женщины.
Глава 42. Руслан.
Следующие пару дней, пока я ждал, когда мне можно будет увидеть Мару, я посвятил тому, что нашел и купил хорошее инвалидное кресло с мотором, а так же вспомнил уроки труда в школе, и соорудил для Мары удобный пандус. Теперь она будет мобильна, и ей не придется испытывать сильный дискомфорт. Через два дня, когда я, уже видимо, задолбал доктора, он разрешил мне приехать, но сразу предупредил, что пока я не могу с ней проводить весь день. Три часа, это все, что мне позволили, но я и этому был несказанно рад.
Когда я вошел в палату, то увидел, что Мара лежит на животе, вся перебинтованная. Мое сердце просто обливалось жалостью, глядя на нее. На мою сильную, храбрую и прекрасную Мару. Но увидев меня, она улыбнулась, хоть это и была слабая улыбка, но я все равно был счастлив ее увидеть. Нам теперь предстоит много работы, но я готов на все сто.
– Как ты? – спросил я, подойдя к ней и садясь в кресло рядом с ней.
– Больно пока, – честно призналась она, – Но доктор говорит, что это хорошо, значит, операция помогла.
– Может позвать медсестру, что бы она поставила тебе лекарство? – я аккуратно взял ее за руку и несильно сжал.
– Пока не надо, я не хочу засыпать, пока ты здесь. Уверена, что тебя выгонят через минут двадцать. Доктора собираются на консилиум и потом придут ко мне. Будут решать, что делать дальше.
– Они уже провели тест на чувствительность?
Мара кивнула, и снова улыбнулась.
– Ты будешь ходить? – я не верил в это счастье.
– Так сказал доктор, – подтвердила Мара,– Конечно, придется долго реабилитироваться, но шансы у меня появились.
– Мара, я так рад,– я был совершенно искренним, – Ты же понимаешь, что я буду с тобой все это время? Мы пройдем это вместе. Хорошо?
– Руслан, ты уверен? – Мара внимательно смотрела на меня, – Скорее всего, я уже не смогу бегать, буду ходить с палкой в лучшем случае, и это случится еще не скоро. Я, правда, не хочу тебя напрягать этим, я…
– Пожалуйста, Мара, не пытайся гнать меня,– перебил я ее, целуя в щеку,– Ты ведь знаешь, что я не уйду. Нет такой силы, которая меня заставит тебя бросить, и даже ты не сможешь это сделать. Ты должна была стать моей женой еще три дня назад, а вместо этого ты лежала на операционном столе и боролась за свою жизнь. Но это ничего не меняет между нами, даже если бы операция не помогла. Как только сможешь ходить, мне пофиг как, хоть с палкой, хоть с костылями, мы поженимся. Ты хотела лучше узнать друг друга, пожалуйста. У нас теперь есть на это время.
Она меня не перебивала, но я видел, как напряжение покидает ее тело. Это хороший знак. Значит, она не станет больше поднимать эту тему. Я поднял руку и аккуратно погладил ее по волосам, а потом наклонился и поцеловал ее в лоб. В эту минуту дверь открылась, и в палату зашли, как минимум, пять врачей. Один из них посмотрел на меня и сказал:
– Будьте добры покиньте палату, нам нужно осмотреть пациентку.
Я не стал спорить, и нежно коснувшись руки Мары на прощание, вышел.
Но домой я не пошел, мне обещали три часа, и я буду использовать каждую минуту. Я сел в коридоре на стул и стал ждать, когда консилиум закончится, и лечащий врач Мары мне все расскажет. Спустя сорок минут они вышли, постояли немного поговорив, и разошлись, а доктор, заметив меня, пошел прямо ко мне. Я встал навстречу ему, но он сел на стул и потянул меня за собой. Я послушно сел и приготовился слушать его.
– Мы с коллегами все обговорили,– начал он,– Тест Мара прошла, как вы знаете, теперь ей предстоит долгое восстановление. Мы решили, и она согласилась с нами, этот месяц она проведет в нашей клинике, а потом мы ее перевезем в реабилитационный центр, там они ее поднимут на ноги. Прогноз у меня для вас весьма хороший, так что теперь нам всем нужно набраться терпения и все сделать правильно.
– Хорошо,– я встал вслед за доктором,– Разрешите мне еще раз поблагодарить вас, за все.
– Не за что, – врач протянул мне руку, которую я пожал с большим желанием.
Когда доктор ушел, я снова вернулся к Маре.
Она все так же лежала на животе, было видно, что ей не очень удобно, но она не жаловалась, как и всегда.
– Доктор тебе все рассказал? – спросила она.
– Да,– ответил я,– Но я и не сомневался, что все будет хорошо.
– Ой ли,– усмехнулась Мара.
– Да, – подтвердил я, – Нам еще жениться, надеюсь, ты не забыла.
– Забудешь тут, когда ты постоянно это говоришь,– закатила глаза она.
– Вот и не забывай.
Возражений я не услышал.
Глава 43. Мара.
Понемногу я начала выздоравливать. Как это ни странно кошмаров связанных с отцом я больше не видела. Мне снились яркие, прекрасные сны, но эта авария, как будто заблокировала мои плохие воспоминания, и теперь я спала, каждую ночь, совершенно спокойно. Мне часто снились ребята, а именно наша последняя встреча на курорте, я видела лица Лиды и Вадика и просыпалась от тоски по ним. Тогда я звонила Лиде и мы болтали по часу, не взирая на разницу часовых поясов и стоимость звонка. С Вадиком я созванивалась лишь раз, он все еще был в походе и не часто находился в местах, где есть сотовая связь. У них было все хорошо, что меня очень радовало. Они же сильно беспокоились за меня, но я их успокоила тем, что я не одна, и что Руслан находится со мной постоянно и мне лучше с каждым днем. Руслан, так же являлся частым участником моих снов, и я с ним в этих самых снах занималась, Бог знает, чем. Порой я просыпалась в таком возбуждении, что еще долго тяжело дышала и приводила себя в норму. Видимо отсутствие сексуальной жизни давало себя знать. Когда же Руслан приходил ко мне в палату и смотрел на меня, мой сон вставал передо мной, как на яву, мне было жутко неловко. Не знаю, что испытывал Руслан, глядя на меня, учитывая то, как я выглядела, а я не сомневалась, что выглядела я ужасно. В зеркало я не смотрелась после аварии ни разу.