Обыграть судьбу

Глава 3

– А дьявола тоже нет?– вдруг весело

осведомился больной у Ивана Николаевича.

– И дьявола…

М. А. Булгаков "Мастер и Маргарита"

Пару секунд и Элоиза оправилась от первого шока. Нет времени медлить. Осмотрев брата, она поняла, что перехода на Центральный мир он не выдержит. Значит, нужно сюда позвать помощь, но первым делом она дала своей крови. И абсолютно никакого результата.

Тогда Элоиза пошла другим путем. Заклинания исцеления вместе с ее энергией мощным потоком хлынули в ослабленное тело. Ллойд ее прибьет за то, что так неосторожно тратит свои силы, однако это будет потом. А сейчас она звала его, посылая один за другим призыв. Только такое ощущение, что все они натыкались на невидимую стену и рассыпались, так и не дойдя до Ллойда.

До других у нее тоже не получалось достучаться, а меж тем все становилось только хуже. Дыхание Айзека стало рваным, прерывистым и еле слышным.

"Я не готова потерять еще одного брата", – решительно подумала Элоиза.

Нужно действовать. Пусть ради этого она нарушит Законы Хаоса, и пусть сам Диаваль исполнит смертный приговор, но Элоиза не позволит ему умереть.

Богиня перенесла к ним тело дракона. Прикоснувшись к нему, она разочарованно вздохнула – глина еще не высохла. А использовать магический огонь нельзя, он заставить застыть его навсегда. Однако другого выхода нет.

Элоиза настроилась на Айзека. Почувствовав его душу, она схватила ее и вырвала из еще теплого тела. Судорожный вздох, и бог веселья мертв.

– Успокойся, братик, еще чуть-чуть, – просила его Элоиза, словно он мог ее слышать.

А его душа извивалась, стремясь уйти туда, куда ей положено – в Царство мертвых. Но богиня-демиург оказалась сильнее, она сумела поместить ее в новое тело. Элоиза несмело выдохнула, ощущая, что она почти полностью исчерпала свой резерв. Ей срочно требовался отдых. Вот только рано радоваться.

Сырая глина не удержала свою первоначальную форму. Вместо чешуи стала появляться шерсть, голова и крылья сменились орлиными, а хвост и лапы – львиными. Айзек стал не драконом, как планировала Элоиза, а грифоном.

Еще не понимая к каким это приведет последствиям, богиня стала ждать, когда он очнется. Впрочем, это заняло немного, минут пять, не больше. Айзек медленно открыл глаза и в них была такая знакомая ей зелень, какая была у него. Это сыграло с ней злую шутку, заставив потерять бдительность.

Через мгновение его глаза затопила чернота, в них не было и проблеска разума. Айзек превратился в животное с жаждой крови.

– Айзек! – крикнула Элоиза, пытаясь достучаться до брата.

Грифон начал неуверенно подниматься на лапы, следом за ним встала и она. Шаг, еще один и еще. Он как ребенок, заново учился ходить. И Элоиза уже было расслабилась, решив, что все обошлось. Но нет. Как только грифон более-менее стал твердо стоять, набросился на нее. Ей еле как удалось увернуться. Только это была его первая попытка, еще до нелепости смешная.

Вторая уже была опасней, в ней появилась уже грация хищника, которую закладывала в тело богиня. Элоиза успела отскочить, но когти зацепили ее плечо. Она слишком много истратила энергии, единственное на что у нее хватило, так это на то, чтобы спеленать его крылья, когда он попытался взлететь. Простенький щит же разбился от одного его удара, поэтому ей оставалось лишь уворачиваться в надежде, что Айзек возобладает над голодом животного.

Прыжок, и грифон всем телом придавил ее к земле. Элоиза отвернулась не в силах смотреть на того, кто был ее братом. На то, во что она его превратила. В полумраке ей почудилась фигура, закутанная в плащ. Ах, нет, она снова ошиблась, это всего лишь тоненькое деревце.

За мгновение до того, как его клыки сомкнулись на ее горле, спиной Элоиза ощутила, как под ней разверзается пропасть. А потому вовремя сумела схватиться за край. Она выберется отсюда.

Ее ногу пронзила адская боль. Грифон вцепился в нее, утягивая на дно. Ей не вытащить их двоих, Элоиза и так держалась на чистом упрямстве. Только и скинуть его она не могла. Это ее брат, и она обязательно найдет способ заглушить в нем его животную часть. Главное, выжить.

Все ее тело дрожало от напряжения. Последний рывок, подтянуться, зацепиться за корень дерева и все. Но ее пальцы соскользнули с мокрой земли, и они полетели в пропасть. Ей даже показалось, что кто-то попытался ее схватить, только неизвестный опоздал.

Рассвет… Последним, что она видела, было рассветное небо перед тем, как края пропасти сомкнулись.

* * * * *

Ллойд не мог найти себе место. Элоиза обещала прийти еще три часа назад, а ее все не было и не было. Дурные предчувствия не давали ему покоя, а потому он решил переместиться к сестре. Пусть она считает, что он излишне опекает ее, но так ему спокойней. Дожил, он стал похожим на свою мать.

Вот только незадача: у него ничего не получилось. Как бывает, когда мир становится закрытым. По воле своего Создатели или же…

Последнее было страшно, потому что кто-то сумел взять под контроль Элоир.

Как в тумане Ллойд бросился проверять камень сестры. Только его надеждам не суждено было сбыться, вместо него была лишь горстка пыли. Также было и у Айзека. Не веря в происходящее, он попытался достучаться до одной и до второго, но тщетно. Их больше не было.

Хотя нет, не было их тел, а души – есть. А Ллойд – демиург, он может создать новые вместилища. Нужно только договориться с Диавалем. Тот должен понять его.

Бескрайние леса Шантрея неплохо подойдут для встречи. Он мог бы и спуститься в Ад ради них, но ему туда путь заказан. Под перчатками, что он постоянно носил, на запястье скрывался всполох огонька. Печать изгнания, с которой он родился.

У берега озера Ллойд собрался с мыслями и отправил весточку Диавалю. Через минуту король Ада стоял напротив него.

– Что хотел? – грубо спросил он.

– Попросить у тебя помощи… Брат, – пересилив себя сказал Ллойд.

– О, как заговорил, – хмыкнул Диаваль. – Только напомни своей дорогой мамочке, что она сделала с моим отцом прежде, чем меня так называть.

– Я не ради себя. Элоиза и Айзек погибли, а ты в какой-то степени виноват перед ней.

– Разве? Я спас ее тогда, больше я ничего ей не должен, – пожал плечами Диаваль, доставая сигарету в предчувствии, что разговор затянется.

– Это была твоя ошибка, – возразил ему Ллойд.

– В какой-то степени. Перси совсем страх потеряла, – поморщился Диаваль. Ему было неприятно вспоминать те события.

Некоторые Высшие, к счастью всего пятеро, хотели видеть на троне Персефону, а не его. И чтобы доказать ей свою верность, решили исполнить ее прихоть – убить Элоизу. А у той была небольшая провинность перед Законами, но не такая, чтоб приговаривать ее к смерти. Благо, Диаваль тогда успел.

Назревающее восстание он смог подавить, казнил всех, кто был против него. Жаль, Перси осталась безнаказанной, а все из-за чертового обещания. И если бы не оно, давно бы уже придушил ее сам.

– В ваши дела я не лезу. Просто отдай мне их души, пожалуйста.

– Даже если я исполню твою просьбу, тебе придется нарушить Законы Хаоса.

После смерти каждая душа должна пройти Ад (исключения составляют лишь боги), а затем Чистилище, где стираются воспоминания о прошлой жизни, и только после всего этого попадает в Райские сады. Но если же обходить эти три места (что по умолчанию возможно, но это на грани нарушения), то необходимо выдержать определенный срок для восстановления.

Элоиза же совершила две ошибки: вытащила душу из еще живого тела и не дала ей время. Когда это бы вскрылось, а другого варианта просто не существовало, ее судьба была бы очевидна. Однако ее больше нет, значит и считается, что свое наказание она уже понесла.

– Я обойду Закон, – тихо сказал Ллойд.

– А меня тебе не жалко? Божественный суд за такое по головке не погладит.

– Ну ты же и дьявол-то не совсем настоящий, а так заменяющий. Мог и проглядеть, – хитро улыбнулся Ллойд.

Диаваль рассмеялся. Что правда, то правда. Да, меч дьявола его, а значит и власть над Адом тоже. Но мало кто знает, что сам Диаваль и остальные в Царстве мертвых ждут возвращения Истинного короля.

– Нет. Я не желаю тебе такой участи… Брат, – последнее слово Диаваль выплюнул с особым ядом. И еще раз затянувшись, отбросил окурок в сторону и исчез.

Это был окончательный ответ. Диаваль ясно дал понять, что не станет ему помогать. Очень жаль, такой вариант был самым простым и едва ли не самым безопасным. Но придется пробовать в обход.

С полчаса Ллойд смотрел на маленькое лесное озеро и гадал, где сейчас их души. Вполне, возможно, уже в Чистилище, а может и нет. В любом случае ему следует попасть на Элоир и только после этого думать, как быть дальше.

Мир по-прежнему оставался закрытым. Ни пробраться туда, ни покинуть его невозможно без разрешения Создательницы или того, кто все это натворил. Если бы Ллойд знал слово-активатор или символ, придуманный Элоизой для открытия мира, то ему было бы проще. Но этого нет, ему придется взламывать барьер.

Портал в Междумирье дался Ллойду так трудно, как никогда. Миновав проход, он сразу же оказался в бескрайней черноте средь множества миров. И сегодня оно явно было не радо ему, потому что не одобряло его затею. Но мешать не стало, и то уже неплохо.

Найдя Элоир, Ллойд был неприятно удивлен. Барьер состоял из двух слоев. Первый хоть и имел самую обычную структуру, но при этом он выполнен настолько филигранно и идеально, что невозможно было обнаружить брешь, сколько ни старайся. Плетения такого уровня, отточенные до безупречности всегда легкоузнаваемые, в них есть свой почерк. И в этом определенно чувствовался Чернобог. Последнее их столкновение стоило Ллойду многого, он долго восстанавливался, но причем здесь Элоиза? Чем ему помешала его собственная внучка? Хотя, есть вероятность, что кто-то захотел подставить Чернобога, ведь помимо простого плетения было кое-что еще.

Поверх нормальной сети рваными черными кусками лежала бесформенная субстанция, и если присмотреться, то можно заметить еще и под. Словно сначала ее накинули второпях, а потом закрепили или правильнее защитили то плетение. И это была самая настоящая проблема. Первый, пусть и с горем пополам, Ллойд все же мог бы распутать, но не второй. Слишком тяжелый, от него несло гнильем.

Прикоснувшись к чернильному пятну, Ллойд тут же одернул руку. Ненависть, чистая ненависть и ничего больше. Именно ею заковали Элоир. Только чья она? Он не мог определить. Единственное, что ему было ясно, так это, что здесь точно был замешан Ад. Его запястье до сих пор жгло огнем от легкого касания. Сработала Печать. Неужели Диаваль опередил его и закрыл мир?

От безысходности Ллойд готов был взвыть: ему никак не обойти запрет. Придется обратиться за помощью к ней, как бы ему это ни претило. Уж мама не должна отказать ему в небольшой услуге.

При мысли о маме его резко выдернуло из Междумирья, и Ллойд оказался… дома? Наверное, он и сам не знал. Он давно сбежал отсюда, еще когда был ребенком, и с тех пор ни разу здесь не появлялся. И после стольких лет Великие горы встретили его холодно, они его осуждали за слезы их маленькой Хозяйки, за то, что Ллойд отказался от них.

Только какое ему дело до них? Ему нужно было найти ее. Однако она его как всегда опередила.

В густом тумане, что частенько окружали Великие горы, стал виднеться детский силуэт, который сменился сразу же на женский. И уже к Ллойду подошла девушка, на которую бог был безумно похож.

– Здравствуй, мой хороший, – сказала она, порывисто обнимая его. – Я так по тебе скучала.

– Мам, мы виделись месяца три назад, не больше. Ты бы не успела, – улыбнулся Ллойд. Все же какие бы у них не были разногласия, а он всегда был рад встрече с ней. И пусть неосознанно, но он был ей благодарен за то, что та всегда его поддерживала.

– Для меня это как целая вечность. Впрочем, что мы тут стоим? Пойдем, может будешь чай?

– Я не буду. Как мне обойти запрет? – спросил Ллойд то, ради чего он здесь.

– Ой, прости, все забываю, что ты у меня взрослый. Может вина? Крови предлагать не буду, это я для твоего дяди припасла… – беспечно тараторила богиня, потянув его в сторону скал.

– Мне, правда, мам, некогда, – перебил ее Ллойд. – Ты и сама об этом прекрасно осведомлена.

– Да, – глухо ответила ему мама, она сразу поняла о чем ее сын. – Я могу помочь. Несмотря на Печать мне под силу преодолеть защиту. Но я не стану.

Это означало лишь одно: она была тоже замешана как-то в этой истории, преследовала какую-то свою цель, используя для ее достижения все методы.

– Какую же ты опять игру затеяла, мама? – в его голосе слышалась обреченность. – Зачем ты их убила?

Сегодня все было против него.

– Я ничего не делала. Айзек виноват сам, по своей глупости полез в замок Чернобога, а насчет Элоизы… Тут и да, и нет. Но в любом случае не переживай за нее, все идет так как должно. Доверься мне, – попросила его мама.

Богиня погладила сына по таким же как и у нее седым волосам. Как же ей не хотелось, чтобы он узнал правду, иначе никогда ее не простит.

– Это ты мне не доверяешь. Расскажи, чего ты хочешь добиться? – задал вопрос Ллойд.

– Чтобы вся семья вернулась домой и больше ничего, – прошептала она. – Мой тебе совет: помоги брату и спрячь храм Айзека пока не поздно. Они ведь его разрушат. А тут не беспокойся, я клянусь, что ты их еще увидишь. Дай мне чуть более ста лет.

– Хорошо, но если ты меня обманула, я нарушу Законы Хаоса, и все равно их найду.

Богиня побледнела, однако промолчала.

Ллойд же поспешил сделать то, о чем она его предупредила. Продолжать биться о стену не было смысла. Его мать была опытной интриганкой, и не ему с ней тягаться. Даже Аид не смог. Для нее жизнь была шахматной доской, а они все, и даже ее сын – всего лишь пешками в ее игре.

Только на этот раз Ллойд ошибся. Он не был для нее пешкой, скорее королем, ради которого она была готова пустить в расход все фигуры.

* * * * *

На ветке дерева, за которое пыталась уцепиться Элоиза, сидел ворон. Он с грустью смотрел на узкую щель в земле, которая осталась от закрывшейся пропасти. Она потихоньку стала заполняться водой, имеющий багрово-алый цвет и привкус железа.

Ворон ждал, пока ее тело наконец-то отпустит душу, и горько плакал. Несмотря на то, что ему было известно все заранее, справиться с потерей оказалось намного труднее.

К полудню душа покинула оболочку, и ворон схватил ее. Он отнес ее в библиотеку под храмом, где отделил от нее воспоминания и спрятал их в двух разных вместилищах.

На первое ворон поставил защиту ровно на сто лет, чтобы Элоиза смогла переродиться. А второе нужно было спрятать так, чтобы никто не смог ими воспользоваться кроме нее. Вот только ворон не совсем правильно сформулировал свое желание, а потому напортачил с заклинанием. Теперь даже ему не под силу вынести из храма камень с ее воспоминаниями, только ей самой предстояло это сделать.

И пока ворон возился с Элоизой, на дне пропасти лежал грифон, которого уже сложно назвать Айзеком. Он мирно спал. В отличие от истощенной богини ему удалось выжить. В нем еще было много сил, энергия в нем бурлила. Но наложенное на него плетение не давало ему взмыть ввысь и закончить начатое. Ему оставалось только ждать, когда придет Элоиза и разбудит его своим появлением.

* * * * *

Великие горы, около 2200 лет назад по всеобщему календарю

– Пожалуйста, не уходи никуда. Через три дня я, как обычно, вернусь, – сказала Ллойду мама.

– А потом ты разрешишь ненадолго или вместе с тобой побывать в каком-нибудь мире, – с надеждой спросил у нее мальчик.

– Нет, за пределами Великих гор слишком опасно. Тебе там не место, – жестко отрезала девушка, пресекая все возражения. – Пока же побудь с тетей.

Ллойд понуро опустил голову, спорить с ней бессмысленно. Она не позволит ему уйти, всегда будет держать рядом собой. И причина была проста: она боялась за него. Вся ее жизнь была сосредоточена в нем и в ее семье.

– Ро, тебе не кажется, что это чересчур? Ему почти сто лет, а ты ему ничего не разрешаешь. Он и выбирался отсюда лишь дважды, да и то когда сам сбегал, – вмешалась ее сестра, которая считалась таковою чисто формально. Но она единственная, кому Ро могла доверить сына. Был еще кое-кто, только он не станет с ней и разговаривать.

– Не лезь, – зашипела на нее богиня. – Я сама знаю, что ему лучше.

Сестра несогласно хмыкнула, однако встревать не стала. Все же Ро считалась среди них самой старшей.

– Я буду скучать по тебе, – сказала она, обняла его крепко и ушла. В такие моменты Ллойд испытывал смешанные чувства. С одной стороны, хоть небольшой глоток свободы, но с другой – полное одиночество. Тетушка ведь не будет рядом с ним все дни. И сегодня не было исключением.

– Ну, ладно, малец, развлекайся, я в соседней комнате, если что.

И Ллойд остался один. И первые несколько часов он прилежно читал про создание миров, ибо однажды должен стать демиургом. Узнал он об этом чисто случайно, когда вырезал фигурку из дерева. Он частенько этим занимался, вполне хороший способ скоротать время и подумать. Но тогда ему было особенно тоскливо, и ему удалось вселить ненадолго в нее душу. Как же Ллойд обрадовался. Он подумал, что если научится ее закреплять, то сможет создать себе пусть и не друзей, то хотя бы их подобие. Но Законы Хаоса разбили его планы: с душами баловаться нельзя.

Поэтому ему только и оставалось, как изучать основы создания и мечтать, что Междумирье не бросит и призовет его. Но была одна большая проблема. Как ему быть, если Великим горам демиурги не нужны, а Центральные миры до него недосягаемы? Вообще, неужели ему суждено быть пленником Великих гор и собственной матери?

"Нет", – решил Ллойд, откладывая книгу.

Мама рассказывала, что его отец – Хозяин одного из пантеонов. Может рискнуть и податься к нему? Почему бы и нет. Если не получится, у него всегда (по крайней мере, он в это верил) есть место, куда он может вернутся. Но сначала нужно покинуть его.

Заклинание переноса Ллойд знал плохо, однако в прошлые разы ему это не помешало. Взяв карандаш, он начертил на полу около десятка символов, кривых и кое-где неверных, и все же рабочих. Об этом свидетельствовало изменение цвета с темно-серого на красный.

– Я отказываюсь от привязки, – прошептал Ллойд, ощущая как нить, связывающая его и Великие горы, разорвалась.

Затем он активировал заклинание и очутился перед замком, однако не он взволновал бога. А то, что здесь не было той оглушающей тишины, к которой Ллойд так привык. Пение птиц, гомон голосов, веселые переругивания, шорох шагов, шум ветра в листве, в общем повсюду царила жизнь в самых ярких ее проявление. Как ему тогда казалось. Позже, он поймет, что это самые обычные ни чем не примечательные будни, но сейчас Ллойд был удивлен.

– А ты откуда? – спросили его, выводя из размышлений.

– Неважно, – немного растерялся Ллойд.

Тот, кто задал вопрос, явно был настроен дружелюбно, от него исходило лишь любопытство, а не вражда. Потому Ллойд несколько осмелел и сказал:

– Мне нужно к Фебу. А ты случайно не он?

Наверное, Ллойд именно так и представлял отца, не внешне, а то, что он будет таким же добрым.

– Увы, – развел руками в стороны бог. – Но я тоже могу помочь. Я – Клаус, второй сын Феба и его наследник. А ты?

– Ллойд, неизвестно какой по счету сын Феба, – ответил мальчик и пожал протянутую ему руку. Клаус рассмеялся.

В этот же день Ллойд был привязан к Центральному миру. Пожалуй, если бы не его дар демиурга, Феб бы не принял его. Но после той страшной войны, у них больше не было создателей, а они нужны любому пантеону.

"Тринадцать миров и буду свободен", – внес свое условие Ллойд, когда зачитывал клятву. Только о нем знали лишь молодой бог, Центральный мир и никто больше.

А Ро? Как же она восприняла исчезновение сына? Она прекрасно осознавала, что вернувшись не застанет его, а ее сестра долго еще будет просить прощения. И тем не менее принять это было невероятно тяжело.

Часть II

Глава 1

Денег вволю, а еще б поболе

Русская пословица

Праздник в честь богини Цереры – это всего лишь ярмарочная неделя, заканчивающаяся пышным представлением на главной площади или же возле храма. И так почти для всего королевства Эллиней, исключение составляет лишь южная его часть. Что впрочем неудивительно, для территории, жившей в основном за счет продажи обильного урожая зерна, благословление богини было просто жизненно необходимо.

      А в этом году его сиятельство герцог Анер, под контролем которого негласно находились все плодородные земли, решил устроить незабываемое представление, весть о котором разлетелась по всему югу. Может он это сделал в радостном порыве, подсчитывая предстоящую прибыль, а может, чтобы усмирить недовольство крестьян. Конечно, те же крестьяне ничто против ковена магов, но безмерное доверие и любовь будут подорваны. И в таком случае король с легкостью заменит его на более подходящего кандидата.

Но вернемся, пожалуй, к торжеству. Ближе к вечеру на главных площадях всех южных городов людей развлекали самые настоящие маги. И восторженной и удивленной толпе было невдомек насколько унизительно себя чувствовали магистры Северной магической академии, показывая простенькие иллюзии и небольшие фокусы. С таким делом могли бы первокурсники справиться. Но нет, его сиятельству нужно было сделать широкий жест, который на поверку являлся лишь пафосом и ничем более.

Правда так думали в этот момент только маги. Остальные восторгались герцогом и его великодушием. Даже недовольные крестьяне забыли обо всех своих претензиях и во все глаза смотрели на чудеса, на которые способны маги с золотой нашивкой ковена на рукаве рубашки. План герцога оказался безукоризненным, все были довольны, точнее почти все.

– Ника, вот из-за того, что ты такая копуша, нам приходится сидеть здесь! – возмущению Лары не было предела. Сидеть на крыше таверны то еще удовольствие, но это был единственный способ хоть как-то посмотреть на представление.

– Зато здесь, – передразнила ее Николь, – мы хотя бы мага видим, а не затылки.

Лара на ее слова только рукой махнула, мол, как я с крыши буду его очаровывать? Для чего же она тогда, рискуя нарваться на неприятности, стащила у престарелой наставницы, мисс Резер, косметичку? Стащила бы у директрисы, так та засечь может. Эх, получается все зря.

Разве что, еще раз рискнуть и с крыши свалиться. Вдруг как самый настоящий принц из тех книжек, которые тайком брали у наставниц, маг в последний миг придет и спасет ее от позорного падения. Но во-первых, от хозяина таверны им тогда определенно попадет, ведь сидят они тут без его разрешения, а во-вторых не так уж сильно нужен этот маг.

В следующее мгновение появилась иллюзия дракона. Расправив крылья, дракон взмыл в небеса и рассыпался на мириады огоньков, освещая двух девушек, сидящих на крыше.

– Я же тебе говорила! Стемнеет и фейерверк начнется, а ты: не будет, не будет, – на этот раз была очередь Лары ее передразнивать.

Но Николь ничего не замечала, она с замиранием сердца смотрела на цветные огоньки, складывающиеся то в причудливую птицу с огромным хвостом, то в цветы с чудесным сладким ароматом, что так любила выращивать на подоконнике миссис Эйнер. Даже казалось, что она действительно сейчас чувствует этот запах. Лара тоже уставилась в высь, от восхищения приоткрыв рот.

Мелкие фокусы они видели каждый год: маги-недоучки так зарабатывали, развлекая толпу. А вот про фейерверк они лишь слышали от путешественников, что рассказывали удивительные байки, пропустив стакан другой в ближайшей таверне. Вроде бы на такое способны только боевые маги. Управление стихиями их прерогатива.

Представление завершилось огромным, на полнеба гербом герцога, затем маг несколько издевательски поклонился и рассыпался на сотни маленьких звездочек. И тишина. Абсолютная. Всепоглощающая. Николь даже шевелиться было страшно, в такой тишине каждый звук был оглушающим. Нот вот толпа отмерла, и над площадью раздался гром оваций.

– Уходим, – шепотом сказала Николь восхищенной Ларе. Последняя, к слову, никак не отреагировала на предложение и продолжала смотреть на опустевшую сцену. Слегка дернув ее за рукав, девушка на этот раз просто указала на неприметное окно, ведущее на чердак. Лара как-то заторможено кивнула и потихоньку начала продвигаться. Николь следом за ней.

Жалобный скрип несмазанных петель заставил чуть скривиться юных проказниц, но расходящиеся по домам люди ничего не услышали. Открыв окно до конца, Лара, придерживаясь за раму, с легкостью спустилась вниз. Значительно труднее пришлось Николь.

Будучи чистокровным человеком она во многом, что касается физических данных, уступала представителям других рас, в том числе и полукровкам. Впрочем, девушка тоже аккуратно спрыгнула на ящик, а оттуда на пол. Теперь осталось самое трудное – незамечено выйти из таверны. Когда они сюда поднимались, дело обстояло проще – большинство подавальщиков и горничных убежали на представление.

На третий этаж, где живут состоятельные постояльцы, они спускались по хлипкой лесенке с прогнившими ступеньками. И теперь при тусклом свете свечей можно хоть немного рассмотреть двух девушек, что украдкой выглядывали из-за угла. Они были одного возраста – лет шестнадцать-семнадцать, одетые в серые платья воспитанниц леди Марейн и в такие же серые ботиночки. И, пожалуй, на этом сходства заканчиваются.

Лара – зеленоглазая девушка с вьющимися каштановыми волосами, с прямым носом, пухлыми губами и чуть смугловатой кожей. И среди всего этого сильно выделялись чуть заостренные уши, доставшиеся в наследство от матери. "Эльфийский смесок" – презрительно бросали в ее сторону.

Полной ее противоположностью была Николь. Серые, чуть блеклые глаза, светло-русые волосы, заплетенные в небрежную косу, и россыпь веснушек на лице. Излишне бледная кожа, правда, иногда служила предметом домыслов о родстве с вампирами, но отсутствие клыков быстро развеивали все сплетни.

Итак, девушки выглядывали из-за угла и мысленно подгоняли горничную, что так не вовремя вышла из номера. Вот горничная прошла, и они на цыпочках ринулись к лестнице на второй этаж… по которой поднимался хозяин таверны, коренастый гном с длинной бородой, достающей едва ли не пола.

К слову, поднимался он не один, а в компании миловидной женщины, весьма тучной, но не лишенной определенной плавности в движениях. Ее белокурые волосы были уложены в высокую прическу, так что прям волосок к волоску. Холеные пальчики с острыми ноготками черного цвета брезгливо придерживали юбку роскошного багряного платья с внушительным декольте.

"Цаца какая! Неужто баронесса?" – подумала Николь, увидев массивное ожерелье с кроваво-красными камнями.

– Пойдемте-пойдемте, уважаемая мадам Оунрель, – это гном той женщине. – Поднимайтесь, а я стало быть, вас догоню.

И заметно отстав от нее, повернулся к хотевшим уже сбежать девушкам и шепотом им пригрозил:

– А с вами я позже разберусь, плутовки!

Жалобный взгляд и:

– Эх, ладно. Бегите, чего уж там, – гном махнул на них рукой и, смешно переставляя ножки, поспешил за ждущей его мадам.

И медленно, чтобы не разозлить почтенного гнома, те самые плутовки спускались по лестнице, радуясь, что за их небольшую проделку им ничего не грозит. Вообще господин Роас очень хорошо относился к этим проказницам, что частенько подрабатывали в его таверне.

– Господин Роас, это были ваши родственницы? – совершенно неожиданно спросила его мадам.

– С приюта леди Марейн они, уважаемая мадам, – растерянно потер переносицу гном.

Странная даже по меркам видавшего виды господина Роаса мадам лишь кивнула и двинулась дальше по коридору.

Этот короткий диалог по случайности расслышала и Николь. Но она абсолютно не придала ему никакого значения. Любопытство дело ж такое. А к сующим свой не в меру длинный нос сплетницам она привыкла с самого рождения. Сейчас важнее было бы поскорее дойти до приюта. Наказать их в любом случае не накажут. Просто и их маленький и отдаленный приграничный городок не лишен любителей легкой наживы.

К тому же сегодня по улицам было ходить вдвойне опасней: подвыпившим стражникам было абсолютно все равно кто там зовет на помощь и зачем. А потом выясняется то ограбили, то побили, а то еще чего похуже сделали. К счастью, идти здесь недалеко, буквально повернуть на соседнюю улицу и пройти до конца, а там уже и калитка. Вот они и дошли. Хорошо хоть не последние, а то пришлось бы в кромешной темноте добираться до своих комнат. Видимо еще не все наставницы вернулись.

* * * * *

Утро в приюте леди Марейн началось как обычно в шесть, в семь всех уже ждали на завтрак. Но сама директриса могла позволить себе спать аж до самого обеда, что вызывало дикую зависть не только среди детей, но и наставниц. Но ее это особо не волновало.

Просыпаясь, она еще нежилась в кровати, а затем сиплым ото сна голосом кричала: "Мила! Марта!". И из соседней комнаты выбегали две девушки. Одна одевала директрису, другая бежала за ее завтраком. Потом она нередко прохаживалась и распекала своих подопечных в невнимательности, неуклюжести, растерянности, неаккуратности и прочее, прочее. То платье не то достали, то слишком сильно открыли окно, продует же, то наоборот закрыли. И еще сотни других причин, о которых все должны знать заранее.

После частенько ее звали на ужины, приемы и светские рауты. Ведь жизнь в глуши – это не повод становиться затворницей. На что, наверное, сильно надеялся ее племянник – герцог Летрельский, так подло изгнавший ее за небольшие незаконные сделки. Мог бы и простить. Тетя все-таки же.

Впрочем, здесь было ничем не хуже, а в чем-то и лучше: совершенно никто не следил за ее действиями, что полностью развязывало ей руки. Правда было очень горькое "но": леди Марейн безумно хотела попасть на Бал весеннего равноденствия, а ей увы путь в Столицу заказан. Встречаться с племянником, что обязательно там будет присутствовать, весьма опасно.

– Миледи, – раз в десятый позвала директрису Мила, пытаясь ее разбудить. И наконец-то леди соизволила пробурчать что-то недовольное и также недовольно открыть глаза.

– Потоп? – на удивление спокойно произнесла женщина.

– Н-нет, – заикаясь, ответила Мила. Ее было уже не обмануть.

– Пожар? – все тоже ледяное спокойствие.

– Ни в коем случае, – продолжала трястись горничная.

– Может, на худой конец война с эльфами?

– Тихо все, миледи, – гадская монетка, выпала бы решка – пошла бы Марта.

– Тогда какого черта ты меня разбудила? – срываясь на визг, заорала директриса.

Мила молча протянула письмо с надписью на белоснежном конверте: "Леди Марейн. Срочно". Тетка герцога с подчеркнутым пренебрежением выхватила его из рук и, сломав сургуч, принялась читать.