11.
– Баб Дуся, ты хоть мне расскажи, почему у тебя коса длинная, это ж неудобно, и мыть ее, и сушить, и плести. Так короткие волосы под платок заправил и ку-ку привет, и мыть три секунды. А то мне с этой косой уже все надоели. А Витька, гад такой, шантажирует: хочешь работу свою написать, приходи завтра к опушке в деревенской одежде из сундука и с косой. Где я ее возьму? За ночь отрастет что ли?
– Хитер да умен Витек)
– По поводу умен – это вопрос еще спорный. Ты мне лучше про косу расскажи, а то походу у меня завтра экзамен на опушке принимать будут. И без знаний про особенности волосяного покрова наших предков мне не начнут рассказывать, а то и показывать местные достопримечательности.
– А с косой все просто. Большая сила хранится в волосах. Поэтому и волосы, и бороды не стригли. А почему коса – так в ней собиралась вся энергия, в том числе сила земли, и шла по позвоночнику, это оберег. Это как у вас провод с розеткой. Нет провода с вилкой, не вставишь в розетку – не получишь энергию. Это чтоб тебе понятно было.
– Очень понятная аллегория. Непонятно как это работает и работает ли вообще, но смысл ясен. Тогда еще один вопрос, что ж ты свою «вилку с проводом» под платок прячешь?
– В молодости девушка собирает энергию, а создавая семью, с годами – уже хранит ее, бережет. Это как огонь в печи, чтоб не потух. И не должна была девушка замужняя опростоволоситься – волосы открыть. Это слишком интимная часть, слишком личная, ведь именно женщина хранительница очага, она должна своей энергией только с семьей делиться.
– Нда… Увидели бы наши предки современных женщин – прослезились бы, сто процентов. Хорошо, что не видят. Вопрос номер два – зачем мне косу и из чего ее сооружать?
– А ты в сундук загляни. Сюрприз тебя ждет.
– Не может этого быть!!! Коса??? Моя что ли???
– Твоя. Тебе когда Анчутин, бесенок, смолы на затылок налепил, мать убивалась. Ты чуть не замертво упала. Я тогда из своей деревни приехала, косу твою забрала и сохранила. Вот и пригодилась. Нарушена связь, но это лучше, чем ничего.
…Как озноб бьет, по телу мурашки… Наверное, от воспоминаний. А, может, это то, о чем баб Дуся говорит? Может, моя зарядка началась? Мне б, конечно, не помешало. А, может, я заболела, трясет меня, а, может, я волнуюсь. Все-таки Витек хорош собой, а я как дурында буду с причепленной косой. Хотя нужен он мне, увалень деревенский… Надо срочно спать, у меня все совершенно смешалось в голове. И Дуся моя улыбается. Меня как-то это все смущает.
12.
– Ну вот и молодец, что пришла.
– А у меня, можно подумать, выбор какой-то был. Мне ж надо работу писать да отчаливать восвояси. А вы тут дальше прокисайте… Хотя я думаю, что мы также прокисаем, фигней страдаем с утра и до вечера, но все ж у нас повеселее.
– А у вас есть приметы, обычаи и обряды?
– Конечно, кошка черная перебежала – быть беде. Споткнулась на левую ногу – быть беде, надо срочно на правую споткнуться. Наверное, есть что-то еще, да вот вспомнить не могу.
– Не густо. Я должен тебе кое-что показать. Но для начала скажи, ты в бога или в высшие силы веруешь?
– Не особо. Я и в свои-то силы не верю, а бога вспоминаю, когда совсем прижмет, но не очень-то мне это и помогает. Так что можно сказать, что я атеист. А ты что ли веришь? Не похож ты на набожного. Хотя вас тут не поймешь, один пьет, другой землю пашет, третий с птичками говорит…
– Я верю в то, что не все разумом нашим устроено, слишком мелкие мы пешки, что свой разум и душа есть у всего, и не всегда с миром нас принимают, ибо мы тоже не всегда правильно и по совести поступаем, верю, что душа предков может помогать тем, кто слышит ее, чтит и просит помощи. Просто никто корней своих не помнит, даже в деревнях люди забывают, что уж про город говорить. Вот представь, что ты б мать свою и отца не знала. Ну сирота. Тяжело б тебе было?
– Глупый вопрос – очевидный ответ.
– Так мы все, по сути такие – сироты. Мы ж ничего про наших предков не знаем, во что они верили. А вот они верили, что не мы одни такие великие живем на этой планете, вот земля – велика, она прокормить может, без нее – гибель. Поэтому уважали и относились с большим почтением. Ты думаешь просто так хороводы водили? Это вам не современная дискотека…
– О, ты даже про дискотеки знаешь?
– Ну ты прям совсем… Я много чего знаю, мы ж в города соседние ездим, я пшеницу, да и не только, ращу, товар продаю, а технику, одежду и часть продуктов, думаешь, где покупаю?
– Принято. А то вы своими обрядами мне совсем мозг запудрили, я уж думала, хана, староверы настоящие, едят коренья и мясо, что сами вырастили и забили.
– Нет, конечно. Чтоб мать свою любить, тебе не надо коренья есть. Но элементарно любить ее и уважать – главный залог мира и спокойствия в семье.
… А ведь он неглупый, правильно говорит. Но от темы уходит.
– Мы отвлеклись, философия – хорошо, но для работы моей – маловато.
– Ошибаешься. Это для всех – основное. Без этого дальше не пойдешь. А мы уже почти луг прошли, а луг, опушка для предков – знаковое место. Это граница. Готова ее пересечь?
– Мне б страшно было лететь в Штаты без паспорта, шансов вернуться живой – мало. А уж в лес, если, правда, не в глухомань, я идти не боюсь. Да и ты тут не первый раз, если кто на нас выйдет, ты ж знаешь, как с ним справиться, столько лет здесь. И живой. Так что мне бояться нечего.
– Бояться надо не только врагов видимых.
– А не видимых я не боюсь.
13.
«Маша, поторопись, пора, время настает…»
– Ты о чем задумалась?
– Да так…Странное место ваша деревня. Я иногда как отключаюсь и голоса слышу, картинки иногда вижу. Глюки, понимаешь? Аж страшно.
– Ну вот, а говоришь, что не боишься того, что не видишь.
…Как-то совсем не романтично. Я себе эту прогулку по-другому представляла. Мол, будем идти, травинка во рту, я, как дура, в сарафане и с причепленной косой, он такой деревенский мачо, в рубахе с орнаментом, идем такие… Он мне свои бредни чешет. Потом у нас легкий флирт, ну красивый этой Витек, прям не могу. Потом расстаемся и еще дней пять так весело тусим, я уезжаю, потом его вспоминаю. Он в меня влюблен, все нормально…
– Маша, мы пришли…
– Еклмн! Это что ж такое получается? Избушка на курьих ножках? Ну прям очень похожа! Только черепов нет. Ничего нет такого, чем нас в сказках пугали. Жутковато, я хочу тебе сказать. Кто ее сколотил?
– Я тебе все позже расскажу. Нам туда войти надо. Пойдем?
– А нафига? Как-то я не готова. Давай со стороны посмотрим. Или ты дверь приоткрой, я загляну, мне для работы достаточно вполне.
– Нет, надо зайти.
…Чот мне это не нравится. Чо он меня тянет туда? Ладно изнасилует, я переживу, может, даже где-то это рядом с моими планами. А если грохнет? Кто меня тут искать будет?
– Маша, пошли. Доверься мне. У тебя нет выбора.
– Не толкай меня, я сама, добровольно. Блин, Витя, я с тобой больше не пойду, нафиг мне такая работа. Нафиг эти деньги. Ничего уже не хочу. Ладно, прощай, баб Дуся, мама, папа, куры мои…
– Хорош причитать, убивать я тебя не собираюсь, если б захотел, то не предупреждал бы Евдокию Васильевну, куда мы идем.
…Слава тебе господи, обещаю в тебя верить. Может, это деревенский романтик? Боже, тут темно, пахнет сыростью, плесенью, мох торчит, места нет вообще. А он куда лезет? Зачем он здесь?
– Слушай, мы не помещаемся…
– Поместимся.
Господи, походу романтик а-ля деревня, так бы и сказал, что кровь взыграла при виде городской чикули. Он уже всем телом на меня навалился, у меня сейчас сердце выпрыгнет от волнения, все, у меня голова кружится, господи, что происходит, это гормоны? Избушка моя кружится, я уже стен не вижу, растворяются будто, темно… еще темнее стало…
– Прости, Машка, Машенька, прости, но уже времени нет тебе все вспоминать, ты сильная, справишься, просто постарайся найти тайник. Наш, который мы сделали, они нашли. И перенесли в другое место после того, как косу тебе помощники их уничтожили, память твою стерли. Я приду к тебе на помощь. Но не сейчас. Я найду тебя на Купалу. Она скоро уже. Прощай, Маше…