Мановением руки он бросил в сторону ниши, в которой сжалась напуганная Лана, сферу нераспространения, и его окутала мерцающая дымка из которой вырвался черный дракон. Выдохнув струю пламени в сторону студенистого тела монстра, он набросился на него, раздирая на части и паля огнем оторванные куски. Ярость и бешенство от столь долгих безрезультатных попыток одолеть столь живучую тварь туманили разум, но придавали сил, и остановился он лишь тогда, когда в лощине кроме жидкого слоя слизи не осталось ничего, а из ночного сумрака, заполнившего все ущелье, неожиданно выскочила маленькая фигурка и бросилась прямо к его морде, визгливо крича:
– Что ты творишь, идиот! Прекрати! Прекрати сейчас же!
– Сцилла? – от неожиданности Гранд замер и, подав назад, поскользнулся в слое слизи и неуклюже осел на задние лапы. – Ты тут откуда?
– Откуда… откуда… От верблюда! – раздраженно выдохнула девчонка и, дождавшись, чтобы он вернулся к своему прежнему облику, шагнула к нему и с размаху влепила ощутимую пощечину. – Идиот умалишенный! Ты понимаешь, что натворил, кретин безмозглый? Зачем ты это сделал?
– Сцилла, Сцилла, успокойся! – Гранд в растерянности прижал одну руку к щеке, а другую выставил вперед, опасаясь нового удара. – Ты боишься, что нас засекут? Так я арку сейчас открою, и уйдем мы… Только вон проверю, что с девушкой, которую в жертву этому монстру готовили, и уйдем… – он кивнул на сферу нераспространения около ниши и повел рукой, снимая ее.
– Точно идиот, – Сцилла раздраженно скривилась и, присев на корточки, опустила руку в слой слизи на камнях и стала пальцами перебирать тягучую жижу, сокрушенно бормоча: – Неужели ни одной живой клетки не осталось… ну вот надо же быть таким идиотом… я тоже конечно хороша… но кто бы мог подумать, что у него мозги отсутствуют напрочь…
Гранд тем временем шагнул к Лане, безвольным неподвижным комочком лежащей на полу ниши. Перевернул ее, и поняв, что она без сознания, приложил ладонь ко лбу и ввел легкий ментальный посыл, помогающий очнуться. Потом подхватил на руки зашевелившуюся девушку и, открыв арку перехода, обернулся к Сцилле:
– Пошли, раз ты не хочешь чтобы нас застукали, надо поторопиться.
Сцилла поднялась и, процедив сквозь зубы:
– Так ты это из-за этой курицы учудил такое? Ладно, уйти не помешает… Все равно уже ничего не изменить, а подумать, как хоть что-то исправить, и вдали отсюда можно, – шагнула к арке, бросив при этом неприязненный взгляд на девушку.
Гранд не стал озадачиваться ее словами и шагнул следом, с удовольствием почувствовав, как Лана испуганно всем телом прижимается к нему и обвивает его шею руками.
Выйдя следом за Сциллой на ярко освещенном сиянием полной луны небольшом лесистом плато у отвесного склона соседней горы, Гранд осторожно опустил Лану на траву под большим раскидистым дубом и шагнул к Сцилле:
– Ну что ты так психанула? Все же нормально закончилось. Мы успели уйти и никто нас не засек. Что ты все кривишься?
Та подняла на него раздраженный и злой взгляд:
– Принц, тебе сперма вообще мозги отключила, и ты даже частично соображать не можешь? Если так, то иди развлекись с этой курицей, сбрось напряжение, а поговорим потом, когда мозги хоть чуточку соображать начнут, я подожду, торопиться нам теперь некуда…
– Сцилла, я не понимаю! – Гранд в раздражении схватил ее за плечо. – Чем ты недовольна?
– Вот и я о том, что ты абсолютно ничего не понимаешь! – она вывернулась и отскочила. – И даже немного напрячь мозги не в состоянии. Причин может быть две: или они у тебя отсутствуют вовсе или эта курица возбуждает тебя настолько, что они отключились. Первый вариант оптимизма не внушает, а вот со вторым справиться можно, и самый легкий путь я тебе уже озвучила. Так что действуй, авось полегчает…
– Сцилла, прекрати! Мозги у меня на месте и никто меня не возбуждает до такой степени, чтобы перестать соображать. Поэтому хватит ерничать, говори конкретно, чем недовольна и что тебя не устраивает. Да, я применил магию и убил местного фрезера, чтобы избавить здешний народ от монстра и необходимости постоянно приносить ему жертвы. Но нас ведь не засекли, поэтому причин так оскорблять меня не вижу.
– Ты не избавил местный народ от необходимости жертвоприношений, а обрек его на смерть, дубина ты стоеросовая. Этот фрезер был гарантом того, что вулкан не проснется, и на его теплых и плодородных склонах можно жить и выращивать урожай. А теперь меньше чем через полгода он рванет, и от всех окрестных жителей не останется и следа, зато правда у тебя будет возможность держать при себе эту цацу и удовлетворять с ней свою буйную похоть. Но что для принца жизнь нескольких сотен тысяч каких-то там людишек? Главное, это его желания…
– Сцилла, этого не может быть… – Гранд от неожиданности даже головой потряс. – Подожди… С чего ты взяла, что этот монстр был связан со сном вулкана?
– Принц, тебя хоть чему-то учили или ты только спесью мозги заполнял? Но даже если так, если не знал ты ничего о фрезерах, то какого демона полез его убивать, не владея никакой информацией? Тебе ведь было достаточно замуровать его в горе и развлекайся с кем хочешь… Так нет, свою доблесть перед фифой этой решил продемонстрировать… павлин озабоченный…
– Ты не ответила!
– Да с того, что в отличие от тебя, знаю это.
– Так могу сказать и я.
– Останься здесь на полгода и проверишь. Я думаю тебе доставит удовольствие понаблюдать, как все местные жители сгинут под слоем лавы ради твоих прихотей.
– Я могу перенаправить лаву…
– Куда? Здесь селения повсюду, со всех сторон… Ну спасешь ты половину… А остальные? Да и те, которых спасешь, все равно не смогут здесь остаться, без фрезера вулкан будет постоянно-действующим. Или ты всю жизнь намерен провести здесь, чтобы каждое извержение контролировать?
– Ну и что делать?
– Мозгами шевелить! Думать, а не меня спрашивать! Я тебе не справочная энциклопедия.
– И все же, Сцилла… Ты знаешь, как хоть частично исправить то, что я натворил?
– Не знаю! Пока не знаю… – она скривилась. – И на ум ничего кроме как раздобыть где-то другого фрезера и запихнуть в эту гору не приходит…
– А ведь это вариант! Сцилла, ты умничка! – Гранд, шагнув к ней, обнял и, приподняв с земли, закружил по полянке. – Точно умничка! Мы так и сделаем!
– Отпусти! Отпусти меня сейчас же! – кулачки Сциллы забарабанили по его плечам. А как только он отпустил ее, она отскочила и стала поправлять кофту и одергивать свою длинную узорчатую юбку, сердито причитая: – Совсем сбрендил, идиот умалишенный… чуть не уронил… фрезера он доставать будет… ага… они прям пачками так на дорогах и валяются, и подобрать одного, это пара пустяков, не иначе…
– Ну не злись, Сцилла, не злись… Я знаю, что не пара пустяков, но я постараюсь, да и ты мне поможешь. Ведь поможешь? Не бросишь на произвол судьбы глупого и спесивого павлина, растерявшего последние мозги? А? Поможешь исправить ту глупость, что сотворил?
– Ну если пообещаешь советоваться перед тем как хоть что-то предпринять, то может и помогу… – задумчиво протянула она.
– Обещаю, – тут же клятвенно вскинул руку Гранд.
– Тогда ладно, помогу, куда деваться, – явно нехотя согласилась она, капризно кривя губы, а потом показала в сторону сжавшейся в комочек и напряженно наблюдающей за ними Ланы. – Ты бы хоть платье ей какое сотворил… Или она тебе нравится именно в таком виде, а на ее смущение и то, что замерзла она, тебе плевать?
– Сейчас сделаю, спасибо, что подсказала, ступил очередной раз… – послушно кивнул Гранд, с удовольствием наблюдая, как губы Сциллы перестают раздраженно кривиться и их трогает легкая слегка ироничная улыбка. Теперь можно было надеяться, что ее недовольство не выльется в очередной разнос ему, устраивать которые Сцилла была непревзойденная мастерица. Он шагнул к Лане и, прищелкнув пальцами, протянул ей появившуюся у него в руках стопку одежды: – На, оденься. Извини, что не сообразил сразу.
– Спасибо, – благодарно выдохнула она, принимая ее, а потом поспешно принялась одеваться.
Чтобы не смущать ее Гранд отвернулся и оглянулся лишь, когда ее рука осторожно легла на его плечо.
– Ну как, все подошло?
– Да, благодарю, – улыбнулась Лана, с явным удовольствием оглаживая руками красивое темно-вишневое шелковое платье с оборками и золотым шитьем по краю неглубокого декольте, а потом, глазами указав на Сциллу, тихо спросила: – Кто это?
– Сцилла. Я ее опекаю, а она, как ты уже наверняка успела заметить, мной командует, – с усмешкой ответил Гранд и добавил: – Так что постарайся ее не злить и с ней не спорить, она крайне негативно на это реагирует и подобное может стоить тебе достаточно дорого.
– А ты и правда принц? – в глазах Ланы мелькнул неподдельный пиетет.
– Принц, не принц… Какая разница? – Гранд раздраженно поморщился. – Ну нравится Сцилле меня так называть, и что с того?
– Значит не принц? – разочарованно протянула Лана.
– Ты когда-нибудь видела, чтобы принцы по горам скитались и маленькие зловредные девчонки ими командовали? – иронично осведомился Гранд.
– Это я зловредная? Я? – недобро сузив глаза, к ним шагнула Сцилла.
– Я пошутил, Сцилла. Пошутил! И вообще это не о тебе. Не злись! – тут же примирительно поднял руки Гранд.
– Вот обзови еще хоть раз… Пожалеешь! – с угрозой выдохнула она в ответ, а потом повернулась к Лане: – Не верь ему, он маг и врет постоянно. Так что уши не развешивай и лапшу с них почаще стряхивай.
– Что ты имеешь ввиду? – непонимающе воззрилась на нее та.
– Именно то, что сказала. Или ты слова плохо понимаешь? Так скажи, я на бумажке тебе писать стану, может написанное лучше разберешь, – иронично хмыкнула в ответ Сцилла.
– Я не умею читать… – Лана потупилась.
– Так она еще и безграмотна… Ну и вкусы у тебя, принц, – осуждающе покачав головой, не сумела сдержать смешка Сцилла. – Хотя для того, чтобы развлечься грамотность-то не особо и нужна… Это факт. Ладно, научишь ее каким-нибудь знакам, я знаками с ней общаться буду, если слова на слух она плохо разбирает да и читать не обучена…
Щеки девушки заалели, и она в замешательстве прижала к ним руки.
– Сцилла, прекрати! – Гранд властно поднял руку.
Она тут же шагнула ему на встречу и уперлась в глаза яростным взглядом:
– Еще слово в таком тоне, принц, и ты меня больше не увидишь! Ясно тебе? Так что язык прикуси и руками махать больше не смей! Не понравилось ему видите ли, как я о его пассии отозвалась… Ничего, стерпишь! Раз под контролем собственное возбуждение держать не можешь, и оно на мозги тебе давит, будешь терпеливо выслушивать реальную оценку своих действий. Может в следующий раз чувства под контроль взять сумеешь, чтобы достоинство с гордостью и свои, и чужие сохранить.
– Я стерплю… А вот почему она терпеть должна? Чем она провинилась?
– Тем, что спровоцировала тебя на выходку, которая может стоить жизни всему ее народу! И еще тем, что захотела сохранить свою поганую жизнь ценой жизней всех остальных! Терпеть не могу эгоистичных тупых куриц! Жизнь одного не может стоить жизней всех! Вот ты пожертвуешь жизнью, если на кону будет стоять жизнь твоей Империи?
– Она не хотела ее сохранить. Когда я освободил ее, она умоляла ее убить, чтобы фрезер все же получил свою жертву и не истребил ее народ. Она лишь боялась ждать смерти, как и ты между прочим. А я ее всего-навсего пожалел… И совсем не хотел перед ней рисонуться, как ты подумала… Ну если так, самую малость побравировать… Я просто не просчитал ситуацию и сглупил, посчитав монстра, которому она была предназначена, обычным горным выродком, пакостящим по ночам, если ему не поставляют жертв. А когда понял, с кем имею дело, было уже поздно, и загнать его обратно в пещеру мне не удалось. Так что в сложившейся ситуации виноват я один.
– Ты не ответил на вопрос, – Сцилла не сводила с него напряженного взгляда.
– Твой вопрос риторический. Я не имею права поступить иначе, и если Империи потребуется моя жизнь, то конечно я отдам ее не задумываясь.
– Ну хоть что-то… Ладно, утешай свою кралю, а потом сваргань что-нибудь на ужин… Думаю, после того возмущения поля, что ты уже устроил, небольшую возмущенность неподалеку никто не засечет, – примирительно проговорила Сцилла и направилась к краю плато.
– Она не моя краля и утешиться ей придется самостоятельно, если хочет остаться подле нас. А ужин я сейчас сделаю. Ты что хочешь? – он шагнул за ней следом. Слова дикарки о том, что он попал под власть чувств к Лане, цепляли, и ему хотелось доказать, что у нее сложилось неправильное мнение.
– Да мне без разницы… Это ты у пассии своей спрашивай, что ей хочется, – не оборачиваясь, проронила она.
– Сцилла, ну перестань ты ее так называть! Я ее даже не коснулся и дальше на ее честь покушаться не собираюсь. Так что успокойся и прекрати ревновать.
– Что я, по-твоему мнению, делаю? Ревную? – Сцилла обернулась, в глазах ее вновь пылало раздражение. – Да как тебе вообще такая глупость в голову прийти могла? И вообще кого ты обманываешь? Я прекрасно чувствую, что ты к ней испытываешь. Так что не надо тут комедию ломать. Мне это никаким боком, а уж ей тем более… Куда ей теперь при таком раскладе деваться, если ты ее отвергнешь? В свое селение вернуться, чтобы ее там мучительно казнили, обвинив в грядущих бедах? Нет, у тебя совсем плохо с головой, принц, если ты не понимаешь, что стащив ее с жертвенного камня на всю жизнь повесил себе на шею обузу, от которой избавиться будет очень непросто. Так что раз взялся ее тащить, хоть удовольствие поимей.
– Какая ты циничная… Ужас, – Гранд поморщился.
– Не циничная, я в отличие от таких как ты магов, откровенная. Говорю то что вижу и что есть. А не нравится, веревкой не привязан, можешь проваливать на все четыре стороны.
– Не могу, я привязан к тебе крепче, чем веревкой, и ты это прекрасно знаешь.
– Ты сам себе выдумал эту привязь, ну да дело твое, можешь верить в нее дальше, только на судьбу не сетуй, это твой выбор и только твой.
– Ладно. Пусть так, спорить с тобой – дело бесполезное, все равно все по-своему вывернешь. Лучше все же скажи, что на ужин приготовить, а то если и дальше отнекиваться будешь, всех голодными оставлю.
– Ну раз ты решил быть столь любезен и предоставить именно мне выбор, то макароны с томатным соусом и мидии. Только про столовые приборы не забудь, а то есть не сможем.
– Ничего себе, – удивленно усмехнулся Гранд. – Ты никак в гурманки заделалась… Ну что ж, без проблем, получишь то, что желаешь!
Уже через пару минут они сидели у ярко пылающего костра, держа на коленях большие тарелки полные макарон с томатной подливкой и крупных мидий.
Не спеша жуя макароны, Гранд с удивлением наблюдал как ловко и аккуратно Сцилла управляется с ножом и вилкой. Складывалось впечатление, что званные обеды при полной сервировке для нее дело абсолютно привычное. Потом он перевел взгляд на Лану и едва не поперхнулся.
Держа вилку в правой руке, а нож в левой, она пыталась подхватить и отправить в рот ускользающую от нее макаронину, но до рта раз за разом доносила лишь пустую вилку. Потом бросив это занятие стала нацеплять на вилку ракушку с мидией, и когда ей это удалось отправила ее в рот.
– Лана, ракушки не едят, едят только моллюска, который внутри, – пытаясь не рассмеяться, поправил он ее. – Да и нож с вилкой ты держишь наоборот.
Поспешно отвернувшись и выплюнув ракушку, Лана в задумчивости стала разглядывать нож с вилкой, потом отложила вилку и перехватила нож за лезвие и, повернувшись к нему, смущенно переспросила: – Теперь правильно? Только как им тогда пользоваться? Так ведь неудобно…
От того чтобы в открытую не расхохотаться Гранда удержала лишь привычка, за которой неукоснительно следил Владетель: при любых обстоятельствах, а особенно за едой, не терять самообладание и держать себя с достоинством.
– Нет, неправильно, – едва заметно качнул он головой. – Нож надо держать, как ты и держала раньше, за ручку, но в правой руке, а вилку в левой. Посмотри, как их держит Сцилла, и постарайся повторять ее движения.
Нервно сглотнув, Лана перехватила нож правой рукой и в замешательстве сжала левую руку, измазанную в подливке.
Прищелкнув пальцами, Гранд протянул ей появившуюся у него в руке салфетку:
– Можешь вытереть пальцы.
– Спасибо, – беря салфетку, она благодарно закивала.
Хоть отблески костра причудливо меняли оттенки и краски, но не заметить было трудно, что щеки ее ярко пылали. Чтобы не смущать ее еще больше, он отвел взгляд и углубился в процесс поглощения пищи.
Утром Гранд проснулся рано. Сонно потянувшись, приподнялся и, увидев, что уже поднявшаяся Сцилла сидит в сторонке рядом с прогоревшим кострищем и задумчиво вертит нож над остывшей золой и углями, встал и подошел к ней.
– Колдуешь? – с улыбкой осведомился он.
– Ага, фрезеров приманиваю, – раздраженно фыркнула она. – Сейчас ты мне поможешь и позовешь: «цып-цып-цып», а дальше только сетку успевай подставлять, они сразу валом повалят…
– А если честно, то что делаешь?
– Думаю.
– И что надумала?
– То, что ты сейчас пойдешь и подстрелишь какую-нибудь дичь, а потом поесть нам приготовишь. Давай, топай охотиться.
– А может я лучше магией воспользуюсь?
– Все! О магии на ближайшее время забудь! Ты ей вчера столько напользовался, на год вперед хватит. И запомни, узнаю, что вздумаешь хоть раз по-своему поступить, помогать искать фрезера не стану. Иди!
Гранд не стал спорить. Молча взял лук и колчан со стрелами и перебросив их через плечо, скрылся в зарослях кустарника.
Как только он ушел, к Сцилле, зябко поеживаясь в предрассветном тумане, подошла Лана.
– Почему ты так грубо с ним разговариваешь, если он и вправду принц? – присев рядом с ней на корточки, тихо спросила она.
– Тебя не спросила, как мне с ним разговаривать, – раздраженно скривилась Сцилла.
– Меня спрашивать не надо. Но с принцами так по определению не разговаривают.
– Это может, кто другой так не разговаривает, а я буду разговаривать так, как захочу.
– Но это неправильно.
– Ты удивишься, но твое мнение на счет того, что правильно, а что нет, меня абсолютно не интересует. Так что отвали и не докучай.
– Это не мое мнение, это общепринятая норма.
– Слушай, ты слова понимаешь или как? Я ведь уже сказала: отвали. Вот вернется принц и общайся с ним, и ему объясняй, что правильно, а что нет, а мне не надо.
– А что мне ему объяснять? Он и без моих объяснений ведет себя культурно и в соответствии с нормами, а вот ты нет.
– Не хочешь ему объяснять, не объясняй. Дело твое. Но и ко мне тебе придется перестать лезть со своими объяснениями. Я в них не нуждаюсь, и если сейчас ты это не поймешь, уже я тебе объясню как должно себя вести со мной, причем не словами, а уже действиями. Поняла?
– Драться со мной будешь? Считаешь, что сможешь со мной справиться? – оценивающим взглядом окинув маленькую фигурку Сциллы, иронично прищурилась Лана.
– Слушай ты, тупая курица, неужели не поняла еще, что принц не спорит со мной? Вот вернется он, и заставлю его или избить тебя, или еще лучше отправить на все четыре стороны. Хочешь? Нет? Тогда заткнись и отвали!
– Это подло! Я не сделала тебе ничего дурного, за что ты хочешь, чтобы он избил меня?
– Достала! – Сцилла решительно поднялась. – Еще одно слово и пожалеешь! Так что лучше заткнись!
– И не подумаю, – Лана проворно вскочила и стремительным движением схватила девочку за руку, намереваясь заломить болевым приемом.
Однако ей это не удалось, резким толчком перенаправив движение ее руки, Сцилла вывернула свою руку, одновременно ударив ее ногой в колено. Охнув от боли, Лана повалилась на землю. Но когда девочка попыталась схватить ее за руку, явно намереваясь взять на излом, она, перевернувшись вбок, сумела выскользнуть и через боль, сгруппировавшись, в прыжке поднялась. Но больше ничего сделать не успела, потому что моментально получила сильный удар ногой в солнечное сплетение, после которого потеряла сознание.
Очнулась Лана привязанной к дубу с кляпом во рту. Сцилла по прежнему сидела у кострища, в котором теперь полыхала огромная стопка сушняка, и рисовала что-то палочкой в траве.
Через некоторое время на лужайку у костра вышел Гранд. К поясу его были приторочены пять подстреленных куропаток.
– Дичь доставлена, малышка. Костер прогорит, и будем готовить жаркое, – с улыбкой проговорил он, отстегивая их от поясного ремня. – А где, кстати Лана?
– У дуба вон стоит, – Сцилла кивнула в ее сторону.
– Ух ты… как ты ее. За что так?
– Достала меня твоя цаца. Не объяснишь ей, что гонор свой ей лучше запрятать куда подальше, пошлю вас обоих лесом.
– Тихо, тихо… не надо угроз. Все объясню. Я еще вчера пытался, но видимо плохо до нее доходит, и необходимо повторить.
Гранд отдал куропаток Сцилле и, подойдя к Лане осторожным движением вытащил кляп:
– Ты не поняла вчера, что спорить и противоречить Сцилле не надо?
– Я всего лишь пыталась объяснить ей, что она неподобающе себя ведет с тобой. Кстати, почему ты позволяешь ей так себя вести? Это неправильно.
– Во-первых, это не твое дело, какие у нас с ней отношения, ну а во-вторых… Во-вторых, если тебя это так задевает, то считай, что она… что я… – Гранд задумался, подбирая слова, – как к матери я к ней отношусь, одним словом. И если ты хочешь подле меня остаться, то больше ни при каких обстоятельствах перечить ей не станешь. Поняла?
– Если так, то я больше не посмею, – нервно облизнув губы, Лана потупилась. – Извини.
– Это ты перед ней извиняйся, – развязав веревки, которыми она была привязана к дереву, Гранд кивнул на Сциллу. – Потому что если она тебя не извинит, то путешествовать дальше тебе придется уже не в нашей компании.
Несмело подойдя к девочке, Лана едва слышно выдохнула:
– Извини.
Однако та даже не повернула голову в ее сторону, продолжив неспешно ощипывать отданных ей Грандом куропаток.
Сделав над собой усилие, Лана глубоко вздохнула и намного громче повторила:
– Извини меня пожалуйста. Я больше не посмею так себя вести.
Но и тогда Сцилла никак не отреагировала на ее слова.
Лана обернулась к Гранду, стоящему неподалеку, и в замешательстве развела руками:
– Она не хочет со мной разговаривать.
– Это твои проблемы, – усмехнулся в ответ тот. – Сумела ее разозлить, теперь долго уламывать будешь, чтобы простила тебя она. Так что дерзай дальше, другой альтернативы нет.
– Чего нет? – непонимающе переспросила Лана.
– Выхода у тебя нет другого, как упасть на колени и слезно ее молить позволить тебе остаться с нами, – иронично пояснил он, с явным любопытством наблюдая за реакцией на его слова Сциллы.
А та, отложив недоощипанную куропатку, решительно поднялась, шагнула к нему и уперлась в глаза недобрым взглядом:
– Хочешь сложить с себя ответственность за ее судьбу? Типа она сама по себе, а ты сам? Так? Не выйдет!
– Сцилла, да кто она мне? Я лишь спас ее от неминуемой гибели и все. Я не опорочил ее и никаких обязательств на себя не брал.
– Обязательств он не брал… – раздраженно хмыкнула Сцилла. – Как бы не так. Вмешательство в чужие судьбы чревато тем, что на тебя сразу падает ответственность за них. Не хотел ею озадачиваться, не надо было лезть, чтобы изменить ее участь. А уж коли влез, теперь отвечать будешь по полной!
– Ты хочешь сказать, что несмотря на то, что разозлила тебя она, отыгрываться ты будешь на мне?
– Именно. И если не хочешь, чтобы я ушла, будешь следить за каждым ее шагом и словом.
– Сцилла, за что такая немилость? Меж нами ведь вообще никаких отношений нет. Ну и с какой радости мне за ней следить?
– Мне плевать какие меж вами отношения. Ты притащил ее сюда, значит за нее отвечаешь. Не отвечаешь, так проваливай вместе с ней. Ясно?
– Нет, Сцилла, пасмурно! – Гранд нахмурился. – Помочь ближнему в беде, это еще не значит повесить на себя обязанность помогать ему всю жизнь!
– Помочь в беде? Как бы не так! Ты не помог, ты навлек на них на всех беду в стократ худшую… Ее жизненный виток был на исходе, она стояла на пороге, и должна была, выполнив свое предназначение, переступить через него, а ты оттащил ее в сторону. И теперь хочешь отойти, а она не готова продолжать свой путь, его дальше попросту нет без тебя. Ты что, не читал по звездам ее судьбу?
– Нет, не читал, ты же запрещаешь мне пользоваться магией…
– Супер! Я в отпаде! Он без зазрения совести пользуется всем, чтобы побравировать перед этой фифой, но не удосуживается перед этим ни информацию о монстре получить, ни о ней что узнать… У тебя совсем с головой плохо? Чему тебя Норлан все эти годы учил? Пальцем в носу ковырять?
– Сцилла…
– Что «Сцилла»? Что? – явно распаляясь, с напором выдохнула она. – Ты абсолютно с головой не дружишь! Одни амбиции и спесь, которые папаша твой взрастил! Причем у него самого хоть основание их иметь есть, с головой у него полный порядок и в предусмотрительности, логике и даже коварстве ему не откажешь. А вот у тебя кроме них ничего! Одни они, и еще дикое нежелание напрягаться ни по какому поводу.
Гранд глубоко вздохнул и прижал руки к вискам:
– Таак… тебе надоело хаять мою мать, на отца переключилась… Здорово. Такими темпами и до деда скоро дойдет… Слушай, ты чего добиваешься? Чтобы я психанул и что сделал?
– Мозги включил! И действовал не исходя из уязвленной гордости или примитивных желаний, а разумно! Понимаешь? Разумно!
– Ну и каких разумных действий ты ждешь от меня? Чтобы я переспал с Ланой и начал считать ее своей наложницей?
– Ты на полном серьезе считаешь, что разумность проявляется исключительно в том, чтобы переспать с кем-то?
– Так мне не надо с ней спать?
– Да мне фиолетово будешь ты с ней спать или нет! Хочешь – спи, не хочешь – нет, дело исключительно твое. Мне до того нет никакого дела!
– Тогда в чем проблема?
– Ты прикидываешься или и у тебя и впрямь единственная извилина распрямилась?
– Все, Сцилла! Это край! Больше не могу! Я перестал понимать хоть что-то из твоих слов кроме оскорблений. Считай меня тупым, с одной прямой извилиной, кем угодно считай, но четко и конкретно сформулируй, чего ты от меня добиваешься, кроме того чтобы унизить и лишний раз ткнуть носом в землю!
– Добиваюсь только одного, чтобы ты сам подумал, что ты хочешь, и поступал в соответствии со своими желаниями, при этом четко представляя и просчитывая, что получишь в итоге! И еще самостоятельно нес ответственность за свои поступки, не перекладывая ее на других. Все! Неужели это так трудно?
– Требование достаточно логичное и справедливое, но не могла бы ты конкретизировать его в свете данной конкретной ситуации? Что ждешь от меня?
– В конкретной ситуации жду, чтобы до тебя дошло, что ее жизнь, – она указала в сторону испуганно сжавшейся и не сводящей с них напряженного взгляда Ланы, – сейчас зависит полностью от тебя и отмахнуться от этого обстоятельства тебе не удастся. Хочешь, можешь ее делать своей наложницей, хочешь – опекаемой названой сестрой или типа того, дело твое. Но при любом раскладе, пока ты не устроишь ее дальнейшую судьбу, отпустить ты ее не вправе.
– Ну тогда извини ее, и дело с концом. Она же пообещала больше не перечить тебе.
– Как ты здорово все решил за меня. Только тут одна заковыка, принц. Я на себя никаких обязательств не брала и озадачиваться твоими проблемами не намерена. Сам расхлебывать будешь, что заварил, причем полной ложкой, чтобы впредь наука была. Поэтому пока не пообещаешь держать ее поведение под контролем и полностью отвечать за него ни о каких извинениях и речи быть не может.
– Обещаю, обещаю. Буду следить и все, что скажешь, делать, только уймись. Сил уже никаких нет твои нападки выносить… Что ей надо сделать? Скажи, я прослежу, чтобы она исполнила.
– Для начала помогла тебе этих куропаток ощипать и в углях запечь, а в дальнейшем чтобы не лезла ко мне и не докучала.
– Сделаю. Это все?
– Все. Развлекайтесь с куропатками, а я пойду прогуляюсь.
– Куда это ты собралась? Я никуда тебя не отпущу! – он преградил ей путь.
– Не волнуйся, не сбегу. Мне надо проверить кое-какие предположения, так что не тревожься на мой счет и готовь завтрак, я скоро вернусь.
– Клянешься, что не сбежишь и не позднее чем через пару часов вернешься?
– Прям поклясться тебе в этом? С чего такие требования?
– Мне хватило прошлого раза, когда я три дня по болотам тебя искал…
– Так нашел же…
– Угу, – мрачно хмыкнул Гранд, – нашел, как же… Это тебе прятаться надоело… Ты поняла, что след твой не брошу, и сама вышла.
– Ладно, не дергайся. Обещаю, что не сбегу, и отсутствовать постараюсь недолго…
– Постарайся, а то жевать остывших или пересушенных куропаток удовольствие небольшое.
– Хорошо, хорошо. Я учту твои пожелания, – усмехнулась Сцилла и быстрой поступью направилась к краю плато.
Как только она ушла, Гранд повернулся к Лане:
– Куропаток ощипывать умеешь?
– Да, – кивнула она.
– Тогда принимайся за работу, – он кивнул на неощипанные тушки, – нечего столбом стоять.
– Хорошо, – кивнула она, а потом нервно покусывая губы спросила: – Скажи, Сцилла это реинкарнация твоей матери?
– Чего? – не понял Гранд.
– Ну Сцилла, это новое тело души твоей матери?
– Ты совсем сбрендила что ли? Как может быть душа моей матери в девчонке?
– Ну после смерти ведь следует реинкарнация… – в замешательстве потупившись, пояснила она, – и душа вселяется в тело младенца… Конечно неизвестно в какое именно, но ты ведь маг, и я подумала, что ты сумел это определить…
– С чего ты взяла такую глупость?
– Она отчитывала тебя, ни дать ни взять как мать, да и ты сказал, что относишься к ней как к матери…
– Моя мать жива.
– Тогда почему ты так относишься с Сцилле?
– Наказание это, наказание, – Гранд поморщился. – Я должен к ней так относиться, чтобы мать простила меня и вернулась. Ясно тебе?
– А… – понятливо кивнув, протянула Лана и, опустившись на землю, принялась ловко ощипывать куропаток.
Сцилла вернулась даже раньше чем через два часа. Вынырнула из близлежащих кустов и тут же шагнула к кострищу:
– Ну как? Приготовили? Вытаскиваем?
– Еще минут десять, как минимум, – отрицательно качнул головой Гранд, сидевший рядом с Ланой неподалеку и ворошивший палочкой угли.
– Еще десять минут? – недовольно нахмурилась она. – Вы их что больше часа ощипывали? Откуда у вас с ней вообще руки растут? Я тут понимаешь ли тороплюсь, а они прохлаждались все это время, не иначе…
– Прекращай ругаться, лучше скажи где была и что с твоими предположениями. Проверила?
– Гуляла я, гуляла, и отстань от меня, – отмахнулась она, отходя от костра.
– Где гуляла-то?
– А тебе какое дело? Где хочу, там и гуляю.
– Она у пещеры Стигона была, вон сзади весь подол юбки в слизи, – повернувшись к Гранду, шепотом проговорила Лана.
– Это невозможно, туда пешком и часов за пять не добраться, – помотал головой Гранд, и поднявшись, шагнул к Сцилле. – Признавайся, где юбку в слизи перепачкала. Неужто еще одного фрезера поблизости нашла?