Вере устроилась в купе, проводник поинтересовался что она любит – чай или кофе и пригрозил непременно принести ей сразу же и то и другое.
Поезд тронулся, а Вера задумалась и не сразу открыла купе, когда постучали. Она думала о том, что вот еще весной ей не пришлось бы гадать – идти с Павлом в вагон– ресторан, пускать ли его к себе с бутылочкой шампанского в купе, или самой явиться к нему. Чего терять -то, мужа у подруги захватила, вела не пойми какой образ жизни, а стыд после бокала шампанского как туман утренний рассеивался. И пусть потом гуще наваливался, ну так это же потом. А сейчас она будто очистилась, как девушка стыдливая и совестливая стала, и мысль о том, что с Павлом придется объясниться и показать ему дорогу к жене и тройнятам была ей даже приятна.
«Ну вот, -недовольно подумала она, – теперь придется как-то еще и от проводника открещиваться.»
Но на пороге в серо – красной униформе стояла рослая молодая девушка с длиннющей черной косой, перекинутой через плечо и огромными изумрудными глазищами. Как будто даже немного знакомая. Очень грустная. Сначала она уставилась на Верины камни на шее, и те отчего-то будто стали горячее.
«Пора,– подумала девушка, -самое время.»
– Кофе, чай, выпечка, – тут же равнодушно сказала она.
–А молодой человек где? – Вера была удивлена, что тот так быстро от нее отстал. Последнее время ей приходилось отбиваться от назойливых кавалеров.
– Он спит, – прямо ответила наша проводница, – устал сильно.
–Да? Отчего же? – Вера протягивала для проверки билет и паспорт.
– Слишком много впечатлений для одного дня, -улыбнулась проводница, – если что-то Вам будет необходимо, обращайтесь, я в купе проводника. До границы с Польшей я буду, потом он. Приятного путешествия!
– Спасибо! – Вера закрыла глаза и уставилась в окно. Камни на шее приятно грели кожу и как-то возбуждали. Вера решила прогуляться до вагона – ресторана, выпить холодного лимонада и съесть салат.
Проводник действительно сладко спал на полке в своем купе. Просто когда тронулся поезд, к нему подползли две маленьких змейки, банально так, как будто они только этим и занимались, превратились в практически обнаженных красавиц, уложили его в постель, сделали какой -то волшебный массаж. Дунули на его виски, и он уснул крепким сном. Когда Вера шла мимо его купе, она видела его блаженное выражение лица и капельку слюны, сползающей на накрахмаленную наволочку. Рядом у столика хлопотала девушка – проводница. Она проводила Веру взглядом и вновь улыбнулась. Улыбнулась потому, что знала – в вагоне– ресторане сидит Павел.
А Павел до того, как сесть за столик на двоих устроился в своем купе на двоих. Соседкой оказалась очень пожилая женщина, чем-то жутко недовольная. Ему пришлось впихивать ее неподъемный чемодан под кровать, потом его три раза оттуда доставать, так как бабуля все забывала достать то тапки, то мазь какую-то, то бутылку с каким то алкоголем. Поездка обещала быть жутко комфортной. Особенно это стало ясно после того, как красивая проводница с искрящимися глазами и еле заметной усмешкой проверила документы и паспорта ушла, а попутчица, отхлебнув пару глотков алкогольного напитка под названием «Горысворочуха» завалилась в чем была на постель и смачно захрапела. От напитка Павел отказался, повздыхал немного над коварностью судьбы – ехать в Париж под заливистые трели пьяной землячки – переоделся и пошел в вагон -ресторан.
А что, собственно, нам известно про Павла?
Веру он всегда любил. Даже до встречи с ней любил ее. Представлял всегда какая она. И вдруг – в академии – узнал. Безошибочно. И она сразу к нему потянулась. Вот две половины целого, не отнять. Но недомолвка, он и вспомнить не мог по какому поводу разлучила их. Он сразу выбрал себе девушку из общего круга знакомых и стал как бы за ней ухаживать. Парень он был видный. Многие на него заглядывались. И эта не отказала. А Павел то и хотел Вере доказать, что он только пальцами щелкнет, и любая у его ног. А пока доказывал, узнал, что у Веры в ее городке тоже любовь. Он приехал вечером объяснится с ней и увидел их – голубков – у подъезда. За ручки держатся, щебечут. Вера грустная, но выглядела счастливо. И невдомек Павлу было, что Вера его увидела и старалась пуще прежнего у нового ухажера вызвать ответные чувства напоказ и, главное, чтобы Павел увидел. Увидел. Поверил. Уехал. Чтобы забыть и не встречаться. Чужому счастью не мешать. Общие знакомые говорили, что Вера с тем рассталась. Но время ушло для извинений. А с чувством своим что делать? Любовь-то не картошка, не выкинешь в окошко.
Сам с одной погулял, с другой. Прошли годы. Как-то, до встречи с Верой в администрации около пяти лет назад, у него в аварию попал друг – Мишка. Закадычный. А накануне в бане парились, выпили. Он и рассказал Павлу, что жениться собирается, его девушка Настя беременна. И не просто беременна, а на УЗИ выяснилось, что тройней! Но не любит он ее, хоть тресни. Но жениться надо потому, как дети и все такое. И теща будущая криком кричит, в органы обещает обратиться, что он дочку ее изнасиловал. А у нас как – был бы человек, говорят, а статья найдется.
Павел врезал тогда Мишке по лицу, сказал, что была бы у нас полиция нравов, так его точно бы засадили – на том и разошлись. А утром он узнал, что его друг на мотоцикле влетел в столб и сломал ногу. Он поехал к Насте, застал ту в слезах.
– Мишка не женится на мне, сказал подавай на отцовство как родишь, деньги посылать будет, а тебя не люблю и вообще уеду жить в Тайланд, бизнес у меня весь в интернете, а на тебе пусть вон Пашка Сахаров женится. Раз идейный такой.
Матушка Настина тоже тут на диване лежит. В руках флакончик капель каких-то сердечных до дна выпит, охает.
Не ожидал Павел от Мишки такого заскока, конечно, испугался, мерзавец, ответственности. Никогда Мишка не подводил ни его, ни друзей. И Настю то он любил. Знал это Павел крепко.
– А и женюсь. Одумается Мишка, Настя, увидишь. А мы пока детишек родим, воспитывать буду как своих, не хуже Мишки. А он приползет к тебе на коленях однажды… Да поздно не было бы. Насть, не плач, мы справимся. Тебя предали, я сам предал. Будем вместе держаться.
Расписались тихонечко. Удивили этим всех друзей общих. Мама у Павла переживала очень. Знала она, что Павел по Вере тоскует. Но – делать нечего. Сын взрослый.
Настя очень тяжело переносила беременность. Мальчишки тянули из нее все соки. Несколько раз лежала в больницах. Павел добросовестно заботился о ней, помогал во всем. И теще, когда та попросила вскопать огород и возить ее на дачу, тоже не отказал. И когда мальчики родились, он встретил их из роддома как своих. И полюбил их всем сердцем. Настя была благодарна ему. Они отослали Мишке на электронку кучу фотографий малышей.. и стали ждать – не оттает ли у настоящего папаши сердце.
И после встречи с Верой тогда, буквально через пару месяцев явился Мишаня. Подтянутый, раскаявшийся, готовый снова получить заслуженную оплеуху.
Ну, друзья есть друзья. Посидели за бутылочкой, поговорили, простил его Павел. И Настя простила. Подали на развод, запустили процедуру по вопросам отцовства. Но Павла попросили стать крестным отцом малышам. Не известно, смогла бы Настя без такого верного мужского плеча доносить такую беременность. Теща поворчала – поворчала, но смирилась, делать нечего.
Вот так Павел уже и женатым побывал, и отцом тройняшек. А в настоящее время жил один. Решил, что раз не Вера – значит никто. И тут под Новый год приходит на работу приглашение посетить форум в Париже и так далее. И деньги в казне нашлись на эту поездку. И узнал, что Вера едет от Нотариальной палаты. Невероятное совпадение? Может быть.
Но нам то известно, что и во Франции есть горы, и что ящерки там тоже водятся. А уж форум для них организовать – так проще простого.
Вера! Тогда – пять лет назад она выглядела усталой, потерянной. Павлу так хотелось ее обнять, пожалеть. Но ехидность его врожденная взяла тогда верх, обидел ее вопросом про замужество. Вспоминал он позже ее глаза в тот момент. Будто ребенка обидел.
А сейчас– узнал и не узнал одновременно. Будто время для Веры назад повернуло, как и не было этих лет. Но современная косметология и здоровый образ жизни не такое, бывает, творят. А может Вера сейчас в счастливом замужестве? И быть может, она теперь мама?
Он даже головой затряс отгоняя эту мысль. Как же это будет несправедливо. Такое чудо – Вера рядом, и вновь на мгновение?
В купе Павла бабуля обернулась змейкой, сбегала куда-то и, вернувшись снова возлегла в образе алкоголички на постель, чтобы уж до Парижа не переставать храпеть. Чтобы Павел не вздумал даже тут штаны просиживать.
– Да, мне будьте добры вот это, это и большой черный кофе.
Павел делал заказ в тот момент, когда Вера его увидела. Конечно, у нее защемило сердце, она бы бросилась к нему, но нужно вести себя прилично. Она подошла и села за столик. Прилично – это же не значит игнорировать? Официант отошел, а Павел смотрел на нее. Ей, конечно же, было приятно.
– Что? Нравлюсь?
Она встала и повернулась на каблучках перед его носом.
– Нет, Вера, не нравишься.
Ее вопросительный взгляд.
– Я люблю тебя.
– Павел, как ты можешь так говорить, ты женат.
И он начал рассказывать. Взял ее за руку, она руку не отняла. Камни на ее шее почти вибрировали. Они проговорили несколько часов. Он все выложил, ничего не утаил. Она же решила не пугать его количеством кавалеров и появлением девушек по ночам. Все это как будто было не с ней. И она так сожалела о своих беспорядочных связях, что все бы отдала, чтобы их с себя смыть.
Потом они перешли в Верино купе. Там долго разговаривали, будто заново узнавая друг друга и влюбляясь все сильнее. Девушка проводница заходила, приносила им вкусные напитки, и грустно улыбалась. Потом была граница. Павел после от Веры не выходил. Потом Париж. Что было в Париже и как было мы рассказать не можем, так как слишком интимно. Отдадим это время во власть воображения каждого читателя. Скажем лишь, что на обратном пути Вера почувствовала – камни на шее вдруг растворились и превратились в воду, которая тут же впиталась в тело. Привыкшая к необыкновенному в своей жизни Вера не удивилась. Но ей стало страшно – вдруг за свое счастье ей придется заплатить? Она вспомнила свой сон – и вопрос из него – отдашь ли ты самое дорогое в обмен на другое самое дорогое? Она стала о чем-то смутно догадываться.
Павел остался в областном центре. Она поехала к себе. Хотели немедля перевезти Веру к Павлу. Но работа? Вере тяжело будет найти подобную работу, ведь существует ограничение по количеству мест нотариусов. Решили подумать, может лучше Павлу переехать в город к Вере? Он хотел взять небольшой отпуск и приехать осмотреться.
Буквально через несколько дней после приезда Вера поняла, что беременна. Девушки по ночам больше не приходили. Чувствовала она себя идеально. Анка восхищенно ахала и закатывала глаза при Вериных рассказах о поездке. Советовала никуда не переезжать. Павел здесь точно найдет хорошую работу. И ребёнку лучше будет на природе, чем в загазованном миллионнике. И она -Анка– рядом. Няню не нужно будет искать, она -то уж всегда поможет, вон Верка как ей помогала и так далее. Все женские разговоры, планы, приданное для малыша, ремонт в квартире, обустройство детской, УЗИ, анализы, переезд Павла, утонувшие в счастливых морщинках глаза родителей на свадьбе Веры, селедка с клубникой и шоколадным мороженным, биение сердечка малыша на КТГ, выбор имени, договор на роды с лучшим врачом и лучшей акушеркой, Верина благотворительность, новая работа Павла, небольшие тревоги перед ожидаемыми родами и – наконец-то – сами роды! Идеальные роды для мамы с малышом и одни из самых легких в практике врача и акушерки. И это несмотря на Верин возраст.
Родился мальчик. Петр.
Осень в этот год пришла поздно и деревья в октябре продолжали сверкать желто – красным пламенем. Солнце ярко сияло и даже грело в день рождения Петра. Павел с Верой сидели в палате, малыш сосал мамину грудь и была такая идиллия, что у ящерки, сидевшей за окном на карнизе защемило сердечко. Она, она должна быть на Верином месте, а на месте Павла – ее любимый. Слезы закапали из глаз, и, обернувшись драгоценными камушками упали с легким звоном на асфальт.
Чуть позже их найдет новоиспеченный папаша – забулдыга, у которого денег после празднования с собутыльниками рождения дочки не хватило даже на розу для жены. Он купил шарик за пять рублей, надул его и шел поздравить жену, а у самого на сердце было плохо. Шел и каждый свой тяжелый шаг раскаивался и просил прощения у всего мира, у жены и новорожденной крохотной дочурки за то, что он такой пропащий. И просил так искренне чуда, что несколько драгоценных камушков под окнами родильного дома его обнадежили, что у них с семьей все хорошее впереди, и что мир от него не отвернулся, что жизнь наладится. И этот папаша действительно бросил пить и стал отличным мужем и отцом. Но если бы он нашел камушки не будучи раскаявшимся, они не принесли бы ему добра, напротив, он бы до смерти упился на деньги от их продажи и оставил бы вдовой жену и сироткой дочь.
Так уж устроена сущность ящерки. Достойным – поможет, плохие – своими руками через нее разного рода проблемы себе создадут.
В день выписки, с утра к Вере в палату зашла девушка. Как она выглядела мы уже знаем. Только в этот раз она была печальнее обычного.
Вера в этот момент аккуратно укладывала Петра в колыбельку, обернувшись ожидала увидеть врача или медсестру, а увидела проводницу из поезда Москва– Париж.