По ту сторону жизни, или Тайна дома Ц…

Глава шестая

– Ну и где она? – доктор Рихтер вопросительно посмотрел на мальчика.

– Здесь лежала, взаправду. Я что, дурак какой? И не в маразме. Точно, зуб даю! – мальчик изобразил характерное движение.

Доктор ему верил. Он понимал, что мальчишка не стал бы вытаскивать его ночью из дома просто так. Вот только куда исчез труп?

– Ну-ка посвети мне. – Доктор сделал огонек керосинки ярче и осветил место, куда указывал Роберт. Мальчик внимательно наблюдал за его действиями, меньше всего ему хотелось, чтобы о нем думали, как о врунишке или, еще хуже, как о трусе, которому что-то привиделось, и он сразу раздул из мухи слона, да к тому же потревожил столь уважаемого человека. Роберт уже мысленно представлял, как соседские мальчишки смеются над ним, а Пашка из соседнего дома то и дело навешивает ему тумаки, приговаривая: «Гляньте на этого придурка, привиделась девка с косой, ой, обоссусь сейчас, держите меня трое», – и все кругом хохочут над ним. Роберту стало буквально плохо от этих переживаний и его стошнило прямо на ботинки. Такого не было никогда в жизни! Хотя и трупа так близко он тоже никогда не видел.

Мальчик смотрел жалостными глазами на доктора, понимая, что его дальнейшая судьба целиком и полностью в его руках.

– Думаю, что тебе не привиделось.

Эти слова вернули мальчику надежду.

– Вот тут, смотри, сено примято.

Доктор сапогом стал разгребать сено.

– Так и есть, смотри, – он поднял что-то и протянул Роберту. Это были маленькие бусины, видимо, от порванного ожерелья. Конечно, никакой ценности они не представляли – самые обыкновенные стекляшки.

– Вот еще смотрите, и вот,… – мальчик стал извлекать бусины из сена. – А вот и веревка от бус, точно.

Он протянул доктору тонкую холщовую веревку и вздохнул.

– Теперь видите, что я ничего не выдумал?

– Я и так тебе верил, – серьезно сказал доктор.

– Ага, видел, как вы глянули на меня с первой, когда ничего не обнаружили. Теперь-то, конечно, верите. – Мальчик гордо поднял голову.

– Но, положим, это не говорит о том, что был труп. Может быть, девушка просто лежала, а потом поднялась и ушла, – заметил доктор.

– Нет, вы точно без понятия, – ухмыльнулся мальчик. – Во-первых, что девке ночью на конюшне делать, а во-вторых, не оставила бы она свои бусики тут, подобрала бы все до последней бусины. Такое-то сокровище оставлять, – со знанием дела продолжил он.

– Ну, с первым доводом можно и поспорить, а вдруг свидание у нее тут было. А второй звучит более правдоподобно, – согласился Рихтер.

– Может, и свидание, значит, полюбовничек и придушил, а потом испугался и деру дал.

– Ну да, а она поднялась и пошла домой.

– Ну, может, и не до конца придушил, а слегка, а она очухалась и пошла себе восвояси.

– Это и в самом деле более логично, – не смог не согласиться доктор.

– То-то, – гордо произнес сорванец, – мы хоть и не ученые, а жизнь понимаем. Точно, любовь тут замешана, к гадалке не ходи.

– Экий ты смышленый парень! Все, хватит, пошли. Больше тут делать нечего, и, пожалуйста, никому ничего не говори, – попросил доктор.

Роберта очень расстроили последние слова. Он уже представлял, как утром в красках рассказывает всем и каждому о случившемся, как внемлют его словам, а Ульянка – та вообще, дала бы себя поцеловать, может, даже в губы. А как иначе, он ведь герой! А тут на тебе! Молчи, молчи… Вот всегда так. Все себе припишут. Как пить дать.

Доктор прекрасно понял его настроение.

– Пока не говори. Это может спугнуть преступника. Я утром переговорю со Всеволодом Иннокентиевичем. Вот когда все выяснится, ты обязательно всем все расскажешь. И мы о тебе расскажем. Может даже грамоту тебе выпишут.

При упоминании местного полицейского, который наводил ужас на всю местную шушеру, Роберт серьезно задумался.

– Я только вот о чем подумал: как ты объяснишь, что делал на конюшне в такое время?

Да, об этом Роберт как-то забыл, а жаль. Что ж, придется помалкивать, а то мало ли чего, не дай бог!

Глава седьмая

– Я решил сначала прийти к вам. У меня неотложное дело, – начал разговор доктор Рихтер.

Барон Мантенфельд был явно не в духе, но не мог не принять Рихтера, который был не только его врачом, но и другом.

– Рихтер, эти лекарства, что ты мне прописал, – мне кажется, что от них никакого прока. Сначала вроде бы помогали, а потом нет. Может, я к ним привык? – барон сделал вид, что не слышал слова доктора.

– Я заменю лекарства и осмотрю вас. Все так же беспокоит?

– Не то слово, друг мой. Сегодня вообще глаз не сомкнул.

Барон Томас Мантенфельд, действительно, выглядел не лучшим образом. Он попытался встать, потом передумал и опустился в кресло. На лбу выступила испарина, и он вытер ее рукавом халата. Мантенфельду было немногим за шестьдесят, и он всегда выглядел моложе своего возраста, но болезнь желудка, начавшаяся пару лет назад, изводила его, и барон просто таял на глазах. Барон был высокий, статный с правильными чертами лица. На его голове волос уже не было давно, но в молодости у него явно была пышная шевелюра, а сам он был весьма привлекательным мужчиной. С возрастом, конечно, стал грузным, появился жирок. Несколько лет назад барон упал с лошади и сломал ногу, причем, перелом был в двух местах. Перелом неправильно сросся, оттого Томас стал прихрамывать, а со временем вынужден был обзавестись тростью, чтобы чувствовать себя более уверенно. Подниматься по лестнице ему становилось все труднее, и он перенес спальню и кабинет на первый этаж. На второй поднимался только при большой необходимости и мог неделями этого не делать, поэтому на втором этаже хозяйничали два его сына.

Жена барона умерла при вторых родах. Он долго не мог смириться с утратой, но второй раз жениться не стал, хотя несколько предприимчивых особ и пытались заполучить его в мужья. Конечно, женщины у него были, но отношения с ними серьезными назвать было нельзя, обыкновенные интрижки. В городке постоянно ходили сплетни по поводу какой-нибудь его очередной пассии, но при этом барона уважали, чего, сожалению, нельзя было сказать о его сыновьях.

– Прости, ты что-то хотел сказать? – вернулся к разговору Мантенфельд.

– Даже не знаю, как начать…

– Начни с самого начала, Рихтер. Ты смущаешься, прямо как гимназистка…

Рихтер рассказал о ночном визите Роберта и в мельчайших деталях описал все, что видел в конюшне. Мантенфельд слушал, не проронив ни слова, слегка наклонив голову и разглядывая свои туфли. Когда доктор закончил, воцарилась тишина. Рихтеру показалось, что прошло минут пять, потом барон заговорил:

– Я так понимаю, что я первый, к кому ты пришел?

– Конечно. Я думал сначала пойти в полицейское управление к Всеволоду Иннокентиевичу, но потом передумал.

– Это правильно. Ты понимаешь, трупа нет. Разумно ли будет беспокоить власть? Я не уверен. Надо все обдумать. Не хочу паники в городе. Поползут разные слухи, а это ни к чему. Ведь это моя конюшня, сам понимаешь, а время сейчас неспокойное. Политические народ баламутят. Понапридумывают всякого, не отмоешься, – барон внимательно посмотрел на доктора.

– Я-то понимаю. Можно и смолчать, но, если парнишка проболтается, проблем не оберешься.

– Ты велел ему не болтать?

– Конечно.

– Это хорошо, – задумчиво произнес барон. – Что за парнишка?

– Семья одна бедная, знаю их, лечил его мать. У них семеро по лавкам, нищета жуткая, папашу в прошлом году в пьяной драке ножом закололи, умер горемычный, так они побираются. Женщина то приберет у кого, то в огороде поможет, так мелким приработком и обходятся.

– Это хорошо, хорошо. Слушай, у меня просьба к тебе: не сочти за труд, сходи к ним, скажи, чтобы мать ко мне пришла. Если я у них появлюсь, могут истолковать неправильно, а твое появление не привлечет внимания. Хочу поговорить с ней. Сходишь?

– Почему не сходить? Схожу, конечно.

– Спасибо, дружище, – барон тяжело встал и протянул доктору руку, давая понять тем самым, что разговор закончен.

– А как же осмотр? Я осмотреть тебя хотел и лекарства новые выписать.

– Не сейчас, не сейчас, мне подумать надо. Ступай и не забудь про мою просьбу.

– Прямо сейчас и схожу. Тянуть нельзя. Дело ведь деликатное, – согласился Рихтер.

Доктор снял пенсне, положил его в карман и направился к выходу.

– Даже чаю не предложил. Как же вы мне все надоели, – обиженно проворчал он себе под нос.

Глава восьмая

– Вот и ваша комната. – Илзе кивком головы указала на уже знакомую Рите дверь.

– Спасибо вам. Сама бы я, конечно, блуждала. Рита хотела прибавить «как привидение», но вовремя прикусила язык. Кто знает, как отреагирует Илзе. Она уже ляпнула за столом не подумав, и что из этого вышло? Надо фильтровать базар – вульгарно сказано, зато точно отвечает ситуации.

– Можно на ты, у нас тут по-простому. Я что хотела сказать: уезжайте отсюда поскорей. Тут место нехорошее  – и люди, и вообще, и весь этот дом… Рита вмиг протрезвела. Теперь она точно не собиралась отпускать Илзе. Нет, страшно ей не было, просто она поняла, что не заснет, если сейчас не выяснит, что та имела в виду.

При ярком свете можно было лучше рассмотреть новую знакомую. Девушке было лет тридцать, миловидная, не красавица в классическом понимании этого слова, как часто говорят, «на любителя». Темно-русые волосы были собраны в маленький хвостик, остальные волосы удерживал довольно широкий обруч яркого лимонного цвета, который совершенно не гармонировал с серым платьем с белым воротничком. С чем-то другим мог вполне выигрышно выглядеть, но сейчас такое яркое пятно на голове постоянно отвлекало внимание и раздражало.

Илзе была довольно высокой, на голову выше Риты. Ее фигура требовала спорта и жесткой диеты. Под руководством стилиста и диетолога она могла бы стать более привлекательной. У нее был открытый взгляд и очень приятный голос с легким акцентом, который обволакивал собеседника и располагал его к Илзе.

– Слушай, а ты не хочешь составить мне компанию? – Рита подняла бутылку и покрутила ею в воздухе. – Время детское, спать совсем не хочется, поболтаем…

Рита почувствовала, что Илзе совсем не против, но что-то ее останавливало. Чтобы лишить ее шанса отказаться, она быстро продолжила:

– У меня в комнате мой последний детектив, я тебе подпишу.

– Да ладно! Вы писательница? – удивилась девушка.

– Заходи, – Рита хозяйским жестом открыла дверь и почти что втолкнула девушку внутрь. Пока та в замешательстве стояла у самой двери, не решаясь пройти дальше, Рита открыла сумку и, достав свой последний детектив (она всегда носила с собой парочку экземпляров), быстро подписала его и протянула девушке. Та взяла книгу, посмотрела на Риту, потом опять на книгу.

– Ой! Вы правда та самая? О -хре-неть. Я же читала ваши детективы. Бли-и-ин. Не может быть! Я так хотела увидеть вас вживую! Расскажу дома – не поверят.

Она говорила так эмоционально и с таким восхищением смотрела на Риту, что та и в самом деле на секунду почувствовала себя знаменитостью. Ей это даже понравилось. Нет, ее иногда узнавали и даже пару раз просили автограф (к чему Рита никак не могла привыкнуть). Презентации – это не в счет, а вот когда на улице или в кафе, то чертовски приятно.

– Ну что застыла? Проходи, вот только у меня один бокал, так что будем пить по очереди.

– Да разве это проблема? —оживилась девушка, – я сейчас мигом.

И скрылась за дверью.

Рита не стала терять время, стянула с себя платье и, облачившись в уютный домашний кашемировый костюм, забралась на кровать с ногами и стала проверять инстаграм, быстро пролистывая ленту и ставя лайки. Не прошло и пяти минут, как в дверь тихонечко постучали.

– Не спите? Это я, в щелочке приоткрытой двери появилась голова Илзе.

– Да заходи уже.

Илзе вошла, держа в руках плетеную корзинку, с какой обычно ездят на пикник. Она быстро достала скатерть, расстелила ее прямо на кровати. Достала еще один бокал, бутылку вина, багет, паштет, оливки и сырную нарезку.

– Очуметь. Ты как это успела? Нет, неправильно спросила. Ты как догадалась все это принести? – с приятным удивлением в голосе спросила Рита.

Илзе смешалась:

– А что, не надо было?

– Да ты прелесть. Как не надо? Это то, что надо! Я еще переживала, что пол бутылки нам будет маловато для знакомства, а ты такая молодец!

– Правда? – оживилась девушка.

– Конечно.

– Ну тогда вот еще, – и она достала вторую бутылку белого сухого вина.

– Да ты свой человек, как сказала бы моя подруга Ольга. Вот это наш размер!

– Я так и подумала. Скажите, что я смышленая.

– Не то слово. Залезай, мы с тобой устроим девичник.

– Когда я дома расскажу, что с вами вот так вино пила, – не поверят.

– Да залезай уже!

Рита разлила початую бутылку по бокалам, пригубила и положила в рот оливку. Она боялась отпугнуть Илзе и думала, как же начать разговор на интересующую ее тему. Ей было немного неловко. Выглядело так, будто она использует бедную девушку в корыстных целях. С другой стороны, она ведь не обманывала девушку, просто хотела разузнать, что да как.

– Ты с самого рождения живешь в этом городе? Городок-то маленький, наверняка скучно, развлечений никаких, а ты молодая.

– Да спрашивайте уже прямо. Не надо ходить вокруг да около. Я же не дурочка. Не зря вы меня вот так по-дружески пригласили. Нет, я не против, даже двумя руками за. Короче сейчас расскажу, кто чем дышит, и что за разговоры у нас ходят, а вы уже решайте сами. Теперь, когда я узнала кто вы, скажу – не уедете. Угадала?

– Теперь точно не уеду. Ну рассказывай.

– Я такое расскажу, волосы зашевелятся, – приступила к рассказу Илзе.

Чем дольше Рита слушала, тем больше понимала, зачем ее пригласили, и тем меньше ей хотелось оставаться в комнате одной, хоть она и не верила во всякого рода мистику. Всему можно было найти логическое объяснение, просто в данный момент она его не видела. Но это только сейчас. Просто надо поставить мозги на место.

Когда Илзе закончила рассказ и засобиралась к себе, была глубокая ночь. Рита схватила ее за руку:

– Оставайся. Ну правда, смотри, какая кровать большая, места хватит.

Илзе как будто ждала приглашения.

– А если о нас неправильно подумают?

– Милая, у меня такая безупречная репутация, что ее давно пора хотя бы немного подпортить.

– Ф-ф-у-у, – выдохнула Илзе. – А я уже целый час думаю, как же я пойду домой по такой темени, да еще после всех воспоминаний?! Мысленно молила, чтобы предложили остаться. Аллилуйя! Тогда я чур с левой стороны. Она за минуту убрала остатки трапезы и, быстро раздевшись, юркнула под одеяло. Через пару минут раздался храп. Рита поняла, что остаток ночи она проведет без сна, но благодаря спиртному заснуть все же удалось.

Глава девятая

Утром Рита чувствовала себя на удивление бодро, как будто и не было вечерних возлияний. Илзе рядом не оказалось. Рита быстро приняла душ. Со двора доносились голоса рабочих, она посмотрела на часы и выглянула в окно. Рита полагала, что стройка и ремонт ведутся активно и она увидит человек десять (а то и больше) рабочих, но увидела лишь несколько сновавших по двору человек, скорее изображавших видимость работы. Ни о каком бурном строительстве не было и речи. Внутри дома слышалось постукивание молотка и редкие переклички.

«Если все будет двигаться такими темпами, – подумала она, – то ремонт превратится в бесконечную историю, а может, и вообще заморозится на неопределенное время».

Натянув джинсы и свитер, она направилась было к выходу, но остановилась, вернулась в ванную, накрасила блеском губы и несколько раз коснулась тушью ресниц. Критически оглядев себя в зеркало, добавила немного румян и вышла из комнаты. Теперь можно было явить себя окружающим.

Правду говорят, что утро вечера мудренее. Рита быстро спустилась вниз и заглянула в гостиную, где накануне проходил ужин. Стол был накрыт на три персоны, но завтракать совсем не хотелось, но еще больше не хотелось с кем бы то ни было встречаться. Рита вышла на улицу и решила немного пройтись.

В этом городке она бывала и раньше, поэтому немного его знала, хотя, собственно говоря, здесь и знать-то ничего было не надо. Все основные достопримечательности были сосредоточены в одном месте и находились рядом. Недалеко от главного здания имения располагалась конюшня. Точнее будет сказать, что это строение некогда было конюшней. Здание с колонами было вытянуто вдоль дороги и довольно неплохо сохранилось. Если бы Рита не знала, что это за здание, то подумала бы что перед ней хозяйский дом, так мало постройка походила на конюшню. Она обошла ее вокруг и вернулась на дорогу. Расстояние от главного здания до бывшей конюшни было метров триста, не больше. Немного в стороне от имения стояло небольшое двухэтажное здание – бывший домик доктора. Рита подошла поближе и с удивлением обнаружила, что дом жилой, хоть и выглядит не лучшим образом. В окнах первого этажа висели жалюзи, в окнах второго были занавески.

– Вы что-то хотели? – услышала она приятный женский голос. Рита обернулась. Молоденькая девушка с интересом ее разглядывала. На девушке были голубые вытертые джинсы, кепка, байковая клетчатая мужская рубашка и наброшенная на плечи косуха. Небольшого роста, с длинными волосами натурального темно -русого цвета, туго затянутыми в высокий хвост, она была похожа на подростка.

– Я – Евгения, можно Женя, – девушка протянула руку. – А вы Рита, правильно?

Как же быстро разносятся слухи, подумала Рита и в ответ тоже протянула руку.

– Вы совершенно правы. Здесь все на виду.

– Не удивляйтесь, это же деревня, хоть и считается городом. Господи, да какой это город! Захолустье! Я вижу, вас заинтересовал дом?

– Да не то, чтобы заинтересовал. Когда я была здесь в последний раз, все было заброшено, а сейчас вот, смотрю, оживает. Хозяйский дом реставрируется, и в домике врача кто-то поселился. Значит, жизнь налаживается….

– Это я поселилась. И, кстати, дом используется по назначению. На первом этаже у меня частная практика, а на втором я живу. Я семейный врач.

– Вот как? Здорово, это хорошо, что вам предложили именно этот дом. Так символично.

– Да я его и выбрала, потому что раньше тут жил врач, правда, кабинет у него был в другом месте, как мне рассказывали. Но для меня одной дом огромный. А так удалось совместить и жилье, и практику. Очень удобно, и местная администрация меня с радостью поддержала, даже помогают с реставрацией. Может быть, выпьем чайку или кофейку? Вы что предпочитаете в это время суток?

– Кофе было бы здорово, – обрадовалась Рита.

– Ну и классненько! Тогда прошу. У меня еще выпечка со вчерашнего дня осталась. Вы как относитесь к плюшкам?

– Положительно, – улыбнулась Рита.

– Слава богу! А то все кругом такими зожниками вдруг стали, просто тошнит. Двигаться надо в течение дня, тогда и плюшки на попе не отложатся… Здесь аккуратней по ступенькам, они ненадежные, то есть пока ненадежные. Вот приедете сюда через годик, увидите, какая кругом красота будет.

– Даже не сомневаюсь. – Рите нравилась эта бойкая открытая девушка с большими голубыми глазами.

Евгения открыла дверь, которая не была заперта, и они оказались в маленьком коридорчике в конце которого была видна дверь с табличкой.

– Нам в другую сторону. По лестнице на второй этаж, я не хочу вас угощать в приемной. Только с этой лестницей тоже надо аккуратно, лучше идите за мной. Рита послушно пошла за девушкой. Лестница оказалась на удивление крепкой, но Рита все равно соблюдала осторожность.

– Я тут со временем все перестрою, вот только заработаю немного и потихоньку начну. Знаете, я еще та мещанка. Люблю все этакое: рамочки, вазочки, в общем, все, от чего сегодня люди стараются избавиться. А я вот, наоборот, собираю, хотя, например, моя подруга все это пылесборниками называет. У нее дома, как в гостинице, ничего лишнего.

– Я тоже, как вы, – с улыбкой заметила Рита. – Мне кажется, что вся эта мишура создает уют и атмосферу. Вот представьте, если бы все квартиры были похожи на гостиницы, пускай даже самые шикарные… На мой взгляд, это было бы ужасно скучно. Но сколько же надо средств, чтобы весь дом привести в божеский вид?! Даже страшно подумать. Интересно, что снаружи дом выглядит намного меньше, чем изнутри.

– Город спонсировал приведение в порядок только первого этажа и фасада, здесь же разруха полная была. Сейчас уже нет, сейчас просто скромненько. Столько хлама вывезли, пока все очистили! Еще не так уютно, как хотелось бы, но все равно, в сравнении с тем, что было, – небо и земля. Генрих тоже немного с деньгами помог, он же заинтересован, чтобы тут жизнь наладилась. Очень хороший и щедрый человек.

Наверху и правда было скромно, зато чистенько и уютно. Из мебели только самое необходимое.

– Не хочу пока обрастать лишней мебелью. Вот когда все отремонтирую, тогда обставлю дом в одном стиле. А то накупишь сейчас дешевого хлама, а потом куда его девать? Только выброшенные на ветер деньги.

– Абсолютно с вами согласна. Рите девушка нравилась все больше. В ней чувствовалась хватка, а во всех действиях была продуманность.

– Вот какая все-таки молодежь сейчас умная! – Рита подумала про свою дочь Машу. – Моя дочка очень на вас по характеру похожа, такая же рассудительная и деловая. Похоже, вы одного возраста.

Эта реплика (то ли вопрос, то ли утверждение) так и повисла в воздухе.

– Так, присаживайтесь. Евгения достала кофейные чашки с блюдцами и аккуратно поставила их на серебряный поднос.

– Я отлучусь на минутку, а кофе сейчас будет. У меня превосходная кофемашина. Еще недавно мне нравилось варить в турке, но знакомые уговорили купить этот агрегат. Он стоит кучу денег, но я не пожалела ни разу!

Евгения вышла из комнаты, прихватив поднос, и вскоре по всему дому разнесся кофейный аромат.

– Ну вот, все готово. Из обещанной выпечки, пожалуйста, пробуйте печенье.

Кофе и в самом деле был великолепный, уж в этом-то Рита знала толк.

– Какой красивый кофейный набор. Мне кажется, он старинный. – Рита с восхищением рассматривала чашку, затем подняла блюдце, ей хотелось убедиться, что она не ошибается. На донышке блюдца, как и полагалось, был старинный вензель. Рита не была знатоком, оттого он ничего ей не сказал.

– Купила на барахолке. Очень уважаю это дело. В таких местах можно откопать много чего интересного. Правда, постепенно стоящих вещей становится все меньше.

– Да у нас много общего! Я тоже любитель всего такого. Меня мой бывший муж приучил. Он мог часами ходить по барахолкам в поисках раритетных вещей. У нас квартира была, как антикварный магазин. По-моему, это все же перебор. Загородный дом для таких вещей подходит больше. По крайней мере, мне так кажется… Так вы давно сюда приехали?

– Примерно год назад. Я училась в Германии, а после университета поработала в госпитале. Мои родители и Генрих хорошо знакомы. И в одну из встреч он рассказал о своих планах купить здесь имение и оживить это захолустье. Он и предложил мне переехать сюда, пообещав протекцию, помощь, и не обманул. Генрих сказал, что здесь у меня будет хорошая практика, да и врачей в таких местах традиционно уважают больше, чем в больших городах. Тут все на виду Он ведь выкупил все постройки, которые относились к имению. Это и конюшня, и церковь, и даже старая мельница. Все хочет отреставрировать. Только вот беда – работников нет, местных не заманишь.

Женя хотела еще что-то сказать, но осеклась, посмотрев в сторону входной двери.

– А, вот вы где! А я уж порядком волновался.

От неожиданности Рита просто подскочила на месте.

– Хорошо, один рабочий сказал, что видел вас с Женей.

Генрих Цеге с озабоченным видом стоял в дверях.

– Проходите, пожалуйста, составьте нам компанию. – Женя поднялась и направилась к буфету.

– Нет, спасибо. Я только что пил кофе, я за вами. – Он посмотрел на Риту и, резко повернувшись, направился вниз по лестнице. Рита слегка опешила, в этот момент она почувствовала себя ребенком, который задержался в гостях, и отец пришел напомнить, что пора идти домой, поскольку завтра в школу. Рита сама удивилась своей реакции, однако молча вскочила и последовала за Цеге, не забыв поблагодарить Женю за кофе. Печенье так и осталось на столе нетронутым.

– Я чувствую себя очень неловко. Извините за вчерашнее, мне кажется, я был несколько груб с вами, – медленно проговорил Цеге, когда они вышли на улицу.

– Скорее я была удивлена.

– Давайте пройдемся. Погода располагает, – предложил собеседник.

Они немного прошлись по дорожке вдоль берега озера и сели на скамейку, с которой открывался великолепный вид на поместье. Солнце припекало, и Риту слегка разморило. Она подставила лицо солнцу и закрыла глаза. Ее косметолог пришла бы в ужас от такого поступка, ведь лицо надо защищать кремом с фильтром не меньше 50 единиц в любое время года! … Всякий раз, «совершая преступление», т.е. оказываясь на улице без SPF защиты, Рита так и слышала голос своего косметолога. Но Цеге прервал блаженство:

– Собственно, вот почему я вас пригласил. Начну без предисловий. Как вы могли заметить, стройка идет очень медленно, из-за простоев я каждый день теряю много денег. Местные не идут сюда работать, хоть в городе и безработица. Они боятся, и для этого есть основания. В какой-то момент я тоже порывался все бросить и уехать. Меня с самого начала смущала стоимость имения, которая была совсем невелика. Хотя до меня и тогда доходили слухи, что это место нехорошее, но я списывал все на предубеждения и дурацкие местные легенды. Однако два трупа за последний месяц были совершенно реальны. Казалось бы, в обоих случаях погибли рабочие, которые нарушили технику безопасности. Тест на алкоголь, который всегда делают в подобных случаях, оказался позитивным. Но меня смутило вот что: у одного из рабочих, по словам тех, кто его хорошо знал, была аллергия на алкоголь. Тогда как, скажите, в его крови оказался алкоголь? Естественно, опять пошли разговоры. Несколько человек сразу попросили расчет, несмотря на контракт. Конечно, я мог надавить, в крайнем случае не выплачивать причитающуюся им сумму, но не захотел усугублять ситуацию и наживать врагов. Я даже дал объявление в интернете о наборе строителей, и на днях приехало несколько человек с Украины, но, боюсь, если разговоры не прекратятся или (не дай бог!) произойдет новое подобное происшествие, то стройку придется заморозить.

– Но ведь это не все, что вас смущает, не так ли? – спросила Рита.

– Да, вы правы. Вам уже, смотрю, нашептали. – Цеге внимательно посмотрел на Риту, которая невозмутимо выдержала его взгляд.

– Если я скажу, что в имении живет призрак, вы не сочтете, что у меня старческий маразм? Дело в том, что мне и в самом деле так, кажется, и не мне одному. Я честно старался объяснить себе голоса и тени, которые сам слышал и видел, но не могу найти этому логического объяснения. Поначалу я смирился, ведь в старых домах действительно могут жить привидения. Только не смейтесь, это доказанный факт. Главное, чтобы они (или оно) не причиняли вреда. Иногда привидения мило соседствуют с жильцами и даже вносят определенный колорит, например, привлекают посетителей, но боюсь, это не наш случай, увы. Я уже не знаю, что и думать. Перечитал массу литературы и, действительно, нашел несколько мест в Европе, для которых научно доказано присутствие чего-то… не хочу сказать привидений, скорее аномального.

– Так что конкретно вы от меня хотите?

– Я хочу свежего взгляда умного человека без предрассудков. Хочу, чтобы вы походили, пообщались с местным населением, с рабочими. Женщинам люди склонны больше доверять, а у вас еще и художественное чутье, и с людьми вы ладите, уж простите, навел справки.

– А что с теми двумя смертями?

– Полиция оформила все как несчастные случаи, плюс алкоголь в крови. Конечно, пришлось подключить связи, чтобы не было огласки. С моей стороны как работодателя были выдержаны все стандарты техники безопасности, но инженера под давлением полиции пришлось уволить. А ведь он ни при чем и очень-очень толковый, жаль, но это лучше, чем если бы на него завели уголовное дело. Вы что-нибудь скажете сразу или вам надо подумать? – Цеге завершил свой рассказ вопросом.

– Я давно все обдумала, еще до нашего разговора. Не буду скрывать, ничего нового вы мне не сказали. Как я понимаю, кроме вас и Марты в доме никто не живет?

– Не живет, все остальные приходящие, а это несколько человек персонала: Илзе, вы вчера ее видели, она прислуживала за ужином, повар и пара горничных, которые убирают в доме. Вы с ними еще познакомитесь. Да, и еще Генрих Второй, его вы пока не видели.

– Кто???

– Генрих Второй – это мой пес. Я понимаю, что имя более чем странное, но по иронии судьбы его так звали с рождения, так что у Генриха, то есть у меня, есть собака Генрих Второй. Я когда его увидел, просто влюбился, а когда узнал имя, так все сомнения полностью отпали. Пес – просто нечто.

Рита увидела, как доселе хмурое лицо Генриха Цеге осветила улыбка.

– Когда Вы его увидите, тоже непременно влюбитесь. Его все любят.

– А что за порода?

– Английский дог, но он еще совсем маленький.

– А где он сейчас?

– Марта поехала забирать его из лечебницы – слегка повредил лапу. Кругом стройка, а он лезет куда попало, вот и не уследил за ним. Пришлось в клинике на пару дней оставить. Такой непоседа, да еще характер не по возрасту, но это и хорошо. Не люблю бесхарактерных, это относится не только к животным, но и к людям.

Они посидели еще какое-то время, потом одновременно не сговариваясь поднялись и направились в сторону дома. Шли молча, каждый был погружен в свои мысли. Для Риты услышанное не было неожиданностью, почти все она уже знала со слов Илзе. В голове крутилась фраза: «Надеюсь, чтобы заснуть, мне не придется каждый вечер вливать в себя такое же, как вчера, количество спиртного. В противном случае по возвращении придется записываться на прием к Маринке, а этого как-то совсем не хочется».

Марина была личностью, противной во всех отношениях, но специалистом отличным, вот и приходилось закрывать глаза на ее склочный и неуравновешенный характер. Марина любила повторять, что контингент у нее такой, что иначе нельзя. Хотя пациентами как раз были в основном люди очень интеллигентные: преподаватели, юристы, бизнесмены. «Тихие алкоголики», как называла их Рита. Нарколог Марина была от бога, потому записаться к ней на прием без протекции было нереально. Марина себе цену знала, но была слишком самолюбива, чтобы работать над собой и хоть бы хоть немного измениться. «Вот еще, – заявляла она. – Я страсть какая привлекательная, умная, независимая и сексуальная (бываю иногда, когда высплюсь). Не смейся. Всех к чёрту. Кому не нравлюсь, может отваливать».

И что Рита могла возразить на такой шквал эмоций? Правильно, ничего, просто интеллигентно промолчать. Нет, по поводу своего здоровья Рита к ней не обращалась, боже упаси! Но консультироваться в период написания книг приходилось.