По ту сторону судьбы

Глава 7

Между тем время шло, и вскоре пролетело счастливое и беззаботное лето в родовом поместье семьи Фернандес в Альмуньекаре. Кончите и Мигелю пора было возвращаться в Гранаду, чтобы продолжить обучение у частных учителей. Кроме того, этой осенью в семье ожидалось большое событие – свадьба Альфредо, а также свадьба кузины Долорес и ее отъезд в Мадрид.

Кончита написала ответ Луису Энрике, но от него больше не было никаких посланий. Девушка не знала, увидит ли своего друга еще раз до его отъезда в Мадрид. Однако пребывание в любимом поместье, отдых у моря, прогулки по горам и общение с подругой сгладили и притупили ее чувства к этому человеку. Девушка чувствовала себя обновленной и полной надежд. Она была еще совсем юной и быстро забывала о неприятностях.

В один из последних дней августа карета привезла Мигеля и Кончиту домой. Отец радушно встретил своих младших детей, и, казалось, что все ссоры и разногласия дона Альберта с дочерью были забыты.

Девушка разбирала вещи в своей комнате, когда служанка принесла ей записку. Она взяла и тут же прочитала ее. Это было послание от Луиса Энрике. Видимо, он узнал, что они вернулись в Гранаду. Он писал о том, что скучал по ней, и что через два дня уезжает в Мадрид. Юноша предлагал встретиться на следующий день, чтобы попрощаться.

Девушка вздохнула. Она не знала, как лучше поступить. Встречаться тайно – означало опять поссориться с отцом. Но она также и понимала, что он вряд ли разрешит ей продолжать эти отношения, даже с его ведома. Но все же решила попробовать, пользуясь тем, что отец был в добром расположении духа.

Кончита зашла в кабинет дона Альберто, где он был занят со своими бумагами.

– Чего тебе, Мария Консепсьон? – спросил он, не поднимая головы.

– Отец, прости меня, я знаю, тебе не понравится то, о чем я попрошу тебя. Дело в том, что Луис Энрике уезжает в Мадрид, где будет учиться в университете, и хочет попрощаться со мной. Ты мне позволишь последний раз встретиться с ним, под твоим присмотром?

Дон Альберто оторвался от своих бумаг и пристально посмотрел на дочь.

– Говоришь, уезжает учиться в Мадрид? Ну что ж, это похвально. Надеюсь, обучение пойдет ему на пользу. Пусть приедет завтра, я ничего не имею против, если вы поговорите в последний раз.

Лицо девушки просветлело.

– Спасибо, отец! – воскликнула она. – Так я приглашу его к нам на завтра?

– Хорошо, хорошо, – он махнул рукой, вновь погружаясь в свои бумаги. – Ладно, иди к себе, я очень занят.

Кончита вышла из кабинета отца и перевела дух. Она вдруг почувствовала, что ноги у нее стали, словно ватные, от страха и напряжения. Девушка до сих пор не могла поверить, что отец согласился на их встречу. Она вернулась в свою комнату, написала ответ, приглашая юношу прибыть завтра в полдень в их дом, запечатала письмо и отдала его служанке.

На следующий день она проснулась рано. Кончита чувствовала себя очень взволнованной. За завтраком она почти ничего не ела, в связи с чем дон Альберто не преминул пошутить над дочерью. Все оставшееся время она провела в комнате, выбирая платье и украшения, причесываясь и прихорашиваясь.

Ровно в двенадцать Кончита вышла на балкон, готовясь встретить своего друга, мысленно представляя в самых радужных тонах их встречу. Она стояла и вглядывалась в проезжающие экипажи. Но ее друг явно не спешил.

Прошло минут двадцать, и Кончита почувствовала, что внутри у нее все опустилось. Она вышла с балкона в подавленном настроении и в гостиной второго этажа встретила своего отца.

– Ну, где твой друг-то? – спросил он. – Что-то не торопится на встречу с тобой.

– Не знаю, может быть, он не получил моего письма, – тихо ответила она.

В это время вошел слуга и доложил о прибытии сеньора Вильяверде.

Девушка радостно встрепенулась.

– Пусть войдет, мы сейчас выйдем, – сказал дон Альберто.

Кончита и ее отец спустились вниз, и там встретили молодого человека. Он был одет в изящный серый костюм.

По лицу Луиса Энрике было видно, что он явно не ожидал встречи с хозяином дома, и сильно растерялся. Однако овладел собой, поклонился дону Альберто и поцеловал руку Кончиты.

Дон Альберто знаком пригласил его присесть. Юноша повиновался.

– Ну что, молодой человек, чем мы обязаны вашему визиту? – прямо спросил хозяин дома.

– Я уезжаю в Мадрид учиться в университет, – ответил Луис Энрике, – и приехал попрощаться с Кончитой. Ведь мы с ней были друзьями все это время.

Дон Альберто пристально посмотрел на него, а затем на дочь.

– Ну что ж, это хорошее дело, – сказал он. – Я надеюсь, обучение пойдет вам на пользу. Получите профессию, остепенитесь. Каковы же у вас намерения в отношении моей дочери? – вдруг прямо спросил он.

Молодой человек опять растерялся, и Кончита тоже. Юноша посмотрел на Кончиту, словно ожидая у нее поддержки. Она опустила глаза, смущенно теребя оборки своего любимого голубого платья.

– Ну, я хочу окончить университет, а потом попросить руки Кончиты, – неуверенно сказал он.

Дон Альберто снова пристально посмотрел в глаза юноши. Тот смутился и отвел взгляд.

– Хорошо, вот закончите свою учебу, и если ваши намерения еще останутся в силе, тогда и вернемся к этому разговору, – отрезал дон Альберто, вставая. – Ладно, идите в патио, поговорите, не буду вам мешать. У меня очень много дел. Ана, присмотри за ними, – позвал он экономку, выходя из гостиной. – Прощайте, счастливого пути, – пробормотал он, обернувшись в сторону молодого человека. Тот встал и отвесил поклон хозяину дома.

Кончита тоже поднялась и знаком позвала молодого человека за собой в патио. Там они присели на скамью под сенью небольшого кипариса. Кончита заметила, что Ана наблюдает за ними из-за дверей.

Молодой человек взял Кончиту за руку.

– Прости меня за то, что произошло тогда, в садах, – тихо сказал он. – Я сожалею об этом. Я очень скучал по тебе. Мне так хотелось тебя увидеть! Но твой отец запретил мне.

– Но, как видишь, он просто очень строгий, и беспокоится обо мне. Ему не нравилось, что мы встречались тайно. Но вчера я ему сообщила о твоем письме, и он разрешил нам увидеться.

– Мне так хочется тебя поцеловать, но ваша служанка подсматривает, – молодой человек тяжело вздохнул и со страстью посмотрел на девушку.

– Что ты будешь изучать в университете? – спросила его Кончита, чтобы изменить тему.

– Законы и экономику, – ответил он. – Так хочет мой отец. Но если честно, я бы очень хотел изучать филологию и литературу.

– Почему ты не скажешь об этом отцу?

– Я говорил ему, но он и слушать не хочет.

– Это плохо. Мой отец, хотя и очень строгий, никогда не заставляет меня делать что-то насильно. Я изучаю только то, что мне нравится. Ко мне даже один человек сватался, но я не согласилась, и он не стал меня принуждать.

– Как это так? Кто это к тебе сватался? – вскликнул Луис Энрике, забыв, что за ними наблюдают. Видно было, что им овладела ревность.

Кончита рассмеялась.

– Какая разница, если я отказала? Ко мне уже несколько человек сватались. Наверное, состояние моего отца их привлекает.

Молодой человек вздрогнул. Кончита пристально посмотрела на него.

– Ладно, мне пора, – вдруг сказал он.

– Ты будешь мне писать, Луис Энрике? – спросила его девушка. – Я буду тебя ждать.

Он встал и поцеловал ее руку.

– Да, конечно, – рассеянно ответил он, думая о чем-то своем.

– Прощай, Кончита, – сказал он, наконец, и спешно вышел.

Она проводила его глазами. В душе ее вновь, как и во время их предыдущей встречи, осталось чувство пустоты и неудовлетворенности.

Девушка вошла в дом. Навстречу ей попалась экономка.

– Дон Альберто зовет вас в свой кабинет, – тихо сказала она. Кончита молча проследовала туда, где ждал ее отец. Она тихо вошла и села.

Дон Альберто отложил газету, которую читал, и внимательно посмотрел на дочь.

– Ну что ж, – сказал он, – как я и думал, этот человек явно тебе не пара. Либо он польстился на наше состояние – как и многие другие, либо он просто хочет развлечься с тобой, не более того.

Кончита молчала. Где-то в глубине души она чувствовала, что отец прав. Ее раздирали противоречия.

– Я не верю, что он выучится и приедет просить твоей руки. Я даже не верю, что он вообще сможет закончить университет. Он сам не знает, чего хочет. У этого человека нет внутреннего стержня. Из таких людей никогда ничего хорошего не получается. Поэтому я бы советовал тебе забыть о нем.

Он помолчал.

– Ты сделала такую глупость, Мария Консепсьон, – продолжал дон Альберто, – когда отказала Хулио Сэсару. Такой достойный человек! И видно было, что у него к тебе настоящие чувства. Ты бы полюбила его со временем, и я бы не беспокоился за тебя. Я-то знаю людей, поверь мне, Кончита, – неожиданно ласково сказал он.

Девушка удивилась. Ее отцу не свойственны были такие всплески сентиментальности.

– Хоть бы он когда-нибудь вернулся, и ты бы разглядела, что это за человек! Я бы сразу распорядился сыграть свадьбу.

Он помолчал. Кончита чувствовала себя смущенной и не знала, что ответить отцу.

– Ну ладно, иди к себе, – сказал он, наконец. – Я надеюсь, ты меня услышала, дочь моя. А сейчас надо готовиться к свадьбе Альфредо, Хоть бы у него все было хорошо!

Кончита встала, поклонилась и вышла. Придя к себе в комнату, она некоторое время смотрела в окно, ни о чем не думая. У нее было слишком много впечатлений от всего того, что произошло сегодня, и требовалось время, чтобы все это осмыслить.

Глава 8

Прошло две недели. В доме дона Альберто Фернандес Ибарра полным ходом шли приготовления к свадьбе старшего сына, Альфредо, с Тересой Перес, дочерью городского судьи Игнасио Переса. Венчание должно было состояться в главном соборе Гранады, куда были приглашены все самые знатные семейства города. По случаю свадьбы дон Альберто заказал для своего сына костюм у лучшего портного города, дона Эухенио, который принимал заказы от самых знатных семейств. Невеста также была одета очень роскошно, в платье из серебряной парчи, которое специально для нее привезли из столицы.

Альфредо Фернандесу исполнился двадцать один год, а его невесте Тересе минуло восемнадцать. Альфредо был среднего роста, с коротко остриженными прямыми темными волосами и карими глазами, как у своей сестры. Его невеста была чуть пониже ростом, очень изящная, крепкого телосложения, с рыжими волосами и голубыми глазами. Говорили, что она унаследовала деловую хватку своего отца, и что этот брак заключался скорее по расчету, чем по любви.

Кончита с первого взгляда невзлюбила свою будущую невестку, какая-то взаимная антипатия возникла между ними с самой первой встречи. Поэтому девушка старалась избегать общения с невестой своего брата. До свадьбы она редко появлялась в их доме, но после свадебного путешествия молодые собирались жить в доме дона Альберто – по крайне мере, первое время, и это обстоятельство совсем не радовало Кончиту.

Как бы там ни было, она обязана была присутствовать на венчании в соборе. Дон Альберто, за отсутствием супруги, сам привел сына к алтарю, а Тереса прибыла в сопровождении своего отца, судьи Переса.

Кончита была потрясена великолепной церемонией. Казалось, там собрался весь город. Под сопровождение органа и хора священник провел венчание, и благословил новобрачных. Снаружи толпился простой люд, чтобы не пропустить красочное зрелище.

Когда новобрачные выходили из собора, со всех сторон люди бросали цветы и поздравляли молодых. Кончита вздыхала, мечтая, что когда-нибудь отец тоже поведет ее к алтарю, в таком же красивом платье, как у Тересы – с фатой и цветами. Только кто будет стоять рядом с ней у алтаря, кого падре повенчает с ней на всю жизнь?

После окончания праздничной церемония в соборе все приглашенные отправились в дом жениха, где уже были накрыты столы и готовился бал. Кончита наблюдала за всем этим, находясь рядом со своим братом Мигелем. Она старалась казаться незамеченной. Ее кузина Долорес пришла со своим женихом, и почти все время была с ним. Через две недели должна была состояться и ее свадьба. Девушки лишь перекинулись несколькими словами. Долорес пригласила свою двоюродную сестру навестить ее до отъезда в Мадрид.

Почти сразу после свадьбы молодые уехали в Аликанте, где находилось поместье Пересов. Там им предстояло провести медовый месяц. В доме стало тихо – оставались лишь дон Альберто и младшие дети.

Через несколько дней отец позвал Кончиту в свой кабинет.

– Мария Консепсьон, – объявил он серьезным голосом, – в связи со свадьбой моего сына я составил завещание. – Наш городской дом и второе поместье в Мурсии отходит Альфредо. Он будет его обустраивать. Тебе я завещаю наше поместье в Альмуньекаре. Я знаю, как ты его любишь. Ты там родилась и выросла. Кроме того, часть наших сбережений в золоте тоже достанется тебе, а также Мигелю, для которого я составил отдельное завещание. Мигель еще ребенок, поэтому оно пока будет храниться у меня, и до его совершеннолетия распорядителем его доли наследства останется Альфредо. Я думаю, до того времени, как Мигель вырастет, ты успешно выйдешь замуж и найдешь способ распорядиться своим наследством, и тоже будешь его опекать.

– Конечно, отец, спасибо вам за все, – тихо сказала Кончита. – Но я надеюсь, что вы будете жить с нами еще долго и счастливо.

– Я тоже, – ответил дон Альберто. – Но всякое может случиться. Я уже не молод, мне пятьдесят два года, и здоровье уже не то, что раньше.

Кончита знала, что у отца уже не раз случались приступы гипертонии, и приходилось вызывать врача, который проводил ему кровопускание.

Между тем дон Альберто достал из ящика своего стола красивую бумагу с гербом и печатью и протянул ее. Кончите.

– Вот, возьми, – произнес он, – это мое завещание для тебя. Храни его у себя.

Девушка взяла бумагу. От избытка чувств она даже заплакала.

– Ну ладно, не надо плакать, все так и должно быть, – сказал дон Альберто.

Кончита вытерла слезы.

– Спасибо, отец, за твою доброту, – сказала она.

– Ну, ладно, иди, – пробормотал он в ответ и снова уткнулся в свои бумаги.

Кончита вернулась в свою комнату и внимательно причитала завещание. Сердце ее наполнилось радостью от того, что отец подарил ей это поместье, в котором прошли ее лучшие годы, и без которого она не мыслила себе жизни. Она поцеловала бумагу и положила ее в нижний ящик стола.

Спустя несколько дней девушка навестила свою кузину Долорес. В их доме полным ходом шла подготовка к свадьбе. Ее жених, Антонио Манрике, снова уехал в Мадрид, чтобы вернуться перед самой церемонией.

Долорес примеряла свое свадебное одеяние, и вокруг нее крутились служанки и портниха, подгоняя платье по фигуре и исправляя дефекты.

– Какая ты красивая! – воскликнула Кончита, увидев подругу.

– Тебе нравится? – спросила ее Долорес.

– Очень! Ты будешь самая прекрасная невеста!

Долорес сняла платье, переоделась, и они уединились с кузиной в патио.

– Что ты чувствуешь перед свадьбой, Долорес? – спросила Кончита свою кузину и подругу. – Ты счастлива?

– Наверное, да, – ответила Долорес. – Но я не такая мечтательница, как ты. Мы с Антонио хорошие друзья, давно знакомы и понимаем друг друга. Я не люблю страстных романов, и тебе не советую забивать голову этими вещами.

Кончита не совсем понимала свою кузину, но не стала уточнять детали. Она сообщила ей, что Луис Энрике уехал в Мадрид учиться в университет, об их последней встрече и о разговоре с отцом.

– Отец твой прав, – сказала Долорес. – Он заботится о тебе. Прислушайся к нему. Единственное, что я хочу тебе сказать – будь осторожна с твоей невесткой. Говорят, ее отец не чист на руку, и они не прочь завладеть вашим наследством.

– Мне тоже она не нравится, – со вздохом сказала Кончита. – Но отец уже составил завещание и оставил мне поместье в Альмуньекаре. Бумага хранится у меня.

– Вот и отлично, – сказала Долорес. – Береги ее. И все равно, будь осторожна, когда будешь находиться с Тересой в одном доме.

Они поговорили еще некоторое время о разных делах, связанных с предстоящей свадьбой.

– Жалко только, что я не смогу больше петь в хоре, – сказала Долорес. – Этого мне будет не хватать. А в Мадриде муж мне уже не разрешит этим заниматься! Кстати, – продолжала она, а почему бы тебе не пойти туда вместо меня? Ведь у тебя прекрасный голос! Я выкрою время и поговорю с наставницей, думаю, тебя с радостью возьмут! И Мигеля туда отведи. Вам будет веселее! Познакомишься с новыми людьми!

Кончита согласилась. Почему бы и нет?

Они расстались. На следующий день к вечеру посыльный принес девушке записку от Долорес, которая сообщала, что наставница хора приглашает ее на прослушивание вместе с братом.

Мигель, однако, не захотел идти с нею. Девушка никогда не слышала, чтобы он пел, хотя и с удовольствием учился играть на клавесине. Поэтому она пошла одна. Ее прослушали и сразу приняли.

Дон Альберто очень обрадовался, узнав, что Кончита будет петь в хоре при городском соборе.

– Ну, вот и хорошо, теперь ты не будешь скучать, – сказал он. – Но все же я буду спокоен только тогда, когда выдам тебя замуж за достойного человека.

Через несколько дней состоялась свадьба Долорес, не менее пышная, чем у Альфредо. Кончита, однако, была печальна, потому что ей предстояло расставание с единственной подругой.

– Пиши мне и приезжай к нам, – сказала ей Долорес на прощание. – Я тоже буду скучать по тебе и по нашему городу.

Спустя некоторое время Кончита начала петь в церковном хоре, и хотя она не очень любила эту музыку, репетиции и выступления отвлекли ее, как-то заполняя ее жизнь. Она тревожилась только за младшего брата, который после возвращения из Альмуньекара снова заскучал и ушел в себя.

Вскоре вернулись молодые из свадебного путешествия. Кончита не очень обрадовалась их возвращению, потому что проживание под одной крышей с невесткой ее совсем не радовало. Она ждала, когда закончится ее учеба, и она сможет удалиться в свое поместье. Но оставался еще Мигель, и она не могла его бросить – ей казалось, что без нее ему будет совсем плохо. Поэтому пришлось смириться.

Кончита старалась как можно меньше встречаться с невесткой, хотя во время семейных трапез вся семья должна была собираться вместе – так требовал дон Альберто. Но пока он продолжал оставаться хозяином дома, и поэтому невестка вела себя очень тихо. Однако когда Кончита встречалась с ней взглядом, ей становилось не по себе. Она вспомнила предостережение Долорес, и стала наблюдать за ней, в то же время, стараясь, чтобы они встречались как можно реже.

Глава 9

Прошло десять месяцев, и снова наступило лето. К тому времени Кончите уже минуло шестнадцать лет. Она полностью закончила свое домашнее обучение. Мигель тоже был отпущен на каникулы, и они собрались уехать на лето в свое поместье.

Кончита получила всего одно письмо от Луиса Энрике, где они красочно описывал свою жизнь в Мадриде и свою учебу в университете, сообщал, что скучает и приедет на каникулы. Читая его письма, девушка понимала, что автор писем и тот Луис Энрике, которого она знала в реальности – это два разных человека. Поэтому она все меньше и меньше думала о нем.

Однако незадолго перед их отъездом в доме неожиданно появился еще один человек, которого Кончита почти не знала. Это был один из дальних родственников, ее троюродный брат Хосе Кристобаль. Его семья была небогатой. Молодому человеку было двадцать пять лет, и он три года провел в испанских колониях.

Хосе Кристобаль появился в их доме, чтобы попросить руки Кончиты, но дон Альберто и слушать его не стал. Кончита, стоя на балкон, видела, как гость приехал верхом, и этот человек с первого взгляда ей сразу не понравился. Он попросил встречи с Кончитой, но дон Альберто перехватил его и отвел в свой кабинет. Через некоторое время мужчина вышел из их дома, сел на коня и уехал. По его виду девушка поняла, что их разговор с отцом завершился ничем.

Дон Альберто вышел навстречу Кончите из своего кабинета.

– Еще один охотник за нашим стоянием, – презрительно сказал он. – Это твой троюродный брат Хосе Кристобаль. Приехал просить твоей руки. Проболтался несколько лет в наших колониях, и вернулся ни с чем. Тоже бездельник, вроде твоего бывшего, – он имел в виду Луиса Энрике. – Но я с ним поговорил по-хорошему – надеюсь, больше он здесь не появится.

Через несколько дней Кончита уехала с братом в свое поместье. Она еще не знала, что безмятежная юность заканчивается, и впереди ее ждут тяжелые испытания.

Но пока девушка наслаждалась теплым летом, своим садом, заботилась о младшем брате, который в поместье тоже как-то оживал, выходя из своей обычной скорлупы. Обычно он рисовал или что-нибудь вырезал из дерева. Девушка старалась развеселить его, брала на прогулки, заставляла его читать, хотя на самом деле он не любил чтение – в отличие от Кончиты, и часто книга служила ему лишь защитой, с помощью которой он отгораживался от посторонних людей.

Внутренний мир ее младшего брата был закрыт на множество замков. Он позволял своей сестре заботиться о нем, но редко выказывал свои чувства, хотя по-своему любил ее и нуждался в ее защите. Она в какой-то степени заменила ему мать, которую он никогда не знал. А для Кончиты забота о нем постепенно стала смыслом жизни, заполнив пустоту, которая возникла в ее душе после неудачного опыта первой любви и мазохизма, в который она впала последнее время.

Она была счастлива, ощущая себя хозяйкой поместья, и уже стала присматриваться, что можно перестроить и изменить в доме, как лучше благоустроить сад, где соорудить фонтан, беседку или пруд. Почти каждый день она выходила с братом на прогулки и на берег моря. Купания были для нее почти ежедневным ритуалом. Она любила смотреть на закатное солнце, отражающееся на водной глади, и в эти моменты чувствовала себя по-настоящему счастливой, а свою жизнь – наполненной.

Большой радостью был приезд Долорес и ее мужа. Они прибыли в Гранаду, чтобы навестить своих родных, и провели несколько дней в поместье Кончиты. Несколько раз приезжал дон Альберто, чтобы отдохнуть от городской суеты, и брат Альфредо с Тересой, но Кончита была явно не расположена видеть невестку в своем имении, поэтому они больше времени проводили в другой родовой усадьбе – в Мурсии, которую нужно было благоустраивать.

Так пролетело еще одно лето. Хотя Кончита уже закончила свое домашнее обучение, ей нужно было заботиться о Мигеле, которому шел одиннадцатый год. К нему приходило множество учителей. Дон Альберто хотел в будущем отправить младшего сына в университет.

К тому же девушка думала продолжать свои репетиции в церковном хоре при соборе.

За всеми этими заботами она как-то совсем забыла о Луисе Энрике, думая, что эта история уже закончилась. Но по приезду обнаружила у себя дома письмо от него.

Он сообщал, что его учеба в университете не заладилась, и ему пришлось вернуться. Сейчас он занимался тем, что помогал своему отцу. Он хотел встретиться с нею.

Кончита поняла, что при таком раскладе отец и слышать не захочет о том, чтобы продолжать с ним отношения. Да и сама она уже не хотела этого. Поэтому она не стала отвечать на его письмо.

Однако через несколько дней он появился в их доме. Дона Альберто не было, и Кончита сначала хотела отказать ему в приеме, но потом решила, что ничего страшного не будет, если они поговорят в присутствии слуг в гостиной дома.

– Пусть сеньор Вильяверде ждет меня в гостиной, я сейчас пущусь, – сказала она.

Чрез несколько минут девушка вошла в гостиную и увидела Луиса Энрике. Он вскочил, увидев ее, и страстно прильнул к ее руке.

– Кончита, как я рад тебя видеть! Я так соскучился! – воскликнул он.

– Я тоже рада тебя видеть, – ответила она и показала головой на дверь, давая понять, что они здесь не одни.

– Может, погуляем? – спросил он.

Она покачала головой.

– Что у тебя с учебой? – спросила она.

– Ах, так вот в чем дело! – воскликнул он. – Раз я оставил университет, я для вашей семьи больше не интересен?

Кончита не знала, что ему ответить.

– Отец не даст согласия на наш брак, – уклончиво ответила она. – А я не могу пойти против его воли. И я сама хотела бы, чтобы мой будущий муж был серьезным и достойным человеком, который смог бы меня защитить, и которым я бы могла гордиться.

– Так вот ты как заговорила! – воскликнул Луис Энрике. – Прямо как твой отец стала!

– Я бы попросила не отзываться так о моем отце в нашем собственном доме, – холодно произнесла Кончита.

– У тебя кто-то новый появился, не так ли? – продолжал обвинять ее Луис Энрике. Поэтому ты забыла меня!

– Сеньор Вильяверде, я думаю, нам нет смысла продолжать этот разговор, – холодно сказала Кончита, и мы должны прекратить наши встречи.

Луис Энрике вскочил, взял свою шляпу и выбежал из дому. Кончита вышла из другой двери, чтобы подняться на балкон. Вдруг ей показалось, что мимо нее промелькнула какая-то тень. Она подумала, что это экономка, но через мгновение дона Ана сама вышла ей навстречу. По ее лицу Кончита поняла, что экономка все слышала, и осталась довольна поведением девушки.

– Кто это был? – спросила Кончита, кивнув головой в ту сторону, где промелькнула тень.

– Кажется, сеньора Перес, я видела ее, – ответила экономка.

Кончита нахмурилась. Какое-то недоброе предчувствие охватило ее. Ей стало не по себе от того, что ее невестка могла подслушать ее разговор с Луисом Энрике.

Вечером она обо всем доложила дону Альберто. Вначале отец хотел ее пожурить, что она встретилась с молодым человеком в его отсутствие, но выслушав ее рассказ, смягчился. Потом он вызвал экономку, которая подтвердила все, что сказала Кончита.

Видно было, что отец остался доволен поведением дочери.

– Я вижу, ты взрослеешь и умнеешь, дочь моя, сказал он Кончите. – Теперь ты поняла, что за человек этот Вильяверде, и на этот раз ты вела себя с ним совершенно правильно. Я рад за тебя. Ты становишься серьезной и рассудительной, заботишься о нашем поместье, о своем брате, и это очень похвально.

Он помолчал, расхаживая по своему кабинету.

– Я хочу навести справки, где находится сейчас Хулио Сэсар, и напишу ему. Надеюсь, он еще ждет тебя. Если это так, ты согласишься на ваш брак, согласишься поехать к нему в наши колонии?

Кончита не ожидала такого вопроса.

– Я подумаю, отец, – ответила она. – Если честно, мне бы не хотелось уезжать отсюда, но если так нужно…, может быть. Я бы и сама хотела ему написать, – неожиданно для себя добавила девушка.

– Ну, вот и умница! – воскликнул дон Альберто. – Мне сейчас надо будет на некоторое время уехать в Мурсию с твоим братом, нужно уладить там кое-какие дела в поместье. А по возвращении займусь этим, я тебе обещаю.

Он помолчал.

– Мне придется оставить тебя одну с Мигелем, – но теперь я за тебя спокоен, – добавил он. – Знаю, что ты уже не натворишь глупостей.

Кончита поклонилась отцу, и он сделал знак, что она может идти. Девушка вышла из кабинета, и вновь ей показалось, что где-то в коридоре промелькнула тень.

«Опять Тереса нас подслушивала, – подумал она. – Что ей нужно?» Она вновь вспомнила предостережения Долорес, что ей нужно быть острожной с невесткой.

Спустя два дня Дон Альберто, Альфредо и его жена уехали. Кончита осталась одна в доме с Мигелем и слугами.