Вы называете это автобусом?

Юрий

Динозавры – это, кажется, отряд или даже надотряд наземных позвоночных. Но в тот момент нам было не до классификации. В наших книгах и фантастических фильмах они обычно коричневые или зеленые, но этот представитель ископаемых был совсем другим. Его роскошное оперение заставило бы удавиться от зависти любую тропическую птицу. Фиолетовая в целом голова была украшена зелеными и ярко-синими вставками. Ниже цвет становился менее ярким, зато добавлялись новые оттенки. Длинный хвост, мощные нижние лапы и маленькие передние, а также вытянутый череп не оставляли сомнений в его видовой принадлежности.

Прилетевшее существо явно было разумным, поскольку ловко управлялось со своим летательным средством. Рост динозавра составлял метра три, что начисто исключало для нас возможность бегства или сопротивления.

Происходящее казалось мне дурным сном, как бывает после плотного ужина. Мир, населенный доисторическими чудовищами, мог пригрезиться только на переполненный желудок.

Я смотрел на пришельца, как завороженный, а живое ископаемое не сводило с нас своих странных глаз и будто чего-то ждало. Мы не могли понять, чего оно от нас хочет и чем это грозит. Наконец динозавр вытащил какую-то штуковину и приложил к своему лбу. Через пару минут оттуда послышался скрипучий нечеловеческий голос, однако слова разобрать было можно. Он говорил по-русски!

– Откуда вы, и есть ли у вас имена? – донеслось из прибора.

Короткие переговоры привели к тому, что нам было велено залезть на платформу. Летательный аппарат поднялся в воздух и понес нас в неизвестном направлении. Лететь стоя мы не решились, пришлось сесть прямо на платформу. Динозавр показал, как нужно закрепить специально предусмотренные для этого ремни. При этом он старался ни в коем случае не дотронуться до кого-нибудь из нас, то ли брезговал, то ли боялся повредить. Потом динозавр нажал кнопку на пульте, и мы полетели. Это было так здорово! Почти как на пузырелете.

Где-то через полчаса мы оказались в городе. Город состоял из расположенных на значительном расстоянии друг от друга высоких одноэтажных домов. Это и понятно. Трехметровым тяжеленным динозаврам, наверно, трудно было бы взбираться по лестницам. В окно любого строения с легкостью прошел бы слон, такие это были окна.

Магнилет снизился у одного из домов, прямо у двери огромной ширины и высоты.

Теперь я понял, откуда в нашем мире взялись гигантские строения и так называемая полигональная кладка! Все здания в городе этих полуптиц – полуящеров были выполнены именно в такой технике! Скажу сразу, как они это делали, я узнал позже, а тогда только удивлялся.

Нас привезли в одноэтажный дом, возможно, местную гостиницу. Помещение, в котором мы оказались, земляне никогда бы не назвали бы столовой. Зал с высоченными потолками напоминал католический собор. Посредине возвышался постамент высотой около двух метров. Похоже, он служил хозяевам планеты столом. Возле него обнаружились невысокие подставки, возможно, табуретки. Даже встав на одну из них ногами, я не смог бы использовать постамент, как стол, невысокий Еремей тем более.

Возникла некоторая заминка. Я надеялся, что нас собираются покормить. Поесть было бы неплохо, испеченные Еремеем клубни только раздразнили аппетит, но меня не покидало некоторое беспокойство. В частности, будем ли мы на трапезе гостями или экзотическим заморским блюдом?

К счастью, оказалось, что мы не еда, а гости.

– Это гостевой дом. Вас сейчас покормят, а затем покажут вам спальню, – сказал привезший нас динозавр.

Обслуживала нас пожилая динозавриха. О ее возрасте можно было судить по выцветшим перьям и тяжелой по сравнению с нашедшим нас динозавром походке. Принесенная ей табуретка была заставлена квадратными блюдами с незнакомыми кушаньями явно растительного происхождения, а на огромные подушки можно было сесть, как на стулья. Еремей долго нюхал и рассматривал принесенное, пока не указал на пару блюд, которые можно было рискнуть съесть.

Есть пришлось руками, но позже нам стали давать маленькие деревянные лопатки. Не знаю, делали их специально для нас или они использовались обычно для каких-то других целей. Размером с широкую вилку, они позволяли есть густые разваренные блюда. Чем нас кормили, мы так и не выяснили, да может, это и к лучшему.

После трапезы нас отправили спать. Надо сказать, что стульев у динозавров нет, есть только подставки хитрой конфигурации, позволяющие опираться больше на хвост, чем на ноги – видимо, так удобнее работать за столом.

Кровати их, в которых пришлось спать и нам, представляли собой что-то вроде гнезда из мягкого материала, но гнезда не круглого, а овального. Учитывая размеры наших хозяев, мы смогли лежать довольно комфортно. Я думал, что от впечатлений длинного тяжелого дня не усну, но провалился в сон сразу, как только вытянул уставшие ноги.

Утром я проснулся первым, Еремей еще сладко похрапывал в своем гнезде. Следовало бы обсудить наше положение, но я пожалел его будить: что нас ждет – неизвестно, а сейчас он наверняка мыслями дома, на своей русалочьей ферме.

Описывать подробно нашу жизнь в течение двух месяцев смысла нет, но надо заметить, что наше появление динозавров не обрадовало. И тут я могу их понять. Представить себе, что в других мирах все твое сообщество вымерло и заменилось другим видом существ, крайне неприятно. Попади мы на параллель, где человечество исчезло, а его место заняла цивилизация насекомых, мы бы точно смотрели на них, как на врагов.

Динозавры общаются между собой телепатически. Нам это не дано, так что подслушать их разговоры возможности у нас не было. И тем не менее, как слепой чувствует солнце, мы могли ощущать отголоски их мыслей. Понять выражение лица таких чуждых нам существ мы не могли, но от одних из них исходило любопытство, другие прямо излучали враждебность. Оирон менее других выказывал нам неприязнь, но рассчитывать на то, что он сможет и захочет нас защищать, не приходилось.

Возможно, влияние на нашу судьбу оказало заседание, на которое нас вызвали сразу после завтрака. Председательствовал на нем Оирон.

Председатель сидел около стола на странной табуретке, как нельзя лучше подходившей для его снабженного хвостом тела, а нам опять предложили высокие подушки. Когда все устроились, Оирон заговорил:

– Меня и других советников интересует, что стало с динозаврами на вашей планете.

Мы с Еремеем смущенно переглянулись.

– Видите ли, точных сведений у нас нет, – осторожно сказал я, – к сожалению, цивилизация динозавров на нашей планете погибла много миллионов лет назад, задолго до появления человека.

– Да, да, – поддержал меня ученый, – мы считаем, что в Землю врезался огромный метеорит, порушив все, что можно. Динозавры погибли. Поэтому позже развилась цивилизация людей.

– Как это печально, – сказал Оирон.

В уголках его глаз появились слезинки. И неудивительно – столько народу ушло в лучший мир.

– Ну что ж, – продолжил контролер, – Собрание Ученой Комиссии решило, что вы должны ожидать, пока за вами не вернется прибор, который позволит вам покинуть нашу параллель. И позже вы не должны будете приезжать к нам. Мы – слишком разные.

Нас проводили обратно в гостевой дом.

– Наше появление заинтересовало Ученую Комиссию? – спросил я Оирона.

– Хоть по специальности я контролер, – объяснил динозавр, – но являюсь также советником Комиссии – это моя общественная работа. Это очень почетно. У нас многие хотели бы заседать в ней. Но в Комиссии всего шесть мест, и определенные группы населения выбирают своих представителей, которые в свободное от основной работы время решают важные вопросы. Я счел своим долгом доложить Комиссии о вашем прибытии.

– Очень разумное устройство общества, – похвалил Еремей.

На этой ноте мы попрощались с динозавром и остались в доме одни, не считая старой динозаврихи. Оирон запер за собой дверь и спустил на окна поначалу не замеченные нами крепкие решетки из неизвестного материала. О побеге нечего было и думать.

С самого начала мы думали о том, что нам надо как можно скорее покинуть столь отличный от нашего мир. Для этого необходимо было собрать Еремеево устройство, но тут возникли сложности. Для изготовления переместителя его конструкции, очень простой, как он утверждал, требовались все же кое-какие материалы.

Тут надо рассказать, как устроена жизнь на параллели динозавров. Техники в нашем понимании у них очень мало. И не потому, что они отстали от людей в развитии, скорее наоборот. Просто многообразие видов существ, живущих на их Земле, позволяло им обходиться мускульной силой животных. И это не мешало им иметь магнилет, на котором нас доставили в город.

Разобраться во всех особенностях их цивилизации нам не удалось, да мы и не ставили перед собой такой цели. Но нам нужна была медь, определенные породы дерева и некоторые минералы. Где их взять, когда находишься на положении животного в зоопарке?

Несмотря на эти трудности, Еремей не терял надежды на возвращение. Он заставлял меня вспоминать экраны в рубке покинутого автобуса. Я видел их мельком, Еремей рассматривал дольше. Чтобы вернуться туда, откуда мы стартовали на эту параллель, следовало сообразить, куда, собственно, возвращаться.

Мы нарисовали на земляном полу нашей спальни прямоугольник и пытались восстановить точки, светившиеся на экране. По выдвинутой ученым теории, каждая из них являлась параллелью, на которую можно попасть с помощью автобуса. Ближайшие, находившиеся на расстоянии одного энергетического скачка, обозначались зеленым цветом. Те, для которых требовалось больше энергии, светились другими цветами. С этим я мог согласиться. Если считать, что центр экрана – это место пребывания автобуса, то все сходилось. Вот только точного расположения зеленых точек мы не помнили.

Но я думаю, Еремей был прав: наши противники нажали на одну из близлежащих зеленых точек. Если бы это было не так, автобус не смог бы переместиться в заказанное место, и ничего бы не случилось. А перенастроить приборы на другой объем энергии ни Гольдман, ни Бархатов не могли. Не было у них для этого времени, да и знаний соответствующих.

Каждый вечер мы сидели и вспоминали зеленые точки. Их было пять или шесть, это мы постепенно установили. На какую из них нажал Бархатов, я не помнил, но знаю твердо, что рука его дернулась вправо. Этот жест почему-то врезался мне в память. Еремей как-то рассчитал, что энергии автобуса должно было хватить на шесть прыжков: четыре плановых и два запасных. Возможно, он был прав или просто хотел в это верить. Запас мог быть и больше или меньше, но нам это ничего не давало.

Мы обсуждали с ним, куда Бархатов мог переместить автобус, я разгорячился и крикнул:

– Если судить по сетке…

– По какой сетке? – прервал меня Еремей. – Ты великий человек, Юра. Точно, была сетка, а я-то запамятовал. Вспоминай теперь, какие-то цифры вверху или сбоку светились?

Я помнил только тройку над точкой в центре, и это несказанно обрадовало моего товарища. Он заявил, что теперь знает путь, осталось только найти необходимые для переместителя материалы.

Динозавры относились к нам бережно и заботливо, но от одного из посещавших гостиницу исходила такая враждебность, что я испугался. Наверное, если бы он мог, он съел бы нас обоих на месте.

Затягивать пребывание в этом удивительном во всех отношениях мире нам вовсе не хотелось. Но как бежать?

Однажды мы уговорили Оирона провезти нас по окрестностям. Он согласился организовать экскурсию при условии, что мы не будем пытаться покинуть магнилет.

И вот в один прекрасный, о да, прекрасный день мы разместились на летающей платформе и понеслись над городом. Нам открывались поразительные виды. Вот в огромном бассейне плещутся небольшие особи, вероятно, дети. Там гигантский зверь с длинной шеей поднимает могучие бревна на высоту пятиэтажного дома. Никаких парков или садов у местных обитателей не было, но за чертой города начинались огороженные территории, предназначенные, видимо, для одной семьи или что там у них было. В центре такой территории стоял дом, как правило, одноэтажный. Как в человеческом доме, в нем были окна и двери, но только в виде проемов. Видимо, климат и богатое оперение позволяли обитателям не заботиться о тепле в помещении.

Оирон так же, как поступил бы на его месте и человек, направился к своему участку. Как оказалось, он и его самка ждали детеныша. Оирон волновался и хотел проверить, все ли дома в порядке. Он рассказал нам о своей семье, и это было так по-человечески, что я на минуту даже забыл, с кем имею дело.

Магнилет опустился неподалеку от дома. В огромный дверной проем мы с Еремеем увидели, как самка динозавра с ярко-зеленым оперением переворачивает огромное яйцо. Время от времени заботливая мамочка изрыгала из пасти язык пламени, согревая будущего детеныша, а после поворачивала яйцо другой стороной, чтобы поддерживать постоянную температуру. Оирон вошел в дом и застыл, видимо, мысленно переговариваясь с подругой. Я, как завороженный, смотрел на супружескую пару.

Еремей оказался гораздо сообразительнее, чем я. Пока магнилет стоял на поверхности, он соскочил с него и быстро собирал с земли какие-то камешки и другой мелкий мусор. Он едва успел вскочить обратно на платформу, как Оирон вернулся, и наше путешествие продолжилось.

Я ни о чем Еремея не спрашивал, и как выяснилось, правильно сделал. Когда вечером мы остались одни в своей спальне, он вытряхнул из карманов добычу и присовокупил к ней обеденную лопатку.

– Теперь у нас все есть. Если нас не потревожат, утром будем на месте, – уверенно заявил он.

Оказалось, что подруга Оирона своим огненным дыханием обработала некоторые минералы на участке. Среди сгоревшей травы Еремей нашел малюсенький кусочек меди, несколько нужных ему камешков, а деревянная лопатка послужила основой, на которой он смонтировал свой переместитель.

Работа затянулась до самого утра. Скоро нас должны были позвать на завтрак, но тут Еремей заявил, что можно двигаться. Мы взялись за руки, я закрыл глаза… А когда открыл их, мы стояли в середине какой-то помойки. Отвратительный запах не давал дышать. Со всех сторон к нам бежали люди в комбинезонах и защитных шлемах.

Лера

То, что вместо родной параллели мы оказались на чужой, да еще потом переместились на другую планету, повергло всех в шок. Выражался он у всех по-разному. Протасов насупился и недовольно молчал, Кочетков ныл и причитал, а Летка, напротив, помалкивала. Видно, боялась.

Меня удивило и то, что Ваня Лопатин, казавшийся совсем обычным парнем, был отсюда, да еще и кем-то вроде спасателя. Еремея мне было жалко, но все мысли, конечно, занимал Юрик. Как пусто и бездарно закончилась моя любовь! Нет, она не закончилась, конечно, но больше я его не увижу, никогда. От этой мысли хотелось выть…

Наверное, если бы не случилось этого кошмара, посмотреть планету было бы любопытно. Здесь жили совсем другие люди, и жили по-другому.

Просторный зал Совета, их высшего органа власти, отличался простотой и удивительным удобством. Все было видно и слышно с любого ряда. Местные жители относились к нам с сочувствием, как к больным или маленьким. Сильно переживали, что мы потеряли друзей.

Выступления ребят я почти не слушала, меня заинтересовали только показания Гольдмана. То, что сделал Жорка, в голове не укладывается. Просто чудовищно…

Макар никогда не вызывал у меня особых симпатий. Только в автобусе он показался мне близким человеком, наверное, потому, что это часть ушедшего детства. Но Гольдмана, при всех его закидонах, я всегда считала хорошим парнем.

Да взять хоть путевку, которую он мне оплатил! Ведь без него не видать бы мне параллельных миров никогда. А как он сразу, без разговоров бросился спасать Марселя, хоть и знал, как это опасно?!

Допустим, у индейцев он рисковал и ради себя самого, но все остальное? И из-за уменьшения, просто уменьшения, а не потери доходов убить человека, даже двух! Я не могла в это поверить, никак.

Я полностью ушла в свои мысли, и даже прослушала показания Лопатина, когда вдруг уловила неприятный запах пота около себя. Я повернулась – рядом сел Олег Кочетков.

– Слышала, что Гольдман говорил? – возбужденно прошептал он.

– Да, конечно, – ответила я.

– Я так думаю, что его Бархатов склонил к преступлению, – поделился Олег своими мыслями.

– А сам Гольдман – белый и пушистый? – недоверчиво осведомилась я.

– Ну я не знаю, – покачал плечами Кочетков, – но ты же помнишь, каким был Бархатов еще в школе?

– Кое-что помню, – неопределенно промолвила я.

– Он же давал списывать домашние задания за полкванзата. А только ответ посмотреть – за десять цетов, – напомнил мне одноклассник.

– Это я знаю. Он один раз у меня домашнее задание по математике списал, а потом его продавал желающим, – неохотно согласилась я.

– Но есть еще кое-что, чего ты не знаешь, – закатил глаза Кочетков.

– И что же? – спросила я.

– А то, что его дядюшка после окончания Макаром Юридического института устроил племянника работать на завод, где производили двигатели для гравилетов. Но Макарка решил, что так много денег не заработает. Вышел на конкурентов и продал им коммерческие секреты завода. После этого ему пришлось уволиться. Хорошо, что по собственному желанию. Могли бы и по статье выгнать. Так он, недолго думая, купил акции фирмы «Товары из зазеркалья», и теперь работает у них юристом. Получает очень приличную зарплату и входит в совет директоров.

– А ты откуда все это знаешь? – презрительно сказала я.

– Я – журналист, обязан все знать, – загадочно улыбнулся Кочетков.

Мне стало противно. Почему всегда так? Почему Юрка пропал, а Кочетков здесь? Разве это справедливо? Слезы навернулись на глаза, и я, наверное, разревелась бы самым неприличным образом, но тут в зал вошли какие-то люди, и среди них я увидела Толстоухова!

В зале поднялся шум. Лопатин, выступавший перед Советом, развернулся и бросился к прибывшим. Сквозь слезы я разглядела и Еремея. Он спокойно улыбался и доброжелательно кивал окружившим его людям.

Иван бросился к нашим, обнял Юрку так, что тот чуть не задохнулся, принялся трясти руку Еремею и вообще радовался так, что слезы у меня сразу высохли.

Председатель Совета потребовал сообщить всем, что произошло. На этот раз о бегстве с неизвестной планеты рассказывал Еремей. С помощью его прибора им с Юркой удалось вернуться на ту планету, откуда стартовали Гольдман с Бархатовым. Их подобрала бригада, работавшая на расчистке территории, и доставила на Гею.

Толстоухов протиснулся ко мне, согнал Кочеткова и сел рядом. Я взглянула на него и отвернулась, чтобы он не понял, что со мной творится.

Юрка увидел мое состояние и попытался утешить.

– Не горюй, Новицкая. В этом мире вряд ли Гольдману грозит что-то серьезное. Не убивайся так. Вернут тебе твоего кавалера.

Юрка говорил так зло, с такой досадой, что я сразу вскипела.

– Мои кавалеры тебя не касаются! Ты дурак, Толстоухов!

– Тише, тише, – смущенно зашипел Юрка. – Давай выйдем, на нас люди смотрят.

Он почти силком вытащил меня из зала, и тут я не выдержала. Я бросилась ему на шею и закричала:

– Ты дурак! Ведь я могла никогда больше тебя не увидеть! Тебе все равно, у тебя своя семья, а мне ты всю жизнь сломал!

– Какая семья, что ты, Лерочка? – бормотал Толстоухов. – Не плачь, моя хорошая. Смотри, что творится. Вокруг нас народ собирается.

Но я не могла взять себя в руки. В голове словно что-то взорвалось. Я то обнимала Юрку за шею, то била кулаками по спине. Он все пытался меня успокоить, даже потряс немного, а потом применил метод, которым мужчины испокон веков успокаивали женщин.

Мы целовались так, словно до конца света осталось всего несколько минут, и надо все успеть. Окружавшие нас люди разошлись, а мы все не могли остановиться, так что чем кончилось заседание, я не услышала.

Рыбаков

Вот и все. Завтра отправляемся домой. Не все, конечно. Совет вынес приговор. Георгия и Макара приговорили к сну! Уровень доброты у здешних жителей просто зашкаливает.

По их меркам, наши одноклассники совершили ужасное преступление. Покушение на человеческую жизнь считается здесь чем-то немыслимым. Мне все время казалось, что жители Геи не столько возмущены, сколько поражены их поступком. У них в головах просто не укладывается, как такое возможно.

В результате оба будут спать по полтора года. Конечно, не просто спать, а видеть наведенные сны, невероятно близкие к реальности. Во сне их высадят на незнакомую планету, каждого в отдельности. И им придется выживать в неизведанной враждебной среде. Не знаю, почему каждый должен пройти этот путь в одиночку. Может, их техника пока не позволяет наладить взаимодействие между спящими, а может, хозяева планеты боятся, что один начнет выживать за счет другого, и вместо воспитательного процесса получится безобразная склока. Не знаю.

У Зорь Земли будут, конечно, большие неприятности. Вряд ли Жоркин папаша оставит арест сына без последствий, наверняка обвинит во всем фирму. Но и у Зорь позиция неслабая, ведь они не могли помешать экскурсантам совершить преступление на чужой параллели.

Я много думал о своей роли во всем происшедшем. За долгие годы работы в СОРе мне не доводилось пережить столько приключений, как за одну эту экскурсию. Задание мое, прямо скажем, выглядело сомнительным. Наверное, следовало бы бросить службу и уйти, но я все-таки решил остаться. В основном СОР действительно помогает людям, выручает в опасных ситуациях, а такие задания, как мое последнее – это исключение. Хорошо бы выяснить, кто был его инициатором. Вряд ли мне это удастся, но попробовать стоит.

Как не странно, свои обязательства перед организацией я выполнил. Еремея на родной параллели больше не увидят, так что претензий ко мне не будет. Знакомство с этим славным мужиком решило все мои личные проблемы. Он подарил мне переместитель и научил им пользоваться, так что теперь я не только достану сыну сколько угодно глизина, но и смогу еще раз навестить и Ивана, и Еремея. Правда, встречаться придется не на Гее, а на их пока еще нерасчищенной Земле. Но я надеюсь, что с помощью нашего подопечного дела пойдут веселее.

Иван вообще предлагал мне переселиться на Гею вместе с семьей, но я отказался. Конечно, их мир хорош, и люди совсем другие. Может быть, когда-нибудь так будет и у нас. Я сделаю для этого все, что в моих силах. Ведь это мой мир, моя параллель, моя Земля.