84
Арни и сам часто вспоминал, как все началось. Быть может, в своих странных командировках он упустил что-то важное?
В тот день Айи ворвалась в комнату и застала дядю за непривычным занятием: Арни разложил на столе подробную карту страны и прилегающих областей и внимательно изучал ее, делая пометки в блокноте. Он так погрузился в это занятие, что даже не заметил прихода девушки.
В доме не пахло едой. Значит, обед он не грел. В последнее время Айи стала подозревать, что дядя что-то от нее скрывает. Глядит задумчиво вдаль и только крутит кольцо с пиалором, нежно поглаживает длинными пальцами каменную вставку. А пальцы такие худые, что рука кажется тонкой, как у четырехпалых.
– Арни, ты что делаешь? Собираешься сбежать в Королевство? Или пойти на фронт добровольцем? Зачем тебе карта?
Арни поднял голову и рассеянно посмотрел на племянницу. Мысли его были еще далеко.
– Ты права, малышка. Я собрался на фронт, но только на несколько дней. Вот, посмотри сюда. Между нами и Королевством – Лесная гора. Через нее перебраться невозможно, если только профессиональным скалолазам со специальным снаряжением. Слева – Старое болото. Тут тоже хода нет. Может быть, в мирное время лесники знали тропы через трясину, но сейчас там никто не ходит. А дальше река. Видишь, она начинается в Срединных землях, течет через Королевство и затем приходит к нам.
– А дальше, за рекой?
– Тут тоже горы, правда, не такие непроходимые. Но одному через них не перебраться.
– Зачем тебе все это надо?
– Я поеду по делам, и больше меня ни о чем не спрашивай. Ты же понимаешь, что я не могу ничего рассказывать.
– Ты сегодня обедал?
– Да. Я съел твои рыбные лепешки.
– Там же есть суп и жаркое! Я сейчас разогрею, а ты убирай со стола карту. Будем ужинать.
85
На следующий день был назначен отъезд. С утра Арни обошел своих больных. Выходя утром из дома, он захватил чемоданчик с самыми необходимыми вещами и поцеловал на прощание Айи. Командировка на фронт не должна была затянуться. Требовалось оказать помощь заболевшему генералу, а при необходимости доставить его в госпиталь.
После обеда в ординаторскую заглянул молодой человек в военной форме и с усталым лицом. Крепкий, загорелый, он выглядел странно в белых стенах лечебницы. Пожалуй, он был моложе Арни, но тяжелая военная жизнь наложила отпечаток на весь его облик.
– Полуротный Дени, ударение на первом слоге, – отрекомендовался он.
– Терапевт Арни, ударение на втором, – улыбнулся Арни и легонько ударил кулаком в подставленный кулак полуротного. – Приятно познакомиться. Когда выезжаем?
Страхи остались позади, наступило время действовать.
– Чем скорее – тем лучше. Желательно добраться до наших, пока не стемнеет.
– Если судить по газетам, активных действий сейчас на фронте нет.
– Активных нет, это верно. Но отдельные вражеские элементы проникают на нашу территорию и могут быть опасны.
– Простите за любопытство. Мне, наверное, нельзя об этом спрашивать, но ведь мы скоро будем на месте, и я сам все увижу. Мы поедем на восход, к реке? Ведь в других местах контакты с врагом исключены.
– Ошибаетесь. Фронт тянется вдоль всей границы. Генерал находится в районе Старого болота, так что поедем на закат.
– Но позвольте, там же непроходимые топи?!
– Наши инженерные подразделения наводят понтонные мосты. Да и в Королевстве есть егерские отряды, способные мостить гать.
– А вдоль Лесной горы?
– Там, конечно, серьезных действий быть не может. Но у нас есть специальные отряды пограничников, прошедшие альпинистскую подготовку. А с той стороны используют местных жителей, привычных к горам. Оттуда засылают небольшие разведывательно-диверсионные группы, пограничники их вылавливают. Вы собирайтесь. Машина ждет.
– Педалеход?
– Нет, для военных нужд пока топлива хватает.
86
Асфальтированная дорога скоро сменилась грунтовкой, но широкие колеса армейского грузовика даже не заметили перемены. Пригороды остались позади, вдоль дороги рос уже по-осеннему разноцветный кустарник. Бледное небо с легкими облачками накрывало дорогу и лес перевернутым блюдом.
– Как вы думаете, Дени, скоро войне конец? – Арни наслаждался путешествием, хотя точка назначения вызывала некоторые опасения.
– Наступления нет, а так долго можно сидеть.
– А вы не знаете, скоро оно будет?
– Кто ж это знает? Начальство нам не докладывает. Только слухи у нас ходят… – Дени с сомнением посмотрел на врача: говорить или нет?
– Какие слухи?
– Говорят, Переселившие не позволяют. Унилону на нас напасть сложно, техника у них того… Нет никакой техники. Конечно, если будет битва, они людей побьют. Но им даже и переправиться сложно. А мы бы могли, конечно, накрыть их по всей линии. Но тогда Королевство окажется под нашей властью, Переселившие этого не хотят. Только есть ли они на самом деле, эти Переселившие?
Арни задумчиво покусывал травинку. Рассказывать о своих встречах с Переселившими ему почему-то не хотелось. Не все там было так ясно.
– Туманно все это. Учебники истории говорят о Переселении, как об историческом факте. Только что это было, никто не знает.
Лес обступал дорогу все теснее. Тяжелые ветви нависали над машиной, трогали кабину, казалось, пытались удержать, не пустить дальше.
– Я пока на гражданке был, очень этим интересовался. Знаете, карты сравнивал. В смысле, как Гория выглядела до Переселения и после. Между прочим, совсем разные карты. Я думаю, мы сами переселились из каких-то других мест, перешли туда, где теперь живем. Может, от внешних врагов спасались: места здесь укрепленные, выгодные с военной точки зрения. А может, из-за климата. Скудные урожаи там, засухи. Или холодно. Правда, представить себе, как целый народ поднялся и пошел в новые места, я не могу. Чудно это. Только если так, на старом месте люди и сейчас живут. А кто захотел, молодые там, любопытные, нетерпеливые ушли счастья искать. Тогда понять можно. Нашли это место. Земля плодородная, со всех сторон преграды, никто не пройдет. Вот и поселились тут.
– Да, это более правдоподобно, чем полное Переселение. Но в истории говорится, что все жители покинули старую страну и пришли сюда. И вроде всему причиной желание Переселивших. Я сам не знаю, чему верить. Наверное, и бесконечной войне тоже есть какое-нибудь объяснение.
Темно – зеленые кустарники уступили место лиловым. Кое-где мелькали и вовсе странные деревья с золотыми листьями и белыми стволами. В приграничных районах растительность Гории смешивалась с породами, занесенными ветром и птицами из лесов Унилона и из других, еще не изведанных краев.
– Я не врач и не ученый. Ничего в этом не понимаю. А только почему в Унилоне деревья лиловые, а у нас темно-зеленые? И пальцев у нас по шесть, а у них по четыре. Мелочь, конечно, но такие странности и заставляют думать о Переселении.
У Арни сложилось впечатление, что полуротный твердо верит в существование загадочных существ, какими ему представлялись Переселившие, и никакие старинные карты не смогли бы его переубедить. Если Переселившие и в самом деле переместили на новое место весь народ, то зачем им это было нужно? Что ж, одно дело смеяться над выдумками, сидя дома в ярко освещенной комнате, попивая чай и беседуя с друзьями. А под пологом разноцветного леса, в призрачном сиянии двух лун рассказы о странных событиях прошлого кажутся более реальными, чем жизнь такого далекого сейчас Лечебного Центра. Он решил сменить тему.
– Как там генерал?
– Генерал Ламб настоящий герой. Совершенно не думает о себе. Его приезд прямо воодушевил солдат.
– Все это хорошо. А что у него со здоровьем? Неужели его снова ранили? Или открылась старая рана?
– Вы не знаете? Его недомогание другого рода. Здесь на болотах водится серый кровосос. Мелкая такая гадина, больно кусается. Но самое главное – разносит какую-то заразу. Генерала укусил, когда тот объезжал позиции. Теперь у него лихорадка, все тело в волдырях. Мы уж помогаем ему, как можем. Но наши средства простые, толку от них мало, – вздохнул полуротный.
87
Пока доехали до расположения части, стемнело. Призрачный свет Ланы наполнял весь мир серебристыми тенями. Над болотом поднимался туман, закручивался причудливыми спиралями, создавал фантастические фигуры. Удивительные животные, женщины гигантского роста с разметавшимися в стороны волосами, полулюди – полудеревья с тяжелыми жадными пастями перемещались по лесу, растекались жидкими серебряными озерами на открытых местах. Разноцветные гнилушки сверкали хищными глазами из белесой пелены.
В лагере пахло кашей и жареным мясом. Палатки светились изнутри, их желтые купола казались гостеприимными островками в море мерцающей нечисти.
Первым делом Арни отправился к генералу. Тот лежал в большой палатке на походной кровати, в металлической печке горел огонь, но на генерале было не меньше пяти одеял. Его грузное тело блестело от пота, огромные волдыри просвечивали в отблесках огня. Арни пощупал лоб. Ламб открыл глаза:
– А, доктор. Опять свиделись. Не удалось мне далеко от вас уйти.
– Ничего, мы это быстро поправим.
– Уж постарайся, дружок. Дел невпроворот. До наступления холодов надо подготовить лагеря, а унилонцы, как назло, все лезут и лезут. Надо бы отогнать их подальше. Ротный, где ты? Посты проверил?
– Все в порядке, генерал, – раздался из темноты незнакомый голос.
– Тогда ладно, тогда хорошо. – Генерал говорил с трудом, губы запеклись. Арни с трудом узнавал этого веселого, подвижного человека.
Осмотрев больного, он дал ему антибиотик, ввел жаропонижающее и велел переменить промокшие одеяла. Везти Ламба в лечебницу нечего было и думать. До тех пор, пока не спадет жар, придется оказывать помощь на месте. Надо было вскрыть волдыри и закрыть ранки заживляющей мазью, но это лучше сделать при свете дня.
Врача отвели в небольшую палатку в центре лагеря. Он должен был делить ее с полуротным. Назавтра Арни обещал провести прием всех желающих после того, как закончит дела с генералом. Походная кровать оказалась скрипучей, но удобной. Уже засыпая, Арни видел скользящие по потолку двойные тени ветвей. Вслед за Ланой взошла Латун.
88
Утренний бой барабанов, возвещающий подъем, разбудил и Арни, хоть ему не было никакой нужды вставать так рано. Он еще повалялся в постели, перебирая в памяти впечатления вчерашнего дня.
Лагерь располагался в лесу, на краю болота. Построен он был основательно. Армейские палатки стояли на помостах, что защищало от болотной сырости и уберегало от подтопления во время дождя. Палатки располагались линиями, по две роты каждая.
Утро пахло травой, росой, походной кухней. Арни выбрался из кровати, застелил койку и отправился умываться. Солдаты, по большей части крепкие, загорелые, как Дени, средних лет, почтительно кивали доктору. Возле походной кухни обнаружился и сам полуротный.
Прохладный ветерок прогнал сон, Арни радостно улыбнулся неизвестно чему. Почему-то в расположении части он чувствовал себя уверенно и спокойно.
– Как спалось, доктор? – спросил полуротный.
В этот момент подошел худощавый солдат, вытянулся перед командиром и произнес:
– Разрешите доложить, господин полуротный. Помещение для лечения генерала готово.
– Вот и хорошо. Пойдемте, Арни, сами все посмотрите. Возможно, мы чего-то не предусмотрели.
Для манипуляций предназначалась большая палатка, вероятно, штабная. Из нее вынесли мебель, под потолком подвесили большую лампу. Складной стол укрепили распорками и застелили свежей клеенкой.
Арни распорядился положить сверху чистую простыню и приготовить горячей воды. За ночь волдыри у генерала достигли фантастических размеров.
Операция заняла больше часа, но в конце концов все пузыри были вскрыты, смазаны и защищены стерильными повязками. После небольшого отдыха Арни начал прием всех желающих. Собственный лагерный лекарь не успевал обслужить всех, да и лекарств у него не хватало. Пришлось изрядно опустошить чемоданчик. Прием продолжался весь день, но в конце концов очередь рассосалась.
Оставшись без обеда, Арни мечтал добраться до полевой кухни. Однако этого не потребовалось. Оказалось, что начальство, с подачи полуротного, организовало ужин в честь заезжего врача. В той же палатке, которая утром была операционной, накрыли стол. Выбор яств, предложенных доктору, воскресил в памяти далекие мирные времена.
Благодаря возможности охотится армейские могли разнообразить свой стол. Такого обилия птицы, пирогов с мясом, грибных соусов в городе не было уже давно. Может быть, только в столице, но там Арни бывать не приходилось. Самодельные настойки на ягодах и травах поднимали настроение и вызывали зверский аппетит.
Отяжелев от сытной еды, доктор еле добрался до палатки. Давно он не чувствовал себя так хорошо, как в действующей армии. Удивительно, но здесь, на линии фронта, в непосредственной близости от врага, его впервые за много лет оставила тревога, поселившаяся в груди после гибели Нэси. Спокойный сосредоточенный взгляд полуротного, следившего за каждым его движением, обещал защиту и помощь. Опустившись на свою ставшую уже привычной койку, Арни закрыл глаза и сразу провалился в благословенный мир снов. Ему снилось лето, Нэси, она качала его в гамаке. Поэтому, когда полуротный вышел проверить своих солдат после отбоя, а по стенам палатки заскользили незнакомые тени, Арни ничего не заметил.
Глава 23
89
Очнулся он в незнакомой пыльной комнате, которая почему-то наводила на мысль о музее. Мебели в ней почти не было: лишь кровать с балдахином, на которой он, собственно, и лежал, да допотопный умывальник. Такие, кажется, использовались до появления водопровода: высокая рама с вставленным в нее тазом, а рядом на полке кувшин. И таз, и кувшин поражали изяществом форм и сочной многоцветной росписью.
Балдахин кровати, сшитый из потемневшего от времени и траченного молью бархата, следовало бы почистить пылесосом. Шторы из такого же бархата, украшенные золотистыми вензелями, также наводили на мысль об уборке.
Арни спустил ноги с кровати и машинально принялся нашаривать тапочки. Их не было, и он наклонился, чтобы посмотреть на пол. Под кроватью, наполовину задвинутая внутрь, стояла ночная ваза. В первую очередь это была именно ваза, и лишь потом горшок. Объемное изделие с толстыми гладкими краями имело две ручки, а сверху лежала крышка, выполненная в форме цветка, но плотно прилегающая к стенкам вазы.
«Чтобы меньше воняло», – понял Арни. Тапочек под кроватью не было, да и из одежды лишь ночная рубашка, надетая на нем самом.
«Где это я?» – изумился Арни, даже не успев испугаться.
В этот момент дверь, на которую он не обратил внимания, отворилась, и в комнату вошел незнакомый мужчина, в руках у которого была его собственная одежда, только тщательно вычищенная и отглаженная.
«Вот молодцы! – подумал Арни, – в лагере я здорово испачкался».
Он вскочил с кровати.
– Спасибо, голубчик. Мне бы еще ботинки, а то неловко босиком. Кстати, где это я? Это штаб? И как я сюда попал?
Вошедший человек ничего не ответил. Он только положил одежду на кровать, поклонился и вышел. Однако через минуту в комнату вошла молоденькая девушка, не старше Айи, и обратилась к нему на языке Гории.
– С добрым вас пробуждением, доктор. Вот ваши ботинки. Одевайтесь поскорее. Вас желает видеть мой господин, тэр Джул Кэртоус.
Ботинки оказались начищенными так тщательно, как никогда не удавалось это сделать самому Арни. Про тэра Кэртоуса он слышал, в газетах мелькало это имя в связи разными событиями в жизни соседнего государства.
Как только девушка вышла, Арни быстро оделся. Так он чувствовал себя увереннее и был готов сопротивляться капризам судьбы.
Постучав, в комнату вошел молодой красивый мужчина в сером бархатном одеянии, которое вызвало в памяти доктора слово «камзол». Руки пришедшего украшали перстни с яркими камнями, внимательные глаза смотрели насмешливо, но доброжелательно.
– Добро пожаловать в Унилон, достопочтенный доктор. Не ожидали оказаться в гостях у самого командующего войсками противника? Вот она, военная судьба!
– Я действительно несколько удивлен. Как вы смогли меня выкрасть и зачем я вам понадобился? – Арни не позволял себе поддаться панике, но и изысканная вежливость гостя не находила отклика в его душе.
– Вы необходимы нам, доктор, поскольку Его Могущество изволил захворать. Его поразил тот же недуг, что и вашего генерала, которого вы лечили на линии фронта.
– Откуда вам это известно? – изумился Арни.
– Видите ли, любезнейший, наше техническое оснащение сильно отстает от горийского, однако разведка у нас функционирует прекрасно. Но к делу. Вам выпала высокая честь лечить самого короля. В ваших интересах, чтобы он поправился, и поправился быстро. От этого зависит ваша собственная жизнь, а в некотором роде и дальнейшая судьба двух стран. Его Могущество не форсирует военные действия, а политика его преемника не известна ни вам, ни мне, – Кэртоус внимательно смотрел на своего пленника, будто пытался прочесть его мысли. – Насколько я могу судить, в вашем чемоданчике находится все необходимое. Поспешите, король очень страдает.
Арни молча кивнул, и его проводили к королю. Те же волдыри, то же лихорадочное состояние, что и у Ламба, эта болезнь давно уже не представляла трудностей для горийской медицины. По указаниям врача больного разместили в пустой комнате на чистом столе, вскипятили воду и принесли порванное на длинные ленты полотно для перевязок.
Арни дал своему пациенту легкое обезболивающее. Не то, чтобы в этом была необходимость, но он опасался, что одно неловкое движение не только прервет операцию, но и будет стоить ему жизни.
Умелая обработка болячек и имевшийся у Арни антибиотик быстро поставили короля на ноги. Все дни, пока больной преодолевал свой недуг, Арни жил все в той же крошечной комнатке. Кормили его обильно и изысканно, но делать было совершенно нечего.
Однако через несколько дней ожиданию и скуке пришел конец. Коморку доктора снова посетил тэр Кэртоус. По его лицу Арни не смог прочесть ничего, что позволило бы ему догадаться о своей дальнейшей судьбе. Однако вельможа обратился к нему с легкой улыбкой:
– Ну что, достопочтенный доктор, жизнь иногда преподносит нам сюрпризы?
– Трудно с вами не согласиться, господин министр.
– Его Могущество очень вами доволен. Он решил вас наградить. Он дарит вам самый дорогой подарок, какой может преподнести монарх своему подданному: жизнь! Но король пошел дальше, он готов даровать вам титул арда и сделать придворным лекарем, – тэр Кэртоус улыбнулся так неопределенно, что Арни не понял, считает он предложенный подарок благодеянием или нет.
– Большое спасибо, конечно. Невозможно передать, как я счастлив. Но, между нами, не мог бы Его Могущество дать мне возможность вернуться домой? – доктору было не до шуток.
– Между нами говоря, это совершенно не входит в его планы. Правда, я постараюсь замолвить за вас словечко, если вы окажете мне небольшую услугу, – внезапно лицо министра стало серьезным.
– К счастью, я не знаю никаких военных секретов, которые мог бы вам открыть, – заметил Арни.
– В этом нет необходимости. Наша разведка функционирует превосходно. Например, мне известно, что недавно на линии фронта обнаружен мальчик, подросток, у которого на руках разное количество пальцев.
– Да. Не понимаю, какое значение это может иметь для Королевства, – удивился врач.
– Вам нет нужды это понимать. Все, что я от вас хочу – передать письмо молодому человеку. Только при этом условии король может согласиться вас отпустить, – тэр Кэртоус явно ждал ответа, который что-то для него значил.
– Да письмо-то я передам. Что в этом плохого? А кто этот парень, зачем он вам?
– Разве он не рассказывал? – спросил царедворец.
– Он почти все время молчит.
– Ну что ж, посудите сами. Если он считает необходимым хранить инкогнито, могу ли я открыть вам его имя? Вам это ни к чему.
– Как хотите. Письмо я передам, – согласился Арни.
90
Исчезновение командированного лекаря вызвало в отряде большие волнения. Первым его хватился генерал. Он чувствовал себя уже гораздо лучше, мог самостоятельно вставать, но, прежде чем делать это, хотел проконсультироваться с врачом.
Арни искали по всему лагерю. Выяснилось, что никакие машины и педалеходы в тыл не уходили. Обследование палатки показало, что исчезли только сам врач и его медицинский чемоданчик. Все личные вещи были на месте: дорожный мешок со сменой одежды, расческа, фотография молодой женщины в складной рамке.
Пришлось доложить генералу и командованию, что присланный командированный исчез. Нельзя, конечно, было исключить того, что он по своей воле переправился на вражескую сторону. Но ни генерал, ни полуротный в это не верили. Оставалось похищение.
Несколько дней об Арни не было ни слуху, ни духу. И вдруг через восемь суток дозорный доложил, что видит человека, причалившего в лодке к горийскому берегу. Высланный наряд задержал и доставил перебежчика в расположение войск. Впрочем, задержанный не сопротивлялся, напротив, всеми способами выражал радость, даже подпрыгивал от возбуждения.
Полуротный Дени немедленно отправился в командную палатку, чтобы допросить пойманного нарушителя. Завидев его, задержанный бросился вперед, так что бойцам пришлось схватить его и удерживать силой.
– Дени, дорогой! – радостно закричал Арни, и полуротный узнал в нем своего недавнего соседа по палатке.
– Где вы были, доктор? – сурово спросил он.
– В Унилоне, Дени. В самой столице и даже во дворце. Имел сомнительное счастье видеть короля Тимригуса и даже пользовать его по поводу легкого недомогания.
– Вот как? Ни слова больше. Все остальное расскажете в штабе. Бойцы, ведите его прямиком к генералу. Все разговоры пресекать, – сурово скомандовал Дени и быстрым шагом направился к палатке генерала Ламба.
Ламб уже имел беседу с полуротным по поводу исчезновения лекаря. То, что его сосед исчез из их общей палатки, генерал справедливо считал просчетом своего подчиненного. Конечно, повседневных обязанностей никто не отменял, но, уходя, следовало выставить караул.
Арни обрадовался генералу, как родному.
– Как вы себя чувствуете, господин генерал? Я смотрю, уже во всю ходите. Страшно рад за вас, да и за себя тоже. Вот уж не чаял, что смогу опять оказаться на родной земле.
– Что с вами случилось, доктор? – Ламб не мог пока понять, насколько искренни чувства лекаря.
– Я заснул, как-то очень крепко. Обычно-то сон у меня чуткий, а тут как провалился. И снилось мне, что я лежу в гамаке, а моя покойная жена тихо меня покачивает. А когда проснулся, оказалось, что я уже во дворце. Оказывается, меня завернули в мешковину и погрузили в лодку. Кричать я не мог, но все равно рот заткнули. Потом переправили на тот берег, погрузили в закрытую повозку и долго везли. Несколько раз останавливались, наверное, на ночлег. Кормить не кормили, но давали пить, прямо во сне. Правда, все это я узнал уже после. Думаю, и здесь, и в дороге меня опаивали каким-то снотворным зельем. Потом голова сильно кружилась.
Окончательно проснулся я уже во дворце, в комнатушке без окон, на настоящей кровати. Тут меня первый раз накормили, дали какую-то кашу. Ну и гадость, доложу я вам!
А потом я удостоился чести лечить короля. Он, оказывается, тоже умудрился подхватить где-то болотную лихорадку. Пришлось ему мази дать, антибиотик выписать. Представляете, он потребовал, чтобы сначала я сам выпил таблетку! Ну, через три дня ему полегчало, он повеселел и сказал, что дарует мне титул арда, дом в городе и разрешение вести частную практику. А его посещать без промедления, как только вызовет. Я уж совсем духом пал. Думал, навсегда там застряну.
Спасибо, и в Унилоне есть нормальные люди. Мне помог Кэртоус. Кажется, эта фамилия проскакивала у нас в печати. Так вот, он смог убедить короля, что без своих лекарств я бессилен. Я молчал, конечно. Так Кэртоус выторговал мне право вернуться домой, с тем, чтобы я являлся ко двору каждый раз, как его могуществу будет угодно заболеть. Не будь этот Кэртоус тэром, я бы сказал, нормальный парень. Так что теперь я могу посещать Унилон сколько угодно, вот только вряд ли меня туда потянет.
– Этот вопрос мы еще обсудим. Тут надо все хорошенько обмозговать. Возможно, ваше приключение командование сочтет очень своевременным, – задумчиво сказал Ламб. – А теперь отдыхайте, заканчивайте свои дела здесь, и – домой.