Я плыла. Медленно покачивалась на волнах, стремясь вперёд, не в силах открыть глаза и осмотреться. Создавалось ощущение, будто я попала на корабль в самый шторм, от которого мне хотелось забиться в туалете, обнять фаянсового друга и не выходить оттуда до самого прибытия на берег. Сосредоточилась и поняла, что мои пальцы, которые с силой вцепились в мягкую ткань, прижимаются к чему-то горячему.

Кожа к коже.

Внутренности сжались в тугой комок от страха. Крепкие мужские руки придерживали меня за спину и ноги, отчего становилось ещё страшней. Последнее, что помнила – обеспокоенное лицо Арсения в клубе. Кажется, мы танцевали, а потом всё…исчезло.

С обречённым стоном попыталась пошевелиться и услышала убаюкивающее:

– Ш-ш-ш, тихо, мы сейчас придём.

Голос Хила подействовал на меня успокаивающе. Оставалось только уточнить, куда же он пытался переместить моё тело, но я быстро поняла, что делать этого не стоит – неприятный комок сидел в горле и был готов вырваться наружу.

– Обхвати меня сильнее, – попросил парень.

Собралась, мысленно превратилась в воительницу и попыталась вскарабкаться поближе к шее. Раздался звон ключей, тихая ругань. Он пытался открыть дверь и не мог этого сделать свободно со мной на руках. Мы шли к нему домой.

Вдохнула приятный запах духов Арса, успокоила бешено бьющееся сердце. Не открывая глаз, повторяла про себя девиз вечера.

Просто друзья.

Любопытство подмывало открыть глаза и осмотреться, я точно не была в личном жилище парня. Ведь не мог он притащить меня домой к родителям! Или всё же мог?

В квартире парень быстро положил меня на мягкую поверхность и попросил подождать. Это и оказалось решающей ошибкой. Стоило моей голове принять полностью горизонтальное положение, как противный комок в горле полез вверх. Я из последних сил повернулась на бок, чтоб не замарать мебель, как съеденная вечером тортилья вырвалась наружу.

Мужская рука ловко придержала мои волосы.

– А ведь это были новые брюки, – меланхолично усмехнулся Арс.

Осматриваться, открывать глаза или рот и вообще в принципе существовать резко перехотелось. Стыд горячей волной захлестнул щёки, наверняка со стороны я была похожа на помидор.

– Полегчало? – сочувствующе уточнил Сеня и легонько погладил меня по плечу.

Отрицательно мотнула головой.

– Полежи немного, я всё подготовлю.

Он быстро ушёл. По звукам я могла различить закрывшуюся на ключ дверь, включившуюся воду в ванной, осторожные шаги и шорох пакетов. Я замерла в ожидании, прислушиваясь к своим ощущениям.

Тошнота отступила, хоть и явно временно. На языке остался кислотный привкус. Тело ломило, крутило и горело. Кожаный диван приятно холодил оголенные руки и ноги. Дышалось с трудом, будто кто-то положил на грудную клетку камень. Время тянулось медленно.

Хил подошёл ко мне, повозился рядом с диваном, загромыхал чем-то пластиковым, напоил меня каким-то лекарством, приговаривая ворчливо, чтоб не брыкалась, и снова ушёл.

Я с трудом разлепила тяжёлые веки и в силу возможностей осмотрелась: светлые, чуть сероватые стены, минимум мебели и декора, деревянные балки на потолке, огромный кухонный гарнитур, бордово-коричневый кожаный диван, на котором я и лежала. Голубой тазик на полу.

Арс появился из коридора в потасканных джинсовых шортах до колена и футболке из клуба. Бережно взял меня на руки, перенёс в другое помещение и положил на большую двуспальную кровать. В комнате с фасадным остеклением было просторно и свежо: на стене висел огромный телевизор, рядом с кроватью примостились тумбы, около стены-окна стоял белый письменный стол. В углу притаился небольшой шкаф, который, казалось, вообще не использовался по делу: дверцы были распахнуты и обнажали пустые полки.

Через пару минут Сеня появился с подносом, после переместил сюда же тазик. Парень сел рядом, пощупал лоб, кожу рук и шею. Сфокусировать взгляд на его лице получается с трудом.

– Ты горишь, – констатировал обеспокоенно.

Мне в этот момент казалось совсем наоборот. Озноб заставлял меня дрожать и думать о пушистом одеяле, находящемся подо мной.

– З-з-закрой меня, – зуб на зуб не попадал. Хотелось в тепло. – Х-х-хочу спать. З-з-закрой чем-нибудь.

Прикрыла глаза от усталости.

– Будешь спать в одежде? – в его голосе сквозила насмешка.

– Х-х-хочешь, чтоб сняла ее? – постаралась вложить во фразу максимум язвительности. Казалось, мозг работает на последнем издыхании. Вот-вот, и я снова отключусь.

– Я очень об этом мечтаю, – ласково прошептал, – но зная тебя, ты еще и скафандр с радостью бы сверху надела.

Только фыркнула вместо ответа. Времени оставалось мало. Сознание отключалось. Когда мы всей семьёй ездили к родственникам на юг на автомобиле, я обычно всю ночь перед приключением не спала, ворочалась, размышляла. А уже в пути, глядя во все глаза по сторонам, начинала отключаться. Сама того не понимала: вроде бы всего лишь моргнула, а солнце уже не висело над головами, торчало из-за деревьев, окрашивая небосвод в красный.

– Извини, – искренне пробормотал парень, – но придётся тебя переодеть.

Язык будто присох к нёбу. Собрав остатки сил в кулак, прохрипела:

– Тогда я отключусь, чтоб не сгореть со стыда. А ты хотя бы закрой глаза.

Перед тем, как сознание вновь покинуло меня, услышала низкий смех Хилина.

Солнце слепило, заставляло вертеться, запутываться в пуховом одеяле и недовольно морщиться. Тело неприятно ломило, будто я вечером пробежала не меньше пяти километров на пределе сил. Больше всего пугал факт того, что двигала правой рукой я с трудом. Складывалось ощущение, что меня просто замуровали в одеяле и придавили сверху чем-то тяжёлым, чтоб не сбежала.

Первая попытка открыть глаза увенчалась провалом. Я лишь зашипела от резкой боли и глубоко задышала. Прошло не менее пяти минут, прежде чем мне удалось увидеть хоть что-то. Сперва размыто, но чем больше я изучала огромное фасадное окно во всю стену, тумбу и валяющиеся на полу вещи, тем больше понимала, что Хилин и правда привёз меня к себе.

Тихо застонала, признав на полу среди незнакомых тряпок синюю ткань, обшитую пайетками. Он переодел меня, в этом сомнений не оставалось.

Внезапно «камень», прижимающий меня к постели, поднялся, и через мгновение рядом с моим плечом возникло заспанное обеспокоенное лицо Хилина.

– Что случилось? – прохрипел. Быстро потрогал холодной ладонью мой лоб и нахмурился. – Всё ещё температура. Что-то болит?

Видимо, мой ужас и полнейший шок был написан на лице, потому что парень коротко пояснил:

– Кровать у меня в доме одна. Не думала же ты, что я уйду в другую комнату спать на неудобном кожаном диване?

Трясущейся рукой я схватилась за край одеяла, заглянула под него и вопросительно уставилась на Арса. Он – довольный, будто кот наевшийся сметаны – улыбнулся, лениво потянулся и нехотя признал:

– Мне пришлось тебя переодеть. Говорил же, что это нужно.

Хотелось спрятать покрасневшие от стыда щёки, но мой взгляд наткнулся на знакомый голубой тазик, стоявший рядом с кроватью, и пару тряпок рядом.

– У тебя отличная фигура, нечего смущаться, – попытался поддержать Хил, проследил за моим взором и прокомментировал. – Да, ночью ты пару раз промахнулась.

– Какое унижение, – провыла и прикрыла лицо ладонями.

Он видел всё. Слышал больше, чем нужно. И теперь мог издеваться надо мной до скончания времён как минимум на ещё одну тему. Но он удивил, переведя разговор в иное русло и не продолжая рассказывать пикантные подробности.

– Тебе нужно выпить лекарство, – помог принять сидячее положение, отдал стакан с бледно-белой жидкостью и уставился на мои оголённые ноги.

Он не соизволил надеть штаны на меня, ограничился огромных размеров футболкой. Впрочем, она прикрывала всё, что нужно, и была похожа на спортивное коктейльное платье широкого пошива.

Возмутиться неподобающим поведением рокера не хватало сил, поэтому я молча отдала стакан, легла на бок в позу эмбриона и обняла пушистую подушку. Сердце громко бухало, пульсирующей болью отдавало в голове и ушах, даже вены на висках и шее дрожали как гитарные струны от напряжения.

Кожа горела, капли пота начали скатываться по спине, заставляя хлопковую ткань становиться влажной и неприятно прилипать. Я ощущала придирчивый, внимательный взгляд парня, блуждающий по моему телу, а после к нему присоединились и холодные ладони. Он пощупал мою спину, руки, добрался до лица. Чуткие пальцы пробежались по губам, носу и щекам, остановились на лбу и аккуратно убрали прилипшие волосы.

– Спой мне, – рвано попросила. Вышло слишком жалостливо и нервно.

И Хил без лишних вопросов запел. Монотонно, плавно, всё так же поглаживая меня по голове. Начал с колыбельной медведицы из мультфильма «Умка» и постепенно перешёл на свои песни.

Я вновь выпала из реальности.

5 лет назад, через неделю после отъезда Арсения

На улице уже пару дней хлестал проливной дождь. Природа словно взбесилась. Ветер гнул деревья, ломал их, подбрасывал листья, кружил, отрывал ветки и заставлял летать. Температура упала до десяти градусов. Для конца июня это было неприятно. Впрочем, Соня всё равно не планировала загорать. Однако, она упорно собиралась выйти на свежий воздух.

Стены квартиры стали её сдавливать, в какие-то моменты девушке казалось, что у неё развилась клаустрофобия. Или паранойя. Слёзы обиды застилали глаза, комок в горле мешал нормально дышать, появилась икота, но она упорно завязывала кеды.

Через полчаса она стояла у знакомой многоэтажки, смотрела на подъезд и не решалась войти. Ветер больно бил по щекам, мокрые волосы и одежда налипли, холод пробирал до костей. Она вздохнула и вошла внутрь.

Шум собственных шагов заглушал гул сердца. София тяжело взбиралась по лестнице.

Остановилась около старенькой двери, обитой грязно-бежевым дермантином, коротко постучала и натянула вымученную улыбку, как только услышала шум.

– Кто? – грозный женский голос заставил девушку вздрогнуть.

– Здравствуйте, Наталья Андреевна, – несмело поприветствовала Соня. – Можно с вами поговорить?

Женщина была недовольна появлением Дроздовой на пороге, и всё же впустила её в квартиру. Она хотела обсудить с ней некоторые вопросы, правда, не на лестничной клетке. Уши соседок были слишком чуткими.

Соня вошла внутрь, несмело остановилась у обувницы и решила, что не станет раздеваться. Её никто не приглашал дальше коридора.

– Я бы хотела спросить про Арсения, – отрепетированная уверенность сменилась дрожью. – Он вам не звонил?

Лицо женщины скривилось от открытой неприязни. Она неловко сложила руки на груди, переминаясь с ноги на ногу, фальшиво тяжело вздохнула. Ей хотелось казаться участливой, хотелось сгладить или даже избежать конфликт, хоть она и откровенно радовалась поступку сына. Арсений всё же внял её совету и заключил контракт с продюсером!

– Нет, Соня, не звонил, – Наталья сделала вид, что озадачена чем-то. – Думаю, тебе стоит его забыть. Он уехал покорять Москву. А там, как ты понимаешь, полно девушек.

– Но мы любим друг друга, – потерянно прошептала Соня.

Наталья фыркнула.

– Кто тебе это сказал? – грубо рявкнула она. – Кто? Сеня? Он и сам не знает, что такое любовь. Ты должна понимать, что он – восходящая звезда. Не нужно ему мешать, не стоит вставать у него на пути. Прекрати о нём спрашивать. Можешь считать, что для тебя Сени нет. Он найдёт себе ещё десять таких, как ты, даже лучше. И ты этому помешать не сможешь.

София слушала высокопарную речь и не могла понять: в какой момент Наталья Андреевна так ополчилась против неё? Что она сделала? Не поздравила с днём рождения? Так в этом был виноват Арс! Не помогла с выбором подарка для бабушки? И снова Хилин постарался!

– Я вас услышала, – по слогам ответила и выбежала из квартиры. Теперь непогода лишь помогала скрывать её состояние.

Соня

Головокружение прошло только к вечеру. Меня ещё несколько раз вырвало, а Арс с небывалым трепетом держал мои волосы и утешал. За четыре часа он влил в меня не меньше литра воды, заставлял измерять температуру, убаюкивал, как маленького ребёнка. И мне это нравилось. Забота казалось такой искренней, что я была готова снова ему поверить.

Мы сидели на кровати: Сеня позади меня, расставив ноги, а я опиралась спиной о его грудь, уткнулась макушкой в подбородок и не заваливалась на бок только благодаря его коленям. Он удерживал меня, словно кресло, и всячески отвлекал от мыслей о брате. Я должна была сходить на могилу и даже порывалась это сделать. Правда, сразу упала, ударила колено, за что получила нагоняй от Хила. Парень с нескрываемой обидой обвинил меня в халатном отношении к собственному здоровью и пообещал до понедельника никуда не выпускать. Так как сил на походы всё равно не осталось, я согласилась.

Спина и бока стонали, сигнализируя о том, что нагрузка на них уже являлась запредельной, поэтому пришлось менять положение. И Арс, конечно же, рулил процессом.

Огромный телевизор показывал романтическую комедию, и я чувствовала, как дрожит от смеха грудная клетка парня. В такие моменты единственное желание отчаянной птицей билось внутри меня: провести пальцами по его коже, ощутить вибрации.

Это было слишком интимно, слишком не по-дружески. И я не хотела, чтоб всё заканчивалось. Но мы оба знали, что рано или поздно нам придётся отлипнуть друг от друга. Видимо, Хил подумал о том же, поэтому решил перевести молчание в интересную беседу.

– Знаешь, я всегда хотел спросить, – прошептал он. – Ты писала мне тогда полгода? Или год?

– Восемь месяцев, – словно на автомате подсказала упавшим голосом. Воспоминания холодным вихрем закружились в голове.

– Почему ты перестала писать?

Вопрос мучил и меня на протяжении остальных четырёх лет нашей разлуки. И я не могла точно определить причину. Начала жить дальше? Вряд ли моё существование сошло бы за полноценную жизнь. Забыла? Скорее наоборот.

– Наверное, – размышляла вслух, – очень сильно сказались пара разговоров с твоей мамой.

Арс поёрзал и чуть отодвинулся назад, из-за чего моя голова сползла по его груди вниз, неудобно зависнув в районе живота. В таком положении он мог смотреть мне в глаза и видеть все эмоции, написанные на лице.

– В каком смысле? Что ты подразумеваешь под парой разговоров с моей мамой? – вкрадчиво уточнил парень. Прозрачно-голубые очи с подозрением сузились, а крепкие ладони придерживали мои плечи и не давали подниматься.

Осознание снежным комом обрушилось на меня и припечатало к постели: он ничего не знал. Его искреннее изумление и даже шок говорили не только о том, что Сеня впервые слышал о наших с его матерью разговорах, он был весьма удивлён подобным положением дел. Будто ожидал в точности обратного.

– Эм, – промычала невнятно. Мысли путались и не давали придумать стоящую отмазку. – Ну, я поняла, что надо двигаться дальше благодаря разговору с тётей Наташей.

Звучало не очень убедительно. И Хил не поверил.

Он молча сверлил меня взглядом и будто пытался тем самым расколоть, надавить разом на все болевые точки, выудить максимум информации. Но, кажется, постепенно я начала наращивать броню к его уловкам, самый настоящий панцирь.

– Ты же понимаешь, что не встанешь с кровати, пока не расскажешь всё, – предостерегающе зарычал.

Арс не шутил. В его стиле было бы привязать меня к кровати и кормить с ложки, пока не выдам секреты или не лопну.

– Вот и спросил бы у неё, – буркнула с обидой и попыталась отвернуться. Не вышло. Сильные ладони держали так крепко, словно от этого зависела моя жизнь. Я знала, что он не отстанет, поэтому со вздохом добавила. – Твоя мама просто доходчиво объяснила, что в Москве у тебя будет ещё тысяча девушек и отношений. Что ты уже не вернёшься сюда. И что мы уже не сможем быть вместе.

Хилин встал, аккуратно сняв мою голову и бережно устроив её на подушке, подошёл к окну и открыл одну из створок настежь. Свежий, прохладный воздух заполнил лёгкие. Я чуть приподнялась, оперлась о спинку кровати и стала наблюдать за действиями рокера.

Сеня рисовал на стекле. То ли сердечки, то ли галочки. Задумчиво, будто впал в транс. В какой-то момент мне стало страшно: всё ли с ним хорошо? Солнце уже постепенно садилось, залезало за горизонт, а из окна как раз открывался шикарный вид на закат. И я была готова любоваться на Арса в оранжево-красных лучах вечно. Но он вновь ожил и тихо произнёс:

– Это глупости. У моей матери язык иногда становится слишком длинным. Не воспринимай всерьёз.

Я не могла. Разве хоть одна здравомыслящая девушка, от которой по совершенно непонятным причинам сбежал парень, будет думать, что всё хорошо? А если ко всему прочему мать суженого сказала много всего неприятного, унизила, прошлась по внешности и обещала сделать всё возможное, чтоб вы больше не встретились?

Пазл не складывался никак. Он утаивал информацию и не хотел признавать это.

– Тогда почему… – закусила губу, не решаясь задать важный вопрос. – Почему «просто друзья»?

Хил подошёл ко мне, сел рядом и крепко обнял.

– Я бы очень хотел большего, – прошептал горячо и уткнулся носом в макушку. Я слышала, как отчаянно колотится его сердце, как он тяжело вздыхает. – Но не могу. Это зависит не только от меня.

Замерла и перестала дышать, так как откровения Хилина были дороже всего остального. Рокер наконец мог приоткрыть завесу тайны, сделать мой мир чуть проще.

– А от кого ещё? – не сразу осознала, что мой голос дрожит.

– От Сэма.

Мысленно обрадовалась этому ответу. Его всё же беспокоил тот факт, что Семён ко мне неровно дышит.

– И от Саши.

Сердце упало. Снова она. Почему она пыталась влезть в наши отношения? Как умудрялась испортить всё даже тогда, когда не находилась рядом?

Сцепила зубы от злости и толкнула Арса.

– Причём тут Александрова? – взвыла глухо. – То, что здесь замешан Семён, я понимаю, но Саша… У вас что-то было?

Напряженная тишина повисла в комнате. Я отползла на другой край кровати и обхватила себя руками. Тело знобило. То ли ещё сказывалось моё ночное состояние, то ли влияние неприятной темы. Пришлось отвернуться, чтоб скрыть свои эмоции и не разреветься позорно на глазах у рокера.

Он молчал. Специально выжидал момент, чтоб ударить больнее, или не находил слов – не ясно. Но даже спиной я ощущала его нежелание продолжать этот разговор. И Арс бы с радостью сейчас телепортировался куда-нибудь подальше. Возможно, он даже пожалел о том, что приехал.

– Я не могу рассказать всё в данный момент. Может, позже, – туманно изрёк и торопливо добавил. – Но с Сашей у нас точно ничего не было.

Все внутренности, скрученные в тугой узел, расслабились. Хоть и происходило нечто странное, всё же отношений между ними не завязалось. Пока что.

– А с Варей? – дерзко обернулась.

Сеня завалился на кровать, раскинул руки в стороны и пару раз подвигал ими, словно хотел взлететь из лежачего положения. Его взгляд из сосредоточенного стал хитрым, сканирующим. Таким, что стало жарко.

– Ревнуешь, птенчик? – усмехнулся криво и, заметя мои недобро сдвинутые брови, поднял ладони в извиняющемся жесте. – Ладно-ладно! – вздохнул горестно и начал повествование. – Мы уже не маленькие и оба понимаем, что я все пять лет не хранил тебе верность.

– Кобель, – тихо проворчала.

Он пропустил замечание мимо ушей.

– Были короткие интрижки, секс на одну ночь. Но всё сразу же заканчивалось. Как бы банально это не звучало, ты не выходила из моей головы.

– Все таблоиды были забиты вашими с Варей совместными фото, какая уж тут короткая интрижка! – возмутилась открыто, на что Хилин лишь улыбнулся. – Все говорили, что вы живёте вместе! А ещё ты давал ей кататься на своём любименьком мотике!

Арс вздохнул, покачал головой, принялся что-то чертить пальцами в воздухе и одновременно терпеливо объяснять мне ситуацию.

– Во-первых, не верь всему, что пишут в газетах, журналах и блогах. Телевидению и радио тоже. Всё это – фарс. Просто утка для увеличения популярности.

– Я видела сообщение от неё ночью!

Он расхохотался, да так громко, что снизу немедленно постучали.

– С моей стороны есть лишь игра и желание поднять рейтинг. Ну, плюсом надо мной нависает Костян, который буквально заставляет видеться с Варей. В остальном – это враньё. Стал бы я гулять с её собакой? Конечно, нет. Думаешь, я бы доверил ей свой мотик? Да чёрт с два! Мы покупали точно такой же, перекрашивали, делали аэрографию на нём. А потом устроили фотосессию. Но ты права, сообщение действительно пришло. И оно не первое, к сожалению. Я никак не могу её отшить, а Варя всерьёз собралась меня заполучить. Теперь она атакует по всем фронтам и весьма яростно. Мессенджеры завалены её сообщениями. Это была ещё одна причина сбежать из Москвы.

– Звучит логично, – промычал в ответ. Я с любопытством огляделась и вдруг вспомнила про вчерашний вечер: мы ехали в клуб вместе со Стасей и договаривались друг друга не кидать! С ужасом осознала, что сижу в домашней одежде в квартире музыканта и даже не соизволила позвонить подруге, хотя она наверняка так же плохо среагировала на смесь мексиканской кухни с коктейлями. – А что со Славой?

Арс сел и печально нахмурился, словно сделал нечто плохое.

– Без понятия.

– Мы договаривались друг друга не бросать! – воскликнула. – Что вчера произошло? Где мой телефон?

Арс выбежал из комнаты и почти сразу вернулся с моими вещами в руках.

– Она осталась в клубе со своим парнем, – я замерла над сумочкой, из которой уже доставала гаджет.

– С каким ещё парнем?

Подозрительно сощурилась и поджала губы. Неужели он перепутал мою подругу с кем-то другим? Разве такое возможно? У неё достаточно выделяющаяся внешность.

– Как его там… – задумался на пару мгновений и выпалил. – Олег! Точно, вроде его так звали.

– Как он выглядел?

Одновременно набирала номер Широких и с замиранием сердца слушала нескончаемые длинные гудки.

– Русые волосы, лицо, как будто ему лошадь копытом в нос зарядила. Там темно было, ничего больше не разглядел.

Со стоном я снова набрала номер и принялась ждать. Откуда там нарисовался какой-то парень? И кто он такой?

– Надо было её забрать с собой, – проворчала, совершенно не подумав о чувствах Хилина.

Музыкант заметно напрягся и тихо фыркнул.

– Я хотел это сделать, ты что, меня совсем за дегенерата принимаешь? Я отнёс тебя в машину, вернулся за твоей подругой, а она вовсю обнимались с парнем. Сказала, чтоб я уезжал. Мне они показались странными, но по универу ходит слух, что твоя подруга тайно встречается с мажором. И я решил, что это её бойфренд. Что мне нужно было сделать в таком случае? За руку её тащить?

Мысленно представила такую живописную картинку и вздохнула, отгоняя видение. Он бы точно привлёк к себе слишком много ненужного внимания.

– А Настя не появлялась?

Арс только мотнул головой и сел на кровати. Параллельно я набрала ещё раз номер Стаси, отправила Рогачевой сообщение и стала ждать. Хилин заставил меня выпить большой объём воды, проверил температуру и отправился в душ.

Стоило только парню скрыться за дверью, как его мобильный, будто по волшебству, стал разрываться от входящих звонков. Сначала на экране появилось имя менеджера, что только подтолкнуло меня прикрыть гаджет подушкой и отвернуться. Уже через десять минут я вновь заглянула в мобильный, на этот раз пытался достучаться до Хила Кубик.

– Алло, – несмело подняла трубку.

– Соня? – промычал Якубов и прокашлялся. – А Сеня где? У него всё нормально?

– Конечно, – согласилась не раздумывая. – Почему должно быть иначе?

Матвей прочистил горло и неловко пояснил.

– Он вчера звонил и говорил, что чем-то траванулся. Номер доктора просил. С ним всё хорошо?

– А-а-а, – сделала вид, что поняла. Арс соврал, и это было ясно, как день. Только зачем? Решила подыграть. – Да, ему уже значительно лучше. Он в душе сейчас.

– То есть вы вместе? – уточнил парень. – И ночевали тоже?

Отпираться казалось бессмысленной затеей, и я согласилась, предупредив, что пока я рокера не простила. Кубик лишь с грустью попросил мучить Арса подольше, чтоб ему жизнь не казалась сказкой. После разговора с другом я немного ожила и повеселела, представляя, как бы парни отреагировали на новость о том, что мы снова вместе.

Наверное, обрадовались бы. Правда, между нами всё так же стояли стены непонимания, которые Сеня не спешил рушить.

Следующей стала звонить Варя. Так яростно, беспрерывно и нагло, что я не выдержала и ответила.

– Слушаю, – прорычала грозно.

На секунду в трубке повисла тишина. Девушка не ожидала услышать никого, кроме Хила.

– Извините, я, наверное, номером ошиблась, – пролепетал приятный женский голос.

– Нет, всё верно, вы позвонили Арсению, – старалась говорить максимально спокойно и сдержанно.

– Тогда кто вы? – совсем сбитая с толку Варя говорила едва слышно.

Мне одновременно было жаль девушку, влюбившуюся в наглого Хилина, и также хотелось придушить её, забыв о всяких приличиях. Она переходила границу, начинала быть навязчивой.

– Я – девушка Арсения, – отбросив сомнения, сладким тоном ответила. Мне хотелось видеть её выражение лица в этот момент.

– Какая ещё девушка? – кажется, голос и понимание стали возвращаться к Варе.

Именно в этот момент ко мне сзади подкрался Сеня и с заинтересованным видом уселся на край кровати. С его волос стекали капельки воды, разбивались о спину и грудь, стекали вниз и прятались в махровом полотенце, обмотанном вокруг бёдер. Он едва ли мог слышать ответы собеседницы, поэтому замер и напрягся в попытке различить хоть что-то.

– Обычная, – улыбнулась Хилу, тот в ответ показал оттопыренный большой палец и подмигнул. – Мы уже шесть лет встречаемся.

– Какие ещё шесть лет? – взвизгнула Варя. – Какая девушка? Ты о чём? Мы с Арсением уже три года вместе!

– Ну, да, я знаю, – умиротворённо подтвердила. – В соцсетях вы вместе. Для журналистов вместе. А по жизни он со мной.

В трубке раздался крик и резкий шум, отчего я испуганно отодвинула гаджет от уха и бросила вызов. Она кинула телефон в стену? Или мне показалось? Музыкант с довольным выражением покивал и протяжно заявил:

– А ты хороша в таких вещах! Кажется, ты искала работу… не хочешь моим помощником-консультантом побыть? Гарантирую бесплатные обеды и неплохую оплату.

Он заиграл бровями и соблазнительно прикусил губу.

– С ума сошёл? – расхохоталась и замерла из-за внезапно закружившейся головы. – Мы поубиваем друг друга в первый же день.

Арс обиженно засопел и отвернулся.

– Вообще-то это хорошая идея. Мы и так много времени проводим вместе, а тут ещё и приличная оплата…

– Насколько приличная? – скрыла заинтересованность за банальным любопытством, легла на кровать, так как силы заканчивались, и свернулась калачиком.

Громко зевнув, Хил растянулся рядом и пощупал мой лоб.

– За смену плачу пять тысяч.

Куча рыжих купюр мысленно уже была в моих руках, готовая к прожиганию. Я так давно мечтала о новом телефоне. Мой начал подвисать, иногда замыливал фотографии, частенько сам собой отключал динамик. Месяца бы хватило, чтоб обзавестись новым гаджетом и забыть о мучениях.

– Какие обязанности?

– В Москве секретарь помогает во всём – согласовывает образы для фотосессий, отвечает на все звонки, отсеивает разный телефонный хлам, напоминает мне обо всём на свете. Грамотно составляет расписание, помогает с поиском информации перед мероприятиями, иногда пишет речи, которые я произношу в каждом городе перед выступлениями. В общем, обязанности весьма однообразные.

Пока Арс говорил, сполз ниже, чтоб наши глаза находились на одном уровне. Ласково провёл пальцами по моему лицу, убрал волосы назад и наклонился так близко, что горячее дыхание стало щекотать нос.

– Сверхурочные? – прошептала одними губами.

– Никаких сверхурочных, – я едва могла расслышать слова, но при этом тон не терпел возражений.

Вдохнула поглубже, собралась с силами и чуть-чуть отодвинулась в попытке отвоевать хоть крупицу пространства. Сеня непонимающе проследил за моими действиями, поднял брови и замер.

Он ждал пояснений.

– Если уж мы будем работать вместе, – постаралась вложить в голос максимум строгости и серьёзности, – то никаких отношений быть не может.

Хилин сощурился, просканировал меня своим коронным холодным взглядом и деловито поцокал.

– То есть мне нужно будет объявить всем, что мы – не пара и никогда ей не были?

Перспектива остаться в городе и выслушивать целый год от Ксюши и Ани подколы по поводу того, что отношения с музыкантом мне не светят, не хотелось. Чувствовать себя загнанным в клетку зверем, над которым подшучивают и подтрунивают, не самое приятное в жизни ощущение. А девчонки наверняка бы придумали свою версию событий, более позорную и нелицеприятную.

Испуганно уставилась на Арса и неистово замотала головой.

– Для всех в универе мы – пара! Просто никто не должен знать, что ненастоящая.

– То есть ты хочешь, чтоб я продолжил играть? Чтоб я вёл себя, как любящий парень, и при этом даже не мог поцеловать?

Коротко кивнула.

– И что мне за это будет? – заметив мой обезумевший взгляд, добил. – Ты же не думала, что я на халяву притворяться буду?

Признаться, именно так и думала. Надеялась, верила. Считала, что совместное прошлое хоть как-то должно сказаться.

– Чего ты хочешь?

С победоносной улыбкой рассмеялся.

– Тебя, – подмигнул, внезапно стал суровым и добавил. – Ещё один шанс.

Мне нечего было ответить. Он смотрел так проникновенно и чисто, так невинно, что сердце замирало, бабочки порхали, а разум вновь начинал верить в чудеса. Но жестокая реальность давно преподала один важный урок – волшебство случается только в книгах. Арс играл с моими чувствами. В который раз.

Это, пожалуй, было его любимой забавой – сказать нечто важное, такое, что выворачивало наружу и заставляло реветь ночи напролёт, а после любоваться на реакцию. Ему нравилось видеть и полностью ощущать, что я – до остатка его. И за пять лет ничего не изменилось.

Хил требовал признания. Не только в масштабе страны среди школьниц. Он жаждал вновь поймать меня в клетку и не спускать с поводка. Только не учёл, что прошло не мало времени, и хоть чувства к нему остались, всё же заметно притупились. Покрылись пылью, как никому не нужная вещь. Но я была готова сделать это – сыграть по его правилам последний раз.

Мне казалось, что ничего изменить нельзя. Ведь Арс – знаменит, богат и привлекателен. Он хотел поиграться со мной на прощание и вновь уехать из города. В этот раз, возможно, навсегда. По крайней мере, я так считала, поэтому согласилась повесить на шею этот тяжёлый груз, размашисто кивнув.

Кто бы мог подумать, что и нахальный Сеня изменился?

– То есть ты не против попробовать всё построить заново?

Первое, что удивило меня – его постановка вопроса. Он не стал в своей манере слегка безразлично уточнять: «То есть ты не отрицаешь, что всё ещё любишь меня?». Такой вариант был более реален. А второе – его озабоченность моими ощущениями. Раньше он вёл себя, как пубертатный высокомерный подросток, а сейчас… вырос? Поумнел? И третье, что я отметила про себя – музыкант действительно ждал ответ. Чуть насупив брови, поджав губы, выжидающе пялясь.