Потом все разошлись по отделениям, Сэм попросил Мари сразу после совещания зайти к нему в кабинет. Здесь он позволил себе высказаться в негативном свете по поводу решения главврача, сказал, что последний просил его проинформировать о дате и времени вылета Мари и номере рейса.
Сегодняшний день оказался достаточно суетным. Было много человек, поступивших в отделение, некогда было пересечься с Мартином, он тоже вкалывал.
Только ближе к вечеру Мари закончила вторую операцию. Она стояла в коридоре отделения, смотрела в окно.
«Уже через неделю я встречусь с тобой, Альберт. Это будет незабываемо, жди меня, – думала она, со злостью сжимая кулаки. – Так, перед отлетом надо съездить к Джиму и его родителям, как-то встретиться с Джамиром и Джокером, но как это сделать, пока неясно, ведь за ней сейчас наблюдает Интерпол», – рассуждала девушка про себя.
Вечером, сразу после работы, она поехала в клуб на тренировку. Несмотря на то, что было уже поздно, она тренировалась сосредоточенно, оттачивая каждое движение, пока Шон не остановил ее. Они сидели в зале, когда уже никого больше не было.
– Шон, меня направляют в Техас по обмену врачами. Буду там работать в Центральной городской больнице Остина. Вылет через неделю, билеты уже взяла.
– Надолго?
– Минимум месяц, максимум полгода, так говорят.
– Помощь в чем-то нужна?
– Нет. Ты меня всему научил, – Мари повернула голову в сторону тренера, который похлопал ее по руке, кивнув головой.
Девушка приехала домой, было уже 23.00, приняла ванну, загрузила белье в стирку, а утром уехала к Джиму. Она подошла к могиле, села перед ней на колени.
– Я пришла, Джим, здравствуй, любимый. Сегодня совсем уже по-осеннему прохладно…Почему ты мне не снишься последнее время? Я очень скучаю. Вот, собираюсь встретиться с Альбертом. Ты же понимаешь, зачем? Поможешь? Мне важно, чтобы ты был рядом. Джим, я все сделаю, сдержу слово. Поставлю точку в этой трагедии.
Девушка некоторое время просто сидела, смотря в даль, а потом продолжила:
– Джим, мне кажется, что Мартин что-то ко мне чувствует. И самое страшное, что я не могу разобраться в своих чувствах к нему, но мне рядом с ним хорошо. Это же предательство по отношению к нашей любви? Мне так сложно. Джим, как мне быть? Мы с тобой столько лет любили друг друга, я не имею права кого-то любить, да и не умею уже. Но к Мартину у меня непонятное, странное чувство. Хотя знаешь, за время, пока я буду далеко, может, все само собой разрешится и станет ясным. А если суждено не вернуться, то вопрос отпадет. Сейчас собираюсь пойти к нашим родителям, попрощаюсь с ними пред отъездом. Джим, мой черненький волчонок, если вдруг Альберт меня все-таки убьет, встреть меня, пожалуйста, там, наверху, чтоб я тебя долго не искала. Люблю тебя. Мне пора.
Как только она произнесла последние слова, непонятно откуда к ней подбежал щенок абсолютно черного цвета с ошейником и брелком, игривый, начал смешно лаять. Мари протянула в его сторону руку, чтобы погладить, а он начал пытаться ее руку взять в пасть, покусывая.
– Джим, ты меня услышал и так поддерживаешь? – улыбнулась Мари.
– Извините, девушка, он вас не напугал? – послышался мужской голос.
Мари повернула голову и увидела Джакса. Они улыбнулись друг другу.
– Нет, что вы, он как раз ответил на мой вопрос, заданный Джиму. Джакс, вы здесь неслучайно ведь?
– Не случайно, – ответил он, улыбнувшись, – вам дядя передал привет.
– Спасибо. Передайте ему, что была рада нашему с ним знакомству. Я улетаю в Техас по работе и надолго, если понравится, могу там остаться. Пусть он будет аккуратен в течение этого и следующего месяцев. В ряде государств будет неспокойно, и последствия никому не известны, можно оказаться тем крайним, на кого спишут все неудачи. И еще, что бы он ни узнал обо мне, какими бы это ни были вести, никуда нельзя выезжать из страны в поисках правды. Он знает, кому еще предать от меня привет.
– Все понял. Вам хорошо съездить.
– Будь здоров, Джакс. А пес у тебя отважный, как волчонок.
Мари пошла по территории кладбища в сторону выхода, к своему мотоциклу.
В доме Джима, как обычно, было уютно и светло. Родители встретили свою Зефирку с радостью. Мама примеряла кардиган, который ей купила Мари, а папа не мог нарадоваться новым фирменным подтяжкам. Что касается Эдвуна, тот, как всегда, не слазил с рук девушки, она его обнимала, щекотала, тискала и надела на него пижаму с мордочкой и ушками медвежонка. На вопрос Грейди, почему именно медвежонок, последовал ответ: «А потому, что у меня такая же, а мы с ним теперь кровные родственники», который вызвал смех.
Мари рассказала о своей поездке, мама как-то забеспокоилась, пыталась узнать, все ли у нее нормально, не вынужденная ли это поездка, и как на это смотрит Мартин.
– Мартин расстроен, но мы об этом пока не говорили, нет времени. Только вчера поставили в известность, – ответила Мари.
– Он тебя любит, он дождется тебя, дочка. Только не отвергай его, – сказала мама, погладив девушку по голове.
– Я вас всех люблю. Мне пора, – с этими словами Мари обняла всех по очереди, расцеловала маленького Эдвуна, который своей пухлой ручкой погладил ее по щеке и прижался к ней своей.
Мари села на мотоцикл, надела шлем и поехала, по ее щекам текли слезы.
По дороге она сделала остановку и зашла выпить кофе и купить воды в небольшое, но очень уютное кафе, в котором пахло выпечкой, ванильным кремом и горячим шоколадом. Сделав заказ, она села за дальний столик в конце зала, положила шлем рядом с собой и задумалась.
Ей принесли заказ и в качестве презента от владельца кофе – белоснежный зефир. Под чашкой была записка «скучаю и жду встречи».
Мари не стала даже оборачиваться по сторонам. Прочитав записку, положила ее в карман куртки, а сама с наслаждением откусила зефир и сделала глоток кофе, смакуя это сочетание. Она знала, что все ее действия сейчас должны быть свободными и максимально естественными, за ней наблюдают люди Альберта, которому уже донесли о ее поездке.
«Вот и хорошо, Альберт, быстро ты «клюнул». Я тоже несостоявшаяся актриса, как и ты, так продолжим этот спектакль. Станиславский бы сейчас от нашей игры плакал, – подумала Мари и улыбнулась, понимая, что ее могут снимать на видео, ведь Альберт любит «смаковать» детали. – Чертов романтик», – злилась она внутри.
Выйдя из кафе, Мари поехала в сторону Лос-Анджелеса.
По каналу связи, который установил Интерпол с Мари, она сообщила, что Альберт уже в курсе.
Почему-то, подходя к своей квартире, подумала, что там сейчас ее будет ждать Мартин. Она открыла дверь и тут же почувствовала аромат жареного мяса и увидела, что на кухне горит свет.
– Мартин, я дома! Я так и знала, что открою дверь, а ты здесь, – крикнула Мари, разуваясь и снимая куртку.
– Я так предсказуем? – поворачиваясь к девушке, ответил улыбающийся Мартин.
– Для меня почти всегда. Мы же с тобой столько лет знакомы. Ого – го!
– Где тебя носило, маленькая бестия, почему телефон не берешь?
– Была у родителей Джима, попрощалась. А телефон, кстати, где-то в спальне оставила, – она пошла в свою комнату.
– Марусь, мой руки, переодевайся и за стол, быстро! – скомандовал парень.
– Слушаюсь и повинуюсь, мой господин, – театрально сложив руки, склонив голову, ответила Мари, изображая покорную восточную женщину. Мартин искренне рассмеялся. А Мари помчалась мыть руки.
Во время ужина она, восхищаясь чудесно приготовленным мясом и запеченными овощами, нахваливала друга. Мартину нравилось, что его старания всегда находят искренний отклик девушки.
– Ты думала, что тебе брать с собой? Надо что-то докупать?
– Хочу купить пару худи и джинсы. Ну, может быть еще что-то из белья. Завтра пойду шуршать по магазинам.
– А как насчет красивого вечернего платья?
– А мне оно зачем? – удивленно спросила Мари, подняв глаза на Мартина. – Я там буду работать, еще найду клуб, где продолжу тренироваться. По ресторанам ходить не собираюсь. Ты же знаешь, что я этого не люблю.
– Может, встретишь там мужчину своей мечты.
После этих слов Мари встала со стула, подошла к жующему мясо Мартину, приложила свою ладонь к его лбу.
– Что ты делаешь?
– Проверяю, есть ли температура, а то ты бред несешь какой-то, – Мартин не дал девушке убрать руку со своего лба, накрыв своей большой ладонью.
– Я просто ревную.
Мартин смотрел прямо в глаза Мари, а ее щеки стали розовыми от смущения, которого раньше рядом с этим парнем она никогда не испытывала. Видя реакцию девушки, Мартин и сам смутился и, боясь ее напугать, отпустил ее руку.
– Мари, я пойду. Отдыхай. Завтра созвонимся, – он быстро оделся и вышел из квартиры.
Девушка продолжала сидеть на кухне. Ей казалось, что так не должно быть в отношениях с Мартином. Они просто друзья, не должны нравиться друг другу. Это неправильно. Но почему у нее сейчас такая реакция на него? Щеки горят, сердце стучит не как обычно. Да и Мартин смутился.
– Что между нами происходит, неужели мы начали нравиться друг другу? Да, надо уезжать быстрее, – сказала Мари вслух сама себе.
АВТОР
Пройдясь по магазинам, Мари купила все, что планировала, как говорится, «от и до», все это отвезла домой и поехала в клуб к Шону. Отзанимавшись, уехала на берег океана.
Она стояла, опершись о байк, скрестив руки на груди, лицом к водной глади. Океан сегодня был реально Тихим.
«Почему я так люблю закат?»
Ей вспомнилась легенда: когда-то на свете жили юноша и девушка, которые так сильно и преданно любили друг друга, что невольно вызывали зависть у людей. Людская злоба и зависть стали преследовать их, и не в силах противостоять этому, влюбленные ушли от людей. Юноша стал синим морем, а девушка красным солнцем. И лишь на закате море и солнце соприкасаются друг с другом. Юноша ласково поет своей любимой песни волн, а девушка нежно обнимает его своими лучами.
«Как это похоже на нашу с Джимом любовь. Он уже стал океаном, а я все никак не стану солнцем…»
На душе было пусто и грустно, и Мари неожиданно для самой себя решила съездить в клуб, где по вечерам исполняют джаз. Ей сегодня не нужна компания, ей хочется побыть одинокой среди людей.
Она прошла вглубь небольшого, комфортного зала, заняла свободный столик. На невысокой сцене исполнялись джазовые композиции. Сейчас прекрасно играла группа афроамериканцев.
Мари заказала сок и минеральную воду. Когда слушаешь джаз, забываешь о еде и обо всем на свете, музыка поглощает полностью.
Девушке нравилось исполнение этой группой джаза, она незаметно для себя подпевала. Этот род музыкального искусства – её слабость.
В зале было много людей, но Мари как-то выделялась среди присутствующих.
Она была одна, не испытывая от этого дискомфорта, красивая, молодая, увлеченно слушающая исполнителей, иногда в такт покачивающая ногой или похлопывающая себя ладонью по ноге. А когда мелодия замолкала, она искренне хлопала музыкантам. Девушка вызывала интерес некоторых присутствующих, но абсолютно не обращала на это никакого внимания.
– Она в джазовом клубе. Одна. Хвоста за ней нет, проверил. Приезжай, ты же хочешь ее увидеть перед отъездом, – сказал Джокер и сбросил звонок.
Джамир давно не ездил по ночному городу с такой скоростью. Но он ехал к ней, к маленькому Ангелу, перевернувшему его жизнь.
Когда приехал в клуб, его провели в VIP зону, откуда были видны все находящиеся в основном зале, где сидела Мари. Он не отрывал от нее глаз, волновался так, что слышал стук собственного сердца.
На девушке были надеты черные кожаные брюки, облегающие ее шикарную фигуру, джемпер. Волосы распущены, на ногах стильные ботинки, мотоциклетная куртка висела на стуле, здесь же был шлем. Она так увлечена музыкой, что никого вообще не замечает.
И вот один из музыкантов спустился со сцены, подошел к Мари, что-то сказал и протянул ей руку. Она улыбнулась в ответ, и они пошли к сцене. Девушка и музыканты перекинулись нескольким фразами, улыбаясь. Потом вокалист обратился к присутствующим:
– Друзья, мы видели, что эта девушка подпевала нам все песни. Вот мы решили попросить ее спеть.
В зале начали хлопать и кто-то крикнул: «Белоснежка, спой!»
Мари подошла к микрофону.
– С чего начнем? – ее улыбка притягивала взгляд.
– «Besame Mucho», – крикнули несколько человек.
Мари подмигнула музыкантам и заиграла музыка. Она запела так божественно, спокойно, зал притих, все смотрели на маленькую девушку, у которой такой сильный и уверенный голос. Когда она пела, сердце Джамира билось так, как никогда в жизни не билось. А Мари и музыканты были как одно целое, обменивались взглядами, улыбками. Такое впечатление, что они все время выступают на сцене вместе.
Когда песня закончилась, зал хлопал, просили спеть еще.
Мари собралась спуститься в зал, но музыканты ее остановили. Вокалист сказал в микрофон: «Давайте попросим Белоснежку спеть что-нибудь еще. Я, если честно, сам в восторге от ее голоса, надо уговорить ее стать частью нашей группы».
Зал дружно захлопал. Мари взяла микрофон: «Как насчет «Summer» легендарной Shirley Horn?» Присутствующие одобрительно зашумели.
Девушка исполнила эту композицию так проникновенно! Мари в музыке была нежна и растворялась в ней.
– Что она делает? Как можно быть такой неземной? Может, мне все это снится? И вообще, жил ли я раньше, до встречи с ней? – задавал сам себе эти вопросы Джамир.
Публика и музыканты не отпускали Мари, и тогда она после небольшого перерыва исполнила по просьбе пожилой дамы из зала «Solitary Moon». Когда девушка после выступления спустилась со сцены, эта женщина подошла и обняла ее.
Мари вернулась за свой столик, открыла бутылку минеральной воды, сделала несколько глотков и продолжила, как ни в чем не бывало, слушать музыку, смотря только на сцену.
А Джамир смотрел только на нее, но подойти открыто не мог, поскольку видел, когда Мари выступала, ее снимали на видео посетители клуба. Он не должен попасть в кадр, чтоб не подвести девушку.
Прошло минут 40, и Мари встала, чтобы уйти. Но кто-то из присутствующих крикнул: «Белоснежка, не уходи, спой еще, очень просим!»
Вокалист группы подбежал к Мари со словами «Вы не можете нас так бросить» и потащил ее на сцену.
Девушка смеялась, но не сопротивлялась, поднялась на сцену и сказала: «На прощанье для вас «When I get over You». Она села на высокий стул на сцене, взяв в руки микрофон, и начала петь.
В зале стояла полнейшая тишина.
Джамир обратил внимание, что в этот момент у Мари были грустные глаза, сама она будто погрузилась в свой внутренний мир. Она потрясающе брала высокие ноты, чувствуя каждую из них, будто проживала каждое слово в песне.
«Какой божественный голос», – думал он.
Мари, закончив петь, попала в объятия всей музыкальной группы, потом каждый из них хлопнул ее по ладошке. Она всем присутствующим пожелала хорошего времяпрепровождения, взяла куртку, шлем и направилась к выходу.
Проходя по коридору клуба, услышала знакомый глубокий голос Джамира.
– Мари, можно тебя на минутку?
Она обернулась и, лукаво улыбнувшись, сказала:
– Какое совпадение. Вы тоже любите джаз?
– Мари, давай поговорим здесь, – и он рукой пригласил её пройти в помещение, из которого за ней наблюдал и слушал вступление. Она кивнула и прошла в часть клуба, куда пригласил Джамир.
– Я сражен твоим исполнением, – девушка просто улыбнулась в ответ, а он, не отрывая своего взгляда, смотрел на нее. – Мне все передали, спасибо… Так ты уезжаешь? Это точно связано с работой?
Мари посмотрела на него снизу вверх своими такими красивыми зелеными глазами, перед которыми устоять было невозможно даже тем, кто повидал жизнь и людей.
– Пришло время реализовать все свои профессиональные навыки, принеся пользу обществу. Каждая история должна иметь конец.
Джамир хорошо понял подтекст сказанного, от чего у него защемило сердце.
– Но твоя работа в чужом штате может быть трудна, ты же там будешь одна.
– Я по жизни одиночка, привыкла, и не люблю помощников и конкурентов в реализации своих планов. Вдруг ошибка, и репутация других будет под угрозой. Так не должно быть.
Они стояли и смотрели друг на друга, понимая все без лишних слов. Мужчина взял в свои руки ее маленькие ладошки.
– Пообещай вернуться.
– Я не могу этого обещать. Постараюсь, но может так сложиться, что там придется остаться.
– Надолго?
– Может навечно.
У Джамира похолодели не только руки, но и сердце. Он заметно побледнел после последнего ответа девушки.
– Он тебя нашел?
– Да. Точнее, мы друг друга нашли.
– Кто он?
– Любитель зефира, – она улыбнулась, а Джамир, притянул Мари к себе и обнял, начал гладить ее по волосам.
– Не могу тебя отпустить туда.
– Я должна. Мне надо со всем покончить.
– Но…
– Я к этому исходу готова, – перебила его Мари, а он еще сильнее прижал ее к своей груди.
– Мари, я люблю тебя и не могу допустить, чтобы ты погибла. Давай помогу (это сказал ей тихо на ухо).
– Я все сделаю сама, не волнуйся…
– Поверь, я действительно впервые в жизни полюбил. Мари, я люблю тебя, люблю всем сердцем. Как я могу не переживать о родном мне человеке? Я не нахожу себе места, что не могу тебя защитить.
– Джамир, прости меня, что не могу ответить на твое чувство.
Несколько минут прошло в молчании. Джамир продолжал нежно и в то же время крепко обнимать ту, которая для него стала всем в этом мире.
– Просто позволь мне тебя любить.
Она чуть отклонилась от его объятий, хотела посмотреть ему в глаза, но он опередил ее и неожиданно для Мари поцеловал, но не так, как первый раз, а страстно, глубоко, чувственно, наслаждаясь каждым моментом соприкосновения их губ. Это был долгий поцелуй влюбленного мужчины.
Когда он прервал поцелуй, у него у самого закружилась голова, а сердце было готово выскочить из груди.
Мари же стояла потерянная, бледная, с покрасневшими губами. Потом подняла на мужчину свои глаза, полные слез, и сказала: «Прости меня, Джамир. Спасибо за твою любовь. Я пойду».
Он напоследок обнял ее со словами: «Я все равно буду тебя любить всю жизнь. Береги себя ради меня. Я буду тебя ждать».
Девушка погладила его по щеке своей мягкой и теплой ладошкой, улыбнулась, глядя через его глаза в самую душу, потом встала на цыпочки, притянула его к себе и, слегка прикасаясь губами, поцеловала в лоб, а затем вышла из помещения.
«Поцелуй Ангела», – сказало сердце мужчине.
Джамир стоял неподвижно, но его руки еще хранили тепло девушки, а губы – вкус самых нежных и желанных губ на свете.
Сейчас он как будто говорил сердцем: «Встретив Мари, я понял, что один человек может изменить тебя, одно чувство может изменить твою жизнь, и гораздо важнее любить, а не быть любимым.
А еще понял, что любовь к Мари мне дана в наказание и, на счастье, одновременно. И я буду беречь эту любовь к ней. Я никогда не смогу заменить ей Джима, но всегда буду рядом, куда бы эта бестия и ангел в одном лице не последовала, кого бы она ни выбрала, я буду ее ждать, даже если на это потребуется несколько жизней. Я благодарен Вселенной, что познал любовь, что встретил самого прекрасного человека на свете – Мари Росси. Я буду беречь свою любовь и буду ей верен».
А Мари, сидя дома в полнейшей темноте на большом подоконнике, смотрела куда-то в ночь и вслух процитировала канадского писателя Робина Шарма: «Любой человек в нашей жизни появляется именно тогда, когда мы больше всего нуждаемся в уроке, который он с собой несет».
«Осталось только понять, какие уроки мне несут все те, кто сейчас меня окружает», – и Мари глубоко вздохнула.
Утром, придя на работу, медсестры и некоторые врачи стали поздравлять ее с ошеломительным успехом, она стала звездой Интернета. Ничего не понимая, девушка переоделась и пошла на обход своих пациентов.
Молодой парень, которого несколько дней назад Мари прооперировала, подарил ей коробочку конфет и сказал, что она потрясающе поет.
На удивленный взгляд Мари он показал ей все записи ее выступления вчера в джазовом клубе. Оказалось, что кто-то выложил видео в ютуб, и они стали популярны.
В обед Мари пришла в кафе недалеко от больницы, где ее уже ждал Мартин, сделав заказ. За соседним столиком сидело несколько ординаторов, которые смотрели в ютуб выступление Мари, восхищаясь ее голосом.
– Она такая красотка. Фигурка – отпад. Может попробовать подкатить к этому доктору. Клевая девочка, – вот такие разговоры слушал Мартин, пока ждал Мари.
Когда девушка вошла в кафе, ординаторы оживились, и один, что посмелее, сразу пригласил ее к ним за столик. Но Мари вежливо отказалась, сообщив, что ее ждут, и прошла к Мартину.
– Девушка, а вы популярны с каждым днем все больше и больше, – весело сказал Мартин, пододвигая стул подруге.
– Прекращай шутить. Давай есть, а то я позавтракать забыла. Приятного аппетита, мой остроумный друг.
Сначала они ели молча, просто периодически бросали друг на друга ехидные и смеющиеся взгляды.
Поскольку они столько лет близко общаются, зная вкусы и предпочтения каждого, не замечали некоторых своих действий.
Так, Мари не захотела есть куриное филе и молча положила его в тарелку Мартина, продолжая есть овощи, а он, тоже не задумываясь, переложил в тарелку девушки печеный картофель, который она любит.
Вот так непринужденно они обедали, обсуждая к концу трапезы вопросы подготовки девушки к отъезду. И у сидящих в кафе вполне закономерно сложилось мнение, что они пара.
– Ты, правда, потрясающе исполняешь джаз, Марусик, – тихо сказал ей Мартин. – Я уже несколько раз их пересмотрел, а пока будешь в отъезде, смотреть буду каждый день… Хотел спросить, а зефир под дверями все еще находишь?
– Последние дней пять нет. Наверное, зефирная фабрика или ее покупатель разорились, – Мари хихикнула.
– Скажи честно, Мари, ты одна летишь в Техас или с кем-то?
– Насколько знаю, одна, а в связи с чем вопрос? – она удивленно посмотрела на друга. – Мартин, тебя что-то беспокоит? Давай честно, выкладывай.
– Мне кажется, что ты что-то, связанное с этой поездкой, скрываешь от меня. Ты летишь к мужчине?
– Мой милый друг, если у меня появится мужчина, ты первым об этом узнаешь. Я вас познакомлю. Никого у меня сейчас нет, поверь. А потом, зачем устраивать многоходовку с обменом врачами, чтобы встретиться или попасть на свидание?
– А где поклонник, который приходил к тебе на работу с цветами?
– Мартин, ты ведешь себя как старый, ревнивый муж, у которого 50 лет разница с женой. Хорошо, что я уже поела, иначе испортил бы мне аппетит. Пойдем, перерыв заканчивается.
На ее слова Мартин помрачнел. Он сам с трудом понимал, почему так себя ведет, но встал и вместе с девушкой вышел из кафе. Мужчина чувствовал беспокойство из-за этой поездки, а Мари понимала, что он ревнует. Хотя на Мартина это не похоже.
После работы она села на мотоцикл и поехала к дядюшке Мэйсону, предварительно договорившись, что она вечером погоняет по трассе. Она любит скорость, напряжение мышц и усталость после гонок. Здесь, несмотря на физическую усталость, она отдыхает морально.
«Мне этого будет очень не хватать», – вздохнула она про себя.
Сегодня у нее еще встреча с Норвудом Брауном, поэтому свой телефон она отключила и положила в багажник мотоцикла.
При встрече офицер передал ей, в частности, несколько предметов, которые могут ей понадобиться для связи с ними, поставил в известность, что в пути с ней будут находиться двое сотрудников оперативной службы, обсудил еще ряд вопросов на случай непредвиденных обстоятельств.
Мари была уверена, что эти оперативники потеряют ее сразу же, как люди Альберта встретят ее в аэропорту. Но говорить об этом офицеру не стала.
Вылет в Техас уже послезавтра. И у девушки еще было много дел.
С раннего утра следующего дня клининговая компания провела уборку квартиры, Мари перестирала белье, развесила его сушиться и поехала в салон красоты, откуда вышла уже вечером. Приехав домой, включила музыку и начала собираться с мыслями, чем забить свой чемодан. Пока она философски на него смотрела, в дверь постучали, но девушка этого не услышала из-за музыки, и тогда Мартин открыл дверь своим ключом.
Войдя в квартиру, разделся, переобулся, помыл руки и подошел к открытой комнате Мари, которая стояла к нему спиной, пританцовывая, крутила бедрами и совершала танцевальные движения руками в такт музыки, при этом напевая.
«Никакого инстинкта самосохранения, ее же можно похитить, а она даже глазом не моргнет. И как тут не волноваться? И что я буду делать без этой неугомонной девочки? Наверное, сойду с ума», – рассуждал про себя мужчина.
Тут Мари, делая в танце разворот, увидела Мартина и радостно произнесла:
– А я тебя не услышала. Привет.
– Мари, как можно так халатно относиться к вопросу безопасности? А если бы посторонний вошел?
– Мартин, кроме тебя войти никто не может, только у тебя запасные ключи, и код известен только нам двоим, – сказав это, подумала, что как-то же Джамир оказался в прошлый раз в ее квартире.
– Ты чемодан собрала?
– Как видишь, я в процессе, – хихикала она.
– Да вижу, он огромный и пустой. Пойдем чай пить, мама пирог испекла и передала тебе.
– Мой любимый, с вишней? – Мартин кивнул, а Мари от радости запрыгала на месте, как ребенок.
– Ура! Ура! Так, пойдем на кухню. Чемодан никуда не убежит, – и стала толкать Мартина в спину в сторону кухни.
Они сидели за барной стойкой, Мари наслаждалась пирогом, от удовольствия закрывая глаза. От нее трудно было отвести взгляд: смешно раскачивала ногами, которые не доставали до пола, кончик носа в сахарной пудре, зеленые глаза блестят радостью, губы красные от вишни, при этом она их очень сексуально облизывала.
Мартин сидел, как загипнотизированный, любуясь девушкой. Но мысль о том, что она уже завтра уедет и надолго, вызывала тоску. Кажется, что ничто уже не имеет значения, кроме нее, а время просто исчезает, когда Мари рядом.
После чаепития они расположились в зале. Мари сидела на диване, по-турецки сложив ноги, напротив Мартина.
– У тебя время вылета не изменилось? В 13.20?
– Да.
– Я за тобой заеду. Как проснешься, позвони.
– А ты разве завтра не работаешь?
– Поменялся дежурствами.
– Я бы и сама доехала на такси. Спасибо тебе за заботу, – она внимательно смотрела в грустные, но какие-то особенные, как когда-то у Джима, глаза мужчины. – Мартин, лучше расскажи, что случилось, ты чем-то обеспокоен? Только не говори, что тебе понравилась девушка, а она тебя отшила. Если это так, то исправляй ситуацию, иначе я тебя никогда не женю. Приеду, чтобы познакомил нас, – шутила над другом девушка, а в этот момент Мартин смотрел на Мари так нежно, что ей стало не по себе от этого, и щеки снова стали розовыми.
– Марусь, я хочу тебе кое в чем признаться, не могу больше это держать в себе. Выслушай меня, пожалуйста, – Мари села поудобнее, кивнув другу, и приготовилась его внимательно слушать.
Мартин, глядя на нее, произнес:
– Джим, ты и я были друзьями. С первой минуты, когда я увидел маленькую девочку по имени Мари Росси, понял, что такое любовь с первого взгляда. Но у тебя был Джим, который с самого детства любил и оберегал тебя. Я уважал ваши с ним чувства и не смел даже намекать на то, что ты мне дорога не просто как подруга, а как любимый для меня человек. Все эти годы я живу с этим чувством и буду жить до конца своих дней. Я дорожил вашим с Джимом отношением ко мне, и дорожу до сих пор. Он стал мне как брат, с которым мы многое пережили. Джим был умный парень и, конечно же, знал, что я тебя люблю, но никогда не потревожу вашу с ним любовь, а наоборот буду помогать ее сберечь и укрепить, если понадобится, он мне доверял. С его смертью будто часть меня тоже покинула этот мир. Зная, как ты все эти годы продолжаешь его любить, жутко переживаю, ведь мои чувства к тебе только усиливаются, мне трудно жить, дышать, думать без тебя. Я понял одно, что с тобой не сравнится никакая другая женщина во Вселенной. Для меня есть и будешь только ты одна.
Мари, я безумно боюсь тебя потерять. Хочу, чтобы ты знала, я готов посвятить тебе всю свою жизнь, быть рядом и помогать во всем, мне хочется сделать тебя счастливой.
Я был у Джима и все ему рассказал, попросил у него прощения и разрешения продолжать тебя любить, причем за нас с ним обоих. Прими, пожалуйста, мои чувства.
Понимаю, что сразу ты можешь не ответить, но подумай над моим признанием. Я люблю тебя так сильно, как только можно любить, готов тебя ждать до последнего своего вздоха, мне никто не нужен кроме тебя, – он говорил эти слова, глядя на Мари, из изумрудных глаз которой сейчас просто капали слезы. Она смотрела на Мартина немного растерянным, но умиротворенным взглядом.
Мартин придвинулся к ней, обнял, прижал к себе, гладя по таким родным волосам. Она уткнулась ему в грудь и заплакала.
– Прости меня, маленькая. Я не хотел тебя расстроить. Но я не могу больше скрывать свою любовь. Я всегда буду рядом, какое бы ты решение не приняла.
Он целовал ее волосы, а она плакала в его объятиях, такая действительно маленькая и беззащитная, такая для него родная и единственная.
Когда Мари перестала плакать, он своими большими ладонями взял ее лицо с двух сторон и по-детски потерся своим носом о кончик ее. Большими пальцами рук вытер слезинки на ее лице и пристально и так нежно посмотрел на девушку, что казалось, от этого взгляда растопится самый крупный айсберг в мире.
– Не плачь, Марусик, я люблю тебя сильно, сильно, – сказал он, а Мари в ответ улыбнулась. – Я пойду. Завтра в 10.00 заеду за тобой. Не забудь собрать чемодан, – он наклонился и поцеловал девушку в лоб, а потом ушел.
Мари чувствовала с некоторых пор, что этот разговор состоится. Но что его слова будут такими трогательными, искренними, проникающими в самое сердце и вызовут такие эмоции с ее стороны, не ожидала.
Размышляя над всем этим, девушка собрала чемодан, а также рюкзак, который возьмет в салон самолета, проверила документы, билеты, поставила на зарядку телефон и, приняв душ, легла спать.
Спала она беспокойно: звала Джима, вслух разговаривала с ним, рассказала о признании Мартина, о том, что чувствует от этого, что запуталась. Джим во сне ей ответил, что знает о любви Мартина и понимает его. Он уверен, что Мартин сделает ее счастливой. Он был у него на могиле и все рассказал, попросил доверить ее ему, дал слово беречь всю жизнь. И Джим дал свое согласие, потому что желает, чтобы его Зефирка прожила жизнь с достойным ее человеком. Она во сне сказала, что это значит предать Джима, на что он улыбнулся, поцеловал и ответил, что ее счастье не может быть предательством его и их чувств. Это значит жить в любви за себя и за него.
Ровно в 10 часов в дверь постучал Мартин. К тому времени Мари подготовила квартиру к долгому отсутствию хозяйки, вынесла мусор, оделась, выкатила чемодан в коридор, на него поставила рюкзак.