Научи меня спать

Глава 7

На следующее утро на прогулке ко мне приставали уже двух медсестер, наверное, теперь после попытки побега я у них был на особом контроле. Весь персонал, как всегда, был в медицинских масках. Одна медсестра не отрывала от меня глаз, ходила по пятам, готовая в любую минуту уличить меня в попытке бежать. Полагаю, она была разочарована, потому что я спокойно просидел на скамейке и не предпринял абсолютно никаких действий.

Нам принесли обед, я хотел выбежать, пока медсестра выкладывала еду на тарелку, но понял, что давно ничего не ел, и неизвестно, когда снова предоставится возможность.  Голодным мне не хватит сил бежать, поэтому я снова отложил задуманное.

Перекусив, стал готовиться. Я с трудом представлял, как побегу в больничных тапках. Мои удобные треккинговые ботинки в очередной раз заставили снять после прогулки. Я попытался разорвать пояс халата, чтобы привязать тапки к ногам, но он был слишком крепкий.

Стал озираться по сторонам, есть ли скрытые камеры в палате? В коридоре я точно видел несколько обычных камер и еще несколько штук на улице. Быстро ли они отреагируют? Бежать, конечно, лучше в темноте, но ночью ко мне никто не приходил и не выпускал меня, потому что в моей палате был встроенный санузел, увы без единого окна, а ночной перекус приносили вечером вместе с ужином.

Я плохо представлял, куда бежать в здании, исследовать его не удалось, по сути, побег ожидался вслепую, сам не знаю, на что я надеялся.

Вскоре за мной зашла медсестра, я оглядел ее – полноватая, маленькая, вряд ли очень быстрая, но возможно сильная.

– Вам нужно сделать укол, ввести лекарство, пойдемте за мной, – позвала она.

Я вышел вслед за ней и отстал, волоча ногу, делая вид, что хромаю. Она остановилась, чтобы подождать меня, а когда снова отвернулась и зашагала, я бросился бежать в обратную сторону. Медсестра обернулась от топота моих ног и закричала:

– Куда вы?

Кажется, от растерянности она не бежала за мной. Не ожидала, что утренняя микстура в каше не сделала меня овощем с галлюцинациями? Я сбежал по какой-то лесенке вниз и увидел знакомую плитку на полу, значит я в коридоре с бассейном. Я бежал что есть силы, тапки шаркали и мешали, но я боялся потерять время, скидывая их.

Я увидел большие двери в бассейн и несколько подсобок рядом, подергал ручки – заперто. В конце коридора было темно, но видно, что за одной из дверей горит свет. Я прошел на ощупь вдоль стены, кажется, даже не дышал. К моему удивлению, за мной никто не бежал. Наблюдают через камеры?

Я слегка потянул дверь и заглянул в щель. Оказалось, что за дверью огромная библиотека или, может, архив. Книги или толстые альбомы стояли на полках до самого потолка. Тихо зашел и юркнул под стол. Было тихо, но в комнате явно был еще кто-то. Я услышал, как переворачиваются страницы, затем разговор двух пожилых мужчин. Увы, не понимал их речь, они говорили на незнакомом мне языке, кажется, итальянском.

В архиве был полумрак, солнце едва пробивалось сквозь занавески, прошло минут десять или больше, за мной по-прежнему никто не гнался. Я почувствовал, как затекают ноги от долгого неподвижного сидения в неудобной позе.

Скрипнула дверь, кто-то вошел. За мной? Я зажмурился и приготовился к худшему. Голоса мужчин не смолкли, можно подумать, они вообще не обратили внимания на вошедшего. Я увидел перед собой женские ноги в белых кедах, затем медсестра в белом халате села передо мной. Я готов был броситься бежать снова, несмотря на затекшие ноги – вряд ли меня догонит, если пришла одна. Но она вдруг опустила маску, и я увидел перед собой…Милу.

Она работает здесь? Я не мог оправиться от шока.

– Пойдем, – тихо произнесла она.

Я понял, что бежать от нее нет смысла, уж она меня точно догонит.

Я тихо вылез, и мы молча вышли за дверь. Очередная галлюцинация? Значит микстура была и в супе? Мила взяла меня под руку и повела за собой в конец темного коридора. Наверное, я начал сопротивляться, потому что она шепнула в самое ухо: «Там Шон».

До меня начало доходить. Точно! Этот испепеляющий взгляд на прогулке. Как я ее не узнал! Она поможет мне?

Мы дошли до конца коридора в полной темноте. В конце у выхода было немного светлее от окна под самым потолком, на нем я тоже заметил решетку.

– Как мы выйдем? – спросил я шепотом, голос дрожал.

Мила вдруг аккуратно достала из кармана связку ключей и перебрала их на ладони, стараясь не греметь ими, нашла нужный ключ, вставила в замочную скважину и толкнула дверь. Оставалось пройти по короткой лесенке наверх.

Мы оказались на заднем дворе больницы, здесь тоже были ворота в заборе, у которых стоял охранник. Мила быстро повела меня к нему за руку. Я почти не дышал, тапки противно шаркали по асфальту. Охранник увидел нас и преградил дорогу:

– А этого куда? Сама выходи, а больной пусть остается.

Мила вдруг вынула из кармана перцовый баллончик и прыснула почти в самое лицо охраннику. Он взвыл, держась за глаза и, нащупывая рацию на жилете. Сам не знаю, откуда у меня взялась сила. Наверное на чистом адреналине, я связал ему руки за спиной поясом от халата. Мила отстегнула ключи от ремня охранника, хотя он пытался пнуть ее ногой, и открыла ворота. Кто-то уже выбегал из здания, но мы бросились со всех ног. Я знал, что Мила – бегунья, но такой скорости никогда не видел. Я сильно отстал, затем скинул тапки и в одних носках помчался за ней.

Могут ли в нас стрелять? Я боялся обернуться, не успеть за Милой. Послышался шум колес сзади нас, я шумно дышал ртом, меня уже почти тошнило от бега, но я старался следить за спиной Милы в белом халате.

Машина обогнала нас и встала у обочины, за ней подъехала вторая. Мила резко остановилась у второй, двери уже были открыты. Она запрыгнула в салон, кто-то затащил меня следом. От резкой остановки у меня потемнело в глазах, но я начал со всей силы вдыхать носом и выдыхать ртом, вскоре пришел в себя.

Я огляделся. Мою руку сжимал Шон. Его лицо было сильно напуганным с какой-то даже диковатой улыбкой. За рулем сидел парень, похожий на Милу, я понял, что это ее брат, с которым она сравнивала меня в автобусе. Мы летели с какой-то космической скоростью, и я не мог найти слов.

– Ты, кажется, даже похудел, – сказал, наконец, Шон, – Ты голодал там?

Я покачал головой, хотел спросить, как они узнали, где я, как Ханна, но только бесшумно разревелся.

Глава 8

Меня привезли в загородный дом с высокими каменными воротами. От одного вида ворот мне уже становилось не по себе. Но во дворе дома уже не было ни одного напоминания о больнице – росли ухоженные кустики, стояли деревянные беседки. Мила провела меня в дом. Ее брат Стэп выдал мне из своего гардероба футболку и штаны, у него была фигура значительно спортивней моей, поэтому одежда села в обтяжку, но после халата в клинике о лучшем я и мечтать не мог.

– Как ты? – появилась передо мной Мила. – Вызвать тебе нашего семейного врача?

– Нет-нет-нет, – затараторил я, – Умоляю, врачей не надо.

Подошел Шон, и сел со мной.

– Как Ханна? – спросил я его.

– Еще не родила, пока в больнице, ее не выписывали домой.

Я облегченно вздохнул.

– Шон, как вы узнали, где я?!

– Брат Милы помог.

Я откинулся на кресло и огляделся. Это была уютная гостиная с большими окнами, сквозь которые виден красивый осенний сад. Передо мной стояла тарелка с вкусной едой, ее принесла горничная. Я ел нереальной красоты пасту с овощами и мясом, она была божественно вкусная. Что здесь за специи? Как же мне хочется что-нибудь приготовить, это всегда помогало прийти в себя.

Мила смотрела на меня с таким же любопытством, как и в автобусе. Меня это по-прежнему раздражало в глубине души, но я гнал эти мысли. Она спасла меня, возможно даже, от гибели, что было, если бы она не нашла меня? Теперь я ее должник.

– Ты, кажется, даже похудел, – повторила она слова Шона.

– Классно, – я попытался по-доброму улыбнуться, – Это не будет лишним, я заметно набрал за лето.

Она не улыбнулась.

– Можно позвонить отцу? – я впервые так назвал дядю Джона.

– Мы ему уже позвонили, Ник, – сказал Шон, – Он здесь, сейчас говорит с братом и отцом Милы. К нему приезжали из опеки и полиции, всем сообщили, что ты сбежал, тебя повсюду ищут.

Я схватился за голову. И начал нервно раскачиваться.

– Папа считает, что тебе лучше уехать из Канады на какое-то время, – сказала Мила. – Хотя бы в США. Со своими родными. Они добьются того, чтобы вернуть тебя в ту больницу. Ани, моя знакомая из старшего класса, написала, что сейчас всех опрашивали в школе по поводу тебя, узнавали с кем ты дружил, общался. Люди из опеки поехали к Шону, но он все время был с нами, а его родители на конференции, так что они никого не застали.

Мы с Шоном молчали, не зная, что сказать.

– Я слышала разговор наших отцов, они говорили о том, что у тебя редкая болезнь, ее хотят изучить в лаборатории. Ты и правда болен? – продолжила Мила, не отрывая от меня внимательный взгляд.

– Так и есть, – только ответил я.

– Дядя Джон подписал какой-то документ с согласие на исследование, теперь твой врач заявил в опеку и в полицию, – пояснил Шон.

– Откуда вы все так быстро узнали? – поразился я.

– Брат помог, он имеет хорошие связи. Вам надо уехать на время, а тебе сменить документы, так брат сказал. – сказала Мила.

Это было глупо, но я снова начал размазывать слезы по щекам. Наверное, сказался стресс последних дней. Шон встал и потеребил меня по плечу:

– Меня звали помочь упаковать ваши вещи.

Потом он вышел из комнаты.

Я боялся за Ханну – она в роддоме. Ни о каких полетах не может быть и речи. Нам предлагают бежать незаконно, а если нас поймают и отправят за решетку? Почему нам помогают незнакомые люди, самое главное, – почему Мила? Можно ли ей доверять? Может она заодно с Колкиным? Как она попала в больницу?

– Я хочу увидеть дядю Джона, – сказал я, взяв себя в руки,

Мила встала, чтобы позвать его. Через пару минут, в комнату зашел дядя Джон. Мы обнялись, он прижал меня, начал гладить по голове, как маленького.

– Как Ханна? – я постарался успокоиться.

– Дружок, она едет сюда с братом Милы, ее выписали, сегодня вечером мы летим в США, это временно, тебе сделают новые документы.

– Она будет рожать там? Где мы возьмем деньги? – не верил я своим ушам.

– Да, мы продадим отцу Милы, мистеру Дэвису, дом, нам уже отдали за них часть денег.

– Ты уверен, что это необходимо?

– Уверен. Я совершил непростительную ошибку, невнимательно отнесся к документам. Этим сразу же воспользовались. По сути, я подписал, что готов передать тебя на изучение до совершеннолетия в связи с твоей редкой патологией. Они от нас не отстанут, ко мне приезжали люди из опеки, полиции. Несколько человек пытались напасть на меня, угрожали через дверь. Я закрылся в доме, их спугнул подъехавший мистер Дэвис.

– Почему мы должны доверять им? – я шептал дяде Джону прямо в ухо, косясь на Милу, меня колотило от волнения и страха,

– У нас нет другого выбора, Ник, нам надо уехать на время. Побудь тут, мне нужно кое-что решить, здесь ты в безопасности.

Он вышел из комнаты.

Я сделал шаг назад, нащупал ногой кресло, рухнул в него. Комната привычно поплыла, я, кажется даже, обрадовался приближающейся отключке, и успел словить себя на мысли, что понимаю теперь, что чувствуют люди, когда говорят, что хотят спать.

Старался дышать ровно, тело привычно ощущалось как не свое.  Увидел, как Мила встала и наклонилась ко мне низко, положила ладони на мои щеки. Я испугался ее приближения, но оттолкнуть не мог. Видел, что она смотрела на меня взволнованно, гладила по щеке. Я не чувствовал этих прикосновений и хотел лишь выйти из оцепенения, как обычно это случалось. Но оно затягивалось. Я понял, что не очнусь, пока Мила не отдалится от меня, хотел скинуть ее руки с лица, но не мог. Сделал усилие и закрыл глаза, чтобы не видеть ее.

Сколько прошло времени? Похоже это самая длительная отключка. Все еще с закрытыми глазами я, наконец, почувствовал тепло в теле и возможность двигаться. Шумно выдохнул, открыл глаза и, с облегчением встал и выбежал из комнаты, не поднимая на Милу глаз.

На пороге я наткнулся на Шона:

– Эй, друг, пойдем поговорим, – сказал он, сгребая меня в охапку. – Слушай, говорят, нам лучше не созваниваться некоторое время. Вечером вы уезжаете, я никогда не говорил такого, но мне будет не хватать тебя, ведь ты мой лучший друг с детства.

– Шон, ты спас меня, я знал, что только ты поймешь мое сообщение, – сказал я, обнимая его.

– Это все Мила.

– Почему она сделала это?

– Не знаю, все так быстро произошло. Хорошо, что есть шанс тебе помочь.

– Я тоже буду скучать, – сказал я и увидел Ханну, входящую в дом, и собрал все силы в кулак, чтобы выглядеть бодро и оптимистично. Больше никаких соплей! Мы должны благополучно долететь ради ее безопасности. Просто обязаны.

Я смотрел на сборы и хлопоты людей, окружающих меня. Все спешили, упаковывали вещи, звонили куда-то, бегали с деньгами. Мне поручали самые простые задания. Трудно было поверить, что это все из-за меня. Мы бросаем мой родной Гамильтон: дом, школу, работу дяди Джона. Уезжаем на неизвестный срок почти без денег, с беременной Ханой, с минимумом вещей.

Я с обожанием смотрел на Ханну и дядю Джона, на их самообладание и серьезность, с уважением на семью Милы за то, что шли на риск ради нас, на Шона, который знал меня лучше всех и пришел на помощь.

Мила, к моему облегчению, ко мне больше не подходила и не говорила со мной, даже не смотрела в мою сторону. Я надеялся, что не обидел ее, хотя, наверное, стоило подойти и поблагодарить ее, извиниться. Она как раз сидела одна и смотрела что-то в телефоне. Я почти уже собрался с силами это сделать, как к ней подсел Шон и быстро поцеловал в щеку.

Они о чем-то тихо заговорили. Мне почему-то на секунду стало жарко, я отвернулся, но казалось даже спиной видел их. «Скажу потом» разрешил я себе, хотя понимал, что это вряд ли случится.

Часть 2

Расставание начинается с момента первой встречи –

уже тогда вы начинаете медленно двигаться к концу.

Мари Визард

Глава 1

Сколько себя помнила, Мила любила бегать. Говорить она начала поздно, зато энергии для движений у нее было хоть отбавляй. За книгами сидеть не любила. Строгие родители тщетно пытались ее унять, усадить, удержать, потом по совету знакомого тренера, отдали сначала в гимнастику, но там не задалось, и, наконец, в бег.

На тренировках Мила забывала обо всем. Ей казалось, что она летит, на касаясь земли, наедине со своим дыханием, пульсом, ударами ног о землю, асфальт или напольное покрытие зала. Она не помнила в такие моменты о том, что в детском саду ее дразнили «немой», о том, что строгие родители часто наказывали ее, лишая прогулок и подарков.

Хорошие результаты и победы начались одновременно с поступлением в школу. Мила стала ездить на международные соревнования. Учиться она не успевала, да и особого желания не было, но боясь взбучки родителей, подговаривала старшего брата помогать ей.

Вскоре отец Милы начал бизнес в спортивной сфере, стал сопровождать дочь на соревнованиях и организовывать забеги. В планах было открытие фитнес клуба. Семья получила хороший достаток, и учителя стали закрывать глаза на плохую успеваемость Милы, стоило ее родителям сделать очередной крупный взнос в благотворительный фонд школы.

Сегодня очередная победа. Мила прямо в спортивной форме залезла на заднее сиденье в Хонду отца.

– Почему не переоделась? – строго спросил он

– Мог бы хотя бы поздравить.

– Ты умница. Но надо принимать душ и переодеваться.

– Я сделаю это дома. Мне не хотелось торчать в этой раздевалке, – она заметила рядом на сиденье коробку, – Телефон? Мне?

– Да, но только когда переоденешься. – сказал отец, выезжая из стадиона.

Мила фыркнула и прилипла лбом к окну.

– Мила! – строго одернул ее отец. – К школе готова завтра?

– Я не хочу идти в чужую школу.

– Остался всего лишь год. Ты еще будешь благодарна этому переезду. Ради такого тренера можно и на крайний север переехать.

– Я никого там не знаю.

– Когда познакомишься, покажи им ролики о нашем фитнес-центре. Скоро открытие, нам нужны посетители.

Отец довез Милу до аэропорта.

– Возьми такси, отзвонись мне из дома. Я прилечу завтра, нужно собрать реквизит после соревнований и перевезти на другой стадион. Завтра мужской этап.

Мила слушала вполуха. Отец продолжил:

– Мама утром будет ждать тебя дома. Она будет в шоке от твоего вида, конечно. Стэп прилетит послезавтра, если, конечно, ничего не выкинет в очередной раз.

Мила заняла свое место в самолете, пристегнулась, закрыла глаза. Двенадцать ночи, лететь четыре часа, можно поспать. Она опустила руку в сумку, силясь найти бутылку с водой, наткнулась на кубок, полученный сегодня на соревнованиях, погладила его пальцем – холодный. Что-то острое – коробка от нового телефона, Мила вытащила и рассмотрела ее – новая модель. Хм, ожидаемо от ее отца. Еще в сумке футболка в подарок брату, единственному в семье, кто всегда жалел и поддерживал Милу.

Она так скучала по нему! После окончания школы Стэп, по стопам отца, ударился в предпринимательство, потом в политику, сейчас же вообще никто толком не понимал, чем он занимался, но видели его все реже, а его часы и машины становились все дороже.

Мила забыла, зачем полезла в сумку, откликнулась на спинку кресла, ноги гудели, она провалилась в сон.

С аэропорта она ехала на ночном автобусе, несмотря на указания отца. Никогда не любила ездить на такси – в автобусе, по крайней мере, можно проехать в полном молчании. На остановке, в квартале до дома, пришлось сойти.

Четыре утра, но уже светло, встает солнце, тишина и пустота на улицах – весь город еще спит. Птицы щебечут, весело перелетая с ветки на ветку.

Мила шла и загляделась на их возню возле куста гортензии в саду незнакомого дома. Переведя взгляд на дом рядом, она неожиданно заметила симпатичного парня. Он сидел на крыльце, смотрел на восход, не замечая ее. Восходящее солнце уже играло с его темными волосами, придавая прядям на челке красный оттенок.

На минуту Мила замерла, наблюдая за ним. Она подумала, что стоит сказать «привет», если он заметит ее. Но парень вдруг посмотрел на часы, нахмурился и вошел в дом, не обратив на нее никакого внимания.

«Он такой красивый, но взрослый. Наверное, у него уже есть жена, а может и дети», – подумала Мила, продолжая путь.

Глава 2

Дома мать взяла у нее сумку:

– Ты летела в грязной форме? Травм нет? Кубок хоть бы в полотенце обернула! Иди в душ и завтракай, я отвезу тебя в школу.

У школы Мила вышла из машины, попрощалась с матерью и подошла к забору. Вот бы улизнуть с уроков, но куда? Здесь она никого не знает, кроме одной бегуньи, с которой пересекались на соревнованиях. Они еще неделю назад договорились встретиться у ворот школы в первый учебный день.

Вскоре Ани подошла к ней со своими одноклассниками:

– Привет, жаль, что мы не в одном классе, знакомьтесь ребята. Мила, скоро мы будем ходить в новый спортивный клуб?

– Думаю, да, отец готовит открытие, сейчас покажу ролик, – Мила вытащила телефон из рюкзака.

– Ого, новый?! За окончание сезона? – заметила Ани, – Ты же вроде велосипед просила?

Мила только вздохнула.

– Она может его продать и купить десять велосипедов, – пошутили друзья Ани, и все весело рассмеялись.

Мила заметила чей-то прямой взгляд, подняла глаза и увидела парня, мимо дома которого проходила утром. Миле показалось, он посмотрел на нее с презрением. Неужели утром все-таки заметил ее, разозлился, что нарушила его утреннее любование рассветом? Что он здесь делает? С рюкзаком.

– А этот парень тоже школьник? – спросила Мила неожиданно для себя слишком громко.

– Да, он учится в параллельном классе.

– Он что второгодник? Выглядит лет на двадцать…

Прозвенел звонок, Мила двинулась в здание школы, ей хотелось поравняться с этим парнем, идущим впереди, взглянуть на него снова, но он только прибавил шаг.

Ей пришлось свернуть в другой коридор в свой класс, а хотелось сбежать куда-нибудь. В своем классе она никого не знала, классную руководительницу видела лишь однажды при зачислении летом. Учитель произнесла поздравительную речь, рассказала о целях и планах на год, затем представила Милу.

– Двенадцатый класс с вами будет заканчивать ваша новая одноклассница – мастер спорта по легкой атлетике, чемпионка международных турниров – Мила Дэвис. Так что, дорогие мои, соревнования на туристическом походе в этом году нам не страшны.

Все засмеялись, некоторые даже похлопали.

После вводного занятия были еще два урока математики, учитель сразу попросила Милу пересесть за первую парту.

– Твой отец сказал, ты неважно успеваешь из-за соревнований? Шон поможет тебе! Он победитель множества олимпиад и, скорее всего, поступит в нынешнем году в колледж без экзаменов.

– Привет, – шепнула Мила, ее сосед по парте покраснел и почему-то протянул ей руку для пожатия. Миле показалось это странным, но она быстро пожала ее в ответ, и открыла учебник.

Конечно, она ничего не понимала, даже если бы не пропустила всю последнюю четверть в предыдущем году. Учеба ей не давалась почти по всем предметам. Мила взглянула на Шона – тот, все еще красный, улыбнулся ей. Она почувствовала себя лучше, сбежать хотелось все меньше.

На перемене Ани ждала ее у выхода из класса:

– Мы идем в столовую, ты с нами?

– Да, идем.

– Познакомилась с кем-то из своих?

– Меня посадили рядом с Шоном.

– Ооо, дружи с ним и отличное окончание школы тебе обеспечено, он, наверное, с ума сходит от счастья, что рядом посадили такую красотку?

Мила засмеялась:

– Он добрый, помогал мне на уроке, я думала, ничего не помню и не пойму, но с ним вроде разобралась.

– Думаю, он никогда ни с кем не встречался, – заговорщицким тоном шепнула Ани и засмеялась – Ему не до того было – книги его всё! Ну и его странноватый дружок переросток.

Они подошли к одноклассникам Ани, осторожно опустили подносы с едой на стол и сели. Мила внимательно оглядела зал в поисках Шона, но он вошел в столовую только под конец перемены, как она и рассчитывала, вместе с тем парнем.

– Как его зовут, Ани, друга Шона?

– Ник. Он, кстати, побежит против тебя в воскресенье, видела списки?

– Нет…– Мила растерянно следила за ними, не в силах оторвать взгляд.

– Не бойся, Шон всегда дает хорошее преимущество бегуну, щелкает все интеллектуальные задания, как орешки. Ник хоть и выглядит как дядя, все-таки за лето стал совсем плюшевый. А в другом классе в прошлом году бегала спортсменка, но сейчас она на сборах, поэтому без нее они не соперники.

– А у него есть девушка?

– У Ника? В школе нет, а так, думаю, есть.

– Понятно.