Мы с Люськой остановились в растерянности. Не думали, что у нас на физиономиях так много написано. От неожиданности мы совсем остолбенели. Лично я даже дар речи потеряла.

– А вы стул только на ногу уронили? По голове случайно ничего не отскочило? – ехидно поинтересовался Семенов.

– По голове – нет. Но я испытала шок, – парировала Люська, схватила меня за руку и потащила наверх.

Опасную сумку быстренько засунули в самый дальний угол шкафа.

– И все-таки, на кого ты больше думаешь?

– Ну, на Серегу я бы не ставила. Он бывал здесь нечасто, наездами. Это должен быть кто-то из постоянно проживающих и имеющих доступ во все комнаты.

– Доступ в комнаты – не проблема. Скопировать ключи – пара пустяков. Надо только выбрать момент, когда никого не будет в холле.

– Поэтому я и не ставлю на Серегу. До последнего времени он здесь редко появлялся.

– Откуда ты знаешь?

– Да когда они с другом приехали сюда накануне трагедии, его и в лицо-то никто не знал. Это он сейчас зачастил. До этого обычно просто отправлял машину с продуктами и необходимыми в хозяйстве промтоварами. Ирина очень редко покидала «Эдем». Как правило, она с той же машиной отправляла Сереге список того, что нужно доставить в следующий раз. Он и организовывал доставку.

– Зато Ирина могла спокойно извлечь товар и передать его с машиной на большую землю.

– Точно. Но это могли сделать и горничная, и любой из длительно проживающих постояльцев. Здесь таких полно.

– А это мысль.

– Какая мысль? Ты что, тоже хочешь принять участие в бизнесе? Людмила, не пугай меня!

– Как тебе такое в голову-то пришло? Я о другом. Понимаешь, практически каждый из проживающих попал сюда не просто так. То есть, я хочу сказать, не просто пошел в первую попавшуюся туристическую фирму и купил путевку. Сын Лады Леонидовны был связан с Сергеем по бизнесу, отец Шурика и Юрика тоже пристроил сюда семью через Серегу. Марианна попала через мать Шурика и Юрика.

– И ты хочешь сказать…

– Я хочу сказать, что у Сереги, или с кем он там работает, была возможность подложить им в багаж интересующий нас продукт.

– Точно. Все сходится.

– Из списка выпадаем только мы и Виктор.

– Мы не выпадаем. Вспомни, путевки не доставили вам на работу, что было бы проще всего, а сделали так, что курьер пришел домой и получил возможность сориентироваться и отправить посылку. Припомни получше, он тебе никого не напоминал?

– Никого. Кого он может напомнить, если я вообще не помню, как он выглядел?

– Так что, получается, наименее подозрительный – Виктор? Он сам рассказал, что купил путевку в турфирме, самостоятельно выбрал именно такой пансионат. Посчитал, что именно подобное место отдыха больше всего ему подходит.

– И ты ему веришь? Думаешь, он именно такой придурок, какого из себя изображает?

– Кто знает? И такие бывают. Но почему бы ему не быть курьером? Он худой и незаметный, проживает здесь. А его словам верить нельзя. Вспомни, что он о той ночи рассказывал. Совсем заврался.

– Я бы ему поверила. Уж больно история дурацкая. А что ты думаешь о Кате и ее Эдиках?

– Знаешь, у них все так запутано, что я даже думать не хочу.

– Согласна. Такая с виду тихоня… Точно говорят, что в тихом омуте черти водятся. Это ж надо, двух мужиков одновременно морочить! И Эдики эти тоже хороши…

– Слышать не хочу об Эдиках.

– Да это вообще не Эдики, а недоразумения какие-то. Один отправляет молодую жену одну в глухомань проводить медовый месяц. Это – нормально? А другой Эдик…

– О-о-о! – Люська внезапно с размаху хлопнула себя ладонью по лбу.

– Что с тобой? – я даже на месте подскочила от неожиданности. – Еще что-то нашла?

– Нашла? – Люська яростно вращала глазами. – Не нашла, и надеюсь, что никто не найдет! Эдик!!!

– Эдик? Ты же сказала, что даже думать не хочешь об Эдиках.

– Да при чем тут они! Я о другом Эдике! Ну, о том, который Арнольдик! Не дай бог, его найдут!

– Люська, ты же сама пылала жаждой мести и мечтала сплясать на его могиле!

– Мечтала. До сегодняшнего утра. А теперь представь, что его нашли. При нем мое имущество. И среди этого имущества оставшиеся три пачки соли для ванны с тройной дозой ОКП! Эдик – мелкий брачный аферист, а не наркоделец. Он же сразу расколется и меня заложит! И ему поверят!

– Ну, теперь молись, чтобы его не нашли.

– То же не хорошо. Он охмурит очередную дамочку, презентует ей мою соль. Она растворит ее в ванной… и.… О, ужас!

– Все может кончиться не так ужасно.

– А как?

– Она будет принимать ванну вместе с Эдиком и он тоже отравится, и не сможет тебя заложить.

– Нет, такой исход меня тоже не порадует. А доверчивая бедняжка, которая отравится вместе с ним? – и Люська надолго задумалась.

Я оставила Люську заканчивать наведение порядка в комнате и в голове, а сама смоталась в деревню, купила пряжи и крючок. Давно хотела связать себе шарф, да все руки не доходили. А теперь появилась перспектива провести остаток отпуска, сидя в засаде у Люськи в номере. Постараюсь извлечь из этого хоть какую-то пользу. Удивительно, но в сельском магазине нужная пряжа оказалась в наличии. В городе я два года не могла найти подходящего оттенка. А здесь на прилавке лежали два замечательных клубка желанного изумрудного цвета и нужной пушистости.

Окрыленная, с зудом в ладонях, я вернулась в гостиницу, отпустила Люську на все четыре стороны, что бы не мешала творческому процессу и с вожделением приступила.

Не заметила, как пролетели остаток дня и вечер. Люська вернулась в номер, когда у меня уже глаза слипались. Зато я смогла гордо продемонстрировать порядочный кусок ажурного палантина. Люська выразила умеренный восторг. Затем я быстренько собрала свое хозяйство и отправилась спать. Но не успела смежить веки, как в дверь тихонько поскреблись.

– Кто там?

– Тише ты, это я, открой.

– Чего тебе не спится? – я не скрывала недовольства, очень уж хотелось отдохнуть от трудов праведных.

– А как бы тебе спалось рядом с ОКП?

Люська ввалилась ко мне с огромным тюком и теперь деловито стелила постель на диванчике.

– А чего сразу не пришла? Я уже засыпать начала.

– Ждала, пока все по номерам разойдутся. Так и шастают по коридору.

– Слушай, Раиска, – Люська, наконец, устроилась на диванчике. – А может, заговор попробуем?

– Какой?

– Не знаю, но почему бы не подстраховаться? Сейчас книгу принесу, выберем что-нибудь подходящее.

Люська вылезла из постели и направилась к себе в номер. Вернулась она с уже знакомой потрепанной книгой.

– Людмила, ты помнишь, что это небезопасно?

– Мы же для благородного дела. Думаю, это нам зачтется.

– Да что же это такое, – в сердцах почти в полный голос воскликнула Люська через некоторое время. – Все одно и тоже – на любовь красной девицы, да присушить девицу. Других проблем у них не было, что ли?

– А как же, проблема оставить здоровое жизнеспособное потомство – наиважнейшая для всех животных и для человека в том числе.

– С этим я согласна. Но, видимо, в те времена была другая демографическая ситуация. Мне уже попалось полтора десятка заговоров на любовь красной девицы и только один, как присушить парня.

Люська продолжила изучение фолианта.

– На охоту, на рыбную ловлю, на пьянство… все не то, – бормотала она.

Интересно, она что, хочет найти заговор на борьбу с наркодельцами? Может быть, это такая волшебная книга, в которой написанные огненными буквами заклинания появляются сами собой, в ответ на насущные потребности?

– Вот, наконец, то, что надо!

– Нашла?! – моему удивлению не было предела.

– Идем!

– За крапивой?

– За чем?

– Ну, в прошлый раз ты делала заговор на крапиву.

– Ах, это.… Нет, здесь крапива не нужна. Завязываем узлом нитку, кладем через порог. Потом трижды проговариваем: «Как этот узел завязан, так и у нас, рабов Божьих Людмилы и Раисы дело поимки наркоторговцев скоро сошлось». Перешагиваем через порог и все.

– Неужели так и написано про поимку наркоторговцев? – усомнилась я.

– Конечно, нет. Написано, что бы дело скоро сошлось. А после «дело» – многоточие, можно вставить то, что нужно. Очень полезный заговор. Надо будет списать слова. Давай нитку.

Мы нашли нитку, даже две, навязали узлов и прокрались к Люське в комнату. Боюсь, что у нас не очень-то получилось сделать это бесшумно. Нам почему-то стало очень смешно. Особенно мы веселились, когда пытались шепотом хором произнести необходимые слова.

Надо ли говорить, что утром мы с Люськой первым делом бросились к заветному шкафу. ОКП была на месте. Потом по очереди спустились на завтрак. Потом распределили дежурства. До обеда ничего не произошло, и мы, наконец, задумались о правильности наших действий.

– Думаешь, преступник не заподозрит неладное, если заметит, что одна из нас постоянно дежурит в номере?

– Думаю, заподозрит. Я бы обязательно насторожилась.

– Надо что-то придумать. Ловушку какую-то оставлять. Что бы не торчать в номере целыми днями.

– Какую ловушку? Капкан, что ли?

– Об этом я еще не думала, но вообще, ты права, капкан – это хорошо, только, где его взять?

– Капкан не капкан, а мышеловку можно наладить.

– А мышеловка-то у нас откуда? У меня мышеловок даже в похищенном багаже не было.

– Мышеловку купим в сельском магазине. Я вчера ее заприметила, когда бегала за пряжей.

– Так чего ж сразу не купила?

– Ну, знаешь, у меня небольшой опыт в охране ОКП и наш вчерашний план просидеть остаток отпуска в твоем номере не казался тогда таким глупым. Честно говоря, я вчера вообще только о пряже и могла думать.

– Кто пойдет в магазин?

– Пойдем вместе. Пусть преступник увидит, что мы ничего не заметили и спокойно покидаем номер.

– А если он как раз в это время заявится?

– Рассыпь по полу пудру. Наступит – какой-никакой след оставит.

– Может, еще и туалетной воды на пол побрызгать? Тогда его по запаху можно будет найти.

– Сомневаюсь. Туалетная вода, она же не стойкая.

– А я все равно побрызгаю. Для тебя она, может, и не стойкая, а собака след возьмет.

И Люська щедро полила пол «Анаисом».

Что бы окончательно ослабить бдительность неизвестного преступника, мы демонстративно покрутились перед зеркалом в холле. Мы специально оделись поярче, чтобы уже никак нельзя было не заметить, что мы идем в сторону деревни. Затем прошли на пляж и громко спросили, не надо ли кому-нибудь чего-нибудь купить в деревне. По-моему, получилось не совсем естественно. Но думаю, что мы с Люськой уже успели зарекомендовать себя несколько эксцентричными особами. Так что на очередную странность никто не обратил внимание. На худой конец, подумают, что мы пьяные. Так это – пускай. Могут думать, что хотят, от нас не убудет. Все равно мы скоро уезжаем. Может, даже скорее всего, никого больше не увидим.

Зато на нас обратили внимание в магазине.

– А что в «Эдеме» есть мыши?

– А где вы их видели?

– Неужели прямо в комнатах?

Мы честно старались сделать свою покупку, не привлекая внимания. Не получилось. Все, кто был в магазине, проявили живой интерес. Надеюсь, наши оправдания и заверения о том, что никаких мышей в «Эдеме» мы не видели, а мышеловки мы покупаем, что бы отвезти в город в качестве сувенира, потому что там этот предмет днем с огнем не найти, а сейчас очень модно держать дома на видном месте мышеловку, прозвучали правдоподобно. Женщина, стоявшая в очереди за нами тоже взяла парочку – для себя и для дочки. Мы еще сказали, что если у кого случайно есть в хозяйстве медвежий капкан, мы с удовольствием и его приобретем по сходной цене. Но никто не откликнулся.

Глава 24

– Знаешь, ловушки – это хорошо. Но вот то, что ты ночуешь у меня в номере – это неправильно, – сказала я, прилаживая на подоконнике одну из новеньких мышеловок.

– Почему это? – отозвалась Люська, занимавшаяся тем же в недрах стенного шкафа.

Мы только что закончили проветривать помещение. Но, несмотря на это, от рассыпанной пудры и разлитой по полу туалетной воды в воздухе чувствовался стойкий парфюмерный запах.

– Вероятнее всего за товаром придут ночью. Мы, конечно, ничего не услышим, и у преступников будет масса времени, что бы смыться.

– Логично, но я все равно не хочу спать наедине с ОКП.

– Давай будем ночевать вместе в твоем номере. Ему сложно будет справиться сразу с обеими. Вдвоем мы всегда сможем поднять шум.

– Еще какой!

Это предложение Люська приняла.

И теперь уже я героически боролась со сном, ожидая, пока обитатели «Эдема» перестанут слоняться по коридору. Никогда не думала, что отход ко сну – это такой затяжной процесс.

Первым делом, конечно, по коридору промаршировали воспитанники Розы Александровны. Потом, постукивая клюкой, просеменила Лада Леонидовна. Прошаркал Виктор. Аля, наконец дождавшаяся возвращения своего Али с работы, пробежала пожелать «Спокойной ночи» Розе и мальчикам. Опять Виктор. Теперь он прошел в обратном направлении – в сторону лестницы. Через некоторое время поднялась Катенька, не одна. Кто же рядом с ней? Неужели вернулся один из Эдиков? Я приникла к замочной скважине. Виктор!

На какое-то время все стихло. Но нет, опять открылась чья-то дверь, в коридоре послышались осторожные шаги. Опять Виктор! Да что ж ему неймется? Теперь придется ждать, когда он вернется в номер. К счастью, ждать долго не пришлось. В сопровождении все того же Виктора, проплыла Марианна. Ее мелодичный голос и бормотание Виктора некоторое время доносились до меня с другого конца коридора. Наконец сладкой музыкой заскрежетал поворачиваемый в замке ключ, открылась и закрылась дверь. Успокоенная несколькими минутами тишины, я выглянула за дверь.

– Раечка!

От неожиданности я вздрогнула. У окна в конце коридора стоял Виктор собственной персоной и делал мне какие-то знаки, вероятно, означавшие, что он просит меня подойти, а может быть, наоборот, не хочет, чтобы я приближалась. В общем, он как-то неопределенно махал рукой в мою сторону и в сторону окна. Я и до этого была не в восторге от лжеотставника, а сейчас определенно его возненавидела. Эх, было бы у меня снотворное, непременно предложила бы. Даже, может быть, двойную дозу. Нет, слишком он тощий, ему и половины обычной дозы хватит. Но у меня в хозяйстве и половины дозы не было. Прикрыв дверь своего номера, я тихонько прошла к окну.

– Раечка, вы только посмотрите, какая ночь! Песня! Звезд-то, звезд высыпало!

– А-а-а, любуетесь. Не спится?

– Как можно проспать такую ночь, Рая!

Этого еще не хватало! Он тут всю ночь, что ли, собирается звезды считать? Я посмотрела на небо, сочувственно покачала головой.

– А знаете, вы можете подняться на крышу, если замок не починили. Оттуда вид будет лучше.

– В самом деле? Раечка, это мне в голову не пришло. Давайте поднимемся на крышу. Я вас приглашаю! – и он странно скрючился.

Видимо, хотел изобразить церемонный поклон.

– Нет уж, увольте, я спать хочу – умираю, немного ноги размять вышла. Так, что «Гуд бай!». А вам рекомендую, если уж все равно не спите, любуйтесь на звезды без помех. Я имею в виду оконное стекло, – и, сделав на прощание ручкой, я пошла к своей двери.

Виктор остался стоять у окна. Почему-то он не икал, хотя я и кляла его, на чем свет стоит.

Проторчав у окна минут пятнадцать, он все-таки ушел к себе. На крышу не полез. Ну, да это его дело. В самом деле, какая крыша? Он же высоты боится.

Я пересчитала жильцов. Роза с детьми и Димой – у себя, Али – у себя, Лада – у себя, Марианна – у себя, Катенька – у себя, Виктор, наконец, тоже. Путь свободен!

Я прокралась к Люськиному номеру. Уже у самой двери вспомнила, что не захватила постель. Вот незадача! Ладно, потом сходим вместе с Люськой. В самом деле, затруднительно в одиночку тащить матрац, подушку и одеяло.

У двери меня ждал сюрприз. Она оказалась заперта. Я тихонько поскреблась. Никакого ответа. Постучала. Тишина. Замечательно! Она не только заперлась изнутри, но еще и заснула мертвым сном! Насколько я знаю Люську, скорее весь «Эдем» пробудится от ночного сна, чем она расслышит мой стук. Хороша бы я была сейчас со своей постелью посреди коридора!

Итак, Людмила забыла о том, что мы решили круглые сутки не запирать дверь ее номера, что бы не создавать преступникам дополнительных помех.

Я немного потопталась перед закрытой дверью и не придумала ничего лучше, чем проникнуть в номер через окно. Надеюсь, хоть окно она не закрыла. Или Люська решила подкарауливать грабителей в наглухо замурованном помещении? Тогда она их до пенсии не дождется.

Стараясь ступать как можно тише, я спустилась в холл и направилась к входной двери.

– Раиса Сергеевна, вы куда?

Черт, совсем забыла про Семенова!

– Да я никуда, просто воздухом подышать захотелось.

– Вы бы днем дышали. Безопаснее.

– Я тут на дорожке постою немного, у крыльца. Далеко не пойду. Не надо за меня бояться.

– Не надо? Да прошлый раз вы в дверь выйти не успели, как вас похитили!

– Ох, не вспоминайте! Такого страха натерпелась! Никогда не забуду! Но сейчас я, честное слово, буду очень осторожна.

Я действительно немного постояла на крыльце, потом спустилась на дорожку. Ночь, в самом деле, была чудная. Напоенный ароматами трав и цветов воздух, треск цикад. От нагретой за день стены шло приятное тепло. А усыпанное звездами небо! Завораживающее зрелище! Напрасно Виктор не захотел лезть на крышу. Впрочем, для меня это к лучшему. Думаю, что сверху он бы меня обязательно заметил. Я планировала быстренько забраться к Люське в окно, открыть изнутри дверь и вернуться назад. Что бы, как ни в чем не бывало, войти в холл и мимо Семенова подняться на второй этаж.

Конечно, мне это не удалось.

Я двинулась вдоль стены. Гравий сразу же предательски захрустел под ногами. Пришлось разуться. Вот и распахнутое настежь Люськино окно! Хорошо, хоть про это она не забыла.

Забраться в Люськин номер через окно оказалось проще простого – рядом с окном к стене крепилась пожарная лестница. Только нижняя ступенька была высоковато. Но, подтянувшись на руках, я преодолела это препятствие, поднялась по лестнице наверх, перебралась на подоконник. И тут – громкий треск и тут же резкая боль в левой кисти заставили меня коротко вскрикнуть. Проклятая мышеловка!

Люська, дико озираясь, вскочила с кровати и хватила меня подушкой по голове. Хорошо, что ей не попалось под руку что-нибудь более увесистое. Стул, например, или косметичка.

– Слава богу, проснулась! – я старалась не стонать от боли и говорить шепотом. – Ты зачем заперлась?

Хорошо, что Люська быстро пришла в себя, освободила мою руку от мышеловки и теперь дула на пострадавшие пальцы.

– Дверь? – Люська растерянно покрутила головой. – Не помню, автоматически, наверное, по привычке. А ты чего так долго не приходила?

– Да никак не могла дождаться, пока все по номерам разойдутся.

– Рая! Раиса Сергеевна, вы где?

Под окнами послышались шаги.

– Рая? – Семенов звал меня полушепотом.

– Атас! Смывайся! – Люська толкнула меня к двери.

И вовремя. Судя по доносившимся из-под окна звукам, Семенов повторял мой путь. Хорошо, что мышеловка уже обезврежена. Я выскочила в коридор и, на цыпочках спустившись в холл, присела на диван.

Через некоторое время с улицы вошел Семенов с моими босоножками в руках.

– Вы здесь?

– Ну да, я же говорила, что далеко не пойду.

– А это? – Семенов протянул мне босоножки.

– Ой, спасибо! Под ними так гравий скрипел, я побоялась, что кто-нибудь проснется, вот и сняла. И, конечно, совсем про них забыла. Большое вам спасибо! Не стоило беспокоиться!

– Да как же не беспокоиться! Сначала вы вышли в ночь. Потом какой-то странный звук, вроде хлопка. Сразу подумал про худшее – про пистолет с глушителем. Выхожу, а от вас одни босоножки остались. Сразу про аннигилятор вспомнил.

– Придет же такое в голову.

– По-моему, все логично. А вы ничего подозрительного не заметили?

– Ничего.

– Странно. Я боялся, что на вас напали. Мне даже крик послышался.

– А мне нет. Может, это ночная птица кричала.

– Может. Действительно на вас не похоже. Вы обычно намного громче кричите. И подруга ваша ничего подозрительного не заметила. Кстати, в ее комнату легко забраться через окно. Оно было раскрыто настежь. Непорядок.

– Ага. Ну, я пойду?

– Идите. Не надо больше гулять по ночам, а то я тут с вами скоро поседею.

– Вы с нами скоро повышение получите.

– Инфаркт я скоро получу, – ответил Семенов. – Кстати, как вы попали внутрь? По-моему, я запер дверь, когда вышел за вами.

– Не заперли, – не моргнув глазом, соврала я. – Наверное, торопились очень. Дверь я заперла. Вхожу – дверь открыта, никого нет. Ну, я ее и заперла, и присела, вас подождать.

– Ну вот, склероз уже заработал, – проворчал Семенов, устраиваясь на диване и, всем своим видом демонстрируя, что разговор окончен.

С босоножками в руках я поднялась к Люське. Она опять закрылась изнутри. Вот раба привычек! Хорошо, что хоть заснуть не успела.

– Ты чего все время запираешься? Усложняешь преступнику задачу. Ему придется орудовать отмычками или ключом. Но это тоже лишний шум.

– Привычка. Я даже не заметила, как закрыла дверь. А зачем нам держать ее открытой, если легче легкого забраться сюда через окно? Даже у тебя с первого раза получилось. И в мышеловку ты так удачно угодила. А перед дверью мышеловку не поставишь.

– Через окно залезть легко, если человек пришел с улицы. А если это кто-то из здешних? Для того, что бы оказаться ночью на улице, ему придется пройти мимо Семенова, который дежурит в холле.

– Надо же, как мы заботимся о преступниках. Разные варианты предусматриваем, что бы им было удобнее. В благодарность они просто обязаны упасть к нам в объятия уже с наручниками на руках.

– Ага, и с повинной в зубах.

– И с мышеловками на ногах.

– А хорошо бы, прямо в медвежьем капкане. Тогда они точно никуда от нас не денутся.

Мы похихикали, потом тихонько прокрались по коридору к моему номеру за постелью, потом вернули на подоконник мышеловку.

Ночь я спала плохо – вздрагивала от каждого шороха. Задремала под утро. И тут же была бесцеремонно разбужена двумя незнакомыми толстыми тетками в белых халатах.

– Дератизация! – громогласно провозгласила одна.

– Чего?

– Отраву возьмите! – гаркнула вторая и сунула нам с Люськой по здоровенному газетному кульку, доверху наполненному каким-то зерном.

– Так много! Зачем? – осоловевшая со сна Люська опасливо держала свой кулек в вытянутых руках.

– За все заплачено! – пригвоздила первая и приоткрыла дверь в санузел. – Значит так, один пакет здесь, второй положите у тумбочки. Руки мыть! Яд свежий, очень сильный! Доза – смертельная!

Тетки повернулись к двери, намереваясь покинуть помещение.

– А зачем вы хотите нас отравить? – робко спросила Люська.

Тетки замерли. Потом медленно развернулись.

– Ва-а-ас?

– Отравить?

– А кого?

– Дамочка, русским языком сказано: «Дератизация»!

Наверное, у меня, как и у Люськи – проблемы с русским языком. Я тоже ничего не поняла. Но в отличие от Люськи, вопросов не задавала. Потому что думала, что мне все это снится.

– Де… чего? – переспросила Люська.

– Рационализация? – подсказала я.

Тетки фыркнули.

– Уничтожаем грызунов.

– Зачем? – перед моим мысленным взором тут же запрыгали Чип и Дейл.

– Мыши, крысы. Зачем? Они же заразу разносят! А это – тетка ткнула пальцем в направлении окна – прошлый век. Тем более у вас там даже приманки нет.

– Это не прошлый век, это называется винтаж, – вступилась я за новенькую мышеловку.

– Туда тоже отравы насыпьте, хорошая отрава, новая. Ваш хозяин чуть только услышал, что здесь мышей видели, сразу нас вызвал. И правильно сделал. Прошлый год в соседнем районе эпидемия туляремии была.

– А что это?

– Мышиная болезнь, – снисходительно пояснила тетка.

– Страшная смерть в лихорадке и бубонах, – добавила вторая, и дератизаторши покинули помещение.

– А мне казалось, нам поверили, что мышеловка – это такая дизайнерская штучка, – задумчиво протянула Люська.

– Не поверили, – вздохнула я и начала собирать постель. – Не такие уж они и легковерные, местные крестьяне. Еще и Сереге доложили, стукачи несчастные.

– И что с этим делать? – Люська продолжала, брезгливо морщась, держать в вытянутых руках пакет с ядом.

– Положи рядом с тумбочкой, тебе же сказали.

Тем временем, «Эдем» сотрясался от грохота. Я выглянула в коридор. Тетки, вооруженные кульками с ядом, ломились в мою дверь. Пришлось пойти открыть, пока они все здание не разнесли.

– Я вот что думаю, – говорила Люська, когда мы с ней после завтрака устроились в шезлонгах на лужайке прямо напротив окон ее номера. – Если «Эдем» служил передаточной базой, значит, в ближайшее время после нашего появления, здесь должен был объявиться курьер.

– Твой курьер с путевками?

– Необязательно тот же самый. Но кто-то должен был забрать товар.

– Ты хочешь знать, кто появился тут вслед за нами?

– Вот именно. То, что пакет столько времени пролежал у меня – случайность, вызванная смертью Ирины.

– Я бы не назвала такую ужасную смерть случайной.

– Сейчас не об этом. Кто приехал вслед за нами?

– Да, пожалуй, никто.

– Послушай, когда я вернулась ночью с бала-маскарада, помнишь?

– Еще бы. Как вспомню, так вздрогну!

– Какая ты стала впечатлительная. Но сейчас не об этом. Когда я вернулась с бала-маскарада, здесь была куча народа. В холле яблоку негде было упасть! Наступить некуда!

– Уж кто бы говорил! Да перед тобой все расступились, даже те, которые были к батарее наручниками прикованы! Но мне нравится ход твоих мыслей. Значит, на тот момент из вновь прибывших в холле был бомжик, два подельника Игоря, семья Павловых. Да, еще Серега, Семенов, ну и я.

– Ого, сколько подозреваемых! Я бы поставила на подельников.

– А я бы нет. Накануне они колесили по округе, никак не могли этот «Эдем» найти. Что, согласись, для курьеров странно. Но тот факт, что «Эдем» они искали ночью и опасались спрашивать дорогу, выглядит подозрительным.

– А кто это подтверждает?

– Исидор. Ну, тот самый бомжик.

– А как насчет Исидора?

– Ты его видела? Кто такому ОКП доверит? Да он всю партию уступит первому встречному за бутылку самогона!

– Тогда остается семья. Очень подозрительная семейка. Номер забронировали, а заселяться не стали. Неестественно себя ведут.

– Учитывая обстоятельства, как раз очень даже естественно. В той ситуации занять номер могли только оголтелые любители острых ощущений или уж совершенные пофигисты. Ни на тех, ни на других Павловы не тянут.

– И все-таки не мешало бы узнать о них побольше. Забронировали номер, должны были явиться в самый подходящий момент, почти вслед за нами. Наверняка где-то записан их адрес и контактный телефон. Надо поискать на рецепшене.

– А как поискать? Там же целыми днями Семенов торчит.

– Можно его отвлечь.

– Чем?

– Придумай что-нибудь! Вот прошлой ночью у тебя очень ловко получилось выманить его из гостиницы.

– Больше он на это не купится.

– Но ведь он иногда отвлекается поесть или по нужде.

– Ест он на рабочем месте, а по нужде надолго не отходит.

– Ну что ж, надо сделать так, чтобы отошел надолго. У тебя слабительное есть?

– Нет.

– Жаль, у меня тоже. Придется бежать в аптеку. Аптека в деревне есть?

– Я бы не стала этого делать.

– Да брось ты! От слабительного ему вреда не будет. Даже наоборот – очищение организма!

– Не в этом дело.

– Тогда в чем?

– Вчера мы купили мышеловки в местном магазине. И вот результат – с утра пораньше пришли тетки с отравой. Сегодня купим слабительное. И кого увидим на утро? Десант врачей с клизмами? Лично я опасаюсь.

– Да, рискуем. Но нам нужно получить информацию. Пойдем, сориентируемся на месте.

Ориентироваться не пришлось. Ответ на вопрос пришел сам собой. Первое, что мы увидели, войдя в холл, был выпуск криминальной хроники по телевизору. Надо ли говорить, что для нас с Люськой эта передача стала, как никогда, актуальной. И мы во все глаза уставились на экран. И что же! Сцена задержания в аэропорту наших туристов, в багаже которых была обнаружена крупная партия наркотиков в упаковке от косметического талька!

– Это они! – Люська вцепилась в мою руку.

Конечно, лиц задержанных нельзя было рассмотреть, на их месте были такие мутные квадратики. Но пузо главы семейства, наушники дочери и мамин костюмчик не оставляли места сомнениям. Павловы! Вот это да! Попались голубчики!

Хотя, стоп! Так глупо пытаться провезти наркотики! Да еще куда? В Турцию, практически на их родину!

– Люська, охолони! – Я за руку вытащила подругу на улицу. – Они попали, так же как ты. Товар подложили в багаж, когда они направлялись в «Эдем». Сюда они не заселились, и у преступников не было возможности извлечь этот чертов тальк. А Павловы, скорее всего, что бы не пропадал отпуск, купили горящие путевки в Турцию, и направились туда, не переупаковывая чемоданы.

– Вот, бедолаги!

– Да, не повезло им. Надо скорее разоблачить эту шайку!

– Что предпримем?

– Для начала займем наблюдательные посты.

В это время из гостиницы вышли Наташа и Аля, та, которая женского пола.

– Прогуляться идете? Далеко? – я вспомнила, что не закончила живописать Але картину своего токсикоза.

– И прогуляться тоже, – ответила Наташа. – Аля и Аля пока поживут у нас.

– Почему?

– Надо освободить номер для гостя. Бизнес – прежде всего. Вы же понимаете. Сегодня прибудет новый постоялец. А ребятам у нас будет великолепно. Мы с мужем уже все устроили, комнаты приготовили. И Але будет удобнее на работу и с работы ездить. А то он не высыпается.

– Аля у вас не заскучает? Целый день в одиночестве.

– Не заскучаю. Я днем буду сюда приходить. Помогать.

Я разрывалась между желанием закончить свое повествование и чувством долга. Долг победил. Я поднялась к себе в комнату и устроилась там с вязаньем. Дверь в коридор оставила приоткрытой. Если кто пойдет к Люськиному номеру, обязательно услышу. Сама Люська вернулась в шезлонг на поляне.