7.
Джек со стоном приоткрыл глаза и перевернулся на бок.
– Джеки? Ты как? – Джилл положила ладонь ему на плечо. Джек только снова застонал. Голова раскалывалась и кружилась. Желудок отзывался болезненными спазмами. Ещё немного, и его попросту вырвет. Джек, шатаясь, встал на четвереньки, сделал несколько неуклюжих шагов вперёд, резко остановился, и его всё-таки вывернуло наизнанку, чипсы, крылышки, весь его сегодняшний ужин – всё это сейчас оказалось на асфальте перед ним. На языке остался неприятный горький привкус, но головная боль хотя бы немного отступила. Джек уселся на задницу, вытер рот тыльной стороной руки, и, тяжело дыша, посмотрел на Честера.
– Чес?
– М–м–м, – сорвалось с его губ, один этот стон был настолько полон боли, что Джилл невольно закрыла уши ладонями.
– Мать твою… херово, – выдохнул Честер, с явным трудом принимая полусидячее положение. – Да скачи оно всё конём… – он подцепил дрожащими руками полы рубашки, порванной, грязной и залитой кровью, и оттянул её вперёд. – Это… это же… моя любимая… рубашка… – с возмущением и досадой Честер изучал то, что когда-то было предметом гардероба, а теперь больше походило на рваную грязную тряпку, которая не сгодилась бы и на мытьё пола.
Джилл нервно хихикнула и подползла ближе к Честеру.
– Дурак, – она не переставала плакать. – Дурак, – повторила девушка, обнимая его за плечи.
Честер ненавязчиво отстранил Джилл в сторону. Во-первых, любые прикосновения приносили ему массу лишних неприятных ощущений. Во-вторых, он чувствовал, как к горлу подкатывала тошнота, которую он вряд ли мог сдержать.
– Сейчас будет… неэстетично, – предупредил Чес, прежде чем его вырвало.
– Дурак, – снова ласково повторила Джилл, осторожно обнимая Честера.
– Чёрт, не трогай… пожалуйста, не трогай меня, – Честер отполз от Джилл в сторону и улёгся на тротуар, пытаясь принять положение, в котором не болела бы хотя бы какая-нибудь часть его тела.
Звук сирен огласил тишину ночи – видимо, ехала вызванная официанткой «скорая».
8.
Флетчер постучал в комнату товарищей и, не дожидаясь ответа, толкнул дверь вперёд.
– Утро доброе, сони! Подъём! – он потянул с Джека одеяло и в следующее мгновение отпрянул назад.
– Джеки? – скрыть своё недоумение и шок было очень сложно, да Флетчер и не пытался этого сделать.
– Что? – хмуро отозвался Джек.
Он уже видел себя в зеркало, когда вставал с утра в туалет. Зрелище было, мягко говоря, не из приятных. Левый висок, лилово-фиолетового цвета, разнесло в сторону, под заплывшим глазом натекла иссиня-чёрная гематома. Неудивительно, что Флетчер шарахнулся от него, как от прокажённого. Чувствовал Джек себя, впрочем, не так ужасно, как выглядел. Просто очередное тяжёлое похмелье, которое обещало затянуться дольше, чем на одно утро.
– Что произошло?
– Если в двух словах, то мы… подрались.
– Ха, – из-под одеяла показалась лохматая голова Честера. И его внешний вид заставил Флетчера инстинктивно поморщиться: отёкший нос, под которым скопились корочки запёкшейся крови, губы разбиты, бровь рассечена и подклеена пластырем, несколько ссадин на подбородке и скулах…
– Я бы не нашфал это дракой, – из-за распухших губ и недостающих зубов (спасибо, не передних), говорил Честер тихо, пришёптывая и шепелявя. – Но в отлифие от фебя я хотя фы пыталфя дать отпор, – он хмыкнул и страдальчески закатил глаза. Любое движение, да что там, даже такой естественный и необходимый процесс, как дыхание, причинял ему адскую боль. В каждой клеточке тела.
– А не надо было идти за мной. Я бы разобрался с ними сам, – отозвался Джек, виновато глядя в пол.
– Ага! – Честер прыснул со смеха, и смех перерос в болезненный стон. – Я фидел, как ты, гевой, развиралшя. Полуфил овин раж по голове и отключилфя, фтобы все оштальные пинки доштались мне.
– А заново и поподробнее? – Флетчер сел на край постели Джека и переводил взгляд с одного друга на другого. – Где вы вообще умудрились? Когда? Как?.. И почему вы не в больнице?
– Мы там побывали, – Чес, скривившись от боли, пытался сесть в постели.
– И вас отпустили? – Флетчер не знал, то ли друзья пытаются его зачем-то обмануть (кто в здравом уме отпустит таких пострадавших домой?), то ли система здравоохранения в этой стране дала какой-то сбой.
– Они не хотели, – Джек передёрнул плечами. – Но мы настояли…
– Ага, я как предштавил шебе, что уштроит наш зануда Криш, когда не найдёт наш утром в гоштинице или ешли мы пошвоним шо шловами, что, ишвините, но мы тут решили отдохнуть на больничных койках, – ухмыльнулся Честер.
– Да он вас увидит, и так пришибёт, – Флетчер покачал головой. – Вы, два идиота, как собираетесь выходить сегодня на сцену?
– Вишки мне в помощь, – отозвался Честер. – Кштати… Будь другом, принеши, а? Не хочу покажатша тряпкой, но ешли я не выпью, я не то, что на шцену, я не шмогу дойти до туалета, чтобы отлить швежую порцию крови…
– Так… Мне объяснит наконец кто-нибудь внятно, что случилось? – повторил свой вопрос Флетчер, не спеша выполнять просьбу Честера. От мысли, что тот действительно мог мочиться кровью, его аж передёрнуло.
Честер вздохнул и тут же снова скривился от боли. Сломанные рёбра напоминали о себе каждый раз, когда он пытался засмеяться, зевнуть или просто сделать чуть более глубокий вдох.
– Давай ты приведёшь сюда Криша, притащишь вишкарь, и мы всё вам рашкажем.
– Ладно-ладно, – наконец со вздохом согласился Флетчер и направился к двери. Он уже почти вышел в коридор, когда вдруг заглянул обратно, с встревоженным видом.
– А Джилл где? С ней, я надеюсь, всё в порядке?
Честер хмыкнул, но усмешка тут же переросла в стон, всё-таки смеяться ему было очень больно.
– Я вообще удивлён, что Джилл не подняла ваш всех на ноги, когда мы вернулись ночью из больницы… Она цела и, чёрт, прошу, не подпушкай её ко мне! Она, кажется, считает, что я плюшевый мишка, которого уронили на пол и оторвали лапу и теперь меня надо постоянно тискать!
9.
Честер лежал на кровати, стараясь не шевелиться и дышать как можно осторожнее. Несколько глотков виски заставили боль притупиться, но излишне резкие движения по-прежнему провоцировали весьма неприятные ощущения в грудной клетке.
Джек, Флетчер и Крис заняли вторую кровать, другой мебели в скромной комнате хостела всё равно не было. Джек предложил было спуститься в кафе и поговорить там, но вид, с которым Честер возвращался по коридору из туалета, заставил его поспешно отказаться от этой идеи. Он даже начал подумывать, что концерт всё-таки придётся отменять. Честер не был похож на человека, который мог отыграть за барабанами полтора часа забойного рока. Честер был похож на человека, который доживает свои последние часы на этой грешной земле.
– Ну, рассказывайте, – Крис был крайне хмур, что, учитывая обстоятельства, было вполне объяснимо. Он переживал за ребят и за предстоящее выступление. В отличие от вчерашнего вечера, билеты на этот концерт пятничным вечером были раскуплены полностью, и они очень надеялись, что в зал могут заглянуть какие-нибудь значимые в мире музыки личности – с тех пор, как из Ливерпуля вышла их знаменитая четвёрка, музыкальный бизнес в этом городе был на взлёте. Им было важно отыграть, и не менее важно было отыграть хорошо.
– Вчера, когда вы пошли спать, а мы решили ещё немного посидеть, на выходе из туалета ко мне подошли двое, – начал рассказывать Джек.
– Надо полагать, не красивых девушек, – едко заметил Флетчер.
– Именно, – спокойно кивнул Джек. – Они сказали, что у них ко мне важный разговор и не мог бы я выйти с ними на улицу, там не так шумно.
– А ты вот так вот взял и вышел, да? С двумя незнакомыми мужиками вот так запросто взял и вышел?
– Заткнись, Крис, – оборвал того Честер. Крис бросил на Честера короткий взгляд, но спорить не стал, только передёрнул плечами, словно бы говорил – я имею право на своё мнение и имею право его высказать.
– В общем, я вышел, – продолжил Джек. Сейчас собственное поведение тоже вызывало у него определённые вопросы. Но вчера он был пьян, рассеян и, наверное, отчасти слишком самоуверен. Впрочем, кто сказал, что он не получил бы по голове прямо в туалете, если бы отказался выходить на улицу? – По пути я всё пытался узнать, что это за важный разговор и не перепутали ли они меня с кем-то. Я-то первый раз в жизни их видел. Они молчали, завели меня в какой-то тёмный закоулок, за углом от паба. Я снова спросил, в чём дело, они переглянулись, спросили, как меня зовут…
– И ты ответил? – перебил Крис.
– Ну, да, – пожал плечами Джек. – Я же думал, что они ошиблись. А стоило мне назвать имя – и всё. Один из них просто ударил меня по голове. И после этого я помню только как Честер начал жаловаться, что они испортили его любимую рубашку.
Честера это воспоминание чрезмерно насмешило.
– Да что ж… мать вашу… я же… смеяться… не могу, – придерживая себя за рёбра, процедил он, чем вызвал дружный и совершенно внезапный взрыв хохота среди товарищей. Смеялись даже их «зануды».
– Да уж, беда, – Флетчер со смехом покачал головой. – Терпи тогда!
– А ты-то как во всё это влип? – спросил, отсмеявшись, Крис у Честера.
– Да я просто увидел, как какие-то два подозрительных типа выводят Джека на улицу. Ещё вопрос, что было бы, если бы я не подошёл…
– Ты бы точно был цел, – резонно заметил Крис.
– Возможно, – пожал плечами Честер. – Так или иначе, когда я заметил, что Джек пошёл на улицу с какими-то сомнительными хмырями, я пошёл за ними и подоспел как раз вовремя, чтобы застать геройски принятый им удар по башке… И почему-то мне кажется, что даже если бы я не стал с ходу размахивать кулаками, они бы не дали мне уйти.
– Почему это?
Честер неуверенно пожал плечами, насколько он мог сейчас позволить себе этот жест. Он не помнил точно, но один из нападавших вчера вечером сказал странную фразу, что-то вроде «а этот тоже один из них».
– Думаю, что мы с Джеком стали неслучайными жертвами, а что избить хотели именно нас.
– С чего бы это? – оторопел Джек.
– Не знаю. Может, кому-то не нравится наша музыка? – усмехнулся Честер.
– Или наше название, – серьёзно добавил Крис.
– Думаешь, Том на такое способен? – испуганно спросил Джек.
– Я не знаю, я не знаком с вашим бывшим. Но, мне кажется, что ходить в одиночку, особенно в тёмное время суток, сейчас – не лучшая идея.
– Думаешь, они на этом не успокоятся? – Джек в ужасе распахнул свой единственный способный открываться глаз.
– Думаю, что Флетчеру надо быть особенно осторожным.
10.
Джек, Флетчер, Честер и Крис сидели в тесной гримёрке. До их выхода на сцену оставалось около часа. Джек уже полностью пришёл в себя, даже небольшая головная боль его почти не беспокоила, и о вчерашнем инциденте напоминал лишь его внешний вид. Отёк с век немного спал, но яркая гематома на отёкшем виске и под глазом выглядела устрашающе.
Честеру, хоть он и выглядел намного лучше, чем Джек, пришлось принять несколько обезболивающих таблеток, которые он запил изрядной порцией виски, и всё равно он едва мог шевелиться.
– Может всё-таки отменим? – Флетчер с трудом представлял себе, как Честер собирался сидеть за барабанами. И слишком свежи были его воспоминания о том, как Честер угодил в больницу с тяжёлой пневмонией.
– Ага, самое время, – мрачно отозвался Крис. – Надо было отменять сразу, с утра, а не перед самым выступлением.
– Я отыграю, без проблем, – сказал Честер.
Джек только вздохнул. Флетчер неодобрительно покачал головой. Крис промолчал. Возможно, им стоило отговорить Честера. Но если тот был готов пойти на такую жертву, то они были готовы её принять. Они знал, что на месте Честера поступили бы точно так же.
– Но с вашими лицами надо что-то сделать, – Крис критично осмотрел Джека и Честера. – Где наши девчонки?
– В туалете? Или помогают Фрэнку? – пожал плечами Флетчер. – А тебе зачем?
– Да есть у меня одна идея, – Крис задумчиво почесал подбородок и решительно вышел за дверь.
Он вернулся спустя несколько минут в сопровождении Бекки, Джилл и Энни. Судя по смеси замешательства, любопытства и изрядной доли лукавства на лицах девушек, Крис успел поделиться с ними своей задумкой.
– Ну, что думаете, получится что-нибудь сделать? – спросил Крис.
Бекки внимательно изучала покрытое ссадинами и гематомами лицо Честера.
– Эй, а о чём речь? – спросил тот, ощущая себя подопытным кроликом. Не самое приятное чувство!
– Тш, – шикнула на него Бекки. – Не вертись. Будем красоту наводить.
– В смысле? – насторожился Флетчер.
– Вы же не хотите, чтобы весь зал знал, что вы не умеете драться, – усмехнулась Бекки.
– И?
– Да расслабьтесь вы! Немного макияжа – и никаких следов побоев!
– Только Криса и Флетчера тоже придётся накрасить, – сказала Энни.
– Нас-то зачем? – недовольно спросил Флетчер.
– Затем, что если два участника группы будут в гриме, а два – без, это будет выглядеть странно, – пояснила Энни.
– Ладно, – легко согласился Крис.
– Начнём, пожалуй, – Бекки достала из сумочки свою косметичку, Энни и Джилл последовали её примеру.
– Гримёрши, поаккуратнее бы чуточку! – Честер резко отпрянул назад, когда Джилл в очередной раз задела особенно болезненную ссадину.
– Не ворчи, – повернулась к Честеру Бекки, заметив, что Джилл после этих его слов растерялась и не знала, что делать дальше – то ли расплакаться и уйти, то ли взять себя в руки и продолжать.
Честер недовольно засопел носом и промолчал. Видимо, раз согласился выходить на сцену, значит, был согласен терпеть и всё остальное.
Через полчаса девушки завершили свою работу, и музыканты толкались у небольшого зеркала, чтобы оценить результат. У всех четверых разноцветными тенями были ярко накрашены глаза – от верхнего века и до самых бровей. У Джека тени были чёрные и распространялись на оба виска, так, что больше походили на маску супергероя. У Честера все его ссадины и гематомы скрывались под ярко-красными сердцами.
– И что это за фигня? – спросил он.
– Это твоё лицо, – невозмутимо ответил Флетчер.
Честер рассмеялся и застонал, хватаясь за сломанные рёбра.
– Держи, – Фрэнк с готовностью протянул ему бутылку виски. – Кстати, вы не хотите сделать из них карты? – предложил он девушкам.
– Что? – переспросила Бекки.
– Карты. Игральные карты, – объяснил Фрэнк. – Раз уж Честер у нас королева червей, надо и остальных превратить в кого-то!
– А это мысль! – согласилась Бекки.
– Чур я пики! – заявил Флетчер.
– Как же. Тебе с твоими веснушками только бубнами быть, – сказала Бекки.
Флетчер недовольно нахмурился и показал язык Честеру, который в очередной раз кривился от боли, но не мог перестать смеяться.
В конечном итоге пики достались Крису, а у Джека на щеке красовался большой символ треф. Щёки Флетчера украшали два разного размера красных ромба.
– А вам кстати не кажется, что это в принципе хорошая идея? – спросил Крис.
– Что именно? Маскировать следы побоев женской косметикой? – фыркнул Флетчер.
– Нет. Взять себе эти образы, – пояснил свою мысль Крис. – Только одежду бы ещё соответствующую…
– Честеру Джокером бы быть, – сказал Джек.
– Какой из него Джокер? Он же не умеет шутить. Он только влипает в неприятности, а потом ржёт! – возразил Флетчер.
– Прекрати, – простонал Честер. Он сидел на стуле и держался руками за бока, смех перемежался со стонами.
– Ну, а я о чём? – сказал Флетчер.
– Хватит меня смешить!
– Да я же ничего не говорю!
– На сцену пора, – прервал их веселье Фрэнк.
11.
Это было намного хуже, чем пневмония. У Честера были отбиты буквально все части тела. Но главной проблемой стали сломанные рёбра. О чём он только думал, когда отказался отменять концерт? Впрочем, теперь не оставалось ничего иного, кроме как стиснуть зубы и продолжать играть.
Единственная поблажка, которую позволил себе Честер – он не пел ни бэки, ни те две песни, на которых обычно солировал. Но барабанное соло из программы он убирать не стал, хотя каждый взмах рукой, каждый удар палкой по барабану отдавался в тело и пронзал его бока штыками и молниями.
Фрэнк два раза выносил ему виски, но эффекта хватало ненадолго. Гримаса боли не сходила с лица Честера всё выступление.
Когда им оставалось сыграть всего две из запланированных песни, прямо посреди припева, в тот самый момент, когда Честер ударил обеими руками в крэши (и, скачи всё конём, как же это было больно!), он почувствовал в левой палке необычную вибрацию. Как в замедленной съёмке из-за пелены взмокших от пота волос, падавших ему на глаза, он смотрел, как палка раскалывается на две неровные части. Верхний кусок взмыл в воздух, во все стороны от него отлетали мелкие щепки. Основа палки, с заострённым как у копья концом, осталась в крепко сжатом кулаке Честера.
Разумеется, музыка в этот момент не затихла. Рёв гитары Джека показался Честеру даже более громким, чем обычно. Его собственное сердце билось в бешеном ритме прогрессив-рока. Деревянная пыль словно зависла на секунду в плотном, пропитанном запахом пота воздухе, и душем осыпалась на пластики малого барабана и томов. Обломок палки ударился о дощатый пол сцены с глухим стуком, который Честер каким-то чудом услышал (или вообразил, что услышал) несмотря на грохочущую музыку. Потом обломок запрыгал, переворачиваясь словно акробат на гимнастическом помосте, отлетел к краю сцены и замер на месте.
И именно в этот момент Честер наконец смог отвлечься от боли, первый раз он обратил внимание на зрителей, столпившихся перед сценой. Он мог различить каждое лицо. Высокий парнишка в круглых очках. Рыжеволосая девушка, ещё одна рядом – симпатичная брюнетка. Все они смотрели на сцену пристально и почти благоговейно…
Всё это заняло секунду, никак не больше. Честер встряхнул головой, разбрасывая вокруг брызги пота, выхватил запасную палку из прикреплённого к бас-барабану держателя, и влился в ритм со следующим ударом, как будто ничего и не случилось. Никто из музыкантов даже не успел ничего заметить.
12.
– Ребят, там с вами поговорить хотят, – Фрэнк заглянул в гримёрку, где музыканты приходили в чувства после концерта.
Яркий макияж был размазан по их мокрым от пота лицам, они были измотаны, но, как всегда после выступления, приятно возбуждены.
– Кто? – спросил Флетчер, не отводя взгляда от Честера, который распластался на диванчике. Он пытался понять, настал ли тот момент, когда пора было вызывать «скорую».
– Сэм и Брайан из группы «Stoned», – ответил Фрэнк.
– Кто? – переспросил Честер, разом позабыв про то, что у него болело всё тело.
– Сэм и…
– Зови их сюда! – воскликнул Джек.
– А это кто? – почти шёпотом спросил Крис.
Честер, Джек, Флетчер и даже Фрэнк уставились на Криса с недоумением.
– Из какой деревни мы тебя забрали, мальчик? – покачал головой Флетчер. – Они же одни из самых крутых групп сейчас!
– Да ладно?
– Ну… не самые-самые, но их хиты стабильно входят в десятку, – сказал Флетчер и повернулся к Фрэнку: – Ну, что стоишь? Зови их сюда!
Фрэнк повиновался, и спустя минуту дверь в гримёрку снова распахнулась.
Джек, Честер и Флетчер взирали на появившихся на пороге ребят – между прочим, их ровесников, с откровенным восхищением.
– Классно выступили! – первым заговорил Брайан – вокалист группы, узнать его было несложно по каскаду светлых, почти белых волос.
– Спасибо, – смущённо промямлил Джек. Он первый раз вот так вот близко видел НАСТОЯЩИХ звёзд.
– Мы, собственно, с предложением, – сказал Сэм. В группе он играл на гитаре, совершенно не пел и, кажется, никогда не участвовал в интервью, так что слышать его размеренную ленивую речь было странно и непривычно.
– Что за предложение? – спросил Крис, который пока не успел попасть под чары «настоящих звёзд» – он попросту не знал, что это были звёзды, да и на вид ребята ничем не отличались от них самих.
– Мы скоро едем в тур по Европе, искали себе команду на разогрев, – лениво протянул Сэм.
Флетчер оглянулся на друзей. Уж не это ли был тот шанс, которого они так ждали?
– Вы вот нам понравились, – сказал Брайан. – Не хотите присоединиться?
– Хотим, – незамедлительно ответил Честер, не вдаваясь в подробности.
– А когда? – спросил Флетчер. – В смысле, хотим, конечно! Но у нас тут одна небольшая проблема, – он покосился на Честера.
– А что не так с вашим барабанщиком? Он вроде сегодня был в ударе!
– Понятно, Чес? Мы теперь перед каждым концертом будем тебя бить, – усмехнулся Флетчер.
– Если в двух словах, то у него сломано три или четыре ребра, – объяснил Крис.
– Серьёзно?
– Рентген показал, что пять, – с гордостью ответил Честер.
– Как же тебя так угораздило? – покачал головой Сэм, но вопрос был явно риторический, так что Честер только передёрнул плечами.
– Первый концерт через две недели, – сказал Брайан.
– Кто-нибудь знает, сколько заживают сломанные рёбра? – спросил Джек.
– Чес тебе расскажет, когда выяснит, – хмыкнул Флетчер. Честер посмотрел на него с явной укоризной, смеясь и корчась от боли одновременно.
– У нас в планах Германия, Швеция, Финляндия, Франция… что-то там ещё и Англия. Мы сначала хотели выбирать разогрев из местных групп, но потом решили, что проще взять кого-то своего. Если вы откажетесь, у нас есть ещё несколько групп на примете.
– Мы согласны! – перебил Честер.
Ещё несколько минут назад он был уверен, что никто и ничто не заставит его в ближайшие пару недель выбраться из постели. Он мечтал о том, как будет лежать без движения и смотреть в потолок. Даже подумывал о том, чтобы заявить друзьям, что скачи всё конём, но остаток тура надо отменять! А теперь он был согласен сесть за установку прямо сейчас.
– Чес, ты совсем дурак? – спросил Флетчер.
– Я не дурак отказываться от такой возможности только потому, что не все двести-сколько-их-там костей в моём организме целы! Тем более, если я правильно понял, первый концерт только через две недели! – сказал Честер. – Через две недели я буду готов покорять всю Европу!