3.
– Уф, ну вот вроде бы что-то получилось, – провозгласил Честер наконец. Он отбросил со лба длинную чёлку и протянул друзьям блокнот. – Что-то можно подправить, несколько слов мне не очень нравятся. Крис, попробуй пропеть. Мне кажется, они как-то коряво ложатся на язык… Что? – спросил он, заметив, что все трое друзей смотрели на него с каким-то странным выражением на лицах.
– Ничего, – усмехнулся Флетчер. – Просто мы уже успели пожрать и допиваем пиво. Пока ты тут… кхм… творил!
– Эй, а что вы меня не позвали?
– Ну, вообще-то мы звали, – виновато сказал Джек. – Ты несколько раз ответил «Ага, сейчас, ещё минуточку».
– Правда? – недоверчиво переспросил Честер, широко улыбаясь. Сам он этого совершенно не помнил. С Флетчера вполне могло статься его разыграть. Но Джек?..
– Правда, – сказал Крис. – Честно говоря, ни разу в жизни не видел, чтобы человек был настолько чем-то поглощён!
– Не уверен, что вы не шутите. Но вопрос в другом. Надеюсь, пожрать вы мне оставили? – Честер выхватил из рук Флетчера банку с остатками пива.
– Эй! – возмутился тот.
– Держи моё, – с добродушной готовностью предложил Джек.
– Или моё, – добавил Крис, который так и не пристрастился к алкоголю и сигаретам.
– С какой это стати такая благотворительность? – проворчал Флетчер, пытаясь отобрать у Честера обратно свою банку – не из жадности, а из принципа!
У Честера, в свою очередь, тоже были принципы. Так что он старательно отводил руку с банкой в сторону.
– Эй, ребят, осторожнее! – прикрикнул на них Крис, когда во время этой возни несколько капель попало на него.
– Извини! – Честер улыбнулся до ушей и слизал пиво с собственной ладони.
– Кхм, а текст получился что надо! – сказал Джек.
Пока Честер и Флетчер продолжали борьбу за банку с остатками пива, он взял блокнот и изучил записи Честера. Его, в отличие от Криса, больше интересовал результат, чем процесс. И он был благодарен Честеру за привычку каждый сочинённый им текст переписывать на отдельную страницу после всех многочисленных черновиков.
Флетчер тоже склонился над новым текстом, для этого ему пришлось отвлечься от попыток отобрать у Честера банку, и Честер воспользовался моментом и допил остатки пива, пока друзья изучали плоды его творческих усилий.
– Да, и впрямь, – согласился Флетчер, не распаляясь на лишние комплименты. Так и не скажешь – действительно ли он остался не столь высокого мнения о тексте или просто кривлялся. – Думаю, сойдёт.
4.
За несколько недель концепция будущего альбома была наконец продумана и согласована. Одиннадцать песен, которые вместе связывались в одну линию – про любовь к рок-н-роллу, дружбу, предательство, страх потери… в общем, это действительно была их собственная история, финалом которой служила жизнеутверждающая песня, написанная вчетвером – даже Крис принял в этом активное участие. Они сделали это специально, чтобы подчеркнуть, что отныне были вместе. Называлась песня довольно банально – «Новые надежды», но, по мнению ребят, такое завершение альбома должно было подготовить потенциальных слушателей к тому, что группа не собиралась останавливаться на середине своей дороги.
На эту финальную песню было потрачено много нервов. Они спорили, едва не до драки, и никак не хотели сходиться на каком-то общем решении. Первым на компромисс пошёл Джек. В какой-то момент он по-настоящему испугался, что такие непримиримые разногласия могли привести группу к распаду, и решил поступиться своими идеями.
Честер, вопреки своему упрямству, уступил следующим. И совершенно неожиданно Флетчер и Крис бодались до последнего. В итоге всё решила пьянка, на утро после которой все четверо проснулись с жутким похмельем, но совершенно без желания продолжать друг с другом спорить. Песня была дописана в тот же день.
– И где мы будем это записывать? – спросил Крис.
Он по-прежнему очень смутно представлял себе, как проходил этот процесс. Демозаписи они делали в репетиционной комнате на старый магнитофон, но вряд ли это было похоже на профессиональную работу в студии.
– Сначала нам надо «это» хорошенько отрепетировать, – сказал Флетчер.
Некоторые песни они уже давно включили в свою концертную программу. Всё лето они активно выступали по разным клубам Лондона и окрестностей, всё чаще их пускали в «приличные» заведения, да и послушать их приходило всё больше зрителей. Но нельзя было сравнивать живое выступление со студийной работой. Для записи они хотели более сложной аранжировки, больше партий, больше инструментов… Для этого нужен был хороший звукорежиссёр и много студийного времени – а финансово, без поддержки лейбла, они пока не могли себе всего этого позволить. Добиться хорошего результата можно было и без лейбла, и без больших вложений. Но для этого надо было самим быть профессионалами в своём деле. И вечер за вечером они проводили на репетициях, доводя до ума каждую мелочь, чтобы во время записи не тратить дорогое время на лишние дубли из-за ошибок.
5.
– Вы хотите, чтобы меня начало тошнить от этих песен? – со вздохом спросил Крис. Надо отдать ему должное, он никогда не жаловался, если его просили спеть что-то в десятый или двадцатый раз.
– Сколько ты пел в своём пабе? – спросил Флетчер.
– Не знаю… Лет пять?
– Каждый день?
– Ну, почти. А что?
– Ну, тебя же до сих пор не тошнит от этих народных песенок, – ухмыльнулся Флетчер под одобрительное хихиканье Честера.
– Тоже верно, – согласился Крис.
– В любом случае, думаю, мы готовы к записи, – сказал Флетчер и, кажется, остальные вздохнули с облегчением. В этом вопросе они все безоговорочно доверяли их опытному басисту, но, похоже, им всем начинало становиться слегка дурно от собственной музыки.
– И где мы будем это делать? – спросил Крис.
– Я вот точно знаю, где мы НЕ будем это делать. У Блэквудов, – сказал Честер.
– У Блэквудов? – переспросил Крис.
Про Тома он до сих пор знал очень мало. Ребята старались вспоминать про него как можно реже, а Крис не настаивал с расспросами.
– Видишь ли, отец нашего бывшего, – начал Флетчер – они уже привыкли называть Тома просто «бывшим», как если бы им вместе пришлось пережить неудавшийся брак, – отец нашего бывшего купил звукозаписывающую компанию.
– Не удивлюсь, если с одной единственной целью – угодить капризам своего избалованного отпрыска, – добавил Честер.
– А он вам чем-то сильно досадил, да?
– Нет, – ответил Честер. – Он просто оказался мудаком.
На этом тема Тома в очередной раз была закрыта.
6.
– У нас шесть часов на весь альбом, так что не стоит тянуть время, – Честер широко зевнул.
Он смог договориться со студией «Trident», где подрабатывал, что им предоставят время с двух часов ночи и до восьми утра. Им даже выделили звукорежиссёра. Майк Марш, молодой человек с волосами цвета соломы, завязанными в хвост, с горбинкой на тонком длинном носу и в круглых очках с серо-голубыми стёклами, был начинающим штатным специалистом и радовался любой возможности поработать – опыт интересовал его больше, чем оплата.
– Привет, – он поднялся со своего места за пультом навстречу музыкантам, в отличие от которых в этот ночной час выглядел почти бодрым, с готовностью протягивая им руку.
Майк знал, что группа не была знаменитой, скорее всего её даже не считали перспективной – иначе бы его не оставили с ними в одиночку и вряд ли бы запись проходила в такое неурочное время. Но вдруг именно с ними он совершит свой прорыв!
– Привет, – сказал Флетчер. – У нас одиннадцать песен. Вокал, гитара, бас и барабаны. У меня есть партитуры, чтобы ты мог ориентироваться, что куда, потому что партий будет точно больше четырёх… Ты же разбираешься в нотах?
Несколько секунд Майк смотрел на Флетчера с таким видом, что у того начали появляться сомнения, а понимал ли тот человеческую речь, какие уж там ноты! Но потом Майк издал нервный смешок и активно закивал головой.
– Да-да, конечно разбираюсь!
Возможно, опыта Майку действительно не хватало. Но зато «неизвестные» и «скорее всего бесперспективные» музыканты точно знали, какого результата хотели добиться, и Майк быстро начал понимать, чем мог им в этом помочь.
Все одиннадцать песен были записаны за пять часов сорок пять минут. За это же время было выпито несколько литров кофе и выкурено несколько дюжин сигарет.
Больше всего времени отняла запись гитарных партий. Джек свободно и уверенно чувствовал себя на сцене, но в студии на него давил груз ответственности, так что он никак не мог найти нужный баланс между сосредоточенностью и расслабленностью, в итоге делал ошибки, отчего волновался ещё сильнее и ещё больше ошибался. Этот замкнутый круг продолжался до тех пор, пока Честер не заставил Джека выпить два шота виски. Стать хуже уже всё равно не могло! Это, однако, подействовало, и дальнейшая запись прошла без заминок и происшествий. Флетчер показал себя настоящим профессионалом – но это никого не удивило, не зря же он чуть ли не с детства работал сессионным музыкантом. Честер расправился со своими партиями первым, и потом отчаянно боролся со сном в неудобном кресле. От кофе его уже начинало трясти. Крис справился с новой для него задачей на удивление легко. Ему только потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к звучанию собственного голоса в наушниках, но шарм эмоциональности его исполнения в студии ничуть не угас по сравнению с живыми выступлениями.
7.
– Наши песни не крутят по радио, откуда им о нас знать? – вздохнул Джек.
Альбом вышел под Рождество под одноимённым названием – «On the Road». Он неудачно совпал с выходом пластинки Дэвида Боуи, к тому же ребята понятия не имели, как проводить рекламную кампанию, поэтому в целом очень достойная работа осталась без должного внимания.
– А как наши песни попадут на радио, если о нас никто не знает? – парировал Флетчер.
– Но другие-то группы как-то пробиваются, – сказал Крис.
– У других групп контракты, – сказал Честер.
– А почему у нас нет такого контракта? – спросил Крис.
– Потому что наши песни не звучат на радио и нас никто не знает, – рассмеялся Честер.
– Но это же… замкнутый круг какой-то! – покачал головой Крис.
– Именно! – подтвердил Честер, с широченной улыбкой.
– И что с этим делать?
– Думаю, нам надо организовать тур в поддержку альбома, – сказал Флетчер. – И прихватить с собой пару коробок с пластинками. Если они не распродаются по магазинам – будем продавать сами.
– Позвоню Фрэнку и Бекки, – сказал Флетчер. – Пусть нам всё организуют, у них отлично получается.
– А я попрошу Сэнди сделать афиши, – сказал Джек.
– Все ваши девушки на вас работают? – усмехнулся Честер.
– Нет, я со своими просто сплю, – ответил Крис.
– Ага… Особенно эта твоя Вероника, – хмыкнул Флетчер.
– Да-да, и та толстушка, в чьём лифчике и юбке я разгуливал по Канарам, – прыснул от смеха Честер.
– Ребят, давайте серьёзнее, – сказал Джек. – Нам нужно продумать сет-лист. И включить в него новые песни. И столько ещё всего нужно сделать!
8.
– Чья идиотская идея была назначить отъезд на первое января? – простонал Честер.
Выглядел он примерно так же, как себя чувствовал – то есть весьма паршиво. И был такой не один. Новый год, несмотря на привычное отсутствие денег, ребята отметили весело и шумно. Так шумно, что оставалось лишь удивляться, почему никто из соседей не вызвал полицию.
– Это всё Бекки, – зевнул Флетчер. Он лениво помешивал ложечкой растворимый кофе, гадкий на вкус, но другого у них всё равно не было.
Пока Фрэнк приводил себя в чувства в ванной, Джек и Крис пытались заставить Честера вылезти из-под одеяла.
– Чес, вставай, – сердито и почти обиженно сказал Джек.
Крис вместо разговоров попытался стянуть с Честера одеяло, но тот, несмотря на сонливость и гудящую головную боль, оказывал достойное сопротивление.
– Да отвалите! Флетчер всё равно ещё завтракает!
– Но он хотя бы уже одет, – сказал Крис, сделал очередной особенно мощный рывок и всё-таки сдёрнул с Честера одеяло.
– Придурок, холодно же! – Честер уселся, прижимая к себе колени, и сердито посмотрел на Криса из-под спадающих на глаза волос.
– Так одевайся, согреешься, – пожал плечами Крис.
Честер промычал что-то неразборчивое, но очень страдальческое и, вместо того, чтобы последовать совету Криса, свернулся клубочком на боку.
– Чес, хорош! Вставай! – сказал Джек, почти умоляюще.
– Отвалите! – буркнул Честер.
Крис махнул рукой и пошёл на кухню, делать и себе чашку кофе. Судя по всему, время у него на это было.
– Чёрт, вы почему не проследили, чтобы Бекки поставила дату отъезда на какой-нибудь другой день? – хмуро спросил Фрэнк. Он должен был выступать и в качестве роуди, и в качестве водителя.
– Ну да, облажались, – кивнул Флетчер. Он доел остатки вчерашнего праздничного сэндвича, запил его кофе, отставил кружку на подоконник и потянулся. Теперь утро не казалось ему таким уж паршивым.
– А разве Бекки – не твоя дама сердца? – спросил Крис.
– Моя, но…
– Бекки едет с нами? – спросил Джек с нотками зависти. Сэнди наотрез отказывалась принимать участие в гастрольной жизни, и Джека это расстраивало – в отличие от друзей он не стремился найти себе в поездках постельных приключений и успевал соскучиться по своей рыжеволосой любительнице осени.
– Нет, – покачал головой Фрэнк. – Но я не оставляю надежды её уговорить бросить работу в больнице.
– Слушай, Фрэнки, я понимаю, что вам с Бекки нужны деньги, а с нами ты нормально не зарабатываешь, – сказал Флетчер. – Так что ты совсем не обязан…
– Я хочу быть с вами в тот момент, когда вы чего-то добьётесь, – перебил его Фрэнк, добродушно улыбаясь. – И я совершенно точно не брошу вас сейчас, когда вам нужна помощь друзей, потому что только друзья могут работать за бесплатно, – он подмигнул Флетчеру и повернулся к Крису, который стоял в дверном проёме и морщился над чашкой горячего горького кофе.
– Ну что, я просто сгребу его в охапку и едем? – Фрэнк кивнул на Честера. Тот снова дорвался до одеяла и спрятался под него с головой.
– Отличная идея, – согласился Крис. – Грузите это тело и поехали.
9.
Их первый настоящий тур с Крисом удался на славу. Их узнавали, их любили и их приходили послушать. В тех городах, где группа уже однажды выступала, вспоминали и Криса с его английскими песнями и порой требовали от него спеть что-нибудь из его «народного» репертуара. Продажи альбома на волне тура действительно немного возросли – во многом за счёт тех пластинок, что ребята взяли с собой и которые продавали вместе с автографами после выступлений. Впрочем, всё это по-прежнему не сделало группу по-настоящему знаменитой. И совершенно точно не сделало их богаче.
И всё же они чувствовали себя почти звёздами: зрители выкрикивали их название и подпевали песни, а в тесном коридоре у гримёрки толпились девушки, которые надеялись получить поцелуй от кого-нибудь из музыкантов, и нередко одна или несколько из них заканчивали вечер в номере отеля, где ночевала группа.
Это всё было больше похоже на детскую игру в рок-группу, но они были рады довольствоваться хотя бы этим.
Спустя полтора месяца они вернулись в Лондон, снова не разбогатев, но преисполненные новых надежд, как и пелось в заключительной песне их первого альбома. И меньше всего на свете они ожидали обнаружить письмо от Тома. Точнее, от его представителей.
Джек прочитал письмо первым. Потом ещё. И в третий раз, теперь уже вслух. С каждым прочтением он волновался всё сильнее. Руки, в которых он держал официальную бумагу, подрагивали, лицо побледнело сильнее обычного, а речь стала торопливой и сбивчивой. Он запинался даже на строчках, которые уже должен был выучить наизусть, на третий-то раз! Но поволноваться были причины. Том подавал на них в суд за использование названия «On the Road».
Флетчер посмотрел на Джека, изогнув брови в недоумевающем и ироничном жесте.
Честер тихо посмеивался и качал головой.
– Он действительно имеет на это право? – спросил Крис.
– Он просто хочет испортить нам жизнь, – сказал Честер.
– Но юридически – он имеет на это право? – повторил свой вопрос Крис.
– Я не знаю, – ответил Флетчер.
– Это была наша группа, – сказал Джек с едва уловимым негодованием. – Мы взяли его, когда сами были вместе уже несколько лет!
– Но название? Оно было таким до его прихода?
Флетчер и Джек переглянулись, пожали плечами и посмотрели на Честера.
– Кажется, Чес придумал название ещё до того, как мы взяли Тома, – неуверенно сказал Флетчер.
– Я не помню, – Честер покачал головой. – Но с его-то деньгами, какое это имеет значение? Мы ни хрена не сможем доказать, – он снова рассмеялся.
– А какие-нибудь старые афиши? – с надеждой спросил Крис. – Может быть, хоть где-то сохранились афиши ваших выступлений до Тома?
– Даже если так, хотя я вообще не уверен, что такие афиши существуют в природе, точно так же, как я не уверен, что мы не приняли окончательное решение по названию уже с Томом, мы ведь ни хрена не сможем доказать, что тогда мы ещё играли без него, – Честер беспомощно развёл руками. – Вы знаете, кто его отец и на что он готов ради того, чтобы угодить капризам Тома?
– А разве вообще можно подать в суд на название? – спросил Джек.
Флетчер пожал плечами. Честер достал из кармана сигарету и закурил.
– И что теперь делать? – спросил Крис.
– Ну, очевидно, самый простой вариант – отказаться от названия, – сказал Флетчер.
– Нет! – хором ответили Честер и Джек.
– Не собираюсь я отдавать своё название какому-то придурку, который даже не хочет им пользоваться, а просто хочет нам напакостить, – сказал Честер.
– Тогда нам нужен хороший юрист, – кивнул Флетчер, как будто другой реакции от друзей он и не ожидал. – У кого-нибудь из вас есть на примете хорошие адвокаты? – он обвёл ребят взглядом и чуть дольше задержался на Честере.
У лорда Честерфилда, разумеется, могло быть полным-полно таких знакомых, но обращаться к нему за помощью Честер не стал бы даже если бы от этого зависела его жизнь. Он молча покачал головой, Флетчер кивнул и снова посмотрел на Джека и Криса.
– У меня нет, – сказал Джек.
– У меня тоже, – задумчиво протянул Крис. – Но я позвоню отцу. Может быть, кто-то из его покупателей…
10.
Юристов среди знакомых ребят не оказалось, так что пришлось обращаться за помощью к специалистам со стороны. На по-настоящему хороших адвокатов им, разумеется, не хватило бы денег. Так что они целый день изучали предложения и рекламу в газетах, пытаясь выбрать оптимальный вариант. Чем дольше они этим занимались, тем сильнее падали духом.
И вот они стояли в тусклом коридоре офисного здания, где за каждой дверью ютились разные, судя по всему, не очень преуспевающие фирмы – здесь соседствовали частные детективы и букмекеры, нотариусы и фотомастерские… Внешний вид, что снаружи, что внутри, оптимизма не внушал. Музыкантам оставалось лишь надеяться, что услуги этой адвокатской компании стоили дёшево именно по причине того, что на рынке они были новичками, а не потому, что ничего не умели.
– По-моему, вы выбрали какое-то очень сомнительное место, – Честер оглянулся по сторонам и усмехнулся.
На обшарпанной серо-зелёной двери криво висела табличка «Смит и Ааронсон».
– По-моему, нам особо не из чего было выбирать, – отозвался Флетчер и постучал в дверь. Не дожидаясь приглашения, он повернул ручку и заглянул внутрь.
Его взгляду предстал небольшой кабинет. На полу – истёртый жёлто-коричневый линолеум, на стенах – пожухшие обои, на грязных окнах – серые жалюзи. Два офисных стола и несколько шкафчиков с папками.
Двое мужчин синхронно подняли головы и посмотрели на Флетчера. Они оба совсем не сочетались с этим захолустным местом и вступали в диссонанс с обстановкой вокруг. Оба в недорогих, но хорошо пошитых костюмах; оба с опрятными причёсками; оба вряд ли старше тридцати; и оба приветливо улыбнулись.
– Чем-то можем помочь? – спросил один из мужчин, тот, что выглядел чуть моложе, с рыжеватыми волосами и веснушками – совсем как у Флетчера.
– Надеюсь, – отозвался тот. Он оглянулся на ребят и зашёл в офис. Остальные участники группы последовали за ним.
– Я – Марк Ааронсон, – рыжеволосый поднялся на ноги и последовательно пожал всем руки, пока они представлялись в ответ.
– Леонард Смит, – представился его компаньон, чуть старше (хотя, может быть, это ложное впечатление создавали тонкие ниточки проседи в его тёмных волосах), чуть выше и, судя по складкам в уголках губ, чуть серьёзнее своего товарища. – Так чем мы можем помочь? Или вы ошиблись дверью? – он с любопытством оглядывал посетителей.
– Тут такое дело, – вздохнул Флетчер и кратко изложил суть проблемы.
– «On the Road»? Серьёзно? – вдруг перебил Флетчера Ааронсон.
– Ну да, а что?
– Моя младшая сестра от вас без ума! Я с ног сбился искать для неё вашу пластинку!
– Ох ты ж, – Флетчер обернулся на друзей в замешательстве. Первый раз в жизни их узнали вне концертной площадки. И это было довольно странное ощущение – смесь смущения, гордости и самодовольства.
– Значит, бывший участник требует прав на ваше название? Или он хочет какой-то процент с прибыли, которую вы получаете под этим названием? – уточнил Смит, он явно был настроен по-деловому.
– Он просто говнюк и хочет нам насолить, – усмехнулся Честер.
Смит явно не разделял его желания шутить и нахмурился.
– В принципе, Чес говорит всё верно, – сказал Флетчер. – Вряд ли дело в деньгах. Том просто хочет нам отомстить.
– Отомстить? За что?
– Это долгая и не очень красивая история, – вздохнул Флетчер.
– И всё же? – настойчиво спросил Смит.
– Он чуть не изнасиловал девушку, которая пришла на наш концерт. И мы выгнали его из группы, – прямо сказал Флетчер.
Смит покивал головой и задумчиво почесал подбородок.
– О, совсем забыл! – спохватился Флетчер и протянул Смиту конверт с письмом.
Смит прочитал его и передал Ааронсону. Тот тоже прочитал и вернул обратно Флетчеру.
– И вы хотите, чтобы мы представляли ваши интересы? – спросил Смит.
– Нет, я просто хочу, чтобы как можно больше людей узнали, что наш бывший вокалист придурок и урод, – фыркнул Флетчер, Честер не смог сдержать смешок.
– И, насколько я понимаю, у вас нет никаких веских доказательств того, что название было придумано именно вами? – Смит проигнорировал саркастическое замечание Флетчера.
– Но так и у него нет никаких доказательств! – подал голос Джек.
– У нас есть шанс? – спросил Крис.
– Не очень большой, – с сомнением протянул Смит. Он явно не был уверен, что им стоило браться за это дело.
– Но мы попробуем, – в отличие от своего компаньона Ааронсон говорил с энтузиазмом и почти уверенностью.
– У нас не очень много денег, – предупредил Флетчер.
– Ну, надо думать. Иначе вы бы вряд ли пришли к нам, – теперь уже Смит фыркал и саркастично кривил рот.
Ребята неловко переглянулись.
– Это ничего, – сказал Смит. – Мы новая фирма, нам нужны клиенты. Особенно – знаменитые клиенты.
– С нас автографы для вашей сестры! – пообещал Ааронсону Честер.
– Надеюсь, вы понимаете, что это не отменяет нашего стандартного жалованья? – спросил Смит. В этот момент Флетчер чуть прищурился, словно бы ощущая в репликах Смита эхо своих интонаций.
– Естественно! – ответил Джек.
– Нам понадобится максимально подробная история группы, – сказал Смит. – Будет лучше всего, если вы найдёте старые афиши, билеты… что там ещё вы делаете для оповещения людей о концертах?
Ребята переглянулись. Об этом они уже думали сами. Но если бы это было так легко осуществить!
– Понимаю, что это будет непросто, – кивнул Смит. – Но нам надо на чём-то строить вашу защиту.