5.
Честер проснулся, поморщился и потянулся, оглядываясь по сторонам. Удивительно, но почти все гости без труда разместились на полу, который теперь представлял собой одну большую постель. Честер зевнул и поправил на шее многочисленные кулоны, один из которых подарил ему накануне Джек. Повертевшись ещё несколько минут в попытках снова заснуть, Честер понял, что это безнадёжно, поднялся и пошёл умыться, по пути споткнувшись о спящего Флетчера.
– Ты чего не спишь? – хрипло спросил Флетчер.
Честер только с виноватой ухмылкой развёл руки в стороны. После пьянки он всегда спал довольно паршиво.
Он умылся и начал чувствовать себя чуточку лучше. Зашёл на кухню в надежде найти в холодильнике пиво, но вчера они выпили всё. Честер вздохнул, взял последнюю сигарету из пачки, лежавшей на столе, и закурил.
– Есть ещё сигарета? – спросил Флетчер. Он уселся прямо на стол, сдвинув в сторону грязную посуду.
– Не-а, стащил чью-то, – ответил Честер.
– Как вечеринка?
– Отлично!
Флетчер кивнул, но немного рассеянно. Как будто все эти вопросы он задавал, не решаясь заговорить о чём-то другом – и это было очень на него непохоже.
– Что? – спросил Честер.
Флетчер вздрогнул и посмотрел на него. Он некоторое время молчал, потом улыбнулся и встряхнул головой.
– Я вот всё думаю, а нужен ли нам вокалист? В смысле, конечно, это был бы идеальный вариант. Но мы можем искать его ещё месяц, год… Вечность! И получается, всё это время мы будем стоять на месте!
Честер слушал молча, но в знак согласия кивал головой.
– Как думаешь, может, стоит уже перестать ждать и начать действовать? Мы ведь все вполне сносно поём! Давайте запишем альбом или хотя бы сингл и поедем в тур. Сколько можно уже вот эти все каверы по пабам?
– А что думает Джеки?
Флетчер передёрнул плечами.
– Джеки перфекционист. Джеки создал у себя в голове образ идеальной группы. И в этой идеальной группе непременно должен быть вокалист.
– И ты решил, что если заманишь меня на свою сторону, то вместе мы его уговорим? – хитро прищурился Честер.
Флетчер вздохнул.
– Я раньше вообще не хотел ничего этого. В смысле, я всегда знал, что буду музыкантом. С моими родителями иначе и невозможно. Не в том плане, что они меня заставляли. Но я с рождения окружён музыкой. И мне всё это нравилось. К пяти годам я играл на фортепиано, к десяти – на скрипке, флейте и укулеле. К двенадцати…
– Я понял, вундеркинд, – со смехом перебил его Честер.
– Придурок! – Флетчер ударил его по голове одной из подушек, которая почему-то оказалась на кухне.
– Эй! У меня и так голова раскалывается! – возмутился Честер, тем не менее, хихикая.
– Короче говоря, – продолжил Флетчер, – я всегда знал, что буду музыкантом. Но я никогда не мечтал о том, что буду рок-звездой. Пока не начал играть с Джеком. Я ведь могу пойти в оркестр, в сессионщики на постоянной основе, в преподаватели… У меня всегда будет стабильный заработок… Но я всё готов бросить ради нашей группы.
– Добро пожаловать в мой мир, – рассмеялся Честер.
– Я хочу, чтобы мы стали известными, не ради денег, а… – Флетчер беспомощно развёл руками.
– Я понимаю, – кивнул Честер. – И Джек хочет того же самого. И мы убедим его продолжить без вокалиста. Хотя бы временно.
6.
Убедить Джека оказалось непросто.
Своё предложение Флетчер высказал на одной из репетиций. У них как раз шёл спор на тему того, кто будет петь очередную новую песню, и Флетчер с Честером переглянулись. Они откладывали этот разговор уже несколько дней и сами не знали почему. Конечно, это была их общая группа, где все решения принимались вместе и сообща или не принимались вовсе. Но всё-таки это была группа Джека. Именно он бредил рок-н-роллом со школы. Именно он был основателем. И даже самим Флетчеру и Честеру их сговор за спиной Джека казался похожим на предательство.
– Я не буду её петь. Мне сложно держать на ней ритмический рисунок и одновременно петь! – сказал Честер. – Но я согласен на бэки.
– Хорошо. Флетч?
– Мне всё равно. Можем, кстати, поделить куплеты. Что скажешь?
Джек задумался.
– Можно попробовать. Чес, ты точно не хочешь взять куплет? Их как раз три.
– Точно не хочу, если вы не хотите, чтобы я сбился.
– Жаль, – вздохнул Джек. – Мне нравится эта идея, про поделить куплеты.
– В каких угодно песнях, но только не в этой. Тут в лучшем случае припевы. И то в виде бэков.
– Окей, я понял.
– Кстати, раз пошёл такой разговор. Может быть имеет смысл распределить и все остальные песни? А заодно, когда будем писать и отрабатывать новые, делать это без привязки к отдельному вокалисту, а сразу подстраивать вокальную партию под кого-то из нас? – как будто невзначай предложил Флетчер.
– В смысле? – переспросил Джек, чуть сдвинутые брови выдавали его напряжение.
– В том смысле, что я лично не вижу смысла сочинять песни для какого-то мифического вокалиста, в то время как в ближайшее время если кто и будет их петь, так только мы сами.
– Что ты имеешь ввиду? – Джек ещё сильнее нахмурился.
– Джеки, не делай вид, что ты идиот! Эта роль у нас закреплена за Честером!
Джек промолчал, но его лицо приобрело совсем уж мрачное выражение.
Он сам неоднократно задумывался о том, что поиски вокалиста могли занять больше времени, чем они могли себе позволить. Но эта мысль злила его, и он старательно отгонял её в сторону.
Флетчер был прав. В голове у Джека действительно сложился образ «идеальной» группы. И любое несоответствие этому образу вызывало в нём досаду. Это не означало, что он не был готов на компромиссы. Если уж кто из участников группы и мог первым заставить замолчать своё эго, так это был именно Джек. И всё же иногда в нём что-то просыпалось и начинало протестовать: «Нет! Мы ведь с тобой хотели совсем не этого!»
– Я тоже думаю, что нам не стоит больше зацикливаться на вокалисте, – сказал Честер.
Джек опустил голову и сокрушённо пинал носком ботинка гитарную стойку.
– А если мы никогда не найдём подходящего вокалиста? – продолжил Честер.
Джек молчал. Он знал, о чём ему хотели сказать ребята. Знал ещё до того, как они начали говорить. И понимал, что они были правы. Но согласиться с ними было очень тяжело.
– Как насчёт того, чтобы сделать вид, будто нас трое и всегда было трое? – подхватил Флетчер. – Это не значит, что мы перестанем искать вокалиста. Просто мы не будем откладывать серьёзную работу на потом.
– Поддерживаю! – Честер поднял вверх правую руку, в которой сжимал барабанные палочки. Он широко и обезоруживающе улыбнулся.
– Я не знаю, – тихо произнёс Джек. – Мне надо подумать.
Честер и Флетчер переглянулись. О чём тут было думать? Это было единственное логичное решение. Но Джек, тихий, молчаливый и покладистый Джек, порой умел упереться и в своей тихой молчаливой манере устроить тихий молчаливый протест.
Джек нерешительно повертел в руках гитару, как будто не знал, что с ней делать, потом поставил её на стойку и тихо вышел за дверь.
– И что это сейчас было? – спросил Флетчер, проводив Джека недоумевающим взглядом.
Такое поведение было на Джека совсем не похоже. Это Честер у них мог порой подскочить на ровном месте, если ему в голову пришла мысль или лопнуло терпение.
– И что делать будем? – Честер покрутил в руке палку.
– Поиграем? – предложил Флетчер, хотя его взгляд всё ещё был устремлён на дверь, за которой скрылся Джек.
7.
На репетицию Джек не вернулся. Честер и Флетчер ещё какое-то время играли вдвоём, но им было как-то не по себе от странного ухода Джека, поэтому не прошло и часа, как они собрали вещи и поехали домой. Фрэнк, который обычно выступал в роли водителя, был сегодня занят делами поважнее – они с Бекки планировали свадьбу.
Честер и Флетчер поднялись в свою квартиру. Джек ждал их там, сидел на столе на кухне и смотрел в окно.
– Джек? Ну ты бы хоть пользу какую принёс – посуду помыл бы что ли! – сказал Флетчер. Вместо облегчения, что их внезапно ушедший погулять гитарист был в целости и сохранности, он вдруг разозлился.
– Да, сейчас, конечно! – Джек поспешно соскочил со стола и подошёл к раковине.
Честер прыснул со смеху, но препятствовать не стал.
– Ну и что ты надумал? – спросил Флетчер. Глядя на то, как Джек копошился в мойке, он и думать забыл про свою злость.
– Ох, – Джек вздохнул.
– Что? – Честер достал сигарету и забрался на подоконник с ногами.
– Извините, что я вёл себя, как…
– Дурак и истеричная барышня, – подсказал Флетчер. – Ничего, мы привыкли.
Честер хрюкнул от смеха. Вообще-то никто не хотел обижать Джека, но он всё-таки потрепал им нервы, а потому заслуживал нагоняя.
Джек снёс слова Флетчера без комментариев.
– Вы, в общем, правы, конечно, – сказал он. – На самом деле нам действительно не нужен никто четвёртый. Мы вполне можем справиться сами. Вон, «Cream» справляются! – Джек слабо улыбнулся. По его взгляду можно было понять, что это решение далось ему непросто. Он по-прежнему мечтал о своей «идеальной» группе.
– Вот и отлично! Тогда как насчёт того, чтобы что-нибудь записать и отправиться в тур? – с энтузиазмом предложил Честер.
Глава 2.
1.
Темноволосый молодой человек сидел за стойкой в пабе и неторопливо потягивал пиво из высокого стакана. Здесь не было шумно – собирались обычно только свои, в основном рыбаки и работники с ферм неподалёку. Все друг друга знали, и каждый вечер был похож на предыдущий. Кто-то играл в дартс, кто-то на бильярде, а Крис… неторопливо потягивал своё пиво.
– Крис, споёшь нам сегодня? – спросил его Сквайер, владелец паба, который сам всегда стоял за стойкой.
Крис улыбнулся левым уголком рта. Этот вопрос не был неожиданным.
Вообще-то Крис не был музыкантом. Его семье принадлежала частная стеклодувная мастерская, которая приносила не очень стабильный, но в целом неплохой доход, а сам Крис, в четырнадцать лет бросив школу, вместе со старшим братом помогал отцу. Эта работа не была мечтой всей его жизни, но она точно была не хуже прочих.
Музыкантом Крис не был, но он с детства любил петь. Ещё совсем малышом он развлекал гостей традиционными английскими песнями под аккомпанемент матери на фортепиано. Потом и сам научился подыгрывать себе на гитаре.
– Ну так? – спросил Сквайер.
– Сейчас, – ответил Крис, кивнув на свой полупустой стакан.
Крис допил пиво, отставил стакан в сторону и взял в руки старенькую акустическую гитару, поворачиваясь на стуле так, чтобы сидеть лицом к залу.
Сцены тут не было, не было никакого даже полупрофессионального оборудования, да и специального места для выступлений не было тоже. Крис не получал за своё пение ни пенни. Но ему нравилось это делать. А Сквайеру нравилось, что его клиенты засиживались у него подольше.
Заметив, что Крис взял в руки гитару и приготовился петь, посетители притихли в ожидании. Криса здесь знали все, и все его любили. И не только за то, что по вечерам он развлекал всех исполнением английских народных песен.
2.
– Что там происходит? – спросил Честер, с любопытством заглядывая через плечи друзей.
Они зашли в паб «Счастливая утка», надеясь найти там ужин и ночлег. В Снеттингшеме музыканты оказались почти случайно, из-за поломки минивэна. Деревня была слишком маленькой, чтобы можно было рассчитывать дать здесь концерт. Но можно было выпить пива и отдохнуть.
Сейчас они сидели за одним из столиков, с сэндвичами и пивом, единственные чужаки в заведении.
– А что там происходит? – Флетчер тоже завертелся на месте.
– Видимо, сейчас будет что-то вроде концерта, – хмыкнул Фрэнк.
Темноволосый парнишка, который до этого сидел у барной стойки, взял в руки гитару и повернулся лицом к залу. Ему было, наверное, около двадцати, хотя взгляд был по-взрослому серьёзным. Он был хорош собой, как будто природа не поленилась сгладить так присущие коренным англичанам черты: и внешние уголки глаз не слишком уж опускались вниз, и нос был не слишком длинный и тонкий, и зубы не выступали чересчур вперёд. А круглые щёки и вовсе словно бы возвращали его обратно в детство, резко контрастируя с не по годам тяжёлым взглядом. Парнишка, подыгрывая себе на гитаре, спел не меньше дюжины песен, большая часть которых, если не все, представляли собой традиционные народные баллады. Зал слушал его внимательно, хотя что-то подсказывало ребятам, что с репертуаром тут все были давно знакомы.
Просто в парнишке было что-то такое, что заставляло приковывать к нему взгляд. У него был приятный тембр, с лёгкой хрипотцой, и он определённо умел пользоваться своим от природы красивым голосом. Он пел так, словно сочинил все эти песни сам – чувствуя и передавая окружающим настроение и эмоции.
За всё время, пока он пел, ребята не проронили ни слова. Однако у всех у них в голове, кажется, была одна и та же мысль.
Может быть, не так уж сильно им не повезло, что их минивэн сломался именно здесь?..
– Пошли к нему, – Флетчер толкнул Джека локтем в плечо, как только парнишка вернул гитару бармену.
Честер уже вставал из-за стола, едва не уронив кружку, по счастью всё равно пустую.
Гул разговоров и смеха, перемежающийся со стуком бильярдных шаров, возобновился, как будто и не было этой паузы, и никто не обращал особого внимания на ребят, которые стройной вереницей шли к бару.
3.
– Приходи завтра пораньше, – сказал Сквайер Крису. Тот улыбнулся, но покачал головой.
– Завтра в мастерской много работы. Но я обязательно загляну.
Крис оставил на барной стойке плату за своё пиво и направился к выходу.
– Привет, – Честер возник на его пути с широкой и обезоруживающей улыбкой на лице.
– Привет, – по инерции ответил Крис, отмечая лондонский акцент незнакомца. – Я тебя знаю?
– Ещё нет. Мы… – в этот момент Крис заметил, что за спиной Честера стояло ещё двое парней, и оба как-то странно на него глазели.
– Мы хотели сказать, что ты классно поёшь, – продолжил Честер.
Крис улыбнулся левым уголком рта.
– Спасибо.
– Вообще-то мы хотели сказать не только это, – добавил Флетчер. – Не присоединишься к нашему столику? – он кивнул головой в дальний угол зала, где Фрэнк сидел сейчас в гордом одиночестве.
– Мне пора идти, – ответил Крис. То ли он вдруг испугался этих незнакомых ребят, то ли любые их слова изначально не вызывали в нём интереса.
– Всего пять минут, – попросил Флетчер. – Дольше мы тебя не задержим, обещаю!
Крис неуверенно замялся. Ему завтра было рано вставать, как, впрочем, и в любой другой день. Он уже было сказал своё твёрдое и окончательное «нет», но в последний момент передумал. Что он, в конце концов, терял, кроме пяти минут времени?
– Ладно.
Ребята улыбнулись, все как один с каким-то нелепым выражением облегчения и надежды на лицах.
Крис последовал за ними к столику, и они, прежде чем приступить к сути, представились. Крис кивнул, но не слишком старался запоминать имена – вряд ли эта информация ему пригодится в будущем.
– Так чем я могу помочь?
Ребята переглянулись, как будто решали, кто из них будет говорить. Наконец тот, что был с рыжеватыми волосами, едва заметно кивнул и посмотрел на Криса. Они все, похоже, очень волновались. Криса это удивляло и смущало, и он по-прежнему не понимал, что происходит, а потому начинал испытывать любопытство.
– Так, у нас всего пять минут. Даже уже меньше, – сказал Флетчер. – Поэтому я не буду ходить вокруг да около. Мы – рок-группа. И мы ищем вокалиста.
– И причём тут я? – искренне удивился Крис. Он никогда не думал о себе как о вокалисте.
– При том, что очень круто поёшь, – ответил Флетчер.
– Спасибо, конечно, – Крис пожал плечами. – Но я не профессионал.
– Так это же рок-н-ролл! Тут не нужно быть профессионалом, – улыбнулся Честер.
– В общем, мы были бы чертовски тебе признательны, если бы ты подумал над нашим предложением, – сказал Флетчер. – Мы ни черта не известны и не популярны и не так давно выгнали взашей нашего предыдущего вокалиста. И мы уже задолбались искать нового. А тут – ты!
– А почему вы выгнали предыдущего вокалиста? – спросил Крис.
– Это долгая история, – ухмыльнулся Честер. – И может быть когда-нибудь мы тебе её расскажем.
– Но если кратко, то он не умел вести себя на сцене, – сказал Флетчер.
– А главное, он в принципе не умел себя вести, – с усмешкой добавил Честер.
– А почему вы думаете, что я умею себя вести? Просто и тем более на сцене?
– В общем-то, мы и не думаем. Мы надеемся, – улыбнулся Флетчер. – Но, поверь, переплюнуть нашего бывшего непросто! А за то, как ты поёшь, мы вообще многое готовы простить!
– Но вы же вообще меня не знаете.
– Последние несколько месяцев мы очень активно искали вокалиста. Прослушивания, джем-сейшн, собеседования… И так и не выбрали ни одного, даже на испытательный срок…
– И зачем вы мне это всё рассказываете? – перебил Джека Крис. Джек осел и замолчал.
– Мы рассказываем это, чтобы ответить на твой вопрос, – сказал Честер. – Ты нам понравился. Вот так вот, с первого взгляда.
Крис с усмешкой покачал головой. Он и в любовь-то с первого взгляда не верил, а уж в вокалиста с первого взгляда – и подавно!
– А если завтра выяснится, что на самом деле я ничем не лучше вашего бывшего? – он снова усмехнулся. Глядя на то, как на лице Честера расползлась широченная улыбка, удержаться самому было совершенно невозможно. Тем более, когда разговор так напоминал спор юной институтки с пытающимся охмурить её бездельником.
– Ты лучше, – просто сказал Флетчер. – Мы видели твоё выступление.
– Но это же даже не рок-н-ролл! – Крис поймал себя на мысли, что возражает не из кокетства и не для того, чтобы набить себе цену. Он просто не хотел, чтобы эти ребята в нём разочаровались. Хотя о каком разочаровании могла идти речь, если сегодня был первый и последний раз, когда он их видел?..
– А какая разница? – пожал плечами Джек. – Ты или чувствуешь музыку или нет.
– Или ты не любишь рок-н-ролл? – спросил Честер с подозрительным прищуром, но выглядело это не угрожающе, а забавно.
– Люблю, – Крис растянулся в улыбке против своей воли. О славе рок-музыканта он, впрочем, никогда не мечтал. И рок-н-ролл он любил весьма условно, не очень-то следуя модным тенденциям в музыке. Он просто получал удовольствие от пения. А может, и от реакции зала… И разве сейчас он не представлял себе, каково это – быть на настоящей сцене вместе с настоящей группой?..
– Тогда подумай над нашим предложением, – попросил Флетчер. – Я не знаю, чем ты здесь занимаешься. Может быть, у тебя жена и пятеро детей. А мы почти ничего не зарабатываем… Но у нас небольшая квартира в Лондоне, и ты можешь жить там с нами…
Крис покачал головой, давая Флетчеру понять, что он может сейчас не утруждать себя подробностями.
– Я должен подумать, – сказал он.
Чуть больше пяти минут назад он был уверен, что этим ребятам не удастся его ни удивить, ни, тем более, заинтересовать. А сейчас он на полном серьёзе подумывал обсудить с отцом возможность бросить всё ради сомнительной авантюры… Это было так на него не похоже!
4.
Ллойд Колберт работал стеклодувом всю свою жизнь. Точно так же, как его отец. И отец его отца… Это был маленький семейный бизнес, который давал возможность безбедно жить и содержать семью.
У них был собственный дом, с пристройкой, где и находилась мастерская, в которой поколение за поколением Колберты создавали вазочки, статуэтки, посуду и, главный источник прибыли – рождественские ёлочные украшения. Крис уже несколько лет помогал там отцу и старшему брату и никогда не сомневался, что пойдёт по их стопам.
По наследству дело, разумеется, переходило Кеннету, но у них были прекрасные отношения, и Крис был уверен, что брат не оставит его на улице. Тем более, что вторая пара рук в мастерской точно не была лишней.
Но на самом-то деле, хотел ли Крис зарабатывать себе на жизнь именно таким способом? Их продукция пользовалась успехом. Крис знал, что сможет обеспечивать этим ремеслом своё существование. Но хотел ли он по-настоящему этим заниматься?
Раньше он никогда не задумывался. Раньше у него не было альтернатив. А теперь – мысль о сцене заворожила его. Он любил петь. Он любил петь больше, чем что бы то ни было. И если ему так нравилось выступать перед дюжиной завсегдатаев паба, то каково же было стоять перед полным концертным залом?
– Пап, как ты думаешь, что если я стану рок-музыкантом? – спросил Крис. Он только что вернулся домой из паба. Его отец и старший брат сидели в гостиной, как всегда после рабочего дня, смотрели телевизор, а заодно обсуждали заказы и планы на следующий день. Сегодня, помимо прочего, Кеннет делился новостями, что сделал предложение своей девушке Лоре и собирался привести её жить в дом после свадьбы.
Вопрос Криса сбил обоих с толку, и Криса кольнуло острое и почти незнакомое ему чувство неловкости: стоял в дверном проёме, как последний идиот, под недоумевающими взглядами родственников, задавал дурацкие вопросы…
Потом Ллойд Колберт вдруг начал смеяться.
– Что за глупости приходят тебе в голову? – спросил с улыбкой Кеннет.
Вообще-то Крис никогда не был склонен к «глупостям», но его старший брат всё равно любил повторять эту фразу. Кажется, первый раз в жизни она была к месту.
Крис сел в свободное кресло и рассказал о случайной встрече с лондонскими музыкантами и их предложении.
– А сам-то ты чего хочешь? – спросил сына мистер Колберт, наконец перестав смеяться.
– Не знаю, – со вздохом пожал плечами Крис. – Но мне кажется, что можно было бы попробовать.
– Ну, так и пробуй, – беспечно отозвался Ллойд. – Я не хочу быть тем, из-за кого ты упустишь возможность стать следующим Битлом.
– Ты же всегда говорил, что они бездельники? – улыбнулся Крис.
– Говорил, – согласился Ллойд. – Но музыка-то мне их всё равно нравится! И потом, какое значение имеет то, что думаю я? Это твоя жизнь. Так что если хочешь попробовать – пробуй!
– А если ничего не выйдет?
– А если ничего не выйдет, то эта мастерская никуда не денется, – отмахнулся Ллойд.
– А ты как считаешь? – Крис посмотрел на брата.
– Пользуйся случаем! Тем более, Лора сюда переедет, и нам может понадобиться твоя комната, – Кеннет ехидно подмигнул Крису.
– То есть вы оба ничего не имеете против? – уточнил Крис.
Конечно, его отец никогда не навязывал никому своё мнение, но всё же Крис был удивлён. Он ведь собирался ввязаться в какую-то сомнительную авантюру! Крис не тешил себя иллюзиями. Он прекрасно понимал, что шансы добиться настоящего успеха и, как выразился его отец, стать «новым Битлом», были ничтожно малы. Если бы отец и брат стали ему это объяснять, он бы даже не стал с ними спорить. И, скорее всего, отказался бы от этой заманчивой, романтичной и абсурдной идеи. Переехать в столицу? Жить с почти незнакомыми людьми в съёмной квартире? Зарабатывать на выступлениях в клубах, чтобы едва хватало денег сводить концы с концами? Даже в его собственной голове эти перспективы выглядели не слишком-то привлекательными. Но мастерская, и правда, никуда от него не убежит…