8.
– Не обращай на него внимания. Ну не повезло вам с вокалистом, что уж теперь, – Фрэнк догнал Честера и ободряюще похлопал его по плечу.
Честер усмехнулся не без некоторого удивления. Хотя, что именно его удивляло? Что Фрэнк считал Тома придурком? Что Фрэнк пытался его успокоить? Или что он на самом деле чувствовал за собой вину за случившееся? Кого он обманывал, он ведь только и делал, что попадал в неприятности. Так может дело было не в невезении, а в том, что он по жизни что-то делал не так?
Какое-то время они шли молча. Тусклый свет фонарика выхватывал дорогу лишь на несколько футов вперёд. Скоро они перестали пытаться обойти или перешагнуть лужи. Обувь и одежда давно промокли насквозь.
– Вот уж повезло, так повезло, – покачал головой Фрэнк. Он поочерёдно убирал то одну, то другую ладонь в карманы куртки, но это не очень-то помогало согреться.
– Гастрольная жизнь. Привыкай, – хмыкнул Честер. Последние несколько минут его уже трясло от холода, несмотря на то, что они шагали настолько быстро, насколько позволяла темнота и мокрая дорога.
– Как бы не заболеть от такой гастрольной жизни, – вздохнул Фрэнк. Он не жалел, что вызвался составить Честеру компанию, но предпочёл бы, чтобы это приключение закончилось как можно быстрее.
– Вот и повод сегодня напиться, – зубы Честера так сильно стучали друг о друга, что говорил он заикаясь. И все его мысли были только о том, как приятно было бы переодеться в сухую одежду и выпить чашку горячего чая, предварительно плеснув в неё грамм пятьдесят виски. И можно даже без чая.
– А тебе обычно нужен повод?
– Мне нужна горячая ванна.
Вода в кедах хлюпала при каждом шаге, он вообще перестал чувствовать ноги, а его пальто висело на нём тяжёлым мокрым и бесполезным грузом.
Честер представил, насколько жалко они должны были сейчас выглядеть – два бездомных щенка, которых злые мальчишки бросили в реку – и рассмеялся. Дрожь добавляла этому смеху истеричных ноток.
– Сколько мы уже идём? – спросил он у Фрэнка. Его внутренний хронометр утверждал, что в пути они провели целую вечность, но он понимал, что на самом деле вряд ли прошло больше получаса.
– Часы встали, – Фрэнк потряс рукой и подставил запястье под нос Честера. Циферблат запотел, и все три стрелки уныло стояли на месте.
Ребята ещё сильнее ускорили шаг, чтобы хоть как-то согреться. От тяжёлого дыхания изо рта выбивались облачка пара, и Честера это почему-то очень забавляло.
– Пых! – выдохнул он, акцентируя первую согласную букву. – Пых! – повторил снова и наблюдал, как изо рта появился белый туман и тут же рассеялся.
– Ты придурок, – рассмеялся Фрэнк, и Честер уже спустя секунду смеялся вместе с ним.
Через какое-то время они успокоились и продолжили идти в тишине. Дождь почти прекратился, но они уже настолько промокли и замёрзли, что это не казалось им заметным улучшением. Тщетно они вглядывались в темноту вокруг себя в поисках признаков населённого пункта. Тщетно надеялись, что мимо проедет автомобиль.
– Т–т–т–твою ж–ж м–м–мать, – Честер начал едва заметно прихрамывать. Колено, как и всегда, напоминало о себе в самый неподходящий момент.
– Ну ты тут только не раскисай! Тащить тебя на себе у меня сил нет! – предупредил его Фрэнк. Чёрт побери, неужели в их маленькой стране были такие огромные расстояния между городами?!
Честер ничего не ответил. Но не потому, что ему нечего было сказать. Просто его внимание вдруг привлёк огонёк. Он остановился, пристально вглядываясь вдаль. Нет, не показалось. По левую сторону от дороги действительно светилось бледно-жёлтое пятно.
– Чес, ты чего? – Фрэнк только сейчас заметил, что Честер отстал, и оглянулся назад.
– Там, кажется, жильё! – с надеждой сказал Честер, указывая в сторону источника света.
– Да, наверное, – согласился Фрэнк.
На город или деревню это было не похоже. Но зато могло оказаться какой-нибудь отдельно расположенной фермой.
Честер шагнул на обочину, собираясь срезать путь напрямик.
– Ты куда, бестолочь? – окликнул его Фрэнк. – Если там действительно дом, к нему обязательно будет поворот и дорога!
Но к тому моменту Честер уже сделал шаг, плюхнул ногой в холодную грязную лужу, поскользнулся и оказался в канаве. Он сидел в грязи и воде и хохотал, глядя на Фрэнка, который только качал головой и водил лучом фонарика по незадачливому барабанщику.
Не с первой попытки и всё ещё смеясь, Честер выбрался обратно на дорогу, и они с Фрэнком продолжили свой путь – соблазна пройти напрямик ни у кого из них уже не было. Тем более, что Фрэнк оказался прав – вскоре они увидели уходящую в сторону грунтовую разбитую дорожку.
– Я же говорил! – провозгласил Фрэнк.
– Только бы и правда какой-нибудь дом, – стуча зубами, сказал Честер. Они с Фрэнком едва не бежали, и Честер не сводил взгляда с желтоватого пятна, как будто боялся, что если отвлечётся хотя бы на мгновение, то оно исчезнет.
Чем ближе они подходили к источнику света, тем чётче в темноте проступали очертания строений. В конце концов, сомнений не осталось – они были почти на пороге фермерского дома. Теперь бы ещё хозяева согласились их выслушать и помочь.
9.
Когда Честер и Фрэнк ступили на дорожку, ведущую к дому, где-то справа от них залаяла собака. Они невольно вздрогнули, и Честер рассмеялся.
Они подошли к двери, и Честер осторожно, но настойчиво постучал. Собака снова залаяла, а Честер и Фрэнк, как никогда ощущая себя маленькими заблудившимися детьми, нерешительно топтались на крыльце. Снова пошёл дождь. Но промокнуть сильнее они всё равно уже не могли. Честер снова занёс в воздух онемевшую от холода руку, чтобы постучать ещё раз, но в этот момент дверь распахнулась.
Немолодой мужчина с совершенно седыми волосами, но жилистый и подтянутый, стоял на пороге. Его чуть поблёкшие, но внимательные карие глаза смотрели на ребят из-под таких же седых, как волосы, бровей.
– Заходите в дом, – мужчина коротко кивнул и отошёл в сторону, впуская Честера и Фрэнка и не задавая лишних вопросов. И Честер был ему за это чертовски благодарен.
– С–с–сп… – его трясло так сильно, что он даже не мог выдавить слова благодарности.
– Марта! Поставь чайник и принеси виски! – крикнул мужчина куда-то в дом и снова повернулся к незваным гостям. – Раздевайтесь и быстро к камину!
– М–м… мокро, – Честер на ходу снимал с себя одежду, с которой на пол ручьём текла вода, а каждый его шаг оставлял за собой грязную лужу.
Фрэнк вдруг рассмеялся. Это было так нетипично! Обычно ни с того ни с сего смеялся Честер. Но сейчас Фрэнк просто не мог сдержаться. Он догадывался, что Честер хотел сказать что-то ещё – скорее всего извиниться за то, что они оставляли за собой мокрые следы. И всё равно это показалось ему чрезвычайно смешным. А может это был всего лишь смех облегчения.
– Д–д–д–дурак, – сказал Честер и тоже рассмеялся.
– Что случилось? – в гостиную, где Честер и Фрэнк продолжали снимать с себя вещи, заглянула женщина, такая же седовласая и худая, как хозяин дома.
– Марта, я же сказал! Чай и виски!
Марта окинула ребят любопытным взглядом, в котором смешивались и сочувствие, и укоризна, и скрылась в коридоре, больше ничего не спрашивая.
В доме было тепло, но Честера трясло, кажется, ещё сильнее, и всё же он не торопился идти к камину, ковёр перед которым так и манил ребят к себе.
– Ну, чего стоите? Идите грейтесь! Потом расскажете, что у вас приключилось.
Честер помотал головой, при этом он дрожал так, как будто его охватил приступ судорог.
– Сэр.. м… м–мыы…
– Мы попали в аварию, – продолжил за Честера Фрэнк. Он тоже запинался, но всё-таки мог говорить более внятно.
– Целы? – мужчина обеспокоенно осмотрел ребят и только сейчас заметил разбитую бровь Честера. – Кто-то ещё пострадал?
Честер снова помотал головой.
– Никто не пострадал, – продолжил объяснять Фрэнк. – Но у нас пробило колесо, и мы вылетели в кювет. Самим не выехать да и запаски нет. А там в машине остались наши друзья.
Мужчина вздохнул.
– Далеко отсюда?
Честер и Фрэнк переглянулись и дружно пожали плечами. Честно говоря, они понятия не имели. Три-четыре раза до горизонта?..
– Ну что делать, сейчас поеду выручать ваших друзей.
10.
Честер и Фрэнк кутались в один на двоих шерстяной плед, от которого чесалась кожа, но сейчас это ощущение, неприятное в любых других обстоятельствах, казалось им почти комфортным. Они сидели на ковре перед камином и пили горячий чай, с молоком и виски. Кто бы мог подумать, что для счастья было нужно так мало!
Примерно полчаса спустя Честера наконец перестало трясти, а его посиневшие ногти приобрели более здоровый оттенок и на щеках заиграл румянец.
Он уже даже не мечтал о горячей ванне. А вот от ужина и кровати он бы точно не отказался, но просить хозяйку дома они не решались.
– Надеюсь, ребята там не очень замёрзли, – Честер широко зевнул.
– Во всяком случае, они там были укрыты от дождя, – отмахнулся Фрэнк.
– Как ты думаешь, он их нашёл? – спросил Честер. Теперь, когда сам он был в тепле, судьба друзей тревожила его всё сильнее.
– Знаешь, я думаю, надо быть совсем слепым идиотом, чтобы не заметить разноцветный минивэн в канаве. Даже в такую погоду. А этот мужик не произвёл на меня впечатления ни слепого, ни идиота.
– А сколько прошло времени?
– Не знаю, Чес. Минут сорок? Угомонись, а? – Фрэнк тоже зевнул.
– Мальчики? – в гостиную заглянула хозяйка дома. – Много там ваших друзей? Подготовлю вам комнаты…
– Да вы что! Не стоит! – смутился Честер. – Мы…
– Что значит не надо? Ну а куда же вы? На улицу ночевать пойдёте? – она развела руками.
– Нас всего пятеро, – благодарно улыбнулся Фрэнк. – И мы вам заплатим!
– Глупости какие! Куда скатится этот мир, если люди перестанут помогать друг другу? Вы, наверное, и голодные. Скоро будет ужин.
– Счастье есть, – Честер довольно потянулся, как только хозяйка дома вышла из комнаты. И в этот момент в холле раздался звук захлопывающейся двери и голоса.
– Приехали! – воскликнул Честер и почти подскочил на ноги, но Фрэнк удержал его на месте.
– Куда, придурок? Ты ж в одних трусах!
Через минуту хозяин дома, а следом за ним Джек, Флетчер и Том вошли в гостиную.
– Ну что, ваши это ребята или я каких-то других бедолаг по ошибке подобрал? – спросил фермер.
– Наши! – Честер улыбнулся до ушей. Вот теперь всё точно было в порядке.
– Ну ничего себе! Пока мы там сидим в холодной машине под проливным дождём, они здесь греются у камина и пьют чай! – возмутился Том. В его голосе не звучало и намёка на то, что это была шутка.
Фрэнк усмехнулся и покачал головой. Не его это было дело, лезть в отношения между участниками группы, но порой поведение Тома выходило за рамки.
– Заткнись, Том, – просто сказал Флетчер и расплылся в улыбке, чтобы хозяин дома не подумал, будто бы между ними назревал конфликт. – Вы-то как, нормально сюда добрались? – спросил он у Честера.
Всё то время, пока они сидели в машине, его не покидало беспокойство. Это ведь был по-настоящему свинский поступок – отправить друзей в дождь и холод, в темноту и неизвестность. И Флетчера, и Джека терзали угрызения совести. А к моменту, когда на дороге появился грузовик фермера, Флетчер был готов набить физиономию Тому – тот не умолкая ворчал и ныл, что он мёрзнет, проголодался и устал.
Глава 11.
1.
Честер не помнил, чтобы когда-либо в жизни чувствовал себя настолько паршиво. Голова не просто болела. Она раскалывалась. Она горела. Была словно в тумане. На пике лихорадки ему грезилось, что он спускается в жерло вулкана. Кипящая лава булькала и пузырилась, готовая вот-вот начать извергаться. Всё вокруг застилали клубы тяжёлого едкого горячего дыма. Дышать таким дымом было невыносимо. Каждый вдох требовал неимоверных усилий и отдавался резкой режущей болью в грудной клетке и где-то под лопатками. Время от времени Честер заходился надрывным кашлем, от приступов которого он просыпался, весь липкий от пота, с пересохшими, трескающимися губами. Он кашлял до тех пор, пока ему не начинало казаться, что ещё немного – и он начнёт отхаркивать куски собственных лёгких. Потом приступы всё-таки утихали, и он снова забывался беспокойным сном, полным тягучих, ярких и реалистичных кошмаров. Жерло вулкана было одним из них и самым навязчивым, но далеко не единственным. Ему снилось, что он на концерте и весь облеплен вязкой паутиной, которая мешает ему играть. Ему снилось, что он тонет в ледяной воде, и просыпался от очередной судорожной попытки вдохнуть, в ознобе и кутаясь в тонкое одеяло, которое не могло его согреть. Ему снилось, что он задыхается.
Время для него словно застыло. Он ждал наступления утра, как будто это должно было принести облегчение. Словно ребёнок, уверенный, что всё самое страшное происходило по ночам и все монстры отступят с первыми лучами солнца. Честер давно не верил ни в каких монстров и целительную силу утра. Более того, он давно убедился, что по ночам как раз-таки происходило всё самое интересное, а вот утро, напротив, бывало худшим временем суток. Но так думал и знал здоровый Честер. А тот Честер, который метался почти в беспамятстве по мокрой от пота постели и готов был продать душу дьяволу лишь бы это всё прекратилось, верил, как в сказку, что с наступлением рассвета придёт и улучшение.
Через день после злополучной поездки, он начал ощущать первые признаки недомогания. Сначала всего лишь небольшой насморк и кашель. Это всё было довольно неприятно, но уж точно не вызывало особого беспокойства. Подумаешь, простуда. Однако улучшение не наступало. И с каждым днём Честер чувствовал себя всё хуже и хуже. Сначала он думал, что всё это было отчасти спровоцировано похмельем и усталостью: он упорно лечился только одним средством – виски. Но помимо общего недомогания, слабости и головной боли сильнее становился и кашель.
Только под утро Честер наконец провалился в глубокий сон, который не нёс с собой кошмаров, но больше походил на начальную стадию угнетения сознания.
2.
Проснулся Честер с трудом, и Флетчер, который уже несколько минут пытался его растрясти, успел по-настоящему испугаться.
– Чес? Ты как? – пробуждение Честера ещё больше встревожило Флетчера. Из-под смятого одеяла на Флетчера лихорадочно блестели раскрасневшиеся мутные запавшие глаза. Лицо Честера при этом было не просто бледным, а неестественно серого оттенка. В сочетании с тяжёлым хрипящим дыханием всё это производило устрашающее впечатление.
– Нормально, – сипло ответил Честер. Чувствовал он себя даже хуже, чем выглядел, но друзьям ведь необязательно было об этом знать. Он зашёлся в приступе неудержимого кашля и, морщась от боли – каждое движение грудной клетки отдавалось резью под лопатками и смутно напоминало Честеру кошмарные сны, сел в постели. Он упёрся руками в кровать – это немного облегчало боль и позволяло свободнее дышать.
– Ага. Я вижу, – Флетчер окинул Честера обеспокоенным взглядом. – По-моему, тебе надо в больницу.
– Мне надо в душ. И виски, – отозвался Честер, убирая со лба взмокшие липкие волосы.
Флетчер покачал головой, но спорить не стал. Спорить с Честером, когда тот что-то вбил себе в голову, вообще было бесполезно. И потом, Честер был взрослым мальчиком, а значит сам мог принимать решения. В крайнем случае, они просто дождутся, когда ему станет настолько плохо, что он не сможет сопротивляться, погрузят в машину и отвезут куда следует. Флетчер подумал об этом в шутку, но в следующий раз, когда Честер закашлялся, у него проскочила невольная мысль, что, возможно, им предстояло поступить именно так.
– Чес, ты уверен, что?..
– Всё в порядке, – почти рявкнул Честер и снова закашлялся.
– Может, отменим концерт к чертям? Тем более, что Том наотрез отказывается выступать.
– Почти все билеты раскуплены… Подожди, что ты сказал? Отказывается? Что значит отказывается? – Честер снова начал кашлять, и Флетчеру пришлось ждать, чтобы ответить.
– Он заявил, что у него першит горло. И, кстати, он обвинил в этом тебя.
Честер чуть изогнул бровь, впрочем, на самом деле это его не слишком-то удивляло.
– Короче, я реально не думаю, что мы его уговорим, так что…
– Да пошёл бы он к чёрту! – отмахнулся Честер. – Но отменять концерт – это не дело. Тем более, в кои-то веки люди идут слушать именно нас!
– И ты думаешь, они не буду возмущены, что вокалист не вышел на сцену?
– Я думаю, что ещё больше они будут возмущены, если на сцену не выйдет никто. И потом, ты думаешь, они действительно в курсе, сколько у нас человек в группе? Голову на отсечение даю, никто и не заметит, если нас будет трое вместо четверых!
– Значит, ты считаешь, нам надо играть?
– А что говорит Джек?
– В общем и целом, примерно то же самое, что ты. Но Джек тебя не видел. Думаю, он изменит своё мнение.
– Я в порядке!
– Чес, без обид. Чем чаще ты повторяешь эту фразу, тем больше я сомневаюсь, что так оно и есть.
– Я не хочу подводить ни вас, ни зрителей, ни владельцев клуба. И я считаю, что…
– Нас подводишь не ты, а Том. Как ты собираешься играть с таким кашлем?
Честер передёрнул плечами.
– Я справлюсь.
– Не думаю, что это хорошая идея, – покачал головой Флетчер.
– Это единственно возможная идея.
– И в кого ты такой упрямый? – вздохнул Флетчер.
3.
Разогревающая команда покидала сцену, и Фрэнк спешил подготовить всё для выхода своей группы. С перевесом в один голос Честер и Джек высказались в пользу того, что отменять концерт было ни в коем случае нельзя. Флетчер сомневался, что они действительно никак не могли отказаться от этого выступления. Да, их репутация могла пострадать. Но было ли им что терять?
Честер сидел в гримёрке, всё такой же бледно-серый, с тёмными кругами под глазами, и выкуривал сигарету за сигаретой. В течение дня кашель, кажется, немного поутих, но теперь разыгрывался с новой силой.
– Может, хватит? – спросил Флетчер.
– Может, скачи ты конём?
В этот момент дверь в гримёрную вдруг отворилась и на пороге возник Том.
– Я не опоздал? – он не выглядел виноватым. Зато выглядел очень важным, как будто был уверен, что без него группа могла развалиться на части, а теперь он своим героическим появлением и готовностью выступить даже с больным горлом должен был непременно спасти ситуацию и вызвать всеобщее восхищение.
Три пары глаз, в которых не было и намёка на восхищение, поднялись на Тома. Джек был явно удивлён. Флетчер с трудом пытался подавить негодование. Во взгляде Честера читалась почти досада. Том был разочарован таким скромным приёмом.
– Что? Я вам не нужен?
– Нужен, – ответил Джек.
Флетчер благоразумно промолчал, но ох каких усилий ему это стоило.
– Всё готово, ребят, – Фрэнк заглянул в гримёрку, смерил Тома взглядом и добавил: – Сейчас подключу ещё один микрофон и можете выходить.
– Чес, ты точно в порядке? – спросил Флетчер в который уже раз.
– Да, – кратко ответил тот.
Он с явным усилием поднялся с дивана, прикрыл глаза, медленно вдохнул и выдохнул. Он совершенно точно не был в порядке. У него была одышка. Он буквально чувствовал, как от него во все стороны исходил жар. Как от курицы, которую только что достали из духовки. Он не представлял, как будет играть. Но решение было принято. Концерты не отменялись за пять минут до выхода на сцену.
– Что с ним? – спросил Том, но ответа не получил.
– Фрэнк, виски? – спросил Честер. Он верил, что виски если и не исцелял болезни, то уж точно был способен приглушить их симптомы. На большее он сейчас и не надеялся. Только бы не думать во время каждого взмаха палкой о том, как сильно болело что-то в груди, как раскалывалась голова и как каждый вдох требовал усилий.
Разумеется, виски был. Фрэнк уже выучил, что на такой случай всегда надо было иметь в запасе бутылку. В компании друзей Честер выпивал ради удовольствия и веселья – и всегда выпивал немало. Во время работы, в студии, на репетициях или на сцене, он почти не пил. Но несколько глотков могли привести его в форму перед выступлением, если он по какой-то причине был нездоров. Честер прибегал к своему любимому обезболивающему только в крайних случаях – сама по себе игра на барабанах действовала лучше любого анальгетика. Ноющее колено или содранные в кровь пальцы можно было пережить и без дополнительных средств. Так что если Честер требовал виски, значит, дело было совсем плохо.
Без лишних слов Фрэнк протянул Честеру полупустую бутылку. Тот сделал несколько больших глотков, поморщился, с трудом сдерживая кашель, и вернул бутылку Фрэнку.
– Ну вот, я готов, – Честер улыбнулся, хотя и не вызвал этим оптимизма у Флетчера.