4.
Честер теребил пластырь на указательном пальце правой руки. За четыре часа записи он до крови стёр мозоли. Но беспокоило его не это. Все четверо сидели сейчас в зале ресторана на встрече с представителем лейбла. Том выглядел солидно и единственный из группы не смотрелся в этой дорогой обстановке посторонним. Том чувствовал себя здесь как дома, его не смущали хрустальные люстры и официанты, которые были одеты богаче, чем Честер, Флетчер и Джек.
Перед встречей Том обмолвился, что с наибольшей долей вероятности их пробные записи понравились компании и те были готовы подписать с группой контракт. Но всё это не вселило в остальных ребят уверенности. Контракт со звукозаписывающей компанией мог стать очень большим и важным шагом. И поверить в то, что это действительно произойдёт, было непросто.
– Добрый вечер, мальчики, – Бенджамин Уотерс, полноватый мужчина, с жидкой бородкой и лысеющей головой, которую он пытался скрыть, нелепо разлепив по макушке редкие волосы, протянул ребятам руку, и они по очереди её пожали.
Флетчер сделал это с определённой долей подозрительности. Он не раз встречал представителей звукозаписывающих компаний, и опыт подсказывал ему, что те в большинстве своём были заинтересованы лишь в собственной наживе. Именно поэтому Флетчер собирался очень тщательно прочитать контракт, прежде чем что-то подписывать. Если, разумеется, Том был прав и им на самом деле хотели сделать какое-то предложение.
– Как настроение? – Уотерс улыбнулся, но ответную улыбку это вызывало лишь у Тома. Даже Честер, для которого улыбка была его естественным выражением лица, сидел с почти мрачным видом.
– Отлично, Бен! Ты же к нам с хорошими новостями? – Том улыбался во все свои ровные белые зубы.
– Томас, детка, я бы предпочёл, чтобы ты называл меня мистером Уотерсом, – Уотерс едва заметно поморщился, но почти мгновенно снова осклабился в своей приторной показательно дружелюбной улыбке. – Без обид, Томас, но я на тридцать лет тебя старше.
Том, задетый, откинулся на спинку стула. Джек не обратил на этот обмен репликами внимания. Честер бросил на Флетчера многозначительный взгляд: Том явно хотел произвести на них впечатление своими панибратскими отношениями с Уотерсом, но тот испортил ему всю затею.
– Что касается новостей, – начал Уотерс, но вынужден был прерваться, чтобы все могли сделать заказ.
– Форель свежая? – спросил официанта Том, после того, как уже успел заказать закуску с креветками и дорогое вино.
– Разумеется, сэр.
– В прошлый раз мой отец вернул вам блюдо нетронутым.
– Приношу свои извинения, сэр…
– Ладно, форель, но не пережарьте, иначе будете есть сами…
Официант терпеливо кивнул и повернулся к остальным гостям в ожидании заказа, пока Честер, Флетчер и Джек переглядывались. Они в этом ресторане могли позволить себе одно блюдо на троих. И потом не есть неделю.
– За счёт компании, мальчики, – Уотерс заметил их замешательство. Казалось бы, им порадоваться такому ходу событий, но вместо этого они почувствовали себя бездомными щенками, которым бросали обглоданную кость. Впрочем, жрать всё равно хотелось. И почему было не воспользоваться такой возможностью?
– Мне то же самое, что этому джентльмену, – сказал Флетчер, кивнув головой на Тома.
– И мне тоже, – сказал Честер. – И мистеру Стюарту тоже, – добавил он, по одному только взгляду на Джека понимая, что тот сам никогда бы не решился на подобную наглость.
Уотерс отреагировал на такое поведение ребят с долей любопытства, но совершенно спокойно. «Надо было заказать вино подороже», – запоздало подумал Честер, и на его губах наконец заиграла чуть ехидная улыбка.
Официант повторил заказ, кивнул и удалился.
– На чём мы остановились? – спросил Уотерс.
– Вы собирались рассказать нам новости, – подсказал Флетчер. Естественно, вопрос был риторический, но он не мог удержаться от комментария.
– Ну да, – Уотерс едва заметно прищурился. Он подозревал, что с Флетчером могли возникнуть определённые проблемы. – Как я уже говорил Томасу, вы кажетесь нам перспективной командой. И я хочу предложить вам контракт. Запись альбома, тур по Великобритании, несколько фотосессий, возможно – появление на телевидении, – Уотерс замолчал с важным и многозначительным видом, как будто его слова должны были произвести на ребят впечатление.
Глаза Джека заблестели, и он нетерпеливо заёрзал на стуле. Именно об этом он мечтал. Сделать настоящую карьеру рок–музыканта. Записываться на настоящей студии. Выступать. Ездить по стране…
Честер задумчиво наклонил голову на бок. Он непринуждённо развалился на стуле и играл с пачкой сигарет, переворачивая её в ладони и ударяя по столу.
– Так что скажете? – спросил Том. Он был чрезвычайно горд собой, хотя на самом деле его персональной заслуги в происходящем не было. Или всё-таки была?..
– Скажу, что лично мне бы хотелось сначала ознакомиться со всеми деталями контракта, – сказал Флетчер. Том нервно дёрнулся. Джек потёр ладонью переносицу, а Честер достал из пачки сигарету и закурил.
– Это разумно, – кивнул Уотерс, но его наигранная улыбка несколько поугасла.
Флетчер сдержал усмешку – ещё бы это было не разумно! Он вращался в мире музыки, и он прекрасно знал, что ни один контракт нельзя было подписывать, предварительно его тщательно не изучив. И даже это не могло полностью защитить тебя от подводных камней.
Уотерс наклонился к дипломату, который стоял на полу рядом с его стулом, и достал папку с документами.
– Вот, пожалуйста, можете ознакомиться, – сказал Уотерс и передал папку Флетчеру хотя и заметил, что Том протянул к ней руку.
Флетчер читал внимательно и вдумчиво. Официант успел принести заказ, а Честер выкурить две сигареты. Уотерс невозмутимо приступил к ужину, и Том, посомневавшись, вскоре последовал его примеру. По его виду не сложно было понять, что его раздражало поведение Флетчера и то, что никто здесь не считал его главным.
Честер и Джек, то и дело сглатывая слюну – уж слишком аппетитно Уотерс и Том поглощали еду, терпеливо ждали, пока Флетчер дочитает контракт. Они оба безоговорочно доверяли его мнению.
Когда Флетчер наконец добрался до финальной точки, он протянул договор Честеру.
– В таком виде мы его точно не подпишем, – сказал Флетчер, обращаясь к Уотерсу. В его голосе звучала лёгкая ирония, как будто он говорил: «Серьёзно? Вы правда думаете, что мы купимся на эту ерунду?»
– Что? – опешил Том.
Честер усмехнулся, лениво пробегая взглядом текст контракта, и закурил очередную сигарету. Джек заметно приуныл: на его лице можно было буквально увидеть, как в один момент рухнули все его надежды.
– Это стандартные условия для начинающей и никому неизвестной группе, – сказал Уотерс холодно.
– Возможно, – спокойно ответил Флетчер. – Но некоторые пункты нас определённо не устраивают.
– И какие же именно? – уточнил Уотерс.
– Во-первых, зарплата, – сказал Флетчер. – Вы правда думаете, что на пятнадцать фунтов в месяц можно прожить?
– Это стандартная…
– Возможно, – перебил Флетчер. – Но это просто смешно. Мы и так живём в съёмной квартире втроём в одной комнате. А на это ваше жалованье нам, видимо, придётся переехать в сарай или ночевать на вокзале. Я понимаю, что мы никто. И вы можете послать нас вместе с нашими претензиями на все четыре стороны. Но по вашему контракту выходит, что мы ваши рабы. Должны ходить туда, куда вы скажете, делать то, что вы скажете, петь то, что вы скажете, пить то, что вы скажете… В туалет ходить, видимо, мы тоже должны будем только с вашего разрешения, – в этот момент Честер прыснул от смеха, а Флетчер невозмутимо продолжил: – Ради этого всего нам придётся жертвовать любой другой возможной работой и учёбой. И за это вы предлагаете пятнадцать фунтов в месяц?
– Я понял. И сколько вы хотите?
– Пятнадцать в неделю, – сказал Флетчер. Он знал, что это было слишком смело. Но с такой суммы можно было хотя бы начинать торговаться.
Уотерс усмехнулся.
– Десять. Десять в неделю. И это моё последнее слово.
Флетчер сделал вид, что обдумывает это «заманчивое» предложение. На самом деле он понимал, что на большее они рассчитывать не могли. Недовольно поморщив носом, он всё-таки кивнул головой.
– Но это не всё, – сказал Флетчер, и на лице Уотерса снова отразилось напряжение.
– Что же ещё? – спросил он и иронично изогнул одну бровь, стараясь выглядеть невозмутимым.
– Пункт про авторские права. Мы не передадим права на наши песни.
Честер удовлетворённо кивнул и налил себе вина.
– И пункт про расторжение контракта. Мы хотим иметь право его расторгнуть, если в какой-то момент что-то будет не устраивать НАС, а не вас.
Уотерс мог бы рассмеяться им в лицо и посоветовать поискать себе другую звукозаписывающую компанию, которая согласилась бы на такие капризы. Джек был почти уверен, что именно так он и поступит, и мысленно окончательно распрощался со своими надеждами на великое будущее.
Тем не менее Уотерс задумчиво погладил подбородок и кивнул.
– Хорошо. Я принесу вам исправленный вариант на три…
– На год, – перебил его Флетчер, бровь Уотерса в изумлении поползла вверх.
– На год, – повторил Флетчер. – И если нас и вас всё будет устраивать, то через год мы рассмотрим возможность его продлить.
5.
– Тебе надо было идти в юристы, а не в музыканты! – со смехом сказал Честер и поднял со стола кружку пива.
Контракт был подписан. На год, с возможностью преждевременного расторжения по инициативе любой стороны. И согласно этому контракту каждый участник группы получал еженедельное жалованье в размере десяти фунтов. В общем, все условия Флетчера были удовлетворены. И тем же вечером, когда Уотерс и музыканты оставили свои автографы на пяти экземплярах документа, группа в полном составе отправилась в паб – отмечать свой первый успех. Или, точнее, первый настоящий шаг к успеху.
– А я что, разве был не прав? – спросил Флетчер. Он задавал этот вопрос уже не в первый раз за последние дни. И каждый раз ответом ему была воодушевлённая поддержка Честера.
– Прав-прав, – и на этот раз отозвался Честер, но с куда меньшим энтузиазмом. Флетчер, конечно, был молодец и это было бесспорно. Но сколько же можно было перемалывать эту тему?
– Как насчёт того, чтобы перейти на виски? – спросил Том. Его определённо задевало, что именно Флетчеру достались все лавры за подписанный контракт, когда это он, Том, привёл им Уотерса.
– Виски – это прекрасно! – Честер похлопал Тома по спине, и тот едва ощутимо поморщился – видимо, он уже не воспринимал Честера за равного себе выходца из высшего света.
– Четыре по два, – сказал бармену Том. – За мой счёт.
– Так ведь моя очередь, – робко возразил Джек.
– Твоя будет следующая, если к тому времени ты не упадёшь носом на стол, – сказал Том.
– Не переживай, Джеки, я успею тебя поймать прежде чем ты расквасишь физиономию, – подмигнул ему Флетчер.
– А я послежу, чтобы ты, когда напьёшься и будешь падать, не пролил драгоценные капли живительной влаги! – добавил Честер и, желая наглядно продемонстрировать, как он будет действовать в случае вышеописанной ситуации, подхватил из-под носа Джека один стакан виски, который туда только что выставил бармен. Широкий рукав его рубашки окунулся при этом в стакан самого Честера, а локтем он смахнул на пол стакан Тома.
– Чес, ну твою мать!
– Упс, простите, ребят, – Честер хихикнул. – Мик, повтори, пожалуйста. Я плачу.
– Вот ты криворукий идиот! – хохотал Флетчер. Честер даже не пытался делать вид, что его это обижало.
– За нашу группу! – он поднял со стойки новый шот. – За будущие мировые хиты, гастроли и… что там ещё должно всему этому сопутствовать?
– Деньги, – подсказал Том.
– Девушки, – добавил Флетчер.
– За рок-нролл! – подал голос Джек, тоже поднимая свой стакан.
– За рок-н-ролл! – вторили ему Честер, Флетчер и Том.
6.
– Удачи, ребят, – сказал Фрэнк. Он привёз музыкантов к зданию студии, принадлежавшей «Блэквуд Продакшн», где должна была состояться запись сингла.
Две недели репетиций, которые Уотерс выделил группе для подготовки, пролетели быстрее, чем щепки от сломанных палочек Честера осыпались на пол во время самого мощного барабанного соло.
Они зашли в студию, где их уже ждали сам Уотерс и штатный звукорежиссёр компании – невысокий худой молодой человек с длинными спутанными чёрными волосами, который представился как Алекс Рибизи, а лучше просто Алекс. Внешне Алекс походил на рок-звезду куда больше, чем музыканты, которых записывал. В его движениях, мимике и жестах, однако, сквозила робость и неуверенность, и зачастую он заикался от волнения, по несколько раз повторяя первое слово предложения. Кажется, он был ненамного старше Честера и его друзей, и тот даже удивился, почему Том не начал устраивать сцен, что группу приставили к какому-то неопытному новичку.
– П-п-пишем… пишем всех сразу? – спросил Алекс.
Ребята переглянулись. Флетчер открыл было рот, чтобы внести предложение, но Уотерс заговорил первым.
– Сначала пробуем инструменты отдельно, вокал отдельно. Потом попробуем отдельно каждый инструмент. Том, а ты иди пока попей чай. Тут работы на несколько часов.
– Какого чёрта я сюда вообще тогда так рано приехал? – огрызнулся Том и демонстративно уселся в одно из свободных кресел за микшерным пультом. Уотерс оставил поведение Тома без внимания и жестом указал остальным ребятам, чтобы они шли в комнату и готовились к записи.
Честер занял своё место за установкой и несколько раз постучал по всем барабанам, а Джек и Флетчер подключили свои гитары, пока Алекс нервно кусал ногти и настраивал уровень звука. Это была его первая самостоятельная работа. Признаться, он радовался, что группа не была знаменитой. Но облажаться ему всё равно чертовски не хотелось. Ребятам это могло стоить карьеры… впрочем, как и ему самому.
На запись у них было шесть часов – казалось бы, больше, чем достаточно. Но спустя четыре из них было записано несколько разных дублей, ни один из которых полностью не удовлетворял ни Уотерса, ни Алекса, а больше всех был недоволен Том, который только и делал, что давал всем советы.
– А что, если погромче вывести бас? А что, если наложить вторую гитару? А что, если взять другого барабанщика? Нет, только мне кажется, что Честер не держит ровный ритм? А если добавить компрессию?
– Томми, детка, иди попей чаю, – сказал Уотерс. Первые часа два он не реагировал на комментарии Тома, а Алекс каждый раз вздрагивал так, словно был готов броситься воплощать их все в жизнь, но в конце концов Уотерс не выдержал.
Том покраснел и стиснул зубы. Он совсем не привык, чтобы с ним так обращались. Последний раз кто-то указывал ему, что делать, был лет пятнадцать назад, когда он ещё жил в Америке и слыхом не слыхивал о своих аристократических британских корнях. Но о той жизни Том предпочитал не вспоминать, как Честер не вспоминал о своём детстве в родительском поместье.
Флетчер, взмокший от пота, вышел из комнаты. Они все чертовски устали. И вряд ли очередные попытки могли улучшить результат… Дальнейшая работа оставалась за Томом. Разве что можно было ещё подумать над аранжировкой – добавить клавишных или бэк-вокал…
За всё время, что Флетчер работал сессионным музыкантом, его ещё ни разу не заставляли переигрывать одну и ту же партию по десять раз, тем более, что они не делали ошибок и вряд ли каждая новая попытка кардинально отличалась от предыдущей. Так какого чёрта нужно было повторять всё заново? Может быть, звукорежиссёр не был доволен звуком? Но для настройки обычно не требовалось так много дублей. Или Алекс не мог разобраться с аппаратурой?..
– Может, теперь Томас поработает? – спросил Флетчер. – Сомневаюсь, что мы можем сыграть лучше.
– А вы бы могли попробовать поиграть как-то по-другому? – предложил Том.
– Томми, твоя очередь, детка, давай к микрофону, – сказал Уотерс и пресёк тем самым возможные споры. Том скривился, но послушно отправился в студию. Остальные музыканты остались наблюдать снаружи. Том пел хорошо. У него был приятный голос. Он попадал в ноты… Но чего-то в его пении всё-таки не хватало.
– Больше эмоций, парень! Рокер ты или кто? – крикнул Уотерс. Он сам не был таким уж любителем рок-н-ролла, но знал, за что публика любила этот жанр. С такой подачей, как у Тома, выпустить продающийся хит было не просто.
Честер, Флетчер и Джек затаились на диванчике. Они негромко перешёптывались, боясь помешать процессу. Спустя три дубля Том выглянул из комнаты.
– Можно мне воды?
– Томми, у тебя было четыре часа на чай, – Уотерс развёл руками.
Честер хихикнул, а Джек поднялся на ноги.
– Сейчас принесу, – сказал он.
Благодарности Джек не дождался.
Том взял стакан с водой из его рук и, хлопнув дверью, вернулся в комнату звукозаписи, пока Уотерс и Алекс не успели возразить, что находиться там с напитками вообще-то не полагалось.
7.
– Холодно, как же холодно, – Честер пританцовывал вокруг своей разобранной и сложенной в пирамиду установки. Они только что сошли с поезда на вокзале в Манчестере. Тонкое и давно изношенное пальто совсем не грело, и руки без перчаток начинали неметь. Том демонстративно элегантным движением поправил на шее шарф.
Уотерс решил, что для подкрепления продаж пластинки группе следовало отправиться в тур по стране и дать несколько концертов в крупных городах. Сингл был выпущен к Рождеству, но, несмотря на то, что в целом ребята были довольны результатом, никаких высот в хит-параде он не достиг. Джек и Честер считали, что им следовало ещё поработать над аранжировкой. Они хотели более тяжёлого и насыщенного звучания. Они хотели походить на «Led Zeppelin» и «The Who», а пока что их музыку можно было сравнить с ранними «Beatles». Том считал виноватыми в провале сингла всех, кроме себя, а в первую очередь – Честера, кому принадлежало авторство песен. Флетчер полагал, что было ошибкой выпускать к Рождеству такие нерождественские песни.
Но идея поехать на гастроли была воспринята с энтузиазмом. Всеми, за исключением Тома, который, впрочем, просто всегда и всем был недоволен. «On the Road» должны были стать разогревающей командой для своих более именитых коллег, принадлежащих той же звукозаписывающей компании – группы «Sunshine». Те тоже не были на вершине славы, но их синглы и альбом входили в сотню лучших британских хитов и даже попали однажды в первую двадцатку – что дало им возможность засветиться в одном из главных телевизионных музыкальных шоу Британии «Top of the Pops».
Из города в город обе группы ездили на поезде – компания оплачивала билеты. Единственной проблемой было успевать за время стоянки поезда разгрузить оборудование и инструменты, что ложилось преимущественно на самих Честера, Джека и Флетчера и, разумеется, показавшего себя совершенно незаменимым Фрэнка.
У станции их ждал фургон для инструментов и кэб для самих музыкантов. По сравнению с их самостоятельным туром это могло показаться настоящей роскошью. А в отелях, проживание в которых тоже оплачивал лейбл, не брезговал останавливаться даже Том, хотя номера всё же были более чем скромными, а Том настаивал на отдельной комнате.
Уотерсу не нравилась юмористическая сценка, которую разыгрывала группа перед началом выступления, и они были вынуждены её забросить, хотя зал в большинстве случаев отзывался добродушным смехом. Теперь в их концертах пропала единственная изюминка.
– Томас, ну пожалуйста, хоть сегодня не стой столбом! – сказал Флетчер. Они готовились к выступлению в своей персональной гримёрке – ещё один огромный шаг вперёд!
– И что ты мне предлагаешь? Скакать по сцене, как этот ваш Плант? – Том высокомерно изогнул одну бровь, заставляя Флетчера и Честера в очередной раз удивиться, какого чёрта Том ввязался в это дело.
– Необязательно, – пожал плечами Флетчер. – Но добавить хоть немного эмоций было бы неплохо.
– Ага, а то когда я на тебя смотрю, мне хочется заснуть и больше не просыпаться, – добавил Честер.
Том недовольно фыркнул, но ничего не сказал. Этот спор разгорался регулярно, иногда с большей, иногда с меньшей интенсивностью, и пару раз даже приводил к по-настоящему серьёзным скандалам.
– Правда, Томас, – встрял в разговор Джек. Он делал это настолько редко, что каждая его реплика в споре неизменно вызывала у всех изумление. Как правило это означало, что терпение Джека не просто дошло до предела, а закончилось примерно полчаса назад. – Мы выступаем не для королевской семьи. От нас ждут бунта и дерзости! А ты стоишь перед микрофоном с таким видом, как будто тебя палками выгнали на сцену!
– Если я вас чем-то не устраиваю, можете найти себе другого вокалиста! – огрызнулся Том.
Эта фраза в последнее время всё чаще звучала из уст Тома, как будто своим присутствием в группе он делал им всем огромное одолжение. И всё-таки покидать коллектив по собственной инициативе Том не спешил.
– А может ты просто как-то изменишь своё поведение на сцене? – предложил Честер. – Ты круто поёшь. Это бесспорно. Но одним только хорошим вокалом публику не заинтересовать. Вон Оззи шпарит мимо нот…
– Ага. Послушать, как попадают в ноты, можно сходить в оперу, – поддакнул Флетчер.
– Так может дело в том, что у нас просто нет ни одной стоящей песни? – презрительно фыркнул Том.
– Так напиши что-нибудь стоящее! – раздражённо парировал Флетчер. Эта причина для ссор была ещё более частой, чем недовольство ребят поведением их вокалиста на сцене.
– Непременно, – с важным видом ответил Том.
– Что-то пока ты не написал и двух тактов, – заметил Честер.
– А вы написали, но толку-то!
– Ребят, ваш выход через пять минут, – в гримёрку заглянул Фрэнк. – Сегодня прям аншлаг! – с воодушевлением сообщил он.