2.
С тех пор Джек регулярно заглядывал в магазин. Он подходил к гитаре, поглаживал её по грифу, словно умолял немножко потерпеть, и молча уходил. Он знал, конечно, что гитару можно было купить и в рассрочку. Но для этого требовалось письменное разрешение от родителей. А к своим родителям с подобной просьбой он и подходить боялся.
За неделю до конца июня Джек набрался смелости и попросил управляющего отложить эту гитару и не продавать ещё хотя бы месяц-другой. Он очень боялся, что в тот самый день, когда наконец накопит нужную сумму и придёт за гитарой, её не окажется на месте.
Управляющий юлил и не обещал ничего определённого. Но Джек, оказывается, умел быть настойчивым. И в конце концов тот согласился переставить гитару подальше от чужих глаз, чтобы у неё было больше шансов дождаться Джека.
Джек благодарил его так долго и искренне и выходил из магазина таким счастливым, как будто управляющий по меньшей мере сделал ему пятидесятипроцентную скидку, а гитара уже принадлежала ему.
Управляющий же против своей воли улыбался вслед уходящему Джеку. Это был не первый и не последний мальчик, который сходил с ума от современных тенденций в музыке. Не первый и не последний, кто хотел, собирался или даже покупал себе какой-нибудь инструмент в этом магазине. Но Джек был единственным, кто так трепетно влюблялся в гитару, как будто она была живым существом, а не бездушной деревяшкой.
В пору, когда его сверстники потихоньку начинали замечать в себе подростковые перемены, Джек грезил не о девочках. Предметом его чувств и мечтаний была единственная и неповторимая вишнёвая гитара, которая завоевала его сердце и мысли.
3.
Миссис Стюарт с досадой понимала, что Джек выскальзывал из-под её контроля. Всё ещё рассчитывая повлиять на него и заставить бросить эту нелепую и постыдную затею с музыкой, она регулярно проверяла его школьные отметки. Придраться ей, однако, было не к чему – Джек учился ничуть не хуже, чем раньше. Однако Джеку это стоило немалых усилий. Уроки приходилось делать по ночам. Зато освоение гитары давалось ему с лёгкостью, а главное – с удовольствием!
К первому дню каникул Джек уже знал всю основную теорию, обзавёлся боевыми мозолями на кончиках пальцев и умел играть с дюжину песен из репертуара заокеанских рок-н-ролльщиков.
В субботу он как обычно пришёл к миссис Миллс на занятие, но она лишь со смехом развела руками:
– Боюсь, Джеки, я показала тебе всё, что умела сама! Думаю, дальше ты вполне можешь заниматься самостоятельно.
Джек растерялся и попытался было возразить. Он понятия не имел, как это – заниматься самостоятельно!
– Слушай больше разной музыки и пытайся её повторить, – сказала миссис Миллс. – Большинство твоих кумиров учились именно так! Тебе нужна практика. А учителя – они все на пластинках!
Джек робел и сомневался, что справится без помощи и поддержки. Но он последовал совету и всё свободное время, к крайнему недовольству своей матери, проводил в доме Миллсов. Часами он сидел в комнате Флетчера, слушал какую-нибудь песню и пытался её сыграть. Это оказалось не так уж и сложно! И чем дольше он пробовал, тем быстрее у него получалось. К августу Джек уже выучил три десятка песен, большая часть которых занимала почётные места в хит-парадах.
Проблема была лишь в том, что он по-прежнему делал это на классической гитаре. Вишнёвая «Burns Vibra Artist» продолжала стоять в магазине, потому что Джек всё ещё не мог позволить себе её купить. И это приводило его в отчаяние.
– Сколько тебе не хватает? – спросил Флетчер. Это был тот редкий случай, когда именно он пришёл в гости к Джеку, а не наоборот.
Миссис Стюарт показательно громко мыла посуду внизу на кухне, хлопая дверцами шкафчиков и ящиков и со звоном бросая приборы.
Джек закрыл дверь на защёлку, как делал всегда, когда пересчитывал свои сбережения, залез под кровать, достал конверт и высыпал его содержимое на кровать. Он не знал точной суммы, но по его приблизительным догадкам гитары ему было не видать ещё как минимум неделю. В лучшем случае.
Накануне он в очередной раз заходил в магазин, чтобы убедиться – его ненаглядная Шерри, как мысленно он её окрестил, была на месте. На короткий миг его сердце перестало биться – в отделе гитар провели перестановку, и Джек сначала не нашёл свою избранницу. Управляющий, утративший свой скепсис в отношении упорного мальчугана, показал ему на противоположный угол, где тёмно-вишнёвая «Burns Vibra Artist» пряталась за рядами других, более новых и, возможно, для кого-то более привлекательных гитар.
Теперь Джек не мог отделаться от навязчивого страха, что к моменту, когда он наконец накопит нужную сумму и придёт за покупкой, гитару успеет купить кто-то другой. Он понимал, что страхи были нелепы. Что раз Шерри ждала его больше трёх месяцев, подождёт и ещё неделю. Но рациональность доводов рассудка не могла бороться с чувствами. Джек знал, что даже когда гитара будет стоять у стены в его комнате, он всё равно будет по-детски пугаться и подскакивать во сне, чтобы убедиться – его мечта осуществилась наяву.
4.
Джек разложил свои богатства на покрывале. Флетчер молча наблюдал за процессом. Родители никогда не ограничивали его в карманных, но столько наличных сразу он не видел никогда! У него просто не хватало терпения копить. Наверное, потому что ему ничего не было нужно так сильно, как Джек хотел свою гитару!
– Сорок три фунта и три шиллинга, – наконец сказал Джек, не в состоянии сдержать вздох. Он пересчитал сумму несколько раз, и результат не всегда сходился. Но суть от этого не менялась – ему не хватало ещё довольно много. Недели две работы…
– А гитара стоит? – спросил Флетчер.
– Пятьдесят два, – понуро ответил Джек.
– Держи, – вдруг сказал Флетчер, протягивая Джеку несколько смятых купюр.
– Что это?
– Тут десять. Теперь должно хватить. Отдашь потом, когда сможешь.
– Ты серьёзно? – спросил Джек. Он смотрел на Флетчера, как на снизошедшее с неба божество или волшебную фею.
– Это похоже на шутку? – проворчал Флетчер, покраснев от смущения. – Я бы дал больше, но больше у меня нет.
– А больше и не надо! – воскликнул Джек.
– А усилитель? – спросил Флетчер. – Усилитель тебе разве не нужен?
Джек отмахнулся. Конечно, усилитель был нужен и на него требовались дополнительные деньги. Но сейчас главным было купить гитару. Пока её не перехватил кто-то другой!
– Спасибо! Я верну! Через две недели точно всё верну!
– Да вернёшь, конечно. С процентами, – Флетчер лукаво прищурился.
Джек растерянно приоткрыл рот, потом кивнул головой.
– Да, конечно, как скажешь!
– Вот придурок! – рассмеялся Флетчер.
5.
Подскочив с кровати ранним утром понедельника, Джек опять распотрошил свой тайник. Теперь уже окончательно. После завтрака он собирался в магазин.
– Джек, прекрати ёрзать на стуле, – приструнила Джека миссис Стюарт. В отличие от самого Джека, её настроение сегодня точно нельзя было назвать хорошим, так что неусидчивость сына за столом действовала на неё хуже, чем пресловутая вожжа раздражала лошадь, угодив ей под хвост.
Мистер Стюарт лишь коротко покосился на Джека из-за газеты, но промолчал.
Джек не стал искушать судьбу и постарался скрыть своё радостное волнение. Но все его мысли были об одном – неужели сегодня он наконец купит себе гитару?
– Джек! Осторожнее! – взвизгнула Джилл.
Он вздрогнул и только сейчас заметил, что молоко, которое он подливал себе в чай, перебралось через край и стекало по краю скатерти прямо на коленку Джилл.
– Ой, извини, – Джек принялся поспешно вытирать со стола жирную белую лужицу. Все остальные члены семьи пристально и хмуро за этим наблюдали.
– А теперь можешь выйти из-за стола, – холодно сказала миссис Стюарт, как только Джек справился с разводами на скатерти.
Джек побледнел больше обычного, но спорить не стал. Лишь бы его не наказали «домашним арестом»! Он молча собрал свою посуду, отнёс её на кухню и поставил в раковину. Прислушался к звукам из столовой – стук приборов по тарелкам, звон ложечек… Кажется, всё обошлось. Джек выдохнул с облегчением.
Он вымыл посуду, теперь уже думая лишь о том, как бы ничего не разбить – в этом случае наказания было точно не избежать!
Закончив с посудой, Джек бесшумно поднялся в свою комнату. Он не стал дожидаться, когда отец начнёт собираться на работу, и, взяв с собой все деньги, тихонько вышел на улицу. Лучше погуляет где-нибудь до открытия магазина, чем будет сидеть дома! Вполне возможно, что вечером ему за это попадёт. Но сейчас Джеку было всё равно. Чем меньше оставалось времени до момента, когда он сможет наконец забрать свою гитару, тем сильнее становилось его волнение.
Джек похлопал себя по карману брюк, проверяя точно ли взял с собой деньги. Ему очень хотелось пересчитать их и удостовериться, что суммы действительно хватало на покупку. Но делать это на улице Джек не решился. Кто-нибудь мог увидеть. Грабители или старшеклассники. Кто-нибудь мог отнять у него все его сбережения. И тогда о гитаре можно было даже не мечтать!
Джек понимал, что становится настоящим параноиком, хотя такого слова ещё не было в его лексиконе, но не мог справиться со своими глупыми страхами.
До открытия магазина оставалось около часа, но Джек не мог заставить себя идти медленнее. Ноги сами собой ускоряли шаг. К тому же, за время работы на почте он привык ходить быстро, даже если никуда не торопился. И всё-таки идея топтаться под дверями магазина ему не улыбалась. Поэтому на следующем перекрёстке Джек решительно повернул в сторону дома Флетчера. Скоротает время у друга. А может быть тот даже согласится составить ему компанию.
6.
– Хорошо, хорошо. Схожу с тобой, – Флетчер зевал и сонно протирал глаза. – Время попить чай у меня есть?
– Минуть двадцать, – ответил Джек, посмотрев на часы, которые висели напротив кровати Флетчера, между фотографиями Элвиса Пресли и Чака Берри. Над ними теперь висела новая фотография – «Beatles».
Флетчер, продолжая широко зевать, прошаркал в ванную. Двадцать минут на чай? Ему обычно требовалось на это не меньше сорока!
– Можешь включить музыку! – крикнул он Джеку из ванной, уже с зубной щёткой во рту, так что разобрать его речь было почти невозможно.
Но Джек всё прекрасно понял и с любопытством просмотрел пластинки на полке Флетчера. Он слушал здесь уже всё. И большую часть мог сыграть и спеть сам. Но он был готов слушать эту музыку снова и снова.
Джек включил проигрыватель и поставил первый альбом ливерпульской четвёрки. Всё-таки было в них что-то совершенно особенное! Джек сомневался, что они в принципе могли ему надоесть!
– Я готов, – Флетчер, всё ещё одетый в пижаму, выглянул из ванной как раз под конец первой стороны пластинки.
Джек повернулся к другу и улыбнулся.
– Может всё-таки переоденешься?
– Очень смешно, – проворчал Флетчер.
7.
Они всё равно пришли к магазину за несколько минут до открытия. Флетчер устроился на ступеньках. Джек уселся на периллах. Если бы его мать это видела, то Джеку пришлось бы выслушать целую лекцию о том, что не пристало джентльмену сидеть, словно курица на насесте! Только Джек всё сильнее понимал – ему всё равно, что подумают мама и папа. Он по-прежнему старался лишний раз с ними не спорить, но делал это не потому, что собирался во всём их слушаться, а просто чтобы избежать скандалов.
В его жизни наконец-то появилась настоящая цель. Его собственная цель. Потому что он так хотел. А не потому, что так сказала мама. И ради этой цели тихий и скромный Джек был готов на всё.
Стоило входной двери в магазин отвориться, и Джек соскользнул с перил и перешагнул за порог. Флетчер неспешно поднялся на ноги и пошёл за ним. Джек так торопился внутрь, что не подумал придержать дверь, и та едва не ударила Флетчера.
– Эй, осторожнее!
– Извини, – Джек виновато оглянулся на Флетчера.
– Ай, да беги уже! – Флетчер подтолкнул Джека вперёд. По его глубочайшему убеждению, Джека надо было отучать от дурацкой привычки извиняться за всё подряд. Да и от многих других привычек, приобретённых в родительском доме.
– Я не задел тебя? Извини я…
– Давай шустрее! Мы за гитарой пришли или в проходе топтаться? – Флетчер снова подтолкнул Джека. – Я между прочим жрать хочу!
Джек, продолжая мямлить извинения, послушно зашёл в магазин и поспешил к прилавку.
– Снова пришёл посмотреть, на месте ли твоя гитара? – спросил управляющий.
– Нет, – Джек расплылся в смущённой улыбке. – Сегодня я пришёл её купить!
Управляющий удивлённо хмыкнул. Несмотря на упорство Джека, он всё-таки сомневался, что мальчишке хватит терпения накопить на гитару.
– Ну надо же, что творит этот рок-н-ролл.
Джек промолчал. Флетчер же стоял за его спиной и осматривался по сторонам. Вряд ли его можно было чем-то здесь удивить – когда твои родители музыканты, ты и сам живёшь словно в музыкальном магазине.
– Ладно, раз пришёл покупать, давай оформлять покупку, – сказал управляющий.
Джек с облегчением выдохнул. До последнего он боялся, что что-то может встать на пути между ним и его Шерри.
– А ты на ней хоть играть пробовал? – вдруг спросил Флетчер.
Джек бросил на Флетчера взгляд, одновременно растерянный и почти сердитый. С одной стороны, он знал, что Флетчер был прав. Гитару обязательно надо было проверить в деле, прежде чем забирать её домой. С другой стороны, сердце Джека ёкнуло. А вдруг именно сейчас что-то пойдёт не так и его мечта всё-таки разобьётся вдребезги? В самый последний миг, когда надежда на её осуществление стала почти уверенностью?
– Твой приятель прав! Всё верно говорит, – сказал управляющий.
Флетчер похлопал Джека по плечу.
– Вот видишь, какой ты молодец, что взял меня с собой? Сейчас бы тебе всучили не пойми что за баснословные деньги!
– Тш-ш! – стыдливо шикнул на него Джек. Он предполагал, хотя и не знал наверняка, что Флетчер говорил не всерьёз, но всё-таки очень не хотел, чтобы управляющий услышал его слова.
Флетчер фыркнул и снова принялся глазеть по сторонам.
– Держи, – продавец протянул Джеку гитару, – твой друг тоже может её проверить.
– С удовольствием, – Флетчер деловито кивнул головой и выхватил гитару до того, как её успел взять Джек. Он знал, что Джек, каким бы он ни был одарённым, ни капельки не разбирался в музыкальных инструментах.
Джек ревностно смотрел, как Флетчер с видом истинного знатока и ценителя осматривал его Шерри – корпус и гриф, звукосниматели и струны. Видимо, внешним видом гитары Флетчер остался доволен. Он удовлетворённо кивнул и посмотрел на управляющего.
– А поиграть-то на ней где можно?
Тот кивнул и подвёл мальчиков к усилителю. Флетчер подключил гитару и собрался было на ней что-нибудь сыграть, но Джек настойчиво положил ладонь на гриф.
– Дай мне.
Флетчер посмотрел на друга с нескрываемым удивлением. Таких интонаций в его голосе он раньше никогда не слышал. Даже желание подразнить Джека угасло, так и не успев толком разгореться.
– Держи, – Флетчер вернул гитару Джеку.
Джек взял её, осторожно и почти нежно. По очереди перебрал струны, внимательно прислушиваясь к извлекаемым звукам. На третьей струне едва заметно поморщился. Подстроил и попробовал снова – недовольные морщины на его лбу разгладились. Настроив и все остальные струны, Джек, вряд ли отдавая себе в этом отчёт, улыбнулся. Он сыграл несколько аккордов, которые постепенно сложились в узнаваемую песню. Флетчер и продавец переглянулись, каждый думал при этом примерно одно и то же: в руках Джека битловская «Please Please Me» звучала вряд ли хуже оригинала!
Глава 4.
1.
К началу учебного года Джек знал уже едва ли не все хиты своих любимых исполнителей. Он слушал пластинки в гостях у Флетчера и подбирал песни дома. Он купил себе дешёвый усилитель, который трещал и хрипел. Он сходил в парикмахерскую, где ему сделали модную стрижку «под битлз». Он купил себе массивный кулон и несколько колец – все, так или иначе, отражавшие его знак зодиака. Водолей. Астрологией он увлекался с тех самых пор, как забрал у Джилл её книгу, но эти украшения были скорее данью моде. Джек хотел быть музыкантом. И он хотел выглядеть как музыкант. Мистер и Миссис Стюарт точно были от этого не в восторге. Мать каждый вечер высказывала Джеку свои претензии и недовольство его внешним видом. Однажды даже устроила грандиозный скандал, угрожала сначала выбросить его гитару и побрякушки, а потом «лечь и умереть от позора». Но Джек не сдался. Родители могли сколько угодно отчитывать его за неугодное им увлечение, но это был тот единственный вопрос, в котором он не был согласен уступать даже на дюйм.
– А ты не хочешь попробоваться в школьный оркестр? – спросил Флетчер. Он сидел на подоконнике, а Джек стоял рядом и бросал по сторонам настороженные взгляды. Если Флетчера заметят, то непременно накажут!
– В оркестр? – переспросил Джек. – Нет, оркестр – это не совсем то…
– Тогда может к «Воротничкам»?
В этот момент на другом конце школьного коридора замаячила фигура мистера Саммерса, учителя истории, Джек испуганно охнул, а Флетчер поспешно соскочил с подоконника.
– Я слышал, что гитарист, Барри, собирается их бросить. Вроде как ему не хватает времени на футбол… или регби… или чем он там занимается, – продолжил Флетчер.
– Да они же меня старше года на три.
– Ну и что? Если им нужен гитарист – какая им разница, сколько лет этому гитаристу? Тем более, если это хороший гитарист?
– Не знаю, – неуверенно сказал Джек. – К тому же я пока далёк от того, чтобы меня можно было назвать «хорошим гитаристом».
– Ну да, конечно! Сколько ты играешь? Полгода?
– Около того.
– За эти полгода ты научился большему, чем некоторые люди за всю жизнь!
Джек попытался было возразить, но Флетчер не дал ему такой возможности.
– Не перебивай! – нетерпеливо шикнул он. – Поверь, я знаю, о чём говорю. У меня, в конце концов, родители музыканты. И ты не представляешь, сколько желающих освоить тот или иной инструмент прошло через наш дом. Мало кто из них мог похвастаться такими успехами. Если ты хочешь играть в группе, ты должен знать себе цену. Иначе будешь петь «Twinkle Twinkle Little Star» с какими-нибудь «Мотыльками»!
Они переглянулись и дружно рассмеялись. «Мотыльками» называлась группа, которую организовали в музыкальном классе их начальной школы. Причём «группа» – было слишком громким словом для того, чтобы обозначить коллектив из нескольких детей, никто из которых не умел толком ни играть, ни петь. Рождественское выступление «Мотыльков» с тресков провалилось. Голоса звучали невпопад и мимо нот. Барабанщик выронил из рук палочки и расплакался. Гитаристов в группе не было – этот инструмент был слишком большим для детских рук. Зато были скрипка и укулеле. Такое сочетание само по себе было довольно странным, а уж в исполнении неопытных малышей звучало и вовсе нелепо. Джек и Флетчер не могли вспоминать этот концерт без улыбок. По счастью, они сами в этом кошмаре участие принимали лишь в качестве зрителей.
– Ну так что, сходишь к ним? Они репетируют в зале каждый вторник и четверг после уроков.
– Я… Я не знаю, – Джек покачал головой. – Может быть…
– Как будто я предлагаю тебе идти на замену Джорджу или Джону! На уровень «Воротничков» ты точно потянешь! – Флетчер ободряюще подмигнул Джеку и похлопал его по плечу, но Джек только с сомнением вздохнул.
2.
Слова Флетчера не прошли мимо Джека. Но прежде чем он всё-таки решился обратиться к старшеклассникам прошло несколько недель. И если уж говорить откровенно, то всё решил случай, а вовсе не мужество Джека.
– И что мы теперь будем делать? До концерта месяц, а мы снова остались без гитариста! – высокий шатен с приметной горбинкой на носу и стрижкой «под битлов», какую носило большинство его сверстников, убрал руки в карманы брюк и с явно раздосадованным видом ударил ногой по ступеньке. Роберт играл в «Воротничках» на барабанах и был одним из основателей группы.
– Прости, Робби, – Джо виновато передёрнул плечами. – Ты же знаешь, мне нравится играть. Но у меня и так не самые лучшие отметки. Мать просто с ума сходит… Да и к чему всё это приведёт? Выступать на Рождественских утренниках в школе? А что дальше? Я хочу нормальную работу, а не перебиваться от концерта к концерту. Экзамены на носу, и если я их провалю, колледж мне не светит!
Джо пришёл в «Воротнички» в сентябре, на смену покинувшему коллектив Барри, который играл в группе со дня её основания, но вдруг решил, что спорт для него важнее. Роберт был от этого известия не в восторге. Он пытался уговорить Барри остаться. Пытался даже заставить. Просил, кричал… В конце концов, убедившись, что Барри собирался твёрдо стоять на своём, Робби раскидал в стороны барабаны и, громко хлопнув дверью, ушёл с репетиции, которая стала последней в таком составе.
На следующий день Роберт успокоился, хотя обида на Барри так и не прошла. Но делать было нечего, и группа приступила к поискам нового гитариста.
И вот теперь, полтора месяца спустя, Джо тоже заявлял, что у него есть дела поважнее музыки. Какого чёрта он тогда вообще присоединялся к группе и тратил своё и их время?! Знай они заранее, что Джо продержится с ними так мало, то вообще не стали бы рассматривать его кандидатуру.
– Да ничего, чувак, всё путём, – фыркнул Роберт. – Ты, разумеется, вправе решать, чем хочешь заниматься. А то, что подставляешь всех нас – так это ерунда!
– Ой, да брось! – простонал Джо. – Это всего лишь Рождественский вечер в школе! Спеть пару песенок для одноклассников и их мамаш!
– Я не могу понять, зачем тебе вообще всё это было нужно?! – Роберт говорил на повышенных тонах, как и всегда, когда что-то происходило не так, как ему бы этого хотелось.
Стэн и Ларри, вокалист и басист группы, в разговор предпочитали не вмешиваться. Успокоить уже вспылившего барабанщика было практически невозможно. Как и пытаться убедить Джо остаться. О своём решении уйти он заявил вполне однозначно.
– Я думал, мне будет интересно, – Джо пожал плечами. – Но я не готов бросать ради музыки учёбу. Мне нужно получить хорошее образование и хорошую работу. Вам всем, конечно, застилает глаза успех «Beatles». Но вы – не они. Ребят с гитарами, мечтающих о мировой славе, миллионы, но реального успеха добиваются единицы! Ещё раз извините, ребят. Мне жаль, что я вас подставил. Но я уверен, вы найдёте кого-то более подходящего, – Джо снова передёрнул плечами, неуверенно потоптался на месте, ожидая реакции товарищей, но Роберт лишь мрачно хмыкнул, а Стэн и Ларри продолжали молчать, уставившись на носы своих ботинок. Джо развернулся и зашагал прочь.
– Я могу попробовать поиграть с вами, – Джек сам удивился, услышав свой голос. Подслушивать чужой разговор само по себе было крайне невежливо, а уж вмешиваться в него – и подавно! И будь у Джека возможность обдумать свой поступок, он, скорее всего, молча прошёл мимо. Но слова слетели с его языка прежде, чем Джек понял, что собирается открыть рот. Когда же он осознал, что только что сделал, то всерьёз начал рассматривать вариант развернуться и убежать.
– Что? – Роберт перевёл взгляд с удалявшейся фигуры Джо на Джека. Он видел его впервые или просто никогда раньше не замечал.
– Я… Простите, я случайно услышал, о чём вы говорили, – вопреки собственным же желаниям провалиться сквозь землю и оказаться как можно дальше от этого места, Джек снова открыл рот и с изумлением слушал свой голос. – Вы же «Воротнички», верно? И вам нужен гитарист. А я как раз умею играть… Вот я и подумал, что может быть… – Джек говорил всё тише и так и не договорил фразу до конца.
– Играешь на гитаре, значит? – переспросил Роберт, скептично приподняв брови. – Мне кажется, у тебя пальцы для гитары ещё не доросли!
– Робби, подожди, – перебил барабанщика Стэн. Голос у него был такой же высокий, как он сам. Неудивительно, что ему так хорошо давались партии тенора и фальцет!
Может быть, этот мальчуган действительно знал всего два аккорда или по какой-то причине хотел над ними подшутить. Но они ведь ничего не теряли, правда же? Так почему было не дать ему шанс?
– Как тебя зовут? – спросил Стэн, обращаясь к Джеку.
– Джек. Джек Стюарт, – Джек перевёл растерянный взгляд с Роберта на Стэна и облизнул пересохшие губы.
– Я Стэн. Это – Ларри и Робби, – Стэн представил группу, хотя Джек и сам прекрасно знал, как их зовут.
Робби в небрежном жесте приветственно вскинул руку. Ларри смахнул падающую на глаза тёмную чёлку, которая скрывала подростковые прыщи, и дружелюбно улыбнулся.
– Говоришь, умеешь играть? А не врёшь? – спросил Стэн.
– Зачем мне это? – искренне удивился Джек.
– Ну мало ли! – пожал плечами Стэн. – Ладно, это был риторический вопрос. Настоящий вопрос в том, насколько хорошо ты играешь.
– Я не знаю, – признался Джек. – Но мой друг говорит, что у меня неплохо получается.
– Значит, в группе ты до этого никогда не играл? – спросил Роберт.
Джек тяжело вздохнул и покачал головой. Мелькнувшая было надежда вновь начала угасать. На что он рассчитывал? Мало того, что эти ребята были на несколько лет старше, так им был нужен кто-то опытный, а не ребёнок, который полгода назад взял в руки гитару.
– Это ничего. Лучше бы, конечно, чтобы ты знал, что такое играть в группе, но этому можно быстро научиться, – сказал Ларри. Он прекрасно помнил, как пытался сыграться с Робертом – своим первым напарником по ритм-секции. На это у него ушло три или четыре репетиции. Сейчас, правда, группа была очень ограничена во времени. Впрочем, и выбор гитаристов у них был невелик.
– В общем, приходи завтра после уроков в концертный зал и приноси свою гитару. Посмотрим, что ты умеешь, – сказал Стэн.
Джек распахнул рот и активно закивал головой, даже не подозревая, что по его лицу расплывалась совершенно идиотская улыбка.
– Хорошо! Конечно! Я приду! – он вдруг вспомнил, что вообще-то уже опаздывал на работу и что завтра после уроков тоже должен был идти на почту… Сердце бешено стучало, а в голове лихорадочно роились мысли – как теперь решать все эти проблемы. То, что Джек забыл сказать «спасибо», он понял уже на полпути к почтовому отделению.