9.
К августу прошла ровно половина тура. Почти каждый день группа выступала в новом городе. Какие-то концерты проходили удачно, какие-то не очень. Но таких откровенных провалов, как в их первый вечер в Уайтстейбл, больше не случалось.
В субботу, второго августа, они должны были выступать в Университете Шеффилда.
Схема с развлечением публики перед началом настоящего концерта прижилась, хотя Флетчер, Джек и особенно Честер были искренне удивлены, что Том поддержал эту затею. Каждый свой выход на сцену они начинали с представления, которое в большинстве случаев пользовалось успехом и вызывало среди зрителей смех. Для этого они просили помощников местных групп заранее выставить на сцену их инструменты, чтобы публика не видела музыкантов – ведь в лицо их тут никто не знал. У местных групп всегда были помощники и девушки; по поводу последнего ребята не завидовали – найти себе подружек на одну ночь было не так уж и трудно. А вот об отсутствии собственных роуди они с каждым днём сокрушались всё сильнее.
В Университете Шеффилда выход разогревающей группы отменился буквально за несколько часов до начала концерта, найти им замену или не успели, или даже не пытались. Не было группы, значит, не было и помощников, которых можно было бы нанять на подработку.
Флетчер и Честер вышли в холл, где пришедшие на концерт студенты ожидали начала мероприятия. Они осмотрелись в поисках тех, кого можно было бы попросить о небольшом одолжении за скромное вознаграждение.
– Как тебе вон тот? – Честер толкнул Флетчера локтем в плечо и бесцеремонно показал пальцем куда-то в толпу. Спортивного вида молодой человек в футболке с логотипом «The Who» на груди возвышался над головами других и оживлённо рассказывал что-то длинноногой блондинке.
– Можно попробовать, – согласился Флетчер, и они с Честером прошли через холл, в котором практически не отличались от публики. Музыкантов в них никто не признавал.
– Привет, ребят. На концерт? – спросил Флетчер у внушительного вида здоровяка и вежливо кивнул блондинке, с которой тот общался. Честер стоял рядом, засунув руки в карманы джинсов, и улыбался, разглядывая футболку незнакомца.
– Ну да, – отозвался парень. Он был под два метра ростом и габаритами напоминал внушительный шкаф.
– У них очень крутой барабанщик, – Честер ткнул пальцем в футболку.
– Ещё бы! – немногосложно откликнулся парень, а его спутница со вздохом закатила глаза.
– Был на их концертах?
Парень с сожалением покачал головой.
– А я был! Просто класс!
– Завидую…
– Кстати, я – Честер, – Честер улыбнулся и протянул шкафу руку.
– Я – Фрэнк, – тот отозвался на рукопожатие.
– А я – Флетчер, – встрял в разговор Флетчер. – И я басист «On the Road». А Честер – наш барабанщик. И у нас к тебе деловое предложение.
10.
– Фрэнки, спасибо тебе большое! – Честер похлопал Фрэнка по плечу.
Тот не просто помог ребятам с подключением оборудования на сцене, но ещё и погрузил всё в минивэн после завершения концерта. Честер был особенно за это признателен – с каждым следующим вечером за барабанами его колено болело всё сильнее, так что после выступления он едва мог согнуть и разогнуть ногу, и таскать в таком состоянии установку в машину было весьма сомнительным удовольствием.
– Да не за что, – Фрэнк улыбнулся и нерешительно затоптался на месте, как будто хотел что-то сказать, но не решался.
Том на такси укатил в гостиницу, а Джек уже забрался в машину в обнимку со своей гитарой. Флетчер с Честером докуривали на улице свои сигареты.
– Не хочешь составить нам компанию? Мы собираемся в какой-нибудь местный паб, – предложил Флетчер.
– С радостью, если не помешаю! Я кстати знаю тут одно неплохое местечко! – Фрэнк похоже был искренне рад такому приглашению.
– Ну забирайся тогда, – Честер кивнул на машину. – Дорогу будешь показывать.
Паб оказался небольшим, уютным и тихим. Здесь не было толпы посетителей, сидели только «свои» и складывалось ощущение, что бармен знал каждого лично. Фрэнк приветственно махнул тому рукой, и ребята уселись за один из столиков, хотя им всем пришлось потесниться.
После второй пинты разговор пошёл легче и непринуждённее, и Фрэнк вдруг похлопал ладонью по столу, призывая всех к тишине и вниманию.
– Ребят, а если я попрошусь к вам? – спросил он.
Все четверо переглянулись и уставились на Фрэнка, пока не очень понимая, что он имеет ввиду. Музыкантов у них и так хватало. Если только заменить вокалиста?..
– Можно я буду вашим помощником? – пояснил Фрэнк.
– Оу! – воскликнул Честер и снова переглянулся с Флетчером и Джеком.
– Я не хочу казаться навязчивым, – сказал Фрэнк, выражение растерянности на его лице довольно забавно сочеталось с его внушительными размерами. – Я давно хотел заняться чем-то подобным. Но наша местная группа играет какую-то ерунду, а как устроиться к кому-то известному я не знаю. Вот и подумал, может вы меня возьмёте?
– Мы бы с радостью, Фрэнки, – вздохнул Флетчер. – Но мы, мягко говоря, не подпадаем под категорию «кого-то известного» и денег платить за такую работу у нас нет.
– Да это ничего! Я и за бесплатно готов! – с энтузиазмом воскликнул Фрэнк.
– И ты готов поехать с нами в тур? И переехать в Лондон? – с сомнением уточнил Флетчер. Судя по выражению лица Честера, все эти вопросы были лишними – такого парня, как Фрэнк, надо было брать, с руками и ногами! И никуда не отпускать.
– Почему нет? – пожал плечами Фрэнк. – Здесь меня ничего не держит. В этом году я чуть не вылетел из колледжа. В следующем – точно вылечу.
– А родители? – спросил Флетчер.
– Не проблема. Им всё равно, чем я занимаюсь. Лишь бы у них денег не просил.
– Мне б таких, – тихо вздохнул Джек.
– А девушка? Друзья?
– Не проблема, – снова отмахнулся Фрэнк. – Мэри, конечно, обидится. Но со мной не поедет. А она – не такое уж сокровище, чтобы ради неё упускать такую возможность!
– Вот насчёт возможности. Ты же понимаешь, что мы – никчёмная шайка раздолбаев, которые, конечно, очень хотят покорить мир, но пока что выступают буквально за еду? – спросил Флетчер. Отговаривать Фрэнка он не хотел. Но считал нечестным не поставить того в известность об истинном положении вещей.
– Ну так все с этого начинают, – пожал плечами Фрэнк. – Не вижу, чем вы хуже прочих и чем ваши шансы чего-то достичь меньше, чем у других!
– Флетчер, хватит отбивать у парня охоту! Брать его надо! – сказал Честер, заметив, что Флетчер снова открыл рот, видимо, чтобы задать какой-нибудь очередной вопрос.
Флетчер с усмешкой встряхнул головой.
– Ладно! Я ж только за! Но он должен знать, во что ввязывается?
– В мир рок-н-ролла? – с наивной улыбкой сказал Фрэнк, и все рассмеялись.
– Завтра с утра выезжаем, – сказал Флетчер. – Если не передумаешь, приходи к отелю «Cozy Inn» часам десяти.
11.
Фрэнк не передумал. Его действительно не интересовала зарплата – он многое умел и не сомневался, что сможет найти себе работу, которая позволит ему сводить концы с концами. Но он всей душой мечтал о мире музыки. Он и сам бы с удовольствием освоил какой-нибудь инструмент, но к этому у него не было ни малейшего таланта. Даже намёка на талант. И всё же он всегда надеялся, что рано или поздно ему подвернётся случай хотя бы косвенно стать причастным к вселенной рок-н-ролла. Он не грезил о славе и богатстве, ему просто хотелось быть своим в кругу музыкантов, дышать их воздухом, крутиться в их атмосфере, о которой он не знал ровным счётом ничего, но которая представлялась ему особенной, притягательной и магической.
Когда Флетчер и Честер предложили ему немного подзаработать, он понял – это его шанс. Может быть, не лучший, но пока единственный. И он понял, что за этот шанс надо было цепляться. Его ничего не держало в этом городе. Он жил с родителями, которые на фразу «Я завтра уезжаю» только кивнули головой. С Мэри оказалось немного сложнее. Полчаса она истерила ему в трубку, пытаясь отговорить, а потом пожелала удачи таким тоном, словно на самом деле желала долгой и мучительной смерти.
Фрэнк собрал вещи и последний раз лёг в свою кровать в родительском доме. Он долго не мог заснуть и ворочался под тонким одеялом, пока со стен на него смотрели фотографии кумиров.
К десяти утра он был у отеля и нерешительно переминался с ноги на ногу возле разрисованного минивэна ребят.
На улице первым появился Джек. Он поспешил к Фрэнку и принялся извиняться.
– Нам очень стыдно, прости Фрэнки! Мы проспали! Скоро поедем!
– Да ничего, – отмахнулся Фрэнк. Больше всего на свете он боялся, что ребята по какой-то причине передумают. А проспать-то мог каждый.
Флетчер и Честер вышли спустя несколько минут.
– Смотри-ка, не передумал! Да ещё и дождался нас! – присвистнул Флетчер и достал сигарету.
– Я тебе сразу сказал – надо это сокровище брать! – ухмыльнулся Честер и тоже достал из кармана сигарету и предложил её Фрэнку.
– А где Том? – спросил тот.
– Том… Слушай, тут есть ещё одна вещь, о которой ты должен знать, – сказал Флетчер. – В отличие от нас троих Том очень богат. Очень-очень богат. И он может себе позволить останавливаться в местах, поприличнее, чем это, – Флетчер кивнул головой на здание позади себя.
– Ты серьёзно сейчас? – уточнил Фрэнк. За вчерашний вечер он успел понять, что не всё, что говорил Флетчер, можно было принимать на веру.
– Сейчас он как никогда серьёзен, – Честер расплылся в самой идиотской из всех своих улыбок.
– Это всё правда, – сказал Джек. – Том богат. Или его отец богат. Не важно. В любом случае, у Тома полно денег и порой он…
– Ведёт себя как настоящий засранец, – продолжил за Джека Честер.
– В общем, за Томом мы сейчас заедем. И если он будет вести себя, как засранец…
– А он будет, – встрял Честер.
– То ты не обращай на это внимания, – закончил свою мысль Флетчер.
Глава 9.
1.
– Как съездили? – спросила Сэнди.
Она встречала группу в их квартире скромным ужином. Мысль устроить такой сюрприз пришла ей в голову совершенно спонтанно, но сейчас она была рада, что не отбросила её прочь. Мальчики приехали совсем отощавшие. По Джеку этого, конечно, было незаметно, а вот Честер и Флетчер точно сбросили на двоих не меньше десятка килограмм.
– Хорошо, – Джек обнял Сэнди и притянул её к себе в поцелуе. Только сейчас он понял, как сильно по ней соскучился.
– Кстати, знакомься, это – Фрэнк. Он теперь с нами, – представил Честер их первого официального роуди. Не заметить его шкафообразный силуэт на пороге было совершенно невозможно.
Фрэнк вместе с музыкантами приехал в Лондон, развеяв их опасения, что он после почти месяца разъездов разочаруется в «мире рок-н-ролла» и решит вернуться домой. От денег Фрэнк упорно отказывался, но Флетчер всё-таки настоял отдавать ему десять процентов от их гонораров – это была чисто символическая сумма. Честер и Джек не возражали. Они были готовы платить Фрэнку и половину своих скудных заработков. Том был идеей недоволен – у него и инструментов не было, а значит лично для него Фрэнк был совершенно бесполезен!
– И на чём Фрэнк играет?
– Я не играю. Я…
– Он наш роуди! – гордо сказал Честер.
– Вон оно как! Даже не знаю, кого с этим поздравлять – вас или Фрэнка, – рассмеялась Сэнди. – Проходите, жрать же небось хотите!
– Естественно! – ответил Флетчер и подтолкнул Фрэнка в сторону кухни.
Ужин они смели за считанные минуты.
– Повезло же тебе! – сказал Честер, глядя на Джека, и сцапал с тарелки последний кусок пирога. – Отхватил красотку, которая ещё и готовить умеет!
– Умею. Но делаю это редко, – покачала головой Сэнди. – Ну что, наелись?
– Нет, – рассмеялся Флетчер. – Но это – лучший ужин за последние полгода как минимум! Спасибо!
– Кстати, ты не будешь против, если я сегодня переночую у тебя? – спросил Джек, нервно теребя пальцами салфетку и разрывая её на мелкие кусочки. Как будто у него с Сэнди отношения ещё не успели перейти на ту стадию, когда подобные вопросы не требовали обсуждения.
– Не буду, – Сэнди чуть приподняла одну бровь. – Ты соскучился или есть другая причина?
– Конечно, соскучился!
– По-моему, нам пора освободить помещение, – усмехнулся Флетчер, и они с Честером ехидно захихикали.
– Да мы сейчас сами вас покинем, – сказала Сэнди.
– Да и я, наверное, пойду. Мне ещё искать, где остановиться, – Фрэнк поднялся на ноги, возвышаясь над столом словно ещё один буфет.
– Эй, куда ты сейчас пойдёшь? Оставайся у нас! – предложил Честер.
– Серьёзно?
– Ну а чего нет? – пожал плечами Флетчер. – Условия, правда, у нас не люкс. Но так нам и не привыкать, да?
– Вот уж точно! – усмехнулся Фрэнк.
Последний месяц он жил в тесных комнатках и более чем скромных номерах дешёвых хостелов, которые ему приходилось делить с Честером, Джеком и Флетчером, а иногда и с приведёнными на ночь девушками, что, впрочем, точно не было неудобством! Если честно, жаловаться не приходилось. Им было весело. И подумаешь, что кому-то то и дело приходилось спать на полу.
Сэнди задумчиво нахмурилась и потёрла лоб.
– Джеки, ну что, переедешь ко мне? – спросила она. – Всё равно ночуешь ты у меня. Завтракаешь у меня… Так ладно уж, пусть и шмотки твои лежат у меня.
2.
– А у меня хорошие новости, – с деловым видом сообщил ребятам Том, когда все они собрались на очередной репетиции, спустя несколько недель после возвращения из поездки. На улице пожелтевшие листья уже вовсю опадали с деревьев.
– И какие же? – спросил Флетчер, подавив желание отпустить какую-нибудь шуточку.
– Отец сказал вчера, что его лейбл хочет заключить с нами контракт. Один продюсер видел наше выступление в каком-то клубе, и мы ему понравились. Предлагает сделать демозаписи, и если дело пойдёт…
– Пожалуй, это и правда неплохие новости, – сказал Честер, в его голосе сквозило удивление.
– Я взял на себя смелость дать согласие от нашего лица на встречу завтра, – важно продолжил Том. – Надо выбрать три-четыре песни, которые мы будем записывать.
– А время в студии? – спросил Джек. Он уже прокручивал в голове те песни, которые у них получались особенно хорошо.
– Они готовы оплатить четыре часа.
Ребята переглянулись. Четыре часа – это было непередаваемо мало для того, чтобы создать что-то серьёзное, но этого вполне могло хватить на приличные демо.
– Ладно, отлично, – сказал Флетчер. – Что будем играть?
Честер и Джек не отличались ярким эгоцентризмом, так что никто из них не бросился наперебой предлагать свои творения. Поэтому на какое-то время воцарилось задумчивое молчание.
– Давайте для начала составим список всего, что у нас есть, – предложил Джек.
– Тебя этому в колледже учат? Что-то ты как туда пошёл, от тебя только и слышно «Давайте составим список!» – хмыкнул Флетчер.
– Но нам действительно важно иметь такие списки! Оборудование и инструменты, что у нас есть, а что надо купить…
– Джеки, без обид, но заткнись, – рассмеялся Честер.
Джек насупился и замолчал.
– Так, ладно, список, значит список, – Флетчер нашёл лист бумаги и карандаш. – Диктуйте, что ли.
Спустя несколько минут неровным острым почерком Флетчера на листке было записано двенадцать названий.
– А ещё «Into the black» и эта, блюзовая! – подсказал Честер.
– Ну не, подожди, мы их ещё не доделали, – возразил Флетчер. – Таких у нас ещё дюжина наберётся.
– Да, надо брать только то, что мы уже давно играем, – согласился Джек.
– Ну, вот эти вроде бы все подходят, – Флетчер кивнул головой на список. – Томас, что скажешь?
Том передёрнул плечами. Ни одна из написанных ребятами песен ему по-прежнему не нравилась, но ничего своего он пока так и не сочинил, как и не сделал никаких конструктивных предложений по возможному улучшению того, что уже было написано.
– Выбери хотя бы те, которые тебе проще петь, – сказал Честер.
– Да мне без разницы, – Том снова пожал плечами, а Флетчер сдержал язык за зубами. Фраза «Вот и поёшь ты всё так, будто тебе без разницы» была готова вырваться наружу.
– Может, Фрэнка спросим? – предложил Честер.
Том пренебрежительно фыркнул.
– А почему бы действительно нет? – подхватил Флетчер.
Фрэнк нередко проводил свободное время на репетициях группы, хотя здесь его помощь почти не требовалась. Он устроился работать на склад вместе с Честером, чтобы хоть что-то зарабатывать, и с энтузиазмом сопровождал ребят на все их концерты, вовсе не ради процента от их гонорара. После возвращения из тура они три раза выступили по захолустным клубам Лондона и несколько раз в кофе-шопах, где всегда были рады рок-н-ролльной кавер-программе.
– Сейчас позову его, – сказал Джек и вышел на улицу: Фрэнк изо всех сил старался приносить своей группе пользу, и сейчас он переделывал их минивэн, чтобы было удобнее ездить и перевозить инструменты.
– Фрэнк! Ты не мог бы нам помочь? – окликнул его Джек.
– Конечно, сейчас! – с готовностью отозвался Фрэнк. Только что он закончил с задними сиденьями, которые снял полностью, чтобы освободить больше места под оборудование.
– В чём нужна помощь? – Фрэнк заглянул в репетиционную комнату. За его спиной так и остался стоять Джек, которого не было видно за внушительными габаритами Фрэнка.
– Как ты считаешь, какие песни у нас получаются лучше всего? – спросил Флетчер.
Фрэнк задумчиво почесал затылок
– Может, «Gunslinger»? – сказал он наконец.
– И всё? – усмехнулся Честер. – Из дюжины песен мы за всё это время научились играть всего одну?
– Да нет, конечно! – поспешно возразил смущённый Фрэнк. – Просто эта выходит лучше прочих.
– А какие ещё? – спросил Флетчер. – Парочку назови.
– Пожалуй, «Don’t Wanna Think About It» и «Across the road», – после некоторого раздумья ответил Фрэнк.
Честер чуть изогнул одну бровь. Все три песни написал он. И, честно говоря, ему почему-то вдруг стало неловко.
– Окей, спасибо! Как там дела с нашим рок-мобилем? – спросил Флетчер.
3.
– Чес! – Флетчер снял наушники и следом за ним все остальные тоже прекратили играть. – Здесь бридж!
Только Флетчер до этого принимал участие в профессиональных записях. Может быть, именно поэтому Честер и Джек чертовски волновались. Груз ответственности перед товарищами по группе, страх их подвести и ограниченное время давили и мешали сосредоточиться и расслабиться.
– Чёрт, извините! – Честер нервно рассмеялся. О чём он только думал? Эту песню он исполнял на концертах десятки раз и никогда в ней не ошибался. А сейчас почему-то после второго припева перешёл на бит куплета вместо бриджа.
Он потёр ладонью лоб. Здесь и правда было так душно или ему казалось?
Звукорежиссёр дал отмашку, что можно было начинать заново. Том сердито посмотрел на Честера, как будто первые три дубля были испорчены не из-за того, что вокалист опоздал вступить в начало куплета.
Честер обозначил в воздухе четыре четвертных удара палками, кивнул головой, показывая Джеку, что гитара может вступать и… Джек взял совершенно не тот аккорд. Он мгновенно осознал свою ошибку, его глаза округлились от ужаса, и он в панике уставился на Флетчера, которого они с Честером считали здесь главным.
Звукорежиссёр исподлобья посмотрел на продюсера, как будто бы спрашивал, точно ли овчинка стоила выделки. Тот лишь кивнул головой, давая добро на продолжение записи.
– Идиоты, соберитесь, в конце концов! – злобно рявкнул в микрофон Том.
– Прости, Том… Томас, – запинаясь, сказал Джек. Он побледнел до неестественного серо-зелёного оттенка и едва не заикался.
– Ребят, забудьте, что идёт запись, – сказал Флетчер. Он не узнавал своих друзей – обычно уверенных, спокойных и весёлых. Впрочем, он не первый раз сталкивался с таким состоянием у музыкантов. Сессионщики как правило не испытывали подобного волнения: это была их работа, им платили за часы и их мало интересовал результат. Они делали то, что велел продюсер.
Только они не были сессионщиками. И дело тут даже было не в отсутствии опыта. Естественно они переживали, как пройдёт запись – ведь от этого могла зависеть их дальнейшая судьба и карьера!
– Ага, забудьте! Легко сказать! – усмехнулся Честер. Он сам не ожидал, что будет так волноваться. Хуже того, он не знал, как с этим бороться. Казалось бы, ты просто должен был сыграть в сто первый раз партию, которую сто раз играл до этого!
– Представьте, что вы на концерте, – сказал Флетчер. Он знал, что ничем не может помочь своим друзьям. Не было таких слов, которые могли заставить забыть о страхах, тревогах и сомнениях. Не было таких слов, благодаря которым можно было в один миг обрести уверенность. Но ему надо было что-то сделать. Всего лишь один удачный дубль мог всё исправить.
– Вспомните наше самое удачное выступление, – продолжил Флетчер. – Представьте, что вы там, в нём. И единственное, чего нам надо добиться – это получить удовольствие самим и порадовать зрителей!
– Угу… Прям секс! – нервно фыркнул Честер.
– Типа того, – со смехом отозвался Флетчер. – Давайте, ребята! Поехали!
Речь Флетчера подействовала. По крайней мере, они смогли собраться настолько, чтобы не делать больше нелепых и очевидных ошибок. Хотя каждый остался не вполне доволен собой. А Том, разумеется, был недоволен всеми.
Они выложились до предела. И по окончании четырёх оплаченных часов записи чувствовали не только усталость, но и опустошающее изнуряющее разочарование, зная, что были способны на большее.