13.
Джек собрал в рюкзак всё самое необходимое и ценное, что у него было. Не так уж и много: кое-какая одежда, туалетные принадлежности, несколько пластинок, тетрадка с песнями да любимая книга («Таинственный остров» Жюля Верна) – при этом Джек бросил печальный взгляд на полку, где оставалась относительно большая библиотека. Он надел рюкзак, накинул через плечо чехол с гитарой и подхватил в правую руку усилитель. Оглянулся по сторонам и вышел за дверь, в надежде, что его отношения с родителями позволят ему в дальнейшем сюда вернуться – теперь, впрочем, только в качестве гостя.
Джек никак не ожидал, что уже сегодня ему придётся покинуть дом. Что он так и не объяснится с отцом. И не попрощается с Джилл. Но после того, что произошло, уйти было самым логичным из всех возможных поступков.
Джек спустился по лестнице. Он одновременно боялся и надеялся увидеть у её подножия мать. Но в холле было пусто.
Джек подумал было сказать что-то на прощание – банальное «пока» или «я позвоню». Но в итоге просто вышел за порог, спустился по ступеням крыльца к залитому лужами тротуару, и только сейчас понял, что забыл взять зонт. По счастью, дождь почти прекратился, сменившись на мелкую, но неприятную морось.
Джек пешком добрался до метро, оттуда – до станции Вест Бромптон. У него в ушах всю дорогу звучали отголоски их разговора с матерью. И Джек так и не мог до конца поверить, что ему действительно удалось остаться в победителях. К своему собственному стыду он не испытывал к миссис Стюарт жалости – лишь приятную удовлетворённость и даже злорадное «Ничего, так тебе и надо». Он не обращал внимания на окружающих и их любопытные взгляды. И ближе к дому, где снимали квартиру его друзья, думал лишь о том, как удивит их своим внезапным появлением.
Удивлять, однако, было некого. Дверь была закрыта, а на стук выглянула только какая-то женщина из квартиры напротив. Она окинула Джека неодобрительным взглядом, хмыкнула и снова захлопнула приоткрытую на цепочке дверь.
Джек мрачно усмехнулся своему везению и вышел на улицу. Ни единой лавочки…
Джек вздохнул, поставил усилитель на относительно сухой участок асфальта под козырьком подъезда и сел на него. Что ещё делать он не знал. Он надеялся, что у Честера и Флетчера не было сегодня ночных рабочих смен или они не решили отправиться куда-нибудь в клуб. Но что, если его друзья вообще не планировали ночевать дома?
Джек не следил за временем. Он сидел на усилителе и смотрел на дождь, который то зависал в воздухе сырой дымкой, то крупными каплями падал на пожухшие листья. Он начинал замерзать. Его старое пальто не могло согреть под холодным осенним дождём. Как назло, в череде относительно тёплых дней, Джек умудрился уйти из дома в самый промозглый и мокрый.
За то время, что он ждал друзей, мимо Джека прошло несколько человек. Среди них – одна совсем молоденькая девушка с коротко стриженными ярко-рыжими волосами. Джек удостоился любопытных взглядов, но не более того. Никто не спросил, кого он здесь ждал и не нужна ли ему помощь. Никто не предложил зайти отогреться, просохнуть и выпить чашечку горячего чая…
14.
Флетчер и Честер появились, когда на улице уже стемнело, а единственным источником освещения были окна квартир.
Джек, совершенно озябший, поднялся на ноги и потёр друг о друга замёрзшие ладони. Его друзья, о чём-то переговариваясь и посмеиваясь, шли к подъезду.
– Джек? – Флетчер первым обратил внимание на Джека. Честер, казалось, вообще был готов пройти мимо и его не заметить.
– Привет, – Джек пожал плечами и развёл руки в стороны, словно бы говорил: «Ну вот и я, принимайте».
– Ты что тут делаешь? – Флетчер переводил недоумевающий взгляд с мокрого Джека с его рюкзаком, на гитару и усилитель. Но общая картина так и не складывалась у него в голове: так сложно ему было поверить, что рано или поздно Джек воплотит свои намерения в жизнь.
– Джеки! – воскликнул Честер. Он обнял замёрзшего и дрожащего друга и похлопал его по спине. – Ты что же это, решился?
– Что, правда? – подхватил Флетчер, который тоже наконец понял, что произошло.
– Ну вроде как да, – Джек смущённо улыбнулся.
– Пошли в дом скорее! Ты давно нас тут ждёшь? – Честер взял гитару Джека и не обратил внимания на его ревностный взгляд. Честер, конечно, был другом. Близким другом. Но это ещё не означало, что ему можно было вот так вот запросто трогать руками его священный инструмент, пусть даже с благими намерениями. Тем не менее, возражать Джек не стал.
– Не знаю, – ответил он. Глупо, конечно, но он в самом деле не имел ни малейшего понятия, сколько времени провёл в ожидании Честера и Флетчера.
– Пошли–пошли, – Флетчер подтолкнул обоих друзей в спину.
– Подожди, – уже у порога квартиры Честер вдруг замер и уставился на Флетчера. – А у нас есть чем отметить это событие?
– Если ты всё не выпил, то в холодильнике должно было остаться пиво, – ответил Флетчер, открыл дверь и пропустил друзей в квартиру.
– Как я мог выпить? Я на работе был вообще-то.
– Не знаю, как. Но как-то ты умудряешься обычно, – пожал плечами Флетчер и обратился к Джеку: – Проходи. Сейчас организуем ужин и будешь рассказывать о своих подвигах… С ума сойти, кто бы мог подумать, что ты на самом деле это сделаешь!
Джек промолчал. С одной стороны, он уже привык, что друзья считали его тихоней, если не размазнёй. С другой, это всё равно было обидно.
Оказалось, что пиво в холодильнике всё-таки было. А вот еды не было. Честер и Флетчер наспех соорудили простенький ужин из остатков чёрствого хлеба и сыра, и Джек, вдруг осознав, что за сегодняшний день так толком и не успел ничего поесть, с набитым ртом принялся рассказывать свою историю.
– Уверен, что они не будут тебя искать? – спросил Честер. Когда он сам сбежал из дома, его самым большим страхом было то, что родители могли заявить о его пропаже в полицию.
– Не знаю, – Джек пожал плечами. – Надеюсь, что нет.
– Мои родители нас не сдадут, – заверил друзей Флетчер.
– Но если они обратятся в полицию…
– Я завтра позвоню им. Хочу поговорить с отцом, – сказал Джек. – Он… Думаю, он переживает больше, чем мама. В смысле, он очень хочет, чтобы я чего-то добился…
– Джеки, ты и добьёшься! – Честер открыл третью и последнюю бутылку пива. – Добьёшься и докажешь своим родителям, что и гитара на что-то годится!
– Надеюсь на это, – Джек улыбнулся, но в его глазах читался страх и неуверенность.
– Только колледж я бы на твоём месте не бросал, – сказал Флетчер.
– В смысле?! Я не хочу быть врачом!
– Да никто и не говорит, чтобы ты становился врачом, – отмахнулся Флетчер. – Переведись на другой факультет. Где тебе будет интересно. И где проще учиться. И, желательно, чтобы платили стипендию… Вон, по английскому и литературе у тебя всегда было отлично…
– И это несомненно лучше, чем таскать на себе ящики и мешки, – усмехнулся Честер, потирая растянутое во время рабочей смены плечо.
– Вы серьёзно так думаете? – с сомнением спросил Джек.
– Я серьёзно думаю, что образование лишним не будет, – пожал плечами Честер.
Флетчер в знак солидарности покивал головой.
Джек поник. У него уже успел сложиться определённый план действий. И колледж в этот план не очень-то вписывался. А теперь он чувствовал, что, сбежав из-под родительского гнёта, попал под крыло товарищей, которые вдруг решили учить его уму-разуму, словно он был несмышлёным ребёнком.
– Да не, не хочешь – не надо, – Флетчер заметил, как помрачнело и напряглось лицо Джека.
– Но я бы всё-таки учёбу не бросал, – добавил Честер.
– Но ты же сам нигде не учишься? – хмуро сказал Джек.
– Да чего мы его уговариваем? Взрослый мальчик – сам решит! Джеки, приятель, лучше определяйся, с кем из нас ты будешь спать. У нас всего два дивана! – рассмеялся Флетчер.
Глава 4.
1.
– Чарли? Чарли, ты?
Честер вздрогнул от неожиданности и едва не выронил из рук метлу. Очередная запись недавно закончилась, и пол был усеян ворохом окурков. Кажется, далеко не все они были от обычных сигарет.
На студии Честер работал уже чуть больше двух недель. Он пришёл сюда после того, как клуб «Куб» всё-таки закрыли – по слухам из-за очередного скандала. Странным образом обязанности Честера на студии мало чем отличались от того, что ему приходилось делать в клубе, хотя нанимался он звукотехником, а никак не уборщиком. По специальности ему доверяли разве что подключать оборудование, хотя не раз он спотыкался о провода и однажды чуть не завалил все расставленные по комнате для записи барабанов микрофоны – в этот момент Честер мысленно распрощался с новым местом, устроиться на которое было так не просто. Но в основном он занимался уборкой после многочасовых сессий звукозаписи. Музыканты умудрялись оставить после себя знатный бардак. И за эти две недели Честеру даже довелось отмывать от рвоты пол вокруг унитаза в туалетной комнате.
Он испытывал стойкое чувство дежа вю, смешанное с разочарованием. А порой было просто обидно: некоторые музыканты были вряд ли намного старше него самого, но вели себя заносчиво или открыто хамили.
Только увольняться Честер не собирался. Ему были нужны деньги. И потом, это всё-таки была настоящая студия. Здесь можно было многому научиться и обзавестись полезными знакомствами! Впрочем, так же он думал и про клуб…
Честер давно позабыл, что когда-то его действительно звали Чарльзом. Теперь он даже официально был Честером. Отсутствие документов не слишком его угнетало, но он планировал получать права, а для этого ему был нужен паспорт, поэтому он всё-таки решился на эту бюрократическую процедуру, и теперь был гордым владельцем нового паспорта на новое имя.
К тем, кто мог знать его под старым именем из прежней жизни, которую он давно мысленно перечеркнул, Честер заранее относился с настороженностью.
Он обернулся на голос, хотя первой мыслью было сделать вид, будто не понимает, что обращаются к нему.
Молодого человека, стоявшего в дверном проёме студийной комнаты, Честер узнал без труда. Том Блэквуд почти не изменился: всё тот же надменный взгляд и всё та же высокомерная ухмылка, разве что немного возмужал за те два или три года, что они с Честером не виделись.
2.
Честер не был уверен, как ему реагировать на появление этого призрака прошлого, с которым он, казалось бы, навсегда распрощался, когда почти два года назад захлопнул за собой дверь родительского дома. И сейчас он сам не мог понять, какие испытывал эмоции от этой неожиданной встречи. Однозначно он был удивлён. Что этот мальчик из высшего общества забыл в захолустной звукозаписывающей студии?
Откуда ему было знать, что Том, как и Честер, всегда хотел чего-то большего, чем просто быть аристократом? Откуда ему было знать, что Том всегда завидовал смелости и бунтарству Честера? Откуда ему было знать, что до Тома, несмотря на все усилия лорда Честерфилда, дошли слухи о том, что юный Чарли прельстился нестабильной, но свободной жизнью рок-музыканта? Откуда ему было знать, что Том всегда хотел быть как Честер?..
Пауза затянулась, но сам Томас не спешил её прерывать. Он молча стоял и оценивал Чарльза чуть насмешливым взглядом.
– Привет, Том, – наконец сказал Честер.
– Томас, – поправил его Том. Ну да, действительно, юный Блэквуд ведь терпеть не мог, когда его называли Томом, словно уличного кота.
Честер кивнул. Он не знал, о чём им разговаривать дальше. Ему ведь, признаться честно, даже не было интересно, что Том здесь делал. Уж точно не работал уборщиком! Честера не волновали сплетни из светских кругов, где непременно вращался Том. И ему было наплевать, как там жили без него родители.
– А ходят слухи, будто бы ты учишься где-то не то в Европе, не то в Америке, – Том не дождался вопросов от Честера и заговорил сам. В его глазах по-прежнему читалась насмешка.
– Как видишь, это несколько не соответствует действительности, – Честер пожал плечами и стукнул метлой по полу. – Можешь так и передать при встрече моим родителям. Я зарабатываю себе на жизнь, надраивая полы.
Том наигранно рассмеялся, потом покачал головой и медленно, словно бы задумчиво протянул: – Знаешь, а это даже странно…
– Что?
– Странно, что отчасти ты работаешь на меня, – усмехнулся Том.
– Что?!
– Эта студия принадлежит звукозаписывающей компании моего отца, – самодовольно произнёс Том и с лёгким прищуром наблюдал, какую реакцию вызовут его слова у Честера.
– С каких пор у твоего отца есть звукозаписывающая компания?
Том помолчал, не переставая изучать Честера взглядом, как будто бы о чём-то размышлял. Потом, видимо, принял решение и кивнул головой.
– Пойдём-ка пообедаем, Чарли. Вспомним былые времена.
– Честер. Не Чарли, а Честер, – Честер опёрся на метлу обеими ладонями и устроил сверху подбородок. Он очень сомневался, что ему стоило принимать это приглашение.
– Честер? – Том в удивлении чуть изогнул одну бровь. – Мог бы придумать и что-нибудь пооригинальнее!
– Мне нравится, как звучит, – Честер передёрнул плечами.
– Так ты идёшь со мной или как? – спросил Том нетерпеливо.
– Мне надо работать.
– Ерунда! Я отпрошу тебя до конца рабочего дня. В конце концов, я тут почти такой же босс, как и мой отец.
– Ладно, – без особого энтузиазма согласился Честер.
3.
Честер и Том сидели за столиком в «Облаке». Кажется, это был один из самых пафосных ресторанов Лондона. Честер был здесь лишь однажды, несколько лет назад вместе с родителями. В тот вечер двенадцатилетний Чарли был хорошенько наказан. За то, что перевернул на себя тарелку супа. Сделал он это, разумеется, не нарочно. Однако родители были убеждены, что это была очередная намеренная проделка, задуманная специально для того, чтобы прилюдно их опозорить. Убедить их в обратном у Честера не вышло – он никак не мог подавить глупую улыбку, которая была следствием чувства вины и, чего греха таить, привычной реакции на собственную неуклюжесть. В отличие от лорда и леди Честерфилд, Честеру происшествие показалось чрезвычайно смешным.
Сейчас Честер снова чувствовал себя неловко. В своих единственных потёртых джинсах и незаправленной рубашке, в разбитых ботинках на высокой платформе и массивном каблуке, в поношенном пальто, которое было ему уже маловато в длину, с волосами, растрёпанными и слишком длинными по меркам занудных снобов, которые устанавливали рамки приличий… Он вообще был удивлён, что его сюда пустили!
Том, в отличие от Честера, был одет с иголочки. Длина его волос тоже выбивалась за допустимую, но стрижка хотя бы выглядела опрятной. А костюм и вовсе должен был стоить больше, чем жалованье Честера за несколько месяцев.
– Ну давай, рассказывай, как ты дошёл до такой жизни? – Том сделал глоток дорогого вина и откинулся на спинку стула.
– Я думал, это ты собираешься рассказать мне, как так получилось, что твой отец стал владельцем студии, – сказал Честер. Свой бокал он осушил почти залпом.
– И это тоже, – кивнул Том. – Но тут всё достаточно просто. На пике популярности Битлов я подкинул отцу мысль, что неплохо бы вложиться в это дело. Он, конечно, делал вид, что вся эта музыка провинциальных работяг ему не по душе, но, думаю, что-то ему в ней всё-таки нравится… А даже если нет – это действительно неплохой бизнес. В общем, он закинул удочку, посоветовался со знающими людьми – и вуаля!.. Теперь ты расскажи, как оказался уборщиком в «Blackwood Productions».
Честер приподнял одну бровь. Сама студия носила другое название, так что ему и в голову не могло прийти, что она может иметь какое-то отношение к лорду Блэквуду и его отпрыску.
– Я не уборщик, – сказал он, но скептический взгляд Тома так и говорил: «Ну-ну, и что ты тогда делал в обнимку со шваброй?».
Честер предпочёл сделать вид, будто он этого выражения не заметил.
– Официально я числюсь техником, но, да, порой приходится и мусор убирать, – признался он. – В любом случае, это всё временная работа. До тех пор, пока мы с ребятами не начнём нормально выступать.
– С ребятами? Выступать?
– Ну… Я играю в группе, – объяснил Честер неохотно.
– Серьёзно? Класс! С ума сойти! Хотя, конечно, думаю, все ждали от тебя чего-то подобного.
– «Класс»? Я думал, что ты, как и твой отец, не в восторге от этой «музыки провинциальных работяг», – усмехнулся Честер.
– Шутишь? Я аристократ, но не идиот! Если хочешь знать, я и отца уговорил на всю эту затею только ради того, чтобы самому попытаться как-то… приобщиться ко всему этому… Вам, кстати, лишний музыкант не требуется? – Том чуть прищурился и пристально посмотрел на Честера.
– Музыкантов нам хватает, нам вокалист нужен, – простодушно отозвался Честер, даже не подозревая, что этот разговор мог привести к чему-то серьёзному.
Он вообще до сих пор не понимал, зачем согласился пообедать с Томом и зачем сейчас обо всём ему рассказывал. Единственным разумным объяснением была надежда, что Том во всех подробностях доложит о своей случайной встрече отцу, а тот, в свою очередь, донесёт весточку лорду Честерфилду. Это было не самое похвальное чувство, но Честер до сих пор был зол на отца и теперь был по-настоящему не прочь его опозорить, на этот раз намеренно. Значит, папочка пытается убедить всех, что его наследник учится где-то в Европе? А как насчёт того, чтобы все в высшем свете узнали, что Чарльз Честерфилд играет грязный рок-н-ролл с шайкой шалопаев и скатился едва ли не на самое дно рабочего класса? Это были совершенно идиотские мысли и отчасти Честер их стыдился, но избавиться от них не мог.
– А не хотите взять меня? – вдруг спросил Том.
Честер опешил и некоторое время только молча на него смотрел.
– Не смешно, – наконец сказал он, решив, что Том над ним издевается.
– А почему это должно быть смешно? Играть я ни на чём не умею, но петь-то могу?
– Ты шутишь, да?
– Мне казалось, быть шутником и клоуном – это твоя прерогатива! – фыркнул Том.
– Зачем тебе это надо? – с подозрением спросил Честер.
Том передёрнул плечами.
– Не знаю. Просто мне кажется, что всё это очень интересно. Я понимаю, что с моей родословной это не вяжется. И что мне куда больше бы подошло… ну не знаю, стать артистом или художником… Это как-то вроде бы считается достойной причудой, да? Но ведь и ты сам далеко не мальчик из рабочего квартала! Так почему бы и мне не попробовать?
Честер вздохнул. Он не знал, как на это реагировать. И не знал, можно ли было доверять Тому. А главное, не знал, насколько серьёзны были его намерения. Им в группе был нужен человек, который не просто хотел «попробовать». Им был нужен единомышленник, не представляющий себе жизнь без рок-н-ролла.
– Ну? Что скажешь? Если у нас всё срастётся, я поговорю с отцом о приличном контракте, – Том подмигнул Честеру.
– Надо обсудить это с остальными ребятами, – сказал Честер. Перспектива контракта его не подкупала.
– О большем и не прошу, о большем и не прошу, – Том с несвойственной ему скромностью кивнул и приступил к еде.
4.
– Ну и кого ты нам привёл? Давай посмотрим, – сказал Флетчер.
Они собрались в студии «Блэквуд Продакшн» – Том мог позволить себе позвать сюда знакомых, разумеется, в свободные от записи часы. Вот в семь утра в субботу было не так много музыкантов, желающих поработать.
– Чего смотреть? Слушать надо, – ответил Честер, отчаянно зевая.
Флетчер и Джек тоже выглядели сонными, зато Том буквально излучал бодрость и уверенность в себе.
– Это Том… Томас, – исправился Честер под неодобрительным взглядом Тома и представил ему своих друзей.
Не без лёгкого раздражения он заметил, что Том дождался, пока Джек и Флетчер первыми протянут ему руки для рукопожатия и, более того, кажется, ещё посомневался, а стоило ли отвечать на этот жест. Честер всё сильнее задумывался, а надо ли вообще было устраивать это прослушивание.
Он рассказал Джеку и Флетчеру о своей случайной встрече с Томом. Рассказал о внезапном желании того попробоваться в их группу. Веских аргументов против у Честера не было – кроме того, что Том был частичкой его прошлого, о котором Честер пытался забыть, а Флетчер и Джек решили дать Тому шанс. Тем более, что Джек проверил что-то по своим астрологическим справочникам, согласно которым Том должен был принести нечто значимое в их жизни. И потом, они ведь ничего не теряли, а группа нуждалась в вокалисте.
– Чарльз рассказал мне о вашем репертуаре, – начал Том.
Честер поморщился, но исправлять его не стал. Джек и Флетчер с недоумением переглянулись – они настолько привыкли к тому, что Честер был Честером, что даже не сразу поняли, о ком шла речь.
– Я посмотрел несколько песен, готов попробовать их спеть, – продолжил Том. Он говорил с такой важностью, как будто делал ребятам огромное одолжение.
– Ладно, давай попробуем, – сказал Флетчер. То ли он не замечал высокомерия Тома, то ли делал вид, что не замечает его.
Джек же откровенно робел перед этим ярким представителем аристократии. Забавно, он знал, что Честер тоже был аристократом. Но он совершенно не воспринимал его таковым. То ли дело этот Томас!
Том кивнул, не без разочарования отметив, что, похоже, не добился должного к себе отношения.
Для прослушивания они заняли одну из репетиционных комнат, где стояла студийная установка и оборудование. Свои гитары Джек и Флетчер подключали и настраивали без лишних слов – в воздухе всё ещё витало некоторое напряжение.
Они сыграли несколько разных песен, в разных тональностях и разных жанров, и не без удивления Честер был вынужден признать, что Том, оказывается, прекрасно умел петь. У него был широкий диапазон тенора, мощный голос и точный слух – в ноты он попадал безошибочно.
– А он хорош, – вынес свой вердикт Флетчер. К девяти утра студию должны были занять, так что прослушивание пора было подводить к концу. Впрочем, они успели услышать достаточно, чтобы можно было подвести какой-то итог.
– Совсем не плох, – согласился Джек.
Честер промолчал. Ребята были правы. Из всех, кто пробовался с ними на место вокалиста, Том однозначно был лучшим.
И всё-таки Честер не до конца понимал его мотивы. И не очень-то верил, что они смогут сработаться. И к чёрту гороскопы Джека! Они ведь искали не солиста, для которого будут лишь задним фоном. Они искали равноценного члена равноправного коллектива и, возможно, друга. Впрочем, окончательное слово было за Джеком. Ведь это была его группа.
– Честер, что скажешь? – спросил Флетчер. Что бы там ни думал сам Честер по поводу того, что решение должен был принимать Джек, к его точке зрения ребята прислушивались ничуть не меньше.
– Решайте сами. Я примкну к большинству, – ответил Честер с улыбкой.
– Конформист, – ухмыльнулся Том. Он выглядел весьма довольным, как будто был уверен, что место в группе было ему обеспечено.
– Интересно, как это ты собираешься примыкать к большинству, если один из нас будет за, а другой против? – усмехнулся Флетчер.
– А кто-то из вас против? – Честер иронично изогнул одну бровь.
Джек и Флетчер переглянулись и дружно помотали головами.
– Нет, мы оба за, – сказал Джек.
– Ну, значит, добро пожаловать в группу, Том…ас, – Честер протянул Тому руку. И ему снова показалось, что тот действительно чуть помедлил прежде чем ответить на рукопожатие.