Глава 2.
1.
– Итак. Что у нас там на повестке дня? – спросил Флетчер, с ухмылкой поглядывая на Джека. Джек сидел во главе стола, перед собой он держал тетрадку и ручку.
У Честера был законный выходной – Рик согласился перевести его на посменный график работы, и этот день было решено посвятить первому официальному собранию группы.
– А что смешного? – нахмурился Джек. Он хотел подойти к созданию и развитию группы со всей серьёзностью, но совсем не имел опыта в подобных делах и боялся, что друзья поднимут его на смех.
– Ничего, – пожал плечами Флетчер. – Чего ты так напрягся-то? Расслабься!
– Что ты там успел написать? – спросил Честер с искренним любопытством.
Джек на долю секунды засомневался, не издевается ли над ним и Честер, но, кажется, его улыбка не означала ничего, кроме дружелюбия. Убедившись, что ребята не собираются над ним потешаться, Джек кивнул и посмотрел в свой список вопросов. Аккуратным разборчивым почерком они были записаны на тетрадном листе и пронумерованы от одного до пяти.
– В общем, пункт первый. Название. Только мне кажется, что «Просто трио» звучит как–то…
– Убого? – подхватил Флетчер, и Честер хихикнул. Джек снова нахмурился.
– Ну, в общем, да. Что-то вроде этого я и хотел сказать, – тихо сказал Джек, нервно теребя ручку в руках и покусывая губы.
Флетчер и Честер переглянулись.
– Ладно, и что ты предлагаешь? – спросил Честер.
– Не знаю. Но это «Просто трио»…
– Полный отстой! – продолжил за Джека Флетчер, и Честер снова хихикнул.
– Вы оба вообще можете вести себя серьёзно?
– Не будь занудой! – фыркнул Флетчер. – От того, что мы будем сидеть тут с постными рожами, мы рок-звёздами не станем!
– Не станем, конечно. Но для меня это всё важно. И я хочу этим заниматься с теми людьми, которым это тоже важно.
– Для меня это тоже важно. Я вообще-то из дома сбежал ради того, чтобы иметь хотя бы призрачный шанс стать рок-звездой, – сказал Честер, не переставая улыбаться до ушей.
– Вот именно! – поддакнул ему Флетчер.
– Только я не вижу ничего плохого в том, чтобы получать от процесса удовольствие, – продолжил Честер. – И не вижу ничего плохого в том, чтобы лишний раз над чем-то посмеяться. Разве я не прав?
– Прав, наверное, – вздохнул Джек. – Но…
– Но ты зануда и портишь своим кислым видом весь смысл рок-н-ролла! – ухмыльнулся Флетчер. – Развеселись уже!
Джек кивнул, но даже тень улыбки пока не тронула его губы.
– Если вы оба считаете, что наше нынешнее название – убогий отстой, может, у вас есть какие-то варианты получше?
– Может быть «Rocking Trio»? – предложил Флетчер.
– А разве мы планируем остаться втроём? – спросил Честер.
– А это уже третий пункт обсуждения. Вопрос, будем ли мы продолжать искать вокалиста? И, может быть, нам нужен кто-то ещё?
– А нам обязательно решать эти вопросы в такой последовательности, как написано в твоей шпаргалке? Или мы можем отступить от плана? – уточнил Флетчер, с едва уловимыми нотками иронии.
– Ребят!
– Ладно-ладно, если тебе так будет проще, мы тоже будем сидеть с унылыми лицами! – сказал Флетчер.
– Я не смогу, – возразил Честер. – При всём желании, Джек, прости, но я не смогу не ржать! Знал бы ты, сколько раз я получал тростью по пальцам или ботинком по заднице просто потому, что не мог прекратить смеяться или моя физиономия казалась учителям слишком нахальной или подозрительной!
– Серьёзно? Тебя били в школе? – удивился Джек.
– Только не говорите мне, что вас – нет! – Честер закатил глаза к потолку.
– Ну я-то несколько раз получал, – признался Флетчер.
– Я – нет, – Джек покачал головой.
– Он ботаник! – с заговорщическим видом Флетчер подмигнул Честеру.
– Я не ботаник.
– Ещё какой ботаник!
Честер ожидал, что после этого Джек точно обидится, но, напротив, тот начинал улыбаться.
– Я слишком боялся получить взбучку от родителей.
– Что, суровые? – сочувственно спросил Честер.
– Ну, судя по всему, ненамного суровее, чем твои, – ответил Джек. Они с Честером переглянулись и вдруг дружно рассмеялись.
– Собратья по несчастью, – хмыкнул Флетчер. – Давайте, может быть, наконец начнём заниматься делом? – с наигранно строгим видом он постучал пальцами по столу, и теперь рассмеялись уже все трое.
2.
– Так, ладно, продолжим, – сказал Джек после того, как они в очередной раз отсмеялись над какой-то идиотской шуткой.
– Мы ещё толком не начали, – хмыкнул Флетчер, заглянув в тетрадь Джека, где пока ни один из пяти пунктов не был вычеркнут.
– Итак, чтобы придумать название, нам сначала надо определиться, нужны ли нам другие участники, – сказал Джек, не став обращать внимания на слова Флетчера.
– Вокалист нужен обязательно, – сказал Честер. – Не потому, что мы втроём не можем петь…
– Мы можем, – поддакнул Флетчер.
– Можем, – кивнул Честер, – но мне кажется, что будет намного лучше, если петь будет отдельный человек, который… ну…
– Как Долтри, да? – подсказал Флетчер.
– Именно! – с энтузиазмом закивал Честер. – Чтобы он не только пел, но и…
– Зажигал толпу, – согласился Джек. – Значит, продолжаем поиски?
– Продолжаем, – хором подтвердили Честер и Флетчер.
– Значит, название «Трио», каким бы оно ни было, никуда не годится, – Джек задумчиво постучал ручкой по тетради. – У кого-то есть ещё какие-то варианты? – он обвёл Честера и Флетчера вопросительным взглядом. – Хотелось бы к следующему концерту…
– Кстати, по поводу концертов, – перебил его Флетчер. – Мы так и будем развлекать одноклассников?
– Это пятый пункт в моём списке, – хмуро сказал Джек.
– По поводу концертов, – встрял Честер, – думаю, смогу поговорить в клубе. Может быть, они дадут нам выступить в какой-нибудь день. Маловероятно, конечно, но вдруг…
– Кстати, да! – с воодушевлением подхватил Флетчер. – В смысле, я сомневаюсь, что нам, детям, да ещё без опыта, позволят выступить в таком крутом месте, но у тебя же есть там какие-то связи? Может, тебе хотя бы подскажут, куда нам следует сунуться сначала?
– Я попробую.
– А я спрошу у отца. Он, конечно, далёк от рок-н-ролльной сцены, но всё-таки…
– Отлично, – Джек обвёл пятый пункт «Концерты» жирным овалом. – А пока будем напрашиваться в школы…
– В некоторых небольших клубах проводят фестивали, после которых можно получить более-менее регулярные предложения, – сказал Честер. – Ещё свадьбы, дни рождения… мы с моими прежними группами этим занимались. Правда, платят за такое обычно немного. Но зато опыт…
– Хорошо, мы определились с пунктами три и пять…
– А именно? – Флетчер привстал, чтобы заглянуть в тетрадь Джека, но пока что вместо ответов на вопросы там были лишь жирно обведённые кружками цифры.
– Пункт три – мы ищем вокалиста. Пункт пять – мы ищем подходящие места для выступлений, – терпеливо пояснил Джек.
– Извини. Но на мой взгляд, это и так очевидные вещи…
– Может быть, тогда ты сам хочешь заняться всеми организационными вопросами? – спросил Джек. Он не обижался. Но он расстраивался, что у него не получалось руководить группой правильно.
– Нет, извини, – вздохнул Флетчер. – Давай дальше.
– Название, – сказал Джек. – Остаётся вопрос с названием.
– Оно должно быть запоминающимся. Не очень длинным. И что-то означать для нас всех, – сказал Честер.
– «Мечтатели»? – предложил Флетчер.
– Нет, мечтатели ничего не делают. Они только мечтают, – помотал головой Джек.
– Плохие парни? – в свою очередь предложил Честер.
– Ага, а что будет, когда мы состаримся? Так и будем «парнями»? – с сомнением в голосе сказал Джек.
– Рок-н-ролл не знает возраста, – рассмеялся Честер.
– А мы собираемся заниматься этим до старости? – удивился Флетчер.
– Да! – хором ответили ему Джек и Честер.
– Что ж, ладно, – хмыкнул Флетчер, мысленно представляя себе, насколько нелепо должны были выглядеть на сцене престарелые поседевшие, облысевшие и морщинистые музыканты. Одно дело, когда речь шла о классическом репертуаре. Но рок-н-ролл в понимании Флетчера был музыкой молодых. – Значит, никаких «парней», «ребят» и прочих подобных…
Все трое на какое-то время замолкли. Каждый про себя пытался придумать какой-нибудь подходящий вариант, но удачных идей ни у кого не возникало.
– Слушайте, нам же необязательно придумывать название прямо сейчас? – в конце концов сказал Честер. – Давайте к следующей репетиции каждый подготовит по три варианта. И мы проголосуем.
– Разумно, – согласился Джек.
– А если несколько вариантов наберёт равное количество голосов? – Флетчер показал товарищам язык.
– Тогда мы напишем их на бумажках и выберем случайно, идиот! – рассмеялся Честер.
Флетчер взмахнул в воздухе руками, всем своим видом выражая, что ему было абсолютно всё равно.
– Неплохая идея, – кивнул головой Джек, дождавшись, когда Честер и Флетчер закончат свои бессмысленные кривляния. – Так и сделаем.
– А если все названия будут идиотскими? – Флетчер никак не хотел угомониться.
– Значит, я выгоню тебя из группы, – Джек ударил Флетчера тетрадкой по голове под ехидное хихиканье Честера.
– Эй! Беспредел! – заголосил Флетчер и показательно ухватился за голову.
– Идиоты! – сокрушённо выдохнул Джек. – Вы невыносимы!
– Я вообще молчу! – возразил Честер. Но на его лице расплылась широченная улыбка, та самая, за которую он так часто получал наказание от отца и учителей.
– Придурки, осталось обсудить всего два вопроса. Ну побудьте вы серьёзными хоть немного!
– Ладно-ладно! – покладисто покивал головой Флетчер. – Хотя я всё равно не понимаю, почему нельзя обсуждать эти вопросы в хорошем настроении, – он в показательном недоумении передёрнул плечами и переглянулся с Честером. Тот однозначно разделял эту позицию.
– Потому что мне скоро возвращаться домой, а мы только и делаем, что ржём, – ответил Джек. – Это всё, конечно, очень весело. И я получаю огромное удовольствие от вашей компании, – Джек говорил это с таким видом, словно общество Флетчера и Честера было последним, где бы он хотел находиться, – но пожалуйста, давайте сначала сделаем дела, а потом будем развлекаться!
– Зануда, – вздохнул Флетчер.
– Хорошо-хорошо, решаем дела, – вступился за Джека Честер, хотя и с трудом подавил смех. – Что там осталось по списку?
– Репетиции. Следующий вопрос – репетиции.
– Что – репетиции? – уточнил Честер.
– Где мы будем репетировать и когда мы будем репетировать, – пояснил Джек.
– В выходные по утрам мы можем репетировать в клубе, – сказал Честер.
– Это два раза в неделю. А в остальные дни? – в понимании Джека группа, которая хотела добиться успеха, должна была тратить на репетиции куда больше времени. Желательно как минимум каждый день. А лучше двадцать четыре часа в сутки.
– Вечером в будни можно собираться в школьном концертном зале, – предложил Флетчер. – Вы же с «Воротничками» там репетировали?
– Да. Только школу мы этим летом закончим. А потом что? Своё место для репетиций нужно обязательно, – сказал Джек. – Клуб и школа – это прекрасно. На первое время. Но нам нужно что-то более стабильное. Где мы сможем собираться в любой момент.
– Может быть, мы будем решать проблемы по мере поступления? – предложил Честер. – Сейчас у нас есть, где репетировать семь дней в неделю.
– Тем более, что, учитывая график работы Чеса, мы всё равно не сможем встречаться чаще четырёх, – встрял Флетчер.
– Почему это? – возразил Честер. – В выходные я готов репетировать вне зависимости от того, работаю я потом или нет. На смену мне всё равно только к полудню.
– Короче говоря, это не меняет сути дела. На ближайшие полгода – нам есть где репетировать.
– А что потом? – упрямо повторил Джек.
– Потом ты нас задолбаешь, и мы найдём себе другого гитариста, не такого занудного! – простонал Флетчер.
– Потом всё как-нибудь решится, – сказал Честер. – В свою очередь могу обещать, что за эти полгода я заработаю на новую установку. Если, конечно, родители Флетчера не выгонят меня на улицу. А то иначе мне придётся искать жильё и все деньги я буду тратить на него. Или вернусь в клуб, – Честер запоздало осознал, что его слова могли прозвучать как своего рода шантаж, и он покраснел: – В смысле, я понимаю, что полгода – это до хрена времени, и я не имею права…
– Заткнись! – беспечно перебил его Флетчер. – Заткнись и не думай об этом. Ты будешь жить здесь столько, сколько потребуется.
– Да? А твои родители разделяют твою позицию по этому вопросу?
– Я с ними договорюсь. Тем более, им, наверное, лестно принимать у себя в гостях настоящего аристократа, – он ехидно прищурился.
– Придурок! Когда-нибудь ты дождёшься, что задолбаешь меня своими идиотскими шутками и я тебе врежу, – покачал головой Честер. На его лице при этом была настолько широкая ухмылка, что Флетчеру можно было ничего не опасаться: очевидно, терпение Честера было ещё очень далёко от предела.
– Остался всего один нерешённый вопрос, – сказал Джек, терпеливо дождавшись окончания перепалки между ритм-секцией. – Репертуар.
Честер вопросительно изогнул бровь, ожидая какой-то конкретизации.
– И что с репертуаром? – спросил Флетчер.
– Что мы будем играть?
– Ну… эм… рок-музыку, – ответил Честер.
– Это само собой разумеется, – кивнул Джек.
– Тогда в чём вопрос? – спросил Флетчер.
– Вопрос в том, какую именно рок-музыку мы будем играть?
– А она бывает разной? – спросил Честер.
Джек смерил Честера почти высокомерным взглядом и оставил вопрос без ответа. Флетчер тоже предпочёл промолчать.
– Вопрос ещё в том, как долго мы собираемся играть каверы, – сказал Джек и выжидающе посмотрел на Флетчера. Видимо, именно от него он ожидал услышать полезные советы.
Но первым подал голос Честер.
– Лично я думаю, что чем раньше мы начнём работать над своим материалом, тем лучше. Постепенно можно будет добавлять в репертуар собственные песни. Конечно, люди любят всё известное, новичкам сложно вот так запросто взять и пробиться со своим творчеством. Так что мы можем начать с каверов, но потихоньку разбавлять их своими песнями…
– Только каверы лучше бы тоже как-то обрабатывать, – добавил Флетчер. – Конечно, здорово суметь сыграть чужой хит один в один, но куда интереснее придать ему собственное звучание. Чтобы стать успешными и знаменитыми – надо быть неповторимыми.
– Но не слишком. Если играть чересчур оригинально, то и слушать это будут избранные оригиналы, – усмехнулся Честер.
Джек слушал их рассуждения и задумчиво кивал головой.
– А кто-нибудь из вас уже писал свои песни?
– Я нет, ты же знаешь. Или, думаешь, я бы это от тебя скрывал? – фыркнул Флетчер.
– Но ты во всяком случае разбираешься в теории музыки… Барабанщики, надо полагать, песен не пишут? – спросил Джек Честера без особой надежды услышать возражение.
– Ну… Не знаю насчёт всех барабанщиков, но… у меня есть несколько набросков, – смущённо замялся Честер. – Мелодии и тексты. Если над ними поработать, может быть, выйдет что-то интересное…
– Я говорил тебе, что этого парня надо брать! – победоносно хмыкнул Флетчер.
– Отлично, – сдержанно кивнул Джек. – Значит, на следующей репетиции мы посмотрим твои наброски.
– Что, прям на следующей?
– А чего тянуть? Сам же говорил, что чем раньше…
– Ладно-ладно, как скажете, – сдался Честер. – А когда у нас следующая репетиция?
– А когда у тебя выходной?
– Завтра.
– Вот значит завтра и репетиция! – радостно провозгласил Флетчер.
– И названия надо придумать до завтра?
– Именно! – с энтузиазмом подтвердил Флетчер.
3.
На следующий день Честер прихватил свой блокнот с записями, накинул пальто – то самое, в котором ушёл из дома почти ровно девять месяцев назад и которое в конце декабря почти не грело, и отправился в школу, где учились Джек и Флетчер.
Он зябко ёжился, ускорял шаг и то и дело доставал из карманов озябшие руки и дышал на них, чтобы хоть немного отогреть. Изо рта вырывалось облачко белого пара и стремительно рассеивалось в холодном зимнем воздухе. Навстречу Честеру спешили школьники, которые уже закончили свои уроки. Честер провожал их отнюдь не завистливым взглядом.
Джек и Флетчер ждали Честера у школы, чуть в стороне от входа. Они переминались с ноги на ногу и о чём-то разговаривали.
Честер, лавируя между учениками, торопившимися домой, поднялся по ступенькам и поздоровался со своими новыми друзьями. Коридорами вдоль учебных классов они прошли к концертному залу. В это время дня он почти всегда пустовал, и Джеку удалось выпросить у руководства разрешение репетировать здесь со своей новой группой.
На сцене стояли очень простенькая установка, которую Честер помнил по Рождественскому концерту, и чёрное расстроенное фортепиано.
– Что насчёт названия? Все придумали свои варианты? – спросил Флетчер с хитрой ухмылкой.
– Давайте мы сначала поиграем, а организационные вопросы будем решать потом, – хмуро сказал Джек.
– Так и сделаем, – отозвался Честер, устраиваясь за барабанами. По сравнению с установкой в клубе и с его собственными барабанами, которые сгорели дотла в пожаре, эта была почти детской, и Честер выглядел за ней великаном.
– Можно после репетиции собраться у меня, – с энтузиазмом предложил Флетчер.
– Только если ненадолго. Мама в последнее время окончательно свихнулась. Поняла, что я перестал обращать внимание на её запреты, и теперь чуть что рыдает, какого неблагодарного сына она вырастила.
– Сочувствую, – понимающе усмехнулся Честер. – Может, она правда расстраивается?
– Она? Расстраивается? – покачал головой Джек, одновременно с этим начиная настраивать свою гитару. – Если только тому, что ей больше не удаётся меня контролировать.
– Знакомая ситуация, – снова усмехнулся Честер, поёрзал на неудобной табуретке, которая заменяла здесь барабанный стул, и прошёлся чередой одиночных ударов и двоек по барабанам, разминая пальцы.
– Я завидую тебе, – во взгляде Джека смешивались зависть и восхищение. – Я бы хотел иметь столько смелости, чтобы решиться уйти из дома!
Родители ждали от него, что он успешно сдаст экзамены, после чего поступит в медицинский колледж. Медицина Джека не интересовала совершенно. Но ему было проще согласиться с желанием родителей и послушно покивать головой, чтобы они хотя бы на время оставили его в покое. В конце концов, в январе он уже перестанет быть ребёнком и сможет сам за себя решать, чему посвящать собственную жизнь. И всё-таки он боялся, что решимости пойти наперекор отцу и матери ему не хватит.
– Ну что, жертвы родительской тирании, готовы уже поиграть или будете жаловаться друг другу на жизнь?
4.
За час они отыграли программу Рождественского концерта – пока что это был их основной репертуар. Довольно скучный, по мнению Честера. Довольно простой, по мнению Джека. Довольно скучный и простой, по мнению Флетчера.
– А что, если мы всё это утяжелим? – предложил Честер.
– В смысле? – спросил Джек.
– В смысле, что эти же самые песни можно сыграть тяжелее.
– Если мы будем играть их тяжелее, нам точно не дадут тут выступать.
– Да далась тебе эта школа! Ты хочешь тут до старости играть? Надо бы на нормальные клубы нацеливаться.
– Для нормальных клубов нужны нормальные свои песни, – сказал Флетчер.
– Для нормальных клубов подойдут интересные оригинальные каверы, – возразил Честер.
– Ага… Только нас всё равно попросят на выход часов в десять… Джеку ещё нет восемнадцати.
– Это ненадолго, – виновато вздохнул Джек.
– Вот именно, – подтвердил Честер. – Короче, я думаю, что нам надо разучить как можно больше разных каверов. Тогда мы сможем подстроить нашу программу под любое место. Хоть танцы, хоть праздники, хоть клубы для умников из колледжей… Так можно и немного подзаработать, и получить отличную практику. А параллельно будем работать над своими песнями. И будем постепенно внедрять их в программу.
– Тогда давай, показывай, что у тебя там за наброски, – сказал Флетчер.
Честер не заставил просить себя дважды, поднялся из-за установки, достал из кармана пальто свой затёртый исписанный блокнот и задумчиво его пролистал. Текстов хватило бы на целый альбом. Но в их качестве Честер сильно сомневался. Сейчас, в присутствии Джека и Флетчера, даже те, которые он считал по-настоящему хорошими, казались ему полной ерундой.
В конце концов он остановил выбор на своей самой первой попытке что-то сочинить. Она звучала у него в ушах, громко и беспощадно, как гимн протеста сродни песням любимых «the Who». Только как передать другим те эмоции, которые испытывал он сам и которые он вкладывал в эту песню?
– Ну и? – Флетчер зевнул и начал тихонько перебирать струны своей бас-гитары – надо же было чем-то себя занять, пока эти горе-композиторы обсуждали свои творения.
– Можно? – Честер попросил у Джека гитару. Вопрос прозвучал почти робко. Во-первых, Честер знал, с каким трепетом музыканты как правило относились к своим инструментам. Во-вторых, он всё ещё чувствовал некоторое напряжение в их с Джеком отношениях.
– Держи, – Джек, тем не менее, без лишних слов снял гитару с шеи и протянул её Честеру.
Честер взял несколько неуверенных аккордов. Он и раньше-то на гитаре играл не слишком хорошо, а после нескольких месяцев, в течение которых не держал её в руках, едва не позабыл всё то немногое, что когда-то умел. Наконец он освоился с непривычным ему инструментом и, подыгрывая себе, нерешительно запел. Ему нравилась эта песня. А от этого он ещё сильнее боялся показывать её Флетчеру и Джеку, опасаясь возможного неодобрения.
Когда Честер закончил, то молча вернул гитару Джеку, прекрасно понимая, что в его неуверенном исполнении песня точно не прозвучала дерзко и мощно, как в его воображении.
– Ну прям… Бунт, – хмыкнул Флетчер, нарушая тишину.
– Именно, – отозвался Честер и улыбнулся. Он подозревал, что Флетчер мог вкладывать в свои слова иронию, но предпочёл расценить их как похвалу.
– Давайте тогда попробуем, – сказал Джек, не распыляясь на комплименты.
Честер кивнул и вернулся за установку. Он подставил себе микрофон, чтобы можно было одновременно играть и петь. Флетчер было подумал подойти к фортепиано, но вспомнил, насколько фальшиво звучали на нём расстроенные клавиши, и отказался от этой затеи.
– Давай для начала зациклим только один куплет. Поиграем по кругу, пока не начнёт получаться что-то приличное, – сказал Флетчер. Ему в голову быстро приходили идеи, как следовало организовать рабочий процесс, и он был уверен, что товарищи по группе не будут возражать. – Только сначала спой несколько раз один, чтобы я запомнил мелодию. Тебе же будет удобнее, если петь будет кто-то другой, чтобы ты придумал барабанную партию?
– Принято, – отозвался Честер со своей привычной широченной улыбкой на лице, но беспокойством во взгляде. – А барабанную партию я давно придумал.
Он ещё несколько раз спел первый куплет – с каждым следующим повторением его голос звучал всё увереннее. После четвёртой или пятой попытки Флетчер кивнул и подошёл к микрофону. У него был приятный высокий голос, пожалуй, чересчур мягкий не только для этой конкретной песни, но и для рок-музыки в целом. И Честер подумал, что если они когда-нибудь доведут эту вещь до ума, то её должен будет петь кто угодно, но только не Флетчер.
– Тебе не хватает ярости, – сказал Джек, словно бы вторя мыслям Честера.
– Что? – переспросил Флетчер. Он схватил в руки микрофонную стойку и замахнулся в сторону Джека. – Так лучше?
– Намного, – рассмеялся Честер.
– Не очень, – покачал головой Джек. На всякий случай он инстинктивно отошёл на пару шагов назад. – Пой чуть резче… Вообще она тебе не очень подходит. Думаю, пока мы не найдём вокалиста, будет лучше, если её будет петь сам Честер. Но пока что, как я понимаю, ему надо сосредоточиться на барабанах.
– Ишь ты, какой критик выискался! – усмехнулся Флетчер. Он говорил без обиды. С детства он привык прислушиваться к чужим советам – даже если эти советы не касались его напрямую. И не раз он становился свидетелем того, как музыкант с задетым самолюбием портил весь процесс репетиции или записи.
– Давайте ещё раз! – сказал Джек.
В его глазах начал блестеть какой-то особенный огонь. Он постепенно погружался в атмосферу настоящего творчества. Пока что – лишь кончиками пальцев. Он словно касался какой-то таинственной завесы, приоткрыв которую можно было оказаться в удивительном мире – мире, где сочинялась музыка. В этот момент он особенно остро чувствовал всё – запах этого большого и почти всегда пустующего помещения, чуть спёртый, пропитанный деревянным привкусом старой мебели и отголосками лака, которым покрывали пол во время последнего ремонта. Как никогда ясно его глаза выхватывали обитые тёмно-бордовой тканью сиденья и массивные шторы по бокам сцены. Как никогда чётко он слышал каждый звук – скрип табуретки под Честером, хруст пальцами Флетчера – он всегда щёлкал ими прежде чем начать играть. Как никогда живо он чувствовал гитару у себя в руках. Он наслаждался этим мгновением и старался навсегда и до мельчайшей детали сохранить его в памяти.