6.
Своих попыток Честер однако не бросил. Заняться ему всё равно было нечем. Новая порция свежего воздуха в сочетании с сигаретным дымом и ещё одна чашка кофе оказались прекрасным средством для стимуляции вдохновения, и из-за барной стойки Честер вскакивал во взбудораженном нетерпении: продолжение куплета уже крутилось у него в голове и он торопился поскорее изложить его на бумаге, прежде, чем кто-то или что-то снова его отвлечёт и строки оставят вместо себя лишь призрачные воспоминания – как обрывки сна после пробуждения.
К концу вечера и спустя ещё четыре перекура песня была готова, а Честер был чрезвычайно доволен собой. Приятное возбуждение, чем-то похожее на то, когда он впервые сыграл на установке вместе с группой, охватило его, заставляя щёки залиться ярким цветом, а губы растянуться в широченной улыбке. Первый раз за то время, что он жил в здании клуба, Честер пожалел, что у него здесь не было гитары. Играл он на ней весьма посредственно, если не сказать плохо, да это и не приносило ему особого удовольствия в отличие от барабанов, но сейчас она бы ему очень пригодилась – опробовать свою только что сочинённую песню.
– Надо искать группу, – голос Честера едва заметно дрожал, выдавая его волнение. Как и всегда, когда ему в голову приходила какая-то идея, когда он принимал какое-то решение – после долгих размышлений или, чаще, внезапно, под влиянием импульса, ему хотелось как можно быстрее осуществить задуманное.
– Надо искать группу, – ещё раз повторил он вслух и похлопал себя ладонью по бедру.
Несмотря на такое волнение, этой ночью Честер заснул без проблем. Он обошёлся даже без виски, а про таблетки, которые принесла ему Бекки, Честер и вовсе позабыл.
7.
– Привет, – Честер улыбнулся, увидев перед собой так запомнившееся ему лицо, а в следующее мгновение вдруг покраснел, вспомнив сон, который постеснялся бы обсудить даже с друзьями. Хотя на самом-то деле ему не приснилось ничего по-настоящему откровенного. Просто Бекки. Бекки, которая осторожно проводила влажной марлей, вытирая засохшую кровь с его кожи. Сам Честер при этом не сводил взгляда с её губ – во сне они казались ему такими соблазнительными и во многом благодаря выступающим заячьим зубкам.
– Привет, – Бекки заметила странную реакцию Честера на своё появление, но предпочла этого не показывать. Честер ей нравился. Даже больше, чем она себе в этом признавалась. И не просто так она прибегала к нему после ночных дежурств, чтобы осмотреть и перевязать рану. После того, как она оказала ему первую помощь и выяснилось, что порез не нёс угрозы для жизни, делать это мог бы кто угодно, даже сам Честер. Но Бекки хотела лишний раз его увидеть.
– Сегодня спалось лучше? – с улыбкой спросила она, изучая взглядом лицо Честера – ещё отмеченное следами усталости, но всё же заметно посвежевшее. Сама Бекки сегодня выглядела и то хуже: ночные смены в больнице всегда давали о себе знать.
– Намного!
– Отлично, – Бекки присела на шаткий стул возле дивана. – Тогда давай лечиться.
Привычным уверенным движением она осторожно отклеила пластырь. Честер поморщился. Потом изучила рану – до начала заживления тут было ещё далеко, но, по крайней мере, не было признаков инфекции. Честер старательно отводил взгляд в сторону. Желание посмотреть на губы Бекки было почти навязчивым.
– Ну всё, раненый боец, готово! – Бекки закрепила новую повязку.
– Класс! Спасибо! Я кстати помню, что обещал тебе в качестве благодарности позвать на концерт моей группы. Только группы у меня пока нет, а сказать спасибо всё-таки хочется. Разрешишь напоить тебя кофе?
– Разрешу, – кивнула Бекки. Она понимала, что связываться с мальчишкой, чьим домом была тесная гримёрка в сомнительном ночном клубе, и который к тому же был её младше, было неразумно. Но устоять перед предложением не могла. И потом, это ведь был всего лишь кофе.
Впрочем, кого она обманывала? Бекки надеялась, что за приглашением выпить кофе стояло нечто большее. И, несмотря на то, что благоразумие говорило ей ответить «нет» на всё то, что могло последовать за кофе, она заранее знала, что скажет «да».
Сам Честер не был уверен, что именно подразумевал под своим предложением. Бекки ему нравилась. Что–то в ней делало её чрезвычайно привлекательной в его глазах. Но никогда ещё до этого у него не было отношений с девушками, и он понятия не имел, как их следовало начинать.
8.
Честер накинул на себя рубашку, на которой пока не было дыр и пятен крови, и в очередной раз подумал, что пора было обновить гардероб.
– Идём? – он подставил Бекки для опоры правое плечо. Может быть ему самому ещё не доводилось выводить в свет дам, но он видел, как это делал лорд Честерфилд и его друзья.
Бекки хмыкнула, словно бы в нерешительности встряхнула головой и уцепилась за плечо Честера обеими руками.
Они вышли в коридор, прошли по полупустому залу, где редкие посетители ели свой ланч за свежей газетой. На Честера и Бекки никто не обратил внимания.
Колин в приветствии взмахнул рукой. Честер и Бекки забрались на высокие барные табуреты у стойки, и Честер изо всех сил прикусил себя за щёку и отвернулся в сторону, чтобы Бекки ни в коем случае не заметила гримасы боли на его лице. Поначалу ему было даже приятно почувствовать себя героем, но теперь ему начинал надоедать её встревоженный взгляд и ещё больше – её готовность в любой момент перейти в режим медсестры. Избыток внимания и заботы заставлял Честера чувствовать себя неловко и даже немного раздражал.
– Чем могу служить? – Колин осклабился в многозначительной улыбке и отвесил церемониальный поклон. Уж он-то прекрасно знал не только как начинать отношения с девушками, но и как их продолжать, а особенно – что в этих отношениях было самым интересным.
Честер пока был не в состоянии по достоинству оценить кривляния Колина, поскольку был сосредоточен на попытках скрыть боль от своей спутницы.
Бекки тем временем выжидающе посмотрела на Честера, и в её взгляде промелькнул огонёк волнения. С Колином она уже была знакома, но ведь это Честер привёл её пить кофе. Вот пусть и руководит процессом.
– Мы кофе будем, – Честер не стал подыгрывать Колину и показал ему язык.
– Ясно, у нас тут простолюдин, – хмыкнул Колин и повернулся к Бекки: – А вы, леди, что предпочитаете?
– Кофе, – рассмеялась она. – Обычный кофе. Как и «простолюдин».
Колин со вздохом кивнул и принялся выполнять заказ. Спустя несколько минут молчания, которое не было ни неловким, ни напряжённым, перед Честером и Бекки стояли две чашки чёрного и не очень хорошего кофе.
– Значит, ты барабанщик, который временно улаживает свои жилищные трудности? – Бекки обхватила ладонями свою чашку и наклонилась к ней, втягивая носом аромат.
– Пожалуй, лучше и не скажешь, – усмехнулся Честер и сделал осторожный глоток, но всё равно обжёгся.
– Ты ничего больше не расскажешь о себе? – сказала Бекки, и фраза прозвучала скорее утвердительно.
Честеру показались в её голосе обида или расстройство, и он повернулся к ней, чтобы подтвердить или опровергнуть свои предположения. Но Бекки прятала нос в чашке с кофе.
– Да нечего на самом деле рассказывать, – сказал Честер.
– Да ты и не должен, – отозвалась Бекки, теперь Честеру померещилось в её голосе что-то похожее на грусть, но он снова не мог оценить её выражение: Бекки держала кружку у самого лица, не то случайно, не то специально прячась от внимания Честера.
– Не должен, конечно, – согласился Честер и ещё раз попробовал отпить кофе, который по-прежнему был слишком горячим.
– И я не буду больше приставать с расспросами, – кивнула Бекки. – Но если захочешь мне что-нибудь рассказать…
Честер задумчиво поводил указательным пальцем по бортику чашки.
– Может быть. Когда-нибудь, – он повернулся к Бекки резко и неожиданно и наконец застал её врасплох. Большие тёмные глаза смотрели на него с любопытством дикого зверька, который впервые встретил на своём пути человека. Верхняя губа чуть приподнялась, обнажая выступающие зубки. В этот момент Бекки была как никогда очаровательна, и Честер невольно расплылся в улыбке и подмигнул ей. Это придало его словам характер не завуалированного отказа, а заговорщического обещания однажды и в самом деле посвятить девушку в некий закрытый клуб сведущих о страшных тайнах урождённого Чарльза Мэтью Честерфилда.
Ещё несколько мгновений она смотрела на него всё с той же смесью настороженности и любопытства, потом встряхнула головой и рассмеялась.
– Мне правда не нужны твои секреты…
– Я знаю, – перебил её Честер.
– Мне достаточно знать, что ты не сбежавший из тюрьмы убийца. Ты ведь не? – на долю секунды её взгляд стал внимательным и серьёзным, хотя с губ не исчезала улыбка.
– Нет, – со смехом покачал головой Честер. – Могу тебя заверить, проблем с законом у меня нет… Ну если не считать того, что я живу здесь…
– Придётся поверить тебе на слово, – Бекки покачала головой и допила последние оставшиеся глотки кофе. Чашка Честера так и стояла пока почти нетронутой.
– Тебе пора, да? – Честер проследил, с какой досадой Бекки взглянула сначала на опустевшую чашку, потом на часы.
– Да, к сожалению.
– Когда я увижу тебя снова?
– Завтра. Завтра вечером. Ближайшие две недели, хочешь ты этого или нет, но тебе придётся видеть меня каждый день.
Бекки лукавила. Любой другой не хуже неё мог бы справиться с перевязками. Но Честер ведь этого не знал. К тому же, что-то подсказывало ей, что он радуется их встречам. Или она выдавала желаемое за действительное.
– Мне надо будет найти того придурка с ножом и сказать ему спасибо, – рассмеялся Честер.
– Я тоже рада знакомству с тобой, – смущённо и с долей кокетства Бекки потупила глаза.
– Тогда до завтра?
– До завтра, – Бекки улыбнулась, соскочила с барного стула, прежде чем Честер успел хотя бы обдумать возможность чмокнуть её в щёку, махнула на прощание рукой и торопливо зашагала к выходу.
Глава 6.
1.
Этой ночью сон Честера снова был ознаменован почти навязчивым присутствием Бекки. Опять она невесомо водила влажной марлей по его коже, а у него пересыхали губы от желания её поцеловать. Бекки опускала взгляд на его прикрытое пледом тело, стыдливо краснела и хихикала, прикрывая рот ладошкой…
Он проснулся в начале седьмого утра, в полной темноте, с обрывками сна, обволакивающими его липкими объятиями.
Бекки стала для него настоящим объектом вожделения, хотя Честер и сам не стал бы называть это влюблённостью. Просто его влекло к ней, как ещё никогда не влекло ни к одной девушке. Он представлял себе, какая на ощупь её кожа и каково это – дотронуться до её груди, очертания которой без труда угадывались под тканью блузки.
– Тебе надо в душ. И желательно – в холодный, – нервно хмыкнул Честер, скинул с себя плед и побрёл в скромную туалетную комнату, где был установлен душ для музыкантов – не все они им пользовались, но для некоторых возможность смыть с себя пот после выступления была обязательным условием.
Ледяная вода обрушилась на Честера почти до боли колючими струями. Это охладило его пыл довольно быстро, но Честер ещё несколько минут стоял под душем, вздрагивая и стуча зубами, постепенно привыкая к холоду и онемению кожи. Он ещё помнил, что такое быть мальчиком из богатой аристократической семьи и принимать горячую пенную ванну. Но успел притерпеться к неопрятной потрескавшейся плитке с чёрными наростами плесени и то и дело пробегающим по полу или стенам насекомым. Не самое приятное зрелище, но Честер был рад и такой возможности помыться.
Он вернулся в гримёрку и сел на диван, завернувшись в шерстяной плед, который облепил его покрытое каплями воды тело, раздражая кожу. А потом вдруг представил себя со стороны – мокрого, с волосами, свисающими светлыми сосульками, дрожащего от холода, ёрзающего и почёсывающегося от щекочущей шерсти и, к тому же, то и дело постанывающего от боли в медленно заживающем порезе.
– Вот ты идиотище! – расхохотался Честер. Смеялся он долго и с удовольствием, хотя это усиливало боль в боку и вообще попахивало безумием.
Когда он наконец отсмеялся, на повязке проступило несколько размытых пятен свежей крови – как и предупреждала Бекки, без швов порез закрывался небыстро и каждое необдуманное движение приводило к возобновлению кровотечения.
Поморщившись, Честер отряхнулся от комьев шерсти и оделся. Он подошёл к зеркалу и посмотрел на собственное отражение, первый раз по-настоящему обращая внимание на то, что там видел, и не узнавая молодого человека, который смотрел на него пристально и удивлённо. Светлые волосы падали на лоб и закрывали глаза. Усы и борода, ещё несколько недель назад едва заметные, делали Честера старше своих лет, как и следы усталости на его лице и оформившиеся за время непростой работы мышцы.
– М-да, что ж мне никто не сказал-то, что я выгляжу как пугало, – вздохнул Честер, подумав, что помимо новой одежды ему следовало бы обзавестись и бритвенными принадлежностями – он не слишком понравился себе с растительностью на лице.
Честер подсчитал свои сбережения – жалованье за два с половиной месяца работы в клубе. По меркам бывшего аристократа это были гроши. По меркам мальчишки, у которого и крыша-то над головой была временной, сумма была весьма и весьма солидной. Должно было хватить не только на новые вещи, но и на то, чтобы пригласить девушку, скажем, в кино.
Честер вышел на улицу и закурил. Первая сигарета с утра всегда была самой сладкой. Даже морось, зависшая в воздухе, не могла омрачить его настроение в этот момент. Он лениво провожал взглядом спешащих по делам пешеходов и редкие машины, и почему-то наблюдать за ними казалось ему непередаваемо прекрасным занятием.
Он шёл, разглядывая витрины дорогих магазинов, и улыбался – чем, похоже, изрядно удивлял встречных прохожих.
Он мог бы, конечно, купить всё необходимое и в клубе. Но почему-то решил этого не делать. Разумного объяснения у Честера не было, но он часто не руководствовался доводами рассудка, а поступал так, как велел ему сиюминутный порыв.
Большинство заведений на Оксфорд-стрит были Честеру не по карману. Здесь одевались в основном представители высших слоёв общества, а последние два с половиной месяца Честер не мог, да и не хотел отнести себя к таковым. Вместо этого он свернул налево, потом по параллельной Оксфорд-стрит улице, оттуда – на Карнаби-стрит. Мекка свингующего Лондона! Честер безрассудно оставил там почти все свои деньги. Он не считал себя модом, но их мода ему определённо была по душе.
Честер успел вернуться в клуб до прихода других сотрудников и первым делом избавился от усов и бороды – результат его вполне удовлетворил, хотя запоздало он подумал, что теперь снова выглядел как ребёнок. А вот с отросшими волосами он решил ничего не делать – ему нравилось, как неопрятная чёлка спадала на глаза и как светлые пряди прятали за собой уши. Его родители несомненно пришли бы от такой причёски в ужас и бешенство – и это тоже было ему по душе. Он мало думал об отце и матери, и редкие воспоминания не вызывали в нём ни ностальгии, ни тоски.
2.
Ещё раз убедившись, что теперь, с отросшими волосами, но без усов и бороды, он выглядел куда более привлекательно, во всяком случае, с его персональной точки зрения, Честер взглянул на часы и задумчиво почесал нос.
Левый бок болел ничуть не меньше, чем в первую ночь после ранения, но Честер успел к этому привыкнуть и, пожалуй, был готов попробовать сесть за установку. Бекки бы точно это не одобрила, да и сам Честер сомневался, что такая зарядка могла пойти ему на пользу. Но с каждым пропущенным днём он всё сильнее понимал, что не мог обходиться без барабанов. Он безумно скучал по игре с группой и всё чаще задумывался о том, чтобы начать поиски коллектива. Внезапно появившаяся свобода после нескольких недель почти беспрерывной и тяжёлой работы с особой настойчивостью напомнила Честеру о том, ради чего он в первую очередь ушёл из дома.
Установка стояла на своём месте и манила его вряд ли меньше, чем мечты о Бекки. Честер поднялся на сцену по невысокой лесенке сбоку и занял место на не очень-то удобном стуле. Свою пару палок он буквально выпросил у одного из выступавших в клубе барабанщиков. И, хотя они и не принадлежали его главному кумиру, Киту Муну, он всё равно по началу сомневался – оставить их в качестве сувенира или пустить в дело. Потом всё-таки решил, что палки были созданы для того, чтобы ими играть, поэтому они успели изрядно обтесаться.
Честер устроился удобнее, придвигая малый барабан ближе, а хай-хэт, наоборот, чуть дальше, и сделал несколько пробных ударов, прислушиваясь к своим ощущениям. Каждое движение левой рукой усиливало боль в боку, но, пожалуй, он мог это потерпеть.
Честер начал со стандартной разминки, с которой начинал каждое занятие. Он никогда не брал полноценных уроков, но всегда с интересом наблюдал за выступающими в клубе группами и не стеснялся спрашивать совета у барабанщиков. Одиночные удары, двойки, парадиддлы, дробь. Присоединил бочку на сильную долю, потом хэт в ноге на слабую. И сам не заметил, как упражнения перешли в бит с чередованием на брейки.
От игры Честера отвлёк Эл. Он пришёл на работу и застал «раненого» за тем, чем тот, согласно рекомендациям квалифицированной медсестры, не должен был заниматься ещё по меньшей мере дюжину дней.
– Чес? – Элу пришлось самому забраться на сцену и встать напротив установки, чтобы Честер обратил на него внимание.
Тот смахнул с лица взмокшие волосы и поднялся на ноги.
– Чес, какого фига?
– Да я просто…
– Ты просто опять кровишь, – не без доли брезгливости Эл кивнул головой на рубашку Честера.
Честер посмотрел вниз и чертыхнулся. Сквозь сине-голубые полосы новой рубашки проступали свежие тёмно-багровые пятна.
– Да ерунда, – сказал Честер, чуть поморщившись. Во время игры боль он почти не замечал, теперь рана напоминала о себе даже с большей силой.
– Ты так никогда не заживёшь, – покачал головой Эл. – Ну что, кофе будешь?
– Можно с виски? – Честер оттянул вперёд рубашку, изучая запятнанный подол. Успеет застирать? У него были особые планы на этот вечер.
– Пошли уж, – усмехнулся Эл и сам направился к бару.
Пока Эл надевал фартук, завязывал его за спиной и включал кофе-машину, Честер привычно устроился за стойкой и достал из кармана пачку сигарет.
– Что, подцепил девчонку? – Эл выставил перед Честером чашку кофе и бутылку виски.
– Что? – переспросил Честер, не слишком натурально делая вид, что не понимает, о чём идёт речь.
– Да брось! Эта медсестричка! Бетти, кажется? Как у вас с ней?
– Да я не… я не знаю, – Честер покраснел и уткнулся носом в чашку.
– Не знаешь? Парень, что тут можно не знать?
– Ну, кажется, я ей нравлюсь, – неуверенно пробормотал Честер.
– Готов поставить фунтов пять, что она от тебя без ума. Какая приличная девушка будет каждый день бегать к какому-то бездомному проходимцу, если только она по уши в него не влюбилась? И ещё фунтов пять на то, что она тоже тебе нравится! – добавил Эл, лукаво ухмыляясь.
– А это ты с чего взял?
– С того, что ты первый раз побрился за всё то время, что тут приблудился. Лично мне не кажется совпадением, что ты решил воспользоваться бритвой через пару дней после знакомства с девчонкой.
– Да я просто выглядел с этой бородкой как полный идиот! – попытался оправдаться Честер, покраснев сильнее.
– Ага, конечно, – хмыкнул Эл.
– Ну… она правда очень милая, – признался Честер. – И она снится мне вторую ночь подряд…
– Ну-ка, ну-ка? И что же тебе снится?
– Да ничего такого! – краснеть сильнее Честеру было уже некуда.
– Да я ж тебе не мама с папой и не школьница, – фыркнул Эл. – Уж поверь, я наяву делал такое, что постеснялся бы делать во сне!
– Вот. Вот в этом, пожалуй, и проблема, – смущённо пробормотал Честер.
– В смысле?
Честер не был уверен, что он хотел делиться с Элом такой интимной информацией, но сорвавшиеся с языка слова уже нельзя было вернуть обратно.
– В смысле, я ничего такого наяву не делал.
– Хм, – задумчиво протянул Эл. Честер, конечно, порой выглядел младше своих лет. Да и вообще, он был достаточно юн, чтобы не успеть узнать, что такое близость с женщиной. Но с его-то очаровательной физиономией и природным обаянием – сложно было поверить, что он до сих пор не лишился невинности.
– Что, даже смеяться надо мной не будешь? – спросил Честер. Представляя себя со стороны, он сам себе казался презабавным.
– Нет, – пожал плечами Эл. – Не вижу тут ничего смешного. Ну не было у тебя раньше девчонки – так появится ещё… Вот уже почти появилась.
– То есть я не жалкий неудачник? – румянец постепенно сходил с лица Честера, а этот вопрос он задавал с широченной улыбкой.
– Ты не неудачник, ты придурок, – рассмеялся Эл. – Но на твоём месте я бы точно не стал упускать такой шанс. Даже несмотря на то, что ты красавчик.
– Что, прям даже так? – хмыкнул Честер. Как ещё реагировать на такой комплимент он не знал. Он понятия не имел, какой типаж был в тренде у современных девушек. Он вообще не имел понятия, как и по каким принципам определялись законы привлекательности. Вот Бекки, например. Не красавица, скорее всего, с общепринятой точки зрения. А ему она нравилась. Оценивать же самого себя ему было ещё сложнее. Сам-то он был полностью доволен тем, что видел в зеркале, особенно после того, как избавился от усов и бороды, но как это воспринимали окружающие? Этого Честер не знал, да никогда и не задумывался. Он был тем, кем он был. Выглядел так, как выглядел. И вёл себя так, как хотел. И если кому-то это было не по душе, они могли скакать конём ко всем чертям, вслед за лордом Честерфилдом.
Эл покачал головой. Он не верил, что можно было не замечать своей привлекательности. А Честер был по-настоящему хорош собой. Настолько, что ему необязательно было становиться музыкантом, чтобы затащить в постель приглянувшуюся девицу. Только дело, видимо, было не в том, что Честер хотел затаскивать этих самых девиц в постель. Он хотел играть на барабанах – ради самих барабанов.