– Он же фанат, больной человек… Они же все агрессивные, это же замещение чистой воды… Сами из себя ничего не представляют, вот и следят за каждым шагом своих «кумиров»… – распалялась девушка. – Про них писал Шпенглер и…

– Фрейд, – добавила Мария. – Да ты сторонница психоаналитического подхода! Скажу честно, не ожидала....

– Прости, что разочаровала… Но согласись: играть – это одно дело, а целыми днями перемывать кости незнакомым мужикам и устраивать драки – совсем другое. Да им просто делать нечего! Им бы сублимировать свою энергию во что-то полезное!

Шатенка пыталась собраться с мыслями, чтобы возразить. Но как? Она сама первоначально побаивалась Стрелка, только со временем проникнувшись к нему симпатией. Если бы не пережитое вместе, возможно, фанат так и остался бы для неё ночным кошмаром. Если бы Костя ей не написал, если бы она не навестила Женю после той его ужасной выходки…

– Ты еще его узнаешь.

– Как же я его узнаю, если я его знать не хочу?

– Если захочешь, то узнаешь.

Саша скептически покачала головой. В этот момент Стрелок заглянул в кабинет.

– Ты идёшь? – обратился он к Маше.

– Да, одну минуту.

– А эта твоя подруга идёт? – поинтересовался он с лёгкой ухмылкой.

– У меня вообще-то имя есть.

– Неужели?

– Не буду кривить душой и говорить, что знакомство приятное, – выдала любительница чёрного.

– Сурово. Ты точно психолог?

– Я уже готова, идём! – прервала словесную перепалку Мария.

Когда они оказались в коридоре, парень решил разъяснить для себя:

– Что я ей сделал?

– Ничего.

– Чего она тогда… так…

– Не обращай внимания, просто она как ты.

– То есть?

– Понапридумывала себе принципов и следует им.

– Хороши же её принципы…

– Свои вспомни.

– И всё-таки… Зачем ты её взяла, вы же такие разные, вы же будете … расходиться во мнениях.

– А зачем мне повторения?! Своё мнение я и так знаю. А вот взгляд со стороны не помешает.

– Всё-таки ты странная.

– Не больше, чем ты.

– Садись, – предложил Стрелок Маше, располагаясь на водительском сидении.

– Можно?

– Да.

– Ммм… Ты на машине? Сколько не ездил?

– Много. Только не смейся. Что ты уворачиваешься?

Маша и правда привычно прячет прядь, стараясь не показывать глаза.

– Ничего, просто интересно, как ты водишь.

– Смейся, смейся.

– Я боюсь, вдруг ты навыки не растерял, – подшучивала девушка, пристёгиваясь.

– Ты это чего?

– Что именно?

– Пристёгиваешься.

– Я всегда пристёгиваюсь, я же не враг себе.

– А я вот не пристёгивался раньше, где только мог. Принципиально.

– А теперь?

Парень пристегнулся.

Девушка уже расположилась на сидении в предвкушении поездки, но водитель медлил. Осмотревшись, она поняла: что-то не так. Проверенный и исполнительный «Рено Логан» для автогонщика с характером Жени?! Никакой футбольной атрибутики в салоне, парень не сразу открыл бардачок, сомнительно это всё…

– Это не твоя машина?

– Отцовская.

– Почему ты не на своей?

– Ты забыла, что я был в аварии?

У Стрелка начали мутнеть глаза. Девушка прекрасно знала, что за этим последует. Она пыталась лихорадочно сообразить, какие именно факторы вывели её коллегу из равновесия. Между тем, руки её соседа судорожно сжались, он уперся головой в руль и мученически пытался вздохнуть.

– Её нельзя было восстановить, твою машину?

– Я купил другую, как только появилась возможность.

– И где она?

– Ты действительно хочешь знать? – Стрелок резко повернул голову.

– Так, любопытства ради, – как можно непринужденнее бросила Маша.

– Я её разбил. Почти сразу. Врезавшись в дерево, – это было сказано так мрачно, так устрашающе, что девушка буквально вжалась в сидение.

–… Что ж, такое случается…

– Я был пьяным вдрызг… Я специально…

В первую минуту девушке хотелось рвануть ремень, душивший её, и бежать, бежать, бежать, куда глаза глядят. Рядом явно сидел человек, который был не в себе и мог сделать всё, что угодно.

Но это был уже не чужой человек, а свой, почти родной. И ему было больно. Ищи. Надо искать. Он должен был оставить подсказку. Не мог он просто напиться и врезаться в дерево. Наверное, Саша бы на её месте сказала, что такова природа человека, это регрессия – простейший из механизмов психологической защиты. Но тут что-то ещё…

Почему он напился? Думай же! Времени нет! Хочешь, чтобы он ещё раз куда-нибудь врезался? Что он тогда чувствовал… Больно? Грустно? Безнадёжно? Вроде бы близко, но всё не то…

И тут её осенило: страшно. Ему страшно! Ему страшно садиться за руль, ему, человеку, который, казалось бы, не боится ничего на свете…

– Как ты досюда доехал? – максимально серьёзно произнесла девушка.

– Как все, – не смотрит в глаза, смотрит в лобовое стекло прямо перед собой.

– А честно?

Парень поднял на неё глаза, там было столько всего понамешено! Тоска, безнадёжность, ярость, боль, обида на весь мир, отнявший у него здоровье и лучшую часть жизни…

– Выходи.

Кажется, Стрелку не понравилось, что его разгадали.

– Что?

– Выходи, я сказал! – парень наклонился и толкнул дверь на пассажирском сидении. Он и бы и Машу с удовольствием вытолкнул, но она была крепко пристегнута.

– Вот ещё, никуда я не пойду! Ты же меня до дома довезти обещал!

– Я ничего не обещал!

– А я уже настроилась, так что вези!

– Это последний шанс.

Слово «последний» вызвало мурашки на коже шатенки, но она не пошелохнулась.

– Сама напросилась!

Фанат захлопнул дверь с таким хрустом, что девушка испугалась за её сохранность. Или свою.

Ключ в замке зажигания, поворот и понеслась! Как он гнал, как летел на желтый, как заходил на скорости в повороты под девяносто градусов, как тормозил перед самым носом впереди идущих машин! Вся жизнь пронеслась перед глазами Маши за время поездки, длившейся не меньше вечности!

Наконец, скорость стала падать, движение выровнялось, и при торможении девушка перестала упираться руками в подушку безопасности. Остановились. Маша зажмурилась, пытаясь сориентироваться. Кто-то коснулся её руки, слегла потрепал ёё, тяжелую, похожую на плеть.

– Жива?

– Ты же видишь, что нет.

Маша опасливо подняла веки. Увиденное её обескуражило. Стрелка не было, рядом был Женя, улыбающийся, словно вышедший из пожелтевшей фотографии на полке.

– У меня голова закружилась, а тебе смешно?! – негодовала она.

– Нет, ничего, – а сам так и заливается.

– А вот сейчас я выйду! – рассердилась его попутчица, отчаянно стараясь освободиться от ремня, отчего её русые волосы приобрели хаотичный вид. Когда непокорный инструмент всё-таки поддался, Стрелок уверенно, но одновременно нежно вернул его на место.

– Всё, больше не смеюсь. Дальше поедем тише.

Маше потребовалось время, чтобы прийти в себя. Молчали. Женя вёл быстро, но при этом предельно аккуратно.

– Можно вопрос? – робко поинтересовалась зеленоглазая девушка.

– Давай, – как обычно, после подобной присказки в её исполнении, Стрелок напрягся.

– Как мы стали друзьями?

Водитель поперхнулся.

– Ты же знаешь, что у меня нет друзей. Короче, с некоторых пор нет.

– А кто по-твоему настоящий друг?

– Он останется до конца, что бы ни случилось, – начал игру фанат.

– Это всё?

– Ну, на него можно всегда положиться, особенно, когда тяжело, – продолжил он.

– И?

– Он понимает без слов, – до Жени начало доходить значение сказанного.

– Так какой вывод? – настала пора ухмыляться Маше.

– Сурово, – резюмировал Стрелок. – Как ты поняла?

– Ты не настолько сумасшедший, чтобы напившись врезаться в дерево просто так. Можешь спокойно слушать, не рано?

– Продолжай.

– Должна быть причина. Это как вынос от ворот, лишь бы куда-нибудь подальше в противоположную сторону. Это от бессилия.

– Всё верно. У меня не получалось сесть за руль, это было…

Маша показала всем своим видом, что требует человеческого завершения фразы.

– Жутко. Что потом – ты знаешь. Но как ты поняла, что у меня получится?

– Я говорила, что ремень безопасности придаёт мне уверенности?

– То есть?

– Я была твоим ремнём безопасности.

Немного о чудесах

Клуб перестраивался не только по ходу сезона, но, можно сказать, на ходу. Важная роль в этом процессе отдавалась психологам.

Маша как всегда рьяно взялась за новые обязанности, она выстроила для себя целую стратегию, которой стремилась следовать. Ее ядром стало делегирование полномочий, известное понятие из социальной психологии и психологии управления. Проще говоря, психолог закрепила Александру за наиболее многочисленной, но, на ее взгляд, наименее проблемной группой – спортивной школой, Аню – за молодежкой, а себе оставила основную команду.

Это решение пришло не сразу, Маша не имела стопроцентной уверенности, что ее ассистентки справятся, но также она сомневалась и в собственном успехе, поэтому справедливо рассудила, что их шансы приблизительно равны. Во всяком случае, это предполагало быть увлекательным приключением. Как известно, Христофор Колумб плыл открывать Индию, может, и Америка новоиспеченного психолога тоже заждалась своего первооткрывателя.

Маша писала Стрелку, полюбопытствующему о причинах именно такого, по его мнению, странного распределения обязанностей:

«У Саши соответствующее образование, она отлично училась, поэтому знания у нее есть. А опыт придет».

«Так она же детей поубивает».

«Сейчас такие дети, что еще неизвестно, кто кого. Кроме того, думаю, мальчишки любят четких людей с немного черным чувством юмора».

«Сурово. Ну, посмотрим. А что насчет Ани? Она же не работает с людьми».

«Аня хороший теоретик и диагност, нам как раз это и надо в молодёжке: качественный мониторинг. Кроме того, я читала ее развивающие программы. Они достойные. Если что-то удастся реализовать, это будет здорово».

«Непобедимый оптимизм».

«А то! Что насчет формирования психологии победителей?»

«В последнее время не так много наград… Не считая кубка, конечно. Мы решили создать на базе мини-музей, где будут самые большие реликвии, редкие фотографии, автографы. Может, даже оформим так конференц-зал, чтобы каждое совещание, короче, проникаться атмосферой… Или сделать клубный уголок с цитатами… Идей много».

«Если помощь нужна – говори. Поможем».

«Понял. И все-таки не верится».

«Во что?»

«Что мы подружились».

«Разве мы не могли подружиться?»

«Откровенно говоря… нет».

«Видимо, чудеса все-таки случаются)))».

Маша едва успела поставить скобочки, как в дверь уверенно вошел Вячеслав Иванович. Примечательно, что даже в спортивном костюме он выглядел скорее как модель с рекламного постера, развенчивая таким образом миф о типичном «физруке» в представлениях о тренере.

– Мария, – начал он без дополнительных прелюдий. – Вы знаете, что у нас в клубе нехватка нападающих. Мы подтягиваем молодежь, ищем резервы. Нужна ваша помощь. Я слышал, что вам и ранее приходилось сталкиваться с щекотливыми ситуациями… Если вдруг травмы, дисквалификация или еще что…

«Волнуется», – заключила Маша.

– Присядем на диван? – предложила она.

– Пожалуй.

– Так в чем дело?

– Надо поставить на ноги одного нападающего.

– Подождите, так у нас вроде в лазарете нет сейчас форвардов…

– Он не тренируется в главной команде, работает с молодежкой. Он способный. Но сначала травмы, а потом еще что-то. Не заиграл одним словом, на нем крест поставили, даже продать не смогли. А теперь он наш последний шанс, пока я кого-нибудь из полузащитников не подтаскаю.

– Вячеслав Иванович, вы имеете в виду Дога?

– Да. Рад, что вы его помните.

– Мне про него недавно говорила Аня, он отказался пройти психологическое тестирование. Я к тому, что не смогу вернуть ему в короткие сроки хорошую физическую форму. Если он совсем растренирован…

– Он не безнадежен, форма – это наша проблема. Верните ему хотя бы немного уверенности. Я не очень верю в чудеса, но сейчас нам поможет только чудо. Или хороший нападающий.

Воротынцев не жаловался на то, что клуб не сделал необходимых усилений, на то, что от него ждут результатов в кратчайшие сроки, а некоторые – ждут первой же ошибки, чтобы наброситься с обвинениями в никчёмности. Но все это настолько отчетливо читалось во взгляде нового главного тренера, что не требовало дополнительных пояснений.

– Сделаю всё, что в моих силах.

– Посмотрим, что будет завтра.

– Из-за нападающего?

– Да, у нас на острие будут новички. Салаеву, конечно, горы по колено, но опыта на этой позиции маловато…

Маша участливо смотрела на собеседника. От этого проникающего внутрь взгляда собеседнику стало не по себе.

– Ладно, это уже наши проблемы. Разберитесь с Догом. Пожалуйста.

– Что ж, этот момент должен был наступить: у нас первое серьёзное задание от тренера, цена вопроса очень высока, поэтому не будем мешкать, – Маша проводила небольшое совещание с ассистентками в своём кабинете. Она расположилась на кресле, а Аня и Саша – на диване.

– Перед нами задача – повысить уверенность футболиста, обеспечить его психологическую готовность к выступлению в основе.

– Насколько срочное дело? – уточнила Аня.

– Десять баллов по шкале до десяти.

– Ясно. Что мы про него знаем?

– Он давно в команде, больше года не играл в основе, сначала был в молодежке, потом в первом дивизионе, потом снова вернули, но не играет. Родом из Африки. Прилично говорит по-русски.

– Я так понимаю, за физическую форму отвечаем не мы? – поинтересовалась Саша.

– Не мы.

– Тогда чего хотят от нас?

«Как странно слышать подобное, совсем недавно я задавала такие же вопросы психологу, а теперь оказалась по другую сторону баррикад», – подметила про себя Маша.

– Мы должны убедить его, что он сможет играть.

– А он сможет?

– Хороший вопрос. Плохо, что я не задала его Воротынцеву.

– Саша, не углубляйся в экзистенциальные проблемы, давайте думать, как действовать, – вернула тему разговора в прежнее русло Аня.

– Мне никогда не приходилось влиять на судьбы людей, кажется, я выхожу из зоны комфорта… – призналась Александра.

– Ничего, глаза боятся, а руки делают. У меня такой план. Нам надо собрать побольше информации о том, что мешает Догу играть, что отвлекает его от игры и убрать эти факторы, параллельно воздействую на него с целью повышения уверенности. Начать надо с беседы с футболистом…

Ассистентки психолога переглянулись.

– Я могу проанализировать активность футболиста в социальных сетях, я уже подписана на его микроблоги, по правде говоря, другие игроки у меня тоже на карандаше либо в друзьях, либо по подписке. Дай мне два часа – составлю тебе отчёт о том, чем он занимается в свободное время, которого у него немало.

– Когда ты успела?

– Психология – наука о жизни, а у многих сейчас жизнь в социальных сетях и микроблогах, а не в реальности.

– Разумно, – отреагировала Аня.

– Прекрасно, – поддержала Маша.

– А еще перечитаю, что пишут про него в интернете, интервью, всё, что найду.

– А я проанализирую всё, что у нас на него есть, всю информацию, начиная с момента первого просмотра и заканчивая последними исследованиями, за исключением, конечно, того, от которого он отказался.

По тому, как девушки рьяно бросились выполнять свою долю работы, Маша поняла, что с подопечным придется беседовать именно ей. Рьяно – это сказано образно: Аня, как всегда, размеренно покинула кабинет, настолько погруженная в свои мысли, что едва не стукнулась лбом о дверь; Саша как всегда грациозно заняла место перед клавиатурой и стала отбивать красным маникюром одной ей понятный ритм.

Чтобы создать более подходящую обстановку, Маша пригласила Дога в бывшую архивную.

Девушка привыкла, что существует несколько типов клиентов, то есть – несколько типов людей. Вот некоторые из них, которые чаще всего встречались ей на профессиональном поприще. Одни при встрече с психологами открыты, даже чересчур, они буквально изливают потоки своих явных и мнимых душевных мук в уши покорного слушателя – психолога. Они плачут, смеются, задают вопросы и сами же на них отвечают, а иногда (весьма часто) совершенно не воспринимают того, что им говорят в ответ, слушая на самом деле только себя.

Есть второй тип – агрессивно закрытые. Они, чувствуя опасность собственному комфорту, при разговоре с психологом начинают нападать, огрызаться, строить из себя что-то, могут демонстративно уйти, нагрубить, всячески отказываться от посторонней помощи под предлогом отсутствия проблем.

И с первым, и со вторым типом можно работать, они хотя бы как-то могут вербализовать свои переживания, чего нельзя сказать о третьем типе – пассивно закрытых. Из этих слова не вытащишь, они настолько в себе, что это их разрушает изнутри, к таким ключики еще придется поискать…

К какому же типу относится Джефф Дог?

Черные косицы, собранные рядами, уходящими назад, отчего на голове прослеживались дорожки безволосья. Маша определила, что его голова походила поле с рядами скошенного сена, это было ведение из детства, подступившее внезапно. Скорее всего, нападающего смутило, что на его макушку смотрят непростительно долго.

Видимо, немой вопрос предполагал нечто вроде: «Вы хотели меня видеть?»

– Как ваши дела?

Джефф мнёт пальцы и отводит глаза в сторону.

– Cool.

Маша долго прокручивала у себя в голове целую кучу банальных вопросов, чтобы завязать разговор и преодолеть неловкость от необходимости вступать в такую щекотливую беседу. Но в итоге решила преступить сразу к делу.

– Тренер хочет, чтобы вы играли.

Безучастие.

– Cool.

– Он считает, что вы сможете принести пользу команде.

Кивает. Как будто избавиться хочет, чтобы отстала поскорее. Он плохо знал Машу.

– Вы ему не верите?

Впервые оживился.

– Нет, – неожиданно сказал он на приличном русском.

– Почему?

– Я же не дурак, как говорится у вас, у русских, меня «записали»?

– Списали, – поправила Маша.

– Списали, – с забавным акцентом повторил за ней Дог.

– Я знаю, что вас несколько раз выставляли на трансфер, и про молодежку, и про первый дивизион.

– Тогда чего вы от меня хотите? – неожиданно резко развернулся он.

– Чтобы к вам вернулась уверенность.

Джефф опустил глаза, а потом поднял их снова. Там было столько боли, растерянности, обиды, злости, что Маша почувствовала: где-то там внутри рана, и она кровит.

Форвард, даже не попрощавшись, бросился вон из кабинета. Только косицы промелькнули, да дверь с силой захлопнулась. Из окна было видно, что он опрометью выскочил из холла на улицу, явно намереваясь покинуть базу. Это означало, что он может наделать глупостей. Благо, у нее в команде был специалист по глупостям, которые один знаменитый психоаналитик окрестил регрессией.

– Коллеги, ну, что там? – поинтересовалась Маша, когда психологи собрались на экстренное совещание. – Кто начнет?

– Ты, конечно, – как всегда, не задумываясь над правильностью формулировки выпалила Александра. Несмотря на признание всех трех, описанных Фрейдом, частей личности, сама ассистентка периодически действовала в обход Супер Эго. – Я хотела сказать, тебе, как психологу, следовало бы начать, – поправилась она.

– Хорошо, только информации не так много: зажатый, закрытый, обиженный… раненый что ли…

– Это как? – рациональное сознание Ани отказывалось принимать такую расплывчатую формулировку.

– Как будто у него что-то болит… – и, предвосхищая вопрос, добавила, – не нога или рука, а где-то глубже…

– Сказала б я, что у него болит. Да совесть его мучает, что за его зарплату половину его страны неделю кормить можно!

– Саша, не преувеличивай, я, конечно, могу высчитать точно, но процент явно будет находиться в пределах одного, – уточнила Анна.

– Девушки, давайте ближе к теме. И с конструктивными комментариями, пожалуйста. Я к тому, что он будет зализывать рану, которую я разбередила… Осталось только выяснить, где он это будет делать и вытащить его как-нибудь оттуда.

– Вытаскивать человека против его воли – это непрофессионально, – робко высказалась Аня.

– Погоди, мне кажется, я начинаю понимать план Маши. Чтобы разрушить его психологическую защиту, мы нападем, когда он будет наиболее уязвим, а потом сразим его нашим психологическим внушением?

– Во-первых, Аня, времени подводить клиента к осознанию несовершенства его бытия у нас нет. Во-вторых, Саша, это тебе, слово «нападем» мне не нравится, да и над внушением еще стоит подумать, но суть ты уловила верно. Только где его берлога?

Первой слово взяла Саша.

– Судя по его активности в социальных сетях, свободное время он проводит в компании друзей-легионеров из разных клубов, они частенько посещают кинотеатры, как нестранно, баню, матчи, один пафосный клуб часто фигурирует, бегает иногда…

– Что с семьей? Он же женат? – последние слова были обращены к Ане. Девушка кивнула.

– Про семью почти ничего. Иногда фото с девочкой, милая такая, с кудряшками… Не лады у них, наверно, счастливых семейных фото нет. Хотя, и у меня их на странице нет, может быть, это не показатель…

– Что-то еще?

– Я не знаю, может это неважно…

– Говори, будет видно.

– У него очень мало хештегов, да и просто подписей почти нет. Скрывается что ли, или некому рассказать?

– Саша, спасибо, очень ценная информация.

– Аня, что скажешь?

– Судя по показателям, его психологическое здоровье и социальное благополучие были значительно лучше до того, как он стал футболистом нашего клуба. Все предсказуемо, я тут график распечатала: самооценка падает, уровень притязаний все также высок, требовательность к себе, честолюбие.

– Что со значимыми ценностями?

– Среди ведущих семья, работа, друзья, это как у статистического большинства. Из интересных – свобода и независимость, счастье других.

– А он точно честно отвечал? Не очень-то мне верится, что для него настолько важно «счастье других», – засомневалась Саша.

– Это же бланковая методика, стопроцентной уверенности у меня нет.

– Все равно спасибо, это ценное замечание. А теперь давайте думать, куда может отправиться человек, у которого фрустрированы две важнейшие ценности?

– Ты думаешь, с семьей все-таки проблемы?

Маша на секунду задумалась.

– Да, но я проверю. Просто не припомню ни на одном последнем банкете, чтобы он был с дочерью или с женой.

– Если бы это был русский человек, я бы не сомневаясь сказала, что в клуб напиться и забыться. Но тут может быть другой менталитет… – высказала свое мнение Саша.

– Не люблю гадать…– замялась Аня.

– А гадать – это когда какая вероятность? – подколола ее Саша, а брюнетка будто бы и не заметила.

– Когда меньше пятидесяти. Но я тоже склоняюсь к клубу.

– Что за клуб такой? – спросила Маша.

– Сейчас покажу, – девушки подошли к монитору компьютера Саши. – Элитный закрытый клуб с сомнительной репутацией. Идеальное место, чтобы зализывать раны или нализаться. Тебя туда не пустят.

– Меня? – усмехнулась Маша. – Нас, – добавила она.

– Я не могу, меня всегда угнетали замкнутые пространства, кишащие деградирующими личностями, – Александру даже передернуло.

– На меня тоже не смотри, я особо по клубам не ходила, даже не знаю, что там делать…

Видя, что Маша нахмурилась, ассистентки добавили:

– Дай нам время, мы соберемся, но не сейчас.

– Время, время… Где же мне его взять?

В голове у Маши назрело несколько вопросов, ответы на которые должны были помочь выстроить стратегию работы с Догом. Тут классическая беседа не пойдет, нужен нестандартный ход… Застать его врасплох, взять с поличным… А что потом? Неизвестно. Но надо попробовать, а там видно будет. Девушка закрылась в архивной и думала, окно было открыто, горячий ветер порывами проникал внутрь, подчиняя себе тюль занавесок и снова уходил в никуда.

Вопрос первый – куда направится Дог. Вопрос второй – как дела у него в семье. Вопрос третий – как пробраться туда, где утоляет ночами свои печали нападающий. Кто может ответить на эти вопросы? Кто знает о членах команды больше других?

Маша набрала номер, вызов сбросили. Набрала еще раз.

– Что-то срочное? Я как бы в душе, – с шутливой грозностью предупредил Егор.

– На базе в душе?

– Какой интимный вопрос! Да, на базе.

– Хорошо, спущусь через пару минут.

– Я… – начал было противиться голос в трубке, но Маша его прервала на полуслове, отключившись.

Действительно, в ближайшее же время она уже стояла у нужной двери, благополучно перейдя в соседнее крыло, прислонилась к стене и от нетерпения листала последние набранные номера. Внезапно дверь открылась. Из нее показался Егор с мокрой головой, отчего по его спине периодически сползали полоски капель. На бедрах у него красовался полотенец, выгодно подчеркивая статность фигуры. Замечательно сложенный, высокий, в меру спортивный, он всем своим видом наглядно демонстрировал, что находится в прекрасной физической форме. Как назло, на уровне глаз Маши находились подернутые загаром ключицы, а не глаза собеседника.

Довольный произведенным впечатлением, Егор не удержался и хмыкнул, чем вывел девушку из небытия.

– Вам что, халаты перестали выдавать?

– Тебя что-то конкретное смущает?

– Меня – нет, а кого-нибудь еще очень даже может смутить.

– Но здесь только ты и я, причем ты не девушка. Ты психолог, – чересчур рассудительно заключил он, пытаясь скопировать интонацию собеседницы.

– Спасибо, что напомнил.

– Так что за срочность?

– Я могу говорить прямо, без прелюдий и бесед о твоем настроении?

– Да говори уже! – смилостивился он, смахнув несколько капель со лба.

– У Дога все в порядке в семье?

– У него и спроси.

– Вот сама не додумалась! Так что?

– Я так слышал, что жена ушла от него и дочку забрала.

– А ты не знаешь, где он… как бы это сказать… возвращает душевное спокойствие?

– Маша, не лезла бы туда, – веселость спала, когда Егор понял, к чему все идет.

– Значит, ты что-то знаешь?

– Он в клубе одном зависает, там еще из наших Жоазиньё когда-то пропадал на ставках. Место, мягко говоря, гиблое. Не суйся туда.

– Я же не девушка, я психолог, меня не жалко, – подколола его девушка.

– Я серьёзно. И тебе так просто туда не попасть, там нужна клубная карта.

– Она есть у кого-нибудь из наших?

– Кроме Дога и Жоазиньё? У Березина, может быть, он там как-то выступал.

– Березин…

– Да, но его нет в стране, ты же знаешь. Обещай, что не сунешься туда одна!

Маша поднялась на цыпочки и стерла пальцами ручеек на щеке голкипера.

– Может быть.

Уже вечером психолог сидела у себя в квартире на диване и занималась тем, что получалось у нее лучше всего – сомневалась, что в науке окрестили более солидным словом «анализировала». Позвонить Березину или нет? Неудобно как-то… он же предлагал работу, спрашивать, что говорить тогда… Уйма мыслей. Тут еще и Поля снует туда сюда, распихивая по квартире свои вещи, явно всем своим видом намекая, что хочет поделиться переживаниями. Наконец, Маша поняла, что больше абстрагироваться ей не удастся.

– Поругались?

– Даже и не спрашивай!

«Ага, не спрашивай! Я бы с удовольствием!» – улыбнулась про себя шатенка.

– Ну и что там?

Полина присела к Маше, откинув голову на спинку дивана, что наводило на мысль о душевном разговоре.

– Я не знаю, Маш, отчего я такая неправильная?

– В смысле?

– Почему у меня все не как у людей?

– С этого момента поподробней.

– Помнишь, я как-то нашла у тебя стихотворение, «Исповедь цветка», по-моему… Так вот, я встречаю человека, тянусь к нему, расцветаю, можно сказать, всей душой тянусь… А он, этот человек, как там у тебя сказано: «Зеленое сердце мне изрешетит»… И исчезнет потом. И ничего не останется. И только сквозь землю потом провалиться хочется. Чтобы сил набраться. Чтобы снова расцвести. И так по кругу.

– Так Гоша никуда не исчезал, насколько я знаю.

– Он не исчез, исчез тот образ, который я себе придумала.

– Но это, как грубо не звучит, уже твои проблемы, а не его…

– Ну, спасибо, утешила, ничего не скажешь!

– Зато правда, – Маша обняла подругу. – Ничего, может, все еще наладится. Расскажешь мне как-нибудь все по порядку.

– А ты как?

– Да вот, все про Березина думаю.

– А ты ему так и не ответила?

– Нет.

– Смотри, там у него скандал приключился с болельщиками, ты не слышала? То ли он сказал что-то, а не так поняли… Одним словом, чуть ли не байкот ему объявили. А он даже не играл еще.

– Ты откуда знаешь?

– Да об этом на всех сайтах подряд пишут. Ну, конечно, ты же не подписана на «желтую прессу»!

– Это правда?

– Да, – Поля отодвинулась и посмотрела в глаза соседке. – Ты что-то задумала?

– Да. И этот скандал очень уместен. Я закроюсь на кухне ненадолго?

Маша тщательно расчесалась, сменила затрапезную футболку на нечто более приличное, коротенькие шортики переодевать не стала, резонно полагая, что собеседнику будет достаточным видеть ее по пояс, даже нанесла на губы прозрачный блеск. «А вдруг он не в сети? Вдруг не возьмет? Что тогда делать? Это единственный шанс!» Несколько раз открыла и закрыла ноутбук. В итоге открыла искомое приложение и обнаружила, что Березин в сети. Это был тот знак, которого девушка боялась и ждала одновременно.

– Здравствуйте.

– Здравствуйте, – с экрана на нее смотрело немного растерянное лицо Дмитрия.

– Не ожидал уже вас увидеть, – по всей видимости, обиженно отозвался он.

– Я тоже рада вас видеть. Вы все еще заинтересованы в моих услугах?

– Надумали все-таки? – искривил губы он.

– Если вы уже работаете с другим специалистом, я пойму, – блефовала девушка. Она даже в мыслях не могла себе допустить, что Березин найдет какого-то другого психолога.

– Что заставило вас передумать? – допытывался форвард.

– У меня было время определиться, взвесить все… Только у меня будет одно условие…

– Так, кажется, с этого и стоило начинать, – оживился ее собеседник. У Березина в который раз была новая прическа: с одной стороны волосы коротко выстрижены, на них просвечивался какой-то узор, на другую же стороны спадали бережно уложенные пряди.

– А у вас мило! – оценила девушка кусочек квартиры, видимый для нее в экран монитора.

Хоть Березин и пытался спрятать улыбку, было понятно, что это ему не удается полностью.

– Вы от темы не отходите. Что за условие?

– Вы договоритесь, чтобы меня пропустили в один закрытый клуб.

Дмитрий изумился до такой степени, что схватился за голову.

– Вы хотите сказать, что столько времени отказывались принимать мое предложение, а теперь согласились, только чтобы иметь возможность потусить в раскрученном клубе?

– Так, я не понимаю, вы соглашаетесь или отказываетесь?

– Скажите, что вам нужно в этом клубе, тогда я подумаю.

В этом был весь Березин: он всегда любил сам вести игру. Что ж, иногда игра на контратаках оказывается не менее результативной, так что можно ненадолго и сбавить во владении мячом.

– Мне нужно вытащить оттуда одного нашего футболиста.

– Вы хоть понимаете, как мне паршиво сейчас? Вы так рьяно отказывались со мной работать, когда мне особенно нужна была помощь, вы понимаете, что я две недели из этой чертовой квартиры не выходил? А теперь вы соглашаетесь, чтобы помочь футболисту, который даже в основу не проходит? – вспылил Дмитрий.