– Лина, солнышко, как ты?
– Хорошо. – скромно отвечаю я, а сама думаю: «Я кажется сейчас сдохну!»
Она пошла переодеваться, затем попросила:
– Лина, ложись, пожалуйста на спину, мне нужно удостовериться, что ты точно рожаешь и на какой стадии.
О нет, только не на спину, собираюсь с силами и ложусь на кровать. Елена Олеговна щупает живот и говорит:
– Да, ты действительно рожаешь, стадия схваток.
– Я перестала их чувствовать, просто сильно болит.
– Странно, что не чувствуешь, схватки есть. – Затем она послушала живот акушерским стетоскопом. – Сердцебиение хорошее.
Я встала и начала тихо бродить по комнатам, вскоре почувствовала схватки, они начали усиливаться. Мне было трудно, Денис шевелил губами, я знала, он молиться, и я тоже начала просить у Всевышнего помощи. Иногда я начинала злиться на ровном месте, все раздражало, иногда наоборот хотелось рассказать, как я всех вокруг люблю. Елена Олеговна начала говорить, что надо думать о хорошем, закрыть глаза и представить море, теплый воздух. Акушерка и Денис по очереди массировали поясницу, поначалу это очень помогало. Затем меня накрыла легкая истерика, хотелось поплакать и пожалеть себя, а Елена Олеговна сказала:
– У тебя все идет хорошо. Сейчас ребенку тоже очень трудно, сложнее, чем тебе, надо ему помочь.
– Точно, нужно помочь малышу.
– Ты перестала ходить, чаще стоишь на месте. Нужно больше двигаться, чтобы быстрее родить.
– Да я не спешу.
– Ты-то не спешишь, а ребенку нужно принять правильное положение, постарайся ходить.
– Хорошо.
– Как ты думаешь, кто у тебя?
– Мне кажется, что девочка.
Я думала о малыше и мне стало немного легче. Я только сейчас заметила, что Денис вытащил все мои свечки и расположил на столе, они так красиво горели. Зимняя ночь, свечи и тишина. Я гуляла по гостиной, разглядывая тени на стене, а потом закрыла глаза, у меня появилось такое чувство, будто меня уносит в другую Вселенную. Захотелось тишины, и вдруг я услышала, как Денис с акушеркой гремят посудой на кухне:
– Денис, где заварочный чайник?
– Где-то тут был, ищу.
– Я травы нашла, поищи еще шиповник и поставь чайник.
– Хорошо.
Не успела приготовить некоторые вещи, думала рожу чуть позже.
Захотелось тишины, я в потоке, я не здесь, как будто происходит что-то неземное.
– Денис, ты чайник нашел?
– Нет еще.
Да что за люди, не дадут родить спокойно, решила вмешаться и пошла на кухню:
– Я разбила вчера чайник, возьмите вон ту большую кружку.
Мне вдруг захотелось просто побыть одной и слушать тишину. Акушерка периодически прикладывала к животу стетоскоп и это раздражало. Она каждый раз говорила, что все хорошо. Но почему-то стала чаще слушать сердцебиение. И лицо у нее какое-то подозрительное, может что-то не так? Если бы что-то было сильно не так, то она бы сказала, а если что-то немного не так, то она мне не скажет – значит спрашивать смысла нет.
Начались потуги. Елена Олеговна выпалила:
– Первые 10 минут тужится нельзя, шейка матки не готова.
Что значить нельзя? Почему тогда так тужит? Она же не видела мою шейку матки, в конце концов. Помню, читала в инете статью «Правило Десяти против первобытной женской мудрости», там говорилось, что можно. Но я решила не рисковать, у акушерки все-таки большой опыт. Это было совсем не просто, у меня было такое ощущение, будто я задыхаюсь под водой, потом выныриваю, чтобы вдохнуть воздуха, а мне говорят: «Не дыши, сейчас нельзя!» Почему же меня так жестко обманывает мой организм?
– Лина, ты тужишься! Старайся не тужиться, если ты порвешься, продеться ехать в больницу, я не зашиваю на дому.
Я честно старалась не тужиться, однако не получалось, получалось только ослабить потуги, но и это давалось с большим трудом.
– А время потуг долго будет?
– По-разному, первые роды могут быть долгими.
– Сейчас уже можно тужиться?
– Сейчас можно.
После этого стало легче. В голову лезли самые разные мысли. Ах, если бы можно было ее отключить! Мне захотелось остаться одной, чтобы не думать, что я выгляжу нелепо на четвереньках, издавая страшные рычанья. Может потому животные рожают проще, потому что не думают ни о чем? Потом мне стало трудно ходить, я стояла, либо на ногах, либо на четвереньках. И вдруг я резко почувствовала слабость, это меня напугало, как же так, я рожаю, а сил уже нет.