Глава 39
«У Фёдора Некрасова был один единственный сын, которого он любил безмерно, и души не чаял. В его жизни кроме сына был ещё один человек, за которым он пойдёт во тьму. Марта всегда была рядом с Фёдором и знала, как ему помочь. В его жизни было много тяжёлых моментов, но смерть самых близких людей он не мог принять. Клетка, которую он строил – треснула, и в мир ворвался Демон. Теперь на улицах будет господствовать вселенский кошмар, и многие перестанут видеть границу между галлюцинацией и реальностью».
31 декабря 1990 года. Москва.
Дом начальника отдела по генной инженерии был украшен к Новому году. В зале стояла красивая ёлка до самого потолка и горела яркими огнями. Некрасовы не были ещё самыми богатыми людьми мира, но жили состоятельно. Виктория была главным бухгалтером в корпорации, а Фёдор начальником генно-инженерного отдела. Сегодня они ждали гостей, их было немного, точнее это был лучший друг Фёдора – Алексей Менжинский. Он должен приехать с супругой к ним на праздник. Прислуга всё давно разложила на столе и была распущена, чтобы люди этот день провели со своими семьями.
– Красивая ёлочка, Эрик? – спросил Фёдор у семимесячного сына, который спокойно сидел на руках отца и тянул маленькую ручку к ёлочной игрушке.
В дверь кто-то постучал. Это были гости, которых ждали Некрасовы. Дверь открыла Виктория и радостно встретила Менжинских:
– Что-то вы припозднились. Проходите скорее!
– Ух, да вы все в снегу! – сказал Фёдор и стряхнул снег с пальто Марты.
– Снег идёт хлопьями! Впервые в этом году, то есть такими крупными хлопушками. Привет, Эрик! – Марта поприветствовала сына Фёдора и пожала маленькую ручку.
– Марта долго загадывала желание, – сказал Алексей и помог жене снять пальто, – и ещё ловила ртом хлопья снега. Уже взрослая тётя, а ведёт себя как маленькая девочка.
– Я тоже загадал желание, когда увидел за окном зимнюю сказку, – сказал Фёдор и смотрел, как Марта расчёсывает свои завитые тёмно-русые волосы, которые сияли пеплом и золотом одновременно.
– Ёлка у вас до потолка в этом году, – сказал Алексей и ушёл с Викторией в зал.
В коридоре остались только Марта и Фёдор. Эрик с отцом смотрел на милую и невысокую гостью, которая собрала пару русых прядей и заколола их сзади на бант.
– Я бантик ровно закрепила? – спросила она у Фёдора, который молча стоял сзади неё и отражался в большом зеркале.
– Нет, ты опять бант влево увела.
Фёдор передал Марте сына и снял бархатный алый бант с русых волос. Он нежно прикоснулся к тонким прядям и заложил их сзади, и закрепил бантом, который был по цвету для новогоднего праздника, как и Марта. На ней был красный вельветовый сарафан, который затягивался красиво сбоку, на концах шнурков красовались белоснежные бомбошки из кролика. Под сарафаном была красивая белоснежная блузка с круглым воротником. На худеньких ножках красовались полосатые гольфы, как у рождественских эльфов: в бело-красную полоску. Фёдор давно заколол алый бант на русых волосах, которые так сильно отличались от его рыжих прядей. Он всё смотрел в отражение, где была Марта и нянчилась с его сыном.
– Мы с Алексеем тоже хотим детей. Точно в следующем году будем стараться над этим. Эрик так сильно на тебя похож. Интересно, ему достанется гетерохромия помимо рыжих волос?
– А? Дети? – спросил Фёдор и отпустил из рук бант, который давно сидел ровно на милой девушке, которая так красиво улыбалась в отражении зеркала.
– Хочу, чтобы наши дети дружили, как мы с тобой, Феденька. Поэтому нельзя медлить, не охота большую разницу в возрасте.
– Это здорово. Я буду рад за вас. Ты такая красивая, Марта.
– Ты тоже, Феденька. Тебе бы подошли длинные волосы, на графа будешь похож. Ещё бы шляпу цилиндр, то тогда точно станешь графом.
– На Гробовщика больше буду похож.
– Пушкина начитался, Федя? А тебе мертвецы не снятся? Ха-ха!
Марта очень мило улыбнулась другу и ушла с его сыном в зал, где остальные уже настраивали проигрыватель грампластинок и искали пластинку, которая подошла бы для праздничного ужина.
Фёдор взглянул на себя в зеркале и посмотрел на свои волосы, которые были средней длины.
– Федя, ты чего там застрял? Мы тебя только ждём. – Виктория звала из зала своего мужа и села за праздничный стол.
Алексей под женские вскрики открыл шампанское, никто при вскрытии не пострадал. Даже Эрик не заплакал и спокойно сидел в нежных руках Марты.
– Эрик такой спокойный мальчик, – сказала она. – Я думала, что дети в его возрасте очень капризны и постоянно плачут.
– Тьфу-тьфу-тьфу! Не сглазь Марта, а то, наши с Федей спокойные ночи могут раз и навсегда исчезнуть, – сказала Виктория и приняла бокал шампанского из рук Алексея.
– Зубки скоро начнут прорезаться, вот тогда этот мальчуган всех на уши поднимет. Тебе не наливать шампанского, моя хорошая? – спросил Алексей у Марты, которая до сих пор стояла около ёлки с Эриком и разглядывала красивые ёлочные игрушки.
– Я буду сок, как и Федя, ему пить нельзя.
– Мы это знаем. Опять только мы с тобой, Вика, пьём как взрослые люди. Эй, Федька! Ты чего там застрял? Ты себя в зеркале не видел?
В коридоре до сих пор стоял Фёдор и завис. Он опять ушёл с головой в свой мир, о котором никто не знает кроме него.
– Федь, всё хорошо? – спросила Марта и прикоснулась к другу, который молча стоял у зеркала.
– А? Хорошо. Всё хорошо.
– Тогда пойдём в зал, там тебя все ждут.
Марта очень нежно взяла за руку Фёдора и вышла с ним в зал, где все заждались хозяина дома. Виктория ушла в детскую, чтобы уложить Эрика, поэтому за столом сидели только друзья.
– Сын тебя изменил, Федя, – сказал Алексей, нежно обнимая жену.
– А что со мной до этого было не так? – Фёдор не понимал слов друга.
– Ты часто исчезал с радаров, – сказал Алексей. – Мы с Викой устали тогда искать тебя по всей стране. Ты как так в Балашихе оказался? Целый год тебя искали. Никогда ты так надолго не исчезал. Или ты решил сбежать, когда узнал, что Вика беременна? – расспрашивал он рыжего друга и не видел, как Марта нахмурила брови. Она знала, что о таком не нужно спрашивать Фёдора, потому что он не помнит, что делал во время припадков.
– Сбежал? – удивился Фёдор. – Но я этого не помню… И не припоминаю, чтобы Вика была беременна. Она постоянно делала аборты, потому что не хотела ещё одного шизофреника в семье.
– Эрик такой хороший мальчик, – сказала Марта. – Сегодня подержала его подольше и что-то очень захотела своих детишек.
– Своих?
– Наших, Лёшенька.
Марта обняла своего супруга и нежно его поцеловала в щёчку. Менжинские не видели в этот момент, как грустно взгляну на них Фёдор, который потом застыл и смотрел в одну точку.
– Как же быстро Эрик засыпает. Таких как он, можно десятерых рожать. Не скучали без меня? – спросила у гостей Виктория и села рядом с мужем.
– Только задумались об этом, но ты вовремя подоспела, королева банкетов! – ответил Алексей и взял бокал с шампанским.
На больших напольных часах стрелка подходила к 12 часам ночи, скоро будут бить куранты и наступит Новый год. Пока ещё были свободные минуты, чтобы все писали желания на небольших листочках. Под бой курантов все подожгли свои желания и бросили в бокалы, и выпили всё до дна.
– С Новым годом!
Друзья весело проводили время, но особо не шумели как раньше, потому что у Некрасовых было пополнение. В маленькой комнате сладко спал Эрик.
– На Рождество вас ждём у себя. Вечер был очень хороший, давно так не сидели, – говорил Алексей и помог жене надеть пальто.
– Чудно одеваешься, Марта, – сказала Виктория, разглядывая жену Алексея. – Выглядишь, как рождественский эльф в этих гольфах.
– Она и есть эльф, а летом превращается в лесную фею, – сказал Фёдор и передал Марте подарок, который был, завёрнут в красивую обёртку.
– Ой, подарки! Точно! Ха-ха! Мы с тобой, Лёша, про них забыли! – Марта взяла подарки, которые были, оставлены около прихожей и отдала Некрасовым.
– Потом откроете и посмотрите. Ещё раз с Новым годом, друзья! – сказал Алексей и пожал другу руку, а его супругу обнял на прощание.
Менжинские ушли из уютного дома друзей и спустились к такси, которое их давно ждало у подъезда многоквартирного дома. Фёдор с супругой помахали друзьям из окна напоследок, и ушли в зал, где снова стало тихо.
– Я тогда посуду помою.
– Зачем, Федя? Прислуга завтра всё уберёт.
– Пусть люди ещё пару дней отдохнут и побудут на праздниках со своими семьями.
– Тогда я вычту прогулы из их зарплаты.
– Вик, я всё оплатил и пару тарелок мне не трудно помыть.
Фёдор включил негромко проигрыватель грампластинок и молча собрал грязную посуду с праздничного стола. Виктория ничего не делала и курила в зале, допивая остатки недопитого шампанского.
– Спать пора, Федя. Утро скоро настанет, ещё Эрика кормить нужно.
Виктория покинула зал и зашла в просторную кухню, но там никого не было. Посуда была помыта и аккуратно разложена на полках. Это означало, что Фёдор мог уйти в спальню и давно лёг спать. Но его там не было, только Эрик сладко спал в кроватке.
– Федя?
В большой квартире было тихо, кроме шагов Виктории больше ничего не издавало звуков. Она обошла все комнаты, но так и не нашла мужа, словно растворился в воздухе.
– Опять сбежал? Да как же осточертел этот шизофреник!
– Тогда зачем ты со мной живёшь?
В зале сидел Фёдор в самом тёмном углу, его не было видно за большим креслом. Он смотрел из тени, как красиво в ночи сверкает большая ёлка, словно был маленьким мальчиком и представлял себя Щелкунчиком.
– В новогоднюю ночь хочется верить в сказку, но когда ты взрослый, то перестаёшь видеть что-то волшебное в нашей жизни. Хотя она видит мир своим чистым взглядом, как у ребёнка.
– Пойдём спать, Федя.
– Иди, Вика. Я здесь останусь. Мне нужно побыть одному и в тишине.
– Как знаешь.
Виктория покинула зал и ушла в спальню. Фёдор, когда остался один, подошёл к ёлке и лёг под ней. Он смотрел, как пробивались разноцветные огни сквозь хвойные ветви, и вдыхал запах от ёлки, который смешался с мандариновыми нотками. Марта пока была здесь, съела все мандарины со стола, даже белую мякоть сгрызла. Эта её привычка осталась ещё с детства. Она любила цитрусовые и её руки всегда пахли апельсином.
Под ёлкой не было подарков и других атрибутов праздника, но самое главное сохранилось в эту зимнюю и тихую ночь – это воспоминания из детства.
– Что ты делаешь? – спросил семилетний Фёдор у девочки, которая лежала под ёлкой и смотрела на неё из-под низа.
– А ты посмотри.
Фёдор лёг рядом с девочкой и посмотрел на ёлку с другого ракурса.
– Ах, как красиво! – воскликнул он.
– Федя, а ты у нас останешься или домой к себе пойдёшь? – спросила девочка и повернулась к Фёдору.
В её чёрных глазах красиво отражалась гирлянда, а пухлые губки были как сок граната. Фёдор любовался девочкой, потому что под светом гирлянд она выглядела особенно.
– А? Ты что-то спросила?
– Да! Федя, а ты что на меня так смотришь?
– У тебя глаза красивые, такие большие и чёрные.
– У меня? Обыкновенные. Я хотела бы голубые. Эх… Так ты у нас останешься?
– Может, ко мне пойдём? Мне железную дорогу подарили.
– И что ты молчал тогда?! Конечно, к тебе пошли!
Марта выползла с Фёдором из-под ёлки и побежала на кухню, где наливала чай старушка и разложила сладости на столе.
– Баб! Я пошла к Феде, ему родители подарили железную дорогу.
– Даже чай не попьёте?
– А с чем? – спросила Марта и увидела фирменный сметанник, сделанный по рецепту бабушки. – Сметанничек! Конечно, мы будем чай! Да, Федя?
– Ага…
Фёдор очень скромно сидел за столом и пил чай со сметанником в компании бабушки и внучки.
У Марты не было мамы, она умерла при родах. А отец был милиционером, поэтому редко появлялся дома. Фёдор жил напротив Марты, поэтому друзья часто ходили, друг к другу в гости. С раннего детства они дружат и всегда были вместе, даже учатся в одной школе и в одном классе. Кроме этого, ещё сидят за одной партой, только Фёдор был очень умным мальчиком и всё схватывал на лету, в отличие от Марты. Она летала в облаках и жила сказками, часто уходила в свой волшебный мир и забывала возвращаться в реальность. Марта любила очень сильно цветы, эту любовь ей привила бабушка, как и любовь к книгам. Друзья были разными, но одновременно похожими. Марта была живой и очень общительной, а Фёдор молчал и всегда слушал, о чём говорит его подруга. Но при этом они отлично придумывали миры, персонажей, обыгрывали сценки или писали сказки. Что они делали и сейчас: представляли себя машинистами поезда и по очереди играли.
– Дети, пора спать. Завтра доиграете, – сказала мама Фёдора.
– Тёть Василис, а вы мне заплетёте косички? А то волосы будут лохматые утром.
– Конечно. Иди ко мне.
Мама Фёдора быстро заплела две тоненькие косички маленькой гостье, чьи чёрные глазки внимательно разглядывали в отражении зеркала маму лучшего друга. Василиса была красивой и статной женщиной. Она имела длинные рыжие волосы, которые красиво укладывала в причёску. Но сейчас её волосы были распущены и красиво спадали с плеч, поэтому на неё смотрела восторженно Марта и очень хотела себе такой же цвет волос.
– Почему я не рыжая? Хочу быть похожей на Пеппи Длинный чулок или на Поллианну. Вы такая красивая и имя у вас красивое Василиса.
– Марта тоже красивое имя и цвет волос у тебя необычный. Вроде русые, как у многих девочек и мальчишек, но такой оттенок как у тебя крайне редко можно увидеть. Твои волосы как хамелеон – каждый раз разный оттенок. Но самое красивое в тебе – это чёрные глазки, они у тебя такие большие, как пуговки. Издалека только и видно твои глазки, и ангельскую улыбку.
Мама Фёдора поцеловала в темечко маленькую гостью и уложила детей спать. Но только они не собирались спать и разглядывали узор на ковре, который висел на стене в каждой советской квартире.
– А здесь похоже на зайчика, который танцует с девчонкой, – сказала Марта и обвела пальчиком контур узора.
– А я вижу лицо.
– Носатое. Хи-хи!
– Тише, Марта. А то мама с папой услышат, что мы не спим. И давай спать, а то, у меня глаза закрываются.
– Тогда спокойной ночи, Федя.
– Спокойной ночи…
Дети сладко уснули. За окном падал снег хлопьями, а ветер тихо выл свою зимнюю мелодию, словно пел детишкам колыбельную из царства Снежной королевы.
Неразлучные друзья росли, и их дружба становилась всё крепче. Марта всегда была рядом с Фёдором, потому что у него была эпилепсия. Она знала, как помочь другу и поэтому всегда была поблизости с ним. Но кроме эпилепсии, у Фёдора появился тяжёлый недуг в тринадцать лет.
Отец Марты искал с КГБ очень опасного преступника: маньяка-психопата, который сводил с ума умных людей с помощью мощных галлюциногенов. Этот ненормальный хотел навредить Владимиру через дочь и пришёл к нему домой, но во дворе увидел рыжего мальчика, который спокойно читал книгу. Так Фёдор стал жертвой психопата. Сначала он стал слышать голоса, потом пришли галлюцинации. Когда был поставлен диагноз шизофрения, Фёдор ещё сильнее замкнулся в себе и стал ранимым. Часто он закрывался в шкафу и плакал, пока не придёт Марта и своим нежным голосом не вернёт его из платяного плена. Она была единственным другом для Фёдора и хорошим собеседником.
– Я тоже загадываю желание, когда падает первый снег и когда он идёт хлопьями, – сказал Фёдор, смотря задумчиво в зимнее окно.
1996 год. Июль. Москва.
В дом Некрасовых кто-то судорожно постучался. Когда прислуга открыла дверь, то за порогом стояла Марта и быстро вошла в дом.
– Он где? – спросила она.
– Где обычно: в шкафу.
В зале играл на пианино шестилетний Эрик под присмотром преподавателя. Марта очень хотела послушать, как играет рыжий мальчик, но срочно убежала в спальню. За дверцами шкафа было слышно, как кто-то тихо стонал и ревел. Это был Фёдор. Марта тихонько постучала в дверцу и ждала ответ.
– Кто там? – спросил шёпотом Фёдор.
– Это я. Можно войти?
– Можно…
Марта слегка приоткрыла дверь шкафа и зашла внутрь, её тут же обнял Фёдор и прижался к ней как маленький напуганный мальчик.
– Что случилось, Феденька? Ты весь дрожишь. Тебя кто-то обидел?
– Голос в голове, он заставляет меня делать ужасные вещи. Я боюсь, Марта. Мне так страшно…
– Нельзя бояться. Страх – это наша слабость. Ты прогони этот голос и всё. Федя, а ты пьёшь таблетки?
– Пил, но мне сильно плохо с них стало. Мне пока что дали передышку. Ты так редко приходишь ко мне Марта, а мне так тебя не хватает…
– Тише, Федь. Не плач, а то Эрик увидит тебя таким. Твой мальчик так красиво играет на пианино. Пойдём, послушаем его?
– Пойдём.
Фёдор вылез из шкафа вместе с Мартой и вытер слёзы рукавом рубашки. Подруга детства поправила на нём жилетку с рубашкой, а длинные рыжие пряди убрала назад. Снова, она взяла нежно его за руку и повела за собой в зал, где играл его сын. Маленькие пальчики быстро и ловко порхали по белоснежным клавишам, разные глазки даже не смотрели на ноты и играли мелодию по памяти.
– Превосходно, Эрик! Это было великолепно, но советую спинку держать ровнее, а то, ты сильно вперёд наклоняешься.
Эрик в ответ преподавателю только кивнул и слез молча с высокого стула. Когда он увидел отца, который слушал, как он играет, то тут же подбежал и обнял его. Сын очень сильно был похож на отца, словно это была его копия. Марта видела в рыжем мальчике своего друга. Она помнила его мальчиком, юношей, а сейчас уже мужчиной.
– Мальчики, а что вы дома сидите? Сегодня такой хороший летний день. Поехали ко мне, в мой сад? – спросила она и обняла Эрика, который тянулся к подруге отца больше, чем к матери.
– Отличная идея! Поехали тогда к тебе. Нам нужно что-то взять с собой? – спросил Фёдор у Марты и пошёл с сыном в коридор.
– Ничего не надо, – ответила она. – Только нужно, чтобы нас кто-то увёз за город.
– Это можно Георгия попросить. Георгий!
К Фёдору подошёл крепкий и жилистый старичок в костюме и держался статно, как дворецкий.
– Вы что-то хотели от меня, Фёдор Потапович?
– Ты бы мог нас отвезти к Марте за город?
– Конечно, сию минуту.
Георгий вышел из дома и пошёл в гараж за машиной, а Фёдор с сыном собрался в дорогу и ждал на крыльце, когда подъедет машина.
Через час Некрасовы с милой феей стояли недалеко от деревянного двухэтажного дома, который был красиво покрашен. Вокруг деревянной постройки были посажены цветы, очень много цветов, что их аромат был слышен за несколько метров.
– Мне вас, во сколько забрать? – спросил Георгий у Фёдора.
– Я не знаю. Нас, наверное, Алексей привезёт. Скажите Виктории, что мы с Эриком у друзей.
– Так и передам.
– Мальчики, чего вы стоите? Проходите в дом, – позвала за собой Марта и скрылась за расписной дверцей.
Гости вошли в дом и их сразу же встретил мир Марты: уютное гнёздышко, где было тепло и солнечно. На окнах дома развешаны гирлянды из хрусталя, через них отражались на стенах солнечные зайчики и бегали по комнате как сказочные огоньки. На стене висели картины и коллекции бабочек с мотыльками, а на полках бережно хранились сказки в красивых переплётах.
В комнате на полу играли девочки. Они были близнецами и очень сильно похожи на хозяйку дома. Это были дети Алексея и Марты. Только одна из девочек родилась тяжело больной, поэтому она сидела в сторонке и немного участвовала в игре.
– Алексей, когда вернётся? – спросил Фёдор и сел рядом с четырёхлетними близняшками.
– Поздно вечером. Он сегодня с кем-то должен встретиться. Не сказал с кем, но это для него очень важно, – ответила Марта и взяла на руки больную дочь, которая страдала ДЦП. – Я уложу спать мою принцессу, а вы пока можете поиграть, но не шумите.
– Мы тогда в саду будем.
Фёдор пошёл с сыном и здоровой дочерью Марты в сад, где в беседке сидела бабушка и вязала узорную салфетку крючком. Детишки взяли совки, и пошли ловить бабочек, которые постоянно собирали пыльцу с цветов, а Фёдор сел рядом со старушкой.
– Здравствуйте, баб Маш.
– Феденька! Ты к нам приехал! Я так рада видеть тебя в здравии. – Старушка взглянула в сад и увидела Эрика. – Ох! И сынок твой здесь. Как хорошо, что вы приехали. Я тогда пойду на кухню и чайничек поставлю. Поможешь мне сметанник порезать?
– Конечно, баб Маш!
Фёдор ушёл из сада в компании жизнерадостной старушки, а Эрик бегал среди цветов вместе с четырёхлетней девочкой, чьи чёрные глазки как у охотника внимательно следили за движением бабочки. Она резко сорвалась с места и споткнулась об траву, и упала.
– Аккуратнее, а то платье всё измараешь, – сказал Эрик и помог подняться девочке.
– Мне ни бона, – сказала она на ещё детском языке и стряхнула землю с пухлых колен.
Девочка, как ни в чём не бывало, побежала дальше ловить бабочек, а Эрик посмотрел в окно на втором этаже. Там стояла Марта и держала на руках дочь, которая была копия своей сестры и мамы. Девочка засыпала в руках мамы и выглядела очень бледной и уставшей. Эрик не знал, что она больна и подумал, что так и должно быть у маленьких детей.
– Эрик, пошли за стол, – позвал Фёдор и взял на руки дочь Марты, которая так и не поймала ни одну бабочку.
Марта тоже была за столом. Она уложила спать дочь и сейчас могла немного передохнуть в компании детей и взрослых.
– Детки, вы хотите посмотреть теневой театр? – спросила она.
– Дя! – ответила её дочь и размазала по тарелке кусочек сметанника.
– У тебя до сих пор лежат наши игрушки для театра? – спросил Фёдор у Марты.
– Конечно! Как такое выбросить? Это же память! Потом наши дети пополнят коллекцию своими игрушками. Это же так здорово!
– Верно… Наши дети будут играть как мы с тобой раньше.
– Ты чего такой грустный, Федя? – спросила Марта и нежно прикоснулась к другу.
– Устал немного… Баб, Маш, сметанник, как всегда, был великолепен. – Фёдор поцеловал нежно в щёчку старушку и встал из-за стола. – Я тогда посуду помою.
– Не нужно, Федь. Ты лучше из чердака достань всё необходимое для театра. Пусть детишки посмотрят на ваше представление, – сказала бабушка Марты и собрала грязную посуду со стола, чтобы помыть.
Фёдор поднялся на чердак и достал оттуда старый чемодан. Он спустил реквизит для театра вниз и открыл в большой комнате. Дети тут же окружили его и внимательно смотрели на то, что лежало в чемодане. Марта зашторила все окна, чтобы вечернее солнце не мешало теневому представлению. Когда всё было готово, Фёдор включил софит и достал резную игрушку из плотного картона. Это была сказочная птица, чья тень отражалась на подсвеченной простыне. Марта держала игрушку юноши, у которого рука тянулась к сказочной птице. Эрик, когда увидел, как взрослые рассказывают свою сказку, то ахнул и его разные глаза восхищались увиденным. Дома мама с папой никогда такого не делают, там даже не было так уютно как здесь. Квартира инженера-генетика была богато обставлена в классическом стиле, но не было там женского тепла, хоть и мама была. Виктория была вся в работе и любила роскошь, а Марта была другой. Она любила делать всё своими руками, поэтому, когда Эрик поднял голову вверх, то увидел синий потолок, расписанный звёздами и месяцами.
– Ах, звёздочки…
В комнату ворвался тёплый летний ветерок и колыхнул маленькие медные колокольчики, которые висели над окнами. Эрик закрыл глаза и слушал, как отец с подругой рассказывал сказку под лёгкий звон колокольчиков. Он вслушивался в пение птиц, которые щебетали в лесу; как поёт ветер и в траве стрекочут кузнечики; а запах цитруса и цветов завершили мелодию этого лета. Эрик открыл глаза и захотел сыграть импровизацию на пианино, но в доме лесной феи не было этого инструмента, поэтому пришлось сохранить мелодию в памяти и сыграть её дома.
Пока взрослые рассказывали сказку, дочь Марты уснула в руках у прабабушки. Поэтому взрослые бесшумно убрали реквизит теневого театра в чемодан и убрали на чердак. Фёдор аккуратно занёс дочь подруги на второй этаж и положил рядом с её больной сестрой.
Эрик подошёл к отцу и видел, как он нежно смотрел на девочек, которые сладко спали.
– А что с ней, пап? – спросил шёпотом он и показал на близняшку, которая страдала ДЦП.
– Она немного другая. Пойдём, Эрик. Пусть девочки тихо спят.
Фёдор с сыном спустился со второго этажа в зал, где за столом сидела Марта и аккуратно булавочкой прикалывала бабочку на основу. Она любила коллекционировать бабочек и мотыльков, часто свои коллекции пополняла сама. Лепидоптерофилия была страстью Марты, этому увлечению была посвящена целая стена в уютном доме.
Эрик внимательно смотрел, как фея расправляет крылья бабочки. Марта была одета словно из сказки: вышитое платье и необычное колье в виде переплетения веточек. Её русые волосы были украшены цветами, а руки аккуратно расправляли крылья бабочки и прикалывали булавками к мягкой поверхности через тонкую бумагу.
– Эрик, а хочешь, я тебя научу засушивать бабочек? – спросила Марта, когда заметила, как рыжий мальчик очень внимательно следит за её руками.
Эрик кивнул в ответ, и его тут же посадила Марта к себе на колени. Она показала сыну Фёдора процесс выпрямления крыльев бабочки и смотрела, как он в точности повторил за ней и сделал всё очень аккуратно.
– Какой ты молодец, Эрик! Но запомни: живых бабочек мы не трогаем, а только тех, кто покинул наш мир. Бабочка – это не просто красивое насекомое, которое порхает летними днями и радует глаз. В бабочке живёт душа человека, который умер, поэтому это насекомое так мало живёт. Убивать бабочек нельзя, это страшный грех. А если ты поймал бабочку, то нужно её отпустить, ещё напоследок можно загадать желание.
– Желание? – спросил Эрик и повернулся к тёте, которая нежно на него смотрела своими чёрными глазами.
– Ты берёшь бабочку в руки и закрываешь её в ладонях. – Марта взяла маленькие ручки Эрика и закрыла их в своих нежных ладонях. – Только будь острожен, не навреди бабочке. Ты должен шёпотом сказать бабочке своё желание и отпустить. – Она убрала свои ладони, а Эрик сделал так, что его руки порхали, как крылья красивого насекомого. – Бабочка, когда умрёт, то унесёт твоё желание на небеса и Бог обязательно его исполнит.
– Ох! – охнул Эрик и посмотрел на отца, который всё это время сидел на лестнице и смотрел на них из тени.
– У меня ещё много нерасправленных бабочек. Можешь мне помочь, Эрик.
Эрик сидел рядом с Мартой и помогал ей с коллекцией, а Фёдор подошёл к проигрывателю и поставил пластинку. Уютная комната наполнилась приятной музыкой и тёплым светом заходящего солнца.
Старушка была в саду и поливала цветы, но всё украдкой смотрела в сторону дома, где как в старые добрые времена сидели друзья и хорошо проводили время.
– Потанцуешь со мной? – пригласил на танец Фёдор и протянул Марте свою утончённую руку.
– А Вика не приревнует?
– Мы же друзья и её здесь нет. Или ты занята?
– Нет. Твой мальчик хороший помощник, он помог мне с коллекцией.
Марта улыбнулась и приняла приглашение на танец. Пока взрослые танцевали, Эрик подошёл к стене, где была большая коллекция бабочек, и разглядывал каждую. Он видел через отражение на стекле, как отец танцевал с подругой и потом опустил свою голову на её хрупкое плечо. Эрик повернулся и увидел, как отец крепко обнял Марту и зарыдал.
– Федя, что случилось? Опять голоса? – спросила она и погладила по рыжей голове.
– Нет. Просто чувствую, что мы с каждым годом всё больше отдаляемся друг от друга. Ты не представляешь, как мне сильно не хватает тебя.
– Можешь приезжать к нам на все выходные вместе с сыном. Я не могу часто ездить к тебе из-за дочери. Она такая хрупкая и болезненная.
– Мы с Алексеем думаем, как её поставить на ноги. Обещаю, что-нибудь придумать.
Фёдор больше не плакал и держал нежную ручку Марты. Он был уверен, что сможет помочь её горю и спасёт её дочь.
На стол громко упали ключи от машины. Это был Алексей, который приехал домой и увидел, как его лучший друг держал за руку его жену.
– Дядя Лёша! – Эрик подбежал к дяде и обнял его. Он был рад видеть лучшего друга отца.
– Лёшенька! – Марта тоже обняла мужа и поцеловала его нежно в щёчку. – Как встреча прошла? Этот человек пришёл?
– Да. Мы поговорили и мне нужно срочно забрать Федю. Поехали, Федька. У нас будет долгий разговор.
Некрасовы попрощались с феей и сели в машину Алексея, которая покинула территорию загородного дома. Эрик хорошо запомнил дорогу до уютного гнёздышка феи и мог даже пешком дойти до туда.
Эрик, оказавшись дома – тут же побежал к пианино и стал играть ту мелодию, которую придумал в летнем домике. А лучшие друзья сразу закрылись в кабинете для важного разговора. Все проигнорировали Викторию, которая сидела за столом и читала важные документы.
– Какая красивая мелодия, Эрик. Кто композитор? – спросила она.
– Я, – ответил Эрик и рылся в маминой сумке, когда он нашёл там ручку, стал записывать мелодию в нотную тетрадь.
– Это ты придумал? Какой ты талантливый у меня.
Виктория подошла к сыну, который сидел на полу, записывая ноты в тетрадь.
– Эрик, а куда ты с папой ездил? – спросила она и убрала неряшливую рыжую прядь с лица сына.
– К тёте Марте.
– К ней? А папа сегодня в шкафу закрывался?
– Да. Но потом пришёл учитель и начался урок. Папа недолго там сидел, потому что тётя Марта приехала. А почему одна из дочек у тёти не такая как все?
– У неё ДЦП.
– А что это, мам?
– Это очень тяжёлое заболевание. Яна недолго проживёт, там у неё ещё целый букет болезней. Уже видеть плохо стала. Но на удивление, у неё с головой всё в порядке, говорит лучше, чем её здоровая сестра.
– Яна умрёт?
– Да. Она где-то пять-шесть лет проживёт, может быть десять.
– Я не хочу, чтобы она умерла. Не хочу!
Эрик дописал последние ноты в тетрадь и убежал в свою комнату. Впервые молчаливый и спокойный мальчик проявил свои эмоции, чем очень сильно удивил Викторию. Она бесшумно вошла в комнату, где закрылся под одеялом её сын и тихо там плакал.
– Эрик, а почему ты плачешь?
– Я не хочу, чтобы она умирала. Это же несправедливо! Её сестра будет жить, а она нет. Это неправильно!
– Эрик, наш мир изначально такой. Кому-то везёт сразу при рождении, а кому-то нет. Не переживай ты так. Возможно, её отец сможет спасти её и всё будет хорошо.
– Правда? Дядя Лёша сможет спасти её?
– Алексей очень умный, как твой папа. Я уверена, что он что-то придумает. Не плач, Эрик. Ты же знаешь, что мне не нравится, когда люди плачут.
– Знаю…
Тем временем в кабинете Алексей вёл очень важную беседу с другом:
– Я встретился с этим Владимиром. Он поделился со мной образцами. Ты не поверишь, что я там нашёл.
– Что именно? – спросил Фёдор с большим интересом.
– Федя, Боги существовали. Я нашёл в образцах совершенный ген. Ген Бога. Я его расшифрую и так смогу помочь дочери. Ты представляешь, мы можем сделать человека совершеннее, больше чем просто смертный и уязвимый организм.