Пролог

– Обещаешь б-быть хорошей девочкой и не называть меня больше з-заикой? – со строгим прищуром проговорила Нирия.

– Я же сказала, мне очень стыдно… я знаю, как ты переживаешь из-за этого, прости, я знаю… – Нирия аккуратно поднялась с кровати и начала рыться в своих бумагах. Пальмира лишь довольно хмыкнула. На кровать полетели свёртки с датами, зарисовками и точным описанием каждого этапа выведения растений.

– К-когда в следующий раз захочешь сказать, к-кому нужны мои, ц-цитата: «ненужные записи», рекомендую п-п-посмотреться в зеркало – девушка со всей возможной суровостью протянула подруге руку в знак окончательного примирения.

– Нирька… я… – на глазах Морриган заблестели слёзы бесконечной благодарности.

– И я тебя люблю, мозолька!

Дом снова наполнили смех и тепло. Но вскоре и в нём погас свет, давая ночи полностью укрыть Оуквилл. На пустынные улицы городка ступила ночная прохлада, изредка доносился писк пролетающих над крышами летучих мышей, а сонные деревья тихонько перешёптывались раскидистыми кронами. Ночные облака лукаво прятали звёзды и, словно невзначай, пытались укрыть и месяц, тускло освещающий пустой причал с рыбацкими лодчонками. Всё сущее погрузилось в блаженный отдых, ожидая прихода следующего дня.

Часть 3

После той ссоры прошло уже две недели. Послушницы всё так же занимались своими привычными обязанностями, и, благодаря записям Нирии, Морриган смогла куда быстрее подобрать нужные комбинации семян для выведения её собственного вида. Но, как говорится, не бывает бочки мёда без ложки дёгтя – из-за того, что земля возле дома послушниц стала непригодной для новых посадок, а занимать на подоконнике последние крупицы свободного пространства не хотелось, юной послушнице пришлось воспользоваться пустырём у самых городских стен, что очень сильно раздражало её. Нахаживать туда-сюда по городу, чтобы приносить всё необходимо, или два раза в день таскать за собой тяжёлую тележку- ни один из этих вариантов не прельщал Морриган, но, скрепя зубами, она всё-таки смирилась с подобными издержками, лишь бы никого не подпускать к своей драгоценной поросли. После того случая, она могла доверить заботу о своём деле только подругам, но и у тех хлопот прибавилось.

Лечебница начала давать свои первые плоды, что обеспокоило Пальмиру. Да, основной задачей подобного заведения является помощь людям с выздоровлением, но сам факт наличия заболевших- не самая приятная новость. Наставницу тревожили симптомы и скорость развития неизвестного недуга. Заболевшими были четверо рыбаков и один охотник, у всех наблюдались сильный жар и странные, словно оплавленные, гноящиеся язвы по всему телу. Ногти отслаивались, волосы выпадали целыми клоками, и ни одна из настоек, даже самых сильных, не могла надолго сбить лихорадку или унять боль. Заболевшие бредили, их глаза заплывали белым налётом, казалось, что болезнь их переваривает, подобно желудку невидимого зверя. Пальмиру очень пугал тот факт, что симптомы у всех проявились в один день, а до этого ни один из них даже на слабость в теле не жаловался. Она понимала, что ситуация может очень легко выйти из-под контроля. Пока что послушница сама могла ухаживать за пациентами, но если это были не единичные случаи заболевания, и большая часть людей уже сейчас стали разносчиками, всё могло перерасти в полноценную эпидемию, что для Оуквилла соразмерно смертному приговору!

Через день тяжких раздумий, Пальмира решила не рисковать и, первым же делом, придя утром в лечебницу, села за свой рабочий стол на втором этаже и принялась составлять письмо настоятельнице Виске, в котором подробно описывались симптомы и течение странной болезни. Послушница поделилась с настоятельницей своими переживаниями и страхами, прося прислать кого-нибудь опытного. Ей не хотелось показаться слабой, или чтобы Виска разочаровалась в своей преемнице, но и быть виноватой в вымирании целого города Пальмира не хотела. Чувство беспокойства за благополучие своих подопечных и ответственность за жизни горожан тяжёлыми каблуками наступили на горло гордости послушницы. Дописав последние строки, она поспешила к Нирии, в её импровизированную библиотеку. Идя по широкой улице, Пальмира, то и дело, покусывала ногти, мысли вперемешку с эмоциями, словно рой пчел, заполняли её голову монотонным гулом и вязкой тревогой. Она даже не заметила, как прошла нужный дом, пока не врезалась в идущего мимо трактирщика. Тот лишь улыбнулся и попробовал завести разговор, но девушка торопливо извинилась и поспешила к подруге. Зайдя в дом старосты, она увидела Нирию, точнее, её взъерошенную макушку, торчащую из-за стопок книг. Девочка уже несколько дней подряд во всю перебирала старые архивы, ища хоть что-то похожее на странную болезнь. Она не приходила домой, чтобы не терять драгоценное время и оставалась ночевать прямо в доме старосты Матиаса. Старик хоть и ворчал, но добровольно поил свою незваную гостью чаем и угощал домашней выпечкой. Глаза Нирии были красными от усталости, а спина отказывалась держать хоть какое-то подобие осанки. Не заметив Пальмиру, послушница продолжала что-то бубнить себе под нос, пока на её плечо не легла рука наставницы, от чего девчушка подскочила и громко ударилась коленями об стол:

– Я-я-я и так з-заикаюсь! С-с-с-смерти моей х-хочешь?! – Нирия с трудом переводила дыхание, поправляя пучок небрежно уложенных волос.

– Прости, не хотела пугать- Пальмира встала позади подруги и начала массировать её голову- есть хоть какие-то зацепки на то, что эта за зараза?

– Нет… и это м-меня немного напрягает… что если м-мы столкнулись с чем-то, ч-чего еще не встречали? У нас получится о-остановить это, п-правда же? – перед лицом Нирии появился запечатанный конверт.

– Именно об этом я и пришла поговорить. Я хочу, чтобы ты отправилась в столицу и передала это письмо Виске. – голос Пальмиры был наполнен тяжелым беспокойством, обе девушки понимали, что может случиться что-то плохое, и нужно было действовать быстро.

– Один в-вопрос, Пал – почему я? Я же н-не только с бумажками м-могу сидеть… Я могу п-помочь тебе в лечебнице… Я н-н-настолько- в голосе девушки звучала горечь и разочарование, но ладонь Пальмиры аккуратно закрыла рот послушницы до того, как та успела договорить.

– Никогда не смей произносить то, что ты сейчас хотела сказать. Ты – МОЯ ученица, я выбрала вас двоих не за красивые глаза… или покладистый нрав – на секунду, обе послушницы улыбнулись, понимая, о чём речь – Если будет больше заболевших, научу местных девушек навыкам лечебных сиделок. Подумай сама, кто сможет лучше рассказать Виске о наших проблемах, наша бочка с порохом, или спокойная и рассудительная ты? К тому же – Пальмира подошла к стене и посмотрела на охотничий мушкет- кто из нас троих стрелять умеет в случае чего, м?

– Х-хорошо – Нирия вытянула сутулую спину до хруста в позвонках – когда м-могу поскакать?

– Поплывёшь, моя хорошая. Чего зря рыбацкой посудине простаивать?

С этими словами, Пальмира взяла Нирию за руку, и обе направились к градоначальнику.

Брэм по обыкновению вышагивал по городу в своём стёганном тёмно-синем кафтане с серебряной тесьмой. Его круглое усатое лицо украшала лёгкая и добродушная улыбка. Он стал вторым градоначальником со времён основания Оуквилла. Его предшественник просто решил покинуть городок, видя, как всё вокруг прямым курсом направилось в упадок. Несмотря на то, что городок не стал торговым портом, Брэм сделал всё возможное, чтобы обеспечить Оуквиллу если не процветание, то крепкую стабильность. Он организовал промысел и сбыт дорогих мехов, с его подачи были приглашены столичные послушницы для развития медицины и поддержания здоровья в городе. Когда перед ним вставали проблемы, он покручивал свои длинные усы, и произносил свою любимую фразу: «Начнём, а там разберёмся!». В этот раз, к сожалению, она могла прозвучать неуместно. Брэм читал в глазах Пальмиры неподдельное беспокойство, хоть внешне она и старалась выглядеть спокойной. Градоначальник, по молодости, успел пройти службу в самом северном гарнизоне королевства Моргенрюген, поэтому, он не стал терять драгоценное время, а лишь попросил обеспечить безопасность городу настолько, насколько это было возможно. Проведя почти треть жизни в Оуквилле, и увидеть, как его родной город медленно погибает, Брэм точно не хотел. Он дал все необходимые полномочия Пальмире и приказал городничему Руберту во всём ей содействовать: «Давай, старый пень, вспомнишь хоть, что такое дисциплина!» – нервно пошучивал градоначальник. Пальмира объяснила, что, с одной стороны, Оуквилл небольшой город, и изолировать семьи заболевших не составляет труда, но по той же причине, болезнь могла распространиться куда сильнее, чем казалось на первый взгляд. Староста Матиас предложил не скрывать правду и сразу оповестить жителей об опасности неизвестной заразы. Руберт в срочном порядке организовал небольшие отряды, которые должны были оповестить всех горожан и собрать их по домам. Узнав о происходящем, Морриган хвостиком упала за Пальмирой и всюду следовала за ней, помогая с организацией карантина. Нирия же занялась написанием инструкций, как жители могли бы обезопасить себя от ненужного риска. Весь оставшейся день все три послушницы лично проходили по домам и раздавали памятки. К ночи улицы города впервые не были пустыми – отряды Руберта проходили по ним, проверяя, не ходит ли кто, ведь, как известно, запрети человеку яблоки, и он тут же захочет их, даже если не любил их до этого. Несмотря на напряжение, лёгкой дымкой накрывшей Оуквилл, горожане сохраняли приподнятый дух и даже шутили, перекрикиваясь из окон: «Смотри! Не будем слушаться, к нам Пальмира придёт, по затылку надаёт!» – послушницу это не задевало, хоть немного и раздражало. Она понимала, что пока люди сохраняют чувство юмора – это хороший знак, значит, паники ещё не было. Староста Матиас проверил запасы провизии на складе, её должно было хватить на месяц самого нескромного пропитания, поэтому даже рыбаки и охотники могли спокойно находится дома и быть в относительной безопасности.

Через два дня после введения мер, на вечернем собрании всех глав городка Пальмира ещё раз изложила свой план:

– Понять причину болезни у нас пока не получилось, поэтому мы направим посыльного в главный храм – тонкие струйки пота пробегали по усталому лицу наставницы- прошение доставит Нирия…

– Госпожа Гроттенберг, я уважаю вас как специалиста своего дела – прервал её Матиас – но я не могу не упомянуть, что ваша ученица довольно молода, а путешествие, ещё и однозначно скорое, может быть опасным для столь хрупкой девушки!

– Матиас, оставь свой формализм- сонным голосом проворчал Брэм. – Мы тут не царские особы, да и время нужно беречь. Но, Пальмира, я согласен с ним, слишком опасная получается дорога для девчушки…

– ПОЭТОМУ, мы отправим Нирию по реке на крупном рыбацком корабле, что простаивает в доках. – Пальмира встала с кресла и стала ходить взад и вперёд по тускло- освещённой комнате, слегка покусывая душку от очков. – Путь туда по течению займёт всего два дня, на обратном у неё будет эскорт с подмогой и охраной, зная настоятельницу, она не допустит, чтобы её ученику хоть что-то угрожало. Хах, Виска сама её будет сопровождать, если не найдёт никого…

– Идея хорошая, я- за. – сухо проговорил городничий Руберт.

– Подождите! Но мы же не можем вот так взять, и женить человека без его согласия!

– Матиас, успокойтесь… Я уже поговорила с ней, она в курсе.

– Ну, раз уже всё было решено заранее… Господа! С вас- помощь госпоже Гроттенберг, с меня – деньги и лодка, а с тебя Пальмира – проси, что хочешь, делай, что нужно, но Оуквилл спаси – градоначальник звучал настолько серьёзно, что Пальмира невольно выпрямилась, словно караульный при дворце.

– Обещаю, Брэм.

Пока остальные участники собрания расходились по домам, городничий Руберт лично пошёл с одной из дежурных групп подготавливать корабль к скорому отплытию. У послушниц же в доме была атмосфера усталости и измождения. Впервые за долгое время Нирия снова спала в своей мягкой кровати, а не на рабочем кресле. Морриган и Пальмира тихонько сидели на кухне и делились мыслями, что это может быть за напасть. Обсуждались любые варианты, от северной лихорадки до южной вырывухи. Морриган не хотела отпускать Нирию одну, она переживала, что с ней может что-то случиться: «Неужели ты настолько не уверена в своей наставнице?» – с лёгкой издёвкой спросила Пальмира. Морриган лишь отмахнулась:

– Знаю я, что мы обе за неё переживаем… Но ты-то вон какая сдержанная!

– Да не кричи ты! – прошептала наставница- итак человеку завтра отплывать, разбудишь ещё! Тут вас обеих переживательниц за уши хватает, если ещё и я начну, совсем мор, глад и стагнация начнутся. Я тоже за неё беспокоюсь, но сейчас, она – единственная, в ком я уверена, и кто точно с этим справится! Так что, будьте любезны, мадемуазель Лихтен, верьте в своего учителя.

– Раз моя наставница так в этом нуждается, эх, ничего не попишешь – иронично хихикнула девочка.

Следующим утром для Нирии уже был подготовлен корабль с небольшой командой. Все три послушницы осматривали каждого члена корабля, чтобы исключить малейший риск распространения болезни за пределы Оуквилла. Брэм дал распоряжение- каждый из команды обязан был ещё раз провериться в академии самого Витария и привезти подтверждение с печатью магистра. Когда весь экипаж был готов к отплытию, девочки всё никак не могли распрощаться на причале:

– Нирька, ну что тебе стоит, всего одну баночку! – глаза Морриган светились лукавым блеском лисицы, которая вот-вот вынесет жирненькую курочку из курятника.

– Т-только если б-будет время…

– Ну пожа-а-алуйста!

– Лихтен, успокой свой желудок неуёмный. Ох, Грэгор сохрани, у тебя там колодец бездонный что ли? – Пальмира крепко обняла Нирию, как когда-то Виска прижимала её, и тихонько прошептала- Ты… только вернись, хорошо? А то как мы тут без лучшего архивариуса?

Нирия закачала головой и уткнулась в наставницу. Неожиданно, она почувствовала, как рука Пальмиры скользнула в карман её дорожной куртки. Заглянув в него, послушница увидела две серебряные монеты. Она хотела было возразить, но её старшая подруга настаивала:

– Никаких «но», купишь себе новых книг, чтобы не помереть здесь от скуки – в тот же миг рядом с Пальмирой взорвалась хлопушка возмущения.

– Это что за вопиющая несправедливость тут твориться?! Она, значит, уезжает в большой город, ей деньги дают, а я остаюсь в опасном заразном поселении, и мне даже мёда не привезут?!

– О, не переживай, мелкая, это был твой долг за подвеску. Ты же обещала с процентами, будет тебе уроком, почему нельзя верить банкам- Пальмира поправила очки, светясь лёгким самодовольством.

Нирия погладила по голове насупившуюся подругу ещё раз подчеркнув, что, если будет время, она обязательно зайдёт в ту заветную лавку с особым ягодным мёдом.

Девушкам было тяжело расставаться, но они знали, что скоро увидятся вновь, и вместе одолеют напасть. Когда корабль отплыл, Нирия махала рукой до тех пор, пока причал не пропал из виду. Вся команда подбадривала её, не упуская возможности посплетничать о Пальмире, не ждёт ли её кто, раз она так холодна ко всем мужчинам города. За между делом, словно невзначай, некоторые члены экипажа пытались выведать, что же за странная болезнь напала на город. Послушница лишь отшучивалась, стараясь не говорить лишнего. Вечером капитан распорядился, что девушка будет спать в его каюте, в то время как он останется с командой в трюме. Нирия не стала кокетничать и отказываться от такой возможности. Зайдя в его каюту, она тут же упала лицом в подушку. Свернувшись калачиком, девушка пыталась понять, действительно ли она настолько бесполезна, что её отправили в качестве посыльного, или же это акт небывалого доверия? Она знала, что уступает своим подругам, да и на их фоне Нирия – всего лишь заурядный студент академии. Да, у неё была хорошая память, но она не умела применять свои знания на практике. Стараясь делать всё по рецептам из старых свитков, она не добилась тех успехов, что были у Морриган с её хаотичным подходом к делу. Следуя инструкциям из фолиантов, она до сих пор не могла самостоятельно проводить операции без помощи Пальмиры. Потирая серебряники в кармане, Нирия изо всех сил старалась понять, было это доверие, или вежливая попытка избавиться на время от не самой умелой помощницы? Подруги всегда относились к девушке с добротой, но где заканчивается эта доброта, и начинается снисходительность? С этими мыслями Нирия, убаюкиваемая мягкими волнами, провалилась в крепкий сон.

Глава 2

Часть 1

Свободный, независимый, воплощение величия и единства четырёх королевств и эльфийских долин – город Штормхолд являл собой жемчужину становления первых народов-прародителей, населявших континент. Он располагался в самом центре вольных земель. Когда случилось падение богов, и предки ныне живущих стали делить континент, было принято решение оставить центральную часть материка эльфам, так как они больше прочих нуждались в охотничьих угодьях. Но взамен остроухий народ обязался в случае военного конфликта сохранять полный нейтралитет. Разумеется, первые владыки понимали, что вероятность войн после многовекового гнёта падших была крайне мала, но всё же не равнялась нулю. Именно поэтому было решено возвести крепость, которая смогла бы стать как крупнейшим торговым центром, так и несгибаемым защитником для обитателей долин. Так и был заложен необъятный Штормхолд: гномы подарили ему неприступные высокие стены, способные выдержать ни один десяток выстрелов тяжёлых осадных орудий, люди проложили торговые пути во все четыре королевства через самые крупные эльфийские поселения, а эльфы помогли собрать крупицы знаний о первых живущих народах, изучая затерянные храмы и руины, разбросанные по великим долинам. Ослепительные шпили соборов острыми иглами пронзали небеса, звон колоколов каждое утро будил тысячи жителей. Торговые площади пестрили разнообразием товаров из самых дальних уголков материка, а в белокаменных библиотеках и университетах хранились сотни уникальных книг ещё со времён прародителей. Каждый день в Штормхолд прибывали ученые мужи, чтобы изучить эти хроники былого в попытках найти ответы на то, кем же были падшие боги? Почему и как они создали людей, эльфов и почему появляются звероподобные гибриды? И как бы ни шёл пилигрим через город, на какую бы улицу ни попал, все они вели к самому главному зданию и сердцу города – Великая башня правления. Монументальное и самое высокое сооружение в городе, напоминающее своими очертаниями обелиск с ослепительно-белыми стенами, было покрыто тёмно-голубыми эльфийскими узорами, от чего казалось, словно по башне текут бурные водные потоки. Эти же узоры обрамляли, выложенные камнем, изображения гербов королевств. Их расположение многим казалось настолько очевидным, что эту простоту можно было бы считать чем-то гениальным – странствуя из восточного королевства Хаэнтир на восток, путник видел бы на башне герб Ратиксании, и наоборот. Так, по сторонам башни, можно было легко определить и стороны света, и нужное направление, если страннику не хотелось делать крюк в сам город. Ночью Великая башня правления превращалась в буквальное воплощение фразы: «Луч надежды в кромешной тьме». На вершине башни горело негасимое пламя – маяк для всех странников, идущих в город. Зеркала отражали свет огня прямо в небо, отчего создавалось ощущение, что Штормхолд разил ночную мглу огненным мечом, подобно сказочному рыцарю, который защищает простых людей. В этом удивительном месте трудились как представители городского правления, так и послы королевств.

Население города было чрезвычайно разнообразным, начиная с кочевников южного пригорья, заканчивая гибридами всех возможных видов. Сложно сказать, были эти существа под благословением предков, или же под проклятьем древних богов. Они могли родиться в любой семье, неважно, кто родители. Гибриды имели черты как животных, так и обычных человекоподобных существ. Их отличало небывалое превосходство над любым простым жителя континента в силе, скорости и ловкости. Тела этих существ были невероятны по своим возможностям, но их обладатели были абсолютно бесплодны. Никто не притеснял гибридов, даже наоборот, их ценили выше золота! Благодаря долголетию и всегда нестандартному образу мышления, их с огромной охотой брали в академии на должности профессоров, а из-за силы и живучести им всегда были рады в городской страже, гильдиях наёмников или же в постоянных гвардиях. Нынешний капитан Штормхолдской стражи был одним из таких. Его звали Карлайл, высокий гибрид с ногами и хвостом ящера, а тело его было усеяно вкраплениями грубой чешуи. Голову капитана венчали два, словно зализанных назад, рога, левая рука с массивными когтями была немного крупнее правой и походила на лапу рептилии. Вдоль спины, от затылка до самого кончика хвоста, шла полоса гладкой жёсткой щетины. Острые, вытянутые черты лица придавали ещё большую суровость его прямолинейной и практичной натуре.

Карлайл всегда говорил своим новобранцам: «Насколько прекрасны площади и убранства Штормхолда, настолько же гнилы его трущобы». По его мнению, если вы существо, умеющее говорить, то у вас уже хватит мозгов совершить глупость. Капитан знал, будь то ребёнок, взорвавший хлопушку у ног знати, или же дворянин, до смерти замучивший одну из служанок, оба ищут одно и то же- веселье и удовольствие. Несмотря на то, что официально рабства в королевствах не существовало, тем не менее, находились наёмники, готовые похищать людей для безумных алхимиков с их извращёнными экспериментами, или для знатных особ с исковерканной фантазией и обезображенными желаниями. Карлайл прекрасно понимал, истребить всех наёмников, конечно, можно, но проблему это не решило бы. Его тайные агенты выискивали покупателей, совершали обманные сделки, чтобы поймать заказчика с поличным, а после… Капитан никогда не мешкал в принятии жёстких мер пресечения: безрукий алхимик больше не сможет проводить опыты, а клеймённый калённым железом дворянин вряд ли захочет снова рисковать шкурой ради мимолётного низменного удовольствия. Несколько раз на Карлайла организовывали покушения, пытаясь отравить его, или же напасть исподтишка в тихой подворотне. Но раз за разом капитан выживал. И сейчас, лишь его железная хватка не позволяла Штормхолду уйти по самую макушку в бездну порока и беззакония. В последнее время увеличился рост подпольной торговли наркотиками, рабами и артефактами древних. Капитан видел чёткую связь между первыми двумя- легко похитить ничего не понимающего человека, но вот артефакты древних сильно выбивались из общей картины. Такие предметы стоили невероятно дорого, а единственными, кто мог их продавать, были эльфы. Но в случае поимки, Лазурный путь бы сначала допросил всё поселение подозреваемого, а потом на десяток эльфов в мире стало бы меньше. Поэтому проворачивать подобные сделки было безумно тяжело и рискованно. К тому же, из донесений о конфискации, складывалось ощущение, что к поиску артефактов стали прикладывать руки и гномы, и люди, и вообще любой желающий быстро разбогатеть! Но если бы кто-то очень могущественный и влиятельный решил собрать внушительную личную коллекцию, то огласки бы не случилось, а наивных глупцов ловили прямо меж торговых рядов. Что-то явно было не так, вот только что?..

В тот день Карлайла, по обычаю, разбудил адъютант Отто, самый преданный и верный стражник во всём городе. Адъютант был человеком, немного глуповатым, но безмерно добродушным, именно поэтому капитан и взял его к себе, чтобы как-то смягчить свой жёсткий, как гномья наковальня, нрав, который иногда создавал определённые трудности в общении с простыми горожанами. Зайдя в залитую солнцем комнату, Отто поставил на письменный стол капитана поднос, на котором красовался скромный завтрак и отчёт. Немного придя в себя, Карлайл расспросил своего друга об утренних происшествиях. Как выяснилось, ничего необычного не произошло: поймали пару карманников, провели казнь нескольких убийц и обновили плакаты о розыске главы контрабандистов по прозвищу Серебряный хвост. Капитан одобрительно кивнул, пытаясь придать ещё дремлющим мыслям хоть какое-то подобие формы:

– Отто… – Карлайл прокашлялся, чтобы утренняя охриплость немного отступила – Кхм, напиши запрос в Башню правления на подтверждение зачистки возможных зон сбыта контрабанды.

– Выполню, капитан! Что-то ещё? – иногда, глядя на своего адъютанта, Карлайл представлял перед собой пастушью собаку: верный, исполнительный, всегда следит за порядком- Отто точно был ею в прошлой жизни.

– Да вроде… О! Сделай им запрос в архив, сколько в этом году уже было облав и по каким именно районам с перечнем конфиската! Если эти бюрократические индюки так любят бумажки, то пусть покупаются в них как следует.

Отто глупо хихикнул, кивнул и вышел за дверь. Капитан, пошатываясь, подошёл к столу, отпил ледяную настойку и стал читать отчёт, как вдруг его размеренное пробуждение нарушил зашедший стражник с двумя помятыми подростками. Капитан кинул в его сторону безразличный взгляд полный утренних страданий:

– Первое, стучаться, второе, что? – Карлайл всё ещё похрипывал, но голос его звучал больше угрюмо, ежели враждебно.

– Прошу прощения, капитан! Сэр! Тут, это, в новобранцы просятся. – голос стражника звучал взволнованно и немного дёргано.

Перед капитаном стояли парень и девушка. У обоих были светлые растрёпанные волосы, а в их чертах лица больше узнавалось эльфийское начало, чем человеческое. Оба были полукровками, худыми и бледными, а на руках виднелись следы от драк и побоев:

– Местные? – капитан не выказывал никакого интереса к подросткам.

– Нет, сэр! Они – капитан холодно перебил стражника.

– Если они немые, сразу нет.

– Мы не немые! – громко прикрикнул кареглазый паренёк- Меня звать Ларсом, а сестру- Бруна. Мы из Роголесья.

– Ратиксания, значит. Западники. Дальше – Карлайл спокойно продолжал изучать утренний отчёт, изредка бросая оценивающий взгляд в сторону подростков.

– Наш отец был лесным эльфом, а мать – из людей, они хотели переехать сюда, чтобы дело своё открыть… На тракте, на нас медведь напал, когда мы на привал встали… Отца подрал… Мать его отвлекать начала, а мы… – полуэльфка сжала руку брата, на её лице читалась боль утраты, и что рана эта ещё была свежа – Мы добрались до города, но нам не захотели помочь в приходе, сказали, что нужны бумаги, откуда мы и кто! А потом мы попали в клоповник… Мы пробовали найти работу, или хотя бы в караван до дома попасть, но никому не нужны беспризорники- парень не сводил глаз с капитана, ища в нём ни то спасение, ни то определённость в их с сестрой будущем.

– Будешь так на меня смотреть, дырку прожжёшь- Карлайл залпом опрокинул кружку прохладной воды, от чего его передёрнуло, затем он неторопливо подошёл к полукровкам и пронзительно заглянул в глаза Ларса- Мне всё равно, что у вас там случилось, я хочу знать, почему в стражу рвётесь?

– Мы просто… Я решила, что так будет лучше. – Бруна сделала нерешительный шаг вперёд- В клоповнике не жизнь, а бесконечная безнадёга! Мы каждый день побирались, словно нищие… Мама хотела, чтобы я смогла выйти замуж за городского, а Ларс- продолжил бы дело отца. Их нет, и я это понимаю. Но… Я не готова умереть от какой-нибудь заразы, или просто потому что какому-то пьянчуге не нравится, как я на него смотрю! – негромко шмыгнув, девочка резким движением шоркнула по носу рукавом- мы готовы к тренировкам! Дайте нам шанс!

– Я не богадельня, чтобы помогать всем направо и налево. Вы себя в зеркало видели? Худые, тощие, вы еле на ногах стоите. Какой мне прок от стражников, которые меч поднять не могут, или которых убьёт отдачей при первом же выстреле?

– Но мы… – Ларс только попробовал заговорить, но стражник легонько отдёрнул его за рубаху- да, сэр, мы понимаем…

– Хм… Ты! – от резкого обращения капитана стражник вытянулся, словно тетива лука- догони Отто и передай ему, что этим двоим сегодня положено трёхразовое. До вечера решу, что с ними делать, пока – займи их делом, но так, чтобы мне не хотелось их потом лично в колодце топить.

– Да, капитан! Разрешите идти?!

– Иди.

– Капитан! Спасибо вам! Мы от всего сердца благодарны! – остроносая эльфийка только хотела начать прыгать от радости, как вдруг железный голос Карлайла прибил её намертво к полу.

– Разве я сказал «да»? Запомните, оба, никогда не радуйтесь раньше времени. Лишняя надежда отравляет разум. Пока я не увидел в вас ничего полезного. И если вы окажетесь хороши только в полотёрстве, мой ответ будет «нет». А сейчас, идите, и не отвлекайте ни меня, ни моих солдат.

Вся троица вышла за дверь. Стражник ободрительно похлопал парочку по плечам и широко заулыбался:

– Ну всё, сейчас найдём Отто и подберём вам дело!

– Вы издеваетесь так? Капитан же сказал, что будет думать, ещё и не факт, что согласится – словно опущенная в воду, Бруна, пошатываясь, волочила ноги по ступенькам.

– Что за драма?! Вам трёхразовое дали, а Отто точно определит вас туда, где рук не хватает, и это точно не протирание тарелок и полов! – стражник немного потрепал головы ребят- Вы не смотрите, что капитан такой. Он хороший человек! Просто, жизнь его немного пожевала в своё время, вот и… Короче! Сейчас всё организуем!

Карлайл тяжело вздохнул: «Отто со своей добротой явно плохо влияет на меня… Раньше бы сразу в шею выгнал, а теперь что? До вечера подумаю, тьфу…» – подойдя к окну, он окинул взглядом внутренний двор, где занимались новобранцы. Все они были беспризорниками или сиротами. Большую часть его стражи составляли те, кто был один, и в этом был свой расчёт. Капитан давал этим людям цель в бессмысленном хаосе под названием жизнь, а взамен – получал преданных бойцов, неспособных предать из-за чувства привязанности и благодарности. «Просто холодный расчёт…» – проговорив это, Карлайл закинул в рот остатки завтрака, накинул рубаху с потемневшей от времени кольчугой и начал спускаться в главный зал гарнизона. Сильный грохот пронёсся над городом: «А день становится всё интереснее…» – подумал капитан и поспешил на вниз.

Столб густого чёрного дыма поднимался со стороны района для бедных. Судя по всему, горело со стороны клоповника. Люди на улице замерли, словно в оцепенении, не зная, что делать, и не понимая, что происходит. К Карлайлу подбежал один из дозорных и доложил о крупном пожаре в том районе. Неожиданно, раздался ещё один взрыв, теперь уже со стороны городских складов. Не успели стражники опомниться, и вот, третий взрыв сотрясающий город. Теперь уже со стороны гномьей кузницы и оружейной. Капитану понадобились секунды чтобы понять, произошла глобальная диверсия, город пытаются захватить, а стражу и постоянный гарнизон парализовать всеобщей паникой и неразберихой. Недолго думая, Карлайл отдал приказ выводить людей из поражённых районов и выстроить линию баррикад настолько далеко от казарм, насколько это будет возможным. Отто подбежал к своему капитану с рекрутами, среди которых уже стояли утренние полукровки, но теперь на них красовалось лёгкое снаряжение новобранцев: