Иосиф с мальчиком выбежали за дверь на улицу и хотя единственной целью Милова в тот момент было под прикрытием темноты сбежать как можно дальше от этого злополучного дома, он застыл на месте при виде удивительной картины. Крыльцо дома было залито светом, исходившим от летательного аппарата Иллус. Галуев стоял, одной рукой прикрывая глаза от этого необычайно ослепительного сияния, а второй простирая в направлении маленького звездолёта, зависшего метрах в десяти над землёй. Блики, исходившие от его индикаторов, мелькали в тёмных стёклах соседних домов.
– Возьми меня с собой! – прокричал пришельцу Галуев. – Я выполнил твоё желание, я сделал всё, как ты хотел! Сдержи обещание, забери меня отсюда!
Он умолк на минуту, словно прислушиваясь, но ни один звук не нарушил тишину, царившую над безжизненной деревней.
– Почему ты молчишь?! – завопил Галуев, в ярости выхватывая пистолет и целясь в летательный аппарат.
Вероятно, маленький пришелец не ответил ему ни вслух, ни с помощью той сверхъестественной способности, которой обладал и сам, и которой мог обучить других. В остервенении Галуев выстрелил в сторону неподвижно парящего корпуса крошечного звездолёта несколько раз, окончательно опустошив магазин пистолета. Видимо, это не нанесло сильного урона космическому кораблю пришельца, но после этого он наконец-то сдвинулся с места, проплыл по воздуху, плавно снизившись и на миг поравнявшись с Миловым. Из-за ослепительного сияния он не мог различить контуры корабля, и прикрыл глаза, когда отчетливо услышал голос пришельца – голос, который мог слышать лишь он один:
– Он слишком мал, чтобы я взял его с собой.
– Слишком мал?! – удивился Иосиф.
– Велик ростом, но мал духом, – ответил пришелец. – Но тебя я бы взял… Ты бы увидел чудеса, которые тебе и не снились.
– Нет, я не могу, – с улыбкой ответил Милов. – Я лучше останусь здесь.
Он ещё крепче сжал ручонку мальчика, который с восторгом взирал на диковинное создание, не понимая, что происходит, но почему-то совершенно бесстрашно воспринимая это как сказку, которую можно созерцать наяву.
– Мне пора, – словно издалека донёсся до Милова голос пришельца, хотя он был ещё рядом. – Прощай!
– Я тебя больше не увижу? – с грустью произнёс Иосиф, но ответа уже не дождался.
Маленький летательный аппарат стремительно взмыл в ночное небо и скрылся в мгновение ока, затерявшись в россыпи искрящихся звезд, высыпавших из-за расступившихся, разогнанных холодным осенним ветром, серых туч.
Словно очнувшись от некоторого забытья, Милов посмотрел на смутно различимую в сгустившемся мраке фигуру Галуева. Он увидел, как тот направился прямо к ним с мальчиком, вытянув перед собой руку и судорожно нажимая на спусковой крючок пистолета – совершенно впустую, потому что в магазине кончились патроны. Наконец осознав, что не может причинить ни малейшего вреда, он отшвырнул пистолет в сторону и попятился назад. Сжав кулаки в порыве нарастающей ярости, Милов бросился за ним, но Галуев успел открыть дверь своей низкой малолитражки, завёл двигатель и отжал газ. По пути он попытался наехать на Иосифа, но тот без особого труда увернулся, и вскоре машина исчезла из виду за пределами деревни.
Переведя дыхание, Милов вернулся к мальчику.
– Как тебя зовут? – спросил он.
– Егор, – слабым голосом ответил ребёнок. – Этот злой дядя… он не вернётся?
– Думаю, что нет, – ответил Иосиф. – Но не отходи от меня ни на шаг.
Милов понимал, что осталось сделать немногое. Они направились обратно в дом. Прежде чем войти, Милов подобрал лежавший на лавочке у крыльца большой молоток, с помощью которого Галуев накануне днём чинил ставни. Они вернулись в ту самую мрачную комнату, в которой оставался ещё один сообщник сбежавшего маньяка. Худощавый парень стоял у кушетки, на которой неподвижно лежал верзила. Он растерянно посмотрел на Милова и, указав на тело, дрожащим голосом проговорил:
– Всё кончено! Он… умер.
– А ты-то кто? – спросил Иосиф, не спуская с худощавого глаз.
– Я Давид.
–Ты мне больше ничего не хочешь сказать, Давид? И лучше начать с того, что это такое? – Милов указал на тушу двухглавой собаки.
Присев на край кушетки, худощавый глубоко вздохнул и сказал:
– Я с ними уже полгода. Они говорили, что этот зверь не из нашего мира, что он направит нас на след ангелов, и те заберут нас с собой. Мы отправимся в дальний межзвёздный путь и поселимся на прекрасной планете… Но зверя надо кормить. Подобно Молоху он питается телами детей…
Худощавый умолк, затем, судорожно сглотнув, спросил:
– Вы доктор?
– Доктор.
– Мне нужна доза, доктор!.. Прошу вас!
– Что, героин? – брезгливо спросил Милов.
Давид кивнул, опустошённо глядя в пол.
– У меня его нет. Тебе давали наркоту, верно?
– Миша классный! Я верил ему, я знаю, что он не врал. Пётр был другим. Когда два месяца назад он сбил ребёнка на остановке, это было ошибкой. Миша сказал, что это против правил. Молоху не нужны напрасные жертвы. И сегодня Молох сохранил жизнь двенадцатому мальчику, потому что настал Судный день…
– Постой, – воскликнул Иосиф с надрывом в голосе. – Повтори, что ты сказал? Когда вы сбили ребёнка на остановке и в каком городе?
– Не мы, а Пётр, – худощавый указал на верзилу. – Он был больным кретином. Он, но не мы!
После этого худощавый не произнёс ни слова, закрыв лицо руками. Милов несколько раз повторил свой вопрос, но тот будто его не слышал.
Совершенно потрясённый признанием наркомана, Милов даже забыл о том, что до сих пор крепко сжимает в своей пятерне ручонку испуганного мальчика. Он повернулся и, по-прежнему держа Егора за руку, медленно направился к выходу, когда в дверном проёме уже второй раз за этот вечер возникла фигура Ивана Холодного.
– Куда это вы направляетесь? – строго спросил он. – Всем оставаться на своих местах! Бросьте молоток, – приказал он Иосифу, направляя на него ствол своего ПМ.
– Вы… не пришелец, – пробормотал Милов, исполняя приказ участкового.
При виде туши двухглавого мутанта лейтенант быстро изменился в лице, но спустя минуту справился с оцепенением и ужасом и, призвав на помощь всё своё самообладание, спросил:
– А это что такое?
– Это? Вы не бывали в Кунст-камере, товарищ лейтенант?
– Это где, в Питере что ли? Нет, никогда.
– Перед вами наглядный образец одной из шуток природы. Думаю, что его использовал для своих целей очень жестокий и опасный маньяк. К сожалению, ему удалось сбежать.
– От правосудия не сбежит, – заявил Холодный, застыв на месте при виде мальчика. – Постойте, а это не Егорка с вами? Нашёлся, сорванец, тебя ведь все обыскались!
Он сделал шаг к кушетке и, указав на холодеющее тело верзилы, спросил:
–Так! Кто это сделал? Кто его убил?
– Вы, – коротко ответил Милов.
Участковый застыл точно в ступоре, не сводя глаз с тела, затем едва слышно проговорил:
– Нет, это невозможно, я не мог!
Милов положил руку ему на плечо и мягко произнёс:
– Лейтенант, вы ничего не помните? Хотя, думаю, и не должны.
– Я помню только… Федю Булыгина, – пробормотал Иван. – Он будто взбесился. Я его вырубил, склонился над ним, чтобы привести в чувство, как вдруг на меня что-то набросилось… что-то жуткое, будто зверь из ночного кошмара.
Он жалобно посмотрел на Милова:
– Это всё, что я помню. Наверно, у меня что-то с психикой.
Внезапно он выхватил из кармана наручники, к удивлению Иосифа, протянув их ему.
– Вот, арестуйте меня!
Милов покачал головой:
– Нет, не могу, лейтенант. Это не в моей компетенции.
– Тогда… отвезите меня в сумасшедший дом.
– Я не психиатр.
– Тогда…
Участковый неожиданно для себя обратил внимание на тощего парня, успевшего тихо отползти подальше от них в угол комнаты. Похоже, у него начиналась ломка, и ушей лейтенанта достигли его сдавленные стоны.
– А это кто?
– Свидетель, – ответил Милов и напомнил о побеге Галуева.
– Молодой мажор на плоскодонке? Что ж, я не удивлён, что он во всём этом замешан. Правда, я искал людей на автофургоне, а не малолитражке. Но тут всё сходится. По пути сюда, в Тихие Сосны…
Иосиф прервал его:
– Лейтенант, мы его упустим!
– Навряд ли, доктор. Я видел у дома автофургон…
Участковый быстро оглядел комнату и указал пальцем на аккумулятор.
Когда они отсоединили провод, погасла и единственная лампочка, погрузив комнату в кромешную тьму, в которой скрылись туша двухглавого мутанта, холодный труп верзилы и содрогающееся в ломке тело худого наркомана.
***
До рассвета оставалось около часа. Установив аккумулятор в капоте автофургона, лейтенант, Милов и мальчик, необычайно обрадованный столь счастливой для него развязкой, отправились в погоню за Галуевым. Участковый мечтал о таком итоге заурядного деревенского следствия уже давно и тоже был в приподнятом настроении.
– Уверен, далеко он не уйдёт, – заверил он своих спутников, крутя баранку фургона. – Отсюда до центральной магистрали ведёт всего одна дорога, как вы оба знаете, конечно. Но ты, Иосиф, не был в наших краях так давно и, наверно, не знаешь, что, съезжая с моста в направлении Тихих Сосен, дорога превращается в непроходимую топь. Это довольно большая лужа грязи, распутица в миниатюре, которая разливается каждый раз именно в это время года вплоть до первых заморозков. Мы зовем её Топляк. Пересечь её на автотранспорте можно, но только не на такой плоскодонке, как у этого… Миши. У всех обитателей Тихих Сосен есть автотранспорт, но это либо «Нивы», либо уазики «Буханки». Иногда тот, кто на «Ниве» помогает «Буханке», если та застрянет, иногда наоборот. Поэтому когда я разговаривал с ним вчера днём, мне показалось странным, что он вообще сюда доехал, минуя Топляк. Сто процентов, его кто-то вытянул из топи, кто-то как минимум на высокой машине, если не на танке. Мне проще, если я еду в Тихие Сосны в это время года, то всегда сажусь на мотоцикл – на нём топь всегда можно объехать. И когда я в первый раз увидел его надраенную до блеска плоскодонку, мне и закралось сомнение насчёт его невинного отдыха на природе.
– И ваше чутьё следователя вас не подвело, товарищ лейтенант, – улыбнулся Милов.
– А ещё наблюдательность.
Иван аккуратно выудил из кармана обмотанный носовым платком, небольшой пистолет Галуева.
– Нашёл его недалеко от крыльца.
– Да, это его пистолет, – сказал Иосиф.
– Значит, скорее всего, он не вооружён, – высказал предположение участковый.
Спустя полчаса они притормозили у моста через бурный ручей перед самым Топляком. В месиве из грязи, начинавшемся сразу перед мостом, безнадежно увязла малолитражка Галуева. Случилось так, как и предполагал лейтенант, однако самого беглого водителя нигде не было видно.
Успешно переехав Топляк на автофургоне, они примчались в Омут, когда солнце уже начало подниматься над окружавшими населённый пункт лесными угодьями. Мальчику дали короткие инструкции насчёт того, что не обо всём сразу нужно говорить родным, а ещё меньше – работникам прессы, и передали в объятия счастливых родителей, после чего Холодный наконец-то связался с дежурной частью ОВД и вызвал опергруппу из города.
Галуева искали с собаками весь день в окрестностях Омута и Тихих Сосен и нашли его тело лишь в сумерках в лесном овраге, истёкшее кровью со следами вскрытых отвёрткой вен на запястьях. На его грязном лице застыла пугающая злобная усмешка, как будто за мгновение до смерти он осознал, насколько вероломными, в его понимании, бывают не только люди, но и пришельцы из космоса.
***
Милов пробыл в Тихих Соснах ещё два дня, в течение которых наблюдал довольно обнадёживающую картину – в деревню понемногу возвращались все те обитатели, которые в жуткой спешке покинули его накануне последних событий, причём так до конца и не осознав, что послужило причиной их столь поспешного бегства. Догадывался об этом лишь Иосиф, восхищаясь про себя благородством столь чуждого его миру, но казавшегося теперь столь близким, маленького пришельца, который и внушил всем жителям Тихих Сосен исчезнуть на время во избежание смертельной опасности, угрожавшей со стороны Эреба. Не сбежал из деревни лишь один местный самогонщик Степан, который, будучи упитым в стельку, пролежал в отключке сутки и очнулся, когда опасность уже миновала, а Иллус и, соответственно, Эреб были уже далеко от Земли, возможно, даже на подлёте к соседней галактике, ведь для столь удивительных существ, без особых проблем перелетающих из одной звёздной системы в другую, возможно, нет понятия о серьёзных ограничениях в скорости и пространстве.
Для Милова было необъяснимо, как после жёсткого контакта со злобным Эребом удалось выжить лейтенанту Холодному, но он объяснял это чрезвычайно крепким здоровьем участкового, которому можно было только позавидовать даже молодым операм, занимавшимся подведением итогов этого жуткого и запутанного дела под названием: Происшествие в Тихих Соснах.
На третий день Милов решил, что нужно собираться уезжать, но, как ни странно, именно в этот день в дверь его дома настойчиво постучали, и это был не кто иной, как лейтенант Иван Холодный.
– Что, уже собираетесь? – прямо, без околичностей спросил участковый, бегло оглядев на загляденье прибранную гостиную и, конечно, заметив упакованный и стоявший неподалеку чемодан.
– Вы догадались…
– Только такой разгильдяй, как вы, может наконец-то навести порядок в своём доме, лишь когда уезжает.
– Наверно, вы правы, лейтенант, – усмехнулся Милов, – и я решил навести порядок в первый раз после своего появления здесь месяц назад.
– Я вас не виню и думаю, что вы даже задержались, – с крайне официальным видом заметил Холодный. – Ваш автобус будет через полчаса, я могу подвезти вас на остановку. Меня наградили новой машиной, и сегодня я на вездеходе.
– Благодарю, но справлюсь сам.
Участковый выдержал долгую паузу, прежде чем сказать:
– Вы, наверное, считаете, что меня должна замучить совесть, доктор?
– Почему же? Вы ни в чём не виноваты. И что с того, даже если бы вы шлёпнули детоубийцу, находясь в сознании. Ведь таким отродьям не место рядом с нормальными людьми, таких в цивилизованном обществе быть не должно. Это я говорю вам, как врач.
– Этот несчастный Давид много чего рассказал следователю, который занимается сейчас этим делом. Он видел, что я стрелял. Но вы знаете, никто меня не винит, и дело скоро будет закрыто. Все считают, что я спас мальчика.
– Так и было, – с уверенностью в голосе подтвердил Милов.
– Хотя на деле спасли-то вы… Чёрт возьми, это будет мучить меня до конца дней! То, что я ничего не помню, то, что я потерял контроль…
– Но всё сложилось удачно для всех, – Иосиф ободряще похлопал лейтенанта по плечу. – И запомните ещё одно. Если вы когда-нибудь снова вспомните о том, что кого-то убили… Это были не вы. Это был пришелец.
– Ах да, конечно, пришелец-паразит из космоса, вы мне на это уже однажды намекнули. Хорошая версия для следствия… – ухмыльнулся лейтенант. – Интересно, где же он сейчас, этот, как вы его там называли, Эреб?
– Наверно, они уже очень далеко отсюда, может, на другом конце галактики, кто знает?
– Они? Так что, их было двое?!
– Да, их было двое: преследователь и его жертва. Но, может быть, то, что мне вначале представлялось как преследование, на самом деле всего лишь игра.
– Игра? Что за чушь вы несёте, доктор? Нет, по-моему, нам всё-таки нужно в сумасшедший дом, причём обоим.
– Эта игра кажется нам нелогичной, необъяснимой, но, возможно, только лишь из-за того, что мы не знаем всех законов космоса, Вселенной, и помочь нам в этом, вероятно, может одна лишь та невидимая нить, которая раз в тысячу лет соединяет наши миры, что и случилось на днях в Тихих Соснах.
– Вы знаете, мне надо возвращаться, – произнёс лейтенант тоном выздоравливающего, которому надоело общаться с больным. – Прощайте, доктор! И не забудьте, что ваш автобус уже через двадцать пять минут.
После ухода участкового, Милов не стал больше медлить. Закрыв все ставни на окнах и прихватив небольшой чемодан, он покинул этот старый, но уютный дом. Иосиф направился к ближайшей автобусной остановке напрямки по тропинке через лес, тогда как на машине нужно было сделать большой крюк, переезжая через мост и небезызвестный Топляк. Месяц назад он сюда и приехал так же налегке, на автобусе и добрался до деревни по этой самой тропе, наслаждаясь тишиной и покоем окружающей природы.
Пока он шагал по торопинке, накрапывал мелкий дождь, но не прошло и десяти минут, как из-за туч выглянуло столь редкое в эти холодные дни солнце, разогнав всю серость и уныние и раскрасив лес в яркую разноцветную палитру. Милов принял эту неожиданную перемену погоды, как доброе предзнаменование. Он возвращался домой, в свой город, в свою больницу, где он продолжит лечить людей, которые наверняка очень ждут его помощи, ведь в этом его призвание, в этом смысл его жизни, о котором он так долго пытался забыть, к счастью, безуспешно.
Примостившись на заднем сиденье автобуса, там, где было тихо, спокойно и уютно, Милов закрыл глаза и почти сразу же уснул. Ему снились далёкие неведомые планеты и непознанные миры. Ему снилось всё то, чего он никогда бы не смог увидеть наяву, и это было одновременно и чуждо, и близко, и удивительно заманчиво. В этом сне ему на время приоткрылась незримая связь миров, объяснившая многое и добавившая ещё больше необъяснимых тайн, как это часто и бывает в бескрайнем океане космоса.
Межзвёздные закуски
Великий Валл-Ор, один из самых известных дегустаторов космоса неспешно вошёл в закусочную на пустынной планете Рэд, устало снял с плеча нечто, напоминающее бензопилу, и занял место подальше от стойки. Он любил наблюдать, как к нему торопливо приближается официант или даже, если он был узнан, сам владелец заведения.
Похоже, его узнали, потому что, вероятно, будучи осведомлены о его тяжёлом характере, хозяева этой затерянной в пустыне забегаловки, выживающей за счёт межзвёздного дальнобоя, подослали к нему робота-официанта, держащего на подносе несколько мохнатых шариков, сбившихся в кучу. Их вид нисколько не удивил Валла, из-за них он сюда и залетел. Шарики, размером не больше его кулака, были живы; очевидно, всё осознавали и дрожали, прижимаясь друг к дружке своими тщедушными мохнатыми телами.
Мгновение Валл наблюдал за этим скоплением, как питон созерцает мышь, прежде чем её придушить, затем резким движением сгрёб их всех своей широкой рукой и начал поглощать одного за другим. Последний из шаров долго не мог попасть в рот, вращаясь, извиваясь и то и дело соскакивая из пасти неуклюжего Валла обратно на поднос, пока не заверещал, к удивлению пришельца, на одном из понятных ему наречий:
– Не ешь меня, злобная тварь! Оставь меня в покое!..
– Назови хоть одну причину, по которой я должен это сделать, – в недоумении ответил Валл. – Надо сказать, вы вкусны, я уже давно не пробовал более вкусного блюда и даже хотел бы добавки…
– Ты можешь сожрать меня и всех моих собратьев, но тогда… – шар сделал загадочный вид, насколько это мог сделать мохнатый колобок с тремя глазами, огромным болтливым ртом и абсолютно лишённый конечностей, и продолжил:
– Ты не узнаешь о том, что ты потерял!
– А я что-то потерял? – юмор был не чужд и Валл-Ору, и он едва сдержал смех.
– Возможно, – таинственно заметил колобок.
Валл уже занёс было широкую руку, напоминающую клешню, над затаившимся шаром, как вдруг в последний момент закравшееся сомнение заставило его остановиться, – и как ему ни хотелось распробовать говорящего колобка, он тихо спросил:
– И что я потерял?
– На одной планете есть то, что ты и в жизни своей не пробовал.
– Знаешь, – скептически ответил Валл, – то же самое мне говорил один шестилапый. Когда я начал его разделывать, он поведал мне о планете, на которой есть лучший в мире ресторан. Я поверил, правда, на всякий случай приковал его за лапы к цепи. Прилетев на эту многообещающую планету, я оказался среди самых злобных ящеров и чудом унёс оттуда ноги – они не проявили к такому известному гостю, как я ровно никакого уважения. Вернувшись к шестилапому, я увидел крайне неприятную картину. Он отгрыз себе все лапы, но упустил из виду, что, лишившись всех шести конечностей, не сможет далеко уползти. Представь, как мне было противно продолжить отложенную трапезу, но зато съел я его с большим аппетитом!
– Очень интересная история, – с восхищением заметил мохнатый шар. – Ты бы не мог мне ещё что-нибудь рассказать?
– С какой стати?
– Ну, скажем так, последняя воля умирающего перед казнью. Тебе не понять, Валл, насколько умиротворяет и успокаивает интересная история незадолго до того, как отойти в мир иной. И потом, ты столько повидал на своём веку, так много перепробовал удивительных яств, ведь не зря же о тебе идёт такая молва.
– Ты хочешь сказать, – пробасил Валл, – что тебе это очень интересно? Или просто заговариваешь мне зубы, малыш? – при этом Валл-Ор обнажил ряд острых и крайне пугающих клыков.
– Значит, тебе нечего мне рассказать, – с искренней грустью произнёс колобок.
– Ну, я даже и не знаю, – замялся межзвёздный дегустатор. – В моей жизни было столько всего… Вкусностей и сладостей, пряностей, копчёностей и деликатесов со многих далёких планет и галактик, – с этими словами он потряс своим внушительным гаджетом. – Ты знаешь, что это такое?
– Теряюсь в догадках, – честно ответил шар, и шёрстка его показалась уже более прилизанной и не такой взъерошенной, как ещё минуту назад.
– Это универсальный телепорт, совмещающий в себе функцию плазменного мачете, столовых приборов, дистанционной дели для ловли комет…
– Кстати, – быстро прервал его колобок, – для чего тебе эта дель?
– Для чего дель? – с улыбкой переспросил Валл. – Ты забыл, с кем имеешь дело! Ведь я не какой-нибудь там дилетант, написавший несколько сомнительных гастрономических книг, а серьёзный дегустатор, имя которого известно всем и даже вашей расе. Допустим, я лечу на планету с определённой целью – отведать редчайших моллюсков, встречающихся лишь в одной глубинной впадине в океане, – опасных до ужаса, но при этом настолько вкусных, что их можно есть, как вас, сырыми, не обжаривая. Однако лететь до этой планеты так долго, даже при наличии подпространственного телепорта, обходя множество мутных туманностей, чёрных дыр и даже параллельных миров, что я не успеваю примчаться туда до того, как её уничтожает гигантский астероид или комета. Однако я могу опередить эту комету или астероид, заранее выстрелив в неё межзвёздной гравитационной сетью. Это спасёт планету от неминуемой гибели, а я продегустирую чудеснейших моллюсков… Конечно, если до этого, они не продегустируют меня.
– Продегустируют вас?! – в наигранном испуге вскричал мохнатый шар, снова взъерошив шерсть.
– Конечно, я бы мог испепелить их в мгновение ока плазменным мачете, но тогда точно их не отведаю. И вот для этого в мой универсальный набор и входит ручная пила. Режущее устройство – замкнутая стальная цепь, которую приводит в движение нано-аккумулятор. Оно помогает отразить атаки примитивных организмов, при этом не расщепляя их на атомы, сохраняя полезные вкусовые свойства и в какой-то степени габариты. Дизайн этого орудия был настолько хорош, что создатель гаджета взял его за основу при оформлении внешней оболочки.
– Изумительно! – пролепетал колобок, в умилении закатив глаза.
– Так вот, – хмуро сказал Валл-Ор, – многие из моих аппетитных жертв пытались юлить, хитрить и извиваться, но практически всех я заставил шкворчать на сковородке, залитой лучшим оливковым маслом во Вселенной. Я бы, наверно, поверил тебе, но за что прикажешь тебя приковать, как того шестилапого, ведь у тебя даже нет лап?
– Хм!.. – промолвил колобок. – Ты бы мог взять меня с собой в качестве заложника и, если что… я буду рядом.
Валл раздумывал с полминуты. С одной стороны, он мог поужинать сегодня от пуза и спокойно продолжить свой путь по дальним закоулкам галактики, отыскивая новые забегаловки и ресторанчики, но обескураживающая уверенность мохнатого шара чем-то его зацепила.
– Данные планеты? – спросил Валл.
Колобок выплюнул изо рта микрочип-навигатор, процедив:
– Вот так мы и живём!
– Живчики, – хмуро заметил Валл, вставляя микрочип в гнездо предмета, напоминающего бензопилу, – вроде без рук, без ног, а расплодились повсеместно.
– Просто есть желающие подбросить нас бесплатно до ближайшего бистро.
Вместо ответа Валл закинул колобка в ящик, где обычно хранил завтрак на время долгих переходов в чужих краях и, покрепче ухватившись за поручни «бензопилы», активировал данные навигатора.
***
Через несколько секунд встроенный портал перенёс их на планету, столь живо разрекламированную колобком. Они приземлились в достаточно диком месте – непроходимом лесу. Здесь стояла тихая ночь, над верхушками деревьев завис диск яркой луны, но это было только на руку Валлу, ведь он был по сути незваным гостем, и свидетели ему были не нужны.
Он мрачно постучал по ящику для завтрака:
– Если обманешь, смотри!
– Иди вперёд, пока не выйдешь на дорогу, – бодро ответил шар с планеты Рэд. – После этого будь внимательней…
Валл долго брёл по лесу, изредка очищая себе дорогу плазменным мачете, выуженным всё из того же универсального походного комплекта, с которым не расставался никогда. Колобок только сердито покрякивал, болтаясь в ящике на спине межзвёздного дегустатора. Случайно Валл придавил ногой какого-то колючего зверька и, подняв его, спросил колобка:
– Это не то ли, что ты мне советовал? Он немного похож на тебя и жутко колется, но, полагаю, с него можно содрать колючки.
– Нет, это не то!
Отшвырнув колючего зверька, Валл продолжил путь. По дороге на него набросилось существо, которого пришелец никогда прежде не видел – покрытое густой жёсткой шерстью, щёлкающее клыкастой пастью, четвероногое и крайне агрессивное, оно производило сильное впечатление, но Валл избавился от него одним ударом плазменного мачете, перерезав зверя пополам.
– Это тоже не оно, – предупредил вопрос Валл-Ора мохнатый шар.
Ещё через час Валл наконец-то вышел на дорогу, вдоль которой стояли показавшиеся ему жутко допотопными столбы линий электропередач.
– Технический прогресс на этой планете оставляет желать лучшего, но у местных жителей хватает оружия и они умеют стрелять, – сказал колобок. – Будь начеку!
– По крайней мере, здесь нет злобных ящеров, – ответил Валл. – Куда дальше?
– Иногда они строят ресторанчики прямо у дороги. Иди вперёд, не ошибёшься.
У Валла уже начал выделяться желудочный сок, и в брюхе что-то сердито урчало и бурлило. Даже сидя в ящике, колобок слышал этот звук и внутренне трепетал. Реакция Валла не заставила себя долго ждать; встряхнув ящик для завтрака, он зловеще заметил:
– Если я не найду хоть какую-то харчевню, ты будешь моим первым ужином на этой планете!.. Кстати, откуда ты так хорошо её знаешь?
– В нашем народе ходят легенды об этой замечательной планете, здесь не жизнь, а рай для таких, как мы. Вот только перебраться сюда для нас раньше было проблематично…
– Сожалею, – сухо ответил Валл-Ор, чувствуя, как у него начинается сильнейшая изжога.
– Ещё пять минут, и я достаю столовый прибор, – рявкнул он, и мохнатый колобок ответил со вздохом:
– Иди по шоссе, вдоль разделительной линии, никуда не сворачивая, – на обочинах полно жутких тварей.
Как раз в этот момент Валл заметил гибкое скользкое тело какого-то существа, пытавшегося пересечь дорогу. Он подобрал его, ловко зажав в своей клешне, как в тисках, осмотрел и спросил колобка:
– Ещё одна тварь! Ну её-то можно распробовать?
– Как она выглядит?
– Длинная, гибкая и вьётся, как лента – напоминает аппетитных рептилий с одной заброшенной планетки.
– Это то, что тебе надо! – торопливо выкрикнул колобок, отметив про себя, что лучше немного задобрить тирана, чем разозлить его отказом ещё больше, ведь на кону его собственная мохнатая шкурка.
Валл с жадностью набросился на змею и, пытаясь проглотить её целиком, сопротивляющуюся и пытающуюся ужалить, не заметил, как на шоссе возникло ещё одно ревущее исчадие. Огромный тягач, загруженный лесом, мчался по шоссе прямо на Валла, борющегося со змеёй. Через минуту он размазал инопланетянина по асфальту. Водитель в последний момент заметил, что сбил какую-то огромную фигуру. Остановив машину, он с опаской вернулся к месту столкновения, но всё, что он нашёл – это лужу какой-то зеленоватой жидкости, внутренности синего оттенка, разломанный пластиковый ящик и предмет, напоминающий бензопилу.
– Чёрт, да кого ж я это сбил? – в изумлении проговорил он, потирая макушку.
Минуты через три, немного оправившись, водитель заглянул в ящик, но там было пусто. Почему-то он с опаской посмотрел по сторонам, но тут же уличил себя в излишней подозрительности – он и сам не понял, что его насторожило и в который раз напомнил себе, что надо меньше пить, особенно перед поездкой. Шофёр уже собирался уходить, когда в поле его зрения оказался предмет, который он принял за бензопилу.
– В хозяйстве пригодится, – сказал он себе и, убедившись, что за ним не следят, поднял инструмент.
Несколько секунд шофёр вертел его в руках, всё больше убеждаясь, что если это и пила, то явно – одно из последних достижений японской электротехники.
Наверное, по чистой случайности он нажал какую-то скрытую кнопку и тут же почувствовал, как что-то вначале отрывает его ноги от земли, а затем начинает закручивать в бешеном вихре то ли воздушных масс, то ли сил более мощных, увлекающих его в некую область без времени и пространства.
***
Хозяева забегаловки с планеты Рэд даже не заметили исчезновения Валл-Ора. Робот-официант подкатил к новому посетителю, собираясь взять заказ, но тот долго стоял в полном безмолвии, таращась на официанта и сжимая в руках предмет, напоминающий бензопилу – универсальный комплект межзвёздного странника. Оценив наружность посетителя (в общем, не вызывающую доверия) и особое внимание уделив предмету в его трясущихся то ли от голода, то ли от усталости после полёта в подпространстве, руках, робот сам проанализировал ситуацию и выбрал нужный пункт в меню. Через минуту он подлетел к остолбеневшему шофёру с Земли, выкинув перед ним на столик блюдо из нескольких мохнатых шариков, дрожащих и грустно ожидающих своей участи.
***
Колобок с планеты Рэд радостно катился по лесу, на ходу почкуясь и производя себе подобных комочков. Через десять дней они наводнили все окрестные леса, выжив из своей естественной среды обитания змей и ежей. Через полгода они уничтожили всех змей, ежей и мелких рептилий, перенаселив площадь, занимающую более десяти миллионов квадратных километров. Довольно быстро колобки ликвидировали крыс и мышей, поставив перед фактом вымирания собак, кошек и птиц. Между тем рост популяций колобков продолжился в утроенном масштабе. После этого началась борьба за выживание между колобками и людьми, которые терялись в догадках, откуда те появились? Через пять лет ожесточённой войны на Землю явился человек с планеты мохнатых Отродий (по крайней мере, так он себя называл).