Он подошел ближе и обнял.
– Когда сюда войдут, я перестану принадлежать себе. Говори.
– Земли-за-Морем поглотил Туман. Такой же, как окружает Сойл. Сначала появились разломы, а потом пришел он. Поэтому люди бежали к нам и просили убежища. Одни просили, а другие пришли взять сами. Есть еще, далеко в степях, откуда пришли кафы. Только что, такой же разлом полностью поглотил Дар-Кан вместе с частью Северного барьера до самого залива. Там теперь новый залив. И туман. И я… слышу его.
Паника на миг прорвалась за барьер собранности, но дан Глисса сделал вид, что не заметил, и девушка благодарно улыбнулась. Альд всем своим существом чувствовал, как стремительно заканчивается время, но осталось еще немного…
Поцелуй с привкусом пряных трав и ликерного вина.
…прежде, чем сюда войдут.
11
Он был рассеян. Диагностическая сеть, висящая над очередным черным кристаллом, стоящим в чашеобразном креплении, то и дело съезжала на бок, анализатор сбивался и обнулял данные. Приходилось снова центрировать сеть и начинать все заново. Уже в четвертый раз. Ховир косился. Дартен, Мастер Тверди, с головой зарылся в данные, снятые вчера с других кристаллов, и ничего вокруг не замечал. Сидит, волосы над ушами торчком, как у ночного ревуна, рот приоткрыт, взгляд поплыл. Под левой рукой тонкая пластинка с данными, в правой стилос… Кайл отвлекся и едва снова не упустил управляющие потоки. Успел подхватить. Сеть висела ровно, анализатор пощелкивал. Мастер Техник в углу лаборатории собирал какой-то агрегат, вполголоса ругая криворуких учеников, и неясно, то ли конкретно своих, то ли опосредованно Солара.
Несколько дней в лаборатории и никакой школы! За это Кайл был готово простить Ховиру почти все, даже неприкрытое пренебрежение, с которым он цедил утреннее приветствие, выговаривая: «Мастер Связующий». Лучше бы вообще не здоровался… Зачем тогда работать звал? Ну… зачем звал, ясно, как Преемник Координатора Калона Кайл был здесь к месту, только в Сойле хватало других специалистов по потокам и куда опытнее, но Зейт сказал: «У него чутье!», и все согласились. Ховир – взять, Солт – отпустить. Впрочем, держать диагност могли и Дейна поставить.
«Где он, кстати? Весь день не появлялся».
Кайл и без диагноста бы сказал и о полярности, и о сопряжении, и о типе влияния. И конкретно этот был удерживающий-четвертый, из внешнего контура. Таких должно быть пятнадцать.
Он их слышал. Кристаллы. А ведь когда увидел впервые, воспринял как нечто инертное. Это отголосок сути Ушедшего Мастера Координатора так повлиял или он сам изменился, получив то, что Сарк назвал зерном?..
Туман коснулся сознания, обозначая свое присутствие… Сеть начала неуловимо отливать красным…
Прочь!
Сосредоточиться. Дартену и Техникам нужны данные, а не его ощущения. Но цепочка образов опять увела от монотонной работы в ночь перед рассветом, когда строптивая часть души, воспользовавшись ослабшим во сне контролем, отозвалась на безмолвный призыв…
…нежность с привкусом горечи, лицо с темными глазами на подушке рядом и голос, который он не слышал наяву несколько лет:
– Когда ты нормально спал в последний раз?
И он ответил:
– Сейчас… почти сплю. И сюда никто не войдет. Ты мое убежище… то, что меня держит… якорь…
А потом она поняла, и ее боль, потоком хлынувшая по связующей нити, отбросила его обратно.
Анализатор, продолговатый крапчатый ящичек не пойми из чего со светящимся узким окошком и щелью для иформ-пластин, удовлетворенно щелкнул и выплюнул полупрозрачный прямоугольник с очередной порцией данных. Кайл свернул сеть и покосился на неслышно подкравшегося Ховира, который ловко выдернул кристалл вместе с креплением прямо из-под руки и тут же уволок в закрытую часть лаборатории.
Все уцелевшие кристаллы хранились там. По ощущениям, запертый зал был не меньше, а, пожалуй, даже больше самой лаборатории. Один раз, когда отводящий глаза полог мигнул, Кайл рассмотрел темный пол с белыми линиями, складывающимися в сложный знак, состоящий из нескольких вписанных друг в друга многоугольников, пересекающихся окружностей, расходящихся из центра лучей и дуг. Структура была созвучна кристаллам. Солар мысленно представил их в узловых точках, и знак отозвался, неровно, ведь несколько кристаллов отсутствовало…
– Не хотелось бы прерывать ваши размышления, Мастер Связующий, – Кайл поморщился, Ховир в своем репертуаре – сначала окатить выскочку презрением, а потом вежливо попросить что-либо сделать, – но не могли бы вы взглянуть вот на это.
К невероятному удивлению, на стол перед Кайлом лег лист бумаги с рисунком того, что он мельком разглядел сквозь приоткрытую дверь. Солар замер, вглядываясь в переплетения линий, изображение дрогнуло, расслоившись, и в голове выстроилась трехмерная сетка портала с таким широким каналом, что вектор перемещения превращался в веер. Что за… Не хватало чего-то важного…
– Структура не полная, и это копия, – выдал Кайл и покосился на запертую часть помещения, – хочу видеть оригинал.
– А там тоже, как вы изволили заметить, копия. Оригинал еще на той неделе, хм… изъяли, – Техник выразительно взглянул в потолок, – во избежание…
И еще один выразительный взгляд, теперь уже на Солара.
«Знает про делишки Дейна? Сигналок навесил или Всезнающий ему сказал? Может зайти?» – последнее ушло по мыслеречи туда, куда смотрел Ховир, в потолок.
Занят, – отозвались с Вершины, отвесили мысленную оплеуху и пояснили, – за рассеянность и ночные фокусы с сознанием.
Солар подтолкнул замершие от пинка Всезнающего мысли и снова выразительно посмотрел на запертую дверь. Затем на Ховира и опять на дверь. У Мастера сделалось лицо, словно ему предложили пустить святотатца в самое сердце храма, но он совладал с собой, поджал губы, дернул острым подбородком и согласился.
Появилось ощущение, как перед прыжком в воду, – гладкая спокойная поверхность манит, а дна не видно. Полог мигнул и рассеялся, повинуясь жесту Ховира, затем Мастер Техник вызвал ключ-знак, отпер дверь и вошел, Кайл вошел следом. Как в омут, темную холодную водяную яму.
…Поверхность озера шла рябью. Круги разбегались по поверхности воды, пересекаясь и перекатываясь друг через друга, словно чья-то рука швырнула подальше от берега пригоршню камней. Старик присел, не заботясь, что набегающая вода измарала серой пылью что ноги в плетеных сандалиях, что обтрепанный подол нехитрой хламиды. Серое на сером, совсем и не видно. И что пыль, отряхнул – и нет. Он протянул руку над растревоженной поверхностью озера, перебрал узловатыми, похожими на сухие ветки пальцами и опустил ладонь в воду, ловя беспокойные колебания. Выдернул, точно обжегшись, поймав в горсть несколько капель, раскрыл ладонь и всмотрелся. Вода не стала ни пылью, ни песком, на ладони лежала горсть мелких сверкающих самоцветов с острыми гранями.
Очнулся Солар у стены. Перед глазами плясали цветные пятна, и резало, словно песка насыпали. Судя по ощущениям, на затылке шишка вздулась. Попытавшись сориентироваться, он зацепился взглядом за темное пятно в шаге от себя, и, держась за стену, поднялся. Мотнуло, накатила слабость.
– Как можно входить в незнакомое помещение с каналами нараспашку. Вас экранироваться не учили? – возмущенно забубнело самое большое пятно голосом Ховира.
– Щит… был… хороший… – выдавил Кайл, радуясь, что пятна начали пропадать, осталось только то, которое Ховир, и на нем проявилось лицо с воинственно поблескивающими глазами.
– Был… – поддразнил он. – А здесь нуль-силовое поле. Есть. И если бы не ваш щит, который, похоже, действительно, хорош, раз вы уже почти на ногах, лежали бы вы, Мастер Связующий, без малейшего проблеска сил в уютной комнате в компании Мастера Врачевания, и очень долго.
Если Ховир своим монологом давал Солару время прийти в себя, то ему это удалось, а если пристыдить… то тоже. «Идиот» и «самдурак», мотались в ушибленной голове по кругу.
– А сил изрядно из вас потянуло, – в голосе Мастера Техника прорезалось удивление пополам с восхищением, – все накопители под завязку, парочка даже, вон, дымится. – Мужчина недоверчиво потыкал пальцем в едва уловимо гудящие цилиндры, выстроившиеся в шеренгу у стены.
Кайл механически стал пересчитывать и понял, обо что он так приложился. Вот как раз о крайний накопитель. Рука сама потянулась к шишке.
Глушить способности пришлось, борясь с тошнотой, но экран лег, как надо. Ховир удовлетворенно кивнул. Похоже, не заметил, как Кайл, опираясь на тот самый крайний накопитель, потянул из него излишек. Стало лучше.
Мастер Техник тем временем направился к лестнице на невысокий, идущий по периметру действительно большого зала балкон. Поднявшись за ним, Кайл смог рассмотреть то, что видел на бумаге.
– В реальную величину? – поинтересовался он и вцепился в перила. Не смотря на экран, линии знака так и норовили проявится.
– Да, – ответил мужчина, – но, как я и говорил, тоже копия. Вы в порядке?
– Тянет, – признался Солар, мотнул головой вниз, на гигантский знак.
– Не должно, – отозвался Ховир и глянул на Кайла так, словно хотел посмотреть, что у него внутри, – для того и поле, чтоб не тянуло, как вы говорите.
– Эта… структура… многомерная, ваше поле отсекает не все. Не хватает шесть?
– Восемь. Круг формирования и круг фокусировки целы, нет трех направляющих и четырех удерживающих кристаллов.
– Вы сказали восемь…
– Ведущего тоже нет.
– Могу я рассчитывать, что, несмотря на личную неприязнь, вы честно ответите на мой следующий вопрос? – Ховир изобразил внимание. – Зачем это все вдруг понадобилось?
– Я получил прямое указание Всезнающего начать работу.
– Когда?
– Когда после тридцати пяти лет изоляции были открыты Двери-между-Мирами, – ухмыльнулся Мастер. – Это ведь вы тогда прошли в Тень?
– И…
– И я тоже был амбициозен, полон сил и желал показать всем, на что способен, – перебил Ховир.
– А теперь?
– Теперь я хочу, чтобы это, – кивок в сторону знака на полу, – никогда не было использовано. – Помолчал. – Идите, Солар, полежите, что ли, вы плохо выглядите. И завтра можно не приходить. Тот кристалл, что вы смотрели, был последним. Осталась рутинная работа с данными, с которой Хранитель Кеом справится лучше, и с материальной основой кристаллов, в которой вы ничего не смыслите.
– Зачем же вы тогда меня пригласили?
– Ну… вы почти Координатор, должны слышать кристаллы и без диагноста…
– Зейт…
– Да. Всезнающий хотел, чтобы я показал вам, как вы там сказали? Структуру? Я показал.
Подъемники были заняты, пришлось подниматься по лестнице. Одолев три из пяти уровней, Кайл совсем выбился из сил – значительное опустошение резерва в лаборатории давало о себе знать. Нужно было где-то посидеть. Вышел на Среднем. Здесь был привратный зал и старый выход из горы, библиотека, столовые для Учеников и Служащих, Зал Торжеств… Свернул к библиотеке. Архивариус был другой, не тот, которого Кайл помнил. Приветственно кивнул и коснулся знака на груди. Солар ответил и, жестом отказавшись от сопровождения, направился к небольшим комнаткам для чтения. Занял первую оказавшуюся свободной и практически рухнул в кресло. Рывком избавился от экрана и с наслаждением ощутил, как энергия, рассеянная вокруг, стремится заполнить пустоту. Подполз туман, потянулся к сознанию, предлагая себя в качестве источника, даже слегка проявился – комната словно подернулась розоватой дымкой. А может, показалось?.. Солар свернул вокруг зерна новый щит, и еще один, чтоб наверняка. Сущность отвязалась.
Долго наслаждаться покоем не дали.
– Мастер Солар…
Кайл, не отрывая пострадавшую голову от спинки кресла, скосил глаза и посмотрел в сторону источника беспокойства. Беспокойство мялось у входа, в руках книги, в глазах отчаянная решимость.
– Тирен, опять вы… Вы меня преследуете?
– Нет, – возмутилась, а щеки окрасились румянцем. Ох уж эти трепетные юные девицы. – Просто я была здесь, мимо шла, а вы тут…
– В данный момент предпочел бы и дальше быть тут, а вы – где-нибудь там. – Это было грубо, но состояние не располагало к любезности.
Несколько стремительных шагов, книги шлепнулись на столешницу, а сама девушка опустилась перед Соларом на одно колено и замерла.
– Это еще что?
– Прошу о привилегии быть вашей личной Ученицей, Мастер Связующий.
Кайл даже в кресле приподнялся, до того его ошарашили слова девушки. Стоит, голову опустила, сложенные одна на другую ладони прижаты к груди над сердцем. Ждет.
– Тирен…
– Да, Мастер Солар?
– Вы едва Первое Посвящение прошли…
– Прецеденты были, я читала!
– Читала она… Пройдите Второе и можете опять попробовать.
Девушка поднялась, на щеках снова румянец, на сей раз не от смущения – обиделась, глаза сверкают. Кайл пристроил голову в прежнее положение и веки прикрыл, давая понять, что разговор окончен.
Не ушла.
Солар приподнялся:
– Чего вам еще, Тирен?
– Мастер Солар, а вы… вам нехорошо?
– Да, Тирен. Мне нехорошо, поэтому идите.
– Мастер Солар, я могу… поделиться.
– Что? – Кайл даже сел почти ровно. – Вы мне сейчас передачу сил предлагаете? Вас правилам поведения дома не учили?
Теперь Тирен залилась краской вся, даже уши заалели.
– Я… просто… Я знаю как! Отцу иногда помогаю. И я восстанавливаюсь очень быстро! Такая… особенность… – плечи поникли, глаза в пол и тихо, но решительно: – А у нас с вами по цвету силы есть совместимость.
– Едва чему-то научились и сразу Наставников разглядывать… Валяйте, – согласился Кайл и протянул руку. – Через физический контакт удобнее.
Тирен кивнула и, все также пламенея щеками, взяла его ладонь в свои руки и открылась. Поток энергии – серый перламутр, серебро и лазурь – устремился в полупустую энергетическую оболочку Солара. Кайл краем глаза наблюдал за девушкой. Румянец уже пропал, как и решительный блеск из глаз. Передача сил всегда гасила эмоции.
Солар сам прервал процесс.
– Но Мастер Солар, я могу еще, – сказала она, отпуская его руку.
– Можете, но не нужно. Мне уже лучше. Спасибо.
– Хорошо. Так вы возьмете меня в Ученицы?
– После Второго посвящения, Тирен. Не раньше.
Кайл поднялся, чтобы оправится к себе и…
…мир содрогнулся и закричал на тысячи голосов.
Гору тряхнуло, дрожь прокатилась от основания до вершины. Туман вломился в сознание, сминая щиты как бумагу. Багровым заволокло глаза, и Солар вцепился в чью-то подставленную руку, чтобы не упасть. Он видел разлом, уродливой раной разорвавший земли вдоль по краю Северного барьера от залива Бурь до истока Долгой; видел, как сыпались в пропасть уцелевшие после предыдущего землетрясения строения некогда величественного и прекрасного Дар-Кана; видел, как багровая мгла рывком затопила Нижнее хранилище и поднялась на два уровня выше, заливая склады, жилые помещения для Служащих и Школу Техников; видел, как растеклась вокруг Горы красная клубящаяся клякса и накрыла дорогу к Иллаю.
– Мастер Солар! – в широко распахнутых глазах девушки была паника.
Снова толчок. Теперь уже Тирен вцепилась в его руку.
– Мастер Солар!? Что это? Это что-то плохое, да?
– Да, что-то очень плохое…
Зейт!
Толь.. не порталом! Лестн… И …рез Уг.. Ист..ны!
Мыслеречь как сквозь вату. Кайл потер лицо, смахивая остатки видений и липкое прикосновение Тумана.
– Тирен, останьтесь здесь, домой пока не ходите… У вас есть, у кого остаться?
Девушка кивнула. Кайл отцепил ее пальцы от своего рукава и рванул к лестнице.
Добравшись до зала Света, Солар понял, что лестницы – зло. Он взмок, дышал, как загнанная лошадь, да еще по пути пришлось поработать локтями – как-то не рассчитана была ширина пролетов на такое количество бегающего туда-сюда народа. Что творилось сейчас на третьем Нижнем, даже думать было страшно. Хорошо, хоть занятия давно закончились, и почти все ученики-техники разошлись, но там и без них было достаточно людей.
Ввалившись в Угол Истины, Кайл активировал переход и уже почти шагнул… Дверь мигнула, пошла рябью, границы размазались. Это ведь тоже портал. Да, стационарный, со статичной точкой выхода и на предельно минимальное расстояние, но портал. А где лестница на Вершину, он не знал. Ладно, раз уж все равно придется… И, нащупав таки в сознании маяк Зейта (чего только не сделаешь в экстремальных условиях), открыл переход напрямую.
Вывалился в зале Сферы в полуметре над полом, сшиб стул и уронил на пол Мастера Техника Ховира. Или наоборот? Вобщем, они втроем оказались на полу и… да, Кайл опять приложился головой, на сей раз о стул, но гудящей голове было не до деталей.
– Говорил же, никаких порталов…
– А Дверь в Углу Истины не портал? Прошу прощения, Мастер Ховир… К тому же он сбоил, – Кайл кое-как собрал конечности в кучу. – Добрый вечер, Мастер Солт… А лезть в нестабильный…
– Твой, надо думать, был лучше? – Зейт понаблюдал, как все поднялись и все подняли, и расселись. – Мар, покажешь ему потом лестницу. – Солт кивнул.
– Кого-то ждем? – спросил Ховир.
– Все, кому надо, уже знают, что делать, но вдруг еще кто ввалится? – усмехнулся Всезнающий, и тут Кайл заметил, какой ровный свет идет от Сферы. Белый, как от коэна. А вечно находившаяся в движении розоватая дымка замерла, сложившись в рисунок спирали, в которой поблескивали разноцветные искры, похожие на драгоценные камни.
12
В детстве Милии нравилось смотреть в ночное небо. Если вглядываться в него достаточно долго, появлялось ощущение парения, словно земля опрокидывается, и ты летишь навстречу черно-синему с алмазной крошкой своду, проваливаешься в него… Здесь была только густая багровая пелена. Свет луны, процеженный сквозь эту толщу, становился призрачно зыбким, нереальным. Окружающее казалось миром миражей.
Город покинули почти за полночь, привал был перед рассветом, на несколько часов, но никто не спал. Потом весь день в пути, даже перекусывали на ходу. На ночь стали в перелеске, редком, продуваемом ветром и почти сплошь поросшем колючим кустарником. Ягоды, впрочем, были хороши, небольшие, темно-фиолетовые, по форме похожие на барбарис, а на вкус, как ежевика. Они красили язык в синий цвет, но Милии было все равно, она ела ягоды, смотрела в небо и представляла звезды. Спине и голове было удобно опираться на укрытое попоной седло, всему остальному – холодно. От земли тянуло сыростью, и плащ не спасал. Сумка с книгой и прочим добром, которое девушка спешно побросала перед выходом, неприятно упиралась в бок. Было очень тихо. И пусто. И… страшно.
Лошади не всхрапывали, за тканевыми стенами шатров не разговаривали, не было слышно шагов, рассредоточившихся по периметру лагеря солдат, выделенных в сопровождение. Полог тишины. Так это называется. Странное приспособление в виде запаянного стеклянного конуса с пучком тонких нитей внутри, установили на шесте в центре стоянки и попросили Милию активировать, протянув записку с инструкцией. На обрывке бумаги острым почерком Сона было написано: «Просто включи тишину, как свет». «Позер, – подумала она и представила, что зажигает коэн. Нити на концах засветились, и безмолвие пузырем накрыло лагерь, звуки гасли, как в тумане. Чтобы заговорить с кем-нибудь, нужно было подойти очень близко.
Близко, – образ-ощущение.
Она чувствовала разлом, как саднящий порез, глубокий, с рваными воспалившимися краями, который никак не хочет заживать. Миру было больно, зерно в сознании девушки сочилось удовлетворением…
Ягоды закончились. Нужно было идти в шатер, который она делила с Этиной, двумя ее назначенными сестрами (другие девушки остались в Осате), даной Ситой с дочерями, их служанкой и еще двумя едва знакомыми дамами. Милии всегда было тяжело общаться с женщинами, с коллегами она еще ладила, но вот подруг не завела, даже в школе. И когда прочие девчонки собирались парочками или галдящими стайками, Милия утыкалась в книгу. Она заговаривала, когда говорили с ней, шла, когда приглашали, но никогда не была инициатором. Как теперь идти туда, где столько разных женщин, трем из которых она, по меньшей мере, неприятна?
Она маялась у входа, когда за спиной раздались шаги.
– Все в порядке?
Капитан охраны. Лицо слегка осунулось, но взгляд такой же уверенный.
Милия неопределенно пожала плечами. Не говорить же ему, что она боится входить. Но дан Верен, видно, сделал какие-то выводы.
– Думаю, что им тоже не слишком комфортно в вашем обществе, – заключил он.
– И каковы причины, на ваш взгляд?
– Ваш статус, ваше неясное происхождение, ваше поразительное влияние на лорда Волден.
– Поразительное влияние?
– Думаю, что эта причина значительнее прочих. Вас привезли во дворец почти рабыней, возвели в ранг гостьи, ухаживали, сделали предложение, а вы сбежали, пропадали где-то больше двух лет, вернулись, а через сутки наместник объявляет вас женой по старому обычаю, призвав в свидетели кровных родичей и своих вассалов.
– Я бы такой точно не доверяла…
– Плюс ко всему странная смерть советника и ваши способности, которых вы раньше не проявляли.
– Вас полог тишины так впечатлил? Это все равно что…
– Свет зажечь, я знаю, все же записку вы получили от меня. Но чтобы пользоваться устройствами из Сойла, обычному человеку нужен активатор. Например, вот такой, – дан Верен продемонстрировал одетый на мизинец ободок неширокого отливающего медью кольца с гравировкой из нескольких знаков.
– И что в этом странного, если во мне кровь Сойла?
– Вы отличаетесь. А люди всегда сторонятся тех, кого не понимают.
– Но вы же говорите со мной.
– У меня приказ.
– Говорить со мной?
– Обеспечить вашу безопасность. Любой ценой.
– То есть в случае чего вы схватите меня в охапку и будете спасать, наплевав на остальных?
– Именно, – подтвердил дан Верен и сцепил руки за спиной, словно боролся с желанием сделать это прямо сейчас.
– И вам это не нравится?
Ответом было выразительное молчание.
Конечно же, такой доблестный воин, несомненно, видел себя в первом ряду Первой Объединенной, устилающим путь трупами коварных захватчиков, а не нянькой перепуганных клуш с тюками платьев и полудюжины конторских крыс с ворохом бумаг под предводительством девицы с невнятными привилегиями.
– И вы хотели бы разделаться с этим во всех отношениях неприятным заданием как можно скорее?
Дан Верен продолжал так же выразительно молчать.
– Я не Мастер Пути, как советник Камилл, но если подвернется случай, я попробую. Он ведь этой дорогой ездит в Сор-О?
– Я дам вам знать, когда мы будем на нужной дороге. Спокойной ночи, моя леди.
– И вам, – отозвалась Милия ему в спину, шагов было уже не слышно, и потому уходящий капитан казался призраком, неслышно скользящим в неверном лунном свете.
А говорить ни с кем и не пришлось. Войдя в шатер, девушка нашла глазами свободное спальное место рядом с Этиной и ее сестрами и легла, не раздеваясь, только мокрый плащ и сапоги сняла. И уснула быстро, положив руку на книгу, вернувшуюся к ней таким странным образом, чувствуя, как разливается по телу умиротворение и бережная забота, как теплыми пальцами охватывает запястье связующая нить… Анжей…
Рассвет пришел с туманом. Обычным, но Милия все равно нервно огладывалась, каждую секунду ожидая подвоха. Шатры быстро собирали, вещи упаковывали, лошадей навьючивали. И все это в вязкой тишине, наполненной туманом. Садясь верхом на уже оседланную стройную гнедую лошадку, девушка вспоминала высокого, черного как смоль Вихря и краем уха слышала, как даны жалуются друг другу на невозможность принять ванну. Усмехнулась, мелькнуло в памяти, как оказавшись в плену у Хоэ Ксандхара, тоже мечтала о ванне. Интересно, жив ли еще старый лекарь Даас гоа Саттмах и что делает сообразительная Касандани?44
В дороге было не до разговоров, слишком быстрый темп задал дан Верен, но Этина, как и в шатре, продолжала держаться рядом. Капитан вместе с частью солдат ехал в начале колонны, сопровождаемые разделились кто как в центре, затем шли лошади с багажом, а за ними оставшаяся охрана. Малый отряд был не так уж и мал, и Милия вполне понимала причину раздражения дан Верена. Одни стонущие от неурядиц походного быта даны, оказавшиеся женой и дочерью военного советника дан Палласа, чего стоили.
Примерно через час, по ощущениям девушки, отряд выехал на широкую наезженную дорогу с межевыми столбиками у обочин. Копыта лошадей застучали звонче, видимо под небольшим слоем песка был камень. Милия приподнялась в седле, пытаясь рассмотреть дан Верена впереди колонны, но он неожиданно подъехал сзади.
– Здесь, – коротко сказал он.
– Тогда, думаю, мне следует быть впереди.
Капитан кивнул и двинулся к голове отряда, Милия пристроилась за ним и уже совсем скоро видела перед собой дорогу, а не спины всадников и крупы скачущих впереди лошадей. Солдаты охраны покосились на нежданное пополнение в своих рядах, но оставили мысли при себе и посторонились.
Девушка выдохнула, сосредоточилась и отпустила силу. Это было красиво. Лошади виделись прозрачно-голубыми силуэтами, а контуры всадников отсвечивали разными оттенками красного: от блекло розового до бордового – и их то и дело пронизывали разноцветные сполохи эмоций. Силуэт Этины отливал по краю жемчужно-серым. Светились мерцающими светлячками межевые знаки, дорога лежала пыльным ковром из мешанины выцветших нитей.
Капитан коснулся руки Милии. Нетерпение расцветило его оболочку хаотично движущимися золотистыми сполохами.
– Не отвлекайте, лучше возьмите поводья, мне сложно сейчас следить за лошадью, – дан Верен повиновался, его силуэт окрасился по краю нежно-лиловым восхищением и… что это за блеклое желтое пятно? А вот завидовать стыдно, капитан.
Кажется, Милия улыбалась, дан Верен и не догадывается, что она буквально видит его насквозь. Но она отвлеклась, нужно было внимательно смотреть на дорогу, чтобы не пропустить нить пути.
– Мы едем слишком быстро… – проговорила девушка, отряд замедлился, и почти сразу она нашла путь.
«Теперь нужно создать связи», – подумала она и первую набросила на капитана. Следующей была Этина. Как только паутинно тонкое лассо обхватило ее силуэт, Милии коснулось ободрение и дружеское участие.
Одна из назначенных сестер. Затем охранник.
Девушка не особенно выбирала, кто будет следующим, просто создавала нить, и та сама ложилась на походящий силуэт. Когда нитей стало семь, Милия поняла, что это предел. Она больше не удержит, а их еще надо вести…
Разрыв пространства, оставленный предыдущим путешественником, приближался. Наверное, растерянность отразилась на лице, потому что капитан обеспокоенно спросил:
– Что-то не так?
– Я не могу… Всех не получится.
– Сколько?
– Семь, но я не уверена. Решить нужно сейчас или будет поздно.
– Кого вы выбрали?
Милия перечислила, кого знала и постаралась обозначить незнакомцев. Капитан думал меньше минуты. Затем серия коротких приказов и отряд перестроился. На путь ступили трое всадников – дан Верен решил не рисковать – и лошадь, в седельных сумках которой были какие-то важные вещи. И если каждый наездник воспринимался девушкой как одно целое, то ловить арканом связи животное было… странно, но намного проще, чем человека.
Так же как во дворце развернулись ленты вероятностей и Милия выбрала ту, что выглядела самой устойчивой и вела к Сор-О самым коротким и безопасным путем.
Спустя пару часов Милия, дан Верен и Этина оказались рядом с городом. Подъездная дорога была запружена желающими въехать так плотно, что капитан ругался, не переставая и уже не стесняясь. Дохлые варлы, даффы, гнус, демоны ночи, черви и наглые твари вперемешку с непереводимыми выражениями казарменной словесности сыпались, как из мешка изобилия, но скорости не прибавляли. Велев оставаться в очереди, дан Верен съехал на обочину, ведя за собой лошадь с поклажей, спешился и поменял седельные сумки, взяв ценный груз себе. Протолкался обратно, шипя и ругаясь сквозь зубы. Девушки переглянулись и промолчали, вокруг и так стоял невообразимый гомон. В какой-то момент Милия почувствовала на себе пристальный взгляд, холодный и давящий, как могильная плита, а через мгновение облачный полог над дорогой разорвали острые изогнутые крылья дарконов.
Воцарившийся вслед за этим хаос едва не разметал маленький отряд дан Верена в разные стороны. Им повезло, что они ехали почти по краю дороги и рвануть в сторону, удаляясь от скопления телег, людей и лошадей получилось очень быстро. За секунду до обрушившегося на дорогу огненного шквала, превратившего дорогу и все, что было на ней в костер.
Развернувшийся полусферой над троицей беглецов щит привлек внимание. К укрытию побежали люди, и с неба снова хлынуло пламя, алое и багровое с привкусом знакомой силы. Счастливчики, нырнувшие под спасительный купол, уцелели, остальные же в мгновение ока превратились из людей в горящие факелы, беспорядочно мечущиеся и вопящие от боли. Те, что оказались ближе, застывали черными головешками, падали и рассыпались.
От огня щит быстро истончился, держать его становилось все труднее, и Милия чувствовала, что растраченные на тонкий путь силы вот-вот покинут ее окончательно. Лошадь под ней мелко дрожала. Подбородок и щеки были мокрыми, но девушка не чувствовала, что плачет. Кто-то прижимался к ноге, моля о спасении. Кто-то проклинал небеса, размазывая по лицу слезы пополам с копотью. И все эти жуткие в свете огня маски смотрели на нее. Золотая полусфера мигнула и стала еще тоньше. Больше не было защиты от жара и вони сгоревшей плоти. Дышать стало трудно.
– Щит! – в отчаянии выкрикнула она, помогая себе голосом, и не найдя в себе больше сил, потянула через тонкие нити, оставшиеся на спутниках.
Капитан пошатнулся и неосознанно закрылся, почувствовав дурноту, но у него было очень мало сил. Пылью распалось кольцо-активатор на его руке, но и этого оказалось недостаточно.
– Канн таэ́ атте́н45, – печально улыбнувшись, произнесла Этина и отдала все, что было.
Щит полыхнул и уплотнился и над золотистым куполом выгнулся еще один, жемчужно-серый. Дан Верен поймал обмякшее бесчувственное тело и перетащил на свою лошадь, устроив впереди себя. И снова пришел огонь.
Заемная сила уходила слишком быстро. Мужчина, поймав глазами взгляд Милии резко и четко, чтобы было слышно сквозь гул огня, плач и вопли, произнес:
– Уходим. Сейчас
Вырвал поводья из рук девушки и так ударил пятками свою лошадь, что она взвилась на дыбы, расталкивая столпившихся вокруг перепуганных людей, и рванула галопом. Дрожащая гнедая помчалась следом.
Купол расслоился. Оставляя золотые искры, внутренний слой щита продавился сквозь первый, следуя за источником, истончаясь с каждым мгновением. Держать купол во время движения оказалось намного сложнее, но у девушки была еще одна связь.
Энергия пришла сразу, потоком, практически мгновенно восстановив силы. Почти истаявший щит вновь налился золотом.
Капитан уверенно вел лошадей в сторону от города к поросшей деревьями низине. Они уже почти были в укрытии, когда беглецов обнаружили, но в купол ударило не пламя, а багровая мгла. Щит лопнул, как мыльный пузырь. Завалился спиной и упал с лошади дан Верен, увлекая за собой бесчувственную Этину. Гнедая Милии взвилась свечой. Девушка почувствовала, как ноги выскользнули из стремян, и небо опрокинулось.