Цветы не знают волю неба. Том 1

Глава 6

Они уже довольно долго шли в сторону западного склона горы. Он был весь заросший красными клёнами настолько плотно, что туда практически никто никогда не ходил. Этот склон никак не использовался, поэтому Янь Цюлинь не понимал, зачем Янь Лин ведёт его туда. В конце концов он всё же спросил:

– Шишу, для чего мы идём на западный склон?

– Ты ведь хотел изучить мой стиль цингуна?

– Да, но… тренировочная площадка ведь в другой стороне.

Янь Лин остановился и обернулся к Янь Цюлиню с лукавой улыбкой.

– Цюлинь, знаешь, чем отличается мастер от того, кто просто знает основы боевых искусств?

Янь Цюлинь немного подумал и ответил:

– Мастерством?

– Верно, а знаешь, как приобретается мастерство?

– В тренировках?

– Тренировки – это основа боевых искусств, но реальное мастерство можно приобрести лишь тогда, когда ты выходишь за границы своих базовых умений. Ни один мастер не стал мастером только потому, что усердно ходил на тренировочные площадки. Настоящее мастерство приобретается в реальном опыте. Когда ты столкнёшься с противником, ты можешь оказаться где угодно, в каких угодно условиях. У тебя не будет оборудованной тренировочной площадки, а потому ты должен уметь быстро адаптироваться к ситуации и использовать то, что тебя окружает, для победы.

– О… – Янь Цюлинь кивнул. Тем временем они уже вошли в кленовую рощу.

Здесь было множество оттенков красного: от бледно-оранжевого до кроваво-алого. Они перемешивались между собой, создавая невероятно живописную картину. Хоть Янь Цюлинь вырос на горе Хунфэн, каждый раз, попадая в заросли красных клёнов, он невольно восхищался этими простыми, но изящными деревьями.

Янь Цюлинь на секунду задержал взгляд на острых листьях, а Янь Лин уже испарился из поля зрения. Янь Цюлинь обернулся, мужчины нигде не было. Как вдруг юноша почувствовал поток ветра, направленный на него. Он моментально среагировал, взметнувшись вверх, с лёгкостью вскочил на ветку клёна и осмотрелся. Янь Лина не было видно. Справа снова возник воздушный поток, атака была стремительной, но Янь Цюлинь, используя цингун, снова перескочил на другую ветку, уходя от удара. Так повторилось ещё несколько раз, атаки становились всё чаще и чаще, и Янь Цюлиню приходилось носиться по макушкам клёнов, уворачиваясь от ударов. Это было гораздо тяжелее, чем на тренировочной площадке.

– А теперь усложним задачу, – послышался голос Янь Лина. – Ты должен перемещаться только по листьям, но при этом ни один лист не должен упасть. За каждый упавший лист будешь получать штрафной удар.

– Чего?! – запыхавшийся Янь Цюлинь и так уже с трудом скакал по веткам, а теперь надо только по листьям?

Чтобы перемещаться по невесомым листьям, сам человек должен стать легче воздуха. Но Янь Цюлинь уже был уставшим, ему было сложно, и теперь он очень хорошо ощущал собственный вес, какая там лёгкость!

– Сконцентрируйся на своей ци, почувствуй, как она течёт по меридианам, замедли этот поток, пусть он будет медленным, почти незаметным, – Янь Лин вдруг оказался рядом с Янь Цюлинем.

Он положил свою руку ему на спину и влил в него совсем немного собственной энергии, направив её по меридианам и заставив непрерывно, но крайне медленно циркулировать. В отличие от обычной практики контроля ци, эта была немного странной. Янь Лин намеренно замедлял течение ци, чтобы она не разливалась потоком как обычно, а медленно, равномерно струилась. Сначала Янь Цюлинь не понял, какой толк от столь медленного курсирования энергии, ведь обычно во время медитаций используется практика наполнения потока. Именно сила потока влияет на то, насколько мощной будет атака мастера. Поэтому учеников учат наполнять меридианы энергий и усиливать её течение для достижения более высокого уровня в боевых искусствах.

Но когда прошло совсем немного времени, Янь Цюлинь почувствовал, как усталость отступила, а тело словно стало легче. Казалось, даже окружающий мир замедлился. Вот лист на дереве, стоящем не менее чем в десяти чжанах²¹ от него, медленно отделился от ветки и начал падать. Янь Цюлиню показалось, что он мог бы не спеша дойти до этого дерева, и лист ещё не успел бы даже сорваться вниз. Взмах крыльев бабочки, взлетающая с ветки птица – всё то, что обычно занимает несколько секунд, вдруг стало тянуться бесконечно долго. Янь Лин убрал руку со спины Янь Цюлиня, и весь мир пришёл в норму.

– Что это было? – с удивлением спросил Янь Цюлинь.

– Простая, но эффективная практика непрерывного медленного течения ци. Я потратил много лет на то, чтобы создать эту технику. Её не сможет использовать любой мастер, но твоя энергия по своему типу очень похожа на мою, так что, я думаю, у тебя всё получится. Если будешь регулярно практиковаться, позднее это будет происходить без твоего сознательного участия. Когда в твоих меридианах постоянно струится малый непрерывный поток ци, реакции обостряются, тело становится легче, что очень эффективно для цингуна. Начни с этого, а затем я научу тебя своему стилю. Чтобы постичь его, ты должен научиться постоянно поддерживать внутренний малый поток ци. Отдохнул?

– Да…

В лицо Янь Цюлиню тут же ударил воздух.

– И помни, чтобы не упало ни одного листа!

Янь Цюлинь не знал, сколько времени он скакал по кленовым листьям. Он успел получить уже не менее трёх десятков штрафных ударов, когда они оказались у подножия горы с западной стороны. Янь Лин наконец удовлетворённо заявил, что тренировка окончена. Янь Цюлинь чувствовал, как его ноги дрожат от постоянного напряжения. Хоть он и пытался контролировать течение ци, но научиться с первого раза было невозможно. Поток постоянно сбивался, становясь то слишком сильным, то практически иссякая. Юноша был очень утомлён, а теперь они ещё и оказались у подножия горы, значит придётся подниматься обратно.

– Спасибо за урок, шишу, – с трудом выговорил Янь Цюлинь, почтительно поклонившись Янь Лину.

Тот изящно раскрыл свой веер, обмахнувшись им пару раз. Одна его рука была заведена за спину. На одеждах не было ни одной складочки. Полы и широкие рукава халата по-прежнему мягко струились вниз, словно этот мужчина только вышел из своих покоев, а не бегал почти два больших часа²² по верхушкам деревьев, периодически отвешивая штрафные удары своему нерадивому шичжи²³. Всем своим видом он источал благородство и достоинство. На его фоне потрёпанный и побитый Янь Цюлинь выглядел довольно жалко.

– Вы действительно выбрали подходящее место, чтобы потренировать меня, – добавил Янь Цюлинь.

– А, да я просто хотел показать тайную тропу, по которой можно незаметно улизнуть с горы, – беспечно ответил Янь Лин, продолжая медленно обмахиваться веером.

– А? – Янь Цюлинь в недоумении открыл рот, но не нашёл ни одного подходящего слова.

– Пойдём пройдёмся, – сказал Янь Лин и неторопливо пошёл вперёд, Янь Цюлинь последовал за ним.

– Шишу, может, нам следует вернуться на гору? Нас уже довольно давно нет. Мне нельзя покидать гору самовольно.

– Но ты ведь со мной, разве нет?

– Да… Но шишу только сегодня вернулся после стольких лет отсутствия. Разве учитель и глава Чжоу не начнут беспокоиться, что вы вдруг пропали?

Янь Лин улыбнулся:

– Ты хороший ребёнок и достойный ученик. Не стоит беспокоиться из-за меня. Я вернулся, а значит я больше никуда не уйду, твои учитель и шибо знают это.

Какое-то время они шли в тишине. День клонился к закату. Заходящее солнце бросало оранжевые лучи на гору Хунфэн, отчего поросший клёнами склон казался ещё более красным. Янь Цюлинь вдруг вспомнил тот день в резиденции Юй. Перед его глазами снова встал образ маленькой девочки.

– Шишу, – позвал он Янь Лина, – тогда в доме Юй вы видели, как погиб господин Юй?

– Нет, увы, я опоздал на шаг и появился, когда всё уже случилось, почему ты спрашиваешь?

– Та девочка, которая убила его. Ей было не больше одиннадцати лет. Разве можно в столь юном возрасте владеть такой сильной техникой, как «Нить Судьбы»?

Янь Лин остановился и повернулся к Янь Цюлиню, пристально посмотрев на него.

– Как ты узнал, что это «Нить Судьбы»?

– Я не знал. Я увидел едва заметную нить прямо перед тем, как господин Юй был обезглавлен. А потом учитель и шибо уже объяснили мне, что это было.

– Ты увидел? – Янь Лин чуть приподнял бровь. Янь Цюлинь медленно кивнул.

Янь Лин смотрел на него ещё какое-то время, затем повернулся и продолжил идти вперёд.

– Вот и ответ на твой вопрос, – заговорил он. – Ты ведь тоже необычайно талантлив, разве нет? В твоём возрасте достичь такого уровня – небывалый успех. И пусть ты всё ещё уступаешь признанным мастерам цзянху, но ты во многом превосходишь своих ровесников и даже мастеров средней руки. Ты увидел «Нить Судьбы», что если я скажу тебе, что это случай один на миллион?

– Что шишу имеет в виду? – непонимающе спросил Янь Цюлинь.

– «Нить Судьбы» – это одна из техник скрытых убийств. И как ты сказал – довольно сложная. Однако на то они и техники скрытых убийств, чтобы быть неуловимыми для глаз. Мастера специально обучаются распознаванию этих техник, чтобы уметь вовремя заметить чьё-либо намерение совершить убийство, и то не у всех получается. Ты же увидел Нить Судьбы, не имея никакой подготовки. Судя по твоему возрасту, учитель ещё не должен был начать обучать тебя этому. Так как это получилось? Ответ лишь один – твои врождённые способности просто феноменальны. Такое встречается крайне редко. Возможно, та девочка наделена столь же уникальным талантом.

Янь Цюлинь не знал, что ответить. Вероятно, Янь Лин был прав в своих суждениях. Всё же он прожил и повидал куда больше и в праве судить о тех вещах, которые сам Янь Цюлинь ещё не до конца понимал.

– Шишу, вы сказали, что опоздали на шаг, вы знали, что в доме Юй случится беда?

Янь Лин улыбнулся:

– Нет, но предполагал, что смогу обнаружить там следы Сыюхуа.

– Вы ищете Сыюхуа?! – воскликнул Янь Цюлинь.

Янь Лин прижал палец к губам:

– Только никому не рассказывай.

Янь Цюлинь с круглыми глазами закивал как деревянный болванчик, а потом, понизив голос, спросил:

– А как вы поняли, что это был яд «Три вдоха»? Вы обучались у мастера Сы, поэтому так хорошо разбираетесь в ядах?

– Нет, – усмехнулся Янь Лин. – В то время, когда я был учеником, я так же, как и ты, думал только о совершенствовании своих боевых навыков. Для меня не существовало в этом мире ничего более важного, чем техники меча. Но потом жизнь преподала мне урок.

– Это связано с тем, что случилось тогда в северных горах?

– Да… – Янь Лин, остановился и поднял глаза к небу, окрашенному оранжевыми красками закатного солнца. На его губах играла лёгкая улыбка. В золотом свете бледность его кожи была не так заметна. А вкупе с изящными чертами сейчас его лицо выглядело особенно прекрасным. Ничто не выдавало в нём человека, на чью долю выпали тяжёлые испытания. И только безбрежный омут чёрных глаз скрывал в себе некую тайну.

Глава 7

Они вернулись на гору, когда уже почти стемнело, той же тайной тропой. Теперь Янь Цюлинь понял, как Янь Лин попал в школу незамеченным. В обеденный зал непрерывным потоком стягивались ученики, видимо, объявили общий ужин. Янь Цюлинь догадался, что это связано с возвращением Янь Лина. Глава Чжоу, видимо, решил устроить банкет и объявить об этом.

Янь Цюлинь пошёл к себе, чтобы помыться и переодеться после ожесточённой тренировки. Янь Лин пожелал остаться с ним, а потом вместе отправиться в обеденный зал. Когда Янь Цюлинь ушёл приводить себя в порядок, Янь Лин опустился в плетёное кресло во дворике дома, где жил Янь Цюлинь, и тихо вздохнул. Когда в резиденции Юй Янь Цюлинь сказал, что Мо Байхэ нашёл его в лесу двенадцать лет назад, он сразу догадался, что это был тот самый лес в Гуаньнэй. Теперь, когда он узнал Янь Цюлиня поближе и своими глазами увидел его необычайно высокие способности, то сомнений у него не осталось. Янь Цюлинь явно не был случайным ребёнком, брошенным в забытом богом горном лесу. А теперь, когда он показал себя на состязании Небесного Меча, он неизбежно привлечёт к себе внимание. А значит рано или поздно те, из-за кого он оказался в том лесу, придут за ним.

Дверь распахнулась, Янь Цюлинь вышел на улицу. Он умылся, поменял одежду и заново собрал волосы в высокий хвост, закрепив их простой деревянной заколкой с изображением кленового листа – как у всех учеников Хунфэн. Но, несмотря на стандартную одежду, Янь Цюлинь заметно выделялся среди других учеников. И дело было не только в его изящных чертах лица, но и в том, какую внутреннюю силу он излучал. Любой, кто занимается боевыми искусствами и имеет уровень выше среднего, без труда бы почувствовал эту энергию. И то, что она исходила от четырнадцатилетнего подростка, могло немало удивить.

Янь Цюлинь и Янь Лин вошли в обеденный зал вместе, когда все уже собрались там. Юноша был одет в тёмно-красные ученические одежды. Его лицо всё ещё сохраняло мягкие детские черты, но на нём уже очевидно наметилась чуть более резкая мужская красота. Через три-четыре года, когда он войдёт в возраст, она проявит себя в полную силу. Юноша доходил до плеча стоящему рядом с ним мужчине. Тот был одет в изящные светло-зелёные одежды. Его волосы были собраны на висках и заколоты на затылке, струясь по спине чёрным шёлковым водопадом. Немного бледная кожа слегка скрадывала выразительность его лица, однако от этого оно не было менее привлекательным.

Эта пара сразу же привлекла внимание. Ученики постепенно замолкали, оборачиваясь и смотря на вошедших. Чжоу Сяньцянь, Мо Байхэ и остальные мастера школы занимали столы в противоположном от входа конце зала. Конечно, они первыми заметили новоприбывших. И если Чжоу Сяньцянь и Мо Байхэ ожидали их появления, то остальные мастера, которые знали Янь Лина, отреагировали так, словно увидели призрака. Кто-то замер, кто-то выронил палочки, кто-то от удивления открыл рот. Ученики, увидев переполох за учительскими столами, с любопытством смотрели на вошедших. Из молодого поколения, естественно, никто не знал Янь Лина. А из прежнего сейчас на горе оставался мало кто, они в основном выполняли различные внешние задания школы или бродили по цзянху.

Янь Цюлинь, подойдя к учителям, почтительно поклонился и отправился на своё место. Янь Лин же остался стоять, заведя руки за спину и улыбаясь. Чжоу Сяньцянь встал со своего места и подошёл к Янь Лину, а затем обратился ко всем присутствующим.

– Должно быть, вас удивило, что сегодня я объявил общий ужин. Однако для этого есть радостный повод. Я не буду говорить много. Мы собрались потому, что сегодня на гору Хунфэн вернулся один из лучших её учеников, ученик великого мастера Вэй Юаня и мой второй шиди – мастер Янь Лин.

Как только он произнёс это имя, в зале начались перешёптывания и удивлённые вздохи. Хоть нынешние ученики и не знали, как выглядит Янь Лин, но имя третьего нефрита Хунфэн, безусловно, было им известно. Этого человека считали погибшим двенадцать лет. Табличка с его именем покоилась в Храме Предков. А теперь он вдруг предстал перед ними живым.

– Давайте поднимем чаши за возвращение нашего брата! – закончил Чжоу Сяньцянь и поднял свою чашу. Все последовали его примеру.

Янь Лин сел рядом с Мо Байхэ под всё ещё неверящими взглядами мастеров школы. Мастер Сы Шэн окинул его внимательным взором и, кажется, о чём-то глубоко задумался. Остальные мастера, постепенно отходя от шока, подходили к Янь Лину, чтобы поприветствовать его лично.

Янь Цюлинь сел на своё место. Тут же к нему поближе придвинулся юноша, лицо которого выражало явное нетерпение.

– Янь Цюлинь, ты проклятье ниспосланное на мою голову за грехи прошлых жизней, какого чёрта ты мне не рассказал, что Янь Лин воскрес!

Этот юноша был примерно того же возраста, что Янь Цюлинь. У него были правильные черты лица, глаза глубокого яшмового цвета, очерченные пушистыми чёрными ресницами, выразительные красиво изогнутые брови и чуть пухлые губы. Его необычной красотой вполне можно было любоваться.

– Я сам узнал только утром, – ответил Янь Цюлинь, беря плочки.

– Ну, какой он? Как рассказывали? Превосходный мастер? Как его владение мечом? Отвечай же, проклятый Янь Цюлинь! Он и правда способен рассекать горы и разделять реки одним взмахом меча?

Вопросы сыпались на Янь Цюлиня непрерывным потоком. И он даже подумал, что в его друга, вероятно, вселился Мэн Фэн, если бы его речь периодически не скрашивалась ругательствами. В конце концов он ответил:

– Я не видел в его руках меча! Почему бы тебе не подойти и не попросить его преподать тебе пару уроков, чтобы удовлетворить своё любопытство!

Второй юноша цокнул языком и закатил глаза. Но всё же украдкой оглянулся на Янь Лина, который в этот момент, улыбаясь, говорил о чём-то с одним из мастеров. О третьем нефрите Хунфэн ходило немало историй, но этот утончённый человек с бледным лицом как-то не вязался со всеми этими героическими преданиями. Казалось, он не выдержит и одной атаки. К тому же у него действительно при себе не было никакого оружия, в руках мелькал лишь веер, хотя раньше Янь Лин владел известным мечом, который носил имя Чунлай²⁴. Говорили, что он пропал вместе со своим владельцем в северных горах.

Янь Лин получил меч от Вэй Юаня. С этим оружием довольно сложно управляться, оно требует очень быстрого и мощного течения ци, но его разящая способность не знает себе равных. А ещё этот меч позволяет перенаправить атаку прямо во время удара или вернуться к исходной позиции, если в ходе атаки что-то пошло не так. Отсюда и его название. Вэй Юань отдал его именно Янь Лину, потому как считал, что Чунлай лучше всего подходит его темпераменту. Более спокойным Чжоу Сяньцяню и Мо Байхэ такой меч бы не подошёл, он оказался бы для них слишком резким.

Так или иначе сейчас при Янь Лине не было никакого оружия, и это немного расстроило юношу, засыпавшего вопросами Янь Цюлиня. Этим молодым человеком был Ши Цзысюй. Он являлся учеником мастера Ли Шу. По способностям он немного уступал Янь Цюлиню, однако тоже был достаточно одарённым, чтобы снискать звание молодого таланта на состязании Небесного Меча.

Ши Цзысюй был лучшим другом Янь Цюлиня. Хотя они обучались у разных мастеров, дружили с самого детства, и даже их дома находились практически по соседству. У Янь Цюлиня не было ни шисюнов, ни шиди, а у Ши Цзысюя их было слишком много. Мастер Ли обучал целых одиннадцать учеников и учениц. Ши Цзысюй хоть и был выдающимся, но и пятеро его шисюнов достигли заметных успехов. Они были уже довольно взрослыми, дашисюну исполнилось двадцать три, и он редко бывал в школе, занимаясь внешними делами. Оставшимся четверым было от восемнадцати до двадцати двух, а его шиди и шимэй²⁵ были возрастом от семи до одиннадцати лет, в то время как самому Ши Цзысюю уже исполнилось пятнадцать. Он во всех смыслах был посередине – и по возрасту, и по старшинству среди учеников мастера Ли, ни туда ни сюда. Поэтому неудивительно, что он предпочитал проводить время с Янь Цюлинем.

После окончания общего ужина все стали расходиться по домам. Янь Цюлинь после тренировки Янь Лина и так был утомлён, а на пиру после еды и чаши вина и вовсе разомлел, поэтому отправился спать, Ши Цзысюй вызвался пойти вместе с ним, так как жили они рядом. Ши Цзысюй не любил ранние подъёмы и предпочитал спать до тех пор, пока его вторая шимэй не придёт его будить. Даже утренний колокол он умудрялся проспать. Поэтому Ши Цзысюй решительно не понимал, как Янь Цюлинь мог вставать до общего подъёма. Когда они дошли до своих домиков, Ши Цзысюй пытался уговорить Янь Цюлиня пободрствовать ещё какое-то время. Ему не терпелось узнать, что же за урок преподал ему мастер Янь сегодня. Однако Янь Цюлинь отказался и ушёл к себе. Ши Цзысюю не оставалось ничего другого, кроме как осыпать его проклятиями и уйти.

Глава 8

Тем временем Чжоу Сяньцянь, Мо Байхэ и Янь Лин вернулись в Зал Собраний и расселись вокруг стола. На подносе дымился чайник с только что заваренным чаем и ожидали три чаши. Янь Лин разлил чай, с удовольствием заметив, что это не жасминовый, а затем подал чаши своим шисюнам.

Сколько лет прошло с тех пор, когда они в последний раз вот так все вместе пили чай? Сейчас им казалось, что минула уже целая жизнь. Возвращение Янь Лина стало настоящим чудом, в которое ни Чжоу Сяньцянь, ни Мо Байхэ до сих пор не могли полностью поверить. Янь Лин всё ещё был тем самым Янь Лином, но уже неуловимо другим. В нём сохранился всё тот же юношеский дух озорства, но его словно окутывала тяжёлая аура, которая не отступала даже когда он улыбался. Они не могли знать, что ему довелось пережить за эти двенадцать лет, но определённо это изменило Янь Лина.

Взяв свою чашку, Янь Лин слегка подул, разгоняя пар, вздымающийся от горячего чая, и сделал глоток. Чжоу Сяньцянь спросил:

– Это ведь ты был тем мастером, который в доме господина Юя сказал Янь Цюлиню о яде «Три вдоха»?

Янь Лин улыбнулся:

– Ты поймал меня с поличным.

– А-Лин, – Чжоу Сяньцянь аккуратно поставил свой чай на стол, а затем пристально посмотрел на второго шиди. – Тебя никогда не интересовали яды. Но ты стал неплохо в них разбираться. Мастер Сы Шэн заметил кое-что и поделился со мной своими опасениями…

Он не успел закончить, как Янь Лин усмехнулся:

– От зоркого глаза мастера Сы не скрыться, – но затем его лицо помрачнело, а тёмные глаза, казалось, стали непроглядно чёрными, словно в них открылась зияющая пропасть. – Я был отравлен. И этот яд по-прежнему течёт в моих венах. Сколько бы я ни искал, я всё ещё не смог найти ответы на свои вопросы.

– А-Лин… – с лица Мо Байхэ мгновенно сошли все краски.

– Я узнал лишь, что этот яд изначально был создан тюркскими племенами, однако позднее, когда он попал на Центральные равнины, он был изменён, и его формула по сей день остаётся неизвестной. А если неизвестна формула, нет и противоядия. Старик, что нашёл меня в Гуаньнэй, сделал отвар, который сдерживает распространение яда. Но это не навсегда. Рано или поздно он возьмёт своё.

– Если есть яд, должно быть и противоядие, – сказал Мо Байхэ.

– Ты что-то узнал, не так ли? Иначе как ты оказался в поместье Юй? – спросил Чжоу Сяньцянь, обращаясь к Янь Лину. Тот кивнул.

– После возвращения с земель тюрков, я решил подробнее изучить деятельность школы Хэйшуй, поэтому какое-то время провёл в горах Гуаньнэй. Оттуда всё пошло, и я решил вернуться в начало. Я задался вопросом, каким образом настолько редкий яд оказался в руках Хэйшуй и всплывал ли он когда-либо ранее. Я отыскал лишь два случая использования яда, действие которого было похоже на тот, которым отравили меня. Первый произошёл двадцать лет назад, и он довольно спорный, потому что доказательств этому нет. Был отравлен глава школы Хуоху Чжан Минчжи. На тот момент он был главой всего несколько лет, однако внутри школы всё было не очень гладко, постоянно возникали распри, собственно, с тех пор уже и без того поблекшее величие Хуоху стало совсем сходить на нет. В итоге главу Чжана настигло искажение ци. Никто бы и не узнал, что это было отравление, только вот там оказался талантливый мастер и по совместительству лекарь, который заподозрил отравление. К сожалению, спасти главу Чжана тогда не удалось, так как лекарь не смог сразу определить, каким именно ядом он был отравлен, а когда понял, все усилия уже оказались напрасны. Доказательств, что это было именно отравление, не было, поэтому этот случай можно считать лишь условно подходящим.

– Да, я помню это, – кивнул Чжоу Сяньцянь. – Глава Чжан внезапно умер от искажения ци. Тогда ходило много слухов, но в итоге Хуоху быстро поставили на пост главы Цао Минцзина, и всё стихло. Учитель ещё тогда сомневался в причинах смерти, у главы Чжана был спокойный темперамент, его нельзя было назвать подверженным искажению ци. Выходит, это всё же было убийство.

Янь Лин пожал плечами:

– Точно сказать невозможно, но вероятность исключать нельзя. Действие этого яда не мгновенное. Он атакует ци, нарушая поток и вызывая её искажение, в результате человек погибает мучительной смертью. Поэтому отравить им соперника или того, кто просто перешёл дорогу, – вполне умно, можно выйти сухим из воды, ведь доказать, что искажение ци вызвал именно яд, довольно сложно. Потому его называют «Казнь мастеров». Полагаю, против меня был использован этот яд, чтобы замаскировать мою смерть под искажение ци. Моё боевое искусство всегда было резким и мощным и развивалось довольно стремительно. По логике моя подверженность искажению ци была гораздо выше, чем у других мастеров. Думаю, Хэйшуй собирались выставить всё так, будто я, подвергнувшись искажению ци, убил Мо Байхэ во время поездки в Гуаньнэй. А затем они бы предоставили в качестве доказательства моё мёртвое тело с явными следами искажения ци. Потом проникнуть в Хунфэн, чтобы захватить власть, им было бы гораздо проще.

Мо Байхэ нахмурился:

– Звучит логично. Но откуда у Хэйшуй этот яд?

– Я тоже задался этим вопросом. Тогда я наткнулся на второй случай отравления, произошедший пятнадцать лет назад. Был убит странствующий мастер Е. Он не принадлежал ни к одной школе, однако пользовался уважением в цзянху. В тот раз против него также использовали «Казнь мастеров», но никто не пытался скрыть отравление. По сути его было не так сложно убить, можно было это сделать гораздо проще и быстрее. Однако кто-то явно хотел, чтобы он перед смертью мучился от искажения ци, чтобы его же собственная жизненная энергия, накопленная годами усердных тренировок, взбунтовалась против него. Учитывая редкость яда, это наверняка было заказное убийство, и выполнить такой заказ мола лишь…

– Ученица Сыюхуа, – закончил Мо Байхэ.

– Именно! – Янь Лин улыбнулся. – Неизвестно, принимали ли участие члены Сыюхуа в отравлении мастера Чжана, но смерть мастера Е была точно исполнена их руками. Оставался вопрос, почему же был убит мастер Е и кому понадобилось идти на такой шаг и нанимать учениц Сыюхуа, ведь объективно мастер Е не стоил тех денег, которые за него заплатили Сыюхуа. Его смерть была очень похожа на месть. Тогда я отправился на юго-запад, чтобы выяснить обстоятельства его смерти и наткнулся на один интересный факт. Мастер Е был родом из Чэнду, из этого же города был и господин Юй.

– Юй Чан?! – удивился Чжоу Сяньцянь.

– Да, тот самый Юй Чан, в лавке которого я всегда покупал тебе жасминовый чай и который пару дней назад лишился головы, – кивнул Янь Лин. – История такова, что мастер Е, будучи ребёнком, вступил в орден Жичу, который позднее распался и перестал существовать. Орден находился недалеко от Чэнду. И в него также вступил и Юй Чан, однако по прошествии какого-то времени Юй Чан вернулся. Доподлинно неизвестно, что с ним произошло, однако он утратил способность заниматься боевыми искусствами, его меридианы были полностью разрушены.

– Как тебе удалось всё это выяснить? – удивлённо спросил Мо Байхэ.

– Это не сложно, если знать, к кому подходить с вопросами и что предложить взамен, – Янь Лин чинно раскрыл свой веер с видом истинного знатока своего дела.

– Ладно, допустим, мастер Е каким-то образом был причастен к трагедии, случившейся с Юй Чаном, – сказал Чжоу Сяньцянь. – Спустя много лет Юй Чан добился влияния и денег и решил, что пришла пора отомстить. Он выбрал яд «Казнь мастеров», так как хотел разрушить ци мастера Е и причинить нестерпимую боль. Но как это связано с тем, что случилось двенадцать лет назад в Гуаньнэй и имеет ли смерть господина Юя какое-то отношения ко всему? Или это просто совпадение, ведь наверняка у него было немало недоброжелателей.

– Что касается твоего первого вопроса, связан ли господин Юй с тем, что произошло с нами, я точно сказать не могу. Но считаю, что косвенная связь с событиями двенадцатилетней давности здесь всё же присутствует, – ответил Янь Лин. – Конечно, господин Юй вряд ли был хоть как-то замешан в нападении на нас, но я думаю, он был связан со школой Хэйшуй. Пятнадцать лет назад, как раз после гибели мастера Е, Юй Чан стал активно отправлять свои торговые караваны на север, в Гуаньнэй. Однако у него там не было ни одной лавки. Караваны были большими, и часть из них шла на рынки Чанъаня. Другая же двигалась дальше в горы, судя по путевым документам. Но куда именно – неизвестно. Караваны совершали походы в Гуаньнэй дважды в год и так на протяжении трёх лет. Однако больше двенадцати лет назад Юй Чан по какой-то причине резко перестал отправлять караваны в Гуаньнэй. Не находите странным?

– В то время после неудавшегося захвата Хунфэн Хэйшуй распалась, и с ней оборвали связи все остальные школы, – проговорил Чжоу Сяньцянь.

– Да, верно, – Янь Лин кивнул. – Уж очень странное совпадение. Думаю, Юй Чан что-то поставлял для школы Хэйшуй, расположенной в горах Гуаньнэй. И, возможно, от него же они узнали, что Сыюхуа владеют таким ядом, как «Казнь мастеров», а затем решили использовать этот яд против нас. Однако достать его можно было лишь через Сыюхуа. Но я не думаю, что кто-то из их учениц участвовал в нападении на нас. Иначе они бы так не облажались, и я точно был бы мёртв. Скорее всего они лишь предоставили Хэйшуй сам яд в обмен на что-то очень для них ценное. Сыюхуа бы не стали вмешиваться в подобные дела, если бы для них не было никакой выгоды. Вполне возможно, они даже не были в курсе, как именно Хэйшуй используют этот яд.

– Если яд был получен от Сыюхуа, значит лишь они могут знать о противоядии, верно? – спросил Мо Байхэ.

Янь Лин улыбнулся:

– Да. Поэтому я пытался напасть на след Сыюхуа. И он привёл меня в дом господина Юя.

– Но кому понадобилась его смерть? И ещё десятерых мастеров. Совершенно ясно, что целью были именно эти одиннадцать человек, никого другого Сыюхуа не тронули, – Чжоу Сяньцянь потёр виски и болезненно поморщился, вся эта информация буквально сдавила его голову тисками.

– Я предполагаю, что это связано с деятельностью Юй Чана в то время, когда он отправлял караваны в горы Гуаньнэй.

– Ты считаешь, что его убийство было заказано Хэйшуй? – Мо Байхэ обомлел.

Янь Лин неопредлённо качнул головой:

– Я не знаю. В Чанъане я встретился с одним стариком, который раньше служил в городской страже. Изначально я хотел спросить, помнит ли он что-то о странных торговых караванах, которые проходили через город в северные горы. Всё-таки торговать там было довольно странно, учитывая, что два основных рынка располагаются в Чанъани. И на удивление он сразу же вспомнил караваны Юя. Сказал, что всегда считал их подозрительными, но господин Юй щедро платил за то, чтобы чиновники закрывали глаза на его странные перемещения. Этот старик тогда был лишь обычным стражником и ничего не мог поделать. Однажды, когда часть каравана снова отделилась и двинулась на север, с одной повозкой что-то случилось. Кажется, повредилось колесо. Она отстала, сопровождающие занялись ремонтом. Тот стражник подошёл, чтобы предложить помощь, но торговцы быстро от него отделались. Повозка была закрытая, и когда стражник уходил, он услышал всхлипывания, словно внутри плакал ребёнок. А второй детский голос пытался его успокоить.