Да

Чакра Харара формировала на его спине светлые крылья. Этот процесс был куда более продолжительным, чем трансформация в Шегана. Происходил переход светлого начала сразу на четвертую ступень, которым не обладал никто из живущих на Земле, кроме Хана и Харара. Ноги Инга подкашивались, но он продолжал стоять, вцепившись в руку Николаса. В какой-то момент он перевел взгляд на Али и смотрел на нее до самого завершения ритуала.

Он весь горел светлой чакрой и чувствовал наполнение новой живительной силой и одновременно полное истощение. Николас убрал руку с его груди и отошел в сторону. Не отрывая взгляда от счастливой Али, Инг припал на колено и проговорил:

– Клянусь служить тебе до последнего вздоха, Царица Ягуаров!

«Ты совершил невозможное», – подумал Николас.

***

После того, как Максим Дард устроил охоту на душ на первом Уровне Ада, а потом неожиданно для себя самого стал гостем Анкс, он около тридцати часов пролежал без сознания. С крыши его перенесли внутрь дома. Анкс постоянно была рядом и, подолгу глядя на его неподвижное бледное лицо, не раз ловила себя на непривычной нежной улыбке.

Когда он, наконец, очнулся и с трудом открыл глаза, Анкс сидела на краю его кровати и тихо говорила что-то огромному черному то ли псу, то ли волку с желтым узором на морде и шее. Едва пошевелившись, он тут же привлек к себе ее напряженный взгляд.

– Анкс, – представилась она и протянула руку, – Меня зовут Анкс. Я тоже Хвост, как и ты. Только моя маска больше похожа на ангельскую лиру рядом с твоей.

– Очень приятно, Анкс, – он нетвердо пожал ее руку, слегка приподнявшись, – Я Максим. Мы встречались, кажется? У зала заседаний.

– А память тебе не отшибло. Удивительно, – фыркнула она.

– Да, не отшибло. Мне еще кажется, что я вырубился прямо на твоей крыше. Хотя там вроде была кровать и еще что-то. Или это бред?

– Спать на крыше – последний писк моды в Азуре, а вовсе не бред, – деликатно возразил сидящий рядом волк.

– Это Сфорца, Демон, – представила его Анкс, – Скажи ему спасибо, это он спустил тебя с крыши. Он у меня тут вроде приставленной няньки от моего учителя.

– Он умеет говорить? Мне кажется, я слышал его голос, когда потерял сознание.

– Да будет вам известно, умею, как и всякий уважающий себя Демон, – хриплым отрывистым голосом ответил Сфорца и обратился к Анкс: – Прошу заметить, что я не «спустил» Максима, как ты выразилась, а аккуратно его перенес. И я вовсе не нянька, а доверенный телохранитель, – удовлетворенным кивком пес закрепил произведенное на Анкс воспитательное воздействие и протянул Максиму лапу, – Будем знакомы. Кстати, с учителем Анкс тебе тоже следовало бы познакомиться.

– Успеет еще. Мой учитель – Первый Хвост, ты его еще неоднократно увидишь, – в устах Анкс это прозвучало, как приговор, – Не надо сейчас об Ольгерде, Макс ведь только пришел в себя. Кстати, может, воды хочешь?

– Да, пожалуйста, – только сейчас Макс заметил, что его горло иссушено жаждой так, будто забито иглами.

– Я принесу, – Сфорца обменялся с Анкс взглядом и вышел из комнаты через приоткрытую дверь.

– Сфорца возится со мной с тех пор, как я бросила вызов Деннице, – сказала она и кивнула на прикроватную тумбу, где лежала ее серебристая маска, покрытая неброской чешуей, через правую пустую глазницу, которой проходила залатанная трещина.

– Денница? Это же сам Дьявол? Ты сражалась с Дьяволом?

– Да, это он ее так потрепал.

Макс присмотрелся ко шву, скрепляющему блестящую поверхность маски, как живую плоть, и она вдруг показалась ему разумной – такой же, как Мешер.

– Мешер! – хрипло выкрикнул он, резко сорвавшись с кровати.

Его взгляд лихорадочно окинул комнату, успев зафиксировать малейшие детали скромного интерьера, но его маски нигде не было.

– Я оставила ее там, на крыше, – осторожно сказала Анкс.

– Она мне нужна. Прямо сейчас, – Макс был еще слишком слаб, чтобы тут же броситься наверх, и вместо этого осторожно сел обратно на кровать, держась за холодный мокрый лоб.

– Зачем она тебе? Будешь так резко вскакивать, вывернет тебя прямо на мой ковер. Представляю, какой мерзкой должна быть рвота после всего…

– Ты это о чем? Последнее, что я помню – это как отправился в Ад искать Айрана. Он сбежал в Азур, не окончив схватки со мной на Земле, как последний трус.

– Айран-то трус? Видимо, плохо ты знаешь собственного брата. Тем более, раз ты ни с того ни с сего решил, что Айран оказался в Аду после вашей потасовки, значит он применил на тебе свою технику иллюзий. Откуда тебе было знать, где он? Он тебе это внушил, а ты повелся. Включил бы мозги – так сначала залечил бы свои раны, а потом на трезвую голову уже и прикинул бы, где мог скрыться Айран, раз он тебе так сдался.

– А я..? – напряженно спросил Максим, не глядя на Анкс.

– А тебе было, видимо, не до этого. Ты порвал в клочья несколько душ, скормил Мешер их мицуру, и не удивлюсь, если сам ее пил. Хорошо, что эти души нельзя назвать невинными, все же это Ад, а то разбирался бы с Инквизиторами за каждую.

Издав приглушенный стон, Макс завалился на спину.

– Это ты меня залечила?

– Вот еще! Это Сфорца. Повезло тебе, что кровь свернулась от чакры. Сколько ты ее потратил зря… – под конец ее резкий тон немного смягчился.

Только сейчас Сфорца вернулся в комнату, каким-то образом взгромоздив себе на спину поднос со стаканом воды. Макс с трудом вернулся в сидячее положение и, поблагодарив, осушил его почти залпом.

– По-хорошему тебя бы моим чаем отпаивать, – сказал Демон, – Как особому гостю могу предложить.

– Особому? Это из тех гостей, что учиняют массовые убийства, а потом врываются в дом без приглашения? – кое-как усмехнулся Максим.

– Не выпендривайся, – одернула его Анкс, – Чай у Сфорцы – что надо, быстро приведет в себя.

Макс не стал отказываться и под ее присмотром вышел в другую комнату – больше и светлее, с круглым деревянным столом посередине, на котором появился чайный сервис. В доме Анкс не оказалось ни единого зеркала, и Макс, пока заваривался чай, вслепую пытался хоть как-то пригладить волосы, оставшиеся почти такими же вздыбившимися, как были в обличии Хвоста.

– Одна моя знакомая была бы в восторге от тебя, – усмехнулась Анкс, глядя на него, – Мы с ней вместе учились у Ольгерда, пока она не вбила себе в голову, что на краю света ее ждет некий красавчик обязательно с черными лохматыми волосами.

– Н-да, ну и дела, – растерянно приподнял брови Макс, – Расскажи мне лучше про Ольгерда. Он кто? Первый Хвост – это как понимать?

– Ольгерд… – задумалась Анкс, – Ольгерд у нас что-то вроде начальства. Наверное, после Роксаны он самый старший из Хвостов. Ну, то есть, мне он говорил, что стал Хвостом уже после смерти. Шеганом был еще при жизни, как-то умудрялся при этом оставаться сихэ и ото всех скрывать, что он темный. Потом на какой-то миссии он погиб.

Сфорца тем временем поставил на стол небольшой торт, спокойно стоя на задних лапах и прекрасно управляясь передними, как руками. Он разрезал ножом торт на три части, потом, покосившись на Макса, разрезал один из кусков еще пополам, подвинул к себе две трети торта и сказал, как ни в чем не бывало:

– Угощайтесь, пожалуйста!

Он уселся совсем как человек – лапа на лапу и, отпив чай, обратился к Максу:

– Ты скоро увидишь Ольгерда. Уверен, в ближайшее время будет собрание. По крайней мере, Роксана собиралась посылать кого-нибудь за вишней на Землю. Значит, она будет печь пирожки, а значит, будет собрание, так уж заведено.

– Всем Хостам обязательно присутствовать на собраниях, да? – Макс от чего-то слегка оробел.

– Конечно, всем обязательно, – подтвердила Анкс, – Когда нас вызовут, пойдем ко дворцу мимо одного интересного места, покажу тебе следы былой славы нашей Рейнлан. У нас раньше полгорода было в ее граффити, а сейчас осталось только на одном доме. Ты это должен видеть!

– Бр-да-а, – с рыком протянул Сфорца, – Рейнлан была та еще демоница! Талант, одним словом. Среди учеников Ольгерда она была лучшей. Не в обиду, Анкс. Что поделать, если отец ее был Демоном, а мать – шестикрылым Ангелом. Плюс на минус дает, в нашем случае, Рейнлан. Это я Максу разъясняю, ты-то эту сказку уже не раз слышала. В общем, Макс, Рейнлан – экземпляр потрясающий, и, возможно, иногда излишне.

– Это я про нее тебе говорила, что она помешана на лохматых брюнетах, – вставила Анкс, – Она сказала, что отправляется исследовать Землю, и больше к нам не вернулась. Наверное, опять влюбилась тогда в кого-нибудь. А незадолго до этого…

– Ох! Не говори об этом чудовище! – перебил ее Сфорца.

– А я ему лучше покажу! После собрания заглянем в рубку Ольгерда, Макс, там у него до сих пор хранится один такой черный и лохматый! Рейнлан его когда-то сама сделала. Клянусь, она сумасшедшая! – Анкс уже совсем оживилась и стала похожа на озорную выпускницу академии.

Глядя на улыбающуюся девушку-Хвоста и болтливого Демона, Макс вдруг почувствовал, что именно здесь, в Аду, к нему возвращается утерянная еще в детстве радость жизни.

***

Появление Хелен в деревне Эр заставило Айрана поторопиться со своими планами и отложить отдых у Каты. Отправив лучницу обратно к Хану под действием техники Хосуто Соу, он отправился в муниципалитет Ту, где сейчас находилась резиденция Кеаго. Огорченная Ката снова осталась одна.

Чтобы выиграть время, Айран воспользовался техникой телепортации. Долго искать Сатанга ему не пришлось – Кеаго сами почувствовали приближение чужака, и ему навстречу выслали Амбу верхом на огромном волке.

– Привет, красавец! Снова ты к нам пожаловал? – крикнула она, приближаясь к Айрану.

– Да, есть одно предложение для Кнеса. Ты Амба, если я правильно помню?

– Да, Амба, и я по тебе скучала! Только если опять думаешь получить у Сатанга людей, даже не пытайся. Он как-то разуверился в твоих идеях.

– Разуверился в том, что каждый человек волен свободно входить в любую касту? Странно, потому что это в его же интересах. Или он забыл, что Кеаго сейчас вне закона?

– Я думаю, он все это понимает. Но он слишком осторожен. Садись-ка на моего волка.

Зверь окинул Айрана недобрым взглядом, но позволил ему сесть себе на спину позади хозяйки. Амба повернула волка обратно.

– Без дальновидности осторожность загоняет в угол.

– Ты прав! – с интересом согласилась Амба, – Но я уверена, что Сатанг больше никогда не пойдет на контакт с сихэ. Он был в бешенстве, когда вскрылось, кем был Рубрус. Да и мне от него досталось, если честно. Я даже думаю, что он не поверил, когда я стала открещиваться от связей со шпионами Ма.

– Джакомо был не совсем шпион – скорее, вербовщик. Его подослали к вам в основном для того, чтобы он подвел Сатанга к необходимости сотрудничать с Ма и мог информировать деревню, если он вдруг передумает или случится что-то непредвиденное.

– И готова спорить, не просто так Комохо Ма вдруг решил, что Кеаго хорошие, а деревня Ту – плохие. Это тоже твоих рук дело, хитрец?

– А я готов спорить, что такие обширные сведения Рубруса обо всех делах секты – дело твоих рук. Я-то работал не сам. Заинтересовал одного приближённого Комохо. Приближённую, точнее. Благодаря ей, руководство деревни шло на сближение с Кеаго.

– Как же именно ты ее заинтересовал? – Амба многозначительно посмотрела на него, двинув бровями.

– С ней не сложно договорится, – спокойно продолжил Айран, пропустив пошлый намек мимо ушей, – Ее зовут Зара, могла слышать о ней, дочь кукольника. Она с юности выполняет заказы со стороны. Обычно она остается верна интересам своей деревни, но, по сути, она наемница. Такие люди знают толк в деньгах.

– Да, слышала, интересный персонаж. Насколько я знаю, она не темная, но может применять Хантай-Ни, владеет чакрой Ветра, использует в бою куклу-двойника и крутит всей деревней, как хочет.

– Да, точно она.

Нынешняя резиденция Кеаго представляла собой укрытый растительностью грот неподалеку от озера Найгери. Место это было облюбовано кланом Кеаго задолго до того, как он отошел от принципа семейственности и стал сектой. Рисунки на сводчатых стенах пещеры рассказывали о встрече первого из тех, кто стал звать себя Кеаго, с их богом по имени Дождь и о познании им секрета самого торжественного и кровавого ритуала жертвоприношения.

Из влажной темноты донесся голос Сатанга:

– Опять ты со своим восстанием против системы? Ты как ребенок, Айран, а ведь не многим младше меня. У тебя было достаточно времени, чтобы понять, что это все безнадежно.

– Я уверен, что возможно создать государство, где человек, не желающий быть воином, не будет считаться преступником только за то, что не может убивать; где человек, верящий в бога, которого не знают другие, не должен будет прятаться, совершая свой обряд.

– Ты слишком много думаешь о том, что происходит на Земле. А Земля – это лишь тленный мир, в котором ты проживаешь свои жалкие несколько десятков лет только для того, чтобы сделать свой выбор перед началом истиной жизни.

– Если твои люди правильный выбор уже сделали, к чему беречь жизнь своей телесной оболочки?

– Идти с вами это все равно, что добровольно отвернуться от истины. Все вы трусы и подлецы. Что ксэ, что сихэ, что воры, как ты, – все вы остаетесь собаками Хана. Этого из вас не выбить. Мне странно, что ты вообще пришел ко мне после того, что эти грязные псы из Ма по твоей наводке подослали мне Джакомо. Это было низко. Жаль, что он не успел пройти обряд инициации, а то я поставил бы ему нашу печать, и в деревне Ма был бы Комохо с темным началом второй ступени.

– Можешь не верить мне, Кнес, но не я хотел, чтобы они присылали своего человека, и я не знал, что они так поступят. Мои люди вербовали сихэ Ма, чтобы ослабить деревню Ту и отвлечь внимание Хана. Я сделал все, чтобы навести Комохо Ма на мысль о сближении с вами, но не более. К тому же, я не считаю подлостью то, что сделал Комохо. Он не привык доверять Кеаго, отступникам в его глазах.

– Вот видишь, ты защищаешь Комохо, хотя сам давно вор. В том-то и беда, что ты не считаешь подлостью то, что считаю я. Уходи, откуда пришел, вор, мы уже потеряли много людей на этой бессмысленной войне.

– Я понял, что ты не хочешь лишней крови…

– И потому прошу тебя уйти, – перебил его Сатанг.

– Выслушай его до конца! – потребовала Амба, обнажив клыки.

– Я лишь хотел попросить тебя позаботится об одном ксэ, который в ближайшее время окажется в муниципалитете Ту.

Айран знал о продвижении второго ксэ высшего ранга со слов Хелен, которая выложила ему информацию, находясь под действием техники иллюзий.

– Мне бы очень не хотелось, чтобы этот ксэ вернулся к Хану. Велика вероятность, что по пути он видел один из наших лагерей. Мне кажется, что будет лучше, если он предстанет перед Дождем, чем перед своим господином.

– Что ж, вор, у ксэ высшего ранга обычно сильная душа. Он будет хорошей жертвой нашему Богу. Я пошлю своих людей за ним. Но обещай мне, что ты никогда больше не вернешься ко мне. Уходи. Амба, проводи нашего гостя.

– Не стоит, – сказал Айран и посмотрел на поднявшуюся с места Амбу, – Я благодарю тебя, Кнес. Даю тебе слово, что последний раз явился к тебе с просьбой.

Он еще раз попросил Амбу не провожать его, в ответ на что она тихо рыкнула себе под нос. Когда он вышел наружу, Первый Хвост, наконец, после нескольких попыток смог выйти с ним на связь и объявить о собрании Хвостов.

***

В течение пяти земных дней Максим жил у Анкс. Под присмотром Сфорцы его состояние постепенно улучшалось. Лина даже заглянула в Ад, обеспокоенная новостями об охоте Мешер на душ, но с братом она оставалась недолго, быстро заскучав по своему Иллису.

Жизнь Максима в доме Анкс стала слишком напоминать человеческую. Но в Аду хорошее самочувствие, наверное, считается дурным тоном, потому что однажды утром, разрушая все тщательно выстроенные иллюзии психического здоровья, в сознании обоих Хвостов раздался низкий лукавый голос:

– Граждане, Ольгерд на связи. Первый Хвост, если кто забыл. Всем срочно на собрание!

Максим обескуражено уставился на Анкс. Ее раздраженно-будничный вид убедил его, что подобное здесь в порядке вещей. Помимо того, что внезапное превращение головы в радиоприемник, настроенный на волну вещания первого Хвоста (что само по себе было довольно неожиданно, да и малоприятно), Макс поймал себя на странной мысли, что этот голос ему хорошо знаком.

– Рокси, моя Роксаночка, испекла пирожки с вишней! – продолжал Ольгерд, – Очень вкусные! Все приходите! У нас же теперь одним ртом меньше! Наша дорогая Лина предпочла прекрасное общество Хвостов некоему кавалеру с Земли по имени Иллис. По-моему, парень слегка зануда, но в дела любовные я не лезу. Лина, правда, грозилась кому-то передать свою маску, но я надеюсь, никто вместо нее не придет, и пирожков мне больше достанется. Давайте, ребятушки, я вас жду.

Трансляция в сознание прекратилась, и не сказать, чтобы это сильно расстроило Анкс и Максима, потому что каждое слово растянутой речи Ольгерда отдавалось болезненным эхом в их головах. Делать было нечего. Окончательно убедившись, что услышанное не было слуховой галлюцинацией, Максим забрал Мешер с крыши, и они отправились во дворец Хвостов.

Как и обещала несколько дней назад Анкс, к месту сбора они пошли так, чтобы можно было увидеть последствия упражнений в искусстве настенной графики некой безумной Рейнлан. Макс был уверен, что идти придется по темным подворотням, но Анкс завела его в довольно приятный по здешним меркам район, который можно было бы назвать элитным. Дома здесь были не так скромны, как соседние аскетичные строения, а земля в некоторых местах даже была покрыта подобием ворсистого синего мха. На черной кирпичной стене одного из домов, прямо поверх окон, горели красно-бордовым огнем пять мастерски выписанных букв: «БЭНКС».

– Неплохо, да? – сказала Анкс, – В этом доме раньше останавливался Денница, но после этой выходки Рейнлан, он никогда больше не возвращался на первый Уровень. И это вместо того, чтобы испепелить ее на месте за одну только возникшую мысль. А он просто сказал: «Вот сама теперь в нем и живи». Она и жила какое-то время. На самом деле я думаю, что Деннице просто уже тяжело подолгу находиться на первом Уровне, не тот уже наш старик, он сейчас постоянно живет на восьмом.

– А что такое «Бэнкс»?

– Бэнкс это второе имя Рейнлан, которое она сама себе придумала. Она всем говорила, что она из клана Бэнкс, но она этот клан сама же и «основала».

– Ты знаешь, она мне напоминает одного моего друга, Инга Сефида. По крайней мере, он меня называл когда-то другом, а потом я решил уйти из своей деревни, и он меня силой вернул обратно и сдал в тюрьму… Инг тоже разные штуки выкидывал и стены разрисовывал, правда, не так хорошо.

За разговором они дошли до дворца Хвостов и вошли в зал заседаний. Высокий потолок поднимался метров на десять верх и к концу образовывал арку. Свод и стены были сделаны из камня, похожего на мрамор, но несвойственной для него окраски: на глубоком черном фоне отчетливо выделялись пурпурные прожилки. На трех стенах было по нескольку окон с матовым фиолетовым стеклом от пола до самого потолка. В центре зала стоял длинный стол черного дерева, за которым сидели Хвосты во время собрания. У стола стояли массивные стулья того же черного дерева с отделкой из багрового бархата. На одном из стульев была накинута шкура какого-то зверя.

– Впечатляет, – сказал Макс, оглядываясь.

В это время в зал вошла высокая женщина неопределенного возраста с роскошными длинными темно-серыми волосами, расчесанными на пробор, обрамляющими ее бледное лицо с алыми губами и яркими медово-золотыми глазами. Анкс кивнула ей, как бы сдержанно поклонившись, Макс сделал то же самое. Закрывая за дамой дверь и при этом придерживая огромное блюдо с ароматными пирожками, в зал вошел Хвост с не менее роскошной, чем у его спутницы, черной львиной гривой и в цилиндре на голове.

– Анкс, я слышал, кого-то здесь впечатляет архитектура нашего зала? Молодец, прививай новичку хороший вкус! – сказал он.

– Спасибо, молодые люди, я весьма польщен, – послышался странный голосок со стороны дамы с серыми волосами.

На ее плече показался мохнатый паук, на котором тоже был цилиндр, да еще и восемь белых манжет.

– Пожалуйста, знакомьтесь, дорогой Арахна, – засуетился перед Демоном-пауком Хвост с видом распорядителя бала, – это Максимка Дард, мой сынок. Позволь представить блистательную королеву Ада, дочь Денницы, мою любовницу и творца самых грандиозных на всех светах пирожков – Рокси, Роксаночка, Роксана Великолепная. А это Арахна, лучший архитектор Ада и по совместительству дворецкий Роксаны.

Арахна невозмутимо приподнял цилиндрик. Роксана, небрежно кивнув, села за стол на то место, где лежала шкура.

– Ольгерд? – позвал Максим.

– Внимаю тебе, о свет моих очей!

– Ты сказал, я твой сын?

– Именно это я и сказал. Ты мой сын, а я твой отец, который по милости одного своего друга, к сожалению, помер еще до твоего рождения, и пришлось мне коротать свои нелегкие дни в Аду. Меня зовут Ольгерд, я Первый Хвост, и я очень рад с тобой познакомиться, – он протянул свою руку-лапу, – Только не думай, что, если ты мой сын, тебе достанется больше пирожков, чем другим. Можешь взять один.

Максим механически протянул руку к подставленному ему блюду, в замешательстве глядя на своего неожиданно обретенного отца, который при первом знакомстве кого угодно мог шокировать своими манерами.

– На юноше очень сказывается отсутствие должного воспитания, – сказал Арахна, – Откровенно говоря, это просто возмутительно. Молодой человек, ведь тут же дамы. А вы с непокрытой головой! Немедленно наденьте шляпу! – неожиданно взвизгнул он, – Являться перед дамой без шляпы – верх неприличия! Вы можете быть без штанов, без трусов, но в шляпе вы быть обязаны!

– Я займусь этим вопросом, – пообещал Ольгерд и, схватив пару пирожков побольше, поставил блюдо перед Анкс, которая села напротив Роксаны.

Сам Первый Хвост расположился во главе стола. Повернувшись к нему спиной, он закинул ноги и львиный хвост на спинку стула, голову положил на столешницу, и вся его лохматая черная грива раскинулась вокруг. Ситуация складывалась все более и более абсурдная. Максим прошел вдоль стола и сел рядом с Анкс. Ольгерд, как ни в чем не бывало, начал произносить речь, не меняя своей невероятно удобной позы.

– Итак, из Хвостов сегодня здесь присутствуют: Анкс, наш дебютант Максимка, красавец-я, и еще одного мы ждем, ибо Лина свою маску все-таки успела передать другому Шегану, а лучше бы она этого не делала. Повестка дня такая, – он откуда-то достал помятую бумажку и с нее зачитал: – Первое: пирожки. Друзья мои, пирожки восхитительны! Правда же, Анкс? Давай, не стесняйся, возьми еще один. Ты слишком похудела за последнее время, не иначе как влюбилась. Наешь обратно свою красивую грудь, я требую!

Он говорил с вычурной серьезностью, а глаза его при этом искрились змеиной насмешкой. Анкс тяжело вздохнула и закрыла лицо ладонью.

– Не забудьте предложить пирожок Арахне, молодежь, с ним надо быть вежливым. Второе что там в списке? Познакомиться с Максом. Ну, это я уже сделал. Кто Макса еще не знает, пожалуйста, знакомьтесь, это Макс, – он театрально указал ладонью на сына, выдержал трехсекундную паузу и затараторил вновь: – Дальше, третье: возможность войны с Инквизиторами. Так-так! – он сел, наконец, как все и хлопнул в ладоши, – Недавно меня удостоил визитом Арч, что уже само по себе весьма подозрительно. Если кто не знает, Арч у нас очень старательный Инквизитор-новичок. Парень серьезный, лижет задницу начальству и работает в библиотеке. Так вот, этот Арч в разговоре упомянул беднягу Антарес и нашу дорогую и любимую Мешер, а их братия такие темы просто так не поднимает. Поэтому я подумал, что они могут попытаться намылить нам шею за проделки нашего пращура.

– Я немного не понял. У Хвостов с Инквизиторами какие-то счеты? – спросил Макс.

– А ведь еще недавно и ты была таким несмышленышем, Анкс! Можешь себе представить? Специально для Максима поясню, что Инквизиторы считают Мешер своей собственностью. Я бы даже сказал, что с точки зрения закона, они, наверное, правы, потому что Мешер создавали именно для Инквизиторов, чтобы в супер-особенных случаях ей скармливали души, которые просто ни уму, ни сердцу, и ни в Ад, ни в Рай они отправиться не могут. Но потом кому-то из наших, особо одаренных, пришло в голову выкрасть ее, а потом еще и на лицо нацепить. Теперь Мешер стала плохой девочкой, сама к Инквизиторам возвращаться не хочет. У нас уже некоторые пытались ее вернуть, но от нее же здорово схлопотали. Ты, Макс, можешь попробовать, но мало не покажется, если она на тебя рассердится. Я вообще хочу сказать, что может никакой войны и не будет, а просто у меня паранойя, поэтому тема не слишком актуальная, давайте дальше.

– Еще вопрос, – сказал Макс, – Он касается лично меня, поэтому, может быть, его стоит обсудить позже.

– Да ладно, не скромничай!

– Я уже понял, что маска у меня непростая, и что со мной творилось, когда я становился Хвостом, теперь чуть более объяснимо.

– А, ты про ту свою дурь? Не переживай, мальчик, это теперь для тебя будет норма.

– Вот даже как… Но я хотел спросить про другое. Когда я становился Шеганом, это тоже прошло не очень гладко. То есть я тогда был ранен, и Лина сделала меня Шеганом, только чтобы я выжил, а потом меня можно было спокойно подлечить темной чакрой. Но сам процесс превращения проходил так тяжело, что я не был уверен, что справлюсь. Я пытался спросить у нее, нормально ли это, но она всегда уходит от темы. Поэтому я подумал, что она могла не предусмотреть что-то, делая меня Шеганом, или со мной что-то не так. Еще она однажды сказала: «Только сейчас ты и стал обычным человеком». Что это значит? У меня возникла только одна мысль: у меня второй уровень светлого начала. Это возможно?

Ольгерд пристально посмотрел на него в течение нескольких секунд.

– Да, так и есть. Ты знаешь, что по наследству передается усиление темного или светлого начала на одну ступень? Так вот, хорошо, что передается не больше, потому что Фанни, твоя мать, Макс, была Хараром еще до того, как им стал Николас. Правда, недолго: Лина была зачата, когда Фанни еще была человеком, поэтому у твоей сестры таких проблем не было. И не успела тетя-Харар своим детишкам хорошенько вбить в голову, что Тьма нас всех убьет, а Свет – это панацея, как сама погибла на миссии. Что поделать, после твоего рождения она уже была не тем воином. Что тогда должен был подумать юный мальчишка, на которого свалилась ответственность за вас обоих?

– Это ты об Айране? – Макс крепко сжал кулаки, – Хочешь сказать, что он решил, что путем Света изменить мир нельзя, и тогда пресек со мной все контакты, потому что меня темным было делать никак нельзя? Попросту говоря, он меня бросил, как балласт на пути к его великим целям. Я же чуть не сошел с ума после этой разыгранной смерти Лины!

– Вот же ты дурачье! Ты ведь должен был думать, что Лину убил какой-то вор, чтобы ты этих воров ненавидел, стал сильным и верным воином своей деревни, и прочая чепуха. А то, что Лину убил Айран, ты придумал сам. Детские обиды на него вылил, всю ответственность по привычке свалил. Наваждения – штука непредсказуемая и нестабильная, особенно, когда человек с Хосуто Соу бережет свою жертву и не работает в полную силу.

– Это все невозможно! – взорвался Макс, – Бережет?!! Что ты..?

– Знаешь, что сделало эту иллюзию такой крепкой?! – резко пресек его Первый Хвост, подавшись вперед и ударив по столу лапой, – Откуда у тебя эта тупая жажда мести? Ведь ты давно знаешь, что твоя сестра жива! Все дело в детском желании превзойти своего брата!

В этот момент в дверях появился последний Хвост, забравший маску Лины.

– Простите, я опоздал.

– А вот и ты! Легок на помине, бес! – повернулся к нему Ольгерд.

– Ты очень вовремя, Айран! – вскричал Макс и, отшвырнув в сторону стул, ринулся на него с обнаженным найшу.

Но клинок лишь рассек воздух – Айран успел взлететь. Он опустился на стол перед Ольгердом и почти по-хозяйски сказал:

– Значит, это подразумевается под словами «постараюсь воззвать к его братским чувствам». Мне не следовало здесь появляться.

Послышалось тихое шипение Мешер. Роксана с интересом посмотрела на маску.

– Мальчики, не надо так нервничать, давайте поговорим, – начал Ольгерд.

Тут же Макс метнул найшу в стоящего на столе Айрана. И снова промах. Оба Хвоста вылетели из зала, разбив огромное окно. Фиолетовое стекло со страшным звоном рухнуло на пол, и его осколки долетели до стола.

– Что творят твои сыновья? – проворковала Роксана.

В зале повисла напряженная тишина. Через несколько минут Ольгерд и Анкс одновременно сорвались, чтобы лететь следом за ними, но тут Айран открыл ногой дверь и внес в зал Максима, тело которого было до предела напряжено.

– Ты что с ним сделал, шенад! – крикнула Анкс, – Это снова твои иллюзии?! Зачем?! Зачем вообще все это, скажи?!!

Айран молча положил Максима на стол и вытер с лица кровь от пореза найшу. Анкс подошла ближе. Арахна сполз с плеча Роксаны, чтобы осмотреть Максима.

– Я серьезно. Разве нельзя было обойтись без этого?

– Анкс, что сделано, то сделано.

– Но зачем?!

– Видишь ли, я всегда видел в Максиме большой потенциал, но в детстве он был слишком ленив, ни в какую нельзя было его заставить тренироваться. Он уже поступил в академию сихэ, а это ребячество все не проходило. Если бы у него не появилась цель стать сильнее, он бы просто загубил свой талант. На самом деле он никогда не хотел быть сихэ. Ничего лучше я тогда не мог для него сделать. А сейчас я стал вором и шаг за шагом уничтожаю нашу клановую систему. Вдохновил меня на это именно Макс.

Анкс посмотрела ему в глаза, но сама долго не вынесла этого.

– А где Мешер?

– Вот, – он положил маску у ног брата, – Я на время вывел ее из строя, уж очень язык к нам обоим тянула. Мешер отыграется, но это будет потом. Сейчас его душа в безопасности.

Анкс, сев на стол, склонилась над Максом. Она постепенно приближалась к его лицу. Все ближе и ближе. Вдруг он очнулся, резко дернувшись, и их губы соприкоснулись. Ольгерд улыбнулся Роксане, глядя на это. Отпрянув, чтобы дать Максиму вздохнуть, Анкс суетливо оглядела его, одновременно полная смущения и тревоги за него. Он отстранил ее, придерживая за плечи. Все мешалось и плыло в его голове, смутно хотелось что-то сделать, но все вызывало отвращение. Обрывки невнятных, гулких мыслей, ощущений и эмоций проносились, не оставляя и следа.

Внезапно он вскочил со стола и почти крикнул:

– Где он?!!

Взгляд лихорадочно перемещался от Ольгерда к Роксане. «Они точно знают, но, шенад, не скажут. Может, она скажет?» – взгляд перешел на Анкс и стал искать у нее ответа, но Роксана прекратила этот немой допрос: