ГЛАВА 39
Кто-то стоял рядом, нагло рассматривая спящего. Нергал напрягся, резко распахнув глаза, но тут же успокоено вытянулся. Валерия Готти не представляла опасности, по крайней мере сейчас…
Увидев, что раненный пришел в себя, девушка задумчиво покачала головой.
– Что же ты за фрукт? – непонимающе пробормотала она, – Если смог убить самого Кроу в его собственном логове, да еще и выбраться оттуда живым… Похоже, я понимаю, за что тебе дали пятую звезду.
– Нет, совсем не за это, – улыбнулся Нергал, – За кое-что гораздо более сложное…
– Даже не знаю, что сказать… Весь город стоит на ушах. Введено военное положение, резиденция канцлера оцеплена тройным кольцом вояк. На улицах паника, суета, погромы. Боюсь, как бы не началась настоящая революция… Если бы я знала, что так будет… Возможно, не стоило тебе помогать.
– Революция – это не ко мне… Мое дело – смерть.
– И как же стать таким… совершенным? – с серьезным видом спросила Бандитка.
– А оно тебе надо? – поморщился Рихтер.
– Кто знает… В жизни все может пригодиться.
Убийца пожал плечами в той мере, как это возможно сделать лежа.
– Процесс длительный, безумно дорогой и очень… как бы это сказать… неприятный. Не советую никому. И более того, не факт, что получится. Специально такое… не делают. Невероятное стечение обстоятельств.
Валерия приподняла одеяло, взгляд пробежался по обнаженному телу, задержавшись на чудовищном шраме вдоль грудины. Череда татуировок на жилистом торсе, напряженные кубики пресса, синие змеи на ногах. Даже в паху хорошо видимая зеленая татуировка.
А уж количество шрамов не поддается учету. Конечно, разрез на груди на первом месте по уродливости. Страшно даже подумать, при каких обстоятельствах он получен. Хорошо заметный след на виске. Россыпь порезов на торсе. Кисти и предплечья вообще словно покрыты сеткой из больших и малых рубцов. А теперь в коллекцию добавятся как минимум три новых: резаная рана на плече, глубокий прокол напротив сердца и четыре следа от когтей на лице.
Впрочем, к удивлению девушки, раны исцеляются буквально на глазах. Бешеная регенерация, плоть словно сама стягивается, закрывая разрезы, новая кожа заживляет повреждения чуть ли не моментально. Черт, что же нужно сотворить с организмом, чтобы он был способен на такое?
Рихтер спокойно лежал, покорившись осмотру. Не в первой, да и, в общем-то, женское любопытство еще никто не отменял.
– Я знаю лишь небольшую часть этих символов, – Валерия кивнула на сложные последовательности татуировок, – Другие настолько же смертоносны?
– Более или менее, – согласился мужчина, – Защита, атака, сопротивление магии… Все, что только можно вообразить и выжать из человеческого организма.
Девушка содрогнулась, передернув плечами.
– Сколько же пришлось заплатить?
– Ты даже представить не сможешь итоговую сумму…
Одеяло легло на место, изящный девичий пальчик игриво уткнулся в пах убийце.
– А там? Что за татуировка?
Нергал рассмеялся.
– Взял до кучи, не удержался, хоть необходимости и не было. Дает силу и мощь в постели… Ну, ты сама оценила.
– Только силу? – брови Бандитки удивленно изогнулись.
Рихтер глянул непонимающе, потом до него дошло.
– Да, только силу, – добавил он сквозь смех, – Размер – это от природы.
Валерия усмехнулась, но улыбка невольно сползла с озабоченного лица.
– Цена ведь измеряется не только в деньгах, – мрачно произнесла она, – Насколько я помню, любое изменение требует… определенной жертвы. Приобретая, одновременно теряешь. Невозможно только увеличивать, если где-то прибавляется, значит, где-то и убывает!
Нергал посерьезнел, следы веселости как ветром сдуло. Он отвел взгляд в сторону, но ответил вполне спокойно, недрогнувшим голосом.
– Ты права. Чтобы получить… многое… нужно пожертвовать… всем.
Девушка некоторое время поразмыслила, изредка поглядывая на измученное лицо убийцы.
– Оно хоть того стоит? – уныло поинтересовалась она.
Нергал сморщился, показывая мимикой бессмысленность вопроса.
– В моем случае – да! Хадо…
– Понятно… – протянула Валерия, – Вернее, стоп! Ничего не понятно! Что еще за садо? Садо-мазо?
– Не совсем, – усмехнулся Нергал, – Хадо-хито, особое философское учение. Хадо – призвание, умение. В моем случае – умение убивать. Согласись, совсем не лишнее пытаться достигнуть совершенства в том, что считаешь своим величайшим талантом.
– Ну… что-то в этом есть, хоть я и не вижу смысла жертвовать нормальной жизнью.
– Ты считаешь это бессмысленным, потому что у тебя нет цели. Ты просто живешь, не стремясь ни к великим свершениям, ни к собственному совершенствованию. Потому ты и не можешь изменить ни окружающий мир, ни даже собственную жизнь. Ты плывешь по течению, не зная, что где-то впереди поджидает водопад…
– Ну хватит! – окликнула девушка, – Мне ни к чему твои проповеди! Я не в том возрасте, чтобы выслушивать нравоучения. У меня есть религия, и Единый указывает мне свои пути.
– Каким же образом учение Единого согласуется у тебя с убийствами и развратом? – спокойно поинтересовался Нергал.
– Да не твое дело! – взъярилась Валерия, – Моя цель – благополучие семьи Готти! И точка.
– Ладно, – согласившись, убийца тут же замолчал.
Бандитка со злостью смотрела на раненного собеседника. Ей хотелось спорить, хоть девушка и понимала, что это абсолютно бессмысленно. Доказывать с пеной у рта собственную правоту – все равно, что расписаться в неуверенности и глупости. И все же… Давненько так не зудело, не жгло внутри…
– И что ты намерен делать теперь? – сквозь зубы поинтересовалась девушка, чтобы хоть как-то нарушить молчание.
– Завтра я убью канцлера Вейсмана.
Валерия с удовольствием бы рассмеялась, но вдруг поняла, что это никакая не шутка. Не бахвальство, не пустая угроза, не несбыточная мечта и не горячечный бред сумасшедшего. Убийца рассказал подруге план, и он совершенно твердо намерен его выполнить.
– Откуда в тебе такая непоколебимость? – изумилась девушка, – Как ты умудряешься делить мир на черное и белое? Ведь солнце светит всем одинаково! И любой человек, каким бы святым он не казался, все равно отбрасывает тень!
Нергал отрешенно прикрыл глаза, губы устало прошептали ответ.
– Если нет солнца, нет и теней…
ГЛАВА 40
– Так что нам известно об этом супер-убийце? – спросил канцлер, развалившись в роскошном кресле.
Ханс тяжело сглотнул, разглядывая человека, почти единовластно узурпировавшего власть в Республике. Невысокий, лысый, с острыми чертами хищного лица. Глаза смотрят, словно стараясь прожечь насквозь.
«Как коршун перед атакой, – представил Краузе, – Того и гляди бросится!»
Несмотря на более чем заурядную внешность, канцлер излучал небывалую властность, просто подавляя мощной энергетикой. Дознавателю довелось видеть вполне серьезных взрослых оформившихся людей, что перед ликом Вейсмана вдруг неожиданно терялись, непонятно откуда появлялось детское сюсюканье и подобострастное лебезение. Ханс и сам, даже со всей специфической подготовкой, имея за плечами продолжительный опыт общения со всевозможными экземплярами самых разных слоев общества, испытывал перед Вальдемаром некое неосознанное смущение. С трудом удавалось сдерживать само собой просыпающееся раболепие.
– Его зовут Нергал Рихтер, – по возможности официальным тоном принялся рассказывать дознаватель, – Возраст около сорока, рост выше среднего, телосложение жилистое. Считается полулегендарным членом гильдии убийц, якобы единственным, кому удалось заработать пять звезд Иггдрасиль.
– Но это, конечно же, сказки? – непринужденно перебил канцлер, – Пять звезд ведь нет ни у кого…
– Я не берусь утверждать наверняка, – Ханс мягко ушел от прямого ответа, – Скажу лишь, что если хотя бы часть легенд о нем близки к истине…
– Хватит запугивать, Краузе, – перебил советник Рино, – Будьте добры, докладывайте факты!
– Факты… Если кратко, история такова. Воспитывался в детдоме, откуда неоднократно сбегал. Принимал участие в подпольных смертельных боях на ножах. Будучи ребенком, прибился к отряду охотников за нежитью, где обучался ремеслу до семнадцати. Был на хорошем счету, кстати. Но истинный талант Рихтера раскрывается, когда он попадает в гильдию убийц. Взрывной карьерный рост, буквально за год он из простого пушечного мяса взлетел в элиту ассасинов. Поговаривают, что для Нергала не существует невыполнимых заданий. В соответствующих кругах до сих пор в ходу сотни баек о его приключениях. Да что там, баек… Одних анекдотов сходу вспоминается с десяток. Вот например. Заходит как-то Нергал Рихтер в бар, а там…
– Довольно Ханс, – отрезал советник, – Что дальше по биографии?
– Десять с небольшим лет назад Рихтер неожиданно пропадает из вида. Поговаривают, что он взялся за невозможное задание, причем выполнив его совершенно невероятным способом. Но это уже из области слухов. Что можно сказать точно: в правительстве Республики была санкционирована операция по устранению убийцы. Судя по документам, она прошла успешно, все это время Нергал считался мертвым.
– Каким же образом он вернулся? И зачем?
– Как – не знаю. Зачем – очевидно, будет мстить тем, кто оплатил его путь в ад.
Краузе замолчал, устремив взгляд на собеседника. Вейсман сложил пальцы перед лицом, сосредоточенно о чем-то размышляя.
– Нергал… Нергал Рихтер… – задумчиво просипел он, – Что-то такое припоминаю…
Ханс вздохнул, невероятным усилием воли преодолевая приступ нерешительности.
– Рискну напомнить… – негромко, но четко доложил дознаватель, – Если верить бумагам… Исчезновение Рихтера – ваше прямое указание.
Канцлер вперил уничижительный взор в молодого парня, некоторое время налитые кровью глаза изучали Ханса. Наконец, Вейсман отвернулся.
– Может и так… – пробормотал он сквозь зубы.
– Так что вы предлагаете? – уже на полной громкости поинтересовался канцлер, обернувшись к советнику.
Рино переглянулся с молодым дознавателем.
– Наша рекомендация… – негромко ответил он, – Укрыться в одном из убежищ… до полного разъяснения ситуации.
– Даже так? – удивился Вейсман.
– Именно так. Мы… Я считаю, что данной угрозой нельзя пренебрегать ни в коем случае! Этот Рихтер… кем бы он ни был на самом деле… Он вооружен, опасен, крайне замотивирован и очень серьезно настроен. Было бы весьма благоразумно переехать на время в бункер под Гамбургом или дальше на север…
– Ну, не может же один человек, будь он даже суперменом, перебить вооруженную до зубов роту?
– Мы не знаем, на что он способен… Скажу лишь, что убийство солдат вовсе не обязательно для достижения… основной цели.
– Хотите сказать, Рихтер убьет меня так, что никто не заметит? – усмехнулся канцлер.
– Кто знает, на что решится этот… дьявол? – повторился Рино.
Вальдемар Вейсман пару минут обдумывал все сказанное. Сосредоточенный взгляд рассматривал пустую столешницу, пальцы нервно барабанили по подлокотникам.
Краузе всматривался в этого невероятного человека, не находя в нем и намека на страх. Беспринципный, двуличный, чертовски параноидальный, жестокий, лживый… Диктатор, однако, был далеко не трусом.
– Я не побегу! – он вынес вердикт резко, надавив на подчиненных голосом, – Это было бы признанием поражения! Никогда и не перед кем я не стану скрываться. К тому же… Здесь, в своей резиденции, я чувствую себя в наиболее безопасном месте из возможных.
– Но канцлер…
– Здесь меня охраняют верные люди, войска, плюс лучший маг Республики, уже однажды спеленавшая этого Рихтера. Не думаю, что убийце светит хоть что-то. К тому же, мой телохранитель… Зарви, горный гигант, слыхали о таких? Он один стоит целой армии.
– При всем уважении…
– Довольно! – Вейсман легко отмахнулся, – Спасибо за донесения, господа, не смею больше задерживать!
Он непринужденно развернулся, давая понять, что аудиенция окончена. Сдержано поклонившись, советник Рино и дознаватель Ханс Краузе вышли вон.
Выйдя из кабинета канцлера, они оказались в помпезно обставленном помещении, размером со средний дом. Гостиная явно обустраивалась для проведения светских раутов, а не для одинокого времяпровождения. Места тут, поистине, хватило бы на большую шумную компанию.
Виртуозные колонны соседствовали с витражными окнами, мрамор пола контрастировал с мозаичным куполом, громадные картины на стенах дополняли богатое убранство. Шикарные люстры доносили свет в самые дальние закоулки, из патефона раздавалась блюзовая мелодия, глаз невольно восхищался свежестью, чистотой, видимой роскошью.
Проходя через гостиную, мужчины мимолетно рассмотрели расставленные здесь посты охраны. В дальнем конце комнаты, за небольшим столиком, с чашкой чая в руке отдыхала Клаудия Сенна.
Рыжие волосы рассыпались по обнаженным плечам, смелое открытое платье оставляло взгляду вдоволь мест для просмотра. Белые холмики грудей плавно поднимались в такт тяжелому дыханию, взор задумчиво уперся в пиалу, свободная ладонь бережно сжимала кулон на шее.
Чародейка подняла глаза, встретившись взглядом с Хансом. Буря эмоций сверкнула под маской задумчивой сосредоточенности… Это были и испуг, и растерянность; и надежда, и обреченность; и радость, и холодная жгучая ненависть.
Краузе вздрогнул, не решившись подойти для разговора. Заклинательница проводила мужчин бесстрастным взглядом.
Оказавшись на улице, Рино нарушил молчание.
– Как думаешь, Ханс, что будет теперь?
Прежде чем ответить, Краузе оглянулся на оставшийся за спиной дворец.
– Думаю, очень скоро канцлер пожалеет, что отказался от вашего предложения…
– Ты так уверен, что убийца явится именно сегодня?
– Почти на сто процентов.
– Неужели он и вправду убьет Вейсмана? Не укладывается в голове…
Дознаватель промолчал, не считая нужным подтверждать очевидное. Лишь когда мужчины оказались возле машин, он нашел повод ответить.
– На вашем месте, советник, я бы думал совсем о другом.
Арнольд Рино поднял недоумевающий взгляд, не понимая, к чему клонит собеседник.
– Если… и когда Вальдемар Вейсман умрет, кто, по-вашему, возглавит Республику?
– Э-э-э… Вообще-то уничтожена вся верхушка власти… – на лице советника появились первые лучики озарения.
– Вот-вот, – поддержал Ханс, – Мне кажется, вы должны быть готовы… принять полномочия.
– Но ведь это… попахивает госпереворотом?
– Вовсе нет. В любом случае, кто-то должен быть главным. Я думаю, что вы – хорошая кандидатура. Просто будьте готовы.
Хлопнула дверца, дознаватель уселся за руль, мехмобиль рыкнул мотором, срываясь с места. Ошарашенный советник следил за машиной, пока она не скрылась из вида. На душе у Рино разрасталась тревога. По всему выходит, что надвигается нечто невообразимое.
ГЛАВА 41
Яркий свет ламп прожигал насквозь, не позволяя погрузиться в собственные мысли. Клаудия сидела, баюкая в ладонях опустевшую чашку. Мягкий звук патефона действовал умиротворяюще, в то же время резкие аккорды блюза напоминали о предстоящей схватке.
Двое мужчин вышли из кабинета канцлера, чародейка машинально рассматривала проходящие фигуры. Один из них – молодой Ханс Краузе – оказался знакомым.
Неплохой паренек, насколько Клаудия могла судить об этом. Не в ее вкусе, совершенно, зато себе на уме и очень, как бы это сказать… перспективный. Создатель и начальник спецгвардии.
Дознаватель и ее приглашал в новосозданную организацию, но чародейка отказалась. Нет привычки действовать по указке, хотя иногда и приходится. Но чтобы вот так, на постоянной основе… нет, Клаудия не готова стать магом на побегушках. К тому же, в чем смысл? Идея? Не удалось Краузе донести до нее свою обеспокоенность, заклинательница далеко не прониклась необходимостью еще одной спецслужбы.
Пройдя через гостиную, мужчины скрылись за входной дверью. Клаудия осталась одна в громадной зале, если, конечно, не считать нескольких вооруженных охранников. Но их чародейка как раз и не считала, относясь к прислуге, как к своего рода живой мебели.
Под высоким потолком металось эхо музыки, вычурные колонны и балюстрады сверкали идеальной чистотой. Мягкое кресло располагало к отдыху, женщина позволила себе немного расслабиться.
Вскоре в гостиной появился хозяин, Вальдемар Вейсман собственной персоной. Окинув просторную комнату уверенным взглядом, он чуть заметно улыбнулся, заметив чародейку. Подойдя ближе, мужчина галантно поклонился.
– Рад видеть, фрейлейн Сенна, – приятным баритоном проговорил канцлер, – Я слышал, вы непревзойденно владеете магией, но даже не подозревал, насколько вы прекрасны!
Клаудия сдержанно приветствовала мужчину. Вейсман взялся умело ухаживать за дамой, предложив ей прохладительные напитки, легкие закуски. Он развлекал ее светской беседой, то и дело умудряясь отвешивать невероятно роскошные и уместные комплименты.
Чародейка принимала ухаживания благосклонно. Ее приятно удивили обходительные безупречные манеры канцлера, но в тоже время опытная женщина хорошо понимала, что за ними кроется. Всего лишь привычка обладать, уверенность в том, что любую вещь или человека можно заполучить в услужение, только поманив пальцем. Будто бы богатство и власть дают право повелевать над каждым, управлять и жизнью, и смертью любого. Что ж, пусть мнит себя великим соблазнителем, а она немного подыграет глупцу.
Клаудия осторожно пригубила холодный коктейль, глядя на мужчину из-под опущенных ресниц. Вейсман уселся в кресло напротив, всем видом показывая величайшее расположение и довольство.
– Скажите, канцлер…
– Вальдемар. Прошу, зовите меня по имени.
– Скажите, Вальдемар, – поправилась чародейка, – Почему вы так чертовски спокойны?
– А что, собственно, по-вашему, неправильно? – канцлер выглядел совершенно невозмутимым.
– Ну… величайший ассасин настоящего времени убил всех прочих врагов и теперь идет за вами… Мне кажется, есть определенный повод для некоего… волнения.
Вейсман самодовольно улыбнулся, не сводя глаз с бюста собеседницы.
– Тревоги вредны для здоровья, – заметил он, – К тому же, я очень хорошо подготовился.
Канцлер обвел рукой гостиную.
– Как вы думаете, Клаудия, почему здесь так мало людей? Не стоит ли мне окружить себя неприступным кольцом охраны?
Чародейка пожала плечами. Ей самой не давали покоя те же вопросы.
– Дело в том, что я немного знаю о многоуважаемом Нергале. Аналитики изучили его вдоль и поперек, рассмотрели все его операции, как реальные, так и мифические. И нашли одну существенную слабость.
Заклинательница изогнула бровь, изображая удивление.
– Рихтер действует чересчур прямолинейно. Он слишком самоуверен. Там, где другой поискал бы обходные пути, зашел бы с тыла или рассмотрел нечто нестандартное, Нергал работает просто, в лоб. Приходит и убивает, полагаясь на свое подавляющее превосходство. Берет, так сказать, грубой силой. А, как вы, наверное, понимаете, на любую силу найдется большая. Против лома нет приема, пока ему не встретится другой лом. На этот раз план убийцы не сработает.
– Вы уверены? Начальнику тайной полиции не помогла вся его хваленая защита…
– Кроу оказался глупцом! – фыркнул канцлер, – Он слишком полагался на магические штучки. Да простит меня уважаемая чародейка, но здесь дело решится отнюдь не магией. Простая, банальная физическая сила, помноженная на большое количество – вот залог успеха. Даже вы нужны здесь постольку поскольку, всего лишь как страховка от возможных неожиданностей. «Ночное марево», «Сонное облако», «Проклятье забывчивости» – развеять эти чары не составит труда, не так ли?
Клаудия кивнула, потихоньку погружаясь в глубокую задумчивость.
К собственному удивлению, чем дальше, тем больше, женщина переживала за убийцу. Ей не давала покоя та прорва народа, что противостоит Рихтеру. По сравнению с толпой защитников, одинокий мужчина казался незначительной мошкой. Пусть даже он и вооружен лучшим оружием, оснащен несравненной защитой, обучен всевозможным методам отправки на тот свет…
Клаудия не вполне осознавала, в чем причина ее переживаний. Нечто необычное жгло грудь, заставляя сердце бешено колотиться при одном лишь намеке на то, что Нергал может погибнуть. Ладонь сама собой сжала единственное украшение – болтающийся на шее кулон, подаренный убийцей. Сенна и подумать не могла, даже не подозревала, что внутри, казалось бы, ко всему привыкшей черствой души, осталось место такой сильной нежности и… черт возьми, любви!
Женщина взглянула на канцлера, стараясь ничем не выдать той бури, что бушевала в груди. Впрочем, если Вейсман и заметил в чародейке некое возбуждение, то не замедлил самодовольно приписать его своему неоспоримому обаянию.
Канцлер хотел было что-то сказать, но его прервали на полуслове. С улицы донесся еле различимый треск. Выстрелы! Перепутать их с чем-то иным довольно сложно. Целая канонада хлопков вдруг сменилась грохотом мощного взрыва.
Клаудия вздрогнула, уставившись на входную дверь. Охранники, находящиеся в гостиной, бегом бросились на выход. На секунду моргнул свет, звук выстрелов смешался с размеренной чередой взрывов.
– Вот! – торжествующе заключил Вейсман, – Вот об этом я и говорил… Явился! Прет напролом, даже не думая о других способах! Сегодня хваленый Нергал Рихтер поплатится за излишнюю самоуверенность.
Чародейка побледнела, вслушиваясь в звуки боя. Определенно поплатится! Осталось только выяснит кто и за что…
Заклинательница моргнула, сбрасывая оцепенение. Канцлер продолжал что-то вещать, никак не в силах закруглить пафосную речь. Оперевшись на подлокотники, Клаудия резко вырвалась из мягких объятий кресла.
– Прошу извинить, Вальдемар, – второпях бросила она, – Думаю, мне лучше пойти к месту… э-э-э… сражения.
Не дожидаясь ответа, чародейка поспешно бросилась к двери. Вейсман удивленно глянул ей вслед, разочарованно пожимая плечами. Ухнула дверь, выпуская женщину из тепла гостиной в царство мрачной промозглой осени.