«Скажите, что вы чувствуете по поводу того, что Константин Степанов попал не в тюрьму, а в больницу?»
«Собираетесь ли вы подавать апелляцию?»
«Вы сожалеете, что в нашей стране мораторий на смертную казнь? Как бы вы сами покарали преступника?»
«Игорь, что вы планируете делать дальше? У вас есть какой-нибудь план?»
В «Крике» – том самом, первом, культовом, – был момент, когда главная героиня ударила репортёршу по лицу. Нет, я конечно всегда понимал почему она так сделала, но в эти моменты… Порой мне хотелось, чтобы боевая девчонка оказалась здесь, прямо сейчас, прямо перед возбужденной толпой с микрофонами и видеокамерами в руках… И – била, била, била, била… До кровавых соплей и истошных визгов, до выбитых зубов и свернутых набок носов…
Сам же я просто шёл мимо. И молчал, сдерживая регулярно подкатывающую к горлу тошноту.
«А как бы мне жизнь подлинней чуть прожить, как бы кайф растянуть?
А как бы мне новыми нитками сшить мой немыслимый путь?»
Раньше я почти никогда не ходил с плеером по улицам города. Не то, чтобы считал это дурным тоном, или ещё что… просто не ходил и всё. Сложно сказать, почему. Хотя он у меня был – с картой памяти на целый гигабайт, с новыми, весьма неплохими наушниками…
Теперь всё стало наоборот. Я покидал дом ТОЛЬКО с плеером в кармане: когда ехал на работу, с работы, шёл в магазин или на рынок… Льющаяся в уши музыка огораживала меня от окружающего мира, шастающие вокруг люди казались лишь куклами, актерами гигантского видеоклипа. Это было хорошо. Это было гораздо лучше, чем слышать звуки метро, человеческий гомон и гудение стоящих в пробке машин. Это разделяло. Я был сам по себе, они, все они – где-то извне.
Это было прекрасно.
Черный Кофе, Агата Кристи, ABBA и Nightwish, Коловрат… Продолжать можно долго. Не было в моем списке всего одной группы: Арии. Ничего, ни единой песни. Я просто не мог… не мог это слушать.
Время шло, газетная шумиха утихла. Миру больше не было дела ни до Константина Степанова, ни до Надежды Зеленовой, ни до меня… Ведь мир слишком большой, он не может долго задерживать взгляд на каком-то одном объекте…
Первые месяцы после случившегося – когда ещё шли суды – я не ходил на работу. Просто банально бросил, даже не удосужившись забрать трудовую книжку. Потом всё-таки вернулся – зная о обстоятельствах смерти Нади, директор не стал выкаблучиваться и спокойно оформил меня обратно, без всяких истерик и глупых угроз.
Скорее всего, он даже считал, что вошел в моё положение…
Ха.
Работал я как и раньше, ни лучше, ни хуже… По крайней мере, мне так казалось, да и замечаний от начальства не было видно… Единственное, что изменилось, это общение. Я много слушал музыку и мало говорил, совсем перестал спускаться на перекуры с друзьями…
Конечно, все в офисе были в курсе. Все знали, что произошло с Надей и мной. И реагировали – каждый по своему. Кто-то (таких было большинство) делал вид, что ничего и не случилось, что я просто вернулся из трехмесячного отпуска. Другие (этих, напротив, было мало, всего-то несколько человек) избегали меня как зачумленного – но избегали, если так можно выразиться, неофициально, сохраняя некое подобие улыбки на лице. Оставшиеся… оставшиеся соболезновали. «Понимали». Пытались втянуть меня в разговоры и разные мелкие интриги, вернуть к привычному укладу работников фирмы…
Стоит ли говорить, что всё это было абсолютно бесплодно?..
Кстати коллеги оказались не единственными, кого волновало – или якобы волновало? – моё так называемое благополучие. Ещё были друзья…
Александровы – те самые, возле дачи которых всё и началось – звонили чуть ли не через день. То Витя, то Аня, то снова Витя… Иногда набирал Влад, чуть чаще я слышал голос Ленки… Они хотели помочь и поддержать, хотели «вытащить меня из ракушки».
С любимого дивана, как шутила когда-то Надя…
Наверное, я должен был испытывать чувство благодарности. Гордиться, что у меня такие верные и заботливые друзья. «A friend in need is a friend indeed» – так, кажется, говорят англичане? Но настоящий я уже отучился ощущать хоть что-то, кроме усталости, а робот есть робот – ему всё равно…
Тем не менее я разговаривал. Без малейшей охоты, без грамма интереса. И думая о том, что нужно всё-таки доехать до офиса Билайна. Говорят, они оформляют новые симки бесплатно, достаточно лишь кинуть что-нибудь на свой счёт…
В январе Александровы вытянули-таки меня из дома – у Аньки было день рождение, ей исполнялось двадцать пять лет.
Круглая дата, юбилей…
В подарок имениннице я привез толи большого плюшевого зайца, толи белого цвета лису – честно говоря, уже и сам не помню. Ане, кажется, понравилось…
Празднование дня рождения было длинным и чрезвычайно нудным, совсем не как в прошлом году. Глупые тосты, бессмысленные разговоры, улыбки без капли радости или задора… И медленно, очень медленно тикающие часы – прямо на стенке напротив меня…
Я всё-таки отсидел до десяти вечера – внутренне поклявшись никогда больше не ходить на все дни рождения вообще и Анькины в частности. Потом, сославшись на завтрашние дела, ушёл. Один.
Другим, судя по всему, посиделка не казалась ни скучной, ни глупой…
…Прошёл ещё один месяц. Мне уже почти не звонили друзья, не дергали на работе.
Наконец-то все соизволили оставить меня в покое…
Проводить вечер за вечером сидя на кресле возле компьютера потихоньку приелось. Выходить из дома не хотелось категорически, говорить с другими людьми и подавно. И я всерьез увлекся книгами. Конечно, почитывал и раньше – но по большей части было как-то не до того, просто не доходили руки. Сейчас же, когда я жил один, свободного времени стало более чем достаточно…
Я перечитал всю серию Бориса Акунина, посвященную гению девятнадцатого века, заикающемуся сыщику Эрасту Петровичу Фандорину. И пересмотрел фильмы, снятые по данным произведениям. Попробовал начать другие «акунинские» книги – но не пошло, к сожалению. Не может автор всё время «попадать в яблочко», что уж тут поделать… Зато я открыл для себя другого, по таланту, похоже, ничуть не уступающего создателю Фандорина писателя. Я говорю о человеке, продолжившем когда-то знаменитую «Толкиеневскую» трилогию «Властелин Колец», о Николае Данииловиче Перумове. Его книги увлекли и закружили меня, я читал запоем, не в силах остановиться, забывая про еду и даже сон – до двух, трех, четырех часов ночи… Казалось, если б не работа, я просиживал бы так целые сутки…
Как много, оказывается, теряет человек, тратя бесценные часы жизни в каком-нибудь вшивом офисе… Не хочется признавать, но этот выродок, этот ублюдок, этот чокнутый психопат был кое в чем прав…
Ха. Ха. Ха.
После Перумова были другие – Мария Семенова, Сергей Лукъяненко, Майкл Муркок… Они творили собственные миры и наделяли их жизнью. Порой не очень удачно, порой – выше всяких похвал. Когда как. Но Врата – книги в твердых, красивых обложках – были открыты всегда.
Оставалось лишь это понять…
…В середине апреля я отпраздновал день рождения Нади – с бутылкой водки и фотографией на столе. Фотография была одной из самых последних, сделанной буквально за несколько дней до убийства. Надя – без косметики, в домашнем халате и с не до конца просохшими после душа волосами – смотрела требовательно и серьезно, без малейшего намёка на улыбку. Ведь тогда я щелкнул её почти что насильно, она не очень-то любила фотографироваться в домашнем виде…
Сегодня моей невесте исполнилось бы полных двадцать шесть лет…
В тот день звонили родители Нади, Вера Андреевна – её мать – просила заходить в гости. Я, конечно, согласился. И, конечно, никуда не пошёл…
А потом было двенадцатое мая. Тот самый день… Не знаю почему, но я отметил и его. Зажёг несколько тонких свечек, выпил очередной литр водки… И пошёл гулять. Не буду описывать всё то, что творилось в моей голове – вы попросту сочтёте меня сумасшедшим. Скажу лишь, что домой попал уже вместе с рассветом, проходив без передышки практически всю ночь.
И попросту завалился спать. Работа на сегодня явно отменялась.
Ах да! Перед этим всем робот внутри меня благоразумно отключил мобильник.
Гори оно всё синем пламенем…
Так прошло больше года. Я ходил на работу, много читал и совсем ни с кем не общался. И в общем-то всё было нормально – если это понятие вообще соотносится с моей персоной. Думаю, что правильней сказать всё было спокойно. Колея наладилась, поезд неспешно полз, жизнь… жизнь, конечно, не двигалась вперед, но и не замерла в одной точке – ведь у меня были книги и фильмы, музыка на мп3 плеере…
В общем, я привык. Свыкся.
…До того самого дня, пока не узнал, что Костю – убийцу, маньяка Костю! – выпустили на свободу…
Часть вторая. Перемен требуют наши сердца.
Вампиры (точнее, конечно, люди под их руководством) строили наш Посёлок явно с расчётом на вырост. Изначально так и вовсе свободного пространства внутри кольца частокола было раза в три больше, чем требовалось для нужд первой партии поселенцев. Это уже потом, почти двенадцать месяцев спустя, появился первый бар, возвели тюрьму, специальный Особняк для Смотрящего. Сначала же были только дома людей (всего-то десятка три, не больше), квартиры для вампиров, да охранные вышки вдоль стен. Всё. Но время шло, количество жителей поселения неуклонно росло, появлялись всё новые и новые здания. Сейчас неровный круг частокола уже с видимым трудом вмещал в себя всё отстроенное за недолгий в общем-то срок существования Посёлка. Нужно было или расширяться, возводя новую стену, или перебираться на другое место, поближе к отдалившемуся (благодаря дровосекам) лесу. Лично мне больше нравилась вторая идея, ибо в таком случае не пришлось бы тратить столько времени на дорогу перед сменой – но моё мнение, естественно, вампиров ничуть не волновало.
В общем не суть – разговор не об этом. В нашем «набитом» Посёлке всё-таки существовало место, которое условно можно было назвать свободным: с восточной стороны, сразу за одним из жилых домов высился небольшой высоты холм, другой конец которого упирался в широкое здание городского склада. Из-за крайне малой площади указанного холма построить там что-то – даже обычную дозорную вышку – представлялось совершенно невозможным, и ирры, немного поколебавшись, решили оставить участок в покое. Тем более и расположение было соответствующим: почти у самого края Поселка, между давних уже строений, вдали от проложенных улиц…
Именно на этом холме я сейчас и сидел, вычерчивая острой палочкой карту мира – старого, Земного мира – прямо на голой земле. Особого смысла в данном творении конечно не было, я делал это просто так, от нечего делать, занимая руки.
Да-да, совершенно верно: сегодня у меня был выходной. Который, увы, постепенно приближался к концу…
Проснувшись, я долго валялся в постели, наслаждаясь тем, что не нужно вставать и куда-то идти, потом, пользуясь отсутствием соседей, вдосталь позанимался магией – не особо, впрочем, успешно – а после… после пришёл сюда. Мне нравилось бывать на этом месте – здесь не было людей и вампиров, а небольшое возвышение (холм всё-таки!) позволяло видеть далеко поверх крыш восточной стороны Посёлка… Человек на Земле просто включил бы телевизор – у нас же подобных развлечений не было. Хочешь развеяться – иди в бар. Или, для разнообразия, сюда – одиночество тоже бывает полезно. Особенно если обычно ты лишён его все двадцать четыре часа в сутки…
До конца смены оставалось минут сорок. Значит, столько же времени отводилось и мне – вчера перед сном Виталик с жутко взволнованным видом сообщил, что ему необходимо «чрезвычайно серьезно» со мной поговорить. Чем быстрее, тем лучше, тянуть ни в коем случае нельзя. Причем обязательно наедине и разговор будет довольно-таки долгим. В общем, решили отложить до завтра (то есть уже как раз сегодня) и договорились встретиться у «Рыжего Кота» сразу, как только Вит отработает смену.
Мягко говоря, я был заинтригован. Что вдруг удумал мой друг? Что за необычная секретность? Признаться, поначалу я подумал что он опять затянет что-нибудь про Мэв – но, немного поразмыслив, отбросил эту идею. Не так всё-таки вёл себя Виталик, когда речь шла о юной хозяйке бара, совсем не так. Взволнованность, она, знаете ли, взволнованности рознь… Да и обещанная продолжительность предстоящего разговора…
Но тогда что? Ведь действительно что-то крайне серьезное – я это видел. Достаточно уже изучил соседа за прошедший год…
В результате я размышлял над этим весь день – хотя, признаться честно, немного лениво, не слишком уж углубляясь – и ответа так и не нашёл…
Впрочем, не страшно, утешил я сам себя. Ответ сам придёт ко мне меньше чем через час – осталось только немного подождать. А пока ещё можно чуточку понаслаждаться тишиной и покоем.
Когда еще следующий выходной выпадет…
…Она появилась, как всегда, бесшумно и неожиданно. Вампиры вообще бесшумней людей, но она, наверное, имела какой-то особенный дар подкрадываться в темноте. Я не услышал ни звука, не ощутил и малейшего колебания воздуха – ровно до тех пор, пока высокая фигура в стандартном темном плаще не выросла прямо у меня под носом.
Может, особенности Орденской школы? Надо будет спросить при случае…
– Привет, – сказала фигура, присаживаясь рядом. Обтянутое черной тканью плечо оказалось совсем близко, я мог во всех подробностях разглядеть нашитый повыше локтя герб принадлежности к «благородной расе».
Странный, кстати говоря, герб…
Нет, странный не в том смысле, что я его никогда раньше не видел. Видел, вижу и буду видеть, наверное, уже до конца дней – достаточно взглянуть на плечо любого вампира, начиная от простого стражника и заканчивая Витольдом. Странный в другом. Никто из тех, с кем я об этом разговаривал, не знал, что он значит. Только догадки и домыслы, не более. У средневековых рыцарей на Земле – а я всё-таки не мог не проводить аналогий – гербы всегда имели какой-либо смысл. Причем смысл этот был в большинстве случаев достаточно ясен: орлы, львы, грифоны, щиты с мечами и луками…
Но здесь…
Издалека герб кровососов напоминал просто перетянутую большими узлами веревку. Или трость с насаженными на неё шарами – тут уж путь каждый сам решит для себя. Если же присматриваться ближе, то становилось видно, что первый «узел» – идеальный, заполненный белым круг – немного побольше следующего, находящегося чётко под ним. Второй в свою очередь превышал третий, третий – четвертый… ну и так далее. Всего семь кружочков – причем последний был совсем крохотным, словно ноготь на мизинце обычного человека. Соединялись все «узлы» одной линией, проходящей точно по центру. Линия, по мере приближения к нижнему кругу, истончалась тоже. И если при при первом взгляде всё это напоминало этакую вертикальную веревку, то при более внимательном изучении создавалось впечатление, что смотришь на вырезанный кусочек бус – только смотришь не сбоку, как был изображен герб, а сверху вниз, когда находящееся дальше кажется более мелким, чем то, что ближе к глазам.
Ах да! Совсем забыл – второй узелок был почему-то перечёркнут и напоминал планету Сатурн из школьных учебников по астрономии.
Такой вот удивительный знак носили наши разлюбезные вампиры… Кстати и не наши тоже – как я слышал, все государства кровососов, все их королевства, герцогства и крохотные владения гордящихся своей независимостью баронов – имели точно такой же флаг. Ну то есть не точно, конечно – каждый обязательно пририсовывал что-то своё – но пресловутая «веревка» встречалась у всех.
Просто массонская ложа какая-то, если вдуматься… Или, наоборот, остатки национального самосознания живущих под луной тварей…
И ещё. Бред конечно, но мне постоянно казалось, что я уже видел этот знак на Земле. ПОЧТИ такой же. Отличие заключалось лишь в том, что там был перечеркнут ПЕРВЫЙ шарик. Здесь, в этом мире – второй…
Но даже под пытками я не смог бы ответить, где именно на Земле повстречал данный «лейбл». Да и вообще сомневался в правдивости собственных подозрений. Откуда такое в другом мире, благополучной Москве?
Но, тем не менее, – казалось…
– Привет, – ответил я сидящей по соседству вампирше.
– Давненько тебя здесь не было видно.
Я усмехнулся.
– Думаешь, после той истории с повстанцем нам торопились раздавать выходные? Особенно мне, свидетелю…
– Логично, – слегка наклонила голову моя необычная собеседница, – Витольд тут всех на уши поднял, включая и меня.
– Ну, раз уж ваши даже палача специального притащили… что уж говорить. Причем палач наверняка приехал не один, верно? Не того полёта шишка.
– Ты удивительно сообразительный мальчик, – саркастически хмыкнула вампирша.
– Стараюсь.
Бледное лицо Илоны – так звали мою собеседницу – словно слегка светилось, отражая слабый свет луны, падающий на землю. Так было почти у всех вампиров, но сейчас это давно ставшее привычным свойство придавало какой-то определенный колорит нашей встрече, делало её… немного романтичной, что ли… Хорошо были видны чуть-чуть раскосые глаза с черными, как и у всех ирров, зрачками, немного большеватый рот, бескровные губы и твердый, не по-женски волевой подбородок.
Пожалуй, Илону можно было назвать привлекательной…
Можно было бы, будь она человеком… Слишком уж хорошо я знал, что прячется за ровной линией её таких красивых губ…
Словно почувствовав мои мысли, Илона повернулась, посмотрела странным, каким-то задумчивым взглядом.
– Моя миссия подходит к концу. Через две недели я уезжаю обратно в Орден.
– Уезжаешь?! – за прошедшие месяцы я привык думать, что задание Илоны, о наличие которого она сказала почти пол года назад, если не бесконечно, то, по крайней мере, очень к тому близко. А выходит, уже всё… Ведь вампирша не была прикреплена к гарнизону Посёлка, она была из Ордена. И здесь всего лишь выполняла какую-то свою миссию…
– Да. Завтра сюда приедет несколько наших, нужно помочь мне кое в чем – и всё. Через две недели мы отправимся домой.
Я молчал. Стыдно сказать, но мне не хотелось, чтобы Илона уезжала. Единственный нормальный вампир, встреченный мной в этом мире…
Ха. Нормальный вампир… Слышал бы меня Виталик, или Мэв, или… да кто угодно! Нормальный вампир.
Нормальный…
Или дело в чем-то другом, чём-то более глубоком и деликатном? В чём-то, в чём я боюсь признаться даже самому себе?
Возможна ли вообще дружба человека и ирра?
Или даже…
Стоп, прервал я себя. Хватит. А то сейчас до такого додумаюсь… Илона уезжает. Что ж, очень жаль. Мы неплохо общались всё это время. Будет что вспомнить. Но вампир есть вампир, работа есть работа. Ничего не поделаешь, придется коротать время на холме в одиночестве. Тем более, с нашим графиком выходных времени как такового почти и не бывает…
…Мы познакомились с Илоной примерно девять месяцев назад. На тот момент я прожил в Посёлке всего ничего, но уже каким-то чудом умудрился найти это место, скрытый холмик между домами. И даже регулярно наведывался сюда – когда не требовалось идти на смену. Мне просто нравилось сидеть в одиночестве и смотреть вдаль – туда, где смутно темнела полоска мрачного леса, где надрывались, работая топорами, мои товарищи. Самих людей, конечно, видно не было. Даже деревья, и те представлялись отсюда всего лишь тёмной и очень тонкой веревкой – человек незнакомый так и вовсе не догадался бы, что это чернеет там, впереди… Мне же было приятно осознавать, что все они – и люди, и надсмотрщики-вампиры – сейчас где-то там, рубят и пилят, считают про себя часы, оставшиеся до окончания смены. А я – сижу здесь. Отдыхаю…
Очень быстро я привык считать это место своим. Только своим…
И потому, когда рядом однажды возникла темная фигура с бледным лицом, я не испугался. Первым чувством было удивление, сразу же сменившееся необычайной злостью. Ещё бы, кто-то посмел прийти сюда! Сюда, где я всегда наслаждался одиночеством и тишиной!
– Кто ты такой?! – рявкнул я, сам удивившись своей смелости и нежданно вспыхнувшей злобе, – Что тебе нужно?!
Фигура сделала шаг вперед… и я явственно разглядел украшенный бронзой эфес сабли, выглядывающий из-под черного с красным плаща. И ещё лицо – бледное, хищное лицо с острым носом и неприятно ощерившимися губами.
Передо мной был вампир. Точнее, вампирша – если это имеет хоть какое-то значение.
Разом вспомнились все ходящие по Посёлку слухи о исчезновении людей. Иногда, нечасто, такое случалось – человек просто пропадал и всё. Ни следов, ни последующих поисков – ничего. Как будто исчезнувшего и не было вовсе… Говорили, что это дело рук наших вампиров – тех, кому не хотелось ждать, пока Жребий укажет им на добычу. Или чересчур голодных, или чересчур злых, или просто нетерпеливых… Такое происходило редко – должно быть, власти сами не одобряли такое поведение белой кости Королевства. Но всё-таки происходило…
– С каких это пор люди начали задавать здесь вопросы? – спросила вампирша. Для женщины её голос был немного низким и хрипловатым, но в меру, отнюдь не чрезмерно. Ещё я отметил, что в нём совсем не было угрозы – один лишь сарказм. И, самое главное, она сказала «люди», а не быдло или скот…
Так мы и познакомились с Илоной. Нам быстро нашлось о чем говорить: казалось, в общении с вампиршей каждая тема приобретала новый, неожиданный и даже интригующий оттенок. Я рассказывал ей о Земле, моём прошлом мире – Илона слушала настолько внимательно, что, говоря о Александре Невском и древней Руси (или, наоборот, освещая последние новинки компьютерных игр) я ощущал себя этаким Толкиеном, вещающим перед кругом ярых поклонников. Классик антифэнтези, если можно так выразиться… Её интересовало всё: история, политика, физика, культура… С хитрой улыбкой на губах она выслушала пересказ романа о Дракуле и долго не могла понять, как это так – солнечный мир без вампиров? Как подобное вообще может существовать в природе?!
…В ответ я лишь усмехался, грустно и мечтательно одновременно…
Конечно, речь шла не только о Квейках и учебниках по истории. Илона говорила сама. Именно от неё я впервые услышал об Ордене – могущественном сообществе вампиров где-то на западе Королевства. По словам Илоны, даже Ледяные Владыки – хозяева всего сущего вокруг – считались с мнением его магистров. Орденские земли были единственными, где официально запрещались любые дуэли, неважно, до крови или всерьез. Слишком уж много жизней клыкастых обитателей ночи пресекалось из-за случайно брошенного слова или непомерных карточных долгов. Они – жизни – были гораздо нужней на границах: западной, где воины Ордена сдерживали периодические натиски безумных до крови, диких вампирьих племен, и восточной, где уже которых век не утихали стычки с врагом куда более серьезным – Ведьмами. Ещё, как говорила Илона, в землях откуда она родом, было какое-то иное, более гуманное обращение с людьми. Убивать убивали – Жребий един на всю страну, да и не могут вампиры без своей кровавой пищи. И работать, конечно, приходилось – куда ж без того. Но вот длинна смен уже не превышала стандартные (по нашим, земным меркам) восемь часов. И количество выходных было обозначено весьма чётко: не менее чем один каждые семь дней. В землях Ордена тебя не мог просто так огреть плеткой надсмотрщик – только от того, что ему было нечего делать. Вроде как они даже вообще не носили с собой плетей – хотя в последнее, если честно, верилось как-то с трудом. И, главное, там существовали суды! Конечно далеко не такие, как в двадцать первом веке на покинутой мною Земле – но это уже так, мелочи. Представьте только, судьбу провинившегося человека решал не какой-то клыкастый самодур или, как в случае с нами – скотом, принадлежащим непосредственно государству – Смотрящий рабочего Поселения, а специально занимающаяся такими делами комиссия!
«Наши магистры сделали надлежащие выводы из восстания Агнессы Отчаянной, – сказала мне как-то в разговоре Илона, – и всех последующих бунтов тоже. Систему нужно в корне менять – если мы хотим, чтобы устояло Королевство. Тут ничего не поделаешь».
К сожалению, Ледяные Владыки – под которыми, напомню, находилась всё государство – были иного мнения. Они не совались в дела Ордена напрямую, но, распределяя Жребий, всегда вскидывали значительную его часть именно на земли магистров – спасая, кстати говоря, немало жизней «скота» королевского – например, жителей нашего Посёлка…
…Пожалуй, можно было сказать, что между правителями страны и управляющими Ордена существовало некое негласное противостояние… не выливающееся, к сожалению, в что-либо серьезное.
Сама Илона – как и многие другие вампиры данного сообщества – была отправлена на восток с каким-то негласным и, надо полагать, весьма важным заданием. Каким? Я спрашивал один раз – она не ответила, сославшись на что-то вроде долга молчания. Второй раз лезть как-то не хотелось – тем более, что на самом деле мне было абсолютно наплевать на все закулисные интриги власть имущих в нашем Королевстве…
Среди вампиров Витольда Илона была… как бы получше сказать? Не отверженной, конечно же нет. Просто немного чужой, немного не такой, как они. Так, должно быть, ощущал бы себя столичный житель, вздумайся ему перебраться в деревеньку, находящуюся на другом конце страны. Вроде и народ один, и держава, а всё же не так как-то кругом, по иному. И чтобы стать здесь действительно своим – не по бумаге, по факту – нужно время. Кому совсем немного, считай что и ничего, кому, наоборот, годы…
Впрочем, Илону всё устраивало и так. Орден есть Орден, что тут ещё добавлять…
Судя по всему, про это место – холмик между домами – знали только мы двое. По крайней мере за весь год, проведённый в Посёлке, я больше никого тут не видел. И мы никогда не назначали друг другу встречи специально – просто приходили и всё. Иногда сталкивались, как сейчас, чаще проводили время в полном одиночестве и тишине. Было в этой безвестности что-то волнующее, что-то такое, что хоть немного разгоняло рутину льющихся непрерывным потоком смен…
А что касается того, что я общался с вампиром… этого не знал никто. Вообще никто – даже Виталик. В нашем Посёлке такое просто могли не понять…
– Ну что ж, – я растянул губы в подобии улыбки, – недаром говорят, что все женщины эгоистки. Ты теперь уедешь – а мне только и остаётся, что сидеть здесь одному. Скука… Всё из-за тебя, между прочим.
– Ага, – подхватила Илона, – А ещё не зря говорят, что все мужики – козлы. Даже не поздравил меня с завершением – ну то есть почти завершением – миссии!
– Разве? Ну ладно, покорно прошу прощения, – я изобразил шутливый поклон (насколько это получилось из положения сидя), – и приношу свои самые искренние поздравления. (снова поклон).
– Спасибо, – ухмыльнулась вампирша, – премного благодарна.
После столь дурацкой сцены на несколько секунд повисло молчание – каждый из нас просто не знал, что следует говорить дальше.
– А если серьёзно, то действительно поздравляю, – наконец произнес я, – вернешься в свой Орден, получишь повышение… Мы с тобой-то уже и не увидимся, наверное, никогда…
– Не ной, – отмахнулась Илона, – судьба штука хитрая, ещё раз десять всё вверх дном перевернёт. Увидимся. Я, возможно, даже вернусь сюда – позже. Сейчас ещё сложно сказать, слишком многое на кону стоит…
– Хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах, – улыбнулся я.
– Что?
– Да так… Пословица из нашего мира. Вы в Бога не верите, так просто не объяснишь.
– Почему ж не верим? – удивилась Илона, – верим. Я же рассказывала. Откуда, по-твоему, всё вокруг появилось? Но верить и преклоняться – вещи разные.
– Да, да, – я поморщился, – Бог нужен слабому, сильный сам за себя постоять может… Помню. Свобода выбора, отсутствие господина… Мы – то есть вы, ирры – не какие-то там жалкие Ведьмы… и так далее и тому подобное. Я в общем-то это и имел в виду… впрочем, неважно. Чёрт с ним.
– Игорь, – дослушав мою тираду до конца, сказала Илона, – у меня к тебе есть одна просьба.
– Ну-у-у-у, – протянул я после четырех или пяти секунд тишины, – говори.
– Игорь. Это очень важная просьба, – и она вновь замолчала, глядя на меня в упор своими черными глазами.
– Да говори, черт тебя подери! Какая просьба?!
– Я смотрела графики транспортировки леса. Следующий караван в Охтвиц отправляется завтрашней ночью. И ты в числе возчиков.
Я ухмыльнулся – хотя, признаться, получилось довольно неестественно. Уж слишком странно вела себя сейчас Илона, слишком непохоже на саму себя. Да и вообще – вампир обращается с просьбой к человеку! К бесправному скоту, рабу живущей в ночи расы! Вы когда-нибудь о таком слышали?! Нет, конечно у нас с Илоной были замечательные отношения, но, как ни крути, кровь есть кровь. Тут уже ничего не попишешь. Да и возможности – если уж сравнивать по существу – не соизмеримы. Меня вон даже за пределы Посёлка не выпускают без специального разрешения (как, например, на роль того же самого возчика в караване), перед ней же всё Королевство. И куча знакомых в его пределах…
– Это хорошо, давненько моя очередь дрова возить не выпадала. Пора уж и отдохнуть от топора немного… Так что за просьба? Объяснишь ты в конце концов или нет?
– Сейчас, – Илона чуть наклонилась, расстегнула висящую на боку сумку тёмно-коричневого цвета…
– Вот, – в мои ладони лёг небольшой конверт из плотной, будто набухшей от дождя бумаги, – в Охтвице есть один из наших. Из Ордена – добавила она, заметив мой недоуменный взгляд. – Зовут Гилигин, ты быстро его найдешь. Отдай ему это и скажи что от меня. Всё.
– Всё? – переспросил я, – отдать конверт в Охтвице одному вампиру? Ты пошутить решила чтоли?
Н-да – мелькнуло вдруг в голове непривычное – скажи я нечто подобное любому другому из белой кости – и всё, как минимум строгая порка обеспечена. И даже не одна, пожалуй…
На сей раз недоуменно сводить брови пришлось моей собеседнице:
– А что здесь ненормального?
– Блин! Илона! А то я не знаю, что у вас курьеры в каждом Посёлке! Из высших, способных к трансформации! Пара часов – и он в Охтвице! Получите, распишитесь, спасибо, до свидания. Думаешь, я дурак? И даже если не так – хотя мы оба знаем, что именно так – то не проще ли передать письмо одному из конвоиров? Надежней гораздо, сама понимаешь. И ещё эти, летучие мыши ваши – уж тут-то точно всё в полном порядке. Половина корреспонденции на них держится…
– Игорь, – Илона легким взмахом ладони остановила льющийся из меня поток слов, – я поняла, хватит. Но письмо должен передать именно ты. Ты, понимаешь? Не курьер, не почтовая мышь, не конвоир из местных стражников… Ты. И не спрашивай почему. Просто возьми и сделай. Исполни мою просьбу, это не сложно. Хорошо?
– Мгм, – кивнул я. В этот момент Илона до невозможности напоминала Надю, когда та ещё была жива. – Хорошо, я передам. Хотя всё равно не понимаю, по…