27.
Кйорт, оставшись в одиночестве, еще раз осмотрелся. Все та же поляна смерти, только теперь выжженная аарком до воздушного пепла. И путь его почти не изменился, все так же надо идти по краю леса на восток, правда, теперь с единственной поправкой. За день до него тут прошел мозарт, и Кйорту надлежало теперь быть стократ осторожнее и внимательнее, чтобы не угодить в его теплые объятия. Хотя едва ли он его догонит: этот демон способен передвигаться очень быстро, быстрее любого ступающего по землям Немолчания существа. Впервые с того момента, как он «шагнул» за Кольцо, он идет по следам настолько могучего демона, что впору не пытаться его нагнать, а развернуться и бежать в противоположную сторону. И не знай он, что́ последует в этот Мир за мозартом, он бы так и сделал. Однако позволить произойти грядущей беде ходящий не мог. Он готовился сделать все, что в его силах. И первый шаг – не вступить в испражнения этой гадины, как бы смешно это ни казалось стороннему наблюдателю, который смог бы прочесть мысли Кйорта.
Ходящий взял коня под уздцы и, обогнув просеку, направился к роднику. Оберег не солгал. Кйорт услышал ободряющее журчание и почти сразу увидел начало тонюсенькой лесной речушки. Несколько родников били из-под земли, прямо из-под большой разлапистой ели, корни которой, изрядно подмытые с одной стороны, создавали что-то вроде диковинной беседки. Ходящий хлопнул коня по крупу.
– Вода чистая. Можно спокойно пить. Вокруг ни струпьев, ни искажений, – сказал он, стащив на землю седельную сумку и доставая из нее большой бурдюк для воды, состоящий из двух связанных между собой мешков. – Придется набрать полный: за мозартом может остаться только ядовитая изгаженная земля, и мы снова окажемся в пустыне.
Конь фыркнул и склонился над ручейком. Кйорт наполнил сначала флягу и отпил из нее. От холодной воды ломило зубы, но вкус ее был бесподобен. Ходящий осушил сразу половину, снова набрал флягу доверху, и потом настала очередь бурдюка. Вода булькала и гоняла на поверхности большие пузыри воздуха, выходящие из горлышка и толкающие привязанную тонким ремнем пробку из стороны в сторону. Кйорт, наблюдая, как наполняется бурдюк, задумался. Он все пытался собрать эту мозаику, отдельные детали которой ему уже были подброшены. Но все тщетно. Он не мог вспомнить ни одного изученного им в Ор-Нагате процесса Нейтрали, который складывается подобным образом. Да даже если бы знал – Нейтраль бесконечна и связывает между собой бесчисленные Миры, каждый со своими законами. И признаки одного и того же события в них могут разниться, как черное и белое. Немолчание же, отстоящее от Кольца Планов так далеко и так укутанное со всех сторон Стезями, и вовсе является загадкой для йерро, для которых выйти из Кольца означает вечно скитаться в чужих Мирах. Сила, данная им при рождении и позволяющая свободно перемещаться между Миров, отказывает, едва ходящий покидает Великое Кольцо Планов. Йерро нахмурился. Прав был Волдорт: возможно, стоило за время скитаний изучить историю этого Плана более досконально. Ведь для него все, что происходит сейчас, впервые. Но для многих поколений людей это могло быть и не в новинку. Возможно, могучие пресвитеры прошлого сталкивались с подобным и доверили свои наблюдения пергаменту или бумаге. Но разве он не старался? Не искал выход, не проникал в тайные библиотеки самых больших держав? Искал, но был так поглощен лишь единственным ответом, что не заметил остального? Ходящий заткнул пробкой давно наполненный бурдюк и свистом подозвал коня.
– Давай, Хигло, друг. Нам не стоит долго задерживаться. Мозарт отрывается все дальше, а нам надо нагнать его хотя бы до начала раскрытия. Не успеем – рискуем вообще не добраться до конечной цели.
Конь послушно подошел и лишь покосился на хозяина, когда тяжелый бурдюк плюхнулся в седельную сумку. Ходящий, словно порхая, запрыгнул в седло и направился вглубь леса, придерживаясь восточного направления. Конь шел частым шагом, а Кйорт ни на минуту не ослаблял внимания: он искал следы демона – искажения Нейтрали, которые проступят, словно иссыхающие струпья на теле пораженного чумой. Но даже через несколько часов пути он не обнаружил ни единого следа. Ни раздавленных тяжелыми ступнями веток, ни примятой травы и никаких струпьев. Даже обязательный парящий след демона не проступил из Нейтрали. Кйорт угрюмо крутился в седле, цепким взглядом осматривая окрестности: все те же сосны, ели, редкие кусты, высокий папоротник и жесткая трава; несколько раз он доставал аарк, и тогда запахи становились ярче. Ничего. Пусто. Мозарт словно испарился. Исчез. Йерро угрюмо сплюнул, в сердцах прохрипев ругательства, и остановил коня. Спрыгнул и пробурчал:
– Я обязательно пожалею, но я должен понять. Должен знать, куда эта пакость исчезла. Ведь должен быть начальный след, но его нет. Ничего нет. И это не легкий на ногу ylliss23 – да и того я смогу выследить, – это мозарт. Да это как запустить в дом элефанта! Но я ничего не вижу! Как мог носорог не натоптать в тесных сенях? Как мог демон не оставить след в Немолчании? Что, tha, происходит? – говоря все это, ходящий снова достал аарк и воткнул его в землю. – Пожалею ведь. Точно знаю. Но выбора нет. Сучье Немолчание. Даже взгляд в Нейтраль может окончиться смертью, ну, или проявлюсь, как сигнальный огонь Тур Омата, на радость Праведнику.
Кйорт взялся за рукоять. Чаша из марева накрыла часть леса. Йерро закрутил головой, осматриваясь. На большом сером куполе, сочащемся, словно сито, ручейками, показались первые тени. Неприкаянные. Ходящий закрыл глаза: тут его зрение бесполезно. Смотреть необходимо иначе, и он приказал:
– Onta, soalliate, а tienie onn amre min.24
Гарда аарка тут же изогнулась костлявой лапой и обхватила кисть хозяина. Прижалась и впилась в руку. Потекли струйки темной, почти черной крови, которые тут же исчезали в открывающихся, будто маленькие пасти, порах на лезвии. Чистые ручейки Нейтрали вдруг стали тягучими и склизкими, словно в прозрачную воду хлынул поток дегтя и за мгновение превратил ее в черный кисель. Аарк рокотал, как далекая горная река, смешивая кровь хозяина со своей. Больше. Еще больше. До тех пор, пока не наполнились все его раздутые полости. Но он все продолжал набирать кровь, тщательно прислушиваясь к сердцам хозяина – не сбоят ли? Ритмичный, равномерный стук успокаивал. Удары четкие, звонкие, без затухания или глотания. Можно продолжать. И аарк продолжал. Вот уже он сам почувствовал, как его тело изнутри распирается и гудит, словно плотно натянутый барабан. Гулкий ритм не сбивался, и аарк, издав слышный лишь хозяину высокий звук, похожий на отчаянный стон, вцепился сотнями выступивших иголок в Нейтраль, сжался одним мощным усилием, выдавливая наружу все до капли, и мгновенно остался пустым сухим бивнем. Черная жижа хлынула по тончайшим нитям, которые привязал к себе клинок, и исчезла, поглощенная Нейтралью. От внезапной слабости Кйорт едва не рухнул, но аарк, хоть и перестал высасывать из хозяина жизнь, крепко держал его, вцепившись несколькими отростками, словно дерево корнями, в землю. Они оба знали, что слабость сейчас отступит, как отступает прибрежная волна. Так и случилось. Нейтраль стала возвращать кровавую смесь как обычно. Но теперь с ней пришли образы, запахи, звуки. Ходящий, медленно восстанавливая силы и сбившееся дыхание, с волнением искал среди всей это какофонии желтовато-болотные полипы со смрадным запахом. И он пришел. Накрыл, словно пыльное толстое одеяло, под которым скончался не один десяток людей. К этому никогда не привыкнешь. Кйорт успел уцепиться за него, в голове мелькнула гряда грязно-желтых шевелящихся наростов. Аарк в ту же секунду проурчал:
– Oge ulkhei onn. Ulkhei. Ach anghea! 25
– Onta, soallie, закончим это.
– Ulkh a onn, ulkh a ise26, – быстро напомнил аарк.
– Veu27.
Аарк не заставил ждать, и ходящий увидел мозарта. Впившись всеми конечностями в землю, он медленно-медленно покрывался бурой коростой, напоминающей вековую потрескавшуюся кору дерева, и расползался во все стороны мерзкими ложноножками. Земля вокруг них пронизывалась погаными желтоватыми гребешками и покрывалась густым туманом. Голова Кйорта кружилась от смрада, а желудок несколько раз до боли сократился в рвотных позывах.
– Это раскрытие, – прошептал он. – Так быстро? Без посева это невозможно! Ставь вешки. Дистанция пять верст. Прямой путь.
– Верст?
– Сто мерн, – поправился ходящий.
– Ea ohthn28! – снова напомнил аарк. – Если Праведник захватит проклятого, то быстро отыщет их.
– Ставь вешки! – прикрикнул Кйорт. – Мозарт начал раскрытие.
И тут смрад отступил, утаскивая за собой и жуткий образ демона: аарк сплюнул отраву и снова присосался к руке. Ходящий задрожал, когда пульсирующая боль накрыла его с головой. Каждая вешка отзывалась в его голове острым уколом. Раз! Тишина. Спешиться, коня под уздцы. Два! Три. Снова верхом. Четыре. На этой вешке будет малый привал. Часа хватит. Несмотря на то, что он и без того собирался вдвое сократить количество малых остановок. Пять. Шесть! Уже тридцатка, по лесу. И тут же – семь… Восемь.
Как мог мозарт уйти так далеко, даже для него это очень быстро! Большой привал. Девять. Боль. Десять. Интересно, кто будет первый? Обычно сразу идут гончие… Одиннадцать! Как же больно. Двенадцать! Малый привал. Тринадцать! Спросить бы у аарка, но в ответ будет тишина: разум его сейчас далеко. Четырнадцать. Пятнадцать! Отец, если ты только спасся, я найду тебя. Почему ты не зовешь меня? Шестнадцать! На губах появился металлический привкус крови: ходящий неловко сжал челюсти от очередного укола и прокусил губу. Большой привал, вторая ночевка. Где-то в это время мозарт достигнет своей цели и появится первый бес.
Семнадцать. Восемнадцать. Сколько еще? Может, стоило ставить вешки реже, а идти быстрее? Девятнадцать. Двадцать. Малый привал. И нет, нельзя идти быстрее. Это измотает и его, и Хигло. Много ли он навоюет, если будет волочиться, как слизняк в засуху? Двадцать один. Как говорил Цепп: «Даже краткий отдых дозволит славнее исполнить задачу, ежели она потребует энергичных действий. И сколько будет стоить ходящий, если будет уставший и не сможет даже толком выполнить несколько шагов?»
Двадцать два. Кйорт ждал очередного приступа пульсирующей боли, но его все не было.
«Значит, двадцать два, – выдохнул ходящий. – Двадцать две вешки – сто десять верст. За неполных трое суток. Немного, но и немало. Как же быстро он двигается. Такая туша… ch`agg!»
Кйорт потер рукой подбородок, словно он был измазан.
– Трое суток, это прямо около Глоти. И я никак не успею им помочь. Несчастные, – ходящий снова шумно выдохнул. – Держитесь, надежда на стальную кавалерию Княжества под прикрытием вполне себе лучников. В конце концов, мне нужен проводник, и больше мне его взять негде. Перебираться через Аргоссы в одиночку я не хочу.
– Хозяин! – казалось, аарк заверещал в самое ухо. – Хозяин, я видел Праведника! Видел его. У него проклятый! Он найдет нас. Снять вешки?
Кйорт разжал ладонь и измученно завалился на траву.
– Onn a tiened obis29. Tiened. Tiened… – причитания быстро затихли.
– Vyad30, – Кйорт перевел дыхание. – А за Праведника не беспокойся.
Кйорт устало поднялся, достал аарк из земли и бережно протер его от налипшей грязи. Бросил короткий внимательный взгляд на первую вешку, изумрудным маревом блеснувшую сквозь ветви деревьев.
– Сюда он не сунется. А сейчас надо поискать место для ночлега. Смеркает уже, а я устал. Все же это проклятое место, и что Живущие Выше нашли в нем? Обычное дело стоит усилия во сто крат, души все больше слабые и для влияния Радастана уязвимы.
Кйорт сунул аарк в ножны и стал готовиться к ночлегу. Впереди был трудный переход, по истечении которого он столкнется с демоном.
* * * *
Илур шел и шел. Он не понимал куда и зачем. Он отчаянно представлял того, кто, как он думал, проклял его, – Кйорта Ларта, но обещанное следующим за ним воином «Нейтраль все сделает сама» пока не наступило. Несмотря на то, что он вновь обрел возможность видеть и волен был идти куда пожелает, а не повинуясь истязающим плоть крюкам и зову Радастана, он все равно был напуган. От вида бродящих духов: мужчин, женщин, невиданных им существ, похожих на людей, но отличных во всем, животных, птиц, стонущих иль кричащих, молчаливых иль плачущих, но всегда испуганных, – становилось холодно. Но трясло его от жалости к себе и страха. Вовсе не так он представлял себе встречу с тем, кто, как он думал, должен защищать и оберегать его, так усердно исполнявшего волю Живущих Выше. Конечно, он читал и слышал сказания о том, в каком виде являлись ангелы мирянам: иногда это был огненный столп, иногда получеловек-полузверь с громадными орлиными крыльями и головой быка иль тигра. Иногда – существами с множеством глаз спереди и сзади, тварями о шести крылах. Но все-таки чаще всего они являлись в образе людей. Высоких, статных, в хламиде иль дорогих доспехах. С посохом иль мечом. Некоторые были о двух крылах цвета солнца, а некоторые и вовсе походили на бродяжек. И этот ангел, вне сомнения, солдат Их воинства, разве он не пришел защитить его? Ведь защитил от несправедливости и страданий, но вот он снова идет и идет. И снова не по своей воле. Нет крюков и нет псов Радастана. И идти он волен куда захочет, как было сказано, лишь представлять надобно лицо человека, которого не так давно хотелось пытать до смерти. Но все не так. Он такой же беспомощный инструмент. Только теперь вместо крюков – настоящий, неподдельный страх вновь оказаться перед жуткими вратами…
– Прекрати думать о себе, думай о нем, – послышался строгий голос.
– Господин! – воскликнул Илур. – Я…
– Ты глуп, если думаешь, что я пришел по твоей молитве, чтобы защитить, – голос Энглуда стал чуть громче. – Я уже говорил тебе: ни одна молитва, произнесенная тобой, не долетит до Живущих Выше. Ни один Т`Халор не даст тебе зачерпнуть нашего Плана. Десятки неповинных женщин угодили сюда благодаря тебе. Десятки не нашли упокоения и незаслуженно были лишены тобой жизни. Тропа твоя, указанная Кйортом, была справедлива. Такие, как он, редко делают то, что не должно. Так что, если желаешь, можешь просить помощи у Лацира. Он обрадуется.
– Господин!.. Позвольте? – Илур остановился и обернулся.
Энглуд остановился, показывая своим видом «Можешь говорить». В очередной раз Илур почувствовал, как ему становится теплей и как его захлестывают воспоминания о материнской ласке из детства.
– Я не понимаю, куда идти. Простите, я ничего не могу понять. Я беспрестанно думаю о… нем, но ничего не происходит. Мы лишь идем и идем. Я стараюсь. Клянусь Прощающим…
– Не клянись им, червяк, – с угрозой проговорил Энглуд.
– Я боюсь прогневить вас. Я сделаю все, что надобно, только я не понимаю… Я не хочу назад на Тропу, – Илур упал на колени, попытался поцеловать блестящие латные сапоги Аватара и снова зарыдал.
– Твоя злоба и чернота в душе настолько омерзительны, что даже мне тяжело сквозь них узреть создаваемый тобой образ. Тяжело пробиться через видения плачущих и стонущих женщин. Продраться через повешенных, утопленных и замученных тобой настолько трудно, как вырваться из Радастана. Я уже совершенно точно знаю все, что ты проделывал с ними, и меня воротит. И лишь нужда в помощи такого мерзкого гада сдерживает меня от желания растоптать тебя или зашвырнуть туда, куда назначено Нейтралью. Куда справедливо отправил тебя ked`lart! Но я сдержу слово. Поможешь мне и отправишься куда пожелаешь.
Илур радостно вспыхнул, но тут же его улыбка померкла, ибо Энглуд продолжил:
– В Иганию или Мертвое Королевство. Страдать тебе придется и там, но все же это не Радастан.
– Я служил Живущим Выше, – отчаянно всхлипнул Илур. – Я служил им. Как же так?! Я делал, как надлежит!
– Ты пытаешься одурачить Перерожденного? – Энглуд усмехнулся, а Илур вдруг затрясся. – Не ты ли изучал «Трепан мегер», написанный негодяями похлеще тебя, настолько старательно, что страницы почернели от грязи? Не ты ли брал непосильную плату с жителей деревень за изгнание ведьм? Не ты ли набивал карманы золотом? Помолчи, червяк. Не вере своей ты следовал, а алчности! Как и большинство подобных тебе. Называли себя охотниками, но совсем не понимали сути. Видели только способы услады своих извращенных фантазий и жадности.
Голос Аватара, глубокий и мягкий, все равно отражался ударами молота в голове Илура:
– И не хотели слушать действительно знающих лекарей или пресвитеров – тех, кто действительно мог узреть диаволицу. Ведь это-то не для таких, как ты. Правда?
Илур съежился, но смог проговорить:
– Лекарей?
– Ох! Так ты даже этого не ведаешь? Несчастный червяк, – Энглуд искренне рассмеялся. – Что ты знаешь о лепре?
– Лепре? – Илур все еще трясся, но теперь страх сменился смятением.
– Это ужасная болезнь, которая, если ее не остановить, унесет много жизней, она поражает людей незаметно и может несколько лет дремать в теле, прежде чем начать уродовать человека. И она беспощадна, и заболевший ею умрет. Но до смерти он успеет заразить еще десятки людей. Когда болезнь просыпается, на теле больного появляются красные или белые пятна. Формы или контуры их размыты и странны. Могут напоминать лягушачьи лапы, или кролика, или паутину. Пятна эти нечувствительны к боли: к проколам иглой, например. И не кровоточат от повреждений. Ничего не напоминает?
Не дав ответить пораженному неожиданным откровением Илуру, Аватар продолжил:
– Конечно. В ваших трактатах это называлось «ведьмин знак», или «Радастанское пятно». А если хворь не заметить сразу, то на теле начинают появляться бугры, язвы, узлы. Они чем дальше, тем уродуют человека больше. Как часто ты слышал в сказаниях, что колдуны и ведьмы – это уродливые, горбатые и видом ужасные люди? Это лепра уродует их. И несколько лекарей, много лет назад, не обладая силой исцелять опасную хворь, призванную истребить ваш род, и не найдя поддержки у Папы и многих пресвитеров, решили, что для того, чтобы большая часть выжила, меньшую надо принести в жертву. Они включились в погоню за еретиками, но изменили правила игры. Поначалу у них получалось: лекари рыскали по городам и странам, по самым далеким деревенькам, в которые могли попасть, и умертвляли зараженных. Попадали в засады врагов, гибли от когтей оборотней иль стрел зверовщиков. И были близки к тому, чтобы болезнь пошла на спад, но они не учли таких, как ты. Алчных и мрачных. И тогда появилась новая угроза, ибо борьба с хворью, спрятанная за борьбой с еретиками, внезапно стала массовой истерией и битвой с бесами…
– Не может быть! Не может такого быть! – вдруг вскричал охотник на ведьм. – Я сам видел одержимых бесом и духом злобы людей. И это была не хворь. Я видел опутанных ложью жрецов, видел окаянных, которые поддавались чарам этих омерзительных зверовщиков.
– И сам же насиловал несчастных, плененных, омерзительных жриц, которые были настолько красивы, что отказать себе в удовольствии ты не мог? – зло и отрывисто бросил Аватар. – Да я и не говорил, что не существует тех, кого вы зовете ведьмами, вахлаками, упырями, оборотнями. Только, несчастный, увидеть их могут единицы из вас. И их уж точно не десятки и не сотни на невесть какой городок. И уж точно их не отыскать по пятнам на теле или черным курам во дворе. И теперь те, кто, как людям показалось, проиграли войну, вполне могут одолеть вас. И если это произойдет, ваши молитвы не помогут. Ибо мы не можем защищать вас от вашей же глупости. Так что глупые и ничтожные звери, отвратительные и уродливые пастыри лесов, зверье бесчеловечное, как вы их нарекли, вполне могут уничтожить вас лишь умом и хитростью. И ваши молитвы вас не спасут, ибо Круг Жрецов хода Нейтрали не нарушает. Мы не станем вмешиваться.
– Как? – Илур вдруг осознал, что пытался донести до него Аватар.
– Понял наконец? – хохотнул Энглуд. – Думаешь, ваш враг ушел? Ушел просто так? Отдал вам победу? Жрецы продолжают войну, человек. Это их заклинания создали лепру. Это они наводнили ваши леса безмозглыми, но агрессивными оборотнями. Болезнь ширится, а вы продолжаете жечь и вешать всех без разбора.
– Я не верю, – Илур, ошеломленный, не мог подняться с колен. – Не верю! Ведь так сказано. Так надлежит поступать! Сам Папа освятил трактат о ведьмах. И ни слова о смертельной хвори!
– Сам Папа не знает. И тебе я рассказал, чтобы ты осознал чудовищность и тщетность деяний своих. И вот отчего нет тебе дороги к Живущим Выше. А мы блуждаем тут и без того долго. Брось думать о пытках и несправедливости. Отыщи мне Феррронтарга! Твоя Тропа справедлива. Я многим рискнул, сняв тебя с нее. И ты меня не подведешь!
Энглуд всем видом показал, что пора двигаться. Илур медленно поднялся и неожиданно заплакал. Не от боли и не от жалости к себе. Даже не от страха перед неотвратимым будущим. Нет. Плакал от того, что перед его глазами стоял образ маленькой девочки восьми лет от роду, по веснушчатым щекам которой текли слезы в тот момент, когда он лично подносил факел к сложенным колодцем поленьям.
– Нет. Не подведу, – Илур, всхлипывая, поднялся и снова пошел, глядя, но не видя. – Живущие Выше, они же всепрощающие! Мне надлежит вымаливать прощение?
Энглуд не отвечал.
– Конечно. Я понимаю. Ларт важен для них. Важен для вас, господин… – повисло молчание.
– Что замолчал?
– Господин, я вижу свет. Он появился будто из ниоткуда, – Илур трясущейся рукой указал вперед.
– Стой! – прорычал Энглуд.
Илур испуганно сжался, ожидая, что Аватар прямо сейчас швырнет его на растерзание кружащим неподалеку загонщикам, о которых говорил Знаменосец, и покосился на своего сопровождающего.
– Опиши точно, как выглядит этот свет.
– Как блуждающий огонек над серой пеленой. Цвет яркий такой. Изумрудный. Будто видный издали подорожный столб из ииклии. Такие ставят у меня на родине, чтобы не сбиться с пути.
Аватар удовлетворенно зарычал сквозь зубы и добавил:
– Продолжай. Похоже на след аарка! Неужели ked`lart смог поставить вешку из Немолчания? Молю, чтобы это было так. По вешкам мы быстро найдем его. Очень быстро.