– Да, здесь вообще всем нравится, – сказал Сергей, и немного помолчав, добавил. – Не понимаю, почему это не понадобилось тем, кто всё здесь сами же и создали.
Повисла пауза и Паша задумчиво ответил:
– Наверное, им просто было достаточно знать, что они могут сделать что-то настолько классное.
Отец посмотрел на сына и улыбнулся. Эта простая мысль, пожалуй, лучше всего всё объясняла.
– Я хочу уволиться и к осени вернуться домой, к маме, к тебе. Что скажешь?
– Конечно, давай! Здорово. Хотя мне только начало тут нравиться.
Они оба засмеялись.
– А тебя отпустят отсюда, с такими секретами? Директор отпустит?
Отец усмехнулся:
– Да какие это секреты. Нет, пока, всё, что я тебе рассказал, это тайна. Но скоро сюда прилетит много других людей. Им тоже будет нужно обустраиваться здесь. Строить свои города. Разрабатывать месторождения. Вот тогда я вернусь и мы с директором будем делиться своими знаниями. Мы это уже обсуждали с ним.
– Но ты же хотел закончить работу с «пластинкой»?
– Я и закончил, – спокойно улыбнулся отец.
– А что это? Где это можно увидеть?
– А мы сейчас там были.
– В комнате в пещере? Но там же только шар… Там океан… Ну вот это всё…
Отец сложил руки, потёр ладони, глубоко вздохнул и сказал:
– Ладно, пойдём, покажу. Только не забывай правило тишины.
Они вернулись к шару. Отец развернул большое покрывало или что-то вроде него и занавесил им вход в комнату. Потом он подошёл к пульту с тумблерами и повернул быстро повернул несколько рычагов. Из динамиков вдоль стен еле слышно стали доноситься странные, но красивые звуки. Отец стоял у пульта. Он поднял указательный палец вверх. Паша посмотрел на потолок и чуть не вскрикнул, но сдержался, как и договаривались. Вода из океана уже не была в само верху. Она двинулась с мета и опустилась на полпути к шару. После поворота следующего тумблера, «лужица». Вернее, разделилась на несколько частей. Маленьких шариков. Вдруг музыка стиха, вода взлетела вверх и заняла своё обычное место. Снова напомнив жестом о правиле, отец снял покрывало со входа и рукой позвал на выход. н улице уже занимался рассвет.
– Ну как тебе?
– Этим закончилась «пластинка»?
– Да. Поэтому я и могу теперь оставить всё это, до поры до времени.
Паша немного помолчал, но потом всё же решился сказать:
– Я не понял, что там было.
– Те, кто построили это всё, спроектировали всё, как один механизм. Здешние планеты и даже звезда – взаимосвязаны. Это один большой корабль. Там внутри ты видел модель этой солнечной системы.
– Понял! То есть через каньон те звуки будут усиливаться, даже долетят до соседних планет и механизм заработает?!
– Паша, ну ты чего? В космосе – вакуум.
– Тогда я не понимаю, – начал расстраиваться сын.
– Дело не в звуке, а в вибрациях, их силе, интенсивности и их воздействии на магнитосферу Аттенсии.
– Так вот как всё работает…
– Не совсем. так всё запускается, а главная роль здесь у Флорики. У неё чудовищно сильная магнитосфера. Вот она то и может изменять движение всех этих тел. Она та и создаёт эту безмолвную симфонию работы слаженного механизма.
Они ещё немного поговорили. Сели в «коробку» и полетели домой. Следующие несколько дней прошли отлично. Отец время от времени летал снимать собирать данные на Внимательном. Теперь уже просто по привычке. Пашу тоже брал с собой. Большую часть времени они обсуждали планы на будущее, когда пап вернётся на Землю. Но Паша уже пресытился здешними красотами и уже начал скучать по дому. Да и с Катей очень хотел увидеться поскорее. Отец связался с секретарём начальника и поинтересовался, когда можно организовать отъезд.
Кравцов лично прилетел попрощаться с дорогим гостем. Николай остался сидеть в кабине, а они втроём пошли попить чаю. За столом много болтали. Директор не уставал задавать всё новые вопросы, а Паша с охотой рассказывал о своих впечатлениях от здешних красот. Кончено же, он ни словом не обмолвился о том, то в курсе здешних событий за все эти годы. Свои секреты с сыном вдруг нашлись и у самого Виктора:
– Так ты ещё и на «ожоге» успел побывать? – с улыбкой спросил он.
Павел не растерялся, хотя уже и успел подзабыть об этом случае:
– Виктор Фёдорович, насчёт этого. Вы меня простите, я немного обманул Колю. Мне просто очень хотелось там побывать, и я сказал ему, что вы мне разрешили туда с ним слетать.
– Да ну, что ты? Мне не жалко.
– А когда это ты успел? – удивился отец.
– Сразу после экскурсии.
Сергею стало не по себе от такого сюрприза. он знал, про особое отношение к «ожогам». Поэтому он поспешил сменить тему.
– Виктор, мы тут с пашей поговорили. Всё, теперь окончательно решено. Ты знаешь, да я действительно хочу уволиться.
– Понимаю, – спокойно кивнул директор. – Но с условием, что потом ты вернёшься сюда.
– Само собой.
– Нет, ты не дослушал. Вернёшься сюда не один, а со своим младшим консультантом!
Все улыбнулись и продолжили говорить о всякой всячине. Отлёт Паши запланировали на завтрашнее утро. Потом отец с директором улетели на рудник – подписать заявление об увольнении.
Сперва Павел занимался своими делами, погулял по округе. но потом его что-то вдруг встревожило. Он подумал, а что если Кравцов только сделал вид, что он не против ухода отца. Да, они вроде бы всё обговорили. Но что если? Вдруг он задумал причинить вред отцу? Постепенно он начинал волноваться ещё больше, но уже скоро директорская капсула приземлилась у бункера. Сергей был спокоен и пошёл внутрь, а Николай улучил момент и перекинулся с Пашей парой слов.
– Служба безопасности всё-таки обратила внимание, что мы тогда летали к «ожогу».
– Да. Виктор Фёдорович меня спросил…
– Да, я знаю. Он предупредил, что перепроверит. Спасибо.
– Не забудь на свадьбу пригласить! – пошутил Паша.
– Обязательно приглашу. Я серьёзно.
Они ещё немного поговорили. Потом Коля улетел, а Павел поспешил к отцу. Остаток дня они провели вместе. Сергей рассказал, что должен отработать ещё две недели, после чего отправится на Землю. Особых приготовлений к отъезду сына не понадобилось. Разве что, записали напоследок вместе видеоосообщение для мамы, Вечером, лёжа у себя в комнате Паша думал о завтрашнем путешествии. Представлял свою будущую встречу с Катей, как она будет сперва игнорировать его сообщения, а она всё равно добьётся встречи! Нет, она обязательно его оценит. Теперь вся жизнь изменится к лучшему. Тут в комнату постучался Сергей. Когда он вошёл Павел не мог понять, что с ним случилось. Он был очень обеспокоен чем-то и нервничал.
– Паша, послушай. Я тебя сейчас прошу, а ты подумай очень хорошо и потом ответь. Не торопись.
– Хорошо.
– Кравцов не давал тебе чего-нибудь? Может тебе что-то подарил?
– Нет, – Павел ничего не понимал.
– Я же говорю, не спеши. Подумай получше.
– Ну разве что часы давал.
– Часы? Где они? Покажи!
– Нету. Я их ему обратно отдал.
– Когда? Все эти дни часы были с тобой? – отец забеспокоился ещё сильнее.
– Да нет же! Они у меня были совсем не долго, и то ещё там, на орбитальном руднике.
– А больше ты у него ничего не брал?
– Пап, ну что случилось?
– Сегодня, когда я ездил на рудник, подписать документы. Я слышал, как охрана упоминала каньон.
– И что?
– Они никогда раньше им не интересовались. Я всё думаю об этом.
Он ещё немного посидел, а потом сказал, что ему нужно ненадолго улететь. Вернулся он довольно скоро. «Коробка» заполнена была оборудованием из пещеры. Сын встретил его на улице.
– Всё нормально. Там никого нет, но на всякий случай....
– Папа, тут понимаешь какое дело… – начал говорить Паша опустив голову.
Когда он рассказал отцу про линзы, у отца подкосились ноги. Он сел на землю. Этой ночью они не спали. Сергей слушал подробности, но суть он уже понял. Виктор скопировал данные беспроводного пульта управления, пока он был него под залог часов. Всё что его интересовало в исследованиях отца он теперь узнает из записей последних дней. Их он скопировал, пока они пили чай и обсуждали увольнение. Это была только версия. Но она, без сомнений, была верной. Сергей не кричал, не ругался. Он вообще ничего не делал. Не знал, что тут предпринять.
На следующее утро прилетел Николай. Начальник сказал ему доставить Пашу прямо до порога московской квартиры. Отец проводил сына до кабины и попрощался. Перед тем, как покинуть планету, директорский шаттл запросил разрешение на пролёт вблизи необходимое в таких случаях. Об этом, естественно тут же доложили Виктору. Он разрешил, понимая, что парень хочет на прощание записать ещё кадры с океаном.
Больше Кравцов не принимал Сергея. А сам Корт был просто в отчаянии от своего бессилия. Он зря боялся, что у входа в пещеру выставят охрану. Проход не закрыли. В этом не было смысла. Учёный не стал бы там ничего портить. Оборудование тоже не отняли. Он не посмел бы устраивать катастрофы на планете. Он вообще ничего не мог сделать в этой ситуации.
Он, кончено же, думал о том, что в конце концов, директор не причинил вреда Паше и жене. и самого Сергея он по всей видимости действительно готов отпустить. Можно было бы бросить всё, улететь домой и забыть. Но Корт чувствовал свою ответственность и не мог всё бросить вот так. Не узнав, что задумал Виктор.
Через несколько дней Кравцов сам примчался к бункеру учёного. Тот уже ожидал визита и пригласил внутрь.
– Немедленно это прекрати, слышишь? – требовал он.
– Не понимаю о чём ты, – отыгрывался Сергей.
– Ты совсем с ума сошёл? Выключи сейчас же!
План сработал. Корт слетал на спутник «сатурна» и запустил «иглу» не заботясь ни о каких мерах предосторожности. Спутники могли снимать это хоть круглые сутки.
– Ладно, сам туда полечу и выключу.
– Не сможешь. Я тот механизм лучше тебя знаю.
– Зачем ты это сделал? Думаешь из штаб-квартиры сразу целая армия учёных сюда прилетит? Да они сперва ко мне обратятся, а я скажу, что это просто очередной феномен или просто сбой.
– Значит, тебе не о чем волноваться. А вот я нервничаю. Я не понимаю, чего ты от меня хочешь?
– Да ничего мне от тебя не нужно. Кто ты такой? Ты просто механик, который перевёл для меня инструкцию.
– И ты сам хочешь быть для них консультантом, когда они придут сюда? Но тогда меня почему вот так просто отпускаешь?
– Консультантом?! – рассмеялся Кравцов. – Для «них»?!
Лицо директора стало серьёзным:
– Никто сюда не придёт! Потому что некуда будет придти!
– Да ты с ума сошёл? – понял план Корт. – Куда собрался направить эту солнечную систему?
– Да куда захочу. А ты – можешь лететь отсюда хоть сегодня. Я тебе замену уже давно подготовил. Думаешь помешаешь мне на Земле? Я уже давно сделал пометку в твоём личном деле, что у тебя не всё в порядке с психикой. И все поверят! Ты же восемь лет тут просидел, а к моменту, когда к твоим словам хоть кто-нибудь прислушается – меня тут уже не будет. На Пашу надеешься? Я вырезал из памяти линз всё что было нужно.
– Да, мы проверяли. И куда ты полетишь?
– Да какая разница? С Аттенсией можно отправляться куда хочешь, а вы там можете последние крошки доедать. Приятного аппетита!
– А персонал на руднике?
– В хозяйстве пригодятся. По началу может быть, какой-нибудь бунт затеют, но вряд ли. Пару раз океаном припугну и успокоятся.
– Я не могу поверить, что ты на полном серьёзе это говоришь. Это не поддаётся никакому объяснению.
– Да хватит тебе! Ты сам-то хочешь чтобы это место существовало не ради блага человечества, не для того, чтобы они пользовались благами этого мира. Нет, эта планета тебе нужна не из-за богатств для всех, а просто как наглядная иллюстрация твоего исследовательского подвига. Что ж ты не улетал отсюда раньше? Заканчивал расшифровку? Без тебя что ли не закончили бы. А ты это только ради себя делал.
Кравцов отошёл к окну. Подумал немного и добавил:
– Разница лишь в том, что тебе тут уже действительно нечего делать, а для меня тут всё только начинается.
Корт выдохнул и сказал:
– Да, я наделал много ошибок. «Инцидент» вообще произошёл случайно, не по моей вине. но я всё равно струсил. И расшифровку не хотел бросать.
– Если будут спрашивать, куда тут всё делось – вали всё на меня. А ты сам – возвращайся к семье и исправляй ошибки.
– Так и сделаю.
В тот же день, Корт улетел на Землю. Виктор продолжил планировать скорый побег. А ещё через пару дней к Аттенсии чрез телепорт прибыла целая армада. Сергею не понадобилось месяцами убеждать всех своей правоте. Он предоставил запись своего разговора с Кравцовым, записанную на линзы. Их Паша оставил отцу пред отлётом и не жалел о потере красивых пейзажей, и мнение Кати его не сильно волновало. Теперь, он впервые жизни не надеялся, а точно знал, что сделал что-то очень Важное.