Сквозь время. Вода и песок

Кай дождался, пока механик закончит с мокрым делом, и подошёл к нему.

– Квентин?

– Я ему…ик! Грю…что…а он…знач…н-не…м-м…

Квентин повернулся, сделал шаг и чуть не врезался в Кая. Врезался бы, если бы Кай вовремя не схватил его за плечи.

– Квентин, – повторил Кай.

Голова у Квентина болталась, словно у тряпичной куклы, ноги отплясывали весёлую чечётку, то сгибаясь, то разгибаясь, а глаза бегали.

Механик какое-то время словно не замечал Кая, потом ему всё-таки удалось на нём сфокусироваться, и зрачки у него выросли до размера маленьких блюдец.

– К-кай? Не…не может быть…не-а…– Квентин замотал головой, явно не в состоянии поверить в увиденное. – Тебя нет…я-я…видел, как ты…опять…ик! Привидится ж-же…

– Это я, Квентин. Сказал Кай, продолжая удерживать механика на ногах. Пьян он был чертовски. Тот факт, что при этом ему вообще удавалось стоять, был чудом.

В корчме скрипнула дверца, и Дегоб вышел на улицу. Он встал поодаль, в стороне, наблюдая за тем, как Кай приводит друга в чувство.

– А это ещё…ик! Кто? Спросил Квентин, кивком указывая Каю за спину, сильно при этом щурясь.

– Это Дегоб.

– Де…клоп? Деклоп! Х-ха! Что за имя такое дурацкое? Д-деклоп! Как циклоп, только Д-де! Ик!

– Квентин. Ты пьян. Сейчас мы с Дегобом отведём тебя домой – сказал механику Кай, растягивая слова. Он специально старался говорить медленно, чтобы Квентин успевал за ходом его мысли.

Дверь в “Разбойничий кинжал” снова скрипнула. На этот раз дважды и Кай услышал за спиной голоса.

– Эй! Нам оставь!

– Да! Нам оставь!

Кай повернулся и увидел двух низкорослых толстопузых мужичков. Каждый был одинаково бородат, одинаково лыс и в одинаковой серой рубахе, поверх которой на плечах у каждого болталась потёртая кожаная жилетка. Разглядев незнакомцев повнимательнее, Кай сообразил, что перед ним близнецы.

– Вы ещё кто такие? Спросил он в недоумении.

Квентин икнул.

– Слу-у-шай, Кай, я сейчас это…того…– сказал он заплетающимся языком. Он взял Кая за руки, пытаясь освободиться от захвата.

– Он нам, меж прочим, денег должон! Крикнул близнец.

– Ага! Двести королевских марок, стал быть! Сказал его брат.

– С процентами! Подтвердил первый, быстро при этом кивая.

– К-кай…– пролепетал Квентин одними губами.

Кай посмотрел на Квентина, и тот, бросив попытки освободиться от захвата, дёрнулся в рвотном позыве. Глаза у Кая расширились, он отпустил механика и вовремя отскочил, прежде чем из того начало исторгаться содержимое желудка. Квентин сложил руки на коленях и согнулся в три погибели, сопровождая неприятное занятие громкими непристойными звуками.

– Вот же!

– Ай-й! Ну и мерзость!

– Пойдём отсюда, Берк!

– Пошли, Верк!

Близнецы развернулись и, мотая головами, махая руками и ворча себе под нос ругательства, скрылись из глаз.

– Как только он придёт в себя, уходим, – сказал Дегоб.

– Непременно, – ответил магу Кай, наблюдая за тем, как Квентин, справившись с рвотой, вытер себе рот рукавом, выпрямился, громко рыгнул и снова согнулся в позыве. – Непременно, – повторил Кай одними губами.

**

От города до башни они шли долго, через каждые двадцать минут устраивая привал. Квентин без умолку болтал, но слова его было разобрать трудно. Иногда его полоскало, и тогда он прятался в кустах, а Дегобу с Каем приходилось ждать. Темно было, хоть глаз выколи, и Квентин постоянно обо что-нибудь запинался. Мало того, что он был пьян, так при нём ещё не оказалось очков. Куда они делись, Кай понятия не имел. Может, слетели с него, когда мужчина в корчме врезал ему по лицу, а может, он их где-то потерял или оставил в башне, сути это не меняло. Каю буквально приходилось вести его за руку. Дегоб наколдовал маленький огонёк, который освещал им путь, и идти стало легче, но ненамного.

Когда они подошли к башне, Квентин бросился к двери вперёд всех, пытаясь обезвредить секретный защитный механизм, дабы тот не сработал. Когда у него не получилось, он достал из кармана ключ, тщетно пытаясь прицелиться в замок и вставить его в скважину. Он очень удивился, когда к нему подошёл Кай и открыл дверь, потянув её за ручку. После того, как они с Дегобом покинули башню, дверь осталась открытой. Это было неосмотрительно, но ключа, чтобы запереть её, у них с собой не было, а просить о чём-то Дегоба то же самое, что разговаривать со стеной.

Когда они оказались внутри, Квентин бросился к камину, чтобы развести огонь, но дрова давно прогорели, и нужно было складывать новые.

– М-м…с-час я…– пролепетал Квентин.

– Не надо, Квен, – сказал механику Кай, останавливая его и усаживая за стол. – Я сам.

Кай принёс охапку дров, сложил их в камин, поправил кочергой и Дегоб, так же как и в прошлый раз, щелчком пальцев заставил их гореть, весело потрескивая от разыгравшегося пламени.

– О…ик! Го! Выпалил Квентин, глядя на волшебство.

Они с Квентином долго сидели за столом в полной тишине. Дегоб стоял рядом у стены, сложив руки на груди.

– К-кай? Спросил Квентин, глядя на Кая. Голова у него всё ещё шаталась, и глаза всё так же тщетно пытались сфокусироваться на собеседнике.

– Да? Спросил Кай.

– Это п-правда т-ты?

Кай кивнул.

– Н-но…как? Я не…то есть…уф-ф…

Квентин громко вздохнул и качнул головой.

– Надо…поспать…– прошептал он и встал из-за стола. – Я…п-пойду…к себе…а-а утром…мы…в общем…я…

Квентина потянуло вперёд, и он громкой поступью направился к лестнице, врезавшись в стену, пытаясь схватиться за неё рукой, чтобы не упасть. Кай помог ему подняться, двумя руками упираясь ему в спину, чтобы механик не покатился вниз по лестнице кувырком. Квентин долго возился с замком и, когда у него получилось его отпереть, переступил порог комнаты, махнул Каю рукой и хлопнул дверью. Судя по громким звукам, которые услышал Кай, Квентин обо что-то споткнулся и растянулся прямо на полу. Через минуту он уже храпел.

Кай понятия не имел, куда поселить Дегоба, но маг сам выбрал себе комнату. Ту самую, в которой у Квентина валялся всякий хлам. Ту самую, в которой механик держал Кая, когда увидел его впервые. Маг молча прошёл в центр комнаты, сел на пол, закрыл глаза и был таков. Кай вернулся в гостиную, запер на ночь дверь и ещё долго сидел за столом, глядя в одну точку и размышляя. Потом он поднялся к себе в комнату, скинул одежду и развалился на кровати. Уснул он ещё до того, как голова коснулась подушки.

**

– Торговец сбежал, мы разобрались с риггеровцами и пошли дальше. Тогда же мои способности снова проявили себя. Я смог замедлить время и только благодаря этому остался жив. Знаю, всё это звучит странно, и, наверное, в это трудно поверить, но так и было.

Квентин слушал рассказ Кая, держась за голову, с хмурым, измученным видом. Он без конца подливал себе воды в кружку и попивал её маленькими глоточками.

Рано утром, когда Кай проснулся, он спустился в гостиную и обнаружил в ней Квентина. Тот мучился от похмелья и жажды. Он был чрезвычайно рад увидеть Кая и хриплым севшим голосом признался ему в этом раз восемь, а потом попросил помочь поднять воду из погреба, который прятался под тяжеленой крышкой в полу. Кай помог ему, после чего они сели за стол, и Кай начал свой рассказ о том, что произошло с ним после случая в лесу.

– Чёртова пустыня…никогда…никогда больше не…– Кай зашёлся сильным кашлем, прикрывая рот рукой.

Квентин молча наблюдал за ним, щурясь от неприятных ощущений, возникающих в голове от звуков громкого кашля.

– Я…кхе-кхе…сей-кха-час…кху-кху! Прохрипел Кай. Он чувствовал, как ему рвёт лёгкие. Словно там началась настоящая песчаная буря, и крупицы песка царапали их изнутри.

Когда приступ прошёл, Кай выдохнул и вытер губы.

– Вроде…полегчало, – прошептал он. Глубоко вдохнув, он почувствовал, как ему дерёт горло и словно внутри него маленькими колючими камушками пересыпается песок.

– В-всё в порядке? Спросил Квентин, глядя на Кая с беспокойством.

– Да. Просто…да, в порядке, – сказал Кай и утвердительно кивнул. На губах его выросла улыбка, которая должна была помочь убедить Квентина в его хорошем самочувствии. Сам же он боялся признаться себе в том, что с ним, похоже, не всё в порядке.

На лестнице послышались шаги, и в гостиную спустился Дегоб. Когда Квентин взглянул на мага, выражение его лица сильно изменилось. Он посмотрел туда, где у него лежал самострел, и выглядел так, будто готов был подорваться в любую минуту и сразиться с незваным гостем, запустив ему тяжёлым металлическим шариком прямо в лоб.

– Квентин, это Дегоб, – сказал Кай, глядя на мага. – Ты видел его ещё вчера, но я не уверен, что…

– Маг, – сказал Квентин, констатируя.

Кай кивнул.

– Маг. Чародей. Волшебник. Как хочешь. Сам он называет себя тенью.

Дегоб встал напротив камина, прижавшись спиной к стене, и свёл руки на груди. Всё это время Квентин не сводил с него глаз.

– Я рассказывал тебе, как встретил его и рассказал, почему…Квентин?

Квентин не спускал с Дегоба глаз, и взгляд его оставался беспокойным.

– Откуда т-ты знаешь, что он на нашей стороне? Наконец выпалил механик, оторвав глаза от Дегоба. – В-вдруг о-он ра-аботает на-а Ри-иггера? А ты при-и-вёл его сю-юда! Сюда, К-кай!

– Эй, Квен, успокойся, всё в порядке! Я же говорил, что Дегоб…

– Нет, не в п-порядке! Завопил Квентин и хлопнул кулаком по столу. Он зажмурился, схватился за голову и застонал. Похмелье ещё давало о себе знать.

Механик поднялся на ноги, направился к лестнице и через минуту Кай услышал, как хлопнула дверь наверху.

– Нам нужно двигаться дальше, – сказал маг.

– И что ты предлагаешь? Без Квентина я не пойду.

– Значит, тебе нужно уговорить его.

– Это как же?

– Это не моё дело, но твоё. Ты должен сам с этим разобраться.

– Кто бы сомневался, – прошептал Кай, качнув головой, постукивая по столу пальцами правой руки. Он понятия не имел, как уговорить Квентина пойти с ними и заставить его доверять Дегобу. Тем более, что он сам не до конца тому доверял.

Во время похода по пустыне, в один из привалов, после долгого молчания и сотни не отвеченных вопросов, Дегоб поделился с Каем своим планом. Планом по уничтожению Риггера, или, как выразился он сам: “спасению Лоритина”. В плане были дыры. Нет, в нём было много дыр. На словах Дегоба всё выглядело просто, но на деле же сделать всё то, о чём он говорил, было если и не невозможно, то едва ли выполнимо.

Однако, когда Кай выслушал Дегоба, у него, наконец, появилась цель. Цель, к которой он сможет идти, ведь теперь ему известно всё, что нужно. Ну, или почти всё. Или нет. Так или иначе, что-то он уже знал. Ещё у него появился новый союзник. Дегоб. Может, он был всего один, зато многое умел и многое знал, а что особенно важно, считал помощь Каю своим неотъемлемым долгом.

Дегоб заявил, что Риггера нужно остановить любой ценой. Он уверял Кая в том, что на его плечах лежит тяжкая ноша (привет Кортис!), и что только он может сделать это, а обязанностью его и других союзников, которых Кай встретит на этом пути, является помощь ему в достижении цели.

Он рассказал про эльфийскую видящую Ильдэрианну, про пророчество и про по-настоящему тёмные времена, которые наступят, если Кай не справится со своей миссией. Ещё он говорил о стражах стихий, рунах для борьбы с ними и о рунной карте, без которой победить этих самых стражей им не удастся никакими способами, а если они не победят стражей, то не смогут уничтожить зло, и Риггер будет продолжать жить.

Короче говоря, получалось так: они находят карту, собирают руны, уничтожают стражей стихий, разрушают убежища Риггера, после чего убивают его самого и Лоритин спасён. Всё просто, не правда ли?

Кай понятия не имел, как рассказать обо всём этом Квентину, да и поверит ли тот ему вообще. После того как тот бурно отреагировал на встречу с Дегобом, первоначальная надежда Кая на то, что всё будет легко и просто, растаяла.

Квентин спустился несколько часов спустя. Выглядел он уже куда лучше. Волосы уложены, цвет лица свежий, на громкие звуки не реагирует неодобрительным прищуром. Убедившись, что Дегоба на кухне нет, механик начал шарить по ящикам в поисках еды. Найти не удалось ровным счётом ничего, кроме застоявшихся круп и превратившегося в камень куска хлеба.

Квентин выругался и сел за стол. Он провёл рукой по лицу, аккуратно поправляя очки. Видимо, нашёл их, пока был у себя.

– Л-ладно, – начал Квентин. – Ладно.

– М-м? Промычал Кай.

– Допустим, всё так, как ты мне ра-а-ссказал. Что дальше?

– Дальше?

– Ну-у план. У вас есть план?

– То есть ты в деле?

– Я п-пока п-просто х-хочу узнать план! Я понял, что ты по-оверил во всю ту чу-ушь, что тебе наплёл этот маг и…как его там? Из твоих снов. Л-ладно, допустим это правда и-и тебе надо останови-ить Риггера. Какой план? Че-естно сказать, я вообще н-не по-онимаю, почему его надо останавливать. Пу-усть сидит себе там и де-елает что делал! Почему это должно касаться нас? Тебя, меня?!

Квентин кивнул в сторону появившегося из ниоткуда мага. Дегоб стоял в уже полюбившемся им месте – напротив камина. Выглядело это так, будто он никуда и не уходил, а просто на какое-то время стал невидимым.

– Его!

– Потому что такова роль ходящего, – сказал маг.

Квентин всплеснул руками.

– Ну да! Х-ходящего!

Кай молчал. Дегоб тоже.

– Ч-чтоб вас! Л-ладно! Чуть ли не во весь голос крикнул Квентин несколько минут спустя.

Глава 7. Скалистый берег

– Б-безумие! Воскликнул Квентин, когда они с Каем шли в город. После того как механик согласился отправиться с ними, Дегоб ещё раз обрисовал план, как следует всё разжевал, после чего покинул башню и отправился на поиски лодки для их пусть и небольшого, но опасного водного приключения. Вернуться он обещал поутру и обязал их быть готовыми к выходу.

Место, в которое им предстояло попасть, в народе именовалось “Пасть”. Почему? Да потому, что именно на неё оно и походило. Это была пещера на Скалистом берегу. Маленький, утыканный шипастыми скалами островок, который за всё время своего существования оброс целой паутиной легенд, причём не самых приятных. То говорили, что это проклятое место, ибо там обитает доселе невиданная тварь, коя заколдовывает волны и вызывает штормы, что сбивают путников с пути, а после затаскивает выживших к себе в нору и обгладывает их до костей. То говорили, что это место, в котором сосредоточена энергия очень тёмная, то говорили ещё много-много чего, о чём знать, особенно Квентину, который уже жалел о том, что согласился, не стоило.

За весь путь до города Квентин изрядно прополоскал Каю мозги по поводу всего этого путешествия, и Кай уже был уверен, что тот эдак раз в третий откажется, а потом снова согласится, но пока что об этом речи не было.

– Ты-ы понимаешь, что мы-ы можем не вернуться? Спросил Квентин, когда они шли по большаку. Их обогнал скачущий на лошади галопом всадник. Видно, куда-то спешил.

– Понимаю.

– За-а-чем тогда согласился?

– Слушай, Квен, я тебе уже объяснял и снова объяснять не буду. Ты либо со мной, либо нет. Я ведь тебя не заставляю, так? Ты можешь отказаться.

– М-могу!

Кай выждал паузу.

– Но можешь и помочь мне!

– М-могу!

– Вот и решай.

– Да-а бу-удет тебе, Кай! Решил же уже!

– Ну раз решил, бросай это дело и давай просто закупимся всем необходимым и пойдём обратно. Дегоб вернётся ни свет ни заря и нам нужно быть готовыми, а мы ещё даже никуда не зашли. Солнце скоро сядет и всё закроется.

– Угу, – Промычал Квентин. Видно было, что он недоволен, но что Кай мог с этим поделать?

Кратт приветствовал Кая, словно старого друга – широкими гостеприимными объятиями. Снова высокие стены, ворота, обирающая до нитки заезжих купцов городская стража, гомон толпы, топот, шум и гам. Плач младенцев, крики детей. Переполненные подозрением к каждому встречному патрулирующие город недовольные, вечно причитающие себе под нос усатые гвардейцы, прячущиеся по углам, готовые на все за пригоршню монет, ободранные бродяги, хохочущие пышногрудые девицы в нижних переулках, предлагающие древние, как мир, услуги, нищета у порогов домов, вышагивающие с гордо поднятой головой благородные доны со свитой и одетые с иголочки в яркие наряды королевские придворные. С торговой площади, несмотря на позднее время, ещё слышатся хриплые крики зазывающих торговцев, по улице проносится запах луковой похлёбки, чеснока и пива из корчмы за углом. Кончика носа касаются душные ароматы рабочего квартала.

Квентин глядел на зажатый в руках список, который он впопыхах нацарапал, пока они были в башне, пробегая по нему глазами и выискивая дорогу в нужные места. Кай шёл следом, опустив пониже капюшон, лишь бы поспевать. Они проходили мимо больших высоких домов и домов поменьше, заходили то в одно место, то в другое. Стояли в очередях, слушали жалобы и скулёж нетерпеливых покупателей, потом выходили, шли в новое место и там всё то же самое.

Закупившись всем, что было необходимо, кроме медицинских принадлежностей из лавки аптекаря, они направились в деловой квартал, чтобы найти нужное там. Разница с рабочим была огромной. Во-первых, что немаловажно, запах. Здесь он был не такой отвратительный. Во-вторых, люди. Ободранных нищих здесь не встретишь, а попрошайки быстро получали нагоняй от гвардейцев. В-третьих, дома здесь были убраны куда изящнее. Многие огорожены строгими заборами, а ворота закрыты на крепкую щеколду, чтобы кто ни попадя не топтался по чужому хозяйству. У других во дворе стоят вырезанные из дорогого мрамора скульптуры и высеченные статуи из камня. У кого-то всё поросло густой порослью, а кто-то устроил у себя настоящий благоухающий сад. Однако были здесь и домики попроще, чьё убранство составляли две тоненькие бетонные ступеньки и выцветший колокольчик на двери.

Они прошли по переулку, над их головами буквой “С” согнулась каменная арка, и вышли на широкую улицу. Кай поднял взгляд и залюбовался башенкой часовни, на которой висели здоровенные круглые часы, на стрелках которых можно было разлечься, вытянувшись во весь рост.

Это было время. Тик-так, тик-так.

Часы идут, стрелки тикают, секунды отсчитывают ритм жизни.

Время.

Может, если бы он оказался ближе, то смог бы почувствовать время лучше?

Тик-так, тик-так.

Может, там, внутри несуществующего пространства безвременья, он смог бы найти ответы на многие вопросы? Может…

Тик-так, тик-так.

Люди вокруг замерли, застыв в незаконченном движении. Кай услышал своё беспокойное дыхание и посмотрел на Квентина. Механик стоял, оторвав одну ногу от земли, глядя на список, открыв рот в недосказанном слове. За ним, наклонившись, каменела женщина, удерживая за руки двух маленьких сорванцов. На лице её застыл гнев и неописуемая усталость. Глаза широко раскрыты, губы скрутились в некрасивом узоре, за ними видны кривые жёлтые зубы, изо рта вместе с криком вылетают капельки слюны.

Небо вмиг заволокло тучами, сверкнула молния, гром ударил с таким треском, словно сломалась земля. Пошёл дождь.

Из переулка на Кая пялился стражник, с подозрением сощурив глаза, а из-за угла дома выглядывал мелкий воришка, упираясь глазами в спину богато одетого мужчины с туго набитым кошельком на поясе.

Нет, этого не может быть, я же не сплю!

Кай закружился на месте, по привычке выискивая в воцарившейся тьме непогоды Кортиса, но его не было. После того, что произошло в последний раз, неизвестно было, увидит ли Кай его снова.

Кай подошёл к Квентину и заглянул ему в глаза – они были стеклянными. В них он видел отражение рассекающих тёмное небо ярких молний, видел написанные на бумажке кривым почерком слова. Кай схватил Квентина за руку и со всей силы потянул. Ничего не произошло. Квентин как стоял на месте, так и оставался стоять, а рука его была словно рукой каменной статуи. Такая же твёрдая, безжизненная и негнущаяся.

Все запахи, звуки, движения, мысли и эмоции исчезли. Мир будто перестал существовать. Без времени его не было, как не было и времени без него. Громко тикнуло, и Кай вздрогнул. Он посмотрел на башенку с огромными часами и заметил, что стрелки по-прежнему идут. Кай на мгновение зажмурился, открыл глаза и посмотрел на часы снова. Ему не показалось. Стрелки шли, время продолжало свой ход. Кай оглянулся, в последний раз окинув взглядом прохожих – не шевельнётся ли кто? Всё было так же, как и вначале. Он отыскал взглядом большие двойные двери часовни и направился к ним.

**

Когда дверь за спиной громко стукнула, у Кая по шее тоненькими коготками пробежала дрожь. Перед его взором расстилался длинный красный ковёр, протянувшись мимо бесчисленных рядов скамей, упираясь в узкие ступеньки, ведущие на широкую сцену, на которой одиноким столбом возвышалась кафедра. В часовне было тихо и пустынно. На спинках скамей толстым слоем лежала пыль, спёртый воздух не давал как следует вдохнуть. Снаружи, за выложенными пестрящим многообразием красок витражами, мелькала молния, разрывая пространство рыком громогласной стихии.

– Здесь кто-нибудь есть? Выкрикнул вопрос Кай, но его голос утонул в непроницаемом коконе тишины, чей покой никто не нарушал настолько давно, что она позабыла, каково это, проглотив звуки его голоса.

Ответа не последовало, и Кай, осторожно ступая, пошёл вперёд, оставляя на полу мокрые грязные следы. Грянул гром, стены задрожали, вспышка белого света ударила по глазам, и Кай закрылся рукой от слепящего света.

На сцене стоял двойник. Он глядел на Кая, улавливая каждое движение его тела, глаз, казалось, даже движение мысли. Двойник не моргал, не двигался и будто бы не дышал, стараясь не нарушать идиллию этого Богом забытого места. Он стал чёрно-белым, распался на бесцветные обрубленные полосы и снова собрался воедино.

– Кто ты такой?! Что тебе от меня нужно?! Крикнул Кай. Он замер и не двигался, ожидая от проекции самого себя реакции, но двойник молчал. Бесцветные полосы шумных помех волнами прокатывались по его телу, то делая его непроницаемо-бесцветным, то снова цветным.

– Молчишь? Это всё, что ты можешь сделать? Всё?!

Кай долго смотрел на двойника, пытаясь услышать от него хоть что-нибудь. Добиться ответа. Узнать, кто он и почему появляется в его жизни. Узнать, что это был за медальон. Узнать, что случилось с Кортисом и почему разрушается междумирье!

Всё это связано. Двойник, разлом ядра, исчезновение Кортиса, медальон, Риггер! Это всё один и тот же круговорот событий одного цикла! Время играет со мной!

Прошло около минуты, но двойник по-прежнему молчал, а врывающиеся в голову Кая мысли раздражали и мешали сосредоточиться.

Кай потерял терпение.

– Убирайся! Завопил он, ощущая, как напряглась у него челюсть и сжались зубы.

– Пошёл прочь! Катись к чёрту!

Он кричал и не мог остановить поток вспыхнувшей в нём злобы. Двойник раздражал его. Пожалуй, “раздражал” не самое подходящее слово. Он ненавидел его всей душой. Эта игра времени неслась кувырком по лестнице его сознания, всё сильнее путая. С каждым разом всё больше убеждая его в том, что не его эта роль и не ему её играть. Видеть всё это, просыпаться в холодном поту после очередного сна, где с небес сыплется пепел, а земля черна, точно наступил апокалипсис. Гнаться за двойником, искать медальон и сражаться с Риггером. Это должен был быть кто-то другой. Кому-то другому должна была достаться это неподъёмная тяжкая ноша, а он должен был просто проснуться у себя во времени, в больнице. Выбраться из капсулы, вернуться домой, а через пару недель сесть за руль и поехать на работу. И всё, всё! Всё!!

Это. Должно было. Случиться. Не. Со. МНОЙ!

– Я сказал, убирайся! Проревел Кай.

Двойник очнулся. Он принял позу бегуна и сорвался с места. Кай увидел, как вокруг него ломается пространство, расползаясь во все стороны неровными бесцветными линиями, разрывая время. Он видел, как тот был у сцены, потом оказался в десяти шагах от него, а потом он уже видел его лицо прямо перед собой.

Двойник бросился на него с силой разъярённого быка. Они сцепились руками и рухнули на пол. Пол с треском сломался, распавшись на бесцветные осколки, превращаясь в чёрную бездну.

Кай упал на спину, и из него выбило дух. Перед глазами мрачнело небо, капли дождя сыпались ему на лицо. Сверкали молнии, растягиваясь длинными нестройными росчерками. Он поднялся на ноги и зашёлся приступом кашля. На этот раз он явственно видел, как изо рта его наружу вырываются капли крови. Он чувствовал её вкус на своих зубах, кончике языка. Кашель был настолько сильным, что Каю казалось, сейчас он не удержит своё тело на ногах и упадёт. Но он выдержал.

Двойник стоял на краю, опираясь о стену башни, на которой висели огромные часы, тиканье и шелест механизма которых сейчас слышался совсем рядом.

– Да что…– Кай сплюнул и сбросил со лба опустившиеся на глаза мокрые волосы, –…тебе…кху-кху…от меня нужно?! Зачем ты являешься?! Хочешь что-то сказать мне? Так скажи! Слышишь?! Скажи!

Что тебе от меня нужно?!

Двойник снова ничего не ответил. Вместо этого он потянулся рукой к шее, дёрнул за золотую цепочку, на которой в отражении мокрых брызг поигрывали краски сверкающих молний, и Кай увидел, как ему на грудь падает медальон. Тот самый медальон, с которого всё началось.

– Он у тебя! Крикнул Кай, указав пальцем правой руки на медальон. – Ты получил, что хотел, так? Теперь уйди! Отпусти меня и закончим с этим!

Кай не спускал глаз с поблескивающего золотом медальона, при этом делая короткие медленные шаги в сторону двойника. Медальон тянул его к себе магнитом, и он не мог объяснить это притяжение. Не мог объяснить дикое желание завладеть им. Сжать в руке, надеть на шею.

Тик-так, тик-так.

– Ты…ты можешь…можешь отдать мне его…просто…

Двойник взял медальон в руку и открыл крышку, взглянув на спрятавшиеся внутри часы. Кай услышал, как затикали стрелки, словно время в этих часах шло невероятно быстро, прокручивая сутки за считанные секунды. Этот шелест механизмов сливался с треском огромной стрелки на часах башни.

Кай встал на месте и зарычал, закрывая уши руками. Треск сводил его с ума.

– Отдай! Крикнул Кай. – Отдай его мне! Слышишь? Он не нужен тебе! Отдай…его…мне! Кай бросился на двойника. Двойник прыгнул на парапет, раскинул руки в стороны и…

– Нет! Нет, стой! Стой!

…прыгнул.

Кай разбежался и сиганул с крыши следом за ним. Не было земли, не было людей, не было города. Они летели в пропасть один за другим. Между ними сгустились тёмные тучи, начали сверкать молнии. Кай заорал, глядя на спину двойника. Глядя на то, как тот отдаляется и вдруг всё исчезло.

– А-а-а-а-а! Кай с криком схватился за голову и замер, скукожившись до состояния новорожденного птенца.

– К-кай? Ты-ы в порядке? Квентин возвышался над ним памятником, глаза его бегали. – Ра-ассинхронизация?

– Нет…нет я…в порядке, Квен, – ответил Кай. Он быстро огляделся и понял, что они привлекают слишком много внимания. Глаза всех, кто сейчас шёл по улице, были направлены в их сторону. – Уходим отсюда, пока не случилось чего, – прохрипел Кай. Он выпрямился, и они с Квентином поспешили по улице.

**

Лодка, покачиваясь, плыла по волнам. Тихонько шуршал парус, скрипел в руках Квентина румпель. Кай сидел на скамье, уже в который раз сменив позу, (стоило признаться самому себе в том, что за время их путешествия он отсидел задницу) и глядел на утыканное колючими огоньками небо. На мгновение он прикрыл глаза.

Иногда, бывало, по ночам, когда он останавливался на заправке или гулял в гордом одиночестве в центральном парке, он заглядывался на эти мерцающие в небе огоньки – звёзды, которые всегда завораживали его своим сиянием. Казалось бы, что такого интересного в этой гурьбе маленьких огонёчков, которые просто светятся разными цветами и всё? Их можно увидеть каждую ночь, и смысла в этом, кажется, нет никакого. Но в такие моменты одиночества, полного слияния с самим собой, Кай ощущал в этих чудаковатых созвездиях некую загадку. Ему думалось, что именно там, далеко, скрыты ответы на извечные вопросы как его, так и любого другого человека, а то и всего человечества, что если откуда-то и может что-то прийти, то только оттуда.

В последний раз он смотрел на звёзды за несколько дней до того, как попал в аварию. Тогда он приехал поздно ночью с работы, скинул с себя вещи и встал у окна. Он жил на двенадцатом этаже, и хоть это было довольно низко, под его ногами рядами сияли уличные фонари, мелькали огни несущихся по дороге автомобилей, вспыхивали то тут, то там маячки дронов, а далеко вверху были звёзды. В ту ночь Кая посетила странная мысль. Он глядел на узоры маленьких колючих огоньков, и ему казалось, что они никуда не торопятся. Они просто есть и всё.

Завтра исчезнут десятки видов рыб, ещё одно редкое животное из красной книги. Видов деревьев станет меньше, рухнет здание или разорится огромная корпорация, а эти маленькие яркие точки так и будут каждую ночь сверкать на небе, как ни в чём не бывало. Всё так же спокойно и безропотно. Словно там, за миллионы километров отсюда, всё по-другому. Нет этой суеты, извечной ругани между политиками и странами, людьми или даже соседями. Там нет шума автомобилей, гудения дронов, звона будильников, нет выжимающей все соки работы. Денег, ненависти, разврата и извечной пошлой рекламы очередного бесполезного и никому не нужного устройства или кредита под голодные тридцать процентов. Там есть только покой. Покой, который нарушить не дано никому.

– Приготовьтесь. Мы близко.

Кай услышал голос Дегоба и открыл глаза. Воспоминания о его прошлой жизни выветрились из головы, но пейзаж тёмного неба с редкими огоньками всё ещё стоял перед глазами.

Квентин повернул лодку влево, направляя её в узкий канал, пролегающий меж песчаных, утыканных тропическими кустарниками и гнутыми пальмами берегов. Кай не считал, сколько они пробыли в пути, но как только пересекли невидимую черту, как только земля начала сменяться песком, а белые берёзки и островерхие сосны – пальмами, стало куда теплее.

Когда они заплыли в канал, поначалу всё казалось нормальным. Ну, может, течение стало чуть быстрее и берега ближе, но в остальном всё было по-прежнему. Разница стала видна потом, когда вернуться обратно они уже не смогли бы, даже если бы захотели.

Берега опустели, вместо пальм и кустарников валялись засохшие ветки, среди которых торчали огрызки деревьев. В ноздри ударил душный приторный аромат. Несмотря на жару, Кай почувствовал, как по коже пронеслась волна холода. Он посмотрел на Квентина и прочитал в его глазах страх. То же чувство, что сжалось комком в груди Кая. Только на Дегоба не действовала пугающая атмосфера. Он молча смотрел куда-то вдаль, замерев статуей, будто чего-то ждал.

Стало хуже. Внутренности скрутило цепким колючим хватом, волосы на голове встали дыбом. Что-то было в воздухе. Что-то такое, от чего становилось жутко, хотелось прыгнуть за борт, доплыть до берега и сбежать. Сбежать как можно дальше. Покинуть это гиблое место, укрывшись в тени деревьев, засунув голову в песок, словно страус, заползти в самую глубокую пещеру и сжаться дрожащим комочком под огромным валуном, лишь бы подальше, подальше отсюда! Не ощущать этого противного запаха, пробегающего по рукам и ногам колючего хлада, не слышать этой давящей на уши тишины.