Операция Север

Глава 2

Тоннель уходил далеко вперёд, теряясь во тьме. Над головой высокая каменная арка, по обе стороны от меня на уровень выше протянулась огороженная забором тесная дорожка для пешеходов, рядом с которыми в обе стороны тянутся электромагнитные линии поездов.

Я решил идти по дороге, а не по пешеходной зоне, потому что здесь было пространство для манёвра. Было куда бежать и было время, чтобы заметить опасность издалека. Если бы я шёл там, сверху, деваться мне оттуда было бы некуда. Разве что вниз.

В уме я уже тысячу раз успел пережить встречу со стаей крыс, огромными ящерицами и чем бы там ни было угодно ещё. Фантазии мои становились всё изощрённее, и дошло вплоть до того, что крысы стали размером с ящериц и научились плеваться ядом. Мерзость та ещё.

Чтобы выбросить из экрана сознания весь тот мусор, что транслировало моё воспалённое воображение, я перешёл на бег. Избавиться от мыслей было не единственной причиной моего внезапного решения. Ещё я подумал о том, что очень уж долго буду идти вот так пешком, и надо бы ускориться. Была и третья причина: в тоннеле было чертовски холодно. Стоя на платформе, я этого почему-то не замечал, зато сейчас как следует прочувствовал. Костюм сохранял тепло, но не нагревал тело, поэтому пришлось воспользоваться традиционными методами. После долгих лет тренировок преодолеть десяток и больше километров для меня не составляло особой проблемы.

Я вспомнил про Дага и Майко, но связи в тоннеле не было, поэтому даже не стал пробовать выйти с ними на контакт. Вот доберусь до центрального, тогда и поговорим. Надеюсь, они тоже уже в пути и скоро там будут. Бежать мне в среднем темпе как минимум часа полтора, а на поверхность я смогу подняться только когда преодолею намеченный рубеж. Мне сильно повезёт, если двери на станции окажутся открыты, потому что иначе мне придётся искать карту-пропуск. Это в том случае, если на центральной станции есть электричество. Если его нет, то остаётся надеяться только на то, что двери открыты.

Значит, Молотов проводил эксперименты. Значит, Р-9. Значит, весь персонал имел представление о происходящем. Ну, может, не весь, а только руководящий состав, остальным лишь сказали то, что они должны были знать, но всё же…всё же даже если диспетчерам было известно об огромных крысах, а тем двоим с бункера наверху об отмене директивы, значит, все сотрудники комплекса были в той или иной мере в курсе, но молчали. Что ж, это допустимо. Объект всё-таки секретный, а проект правительственный. Вернее, финансирует его правительство, власть же принадлежит Рубинштейну. Чёртов немец, хоть и фамилия у него совсем не немецкая. Не люблю немцев. Никогда их не любил за их педантичную, почти животную и совершенно некультурную целеустремлённость. Они почему-то всегда думают, что за их деньги все должны быть готовы на всё. Ещё они чертовски жестокие, но тут уж ничего не поделаешь. Это у них в крови. Оставленный ими в истории кровавый след отмыть так просто не получится ни деньгами, ни временем.

Ровно через двадцать четыре минуты я перешёл на шаг. Не потому, что устал, а потому, что то, что я увидел, заставило меня насторожиться. Электромагнитная линия была выгнута под неправильным углом и оборвана, а четыре вагончика маленького автоматического поезда “Стрела” развалились на полу, рухнув на бок. Стёкла были выбиты, двери открыты. Самым подозрительным во всей этой картине был не поезд и сломанная линия, а огромная кусаная дыра в потолке тоннеля, через которую внутрь проникали капли дождя.

Кто, чёрт побери, мог такое сделать?!

Выглядело всё так, будто в тоннель прилетел снаряд, но чутьё подсказывало мне, что дело в чём-то другом. Это всё твари. Долбаные ящерицы. Наверняка они. Может я и помешался на этих мутантах, но увиденного мне хватило, чтобы прийти к определённым выводам, а к каким-либо выводам, кроме нападения мутантов, здесь прийти было сложно. Может, в комплексе произошло что-то ещё, а может, моё предположение верно. Правды я пока не знаю, но обязательно до неё докопаюсь и чем быстрее, тем лучше.

Я подошёл к поезду и посветил фонариком внутрь. Ни вещей, ни тел, ни, слава Богу, мутировавших крыс. Вообще ничего. Как-то оно странно выходит – подумал я. Значит, поезд ехал пустым? Да не может такого быть. Никто бы не стал гонять поезда вхолостую. В комплексе тьма сотрудников! И что, ни одного не было в поезде? Не верю.

Я решил долго не задерживаться на одном месте и снова побежал. Да, поезд разбился, да, в потолке огроменная дыра, на цели и задачи миссии это никак не влияло. Мне нужно было выяснить причину произошедшего, а не докладывать о последствиях. Раз нас сюда послали, значит, о последствиях всем и так хорошо было известно.

Чем дальше я заходил, тем запутаннее всё становилось и тем сильнее мне казалось, что будет ещё хуже. Как выяснилось немного позже, я был прав. Не удалось мне минуть и нескольких километров, как я наткнулся на брошенный грузовик сервисных служб. Машина стояла по левую руку от меня, поблёскивая ободранной краской в ярком свете фонарика.

Я перешёл на шаг и, стараясь успокоить дыхание, подошёл ближе. На полу никаких следов. Ни крови, ни каких-то маслянистых луж, что говорило бы о поломке. Значит, грузовик попросту бросили, а по какой причине неизвестно.

Я начал медленно обходить автомобиль и заметил, что с водительской стороны дверь открыта. Приподняв автомат так, чтобы можно было вести огонь, я сделал несколько быстрых шагов, замер на месте и просветил кабину лучом фонарика. Увидел труп. О возрасте и половой принадлежности судить было трудно, потому что вместо тела в кабине сидел обгрызенный крысами скелет. Скелет был абсолютно голый, если не считать надвинутую на лоб кепку, которую крысы почему-то не тронули, и одного наполовину съеденного сапога на левой ноге.

Я подошёл ближе и осмотрел салон, опасаясь, что в любую секунду на меня может наброситься мохнатая пискливая тварь, но кроме скелета в салоне ничего не было. Я решил внимательно осмотреть машину, просвечивая все её части тоненьким лучиком света. Колёса целые, кузов немного поцарапан, но ничего критичного. Выходит, водитель столкнулся со стаей крыс и не успел уехать? Твари сожрали его прямо в салоне, ещё до того, как он нажал на газ, или…

…или всё было по-другому. Он умер ещё до того, как пришли крысы, а те просто сделали своё дело. Но кто или что могло его убить?

Пройдя немного вперёд, я обнаружил ещё одно тело. Вернее, ещё один скелет. На этом крысы не оставили ничего. Всё было подъедено начисто, но я заметил одну важную деталь, которая заставила меня подойти ближе. Гидрогелиевые очки лежали немного в стороне, как будто сотрудник сервисной службы на ходу снял их, собираясь убрать, но не успел. Крысы набросились на него, он упал, очки вылетели из рук, а что было дальше, и так понятно. Я взял очки, поднёс их к глазам, и гидрогель погрузил меня в воспоминание.

Ярко горел свет. Я шёл к мостику, чтобы подняться к рабочему тоннелю и добраться до трансформатора. Нужно было всё как следует осмотреть и проверить. Скорее всего, там, как всегда, всё в полном порядке, но перед начальством отчитаться надо, да и ведь это моя работа.

Я подошёл к лестнице, забрался по ней на пешеходную платформу и услышал шелест поезда на электромагнитной линии. Я повернулся и помахал рукой пассажирам, но никто мне не ответил. Все либо в очках, либо в планшетах. Ещё бы. Важной деятельностью занимаются! Ну ничего, у меня тут тоже, между прочим, важная деятельность!

Зато с водительского сиденья нашего маленького грузовичка махнул рукой Серёга. Сидит, ждёт, пока я всё сделаю. Вот же работа у него, а! Сидишь весь день, баранку крутишь, да язвительными замечаниями бросаешься по поводу и без. Ещё и зарплата больше моей. Где в этом мире справедливость?

Я подошёл к двери, приложил ключ-карту и, напевая себе под нос известную песенку, которая ассоциировалась у меня со скорым отпуском на море, если, конечно, дадут, и вошёл в тоннель. Тоннель был узким, по стенам прокинуты провода, а над головой горят маленькие лампочки. На первый взгляд всё так, как должно быть, но это не самое главное. Самое главное за дверью, в двухстах метрах впереди. Без этой важной штуковины ничего здесь работать не будет. Именно поэтому у меня тоже важная работа, как и у этих вечно занятых учёных!

– Так-так-так, ну-у? Что тут у нас? Протянул я, открывая дверь в трансформаторную.

Когда вошёл внутрь, поставил ящичек с инструментами на пол и замер. На полу была дырка, из которой на моих глазах вылезла огромная жирная крыса. Следом за ней показалась другая, а потом ещё и ещё. Грызуны, казалось, меня не замечали. Одна из крыс полезла на стену и начала грызть провод.

– Э-эй! Ты что делаешь! Воскликнул я.

Крысы заметили меня, и одна из них прыгнула мне на грудь. Она была настолько огромной, что повалила меня на пол. Я упал, схватил её руками, чтобы сбросить с себя, а она хватанула зубами и укусила меня за руку так больно, что я заорал и, замахнувшись, врезал по жирной туше кулаком. Крыса громко пискнула и свалилась на пол.

Я вскочил на ноги, поднял руку и посмотрел на неё. Зверюга отхватила мне указательный палец левой руки, вместо которого сейчас обливался кровью костлявый обрубок. Я в ужасе заорал и выскочил в коридор, оставляя крыс за спиной.

Бежать, бежать, бежать! Стучало в голове.

Я нырнул в проход, выбежал на пешеходную дорожку и вместо того, чтобы, как всегда, спокойно спуститься по лестнице, спрыгнул с высоты на бетонный пол. Ноги у меня подогнулись, но я каким-то чудом удержал равновесие и, прихрамывая, рванул к машине.

– Серёга! Заводи машину! Слышишь? Заводи! Кричал я в охватившей меня агонии.

Когда я подобрался ближе, увидел то, что никак не могло быть правдой. Здоровенные крысы со светящимися оранжевыми глазами забрались в кабину грузовика и грызли Серёгу. Я видел, как блестит белизной его череп, как россыпью маленьких белых пятнышек торчат его сложенные на руле костлявые пальцы.

– Се…Серёга, я…– только и успел прошептать я, замерев в ступоре, как вдруг сзади на меня набросились крысы и сбили с ног.

Конец воспоминания.

Я буквально сорвал с себя очки и бросил их на землю. Не сдержав гнев, я прицелился и дал по ним короткую очередь. Гидрогель полетел во все стороны, заляпав пол, волнуясь при этом, словно затвердевшее желе.

Жирные, мохнатые твари! Ненавижу крыс!

Что получалось? А получилось вот что: Молотов провёл какой-то экстраординарный эксперимент над ящерицами с Р-9 (когда-нибудь я узнаю, что это за Р-9?), которые мутировали, после чего он решил обернуть мутацию вспять, при этом провёл такой же эксперимент с обычными местными крысами и получил точь такой же неконтролируемый результат. Эксперимент вышел из-под контроля, ящерицы и крысы выбрались на свободу и начали пожирать людей. Вот и всё объяснение, какое пришло мне в голову, но одно здесь было не к месту. Из всех возможных жертв я пока что нашёл только троих. Один в диспетчерской и двое из отдела обслуживания. Куда делись остальные?

Я услышал, как на плато у пешеходной дорожки что-то зашуршало. Среагировал молниеносно, направив на звук фонарик. Огромная жирная крыса со светящимися глазами сидела на краю пешеходной платформы и умывала когтистыми лапами морду. Я положил палец на курок, собираясь выстрелить, как вдруг рядом с ней появилась ещё одна, потом ещё две, три, четыре, восемь.

Пылающие огнём глаза вспыхнули со всех сторон. Крысы подкрались незаметно, и пока я изучал воспоминание, окружили будущую жертву, предвкушая сытный пир. Колючая дрожь пронеслась по телу. Я понимал, что одолеть целую стаю в одного у меня не выйдет, будь я даже супергероем.

Загнали в угол. Прижали.

– Ну и чего вы ждёте, а? Крикнул я мохнатым тварям. – Чего вы ждёте?!

Крысы сидели, не двигаясь, и какое-то время смотрели на меня в полной тишине, потом одна из стаи спрыгнула вниз, за ней последовала другая, за ней ещё одна, и твари поползли на меня со всех сторон. Я зарычал и выстрелил. Громко хрустнуло, и одно жирное тельце обмякло на полу. Никто из крыс даже хвостом не пошевелил. Они медленно обступали меня, прекрасно понимая, что я от них никуда не денусь.

Я дал короткую очередь. Ещё три крысы присоединились к своим мёртвым собратьям. Крысы будто почуяли опасность и рванули в мою сторону. Я не смог придумать ничего лучше, кроме как броситься к грузовику. Я подскочил к машине, схватил скелет и вытащил его наружу. Кости громко стукнулись об пол, но звук этот перекрыло всеобъемлющее пищание крыс.

Я заскочил в кабину и хлопнул дверью. Крысы облепили грузовик, и машину зашатало из стороны в сторону. Я начал рыскать глазами в поисках чип-ключа. Если водитель был здесь, ключ не мог быть где-то далеко. Я хватанул рукой по бардачку, там были какие-то бумаги, фантики, скотч, но не было ключа. Я опустил козырёк с водительской стороны, с пассажирской, но и там оказалось пусто.

– Чёрт! Выругался я.

Машину шатало всё сильнее, одна из крыс забралась на кабину кузова и прыгнула в полуоткрытое окно. Я замахнулся и ударил её по усатой морде кулаком. Крыса громко взвизгнула и свалилась на пол.

– Где этот долбаный ключ! Крикнул я и посветил в окно на костлявое тело, заметив среди лоснящихся мохнатых спин маленький чёрный чип-ключ. Тут я вдруг понял, что совершил чудовищную ошибку. Самую чудовищную, какую только можно было совершить Ключ, видимо, лежал где-то на сиденье, и, вытаскивая скелет, я сбросил его вниз.

– Охренеть! Молодец, Рут! В сердцах поблагодарил я себя за катастрофическую оплошность.

Машина ходила ходуном, крысы пытались запрыгнуть в окно. Одной из них это даже удалось, и она прыгнула мне на голову, но я успел схватить её и, напрягая руки, сильно сжал, пытаясь раздавить, но не тут-то было! У твари скелет был такой, что я только поломал ей кости, но та продолжала жалобно пищать и клацать длинными жёлтыми зубами у меня перед глазами, ослепляя светом своих оранжевых глаз.

– Получи, тварь! Завопил я, выхватив из-за пояса нож и распоров крысе брюхо. Из мохнатого тельца брызнула густая бурая кровь. Тварь ещё секунду дёргала лапками, после чего морда её безжизненно повисла. Я выбросил крысу в окно и начал лихорадочно соображать, как мне достать ключ.

Я понимал, что только дай тварям волю, и через несколько минут они заполонят весь салон. Тогда я превращусь в очередной скелет, оставленный лежать, словно фигура в музее, глядя пустыми глазницами в лицо смерти на загадку тем, кто придёт сюда после. Кто, как и я, будет искать в надежде понять, что здесь произошло.

Костюм должен выдержать укусы, но как долго я продержусь? Одна тварь вцепится мне в ногу, другая в руку, третья ещё куда-нибудь. Рано или поздно брызнет кровь, и тогда тварей охватит безумие. Они взбесятся так, что костюм им станет не помеха. Будут грызть, пока не сломают зубы, не прожуют нёбо и не сотрут челюсть.

Крысы. Всё что угодно, но только не крысы!

Если я и задумывался о смерти, то явно не о такой. На других, своих условиях, в которых совершенно точно не было огромных крыс-мутантов.

Расправившись ещё с двумя грызунами, я понял, что выход у меня только один. Выбраться из кабины, схватить ключ и вернуться обратно. За это время крысы облепят меня, как игрушки новогоднюю ёлку, а сколько их ещё окажется в салоне…нет, это однозначно самый хреновый вариант.

Подумай ещё, Рут. Ну же!

– А-а-а-а! Заорал я, когда мне в руку вцепилась зубастая тварь. Я бил её кулаком до тех пор, пока она не свалилась на коврик, громко пискнув и вытаращившись на меня горящими глазами. Я раздавил её ботинком и выбросил в окно.

Если бы у меня был ключ, я бы закрыл окно, и хрен бы там хоть одна тварь попала внутрь, но ключа у меня не было. Я мог пустить очередь в этих тварей, но и патронов было не много, да и что бы мне это дало? Убил бы десяток-другой, а их тут сотни, если не тысячи.

Шевелись или сдохнешь! Сказал я себе. Шевелись или сдохнешь, Рут! Я заорал, словно разъярённый гигант, открыл дверь и выскочил из кабины.

– Шевелись или сдохнешь! Крикнул отец и бросил меня в бассейн. Мне было четыре. Я с головой ушёл под воду, вытянув руки, пытаясь грести ими изо всех сил, но у меня не получалось.

Шевелись, Рут! Давай, плыви!

Я попытался крикнуть, но вместо слов у меня изо рта вылетела стайка пузырьков. Я опускался всё глубже. Ещё чуть-чуть и коснусь дна, оставшись там навечно. В глазах мутно, в груди бешено колотится сердце и так дико сжимает лёгкие, будто пустота внутри сворачивается в маленький кричащий шарик.

В воде что-то блеснуло, показались две волосатые мужские руки, и отец вытащил меня из воды. Разрывая ртом воздух, я набрал полные лёгкие и закашлялся.

Отец поставил меня на землю и встал на одно колено, посмотрев на меня. Я продолжал кашлять, но набрался смелости, чтобы посмотреть ему в глаза. Они были красные с жёлтыми прожилками. Он снова был пьян.

– Ты должен двигаться, Рут! Должен, твою мать, двигаться! Либо ты шевелишься, чёрт бы тебя побрал, маленький засранец, либо подыхаешь! Понял?

Я закивал головой, соглашаясь со всем, что говорил отец, надеясь на то, что он отпустит меня. Надеясь, что не бросит снова в этот ад.

– Ну, раз понял, значит, справишься!

Отец схватил меня и бросил в воду.

Я ненавидел своего отца. Почему я решил вспомнить об этом именно сейчас? Потому что под ногами кишела стая жирных крыс – единственное, что я не ненавидел ещё больше.

Я схватил ключ, сжав его в кулаке, и нырнул обратно в кабину, хлопнув дверью. Громко хрустнуло. Кажется, я сломал позвоночник одной из крыс. Я чувствовал, как одна из мохнатых тварей скребёт лапками у меня по шее. С отвращением я махнул рукой и сбросил её с себя. Внизу на коврике было ещё две. Я начал елозить ногами по полу, силясь размозжить тварям головы. Они пищали, скакали по салону, а я продолжал долбить их ногами и яростно молотить по воздуху руками, отбивая их мохнатые туши костяшками пальцев.

Я схватил одну из крыс, выбросил её в окно, потом проделал то же самое с другой, в тот момент, когда ещё одна снаружи пыталась попасть внутрь.

Я схватил автомат и забил до смерти мохнатую тварь, устроившуюся рядом со мной на сидении, готовящуюся к прыжку.

– Ну уж нет! Вы меня не достанете! Прорычал я и, несмотря на то, что очередная тварь впилась мне в руку, вставил чип в замок и повернул его.

На приборной панели засветились датчики. Я смахнул крысу с руки и едва успел наклонить голову, прежде чем в салон запрыгнула ещё одна снаружи. Я вытянул руку, схватил тварь и выбросил её обратно в окно. Нащупав под панелью кнопку, я нажал на неё большим пальцем, молясь о том, чтобы двигатель заработал. Если не заработает, мне конец.

Стартер закрутил, но аккумулятор не дал искры.

– Чёрт! Давай же, заводись! Крикнул я и саданул рукой по панели, куда в этот момент залезла очередная крыса. – Заводись! Давай! Заводись! Заорал я, пытаясь сбросить с запястий сразу двух крыс, что у меня получалось, откровенно говоря, хреново.

Стартер снова закрутил, но вместо шума работающего двигателя очередной пшик. Я понял, что мне не выбраться. Твари сожрут меня, как тех из сервисной службы. У меня с собой была граната. Одна-единственная, на безвыходный случай. Я сейчас подумал о ней. Взять, нажать на кнопку, выпрыгнуть из машины и взорваться вместе со стаей крыс, забирая с собой на тот свет как можно больше. Нас этому учили. Нас к этому готовили, но я боялся. Боялся смерти. Так же, как и любой другой человек. Не помогла правительственная подготовка солдат особого назначения вытравить из меня эмоции. Они пытались всеми силами. Били, колотили, топили, пытали, заставляли ходить по лезвию иглы на грани смерти, но не смогли вытравить это из меня. Да, мне хотелось жить, и я не собирался сдаваться. Я неожиданно понял, что мне нельзя умирать, потому что если я умру, эти твари наверняка смогут переплыть залив, а тогда они доберутся до материка, и конец придёт всему человечеству.

Нет, Рут, не сегодня!

Стартер снова крутанул, и двигатель под капотом громко зашумел. Я, не в силах поверить в услышанное, быстро пришёл в себя и раскидал крыс по салону. Выхватив нож, я начал разбираться с тварями, распарывая им брюхо и выбрасывая из окна на съедение своим собратьям. Как только с последней тварью было покончено, я щёлкнул кнопкой стеклоподъёмника и закрыл окно.

– Выкусите, мрази! Крикнул я. – Ну что, теперь посмотрим, кто кого, а?! В бешенстве заорал я. Я переключил передачу, и машина сорвалась с места.

Я огляделся, и сердце в груди застучало быстрее. Крыс было несчётное количество. Я и подумать не мог, что за время нашей с крысами борьбы их набежало столько, что на всё расстояние света фар я видел эти жирные силуэты с лоснящимися спинками, которые скакали на коротеньких лапках, мчась в мою сторону.

Я вдавил педаль газа в пол, и грузовик помчался быстрее. Пищание мохнатых тварей слышалось со всех сторон, будто бы я громко включил психоделическую музыку. Машину подбрасывало так, словно я ехал по неровной дороге, схватывая каждую кочку, запрыгивая в каждую яму, но я знал, что дорога здесь в полном порядке. Это крысы попадали под колёса, и те перемалывали их, словно мясорубка, ломая им спины, лапы, раздавливая головы и хвосты.

Я поехал ещё быстрее, и стрелка спидометра на панели начала подниматься. Вот я уже мчался шестьдесят, вот уже восемьдесят, девяносто. Двигатель грузовика натужно рычал, разогнав машину до ста. Крысы попадали под колёса всё реже, и минут через пять езды я сбавил ход и посмотрел в зеркало заднего вида. Видно, конечно, было плохо, но когда я легонько зажал педаль тормоза, то в слабом свете стоп-сигнала понял, что крыс больше нет. Оторвался.

Я продолжил ехать на скорости восемьдесят – так я мог домчаться до центрального комплекса быстрее, чем предполагал, как вдруг заметил, что машина с одного бока накренилась. Сначала я подумал, что мне просто кажется, ибо я не успел привыкнуть к габаритам или ещё что, но потом я понял, что нет, не кажется.

Проехал ещё метров триста я остановился и, не став глушить двигатель – вдруг твари набегут снова, вышел из машины и обошёл её кругом. Правое переднее колесо полностью спустило. Я громко цокнул языком, выругался и сплюнул себе под ноги. На грузовик мне, собственно, было наплевать, доеду и так, но большую скорость на нём теперь лучше не развивать, да и неизвестно, на сколько хватит колеса. Может, километров на десять, если не спеша, а может, через пятьсот метров я уже буду скрести по полу тяжелым металлическим диском.

Выбора у меня особо не было, поэтому я вернулся в салон и положил руки на руль. Когда я только увидел грузовик, колёса на нём были целые. Если бы что-то было не так, я бы заметил. Значит, крысы прогрызли колесо, пока я сражался в жарком противостоянии с их представителями в салоне и пытался достать ключ. Это надо же, какие умные твари! Хорошо хоть остальные колёса прогрызть не успели, да бензобак остался целым.

Нужно было ехать дальше. Я переключил передачу и нажал на газ, как вдруг увидел далеко в тоннеле стаю крыс. Обычная маленькая стайка, которая, быстро перебирая лапками, бежала в мою сторону. Я насторожился, зажал педаль тормоза и остановился, наблюдая за их поведением. Твари, громко попискивая, пробежали мимо, не обратив на меня ни малейшего внимания.

Что за чёрт? Подумал я.

В тоннеле показалась ещё одна стайка, чуть побольше. Крысы точь так же пробежали мимо, будто меня вовсе не существовало. Всё это выглядело очень странно. Я прислушался и понял, что слышу шорох когтистых лап, как будто вдалеке огроменная крыса точит лапы о бетон. Я сглотнул вставший в горле ком, надеясь, что слух меня обманывает. Скрежет становился громче, и я приготовился увидеть самое худшее.

Дорога впереди заблестела в отражающемся от лоснящихся мохнатых спин свете. На меня глядели тысячи пылающих глаз мохнатых тварей. Они бежали всем скопом, громко цокая когтистыми лапами по полу. От увиденного у меня челюсть отвисла. Я продолжал держать ногу на педали тормоза, не в силах сдвинуться с места, а даже если сдвинулся бы, крыс было настолько много, что любая моя попытка что-либо предпринять не увенчалась бы успехом.

Крысы проносились мимо меня, задевая кузов автомобиля хвостами, усами и лапами. Я слышал шелест их шерсти, касающейся порогов грузовика. Они просто пробегали мимо, пока я стоял и слепил их ярким светом фар. Я вовремя спохватился и выключил свет. Так, на всякий случай, если вдруг какой-нибудь крысе это не понравится.

Крысы всё продолжали и продолжали бежать. Такого невероятного их количества я ещё никогда в жизни не видел. У меня встал вопрос: их изначально было так много на острове или столько появилось после экспериментов Молотова? И ещё один вопрос, который меня беспокоил сильнее всего: от чего они бегут? Если эти твари чего-то испугались и рванули прочь, то мне бы и подавно стоило.

Прошло минуты три, и крыс след простыл. Я по-прежнему сидел в тарахтящем грузовичке, глядя во тьму и размышляя о том, что я только что увидел. Коснувшись рычажка, я включил фары, и тьму прорезали два слепящих луча света. Вопреки моим ожиданиям, я ничего не увидел. Отпустив педаль тормоза, я медленно поехал вперёд.

Может, это была какая-то чёртова миграция крыс с одного места на другое? Может, они, обладая каким-то своим коллективным крысиным сознанием, что-то обдумали и решили убраться прочь с острова? Может, они просто совершали такие перебежки с только им одним известной целью? Чёрт его знает, но что-то мне подсказывало, что крыс на своём пути я больше не встречу.

По поводу крыс я оказался прав, но вместо них встретил то, чего видеть хотел ещё меньше. Огромная ящерица сидела прямо посереди тоннеля. Вокруг неё лежали десятки дохлых крыс, и она пожирала их с громким чавкающим звуком. Я остановился метрах в пятиста от выросшего предо мной препятствия. Не зная, что делать, я хотел было заглушить двигатель и выключить фары. Может, удастся проскользнуть на своих двоих, потом подумал, что пешком у меня шансов намного меньше.

Как будто услыхав мои мысли, ящерица подняла голову и повернулась. Она уставилась на меня своими уродливыми мутировавшими глазами на вытянутой морде. Впившись в руль руками, я приготовился к нападению, которое не заставило себя ждать. Ящерица громко взревела и бросилась на меня, скача на четырёх огромных лапах. Я сорвался с места под свист покрышек и помчался прямо на неё. Мысль была только одна – перед самым носом свернуть влево и проехать мимо. Таким образом, я выиграю себе фору секунд на десять, прежде чем ящерица догонит меня и набросится на грузовик. Можно было даже не думать о том, чтобы вступить с тварью в открытое противостояние, так как дело это было бесполезное, уже пробовал.

Когда до твари оставалось около ста метров, я вывернул руль влево, и грузовик, скрипя покрышками и жуя колесом, рванул в сторону, но я немного переоценил его возможности. Грузовик повернул не так сильно, как я планировал, и тварь, цапнув лапой, провела острыми когтями по кузову. Громко заскрежетало, и заднюю часть грузовика развернуло. Теперь я стоял боком посреди тоннеля, а ящерица стояла справа от меня, вытаращив глаза и разинув пасть. Долго не думая, я выжал педаль газа, вывернул руль и сорвался с места. Я начал набирать скорость, а потом услышал заунывный шелест и следующий за ним громкий лязг. Грузовичок подбросило, словно на кочке, и переднее правое колесо размоталось, отслаиваясь от диска длинными чёрными полосками. Грузовик бухнулся на диск и покатился вперёд, подчиняясь зову двигателя, который заревел в два раза громче обычного. Стало понятно, что оторваться мне, как бы мне этого не хотелось, не суждено.

Продолжая жать на газ, я убрал руки с руля, грузовик кренило вправо, поменял магазин и приготовился к драке не на жизнь, а на смерть.

Ящерица нагнала меня и, громко рыкнув, махнула лапой. Грузовик подбросило и, пролетев метров восемь, он завалился на бок. Меня бросило на дверь, и я больно ударился головой о потолок. Двигатель перестал реветь, а переднее правое колесо описывало круги, громко поскрипывая и жужжа.

Я попробовал сесть и в свете луча фонарика увидел огромную уродливую морду со стороны пассажирской двери. Тварь глядела на меня всеми шестью глазами, потом вгрызлась клыкастой челюстью в дверь и, крутанув головой, оторвала её и бросила в сторону.

Ящерица взревела и засунула лапу в салон. Я прицелился и начал стрелять, но пули отлетали от лапищи, словно от листа металла. Понимая, что так я ничего не добьюсь, я пнул ящерицу по лапе. Та вытащила её из салона и обнажила острые клыки. Я прицелился и дал очередь, метя в глаза ящерице.

Из глаз брызнула густая вонючая голубовато-зелёная кровь, и тварь взревела так, что кузов заходил ходуном, громко при этом вибрируя. Я зажмурился от летящего мне в лицо потока перемешанных с кровью слюней и понял, что мне конец. Выставив перед собой автомат, я начал безостановочно палить, надеясь нанести твари максимальный урон. Прежде чем я потеряю от боли сознание в её клыкастой пасти, я успею выхватить гранату и взорвать её. Заберу тварь с собой.

У меня кончился магазин. Обливающаяся кровью морда твари снова показалась в проёме.

– Ну давай, иди сюда! Крикнул я, выхватив гранату и зажав её в руке. Как только нажму на кнопку, у меня будет три секунды до взрыва. Эти три секунды мне нужно будет продержаться, чтобы граната не выпала из руки.

Слева от меня ярко вспыхнуло, я повернул голову и сквозь разбитое лобовое стекло увидел огромный светящийся шар, который с каждой секундой становился больше. Послышался такой звук, словно по проводам пустили ток, потом заревел реактивный двигатель, светящийся шарик сжался до размеров лампочки, блеснул и выстрелил в ящерицу.

Тварь буквально взорвалась. Я вовремя зажмурился, закрывая лицо руками, чтобы меня не забрызгало кровью. От взрыва тварь сбросило с грузовика, и я услышал, как её огромное уродливое тело рухнуло рядом.

Тяжело дыша, я дождался, когда всё стихнет, и посмотрел в дверной проём. Услышав металлический лязг, я понял, что кто-то взбирается по кузову грузовика, и приготовился бросить гранату. Через секунду я увидел щекастого бородатого мужичка лет тридцати пяти в синей грязной кепке. Незнакомец смотрел на меня, недовольно наморщив лоб.

– Вот же дерьмо, ты настоящий, а я думал, глюкануло.

– Кто ты, нахрен, такой?! Взревел я, продолжая в одной руке сжимать гранату, в другой автомат.

– Хоть бы спасибо сказал. Я, между прочим, тебе жизнь спас. Вылазь давай и не проси, руку не подам. Сам справишься. Грубый ты больно.