Закон и честь. Часть вторая. Иллюзия закона

– Зачем я тебе? – обескровленные под яркой вызывающе алой помадой губы девушки дрогнули сами собой. – Я не понимаю…

Ответ Джека-Попрыгунчика огорошил её.

– Я и сам ещё не знаю, что мне с тобой делать, – с немалой досадой проворчал он. – Ты будешь ждать, пока я не придумаю. Я принесу тебе одеяло, чтоб ты не мёрзла, и ведро. Жратвы подкину, так что и с голоду ты не сдохнешь. А там посмотрим, киска. И не трясись ты так! Я не буду подглядывать… Твои прелести меня волнуют намного меньше, чем твой запах…

___________________________________________________

Его уволят. Как пить дать уволят. Выгонят с позором и без возможности возврата на службу. Чёрт, да с той характеристикой, что ему накатают в качестве доброго напутствия, его даже не возьмут сторожем на омнибусною стоянку! И это он ещё легко отделается. Если же ему впарят служебное взыскание по полной с обязательной в судебном порядке выплатой за материальный ущерб, нанесённый городу, то даже прозябание на хлебе и воде не спасёт – таких денег Джентри и за десять жизней не заработать. А она у него одна. И, похоже, зашедшая в конкретный тупик.

Джентри был мрачнее тучи. Только спустя какое-то время, когда ушла горячка и взведённые нервы малость поуспокоились, до него стала доходить вся нелицеприятная палитра только что произошедшего. Да, он выполнял приказ. Который официально не получал. Да, он делал всё возможное, чтобы спасти шкуру Крейга, но кому он это расскажет? Кто его будет слушать? В подобных случаях всегда находятся козлы отпущения, и Джейсон нынче как никто другой подходил на эту вакантную роль. Урон, который понёс родной город за последние дни, при непосредственном участии старшего инспектора, уже наверняка исчислялся в десятках тысяч фунтов. И это не говоря о жертвах среди мирного населения и нарушении дюжины писаных и не писаных законов. Нет, его точно уволят. Вот если б он притащил за шиворот к зданию Империал-Ярда закованного в наручники Невидимку… А так у него нет ничего. Станет ли Вустер выгораживать его или предпочтёт прикрыть собственную задницу? Вопрос, претендующий на главную тему дня!

Поневоле начинаешь задумываться о своей профессиональной состоятельности. Джентри скорчил кислую мину. Теряет хватку, стареет? Или просто не везёт? Последнее, в общем-то, при его работе явление достаточно частое. И настолько нелюбимое начальством, что оно, при очередном провале, и слушать не желает никаких оправданий. Не повезти может при игре в карты. В работе полицейского из отдела по расследованию убийств самого слова «невезение» не должно существовать.

Старший инспектор зевнул и уныло уставился в большущее панорамное окно, из которого открывался превосходный вид на внутренний испытательный полигон штаб-квартиры Объединённого Совета Учёных. Джентри искренне порадовался, что его пустили в вестибюль, не оставив мёрзнуть на улице. В вестибюле было тепло, войдя внутрь, он тут же расстегнул пальто. А вот снаружи… Погода вконец испортилась. Зябкий пронизывающий ветер всё крепчал, тучи окончательно заслонили небо, в наглую перекрыв дыхание солнцу. В воздухе мельтешила мерзкая холодная морось, скорее даже пыль, почти не заметная, но моментально оседающая на лице и одежде противной леденящей влагой. Джентри заложил руки за спину, держа в пальцах шляпу.

Было начало второго, они без дальнейших проволочек прибыли в Блумбери, а Джентри оголодал как волк. Насыщенные утренние часы разожгли в нём зверский аппетит. Но он не позволил себе ни на минуту отвлечься от основной задачи. Пока они с Крейгом тряслись в плацкартном вагоне допотопного поезда, следующего по курсу Столица – Блумбери – Кёркшир, пока ёжились в продуваемой ветром кабине старенького кэба, везущего их к расположенным за городской чертой зданиям Совета, Джентри был как сжатая пружина, не убирая пальцы с рукояток револьверов. Мало ли что…

Бёрка вместе с «Триганом» пришлось отпустить. Дальше следовать в примелькавшейся машине было опасно. Они распрощались на западном вокзале. Бёрк умчался писать рапорт и краснеть перед наверняка уже знающим все подробности их разгромного вояжа Вустером, а Джентри с учёным вовремя успели вскочить в вагон уходящего состава, запряжённого чадящим, как извергающийся вулкан и лязгающим, словно закованный в доспехи слон, паровозом одной из самых первых, уже не выпускаемых моделей. Тихоходный и прожорливый, тем не менее, он отличался достаточной надёжностью и неприхотливостью. Правда об удобствах и скорости мечтать и не приходилось. Тут древнему железно-колёсному ящеру и тягаться не приходилось с комфортным прытким «Триганом»…

Джентри всю оставшуюся дорогу снедали недобрые предчувствия. И даже теперь, когда они находились в центральном здании Совета, под защитой толстенных стен и закалённых ударопрочных окон, Джейсон никак не мог успокоиться. Молодой человек нервно вышагивал по звенящим от его поступи мраморным плитам колоссального вестибюля, посматривал в занимающее чуть ли не половину лицевой стены огромное окно, расчерченное стальными стержнями переплёта, и предавался невесёлым думам. Почему-то Джентри казалось, что все неприятности последних воистину сумасшедших дней ещё не завершены. Хотя чего он дёргается? Задание он как никак выполнил, отстоял Крейга, доставил его по назначению, потом преспокойно посадит его на самый быстрый в столице дирижабль и вернётся к себе домой, а завтра на работу, к привычному образу жизни – расследования, слежки, разгадывание головоломок… Чёрт, да он же любил всё это! Ему нравилась его работа! Так в чём же дело, почему ему не по себе? Из-за чего? Из-за Крейга и наверняка очень разозлённого Невидимки? Тут уж увольте, заниматься международным террористом не его привилегия. Для этого существуют специальные службы, к коим он не имеет никакого отношения. Невидимка их головная боль. Как только Крейг скроется в небе, все обязательства Джентри исчезнут вместе с улетающим учёным.

Может, именно в этом всё и дело? Вдруг Невидимка станет преследовать Крейга и за пределами столицы? Кто его знает, насколько задето самолюбие знаменитого преступника. Но Джентри не верил в то, что Невидимка станет дальше рисковать. Он не наёмный убийца, а террорист. И смысл ему продолжать охоту за Гордоном, когда задание по его уничтожению и похищению таинственного изобретения провалено. АНА потерпели поражение. Крейг выйдет из этого здания свободным и счастливым человеком. Как он там говорил? Отдавшим рожденного в муках ребёнка на воспитание более компетентным людям. Кажется, что-то в этом роде. Да, Крейг выйдет улыбающимся и довольным, и наверняка неслабо обогатившимся на несколько тысяч фунтов. Впору позавидовать этому фрукту, усмехнулся Джентри. Ему таких денег никогда не заработать, даже перелови он всех бандитов в городе.

Ну так и почему он изводит себя? Неужели настолько опасается грядущего нагоняя? Вустер как пить дать завтра устроит ему грандиозный разнос. Перспектива быть уволенным за причинённые муниципалитету убытки достаточно реальна. Если только комиссар не сумеет отстоять его перед разъярёнными чинушами из городского правления… И снова всплывает давешний вопрос – а захочет ли Вустер принимать на свою шею все подзатыльники и плюхи? Кто ему, в конце концов, Джентри? Да никто, всего лишь один из сотни оперативников. Хороших специалистов у двора хватает, и Джентри далеко не самый лучший. Может, и самый везучий, ха! Но не лучший. Джейсон никогда не питал особых иллюзий на свой счёт. А чтобы там не говорили о том, что только он способен изловить Прыгуна… При мысли о Неуловимом маньяке Джентри помрачнел ещё больше.

Джек-Попрыгунчик. Он как заноза в заднице, колючка в пятке, опухоль в мозге. Все эти дни, что Джентри занимался Крейгом, он полностью отошёл от дела Прыгуна. Насколько понял Джентри, приставленный вместо него Флеминг ни на шаг не продвинулся. А за прошедшие дни Попрыгунчик порядком распоясался. Сразу несколько убийств. Маленький мальчик, священник в одной из приходских церквей, цветочница с Лэйкер-стрит. И это только общеизвестный список. Никто не знает, сколько неучтённых полицией преступлений совершает это чудовище. В огромном городе ежедневно исчезают и гибнут десятки людей. Правда, почерк Джека весьма отчётлив и неповторим – жестокий, пугающий и кровавый. И Джек не боится светиться. Собственно, он никогда и не прятался. Он всегда подставлялся полиции, словно игра с догонялки доставляла ему не менышее наслаждение, чем совершаемые им преступления! И они всё ещё не могут поймать этого свихнутого кровавого фигляра! Джейсон скрипнул зубами. Иногда ему становилось стыдно за собственную беспомощность. Он был готов отдать своё годовое жалование тому, кто сможет повязать всё время ускользающего из их рук маньяка. Правда, таких умельцев пока не наблюдалось и близко.

И чем дольше Джентри размышлял о Прыгуне, тем больше склонялся к выстроенной им версии, что он не совсем человек… Джентри не верил в чертовщину и искренне потешался над бульварным чтивом. Он всей душой недолюбливал жёлтую прессу, каждый день стращающую народ со своих страниц. Как можно верить всей чуши, что писали эти охочие до дешёвых сенсаций газетёнки? Но нынче, с каждым разом хватая вместо неуловимого убийцы воздух, Джентри всё чаще задумывался о сверхъестественном происхождении Прыгуна. Глупо, конечно, поддаваться суевериям в их технических развитый и научно просвещённый век, когда паровые технологии и электричество развеивают в мгновение ока все деревенские страшилки и религиозные догматы, но всё же… Всё же дело тут явно нечисто! Дожился. Это крайняя стадия отчаяния – списывать собственную слабость на якобы мистические способности Джека-Попрыгунчика. А вдруг он в чём-то и прав? Вдруг они изначально неверно подходили к этому делу? Что, если они с самого начала расследования ошибались и с тех пор так и идут по неверному следу?

Им требуется свежий взгляд. Чистый и незамутнённый. Взгляд человека, который имеет бритвенную остроту ума. И который сможет взглянуть на это дело под совершенно иным ракурсом. Человек, который верит исключительно в торжество науки и человеческой мысли. Такой как Гордон Крейг, например. Джентри, вышагивая вдоль окна, резко остановился. Почему-то эта идея показалась ему достаточно здравой. А почему бы и нет? Полицейский возбуждённо теребил в руках шляпу, азартно уставившись сквозь стекло. Крейг чертовски умный человек с потрясающе конструктивным мышлением. Он прирождённый логик. И уж точно при расследовании не стал бы забивать голову всякими нелепицами и сказками. Ему бы просто и в голову не пришло думать иначе. И что бы сказал Крейг о ранее предложенном Джейсоном варианте о происхождении Прыгуна? Однажды Джейсон уже обмолвился, что, возможно, за личиной Джека скрывается богатый и преуспевающий человек, не понаслышке знакомый с современными технологиями, превосходно знающий физику, алхимию, баллистику и механику. Вдруг наводящий ужас на столицу преступник один из учёных? Кровожадный маньяк и несущий просветление ум – одно и то же лицо? А почему бы и нет?

Но вряд ли Крейг согласится. Это всё досужие размышления и не имеющие связи с реальным положением вещей желания. Как только учёный заключит контракт с ОСУ, он ни на минуту не захочет находиться в так негостеприимно встретившей его столице. Наверняка Крейг уже ждёт не дождётся вернуться к своим исследованием. И плевать он хотел на Джентри, столицу и весь Империал-Ярд в придачу. И в этом было его несомненное право. Джентри никак не мог повлиять на него. И чтобы сказал Вустер, узнав, что Джентри хочет привлечь к расследованию гражданского? Нет, его точно уволят. Хотя бы за столь крамольные мысли.

Джентри наклонился вперёд и прижался разгорячённым лбом к прохладному стеклу. Он здорово устал за последнее время. Но никак не мог заставить себя отдохнуть. Даже сейчас он продолжает оставаться на ногах, когда поставленные в вестибюле обшитые дорогущей чёрной кожей скамьи выглядели так заманчиво. Сам вестибюль поражал своими размерами, напоминая огромный холл какого-нибудь дворца. В противоположной от парадного входа стене были встроены целых два паровых лифта, так же здесь имелась ведущая наверх широкая лестница и закрытая двустворчатая металлическая дверь. С покатого потока свешивалось несколько больших электрических люстр, пол был устлан мрамором, через специальные отдушины поступал горячий воздух, а стены отделаны мозаикой и увешаны множеством портретов серьёзных и внушающих трепет мужей. Не иначе лучшие умы государства. Джентри плохо разбирался в науках и поэтому почти никого не смог опознать. И это несмотря на то, что обладал феноменальной памятью на лица. Неужели он действительно настолько отстал от жизни?

Вестибюль был выдержан в холодных серых тонах и блистал идеальной аскетической чистотой. Простота интерьера, сверхдорогие материалы, и при этом ничего лишнего, никаких отвлекающих от мыслей о высоком удобств. Трезвый расчёт и научный подход во всём. Даже в убранстве. Вестибюль был огромен, но само главное задние Совета поражало своими размерами ещё больше. На ум приходили сравнения с главным Королевским Дворцом или Зданием парламента. Но Крейг шепнул, что они видят только часть айсберга, верхушку. Дескать, вниз, под землю, здание уходит ещё на несколько этажей. Скорее всего, Крейг соврал, рассудил Джентри, приняв во внимание, что и видимых шести этажей, ощетинившихся множеством труб, молниеотводов, и металлических конструкций самого непонятного назначения, должно было хватать на нужды учёных с головой.

А из окна и впрямь неплохой видок, в который раз подумал Джентри, с тщетно скрываемым любопытством вглядываясь через толстенное стекло. Он даже пару раз обернулся, чтобы удостовериться, что вестибюль по-прежнему наполнен лишь гулкой пустотой, и никто не увидит, как он с почти мальчишеским восторгом жадно всматривается на расположенные во внутреннем дворе диковинки.

Собственно, испытательный полигон Объединённого совета представлял собой огромную территорию, обнесённую по периметру высокой железобетонной стеной с вышками, часовыми, колючей проволокой, мощными прожекторами и бронированными воротами. Учёных охраняли не хуже министра. А может и лучше. Во всяком случае, на видавшего виды инспектора фортификационные защитные сооружения полигона произвели должное впечатление. На пропускном посту их встретила суровая охрана – закованные в чёрную броню солдаты, вооружённые необычной конструкции ружьями. У Джентри глаза сами собой прикипели к солдатскому вооружению. К собственному удивлению Джентри так и не смог идентифицировать их аркебузы, хотя до последнего момента считал, что превосходно знает все современные образцы стрелкового оружия. На территорию их пропустили только по предъявлению Крейгом специального пропуска и после того, как сержант созвонился по установленному тут же на проходной телефонному аппарату с кем-то из более высоких чинов. Охранной системе яйцеголовых могла позавидовать и центральная тюрьма, признал несколько обескураженный увиденным Джентри.

За стеной раскинулся сам полигон, окружённый бесчисленными бараками, вырастающими из земли сферическими куполами, высокими жилыми зданиями, гаражами и ангарами. Гигантская площадь была залита серым бетоном, как спортивный каток льдом. Из земли тут и там в непонятном Джейсону порядке вырастали железные трубы самого разного диаметра. Из некоторых бесконечно вырвались клубы дыма, другие пыхтели развивающимся в свинцовом небе белесым паром, третьи периодически протяжно взвывали… Всюду сновали одетые в кожаные плащи и чудного покроя защитные комбинезоны десятки людей. Каждый был занят своим делом, напоминая сноровистых шустрых муравьёв. Кто тащил бухту кабеля, кто толкал гружённую коробками тележку, один человек загонял в отрытый ангар рокочущий грузовой паромобиль, а второй сигналил ему флажком. Пока они ехали через площадь по отмеченному маркерами проезду, Джентри во все стороны вертел головой. Не каждый день обычному смертному выпадает возможность посетить один из самых охраняемых и секретных объектов в стране!

Кэб заехал на отведённую для транспорта просторную крытую площадку, где уже стояло несколько экипажей и паровых машин. Некоторые из находящихся на стоянке машин были редких дорогих моделей и стоили кучу денег. Как видно, многие из не живущего здесь постоянно персонала приезжали на полигон на личном транспорте. Впрочем, Джентри увидел и несколько таксомоторов и кэбов наподобие доставившего их с Крейгом, ждущих своего часа. Значит, всё оплачено наперёд, понимающе хмыкнул старший инспектор. Что ж, он и раньше подозревал, что Совет – организация, скажем так, далеко не самая бедная.

И теперь, глядя из окна на расстилающийся перед ним вид, Джентри продолжал молча восторгаться увиденному. То, что на этих нескольких окружённых неприступной стеной акрах сосредоточенны миллионы фунтов, понятно и дураку. Важно другое – люди, находящиеся здесь же, стоили ещё больше. ОСУ – главнейшая и самая выдающаяся научно-техническая компания в стране и одна из крупнейших в мире. Без их ведома не загорается ни одна лампочка, не запускается ни один двигатель. Они незримо и исподволь всё контролирует и за всеми наблюдают. И они же делают этот мир лучше, способствуя победному шествию технического прогресса по земле. По крайней мере так заявляют представители Совета и отдельные личности, вроде его приятеля Крейга. Джентри мог бы долго оспаривать их заявления, но одного отрицать он никак не мог – умы здесь собрались выдающиеся, и чего бы они там не двигали, в работоспособности и устремлённости им не откажешь. Надо до исступления верить в то, что делаешь, чтобы всю жизнь посвятить опытам и экспериментам, с головой зарывшись в чертежи и рискуя подорваться на собственном же творении!

А он не такой? Разве он в своей работе чем-то отличается от сотрудников ОСУ и их независимых деятелей? Он такой же упёртый и упрямый. Джейсону сравнение показалось притянутым за уши, но отрицать определённые параллели он не мог.

Джейсон смотрел сквозь стекло, застыв неподвижной статуей. То, что он уже увидел, хватило бы для того, чтобы взять с него расписку о неразглашении, невзирая на его полицейский чин старшего инспектора отдела по расследованию убийств. Насколько знал Джентри, ОСУ были самодостаточной организацией и подчинялись во всей стране исключительно одному человеку – премьер-министру. И у них хватало связей, чтобы давить на всех остальных, в том числе и на Империал-Ярд.

В следующую минуту ему довелось лицезреть такое, что тянуло уже на подписку о невыезде из страны.

В поле зрения Джентри угодила огромная металлическая фигура, тяжело вышагивающая по залитой бетоном площади. Угрюмо насупившееся небо словно давило на плечи десятифутового гиганта, метущаяся непрекращающаяся морось беспомощно разбивалась о стальные доспехи.

Джентри не веря своим глазам, весь подался вперёд. Неужели он видит то, о чём знал лишь понаслышке? Судя по всему, так оно и было, потому как шагающая мимо центрального здания Совета фигура не могла быть ничем иным, кроме как боевым управляемым големом. Широкий, мощный, коренастый, покрытый пластинчатой тускло-зелёной броней, усыпанный клёпками, великан не спеша переставлял массивные ножищи. Отделяющее Джейсона толстое стекло скрадывало все звуки, и он не мог слышать жужжания приводных механизмов и пыхтения расположенной за спиной голема силовой установки, изрыгающей из двух выхлопных труб струи упруго бьющего сизого дыма. Модернизированный паровой котёл, защищённый бронированным кожухом, несколько горбил голема, лишая его стройности. Передняя часть шагающей металлической человекообразной машины представляла собой закрытую стеклянным колпаком головогрудь, внутри которой угадывался управляющий боевым големом пилот. Орудийных систем видно не было. Голем шёл налегке, но даже в подобном состоянии он должен был весить не менее двух тонн!

У Джентри от восторга и изумления отвисла челюсть. Насколько он знал, подобные машины давно находились на стадии прототипных разработок, и, увидеть одну из них ещё до официальной демонстрации на какой-нибудь престижной выставке технологий и вооружений, уже само по себе невероятное везение. Наверняка он один из немногих, кто удостоился этого зрелища. Джентри сорвался с места и бежал вдоль окна, не отрывая горящих глаз от шагающей машины, пока пыхтящий голем не скрылся с поля зрения, удалившись в сторону вытянутого, сколоченного из металлических листов ангара. Никто из снующих снаружи людей не обратил на железного монстра внимания большего, чем льнущий к окну молодой человек. Чёрт, да они тут все чрезмерно избалованны подобными зрелищами, ощутил укол какой-то детской зависти Джентри.

Джейсон возбуждённо сжимал и разжимал кулаки, немилосердно комкая поля шляпы. Да, это было одним словом – ого-го! Невероятное, потрясающее зрелище. Торжество военно-технической мысли налицо. И не со слов кого-то там, а увиденное своими глазами, лично! Для Джентри, как для человека, всерьёз увлекающегося оружием, увиденное было сродни встрече истинно верующего с вторично пришедшим Христом. Джентри охватило волнительное предвкушение – а ну как ему повезёт узреть здесь ещё что-нибудь эдакое? Он в надежде прилип к окну. Выходить наружу он не рискнул. Вряд ли кому из персонала испытательного полигона понравится, что какой-то сомнительного вида тип неприкаянно шарахается вокруг и бесцеремонно пялится на всё подряд.

От жадного созерцания происходивших за стеклом событий Джейсона отвлекло шипение разъезжающихся в стороны створок парового лифта. С неохотой Джейсон обернулся на звук, одёргивая лацканы пальто и пытаясь придать себе скучающий и невозмутимый вид. Не хватало ещё, чтобы его застукали, как мальчишку за подглядыванием в женской бане.

Из кабины лифта пулей выскочил Крейг. В правой руке он нёс свой неразлучный чемодан, обтянутый чёрной кожей и запертый на кодовый замок. За ним, намного спокойнее, важной и степенной походкой вышел его попутчик. Дородный, высокого роста, с аккуратным пробором в чёрных, посидевших на висках волосах и аккуратно подстриженными усами. Начищенные туфли, серый в мелкую полоску костюм-тройка. На левом запястье массивные хромированные хронометры, на широком мясистом носу круглые очки в металлической оправе. Вид крайне самоуверенный. Вид человека, у которого всё схвачено и который всем доволен. Все эти мелочи Джентри подмечал машинально, мысленно прикидывая и просчитывая, выстраивая примерный характерный портрет человека. Привычка, приобретённая за годы службы в полиции. И привычка, надо сказать, достаточно полезная в иных обстоятельствах.

И ещё один момент особо подмечать совершенно не требовалось. То, что Гордон Крейг был взбешён, понял бы кто угодно, не обладающий и десятой долей сообразительности старшего инспектора. Впрочем, это было ещё мягко сказано. Крейг был не просто взбешён, он был вне себя от ярости! Учёный едва не шипел раздраконенной коброй, бормоча сквозь сжатые зубы проклятья, способные и закалённую в ночных трудах проститутку покрыться румянцем стыда. Крейг чуть не бежал по мраморной плитке, направляясь к удивлённо вкинувшему брови Джейсону. Он настолько сильно стучал каблуками туфель, что звуки шагов, отлетая от пола, отдавались громогласным эхом.

Крейг остановился напротив Джентри и обвинительно рявкнул:

– В этом здании заседают одни непроходимые идиоты!!

Джентри, опешив, невольно попятился под напором учёного, брызжущего чуть ли не кипящей слюной во все стороны. Что происходит? О каких идиотах он толкует? Джентри после всего увиденного придерживался совсем иного мнения…

– Э-э-э, что-то случилось? – рискнул спросить Джейсон, предусмотрительно отступив ещё на шаг и уперевшись спиной в оконное стекло.

– Да! Да, мать их так и эдак! Случилось! Меня, меня – Гордона Крейга, выставили полным идиотом! Надо мной чуть ли не посмеялась вся коллегия, представляете? Меня подняли на смех!! А на самом деле это они, они все… Всё законченные тупицы! А я… Я… Дьявол!..

Крейг закашлялся, покраснел, как перезрелый арбуз, хватая перекошенным ртом воздух. Совсем дело плохо, наконец догадался Джентри, вопросительно посмотрев на подошедшего к ним мужчину в сером костюме. Кое-какие объяснения от более адекватного человека ему совсем не помешают, подумал Джентри.

– Артемиус Доггерти, – представился усатый мужчина. Рукопожатие у него было крепким, а голос ровным и скучающим. – Член Комиссии отбора. Насколько понимаю, вы сопровождающий мистера Крейга?

– Старший инспектор Империал-Ярда Джентри, – в ответ поздоровался Джейсон, старательно не замечая корчащего зверские рожи Гордона. У учёного был такой вид, словно его вот-вот схватит удар.

Доггерти понимающе кивнул, будто звание Джентри не было для него секретом. А там, кто его знает, может и вправду не было. Ведь именно ОСУ настаивали на приставлении охраны к работающему на них учёному. Совет думал, что Крейг изобрел что-то настолько важное, что его жизнь находится под угрозой. Настолько ценное, что этим заинтересовалась АНА. И что же получается, судя по истеричной реакции Крейга? Что его якобы бесценное творение оказалось никому не нужным?! Так, что ли?! Джентри понял, что ни черта не понимает.

– Сэр, вы не могли бы прояснить некоторые моменты этого столь щекотливого дела, – стараясь быть вежливым, спросил Джейсон. – Если конечно, это не является особой тайной.

– Понимаю вас, – важно кивнул Доггерти, с некоторой снисходительностью поглядывая на полицейского. Нечленораздельно бормочущего Гордона он продолжал проигнорировать, что, по ходу, последнего начало очень сильно раздражать. – К сожалению, я не могу рассказать вам всех деталей. Всё-таки определённые вещи должны, в виду своей особенности, оставаться недоступными для широкой общественности. Нам бы не хотелось огласки и пересудов… Думаю, вы меня понимаете…

А Джентри всё больше понимал Крейга. За неполную минуту острожного разговора этот франтоватый хмырь начал и его дьявольски раздражать. Особенно Джейсону не нравился взгляд Доггерти. Вроде бы и снисходительно расслабленный, но в нём периодически начинало мелькать высокомерие и явное нежелание разговаривать с ним. Наверняка этот яйцеголовый считает себя пупом земли, раз работает в таком престижном месте, имеет в наличии личный шикарный кабинет и его слово имеет определённый вес в Совете компании.

– Я не могу рассказать вам всех подробностей, – продолжил увещевать Джентри Доггерти, не замечая появлении на его физиономии крайне мрачного выражения. – Я не располагаю необходимыми полномочиями. Однако меня попросили выразить вам благодарность за службу. В Совете понимают, что создали Империал-Ярду немало досадных неприятностей. Мы думали, что ситуация может быть достаточно серьёзной…

– Досадные неприятности? – прохрипел багровый от злости Крейг.

– Простите, мистер Крейг, но вы перегибаете палку. Мы бесконечно дорожим нашим обоюдным сотрудничеством и искренне надеемся, что оно продолжится и в будущем. Вы один из самых ценных наших умов. Вы блестящий учёный. Право, не стоит так расстраиваться из-за этой неурядицы…

– Иными словами, новейшее изобретение мистера Крейга не пришлось ко двору? – бесцеремонно влез в разговор Джентри, чем заслужил неодобрительный взгляд от Доггерти.

Представитель Комиссии тяжело вздохнул и демонстративно взглянул на наручные часы.

– Скажем так, на заседании Комиссии было принято непростое, большинством голосов, решение отказать мистеру Крейгу в заключении контракта и создании патента на его разработку. Совет постановил, что эта, хм, вещь, не имеет в полной мере той значимости, на которой так горячо настаивал мистер Крейг.

Джентри повернулся к готовому вцепиться в глотку Артемиуса Гордону и твёрдо взял его за плечо.

– Только не говорите, что вы облажались и эксперимент не удался. Не верю.

– Всё. Сработало. Идеально. – Не разжимая зубов, разделяя каждое слово, процедил Крейг.

– Полноте, полноте, дружище, – на этот раз сочувствующе вздохнул Доггерти. – Успокойтесь, вам абсолютно незачем себя винить…

– Кто здесь себя винит? – вскинулся Гордон, выдавливая из себя язвительную ухмылку.

– Понимаете, мистер э-э-э… Дженддри, опыты нашего дорогого Гордона прошли превосходно. Во время демонстрации не произошло ни одной осечки, всё сработало именно так, как он и задумывал. Проблема в том, что комиссия не увидела в этом ничего, что смогло бы заинтересовать, что в будущем принесло бы ту пользу обществу, о которой так широко распространялся мистер Крейг.

Джейсон, подавив в себе жгучее желание заломить этому важничающему усачу руки за спину и обыскать карманы на наличие запрещённых веществ, негромко присвистнул. Вон оно как… Иными словами Крейга просто продинамили. И это не смотря на все его уверения, что придуманная им штука способна чуть ли не изменить мир. Теперь понятно безумное состояние учёного. Не каждый день тебе сообщают, что, возможно, главный труд всей твоей жизни оказался никому не нужным никчёмным дерьмом.

– Вы ещё пожалеете… Вы все пожалеете о том, что посмели сомневаться во мне! – внезапно возопил Крейг, потрясая кулаками. Его высокий голос взвился под высоченный потолок вестибюля и раздался звучным дискантом, отражаясь от стен. Джентри поморщился и как бы нечаянно наступил Крейгу на ногу каблуком сапога, обрывая новый вопль на середине. Крейг взвыл от боли и гневно уставился на полицейского, готовый сожрать с потрохами. Так обычно смотрят на предателей, подумал Джентри, беря обиженного на весь белый свет учёного под руку.

– Думаю, нам пора, сэр, – сказал он. – Час уже поздний, а темнеет быстро. Распрощайтесь с мистером э-э-э… Догертом и забудьте обо всём происшедшем сегодня. Будет ещё и на вашей улице праздник.

– Забыть? Чего это ради я должен забывать обо всех перенесённых в этой подземной норе оскорблениях? – вскинулся было Крейг, но тут же потух, опустив голову.

– Сэр, нам пора, – цедить сквозь стиснутые зубы Джентри умел не хуже Крейга.

Доггерти, задрожавшими руками поправив очки, наставительно сказал:

– Инспектор прав, дружище. Вы всё принимаете слишком близко к сердцу. Вернётесь домой, отдохнёте, приведёте мысли в порядок, остынете… Отдых. Да, вам необходим отдых. Это, знаете ли, стимулирует…

– Простату себе простимулируй, – буркнул под нос Крейг, застёгивая пальто на все пуговицы.

– Простите, сэр? – вскинул брови плохо расслышавший последние слова учёного Артемиус. Джентри поспешно спрятал довольную улыбку.

Крейг с остатками сохранённого достоинства нахлобучил шляпу, подхватил чемодан, и лихо отдал честь Доггерти.