Мы взяли с него отпечатĸи и уже пошли со свалĸи, ĸаĸ вдруг слышится разбитие бутылĸи. И вот ĸогда до меня оставалось буĸвально пол метра, моя бабушĸа ловĸим движением достала из своей сумочĸи спицу и метнула ее в бездомного. Обернувшись я увидела лежавшего мужчину с разбитой

бутылĸой в руĸе и ноющего от боли в ноге.

– Эх, совсем я потеряла форму, целилась в колено, а попала в бедро. Девочка моя, ты в порядке?

В этот момент я думала лишь об одном – ĸаĸ я не среагировала? Раньше ни один писĸ не мог пройти мимо моих ушей, а сейчас я хоть и услышал, но ничего не сделала. Немного погодя бабуля подошла ĸ страдальцу и вотĸнула в его правую руĸу вторую спицу.

– Ты зачем мою внучку хотел обидеть? Вот и страдай теперь.

На его глазах выступили слезы.

– А вот это я, пожалуй, возьму себе, – сказала она, убрав горлышко бутылки в сумку. – Ах, да, верни-ка мне спицы. Эврика, пойдем отсюда, мне кажется, гражданину больше нечего нам рассказать.

Наĸонец, уходя со свалĸи, мы увидели машину следственного ĸомитета, за рулем ĸоторой сидел Юра. Машина подъехала ĸ нам и из нее вышел

водитель

– Ох, Вера, ты уже здесь, а кто это с тобой? – спросил Юра, заметив нас издалека.

– Это моя бабушка. Она из Англии, я о ней тебе уже рассказывала.

– Приятно познакомиться, – сказал он, протягивая руку.

– Она не знает русский, – шепнула я Юре.

– Не бойся, меня друзья в гараже как-то учили. I Yuri, Russia vodka, – произнес он с гордостью.

– So, my name is Jane Hurple. Nice to meet you, Yuri, – ответила бабушка с улыбкой.

– А что она сказала? – спросил Юра, слегка озадаченный.

– Говорит, приятно познакомиться, а еще бросай пить, а то будешь похож на него, – сказала я, кивнув в сторону бездомного.

– Вера, я же говорил, что бросил, – ответил Юра, слегка обиженно. – Кстати, кто это? Вы его уже опросили?

– Ну, можно сказать и так…

– В каком это смысле? – Юра нахмурился.

– Ну, ничего внятного он сказать не может, видимо на гвозди упал, – пожала я плечами.

Юра подошел к бездомному и стал расспрашивать его:

– Ты видел кого-то с желтым чемоданом?

– Нет, не видел, прошу, не бейте, – жалобно пробормотал мужчина.

– Почему он такой напуганный? – спросил Юра, обернувшись ко мне.

– Видимо, водки перепил, видно же, – ответила я, покачав головой.

– Ну, как бы то ни было, я доставлю его в участок. Вас подвезти? – предложил Юра.

Мы решили прогуляться сами до участка, чтобы по дороге обдумать произошедшее, поэтому отказались от его предложения.

– Бабушка, а ты заметила что-то странное в поведении бездомного или в округе? – спросила я, раздумывая вслух.

– Ну, как минимум, я уверена, что убийца – это не он, – уверенно сказала бабушка.

– Почему? – удивилась я.

– Попробуй подумать сама, не всю жизнь же полагаться на кофе и сигареты, – ответила она с мягким упреком.

– Думаешь, из-за опьянения он бы не попал в сердце мальчика? – уточнила я.

– Трудно же тебе придется, – вздохнула бабушка. – Как я говорила, он бы вряд ли догнал мальчишку. Но даже если бы и догнал, ранения были ножевые, а значит, он бы пытался убить ножом, а не разбитым горлышком бутылки.

– А что еще ты поняла? – с интересом спросила я.

– Что мне нужно больше тренироваться. Как можно было промазать, это же просто уму непостижимо. Думаю, нам с тобой надо слетать в Сэнт-Мери-Мид. Как ты на это смотришь?

– Думаю, мне действительно нужно развеяться, так что давай, – согласилась я.

– Я знала, что ты согласишься. Пока тебя не было, там многое изменилось, – сказала бабушка с улыбкой.

– Хорошо. Ты пока иди ко мне домой, вот ключи. А я дойду до Юры и заявлю об отказе от дела, – сказала я, протягивая ей ключи.

Юра воспринял это с пониманием, однако всю дорогу мне казалось, что он переживает за меня, то ли из-за его взгляда, то ли из-за интонации. Мои мысли сбила бабушка Джейн, которая протянула мне вязаный шарф по пути к аэропорту.

Приехав в деревню, мы сразу направились в небольшой каменный английский дом бабушки. Во дворе нас уже ждал ее любимый пес Баттер – она дала ему это имя из-за его светлого окраса, напоминающего сливочное масло. Зайдя внутрь, я увидела камин, кровать и кресло-качалку, в котором бабушка часто вязала мне одежду. Возле кресла стоял обеденный стол, а у окна – телевизор и радио. Время было позднее, и мы уже собирались ложиться спать, когда в дом ворвалась соседка тетя Марта, вся в слезах:

– Джейн, дорогая, помоги, прошу. Ох, Вера, ты тоже тут, как давно я тебя не видела! – всхлипывая, проговорила тетя Марта, заглянув к нам поздним вечером.

– Марта, такой поздний час, что случилось? – спросила бабушка, обеспокоенно глядя на подругу.

– Я пришла домой после работы, захожу в комнату, а там лежит тело Марка…

– Наконец-то загадки дома, обожаю, – прошептала бабушка мне с озорной искоркой в глазах.

– Что, прости? – спросила Марта, не уловив ее слов.

– Нет, ничего, дорогая. Сядь, попей чаю, а мы с Эврикой пока осмотрим дом, – мягко предложила бабушка, помогая Марте усесться в кресло.

Открыв дверь, бабушка достала из сумочки клубок черной веревки и привязала его концы у порога так, чтобы нитка находилась на 10–15 см выше пола. Затем она выключила свет.

– Лишним явно не будет, – пробормотала она себе под нос.

Вернувшись в Англию, я почувствовала спокойствие, которое давно не испытывала. В этой атмосфере старого английского дома я вспоминала дни, когда мы с бабушкой вместе решали логические задачки, и времена, когда Баттер был еще щенком. Здесь мне легче было думать, не нуждаясь в кофе или сигаретах.

Мы прошли дальше по комнате и увидели тело мистера Марка. В его правом виске было отчетливо видно пулевое отверстие, а в правой руке он держал пистолет.

– Эх, ничего интересного, обычное самоубийство, – разочарованно заметила бабушка.

– Нет, это убийство. Насколько я помню, мистер Марк был левшой. Ему было бы неудобно стрелять в правый висок из левой руки. Здесь все гораздо глубже. Его кто-то убил или заставил застрелиться, – уверенно заявила я.

– Точно, гораздо глубже, – согласилась бабушка, немного оживившись. – Раньше Марк часто рассказывал мне о своем дневнике. Кажется, он был спрятан под этой доской. Ты пока достань его, а вот заряженный пистолет нам не помешает, – сказала она, аккуратно убирая пистолет в свою сумочку.

Под этой досĸой действительно был дневниĸ и на последней его записи написано:

«14.07.74: день преĸрасен, сегодня мой начальниĸ дал премию, наĸонец-то я смогу ĸупить Марте те самые золотые серьги, о ĸоторых она таĸ мечтала»

– Да, это и вправду не могло быть самоубийством, нужно поскорее осмотреть тело, – сказала я, решительно подойдя к телу.

Мы заглянули в карман Марка и обнаружили записку, наспех написанную кривым почерком на куске обоев: «Правда – пол».

– Ну, мы вспомнили про дневник раньше, чем нашли записку, бывает. Хотя, дорогая, дай-ка я его полистаю, – сказала бабушка, протянув руку.

– Держи, но мне кажется, что убийца в подполье… «Правда – пол», – задумчиво ответила я, раздумывая над словами записки.

– Ты права, – согласилась бабушка. – Нужно сначала туда, быстрее.

Мы спустились по лестнице, освещая путь фонариком, и внезапно наткнулись на огромного мужчину в черной футболке и джинсах, с пистолетом в руке. В такие моменты я обычно впадаю в ступор, хотя в голове активно ищу решение.