10. Поражение и победа
1
Впервые я прокатилась на самоходной карете в детстве, когда посещала с отцом родственников в Скерваре. Драйденские Земли только начали их массовое производство и продажу во все страны Голдивара.
Содержать самоходку, или на драйденский манер, «хэрри», выходило дороже, чем десяток лошадей. Животные не требовали ничего, кроме овса, а самоходка могла сожрать несколько руллей движения в день. Кроме этого механизм вращения колёс постоянно ломался, требуя ремонта или замены деталей. Самоходные кареты и по сей день оставались уделом состоятельных людей.
Я не могла не отметить, что карета Матвея была намного приятнее, чем самая роскошная самоходка Драйдена. И двигалась быстрее. Недостатком можно было назвать необходимость управлять её движением вручную.
– У нас осталось только два рулля исцеления, – сказала Аделла.
Она сидела на скамье рядом с Матвеем, который крутил штурвал. Я была зажата Слюбором с одной стороны и Хадонком с другой.
– В рюкзаке должны быть ещё рулли, – ответил Матвей.
Аделла, помахивая ушками, порылась в сумке Матвея:
– Итого пять руллей. Держи, Бленда. Тебе надо, Хадонк?
Он покрутил головой. Прикрыв глаза, откинулся на спинку сиденья. Хоть его и не задела ни одна стрела или копьё, он был порядочно вымотан. Споггель вообще исчез, чтобы не тратить силы на создание своей внешности.
– А мне разве не нужен рулль исцеления? – обидчиво спросил Матвей. – Я тоже пострадал.
Он посмотрел на свою ладонь:
– Хотя странно, стрела пробила насквозь, была кровь… а теперь просто шрам.
– Покажи.
Я рассмотрела розовое пятнышко на ладони и отпустила руку Матвея:
– Хорошая новость, световое оружие слабо действует на жителей Земли. Значит, Первомаг ещё не способен причинить вам прямой вред.
– Вот, я же говорил, что и мы чего-то стоим? Может, пора обратиться к военным?
– Мой приказ остаётся в силе, – ответила я. – Держим всё в тайне. Никуда не обращаемся, никому не рассказываем. Мало ли что есть ещё в арсенале у Первомага?
– М-м, – слабо сказал Слюбор. – В первой битве никто не показывает своё сильное оружие. Кроме меня… Я выложился весь. Внимание землян сложно удержать. Они способны одновременно совершать тысячи действий. Смотрят на телевизоры, смотрят на дощечки, разговаривают, жуют и думают. Их мысли скачут, как блохи.
– Ты просто не знаешь что такое многозадачность, – обиделся Матвей.
Я размотала целительский рулль и откинулась на сидении кареты, чувствуя, как заживает рана в плече. Слюбор достал из кармана своего плаща кусок вяленного мяса хорта и поспешно сжевал. Никто не попросил его поделиться. Все понимали, что фулелям нужно быстро восстанавливать силы, затраченные на захват внимания посторонних людей, иначе они потеряют сознание.
Мы стояли на перекрёстке, пропуская другие кареты. Местные разумно регулировали движение на дорогах, разграничивая световыми сигналами. Это бы не помешало и нам. По сравнению со стройными потоками карет и людей на улицах Брянска, наши улицы напоминали бурный поток талых вод. Все ехали, куда хотели и как хотели.
– Так что дальше? – спросил Матвей. – Вы победили Первомага?
– Всё ещё впереди, унеси его табун, – ответила Аделла.
Матвей скосил на неё глаза:
– Кстати, а ты в курсе, что у тебя хвост…
– Тебе нравится?
– Ещё не понял, но вроде бы – да. Этакий фурри-фэндом.
– Я что-то напутала с заклинанием и не могу убрать хвост, ушки и ноготки.
Я вздохнула:
– Нам нужно где-то переждать восстановительный период. Подготовиться ко второй встрече с Первомагом.
Матвей повернулся ко мне:
– Получается Первомаг может занять тело любого человека?
– Да, но это длительный процесс. Так что у нас несколько дней в запасе. Пока он не найдёт новую жертву, Первомаг будет сохранять невидимость и бестелесность, лишившись возможности действовать.
– Значит, Алексей мёртв?
– А ты как думаешь? – махнула хвостом Аделла. – Его сплющили каменные стены.
Карета тронулась с места. Матвей покрутил что-то на доске. Раздался красивый голос, отчётливо произнёсший:
– …Но пресс-служба мэрии пока не даёт ответа: было ли разрушение дома на Московском проспекты ошибкой при строительстве, природным катаклизмом или продолжением необъяснимого явления, известного как «брянский фоллстрайк»?
– Это рулль голосового сообщения? – спросила я. – Они распространяют новость о происшествии с твоим домом?
– Нет, просто радио.
Плечо перестало болеть, я сделала несколько круговых движений, убеждаясь, что всё в порядке.
Карета остановилась. Матвей открыл дверь:
– Приехали. Это моя фотостудия, поживём пока что здесь.
2
Матвей отпер дверь ключом, и мы вошли в просторное помещение, заставленное фонарями, подиумами и другими предметами непонятного предназначения. В центре стоял большой подиум, застеленный простынями. На подиуме лежали обнажённый мужчина и девушка, едва прикрытые одеялом.
– Это ещё что? – закричал Матвей. – Семён, я просил не таскать сюда шлюх.
Семён выглядел старше Матвея. Непонятно, почему он позволил на себя кричать. Вероятно, слуга?
– Извянки, босс, – потянулся он и почесал свою бородку с проседью. – Честно скажу, не рассчитывал, что будете сегодня.
Девушка стыдливо прикрылась одеялом и убежала за одну из перегородок. Бесстыже голый мужчина натянул штаны и посмотрел на нас:
– А это кто?
– Косплееры, фотосессию заказали, – ответил Матвей. Собрал с полу одежду и бросил девушке.
– Ну, дак это, босс, я сейчас организую съёмки. В студии будем или на выезде?
– Я сам разберусь, а ты – свободен. В студию не приходи, скажу, когда можно будет.
– Босс, – взмолился Семён. – Виноват, прошу прощения. Да она сама напросилась!
– Скотина, – ответила девушка. Она переоделась за перегородкой и теперь вышла, приглаживая спутавшиеся волосы: – Ты обещал мне фотосессию в «Вог».
Матвей раздражённо указал на выход:
– Не знаю, что у тебя в голове, красавица, но в следующий раз будешь думать, прежде чем давать за фотосессию.
– Он обещал, – всхлипнула девушка.
– Подумай, дурочка, чего «Вог» забыли в Брянске? Всё, убирайтесь, у меня дела.
Когда грустный Семён и плачущая девушка ушли, Аделла навострила ушки:
– А ты, Матвей, умеешь быть грозным. Я ни слова не поняла, что произошло, но захотелось прирезать Семёна, унеси его табун.
– Хорошая идея, когда понадобится, попрошу помощи.
Хадонк был мрачен, я чувствовала, что он хотел высказать что-то неприятное, но сдерживался. Матвей тоже был не в духе: разрушение его жилища не самое бодрящее событие в жизни. Он сидел на стуле и постоянно смотрел в дощечку со светящейся поверхностью. Водил по ней пальцем, извлекая звуки, и снова смотрел.
Вероятно, эта дощечка символ местного божества. Пока ехали в карете, я видела, что многие прохожие смотрели в такие же дощечки или прикладывали их к уху, выслушивая советы оракула.
– М-м-м, – пожрать бы, – сказал Слюбор. – Никогда не тратил столько сил…
– И это только первая битва, – резко сказал Хадонк. – Мы вчетвером не смогли победить одного древнего мага. На что мы вообще рассчитываем?
– Вы смогли его задержать, – вставил Матвей.
Хадонк красноречиво отмахнулся, как бы показывая Матвею, что это не его ума дело:
– Лично я видел, что Первомаг даже не напрягался в противостоянии с нами. Вы понимаете, что мы не готовы? Нас бросили на погибель.
– Я понимаю одно, – резко сказала я, – ты, Хадонк, струсил.
– За кого ты меня принимаешь? Чтобы я…
– Струсил и прикрываешь страх сомнениями в нашей подготовке. Если ты так переживаешь за исход следующего сражения, то предлагаю тебе выйти из строя прямо сейчас.
– Не смей так говорить…
Я продолжала, понимая, что говорила лишнее:
– Могу поручить тебе безопасную миссию: найди Рельсона, он не сможет долго пробыть в образе птички.
– Прекрати, – закричал Хадонк.
– Прекращу, когда ты прекратишь паниковать. Да, нам дали мало времени на подготовку, но то, чему нас научили – бесценно. Вспомни, Первомаг использовал лишь два заклинания: защиту и световое оружие. Где Стена Огня? Где порталы с драконами, где неразрушаемые слоггеры? Где молнии? Где вся его небывалая мощь, раз четверо студентов второго учебного семилуния смогли зажать его в ловушке?
– Ага, и Луну вроде бы не обрушил, – вставил Матвей.
Я отмахнулась от него, показывая, что наш разговор, не его ума дело.
– Ты видишь поражение, а я вижу маленькую победу. Мы выяснили боевые возможности Первомага, и они не столь впечатляющие, как были три тысячи семилуний тому назад. Поэтому соберись, Хадонк, не пытайся подвергать сомнению мои командные качества. – Немного подумав, я добавила: – Убей тебя булыжник.
3
Аделла не обращала на наш спор внимания. Стояла перед огромным зеркалом, осматривала себя со всех сторон. Помахивала хвостом, трепетала ушами, щупала кончики ногтей. Открывала рот и рассматривала клыки, выступающие сильнее остальных зубов:
– Чем больше смотрю, тем больше нравится, – объявила она. – Вы закончили свои разногласия? Надо составить план действия на будущее.
– М-м-м, пожрать бы. Матвей, есть поблизости харчевня, таверна, кабак или рынок?
– Всё есть, но в таком виде вам нельзя расхаживать. Город наводнён шпионами.
– М-м, а разве мы не эти, как их там, козпялеры?
– Один-два дня ещё можно притворяться, но если вы каждый день будете ходить в таком виде, то вызовете подозрения. И не забывайте, я описывал вашу внешность в своём посте, многие начнут подозревать.
Я скомандовала:
– Первым делом – приобретаем местную одежду.
Аделла тем временем взяла с полки журнал:
– Странная у вас мода, но мне нравится.
Матвей улыбнулся:
– Боюсь, никто из модельеров не предусмотрел фасоны для хвоста и ушей. Но доверься мне, я помогу тебе приодеться.
– Эх, – вздохнула Аделла. – В Голдиваре я советовала, кому и как одеваться.
Неожиданно Матвей подошёл ко мне, но обратился ко всем одновременно:
– Раз уж я в вашей компании, хочу предостеречь, хватит от меня отмахиваться, будто я ничего не понимаю. Согласен, когда вы дерётесь своими магическими штучками, мне лучше держаться в стороне, но в остальное время помните: вы чужаки в этом мире, а дух вашего Первомага, как я понял, обитал здесь несколько тысяч лет. Он лучше вас знает, как всё здесь устроено. Если я говорю, что надо идти туда-то и туда-то, то молча соглашаетесь.
Аделла ударила хвостом по полу:
– Табун с тобой, как ты смеешь указывать мне?
– Смею. Если хочешь, чтобы тебе не вырвали хвост.
Аделла привычно схватилась за пояс, где должен висеть кинжал.
– Матвей прав, – сказала я. – Аделла, остынь. Слюбор, хватит причитать, скоро будем обедать. Хадонк, сделай лицо веселее, мы ещё не погибли. Итак, Матвей, веди нас в таверну.
– М-м, а ты? А себе какой приказ отдашь?
Я извлекла из своей сумочки томик Магической Энциклопедии Саммлинга и Ратфора.
– Буду читать о телесных превращениях, чтобы точно знать, сколько у нас есть времени, пока Первомаг не нашёл для себя новую оболочку.
11. Дивный новый мир или тайны магической курицы
1
– М-м-м… М-м! – стонал Слюбор, облизывая пальцы. – Потрясающе. Нет слов. Вы же знаете, что мясо хорта ценится за питательные свойства? Его мы, фулели, используем для быстрого пополнения энергии. Но эта курица во сто крат лучше. Только посмотрите на мой стирометр.
Слюбор показал запястье.
Новые стирометры Драген выдал нам в первый день занятий. У них было не три цифровых камня, а шесть. Три дополнительных камня, выделенные синим цветом, показывали количество сил, доступных для магических действий.
После битвы с Первомагом у меня было 0-3-3 магии. У Аделлы – 0-2-9. У Хадонка показатели делились со споггелем, поэтому у него было самое низкое значение: 0-0-9.
Синие камешки стирометра Слюбора были в движении. Каждый проглоченный кусок магической курицы повышал значение, сейчас было 0-4-4. Приличная цифра для того, чтобы не бояться неожиданного нападения кого бы то ни было. Слюбор нас защитит.
Мы сидели за столиком в огромной харчевне. Матвей пояснил, что называется она «фасфуд». Ещё и извинился:
– К сожалению, после покупки одежды для всех вас, у меня почти не осталось денег. Поэтому будем питаться в фастфуде. Даже не знаю, как буду в этом месяце платить кредит за «Нексию».
– Фасфуд и курица – настоящее спасение, – промычал Слюбор. – И вкусно, и питательно. Как ты, говоришь, называется харчевня?
– Всемирная сеть заведений фастфуда Ки-Эф-Си.
– М-м, а на геральдическом щите изображён его владелец? Много семилуний жизни этому человеку. Надо в Голдиваре открыть этот «кифси». М-м, мать Бленды содержит харчевню. После открытия кифси, уверен, они разорятся.
– У нас фастфуды считаются нездоровой пищей.
– У вас в мире всё наоборот, – сказала Аделла. – Почему богатое, расшитое золототканой лентой и блестящими монетками платье стоит так же как эта дурацкая… майка? Унеси её табун.
– Потому что платье дешёвка, а майка «Адидас» прослужит долго. Как и обувь.
– Всё равно платье было красивое.
По лицу Матвея я поняла, что он удивлён вкусом Аделлы в выборе платьев. Пусть привыкает, что номасийки падки на блёстки. Судя по их взаимному флирту, Аделла уже считала Матвея под властью своих чар.
Кроме майки на Аделле были штаны под названием «джинсы» и мягкая обувь «кеды». Матвей заставил её прикрыть волосы вязаной шапочкой, закрывая ушки. Огненные кудри Аделлы красиво выбивались из-под шапочки. Джинсы подчёркивали ноги, скрывая, впрочем, хвост под майкой. Встречные мужчины оборачивались и провожали Аделлу взглядом.
Всё как в нашем мире.
Я тоже оделась в джинсы и кофту с капюшоном. Матвей назвал её «толстовка». На ноги выбрала ботинки на зубчатой подошве, похожие на те, которые носили рудокопы Щербатых Гор. По опыту знала, что в условиях постоянных пеших переходов по неизвестной территории нет ничего лучше таких ботинок.
– Хипповую сумку сохрани, – усмехнулся Матвей. – Подходит к имиджу, такая неформалка, борец с режимом.
Хадонк облачился во что-то несуразное под названием «спортивный костюм», а обулся в блестящие туфли с острыми концами. В верхнюю часть этого костюма, которая раскрывалась хитроумным устройством под названием «замок-молния», было удобно прятать споггеля.
Слюбор выбрал длинный плащ, напоминавший его изорванную в битве накидку. Даже красный подклад был.
Слюбор догрыз последний кусок курицы:
– М-м, так ты чего вычитала о перемещении духа в чужое тело?
– Читай вслух, – попросил Матвей. – Вообще, нельзя ли использовать рулль умения читать по-вашенски?
– Можно, но его долго производить.
2
О переселении в чужие тела
Тайна существования или не существования человеческой души – всё ещё тайна. Поэтому слово «душа» мы заменяем на термин «сознание». Авторы энциклопедии придерживаются теории струн, поэтому считают, что человеческое сознание – это нить, вплетённая в миллиарды струн-нитей, пронизывающих Вселенную.
Значит, сознание не может быть уничтожено, без уничтожения тела.
Следовательно, маг, исполняющий крайне сложный ритуал переноса своего сознания в чужое тело, должен быть готов к тому, что сознание, занимающее тело, будет сопротивляться, даже если сам испытуемый на это согласился.
Важно: после переноса сознания предыдущее сознание не уходит, оно как бы сторонится и прячется в глубине воспоминаний. То есть маг должен быть готовым к тому, что перестанет быть самим собой, приняв часть характера и знаний предыдущего носителя…
– Так вот почему Первомаг был похож на Алексея речами и повадками? – воскликнул Матвей.
– Более того, – ответила я. – Покинув тело, он сохранил знания Алексея. Если он был начальником дворцовой спецслужбы, это осложнит нам жизнь.
Я продолжила читать:
Внимание: переселение сознания в иное тело – это имитация смерти предыдущего тела. (О переселении сознания в неодушевлённые предметы см. «О переносе сознания в слоггеров, статуи и прочие неживые полумеханические сущности»)
Следовательно, маг должен быть готов, что в случае неудачи ему некуда будет вернуться. Он станет мёртвым окончательно, воссоединившись со струнами Вселенной.
Процесс переноса требует от мага высокой подготовки, не ниже Третьей Отметки, и может занять от одного до восьми дней. Об исходе процесса можно сказать только две вещи: он либо состоится, либо нет.
Стирометры дают чуть более точный прогноз. Рекомендуется использовать устройства прогнозирования, изготовленные в Химмельблю или Форвирре. Стирометры Деш-Раджа и Нип Понга дают менее точные показания. Стирометры производства Енавского княжества вообще не пригодны для работы с магией выше Первой Отметки…
3
– Это лишние маркетинговые детали, – прервал Матвей моё чтение. – Значит, у нас есть максимум восемь дней? Но каких дней? земных или голдиварских?
Я повернула свой стирометр. На противоположной стороне размещалось второе нововведение, отличающее его от стандартных: переводчик времени.
– Вот так стирометр показывает время Голдивара, – сказала я. – Сейчас 2758-ое семилуние, 8-я доля риттаки. А вот так будет показывать земной календарь, если ты скажешь число текущего витка. Количество дней в вашем семилунии я уже примерно знаю.
– Семнадцатое, но кто сказал, что ваши месяцы и наши доли и части семилуния одинаковы? Я считаю, что гр-кр-хр-пыр… Тыр-пыр-гыр? Парам-тарам?
Я дала Матвею знак замолчать. Вытащила языковой рулль и повторила процедуру обучения, приложив его ко лбу Матвея. Руль растворился, передавая землянину способность говорить на нашем языке.
Матвей перестал нести чушь и спросил:
– Неужели у них такой короткий срок действия?
– Обычно дольше… Вероятно, в этом мире рули из нашего мира действуют иначе. Нужно создавать свитки из местных материалов. Ты можешь достать бумагу, Матвей? Я смотрю у вас много книг и журналов.
– О, бумаги у нас завались.
Аделла дожевала булочку под названием «бургер» и так отчаянно зашевелила ушками, что чуть не слетела шапочка:
– Табун с вами, мне надоело тут сидеть. Раз у нас есть время, начнём исследовать этот мир?
– М-м, ещё одно ведро курицы и я буду заряжен на все сто.
– Мой споггель как-то долго восстанавливается, – вздохнул Хадонк. – Мы должны приспособиться к расположению магических струн этого мира.
Я поднялась и спрятала энциклопедию в сумку:
– Мне необходимо найти местные стен-камни. Те, что притащила из Голдивара, работают, как и рулли, – вполсилы. Вероятно, поэтому мы не смогли одолеть Первомага.
– А мне пора на охоту, – сказала Аделла. – Нужны лапы, хвосты или перья местных животных.
– М-м, а мне нужна курица кифси… Можно купить ещё?
– Можно, – сказал Матвей. – Но повторяю, у меня скоро закончатся деньги. Вы не принесли с собой золото или украшения?
– Если я найду нужный стен-камень, наделаю тебе мешок золота, – пообещала я. – Но у него будет одно свойство: через несколько семилуний золото превратится обратно в камни.
– Надеюсь, до этого не дойдёт.
4
Следующие несколько дней прошли в контрастном спокойствии с предыдущими. Мы начали свыкаться с миром.
Я смогла сделать из местной бумаги языковой рулль, который должен проработать более земного семилуния, то есть – года. Бумага, кстати, у них отличного качества: белая, порезанная на ровные прямоугольники.
В специальной огромной лавке, специализирующейся на продаже строительных инструментов, мы купили мотыгу и лопату.
– А мне нужны лук и стрелы. Где у вас оружейные ряды? – спросила Аделла.
– Ох, даже и не знаю, как сказать. У нас оружие не продаётся свободно. Нужно разрешение.
– Весьма разумно, – согласился Хадонк. – Контроль за вооружением: признак заботливого государства. В Драйденских Землях тоже нельзя запросто купить меч или метательное оружие. Не говоря уже о боевых заклинаниях.
Мы поехали в так называемый «охотничий магазин». Аделла выбрала себе необычной формы арбалет. Посетители магазина и продавцы сбежались посмотреть, как красивая девушка с огненными волосами метко стреляла в цель во дворе магазина.
– Это потрясающе, унеси меня табун, – закричала Аделла. – Смотри, Хадонк, на арбалет прикручена подзорная труба, которая делает цель ближе! И не надо никакой магии. Почему у нас так не мастерят?
– Потому что у нас есть магия? – буркнула я. – И стрелы могут лететь в цель без всякой трубы?
Но Аделла меня проигнорировала, словно и не было нашего уговора стать подружками.
– Это оптический прицел, девушка, – пояснил торговец арбалетами.
Пока Аделла примерялась к оружию и рассматривала искусно выделанные стрелы, Матвей побеседовал с торговцем. Потом вернулся к нам:
– Друзья, как вы знаете, у меня нет денег на всё это добро, но я договорился на бартер. Придётся тебе Аделла побыть фотомоделью, будем рекламировать эти самые арбалеты.
Аделла и Матвей стали друзьями, она уже знала о его работе в этом мире, поэтому сразу предупредила:
– Модели? Табун с тобой! Это те голые девки с фо-то-гра-фий для вог? Я тебе голову отрежу, если только подумаешь о том, чтобы раздеть меня для фотографий.
– Не переживай, ты будешь в одежде, а я с головой.
В карете Матвея, – она называлась «нексия», – мы выехали за пределы города.
Я не переставала удивляться, насколько этот мир заполнен людьми. Везде дороги с твёрдым гладким покрытием, какие-то виселицы под названием «линии электропередач», домики, какие-то огороженные сетчатыми заборами пустыри.
Хадонк с уважением смотрел на дымящиеся трубы:
– Ого, они крупнее, чем даже трубы металлообрабатывающей фабрики в Драйдене.
Матвей смеялся над нами:
– Если вы поражаетесь промышленным масштабам Брянска, что с вами станет при виде Москвы или Бангкока? Всё-таки мы не такие дикари, как вы думали?
– Но что же происходит с природой? – тихо спросила Аделла. – Везде люди, люди, люди… унеси вас табун… куда деваются ваши животные?
Матвей почесал затылок:
– Это да, с природой у нас беда.
5
Наконец мы прибыли в глушь, где не было ни виселиц электропередач, ни шума гигантских карет, гружёных щебнем. Здесь не воняло углём, не было дорог, кроме той, по которой приехали.
Слева от неё начиналась стена леса, справа – небольшая бурная речка с множеством камней на берегу. За речкой простиралось скошенное поле. Сено было собрано в аккуратные цилиндрические стога.
Аделла выскочила первой с арбалетом наперевес. Слегка оттянула джинсы, высвобождая хвост. Сняла шапочку, шевельнула ушками, втянула воздух:
– Чую добычу.
– Время собирать камни, – подмигнул мне Матвей. – Скорее всего, связь здесь не ловит, так что надо заранее договориться о времени возвращения.
Матвей давно купил и раздал нам такие же дощечки, как у него. Это хитроумное устройство могло передавать на расстоянии переговоры людей.
– Сверим часы и стирометры, – продолжил Матвей. – Сейчас одиннадцать дня. Предлагаю встретиться тут в четыре вечера?
Как-то само вышло, что мы разделились.
Я и Хадонк отправились в сторону речки. Аделла и Матвей углубились в лес. Слюбор остался в нексии. Достал курицу кифси, откинул сиденье кареты и улёгся. Ему понравилось слушать радио, особенно выпуски новостей о политике. Не понимая ничего в земных делах, он вслушивался в незнакомые слова и пытался разобраться в происходящем.
Воды реки шумели, неся прохладу.
– Вот мы и одни… – сказал Хадонк.
Но я отошла от него и задумалась, переворачивая ногами камни. Хадонк сел на пригорок. Подобрал камешек, вопросительно показал мне. Получив отрицательный ответ, швырнул камень в воду:
– Ты злишься на Матвея?
– Заметно?
– Ты милая девушка из провинции. У тебя на лице написаны все чувства.
– Тогда скажи мне, почему я злюсь на Матвея? О, великий читатель лиц. Ведь не влюблена же я в него?
– А ты влюблена?
– Нет. Это я тебе точно могу сказать.
– Пока что нет. Он слишком поглощён яркой красотой Аделлы, чтобы замечать кого-либо постороннего.
– Святые Камушки, тогда в чём дело?
– Ты и Матвей похожи. Тебе нравится ваша родственность душ, хотя вы из далёких и разных миров.
Чтобы спрятать заинтересованность на своём лице, я опустилась на колени и лопатой ковырнула мокрую землю.
Хадонк показал очередной камушек.
– Камни, которые лежат на поверхности, никогда не хранят в себе силу, – ответила я. – Стен-магия, оторвавшись от земли, уходит в космос. Поэтому камни надо копать.
Хадонк взял мотыгу, встал рядом со мной и продолжил:
– Матвей рассказывал же, что всю жизнь интересовался техникой. Особенно роботами, этими самоходными слоггерами. Показывал даже какие-то убогие машинки, как детские игрушки.
– В их мире техника это то, что помогает людям жить и работать.
– Совсем как промышленная магия, которой ты мечтала заниматься, пока не стала охотником на Первомага.
Хадонк попал в точку. Я объяснила:
– Мне казалось, что мы можем много рассказать друг другу полезного, что обогатит наши знания. Некоторые технологические решения землян, я хотела бы воплотить в магических устройствах. Например, звуковые дощечки. А ещё…
– Для того чтобы узнать технологии землян, тебе не нужен именно Матвей.
– Да, ты прав.
– Вот мы и одни, – повторил Хадонк, привлекая меня за талию.
– Убери своего споггеля подальше, – ответила я, отвечая на поцелуй. – Я смущаюсь, когда он смотрит.