– Куда это ты пойдешь? У нас тут дело еще не закончено.
– Уговор был на то, что я помогу найти вам источник. Нашел? Да. Даже чуть больше сделал, помог найти ваши эти…закономерности. – настаивал Артур.
– Слушай. Дело обретает немного странный оборот. Выглядит, как проклятие, а похоже на что-то другое. – Борис прикоснулся к одной из видеозаписей, и ногтем сковырнул с изображения парня его копию. Как наклейку, которая всегда была на экране, но никто её не замечал.
– Но это уже не мои проблемы. Не мои полномочия. – возмущался Артур, внутри него сомнения и легкий страх начинали приобретать вес. Сказывалось ощущение что им не только воспользовались, но сейчас вот-вот еще и обманут. – Сообщите компетентным руслам.
– Вот сейчас и сообщу. Мне тут пробьют и надо будет понять, что за гражданин. – Борис взял в руки телефон и отошел в дальний конец кабинета охраны. Между пальцами он держал прозрачное, чуть рябящую картинку с монитора.
Артур развернулся. Происходящее начало его нервировать. Внезапно, ему очень захотелось домой. Просто придти, позвонить своей девушке и просто куда-нибудь позвать. Обычно. По-человечески.
– Коровяк Виталий Леонидович. Помощник архивариуса на литейном заводе. Пару лет назад у него отец вышел покурить и не вернулся.
– Такое бывает сплошь и рядом. – нервно пожал плечами Артур.
– Вышел в окно на девятом этаже. Полагаю, не вернуться ему помогла гравитация, а выйти – сам Виталий. Поехали. Побеседуем с родственниками.
– Ч-что! Нет. Мы договаривались иначе. Я помогаю тут и все. Рекомендация в карман, и я свободен! – запричитал Артур, – Я даже не готов к этому. Это не мой профиль!
– Так. Успокойся. Ясно, что это не твой профиль. И в любом другом случае, я бы мимо тебя прошел, даже не посмотрел бы. Но у нас тут, профильных, почти нет. Город-кормушка. Отлично защищен от любой заразы снаружи, поэтому внутри все пусто – потому что спокойно. Всех оперативников перевели в более рискованные места.
– Дк запросите подкрепления, поддержку. Скажите, что статус там изменился и все такое.
– Это я сделаю, непременно. Но быть может, мы уже упускаем этого человека. Или уже не человека. Последние крохи эфирной информации уплывают в бесконечном потоке магии. И ты мне нужен, потому что больше никого нет, смекаешь?
– В смысле, уже не человек?
– Ты остальное то услышал? – скривился Борис. Артур кивнул. Свел брови и посмотрел на мага.
– У нас может быть самопробитие.
– Это как?
– Этого, когда волшебника “открывает” не другой маг, а он прорывается к Потоку сам. Пробивается.
– И что…что с ним будет?
– Ну, найдем. Локализуем. Окажет сопротивление – ликвидируем. – спокойно объявил Борис. Настолько спокойно, что внутри Артура похолодело, словно говорили про него.
– Нет, не убивайте его. Он же не понимает кто он и…и…что он! – Артур чувствовал когнитивный диссонанс между безопасным, уютным домом. И чьей-то жизнью, которая прервется из-за того, что он “помог”.
– Тут уж как получится, уважаемый.
– Тогда, я с вами. – решительно произнес Артур вставая.
– Пятьдесят два? Точно? Кто-то засиделся в скорлупе. – усмехнулся Борис, но одобрительно хлопая по плечу, – А почему бы и нет. Вдруг повезет – и он сдастся сам, все осознает. Будет каяться и посыпать голову пеплом. Я как раз покурю – будет чем посыпать.
Машина петляла меж узких дворов спального района, где обочина становилась второй парковкой. Борису пришлось долго объезжать нужный двор, чтобы найти хоть что-то похожее на место, куда можно встать.
В подъезд они попали тоже без проблем, Борис пустил в дверь порцию Эфира, и домофон почти даже сказал: “Добро пожаловать”, когда дверь открывалась. Артур даже не понял, что это было за заклинание. А вот в квартиру, где проживал со своими родителями Виталий, он уже постучался.
Открыла им женщина в годах. Про таких говорят – вышла в тираж. Впалые темные глаза, тонкая, почти серая кожа на узком лице. Худощавые морщинистые пальцы. И отрешенный, уставший взгляд.
– Здравствуйте, мы хотим поговорить про вашего сына. – Эфир дрогнул, по нему едва заметно, как по струне, прошла рябь в разные стороны. Борис решил не церемониться.
Женщина кивнула и открыла дверь, предлагая гостям войти.
– Так, ты давай в комнату – осмотрись, может, что найдешь, а я перетру с дамой. – указал Борис.
– А если он внутри?
– Был бы внутри, уже почувствовали бы. Самопробойники фонят – будь здоров.
Квартира не удивляла ничем особенным. Ни стерильным евроремонтом, таким популярным последнее время, ни старым интерьером постсоветского пространства. Запах вареной капусты, целая кастрюля которой ютилась на газовой плите, и ядовитый привкус хлорки из ванной не могли соперничать с прокуренностью квартиры.
В прихожей света не было, Артур бесполезно щелкнул выключателем. Лампочка сгорела, либо её не было вовсе. Борис, не обращая на такие условности внимания, даже не снимая обуви, просто прошел за хозяйкой на кухню. Оттуда сразу потянуло новой порцией сигаретного дыма. Артур скривился и пошел дальше по коридору, до закрытой двери.
Ручка спокойно поддалась – не было заперто. Воздух внутри был стоячий, почти недвижимый. Открытая дверь подняла пыль со старых книг и единственного стола с закрытым ноутбуком.
Артур перешагнул порог и его дыхание перехватило. Вихрь эмоций поднял его, как пушинку и пустил в свои бесчисленные турбулентные потоки.
Артур понимал, что это Эфир. Это его причудливая реакция на переживания человека, ставшего магом и жившего здесь. Магические волны проходили сквозь тело и мысли парня, что жил тут. В этой тесной комнате. Но Артур ощущал все это, словно тут жил он сам.
Где он прятался от разъяренного, собственной жизнью и неудачами сына, отца. От матери, которой нужно было выплеснуть негатив. От собственного я, которое жалостливо требовало справедливости, чего-то светлого. От внешнего мира, который все плотнее перетягивал петлю на шее.
Здесь, была его крепость, внутри дома. Но даже в ней он не был хозяином. Стоило ему запереть дверь хотя бы раз, и разъяренный отец врывался и бил. По лицу, по спине. В ход шли даже ноги.
Но Эфир берег его. По ночам подлатывал синяки, и раны. Не допускал разрывов тканей. Берег, чтобы однажды влиться в него с Первым Потоком. И это случилось.
В комнате, в ярком сиянии, тело Виталия Коровяка впервые пропустило через себя Эфир. Само. Без посторонней помощи другого волшебника. И первое, что он почувствовал после – это боль и страх.
Артура немного скрутило. Словно это ему ударили в ребро ботинком – пьяный отец никогда не разувался.
С Артура было достаточно, он взмахнул рукой, прерывая связь с эфиром. Послал отрицательный пас.
Снова
Снова....
Но буря была сильнее, она давила его, топила под себя, стремясь увести на самое дно. К тому, откуда все шло.
Леонид и Алла были счастливы рождением маленького Виталия. Назвали в честь старшего брата отца – тот всегда был для него примером. Мальчик родился здоровый и пухлощекий, соседки не могли нарадоваться, глядя на юное дарование. Сам гордый отец на заводе даже премию получил, за вклад в генофонд мужского населения. Премирован алкоголем, но и добрым словом.
Артур пропускал все эти чувства через себя. Эти эмоции и образы.
Родители души не чаяли в своем ребенке. Не смотря на кризисы и невзгоды постсоветского пространства. Даже, когда завод попал под приватизацию.
Родители радовали маленького Виталия конструкторами, книгами и игрушками. С ним всегда были рядом. А потом на работе отца случился инцидент. Виталий как раз был в возрасте, когда ему требовалась защита, хотя бы дома….хотя бы психологическая.
Вместо этого боль. Одиночество. Ненависть.
К самому себе.
За что? В чем он провинился? Когда он успел так обидеть мир, что тот его ненавидит даже на уровне генов?
Когда Артур пришел в себя. Он сидел на углу кровати с схватившись за голову. В дверном проеме стоял Борис и пристально смотрел на мага.
– Долго я так? – Артур заметил, что его голос дрожал. Он осекся.
– Ну я успел сходить покурить и трахнуть хозяйку.
– Ты что?!
– А, ты не знал, что я курю? – Невозмутимо развел руками Борис, разворачиваясь в коридор.
– Я про хозяйку!
– Это была шутка. – отмахнулся Борис, – Не в моем вкусе. Успел что-нибудь почувствовать? Следующий шаг, или, скажем, куда он отправился?
– Он открыл Первый Поток здесь. Прямо тут. Воспользовался Эфиром в подъезде. А тут Первый Импульс случился. – сказал Артур, подняв глаза на Бориса.
– Да-а-а, – Протянул Борис, заходя в тесную комнату. – Выглядит как хрестоматийная халупа неудачника.
– Не надо! – неожиданно выпалил Артур. Слова Бориса его не на шутку задели. – С ним произошли ужасные вещи. Отвернулась семья, издевательства в школе. Неуверенность в себе, разбитость морально… Его собственный отец, который еще недавно был любящим и добрым превратился в самую ужасную версию себя. Этот парень даже не мог понять – за что?
– Глубоко тебя унесло. Я смотрю, Эфир хорошо тебя промыл.
– Ничего подобного, я мыслю трезво.
– Понимаешь? – Борис вытащил сигарету из золоченой пачки с черными полосками. – Тут такое дело. Пропали девушки. Судя по внешности, как ты заметил, и по общей обстановке, он их не для совместного чтения стихов Мандельштама отлавливал. Волшебника переклинило, прямо у нас под носом.
– Может, он неосознанно?
– Еще как осознанно. – Борис закурил прямо в квартире. На осуждающую мимику Артура, он махнул рукой, – незадолго до смерти его отца, в доме стали происходить странности. С животными. Вести они себя стали…как там сказала мне Алла…А! Точно! Как заколдованные. Артур, он прекрасно, черт возьми, знал, что у него за сила. Он тренировал её на животных, а потом использовал на отце. И тот в окно шагнул.
– Нет…Он сказал в сердцах. И эмоция подстегнула эфир. – тихо, будто неуверенно проговорил Артур.
– О, местное магическое месиво подсказало тебе еще одну восхитительную историю?
– Он крикнул в сердцах, что-то похожее на “Оставь нас с мамой в покое навсегда”. Неаккуратно, нечетко. Но очень мощно.
– Ну, – Борис докурил и затушил бычок в руку. После короткой вспышки, ни бычка, ни дыма уже не было. – Факт остается фактом. Он тренировался. И достиг успехов. Есть зацепки, где он может быть?
Артур только покачал головой. Он этого не видел, не чувствовал. Рельсы здесь только начинали свой бег, но стирались за порогом.
– Ну тогда пошли. У меня есть идея. Он вот уже несколько лет часто ездит на семейную дачу, за городом. Маму попросил не волноваться и не ездить туда. Вот она и не волнуется, и не ездит…лет пять.
Загородная дача была невелика. Домик из кирпича и дерева в два этажа, заросший сад на заднем дворе, и грядки, которые поросли сорняком. Проржавевшая бочка для воды поросла зеленой живностью. Вьюнок, что был для декора дома, давно уже выбрался, как вирус из пробирки, и плотно обвил первый этаж северной стены дома и не большую крытую веранду, с другой стороны.