Семья

– Отец!

– Сын мой.

– Улов был очень удачный? – Осматривая корзины с рыбой, проговорил Рагнар.

– Да. Сегодня рыба сама прыгала нам в руки. – Олаф положил руку на плечо сын. – Мы даже почти не закрепляли сети между лодками. – После данных слов зрелый Лезиец улыбнулся.

Рагнар не сразу вспомнил то, о чем его просил конунг, но спустя пару мгновений слова конунга сами оказались на устах Рагнара.

– Конунг хотел тебя видеть отец! – Не задумываясь произнес однорукий Лезиец.

Отец кивнул сыну в знак понимания, и после чего перевел взгляд на своих людей.

Лизиец который был в одной лодке с Олафом выпрямил свою спину и посмотрел на старшего Лизийца.

– Идите к конунгу, мы сами со всем справимся. – Проговорил осипшим голосом Лезиец.

Олаф знал, что он может доверять своим людям, с которыми он всегда уходил в море за уловом. Поэтому он оставил своих людей, самих сортировать улов, и вместе со своим сыном направился к дому воина в котором жил конунг.

– Конунг сказал, чего хочет? – Спросил Олаф своего сына, когда они отошли от причала.

– На острова прибыл посланник от Ромейский императора!

Олаф задумался, зачем Ромейцы приплыли в Ди – Бахт, но зная Лудде. Зрелый Лизиец понимал, что сначала стоит поговорить с конунгом. Когда Олаф и Рагнар, проходили мимо дома, в котором жили, из-за двери донесся приятный аромат похлебки, которую Хильда, жена Олафа готовила превосходно. Но отец и сын, не стали задерживаться у дома, и направлялись далее, не сбавляя шага. У входа в дом воина несли службу, как обычно два война. Они, как и всегда разговаривали друг с другом.

– Ты слышал Ромейцы хотят с нами мира?

– Разве они не понимают, что на один сезон они себя защитят.

– А если они начнут нам платить дань, чтобы мы не нападали на их территории. То, что мы будем делать тогда? – Почти шепотом, произнес Рагнар так чтобы отец не услышал его слов, но воины расслышали.

Олаф толкнул входную дверь дома воина, и войдя внутрь услышал дикий смех снаружи.

– Конунг. – Приветливо произнес Олаф обращаясь к Лудде.

– Олаф проходи и присаживайся. – Улыбаясь ответил Лудде.

Олаф прошел мимо Скаки не замечая его, но при всем этом, он буравил своим взглядом молодого Ромейца, который смотрел на него. Когда Олаф прошел за спиной у Ромейца. То сделал недовольное лицо. И когда Олаф занял место рядом с конунгом, Лудде подал знак Скаки указав на пустой кубок. Скаки поднялся, и взял в руки ситулу и подойдя к Лудде и Олафу наполнил их кубки. После он наполнил кубок Ромейца, и в конце концов наполнил свой кубок.

– Сегодня мы пьем, ради моего будущего семейного счастья! – Тихо говорил Лудде Олафу, который сидел рядом.

– Ромейцы, и правда хотят заключить с нами мир? – Точно таким же тихим голосом спросил Олаф своего конунга.

– Союз если быть точнее. И ради этого император Ромейской империи. Даже согласен отдать свою дочь мне в жены. – Улыбаясь закончил конунг, но в его глазах, помимо радости была и печаль.

* * *

Солнце близилось к закату, а в доме воина стояла радостная атмосфера. Кубки бились друг об дружку, а ложки скребли об дно мисок. Все столы были заняты воинами Олафа, и их семьями. Молодой бард с бледно рыжими волосами пел песню.

 
Лишь в походах
Слава достается.
Лишь в набеге
Обретается покой.
 
 
В смерти ищется отвага,
И не страшны увечья нам
Поскольку впереди награда.
Бой. Золото. И треллы.
 
 
А на остром топоре
Найдется снова жизнь моя.
С любимыми я встречусь
В мире том, в который попаду.
 

Каждый воин, который, когда – либо слышал данную песню подпевал барду. Поскольку данная песня пелась в каждом набеге, если в хирд входил бард. И данная песня отражала все качества Лизийцев кто, когда – либо покидал родные берега и плыл за добычей.

Лудде слушал песню барда, но все внимание конунга была поглощено кипящему в котле мясному рагу, которое вот – вот должно было уже быть готово.

– Счастья для конунга! Пусть он некогда не знает печали. Сколль! – Прокричал не вполне трезвый крепкий, и широкоплечий воин Олафа.

– Сколль! – Зашумел весь зал.

Лудде взял со стола кубок, и поднял его над головой.

– Сколль! – Прокричал Лудде и принялся пить эль из своего кубка.

Позади каждых четырех людей, сидящих за столами, стояли трэллы, их обязанностями были забирать пустые ситулы, и приносить их обратно, полными до краев. Один трелл обслуживал стол конунга, за которым в данный момент сидели Рагнар сын Олафа, Олаф вместе со своей женой Хильдой, молодой Ромеец который говорил на Лезийском языке, и рядом с ним сидел Скаки. Место Лудде было между Олафом и Ромейцем! Согласно обычаям, конунг также отправил человека к Ромейскому кораблю, чтобы он передал приглашение конунга, но Ромейцы проигнорировали приглашение!

Конунг поднял в верх свою правую руку прося тишины.

– Друзья мои, если кого мучает голод, то пусть трэллы наполняют ваши миски горячим рагу. Ешьте и пейте. За мое здоровье, и мою скорейшую радость.

Моментально все гости закричали от радости. Лудде кричал, и улыбался вместе со всеми. Развернувшись к своему столу, конунг посмотрел на семью Олафа. Молодой Рагнар разговаривал, о чем – то со своей матерью. Жена Олафа, и мать Рагнара, до замужества с Олафом была первоклассной охотницей, а также она входила в каждый хирд какой только могла. Хильда были добычу с двухсот шагов ровно в глаз или сердце. И по молодости в плане выпивки, молодая охотница не уступала мужчинам. Встретились же они в набеге на земли Имелов, и между молодым воином Олафом, и молодой охотницей Хильдой моментально прошла искра страсти. И после дня их знакомства, этих двоих было не оторвать друг от друга. Они любили друг друга, везде где могли. А молодой Рагнар, был зачат перед возвращением в Ди – Бахт. Лудде знал, про счастливый союз своего человека и какой – то частичкой себя завидовал им, поскольку конунг вспоминал про свою единственную неразделенную любовь. В каждой девушке он хотел видеть ту, которую любил, но второй такой девушки он не видел.

Из грустных воспоминаний конунга вывел Скаки в тот момент, когда молодой Лезиец наполнял кубок Лудде элем. Конунг проследил взглядом за Скаки, и взгляд его остановился на полусонном, и полупьяном молодом Ромейце. Скаки занял свое место, и сделал глоток из кубка.

– Отдохни, трэлл, покажет тебе комнату для отдыха. – Проговорил Лудде обращаясь Ромейцу, и знаком руки подзывая к себе девушку трэлла из деревни Араксов. – Мы поплывем в Ромею завтра, как только солнце взойдет в зенит на небе.

– Благодарю. Отдых мне не повредит. – Уставшим голосом сказал молодой Ромеец.

Как только к молодому Ромейцу на ватных ногах, подошла девушка трелл из деревни Араксов. Они вместе удалились в сторону комнаты где были покои конунга, и всех, кто жил в доме воина.

– Олаф, – обратился Лудде к своему человеку, – отправляйся отдыхать. С первыми лучами, мне нужно чтобы ты начал готовить дракар к отплытию!

– Будем плыть за Ромейцами? – Спросил уставшим голосом Олаф.

– Да. И пусть к отплытию будет готов полный костяк команды.

– Все будет готово! А сейчас пусть парни пьют, и наслаждаются как всегда вкусной пищей. – Произнес Олаф обводя рукой всех, кто сидел за столами.

Лудде подошел к Скаки, когда молодой Лезиец пережевывал пищу.

– Скаки завтра будь готов, поскольку ты отправишься в Ромею вместе со мной! – Серьезным, и почти тихим тоном проговорил конунг.

Прожевав недостаточно хорошо, Лезиец проглотил пищу, и удивленно посмотрел на своего конунга, и еле заметно улыбнулся. Лудде улыбнулся в ответ, как только заметил улыбку на лице Скаки.

– В Ромее ты будешь моей тенью. Ты будешь слышать, и видеть все что не слышу, а также не вижу я. – Взяв левой ладонью за шею Скаки, Лудде прошептал ему на ухо.

Глаза Скаки приобрели серьезный вид, поскольку он понимал, что это очередная проверка преданности со стороны конунга, которую он не мог пропустить. Лудде убрал руку с шеи Лезийца, и улыбнувшись похлопал его по щеке. Взял со стола кубок, и парой глотков осушил его до дна. Скаки моментально дернулся, для того что бы наполнить до краев кубок, но Лудде накрыл его ладонью, показав молодому Лезийцу, что ему хватит.

– Друзья! – Начал кричать Лудде всем, кто сидел за столами. – Сегодня мы все праздновали, но ночь спешит сменить день, а значит всем нам, предстоит набраться сил, для того чтобы завтра усердно выполнять повседневную работу. Так что, не засиживайтесь, и в скором времени отправляйтесь отдыхать. Но помните, – конунг сжал свою правую руку в кулак, – я был рад разделить со всеми вами мою радость.

Все, кто еще был трезв закричали одобрительно. Те же кто был уже пьян, просто поднимали в верх кубки, и кричали что-то, что нельзя было разобрать.

Лудде развернулся, и уставший под всеобщее одобрение побрел в свои покои.

* * *

В доме царила уютная атмосфера. Женщина зрелого возраста, которая на улице вышивала ткань на продажу через открытые двери дома, наблюдала за двумя любимыми людьми в своей жизни. За своим мужем, который варил мясное рагу, и молодым сыном который крутился рядом с отцом, но всячески сопротивлялся готовке.

– Лудде, давай помогай уже! – Грозно проговорил Хальфдан отец Лудде. – Возьми вот это мясо, – когда сын подошел к папе, отец указал рукой на мясо, которое лежало в миске, – на вот, возьми этот нож. – Хальфдан передал свой нож сыну, и вытер предплечьем влажный лоб.

Лудде принялся резать мясо не очень большими кусками.

– Нет Лудде, режь мясо кусками побольше. – Хальфдан показал круг своими пальцами. – Вот примерно такими. Да. Таким кусками режь, и будет хорошо.

Отец внимательно смотрел, как сын режет мясо средними кусками, и довольно кивал головой. Пот с Хальфдана стекал ручьями, поскольку зрелый Лезиец, всегда готовил еду в непосредственной близости к очагу. Когда Лудде нарезал около пятнадцати кусков мяса из трех больших кусков, отец взял нарезанное мясо своей большой ладонью, и закинул мясо в котел, в котором булькала вода.

– Теперь бери луковицу, и сними верхний слой. – Поучающим голосом сказал Хальфдан.

– Ножом отец? – Спросил Лудде, и по его голосу можно было понять, что готовить ему совсем не хотелось, но против воли отца он пойти не мог.

– Руками! – Улыбаясь произнес отец.

Пока молодой Лудде чистил лук, Хальфдан взял с полки Ромейские приправы такие как перец, паприка и соль. И начал посыпать приправами бульон, в котором варилось мясо для рагу.

– Отец. А сколько всего нужно кидать в котел этих приправ? – Спросил Лудде очищая лук.

– Я кидаю на глаз, – Хальфдан наполнил ладонь с маленькой горочкой паприки, и опустил ее в бульон. – Но помни, что всегда есть вероятности, забросить больше приправ чем нужно, так что нужно знать меру. – Хальфдан кинул в бульон три щепотки перца, и две соли. – Очистил. Молодец. Бери еще одну луковицу, и чисти ее.

Зрелый Лизиец принялся нарезать лук кольцами. У маленького Лудде начали слезиться глаза, и он принялся вытирать слезы руками. Глаза отца были привыкшие к такой реакции растения. Он улыбнулся, мотая головой.

– Пап почему ты всегда режешь лук? – Немного плаксивым голосом спросил Лудде.

– Он предаст вкуса мясному рагу. Иди умойся в бадье и возвращайся. – Проговорил Хальфдан указываю рукой на бадью, которая была на улице.

Хальфдан проводил сына взглядом до бадьи, и снова принялся нарезать лук. Пока молодой Лудде умывался к дому подошла пара воинов – это были молодой крепкий мужчина, и молодая жилистая женщина. Лудде взглянул на девушку, необычайной красоты, и его сердце начало биться очень сильно. Когда девушка проходила мимо мальчика, она улыбнулась ему. Лудде проводил их взглядом, как они входили в дом, не сводя своего взора с девушки. Молодой мальчик не понимал, что с ним случилось, но при этом, его тянуло к данной девушке. Он смотрел как при ходьбе, она виляли в такт своих движений попой.

– Лудде. Сынок, иди лучше помогай отцу, чем таращиться на девушку! – Насмешливым, и поучительным тоном произнесла мама.

Как только мальчик вошел в дом, то заметил, как девушка обнимала молодого человека, с которым пришла, и легонько хихикала от слов Хальфдана. Молодой человек же, смеялся басовитым тоном. А отец уже резал вторую луковицу.

– Лудде. Иди сюда. – Заметив сына высоким тоном проговорил отец сыну.

Сын подошел к отцу, не сводя глаз с девушки. Она была одета в необычное платье с вырезом, который оголял ее мощное бедро, а также с прорезью на груди. Один край платья был плотно прижат к шее, а другой спадал на плечо слегка оголяя грудь.

– Куда это ты смотришь малец? – Грозно проговорил молодой парень.

– Перестань Бьерн, пусть смотрит на мою красоту. – Хихикая проговорила ангельским голосом девушка.

– Возьми нож, и продолжай нарезать мясо сын. Как закончишь закинь мясо в котел, и перемешивай. – Повелительным тоном проговорил отец, отходя от котла.

Лудде принялся выполнять поручение отца, но при этом продолжал глазеть на девушку. Из – за того, что Лудде был не собран ножом он провел по своему пальцу, и принялся губами останавливать кровь. Девушка заметила это, и сняла ткань, которой было обернуто бедро. Она подошла к мальчугану, и перевязала кровоточащую рану тканью. После через плечо она посмотрела на своего мужчину, и знакомого Хальфдана. И улыбаясь поцеловала маленького парня в губы. После поцелуя Лудде был немного не в себе от удивления и неожиданности.

– Это тебе, чтобы помнил обо мне! – Улыбаясь произнесла девушка.

Она смотрела как молодой мальчик смущается и улыбалась, оголяя свои белые зубы. В глазах Лудде был огонь страсти. Страсть которую он не понимал из-за, своего маленького роста, но при всем этом, он был на седьмом небе от счастья, что его поцеловала девушка. Он попытался продолжить нарезать мясо, но его отвлекала девушка, и мысли о ней. Неожиданно молодой мужчина разразился злым хохотом, и обняв свою девушку поцеловал ее. Хальфдан же, сопроводил гостей до входной двери, и распрощался с гостями. На прощанье девушка подмигнула молодому Лудде, и покинула дом! Мальчик почувствовал себя нехорошо, поскольку подумал, что он больше не увидит данную девушку.

– Что хотел Бьерн? – Спросила мать отца.

– Его отец готовит набег на Гуров, и он просил меня стать частью его хирда!

Мать обняла отца. И что-то прошептала ему на ухо.

* * *

Открыв свои глаза Лудде осмотрел комнату, и понял, что это был лишь сон. С большим облегчением, и с тоской на душе, он закрыл глаза, пытаясь прогнать мысли, которые были навеяны сном прочь. Сделать это. Получилось не сразу. Лежа на спине, конунг зевнул во весь свой рот, и вытянул руки вперед, чтобы потянуться. Надо было вставать, что Лудде делать именно сейчас не хотел. Лудде был таким человеком, что он делал все что хотел, и не хотел. Просто заставляя себя! Вот и сейчас был точно такой же момент. Лудде заставил себя встать со своего ложа. Сидя он еще раз зевнул, пуще прежнего, и пальцами провел по сожмуренным глазам. Такое действие помогало ему немного проснуться.

Конунг, в который раз, осмотрел свою комнату, в которой он спал. Стены были увешаны шкурами животных, а также двумя щитами его клана которые висели по разным сторонам входного прохода. Рядом с большой кроватью, был сундук, в котором лежали повязки для головы. Лудде обматывал свою голову тканью, поскольку, достигнув своей тридцать пятой зимы от роду он начал лысеть. И чтобы этого было не сильно заметно, конунг повязывал на голову ткань, которая скрывала его лысину. По другую сторону от кровати, была старая Ромейская стойка для доспехов, которую Лудде использовал как стойку для одежды. На данной стойке почти всегда висела, зимняя одежда конунга: плащ с меховым воротником, и более плотная рубаха из нескольких слоев ткани. Так же в углу, в который почти не попадал свет, стояла стойка на которой была старая кольчужная туника, из которой проглядывала ткань обычной туники, шерстяные легинсы, вязанная обычная обувь, и старый шлеп с бармицей которая защищала затылок и неприкрытые части щек. Лудде представил своего отца в данном комплекте доспехов, поскольку его отец носил похожие доспехи. Сидя так какое – то время, Лудде вспоминал своего отца. Его отец Хальфдан был суровым человеком, но при всей своей суровости, Хальфдан был был предан своим друзьям и своему конунгу. Для своей семьи, Хальфдан же был самым лучшим человеком. И благодаря своему отцу, Лудде очень хорошо научился готовить пищу.

Войдя в просторную комнату, в которой еще вчера, был пир. Лудде обнаружил как несколько девушек трэллов, вытирал столы. Одна из девушек заметила конунга, и подошла к нему.

– Вы хотеть ест? – На очень плохом Лизийском проговорила девушка.

– Да. Будь добра принеси мне каши. – Еще не отошедшим ото сна голосом мягко произнес Лудде.

Лудде заметил Скаки, молодой воин спал на своих руках, сидя на том же самом месте, где он и сидел вчера. Конунг занял свое место. Потянул воздух своими ноздрями, и сделал слегка недовольное лицо. Поскольку из рта молодого Лезийца, несло всем выпитым вчера элем. Девушка трелл, подала миску, наполненную кашей, которую так любил Лудде что заставило его улыбнутся.

– Ему тоже. – Лудде указал большим пальцем левой руки на все еще спящего Скаки.

Зачерпнув ложкой каши, Лудде пометил еду в рот, и медленно пережевывал, наслаждаясь своим любимым вкусом. Когда трэлл поставила миску каши перед Скаки, то молодой Лезиец пошмыгал носом, и открыл свои глаза. Он не понимающим видом смотрел на миску с кашей, и не совсем понимал, что происходит. И только когда он взглянул на конунга, то память его вернулась.

– Ты помнишь наш вчерашний разговор? – Немного грозным тоном произнес Лудде.

– Да. – Зевая произнес Скаки взяв в руку ложку. – Ты сказал, что не держишь на меня зла. – Скаки взял ложку, зачерпнул ненмого каши, и перенес ее себе в рот, после чего принялся пережевывать. – А еще что, ты хочешь, чтобы я поплыл в Ромею вместе с тобой, и был там твоим ушами и глазами. – С набитым ртом проговорил Скаки.

Лудде лишь кивнул головой принимая правильный ответ молодого Лезийца.

– Но я не понимаю одного! Как я пойму, о чем говорят Ромецы, у нас за спиной. Я же не знаю их языка. – Вопросительно произнес Скаки, черпая ложкой кашу.

Конунг посмотрел на Скаки таким взглядом, что молодой Лезиец понял все без слов. Но при всем этом, во взгляде Лудде не было, нечего такого необычного, кроме как выражения, написанного на лице, что понимай все как хочешь.

Буквально через мгновение, из прохода в покои показался молодой Ромеец. Лудде вместе со Скаки обратили на него внимание.

– Прошу присаживайся, и отведай еды! – Приветливо проговорил конунг.

– Благодарю, но меня ждет капитан корабля, на котором я приплыл. Когда мы сможем отплыть к Ромейским берегам?

– Как солнце войдет в зенит на небе. – Ответил Лудде.

– Очень хорошо. Тогда я распоряжусь, чтобы вам выделили лучшее место на корабле. – Довольным тоном произнес Апий.

– Я поплыву на одном из своих кораблей! – Возразил Лудде.

Было видно, что молодой Ромеец обдумывал слова конунга.

– Так и быть. – Задумчивым тоном произнес молодой Ромеец, и направляясь к входной двери обдумывая на ходу то, как он будет объясняться, почему Лезийский корабль войдет в порт Ромеи.

– То то Ромейцы удивятся, когда увидят вместе с Ромейским кораблем наша дракар! – Почти шепотом произнес Скаки, но так чтобы его слова услышал Лудде.

– Если император Ромеи хоть немного слышал о нас. То он должен понимать, что Лезийцы не когда не поплывут не на своем корабле. – После данных слов, конунг положил себе в рот очередную ложку с кашей.

Дальше Лудде вместе со Скаки принимали пищу в полном молчании. С улицы доносились крики Олафа, которые было не разобрать. Неожиданно спустя очень много мгновений в дверном проеме показался Рагнар сын Олафа.

– Конунг солнце почти зашло в зенит.

– Хорошо. – Сказал Лудде Рагнару Олафсену, после посмотрел на Скаки. – Ступай на дракар Олафа и ожидайте меня.

Скаки все понял, вставь из-за, стола он направился к выходу на улицу.

– Рагнар подойди ко мне. – Проговорил Лудде, как только спина Скаки скрылась в дверном проеме. – Ты останешься в Ди – Бахте, и как только Херебальд прибудет в город, сообщи ему что я отбыл в Ромею. – Лудде положил руку на плечо Рагнара сына Олафа. – Ты понял?

– Да конунг! – Понимающим голосом произнес Рагнар Олафсен.

Лудде улыбнулся. И посмотрев на дверной проем, он понимал, что пора выходить из дома воина, и плыть в Ромею. Но при этом, он не хотел плыть в Ромею, поскольку считал, что этим таким действием он разгневает совет старейшин.

* * *

Дракара медленно подплывал к городу Киутоаннен, который находился на северо – восточной оконечности острова Тёртроте. Все жители Киутоаннена окружили маленький деревянный причал на три корабля, жители наблюдали как дракар с носовой фигуркой в виде змеи приближается все ближе, и ближе. Среди всех жителей, кто взял причал в кольцо был и ярл Вино правитель Киутоаннена. Ярл стоял немного впереди всех жителей было ему сорок две зимы от роду. Его тучность не была заметна из-за, коренастого строения фигуры, но двойной подбородок выдавал этот недуг ярла. Его длинные рыжие волосы, доходящие до поясницы, были неухоженные, и сальными, а борода, доходящая до груди, имели две тонкие косички, которые начинались у уголков губ, и тянулись через всю бороду. На его плечи был накинут меховой плащ, под плащом просматривалась теплая туника на воротнике которой были вышиты руны. На ногах были одеты теплые, добротные, и дорогого вида штаны, а также сапоги, подшитые мехом, и доходящие до середины икры.

Когда дракар сильно замедлил свой ход, чтобы пришвартоваться к причалу. Ярл Вино вскинул бровь вверх и, как и всегда напряг свое не сильно хорошее зрение. Ярл высматривал лишь одного человека, и как только он увидел кого хотел, то сердце его возрадовалось, а на лице появилась улыбка. Тем временем, корабль уже полностью потерял свой ход, и на причал сошли двадцать человек, почти все они имели крепкое телосложение, и выглядели так как будто, они не провели в море пару дней. Поскольку их одежда и волосы были очень сильно ухожены, и чисты. Все двадцать человек пошли в сторону ярла.

– Здравствуй сын. – Сказал ярл, когда колонна людей остановилась.

– Отец. – Бьялфи вышел в перед, и обнял своего отца. – Разреши мне тебе представить Орма по прозвищу Змей предводителя данных грозных людей. – Произнес Бьялфи глядя на Орма.

Орм предводитель Гуров которые прибыли в Киутоаннен был очень жилист его короткая черная борода была заплетена в косу, точно также, как, и его длинные волосы, а его темные глаза, были скорее похожи на глаза хищника нежели человека. Одежда была подобрана точно в цвет волос. Черный жилет с выделяющимися кольчужными вставками закрывал все жизненно важные органы. Из – под, жилета виднелись облегающие рукава черной рубахи. На ногах были одеты черные шерстяные штаны, и вязанная из черной шерсти хорошая обувь.

– Я рад приветствовав тебя брат мой. – Доброжелательно на еле заметном Лизийском языке произнес Орм.

Ярл Вино посмотрел на Орма не очень приветливым взглядом. После чего шмыгнул носом.

– Я приглашаю каждого из вас в свой чертог. Где мы, и обсудим детали нашего дальнейшего сотрудничества.

Люди Орма разразились одобрительными возгласами, которые были больше похожи на крики захватчиков. Что же касается самого Орма, то предводитель стоял с серьезным, и недовольным лицом. Поскольку по традиции Гуров, на приветствие всегда отвечали приветствием. Вино вместе со своим сыном Бьялфи поспешил покинуть песчаный причал.

– Это лучшие из тех, кого ты смог найти? – Еле слышно спросил Ярл Вино своего сына покидая причал, и вступая ногами на твердую землю.

– Орм и его люди лучшие воины из своего клана Черных змей! – Не задумываясь Бьялфи не отставая от своего отца.

Песчаный причал от города Киутоаннен отделял частокол, но перед защитным сооружением протекала река, через которую тянулся деревянный широкий мост.

– Главное, чтобы они были нам полезны. – Серьезным тоном произнес Ярл Вино останавливаясь на мосту, и смотря в сторону отряда людей которых вел жилистый Гур по имени Орм.

– Орм так быстро согласился помочь, что я даже не успел заговорить с ним об оплате! – Посматривая в сторону Орма проговорил Бьялфи.

В глазах Вино появилась искорка недоверия к Орму. А мозг ярла, начал выдавать мысли, нехорошие мысли. После того как, жилистый Гур со своими людьми подошли к ярлу, и его сыну. Вино вошел в город, и пошел вдоль улицы. В отличии от большинства городов на Лезийских островах Киутоаннен не был построен Ромейцами. Город Киутоаннен, был самым старым городом, основанным переселенцами из земель Гуров, и был больше похож на любой город Гуров, поэтому, как только Орм, и его люди вошли в город, они тут же обрадовались, чувствуя себя как дома. Деревянные одноэтажные дома, очень хорошо контактировали с досками, которыми были уложены улицы. Сам же город Киутоаннен имел форму овала, в центре которого, и были все общественные постройки. Большая таверна, которая занимала два дома, стоящие рядом друг к другу. Два дома торговцев где можно было купить различный товары от предметов повседневного быта, и украшений, до различных продуктов, и оружия. И рядом со вторым домов торговца, где продавали оружие, и экипировку, была кузница. За маленьким забором была роща богов, со статуями, расположенными в разных концах рощи Вак’ку, Ферет’те, Хан’ему, и все отцу богов, Феруну чья статуя распологалась в самом центре рощи напротив чертога жрецов. С двух сторон рощи, вели две дороги, одна вела к причалу, а вторая к выходу из города. У той дороги которая вела к городским воротам была казарма, в которой тренировались, и обучались искусству войны новые воины для набегов. В центре города стояли камни с рунами в рост человека, на которых были написаны имена всех ярлов, которые правили Киутоаннененом. Чертог ярла покрывала соломенная крыша, и сам чертог был скорее похож с наружи на землянку, нежели на жилой деревянный дом. Напротив, чертога ярла стоял камень, на котором мастера высекали имя ярла Вино. Также в Киутоаннене была житница, дом портного, а за городом были обширные поля на которых выращивали овощи, пшеницу и овес, пекарня была недалеко от дома воина где по поручению ярла из древне для каждого жителя в течении дня выдавали свежий хлеб.

Внутри чертога ярла, дом выглядел очень богато хотя, и довольно по – спартански. Два стола стояли горизонтально по разные стороны дверного прохода. По середине комнаты, был еще один стол за которым часто сидел ярл Вино. В разных сторонах от стола были проходы, один из которых вел в опочивальню ярла, и его жены, а другой проход параллельный первому вел в погреб где хранились припасы, но перед погребом была лестница, которая вела на второй этаж, в маленькую комнатку в которой спал Бьялфи. В центре, как, и в любом Лезийском доме был очаг. Как только ярл вместе с сыном вошли в дом, маленькая женщина с кругловатыми формами тела, фиалковыми глазами и короткой стрижкой орехового оттенка волос.

– Муж мой обед почти готов. – Спонтанно ответила женщина, которую, перемешивая пищу в котле. Как только она увидела своего сына, то рванула к нему. – Бьялфи сынок мой, ты целый, – обнимая ласковым голосом проговорила женщина, – ты не кушал там что ли, одни кости как я погляжу. – Недовольно, и с нотками веселья произнесла мать сыну.

– Мама перестань. – Улыбаясь ответил Бьялфи. – Кстати мама позволь представить тебе, наших гостей, и моего друга Орма. – Указывая на вошедшего Гура произнес Бьялфи.

Жену ярла Вино, и мать Бьялфи звали Инджеоборга, как только она заметила гостей, которые постепенно входили в чертог, она улыбнулась, и добродушно развела руки приглашая всех к столам.

– Присаживайтесь гости дорогие, сейчас будет готов обед. Надеюсь вы не брезгуете кашей? – Со смешным лицом спросила Инджеоборга.

– Они здесь не за этим Инджеоборга, занимайся готовкой дальше. – Ярл Вино не дал сказать жилистому Гуру. – Прошу покинуть чертог, всех кроме Орма.

Все, кто стоял позади Орма, тихо проявили свое недовольство ярлом, который пригласил их в свой чертог.

– Я все решу, ступайте на улицу. – Обратился Орм к своим людям, прекращая их недовольство ситуацией.

Орм проводил взглядом своих людей, и когда последний покинул чертог, Гур посмотрел на ярла Вино, и на его лице было сильное недовольство, поскольку ярл уже в очередной раз показал свое неуважение и непочтение традиций. Как традиций Гуров, так, и традиций Лизийцев. Поскольку традицию накормить гостя, Лезийцы переняли у переселенцев Гуров.

– Подойди ближе. – Непочтительно произнес Вино обращаясь к Орму. – Ты вместе со своими людьми, должен будишь убить пару старост разных деревень.

– Каких старост деревень, и сколько их точно? – Спросил жилистый Гур.

– Каких я скажу, тех вы и убьете. – Наклоняясь ближе к гостю произнес ярл.

– Что мы получим за проделанную работу? – Скрывая недовольство в голосе произнес Орм.

– Вы получите золото. Но только тогда, когда меня выберут конунгом Лизийчских островов.

Жилистый Гур понял все без слов, и одной частичке его надоело выслушивать данные пустые слова.

– То есть, иными словами. Я и мои люди, мы не получим нечего. – Дерзко высказался Орм все что думал о словах ярла.

На тон Орма обратили внимание Инджеоборга вместе с Бьялфи.

– Как ты смеешь паршивец? – Сквозь сомкнутые зубы, прошипел ярл Вино.

– За все то время, что я провел в этом городе, ты уже выказал неуважение и непочтение традиций в мой адрес. Там откуда я прибыл, такие люди не становятся конунгами. – Орм говорил спокойным, но напряженным тоном, и по лицу Вино было видно, что ему не нравится все это выслушивать. – На землях Гуров, таких как ты презирают, и изгоняют из кланов с позором. – Орм посмотрел на лицо женщины, и Бьялфи и понял, что нужно довести недовольство ярлом до конца. – Согласно традициям, как Гуров, так и Лизийцев я вызываю тебя на хольмганг. Если ты откажешься, то весь твой род будет проклят имя твое будет стерто из всех баллад бардов.

Лицо ярла Вино горело недовольством. Поскольку Вино считал, что пришелец не знал обычаев Лезийских островов, но видно, что он ошибался. И с каждым мгновением промедления ярл давал поводов усомниться в своей власти жилистому Гуру.

– Завтра на рассвете у причала состояться хольмганг, и я буду тебя ждать! – Очень дерзким голосом закончил свою фразу Орм смотря прямо в глаза ярла.

Вино смотрел на молодого Гура, и злился, играя мыщцами лица. Перед тем, как покинуть чертог ярла Орм развернулся на пятках, и поклонился Бьялфи которого он назвал братом и следом отвесил поклон его матери, имя которой он так, и не запомнил.

* * *

Песчаную отмель встретила рассвет девятнадцатью людьми, которые стояли полукругом у входа в город. Все Гуры были вооружены щитами, и топора, кроме одного. Жилистый предводитель Гуров, одетый во все черное, в правой руке на которой была одета перчатка без пальцев держал маленький морской топор левая же его рука, была спрятана за спину, и сжимала рукоять кинжала который покоился в скртых ножнах. Солнце медленно двигалось ввысь. Тот момент, когда солнце пробивалось сквозь колья частокола, миновало мгновения назад. Орм умел ждать, не зря его назвали Змеем. Ожидать удобного момента для удара, Орм умел, и в его голове, уже созрел план действий, на тот случай, если ярл Киутоаннененом не придет на хольмганг. Орм посмотрел на своих людей, обернувшись через оба плеча, на его лице читалось разочарование, и как только он посмотрел в лицо крайнего своего человека, стоявшего по правую сторону, то услышал шаги приближающихся людей. И предчувствие, предводителя Гуров не обмануло. Тем, кто приближался был ярл Киутоаннененом вместе со своим сыном Бьялфи войнами, которых было около двадцати человек. Каждый из его воинов был вооружен топор, и щитом одеты все войны клана Вино были в желтые одежды.