Поэтика моего времени. Стихи

Покров

 
Ничего мне почти что не нужно,
у меня потому что есть всё:
отражение осени в лужах,
новь столиц и традиции сёл,
перспектива грядущих событий,
бытия исторический круг,
из которого просто не выйти,
потому что нельзя. Я не вру.
Я такой же, как все, человечек,
то есть маленький я человек.
У меня – поэтический вечер
после дождичка каждый четверг.
Я под первым чуть видимым снегом
ощущаю, что жив и здоров.
И меня до скончания века
не покинет небесный покров.
Вы меня не поймите превратно,
но в душе я всегда супер стар.
Я бы рад перестать рифмовать, но
это всё-таки, видимо, дар.
 

Когда-то мир казался мне

 
Когда-то мир казался мне таким
каким-то непонятным и бескрайним.
Был жутко мал формат одной строки
и бесконечны грани.
 
 
Я чувствовал себя в зубах судьбы
доверчивым, неопытным котёнком,
который, все заветы позабыв,
на ощупь брёл в потёмках.
 
 
Теперь мне мир не кажется большим,
поскольку умещается в кармане.
А в списке не достигнутых вершин
всё меньшей тех, что манят.
 

«В негодность приходят все вещи…»

 
В негодность приходят все вещи,
такое уж свойство у них.
Сегодня тебе рукоплещут,
а завтра оденут в гранит.
 
 
Границы размыты, и радость
совсем не приносят гроши.
Чтоб в небо душа поднималась,
ты хлеб голубям покроши.
 
 
А правду, что с виду простая,
не каждому видеть дано.
Наследство не сложно оставить:
пошло бы на пользу оно.
 
 
Все могут, и ты тоже можешь
по вкусу достигнуть высот.
Мотив только был бы хороший
да искренности высший сорт.
 
 
Не надо топтать то, что свято,
и рыться в нечистых вещах.
Давайте жить дружно, ребята!
Давайте любить и прощать!
 

«Поэтов требует эпоха…»

 
Поэтов требует эпоха…
Да мало ли чего ей хочется!
Я не хочу закончить плохо,
пойми, судьба-путепроходчица.
 
 
Умолк учебный вой сирены.
И вроде не о чем тревожиться.
Но обреченно и смиренно
стареет человечья кожица.
 
 
Здесь каждый первый что-то значит,
и досконально знает правила,
и даст без колебаний сдачи.
Но не видать потомков Авеля.
 
 
Мы цепью связаны единой:
свободу ценим лишь наружную,
скупаем редкие картины
и продаем оружие.
 

Судить не мне

 
Зачем спешить? Никто не знает точно.
Но все спешат, скрываясь в беготне,
как серость плит в побелке потолочной
скрывается. А те, кто поумней
(по крайней мере, так они считают),
темп снизили, тем силы сохранив,
и, защищаясь снами, как щитами,
мечты свои засунули в архив.
Кто в лености, кто типа в блеске славы
купается. Всяк на своей волне.
И те, и эти, в общем-то, неправы.
Хотя судить не мне.
 

«Воробьи и дети…»

 
Воробьи и дети
знают, что к чему:
звёздную измерить
как величину,
что такое плохо,
что есть хорошо,
как увидеть Бога
трепетной душой.
Сколько знают дети,
столько ни один
не поймёт на свете
взрослый господин.
Если вы не спите,
гляньте из окна:
на земной орбите
вертится Луна.
Мы туда летали,
гнали корабли,
но не все детали
выяснить смогли.
Нами понемногу
пройден долгий путь,
и теперь дорогу
вспять не повернуть.
Но ещё не поздно,
не конец ещё,
не погасли звёзды —
значит, мир прощён.
В Рай открыты двери,
и отложен Суд.
Почему ж не верит
этот мир Творцу?
«Дух добра бессмертен», —
сердце учит ум.
Воробьи и дети
знают что к чему.