Хаос и Криптомнезия: перманентное осмысление. Стихи

Поэтому

 
По асфальту шагаю нагретому.
Слава Богу, ходить я могу,
быть лежачим калекой поэтому
не желаю я даже врагу.
 
 
Вот иду я по полю просторному:
панорама весьма хороша.
Воздух чист, и поэтому здорово,
что могу я свободно дышать.
 
 
По реке, словно маленький парусник,
лист опавший плывёт уток средь,
и поэтому мне очень радостно —
что на это могу я смотреть.
 
 
Ветер тихо играется с травами,
у него есть к задачам ключи.
Мир негромок, поэтому правы мы,
если в споре спокойно молчим.
 
 
Разлилось вдохновенье осеннее,
я поэтому, видно, таков,
что мне нравится стихотворение,
что люблю я творенье стихов.
 

«Юмористы работают на рекламу…»

 
Юмористы работают на рекламу.
Слишком много пошлости развелось.
Только вот человек – это разве лама?
Человек – это разве лось?
 
 
Я животных совсем не хочу обидеть,
да к тому же они зачастую умней,
ибо видят Землю в первозданном виде
и заботятся честно о ней.
 
 
Ну а ты, человек, что ещё тебе надо?
Ты и так царь природы. Впрочем нет, тиран ты.
Горы мусора будут тебе наградой,
как от съехавшего квартиранта.
 
 
Это важно, поверь, это очень важно!
Не отвергни разумный совет мой сдуру:
донеси ты до урны свою бумажку
или сдай как макулатуру.
 
 
Ну а там, глядишь – в мире станет чище
и не будет на свалках пожаров.
Если ты ощущение счастья ищешь,
то это знак, пожалуй.
 

Игра

 
Такие вот правила в этой игре:
холодный туман каждый год в ноябре
приходит и молча с собою зовёт
туда, где снега, и морозы, и лёд.
Ноябрь уводит с собою туда,
где есть интернет, и кальмар, и локдаун,
релакс и комфорт, тишина и покой.
Однако декабрь совсем не такой:
он злой поначалу, но добрый в конце,
он дарит в финале народу концерт,
фейерверки, подарки, веселье и смех,
но этой волной накрывает не всех.
Есть тихие люди, что в монастырях
живут: в каждой келье лампады горят,
молитвы возносятся ночь напролёт,
связь держится с Богом, планета живёт,
её покрывает надёжный доспех.
А вы говорите: богатство, успех,
мол, кайф, удовольствия, слава, почёт.
Но я вам отвечу: всё это не в счёт,
всё это пустое, исчезнет в момент,
увы, не спасти ни один континент,
который, поддастся соблазнам врага
и без покаяния в бездне греха
потонет. Та бездна реально без дна,
для смертных ужасно коварна она,
проглотит легко, как туман в ноябре.
Такие вот правила в этой игре.
 

«Когда с небес упала манна…»

 
Когда с небес упала манна,
сложился замысел романа.
Пропал томительный оскал,
и я в руинах отыскал
такое нечто, что когда-то
(тогда я не был бородатым)
казалось, выразить нельзя:
простую суть всего и вся.
 
 
Теперь я будто бы умнее.
Лавируя в потоке мнений
и мимо споров проходя,
смотрю на вещи, как дитя:
Земля задумана Вселенной
как вечный Рай. И, несомненно,
прекрасным было всё на ней,
пока не появился змей.
 
 
И тлен греха прокрался внутрь,
и человек, взяв в руки утварь,
не поклада́я рук, в трудах
живёт, а после в землю прах
его закапывают. В целом
мы ви́дим этой жизни цену,
но хочется, чтоб каждый знал:
смерть тела – вовсе не финал.
 
 
В пучине мира слишком шумно,
мы в ней – как в пластиковых джунглях:
как угорелые бежим,
стараясь соблюдать режим.
Столицы от и до окраин —
мы все – один сплошной дедлайн,
в костюмах строгих, в неглиже…
О, где ты, память о душе?
 
 
Но не кручинься, друг мой ситный!
Кручина – зло, за ней не видно
реальной сути всех вещей,
не видно ничего вообще.
Когда груба судьба-старуха,
одно лекарство – радость духа,
и мир спасают – вновь и вновь —
Надежда, Вера и Любовь.
 

Поскольку

Как звучит: позавсюду…

П. Н. Мамонов

 
Мир молча ждал приход зимы.
Ряд фонарей, задрав головки,
выхватывал довольно ловко
предметов о́стовы из тьмы;
дышали звёзды в небесах;
асфальт был высушен морозом.
Когда б не признак сколиоза,
то счастью не было б конца.
Я начал ве́чером писать —
был у́тром вариант финальный.
Во сне свои раскрыла тайны
мне муза – хитрая лиса.
С улыбкой доброго лица
в экране отраженье видя,
чтоб муза не была в обиде,
скажу для красного словца,
мол, я проснулся – муза мне
стихи на у́хо тихо шепчет,
писать всё легче, легче, легче…
И тут увидел я в окне,
как лёгкий ветер о́бнял крест,
летящий по́ небу над крышей
соседской. Позавсюду слышен
звон колокольный здешних мест.
Прекрасный ощутив момент,
запомню красоту момента,
поскольку э́та экспонента
верней всех прочих экспонент,
поскольку э́та красота
затмила прочие красо́ты,
поскольку появилась в сотый
раз мысль: истина проста.
 

«Дух коллектива птичек стаю…»

Иных уж нет, а те далече,

как Сади некогда сказал!

А. С. Пушкин

 
Дух коллектива птичек стаю
обнял, как панцирем.
Неспешно цены подрастают —
в том суть инфляции.
 
 
Товары робко льнут друг к дружке,
подобно птенчикам,
а дома чай горячий в кружке
пыхтит застенчиво.
 
 
Комфортных зон полно местами,
но зона красная
не всем возможность предоставит
спокойно праздновать.
 
 
Хотя в покое, в выходные
болезни лечатся —
не все здоровы, а иные
уже далече.
 

«Когда нашли живого горняка…»

 
Когда нашли живого горняка
и в новостях поведали об этом,
почти никто не ждал, наверняка,
такого в ноябре перед обедом.
 
 
Всё шло своим привычным чередом:
давила серость, раздражала сырость —
но как-то выделялась мысль о том,
что в целом ничего не изменилось.
 
 
К трагедиям привыкли мы давно,
о них слагают песни, прозу пишут,
снимают репортажи и кино,
наполнена контентом эта ниша.
 
 
Мы смотрим, рассуждаем, что да как,
порядок внешний вроде бы наводим…
Но почему по-прежнему бардак
на шахте, в голове и на заводе?
 
 
Промолвит умник с острым языком:
Россия – это, мол, не Гватемала…
Конечно! Только я ведь я о другом:
полсотни жизней – это разве мало?
 
 
Да-да: ментальность, климат, бла-бла-бла…
Но дело не в особенностях наций.
Со смертью рядом, раз Земля кругла,
все́ могут оказаться.